Два удара кувалдой или секреты профессии

 
     Давным – давно, прочитал  историю, как один из наших физиков, вроде бы Капица Петр Леонидович, в начале 30-х годов очутился, при транзитном переезде, в одном из европейских городов. Пошел осматривать город и на афишной тумбе на видном месте прочитал объявление о том, что тому, кто обнаружит и устранит причину неработающего разъемного механизма разводного моста, гарантируют премию в размере десяти тысяч дейчмарок, ну и адрес, где это находится и куда обращаться.
     Время было, он заключил договор и пошел осматривать неисправный механизм.  Изучил, проанализировал, и позвал официально, для исправления человека с кувалдой. Далее показал место, где нужно стукнуть два-три раза и после этого – механизм заработал. После этого наш профессор обратился в магистратуру за обещанной премией.
     Ну, немцы, как и французы известные обещатели и жмоты.
- А не слишком ли много за два удара кувалдой?
     Петр Леонидович составил смету, в которой указал – два удара кувалдой для исправления повреждения – две марки, обнаружение места повреждения – девять тысяч девятьсот девяносто восемь марок.
     Деньги он получил и отправился дальше к месту следования. (Может быть, это и любопытная легенда).
     Теперь несколько о другом, но созвучном. Профессия геодезиста, топографа, гидрографа предусматривает предусмотривает кроме составления карты, на основе полученных знаний выполнять измерения длины, высоты и глубины, с использованием геодезических приборов, а подчас и без оных. Это инженерная геодезия.
     История первая.
     В одном из цехов Канонерского судоремонтного завода, перестал перемещаться козловой кран, который передвигается по рельсам, укрепленным на колоннах, которые являются основами для стен. И все это, где-то на высоте порядка десяти метров. Вот половину цеха кран проходит, а потом  стоп - что-то держит, он перестает двигаться.
     Определить причину остановки можно было только ночью, когда цех не работал.  Изучения проблемы были  очень сложные, ползком добраться по кранбалке до колонны, отвесом спроектировать ее положение  и отметить на полу мелом, всё соединить одной линией и выступающие точки отбить  с помощью молотка на величину устраняющую выступ.
     Деформация колонн наступила после того, как  толи подняли, что-то выше нормы, или усталость колонн пришла. Искал две ночи, так как цех был большой, и смотреть нужно было на колоны обоих стен.
     После определения выделяющихся выступов, согласно прилагаемой схемы, стукнули кувалдой по трем колоннам и все заработало. Геодезическими нормами такие работы не предусматривались, нужно было придумать методику. Заплатили за возникшую ситуацию в день зарплаты, по штатному расписанию.
     История вторая.
     У нас в Санкт-Петербурге, вблизи предпортовой территории, в районе Автово, есть путепровод в створе улицы Маршала Жукова, он стоит на мощных колоннах посередине островка земли, с одной стороны, который обтекает река Красненькая, а с другой искусственный канал, по которому поступает вода из дельты Невы для охлаждения ТЭЦ №14.
     И вот как-то в разгар лета, сезонов 15 тому назад, поступает срочное задание: определить, почему уровень реки Красненькой поднялся на пару метров и переливается в канал, подмывая опоры путепровода. Причем перелив уже разросся, до стремительной речушки. Подмыв фундамента колонны был очень опасен, вплоть до обрушения.
    То есть некая небольшая речка – дермотечка, которая никогда не представляла собой, важного гидрологического объекта неожиданно превратилась в угрозу, причем в то время, когда у нее самый малый расход воды. Неожиданный поворот.
    Пришлось обследовать всё русло до впадения ее в  Финский залив, это около четырех километров, где прямо таки на выходе был устроен технологический переезд, через речку опирающийся на  полутораметровые трубы, с одного берега на другой. И с внутренней стороны они были забиты просто плавающим мусором, снесенным в половодье. 
    Природой была создана плотина перегородившая речушка. За несколько месяцев, естественное водохранилище заполнилось водой и искало выход, который и образовалось под путепроводом.
    Ларчик просто открывался, расчистить водоток, и проблема исчезнет.  Пара раз ковшом экскаватора махнули, и вода побежала, как было задумано. Премиальные также не предусматривались.
    История третья.
    Лет двадцать назад, перед намывом территории для « морского фасада Санкт-Петербурга», нужно было прикинуть величину песка донных отложений « маркизовой лужи», песок предполагалось «качать из нее», чтобы потом эта масса консолидировалась, и на образованной территории можно было бы возводить новые кварталы, которые бы стали парадным лицом нашего города с моря.
    Ранее, город начинался с портальных кранов Санкт-Петербургского морского порта. Одной из операций и было выполнение промера глубин на всей акватории. В крупном масштабе. Делали это военные гидрографы. После обработки материалов, до выпуска карты, мне было предложено, чего никогда не делалось, откорректировать результаты работ.
    Можно было бы подписать практически, не глядя морская карта, она и в Африке морская карта. Но что-то мне не понравилась в этом многотысячном наборе глубин.  Я достал старые, дореволюционные,  и постарался найти все промеры, выполняемые в разные годы на эти места.
    Сопоставил, проанализировал и вернул с просьбой проверить, почему на всей площади глубины на 0,4 метра ниже, чем во многих других материалах, проверить полевые материалы.  То есть могло бы оказаться, что в Финском заливе, достаточные залежи песка, что на самом деле не соответствует истине. Оттого-то  он у нас такой мутный, прямо-таки «кофе с молоком», и это потому, что много глинистых отложений выходит на поверхность.
    Исполнители проверили и нашли ошибку, всего в одном месте, которая потащила всё.
    Вот так одна цифирка могла повлиять на результаты многодневных «утюжений» гидрографическим судном, водной поверхности при проведении полевых работ.
    Немного не по теме, но показалось, что внимательное прочтение и анализ позволили избежать больших ошибок в последующем.  Мне очень крепко пожали руку военные гидрографы, в знак благодарности.
У нас не все определяется деньгами, а подчас жаль.