Кисейная барышня

"КИСЕЙНАЯ БАРЫШНЯ"

СКАЗКА ЛОЖЬ, ДА В НЕЙ НАМЁК, ДОБРЫМ ДЕВИЦАМ УРОК


           Тряхнём-ка стариной, пропоём дифирамбы тому, что быльём поросло, и расскажем о девице, некогда жившей за Геркулесовыми столбами, в нашей родной, российской обетованной земле. Её матушка, родив дочку по своему образу и подобию, в мечтах парила на седьмом небе и желала, чтобы дитё не испытывало в жизни ни в чём нужды, и не висел бы над ним дамоклов меч борьбы за хлеб насущный. Девочка росла и, хотя ей было всего лишь от горшка два вершка, она не кричала днём и ночью подобно иерихонской трубе, не возила воду на матушке и воспитательницах. Она была плоть от плоти нашего народа – её на мякине не проведёшь, и все знали, что эта девочка, когда вырастет, не станет попусту небо коптить, не будет зарывать свои таланты в землю.
           Так и случилось. Она не стала кисейной барышней, и не той, что крепка задним умом. Казалось, что какой-то маг и волшебник вручил ей ариаднину нить, чтобы привела в страну, где молочные реки и кисельные берега, где синяя птица счастья не позволяет опуститься до хождения по мукам и хватания за соломинку. В этой стране, чтобы жить, не нужны танталовы муки.
           Но не всё сбывается как в сказке, по щучьему велению. В той стране встретила девица парня: кость от кости своих предков – косая сажень в плечах, семи пядей во лбу, основательный, не склонный сражался с ветряными мельницами, умеет всё на свете, даже блоху подковать. Расписались они, повенчались. Закатили пир, как на маланьину свадьбу. Стали жить да поживать. Казалось, жить им вместе, да радоваться… Но была у молодца ахиллесова пята: имел свойство засматривался на других девиц – запретный плод-то сладок… Долго не проявлялась его вторая натура. А тут ещё загордился он, да так, что и на кривой его не объедешь: пуп земли, да и только. На неудобные вопросы Жены пел лазаря, всячески изворачивался. Но нечестная жизнь – не фунт изюму. Стал он плясать под дудку своей Зазнобы. А та любила чужими руками жар загребать. Сама сирота казанская, ни пава ни ворона, и рыльце у неё в пуху – на завлекании чужих мужей собаку съела. Словом, стала эта Зазноба яблоком раздора.
           И стали люди нашей девице, а ныне мужниной Жене колоть глаза: мол, муженёк-то твой того… на сторону глядит. Долго горевала она… Но делать нечего:  пошла наша героиня к той Зазнобе, да и говорит: «Ты что это села не в свои сани?» А та стоит как аршин проглотила, глазёнки опустила, и всё с неё, как с гуся вода. Видно, что ей море по колено, будто она – соль земли.
           Вернулась домой наша героиня, задумалась. Решила, что надо бы эту Зазнобу пригвоздить к позорному столбу. Думала: «Отольются ей мои слёзы! И поделом: не рой впредь яму другому!» 
           И дала наша героиня себе аннибалову клятву: «Семья – святая святых, и я не стану козлом отпущения, камня на камне не оставлю от козней Зазнобы-разлучницы,  Она заварила кашу, а я разрублю этот гордиев узел, и верну любовь своего благоверного. Её козни – палка о двух концах. Я вычищу эти авгиевы конюшни, и тогда разверзнутся хляби небесные, и придёт Зазноба к разбитому корыту». 
           И подступила Жена к Мужу и сказала: «Я перешла рубикон и требую оставить Зазнобу навсегда, установить между ней и тобой китайскую стену. Не верю, что вы с ней одним миром мазаны. Скорее, ты – заблудшая овца. Ваши отношения должны кануть в лету».   
           Крепко задумался Муж, закручинился. И решил, что он теперь оказался между молотом и наковальней, а Зазноба его хотя и стреляный воробей, но всего лишь калиф на час. И ещё понял он, что семья – не тришкин кафтан, из его остатков шубы не сошьёшь, что семья даётся на небесах, а не слепливается как тяп да ляп. 
           И пришёл Муж к Жене, повинился. «Я, – говорит, –  не хочу погибать в чужой битве как швед под Полтавой, и не отдам наше счастье за чечевичную похлёбку, сваренную подлой Зазнобой. И ты, моя любимая, прости меня, и не ставь всякое лыко в строку. Что будет теперь с Зазнобой – её дело, тут я умываю руки. Пусть она злится хоть до морковкина заговенья, пусть кусает локти, пускается во все тяжкие».
           И стали они жить да поживать лучше прежнего.
           А мы извлечём из этой истории мораль: древние города Содом и Гоморра исчезли с лица земли потому лишь, что жители искали между любовью и предательством золотую середину, а её в природе нет. А нам – и книги в руки, мы теперь знаем, что невозможно быть милой кисейной барышней, что за своё счастье нужно бороться, иначе от него камня на камне не останется.



ПРИ НАПИСАНИИ "СКАЗКИ" ИСПОЛЬЗОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ УСТОЙЧИВЫЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ:

авгиевы конюшни, петь дифирамбы, быльём поросло, возить воду, как аршин проглотил, золотая середина, к разбитому корыту, ариадны нить, во все тяжкие,  заварилась каша, задним умом, косая сажень в плечах, калиф на час, ахиллесова пята, до морковкина заговенья, за чечевичную похлёбку, казанская сирота, запретный плод, вторая натура, не фунт изюму, кисейная барышня, заблудшая овца, зарывать талант в землю, как швед под Полтавой, и книги в руки, как с гуся вода, от горшка два вершка, маг и волшебник, геркулесовы столбы, иерихонская труба, как на маланьину свадьбу, китайская стена, колоть глаза, кусать локти, семи пядей во лбу, между молотом и наковальней, дамоклов меч, камня на камне, козёл отпущения, перейти рубикон, море по колено, на кривой не объедешь, молочные реки и кисельные берега, канул в лету, кость от кости, на седьмом небе, пригвоздить к позорному столбу, на мякине не проведёшь, небо коптить, муки тантала, обетованная земля, одним миром мазаны, разрубать гордиев узел, чужими руками жар загребать, шубы не сошьёшь, ни пава ни ворона, яблоко раздора, петь лазаря, плоть от плоти, отольются слёзы, палка о двух концах, сражаться с ветряными мельницами, тришкин кафтан, по своему образу и подобию, пуп земли, рыть яму другому, садиться не в свои сани, плясать под дудку, разверзлись хляби небесные, святая святых, тяп да ляп,  синяя птица, соль земли, умывать руки, содом и гоморра, хлеб насущный, стреляный воробей, тряхнуть стариной, по щучьему велению, ставить всякое лыко в строку, хвататься за соломинку,  хождение по мукам, собаку съел, подковать блоху, рыльце в пуху, аннибалова клятва.