О неизбежности закономерного. Алгоритмы Истории 10

 

После поражения сербов на  Косовом поле в 1389 году,  всем стало ясно: дни Византии сочтены. Меньше всего в этом сомневались  турки.
 Могли ли отцы европейских  рыцарей, тех что пали от монгольских стрел в битве при Легнице  в 1241 году, предполагать участь своих детей?! Не более  чем коренные тасманийцы,                которые  «ждали»  англичан четырнадцать тысяч лет.
Так и османы. Сами они пришли в Малую Азию из тех же сухих степей, что и Тамерлан. Великий завоеватель привёл великолепную армию, которая в страшной битве при Анкоре с огромным трудом одолела турок. Перебив многих и ограбив остальных, завоеватели ушли. Вскоре Тамерлан скончался. Но турецкое государство практически развалилось. Понадобились десятилетия для восстановления прежнего положения вещей. История давала византийцам ещё один, совершенно уникальный шанс, так похожий на волю Провидения.

Единственная надежда виделась на католическом Западе. Римские папы готовы были вести разговоры о крестовом походе против мусульман, но, как известно, «вечером деньги, а стулья только утром». И византийский император, и патриарх согласились на унию церквей, по сути, аннексию. Напомним, окончательный разрыв православия и католичества произошёл в 1054 году, то есть за четыреста лет до описываемых событий. Власти объективно оценивали религиозный консерватизм податного населения. Паства-то, в отличие от проповедников, весь антураж воспринимала всерьёз. А форму и числила содержанием:  обрядоверие   являлось основой бытовой религиозности. Глубинные аспекты теологии интересовали народ в самую последнюю очередь. И вопрос «почему» всегда преображался в вопрос «как». В общем, страну, а шире целую цивилизацию, решили «слить втихаря».
Для упрощения восприятия ситуации, напомним, что аналогичную работу блестяще проделал «товарищ Горбачёв». Если бы генсек оказался агентом ЦРУ или хотя бы «срубил на этом кучу бабла», было бы не так обидно. Но, к сожалению, предавать Родину можно совершенно неосознанно, без всякой выгоды и даже из-за большой любви к ней.
 То же самое произошло и в Византии.  Ферраро-Флорентийский собор, который длился с 1438 по 1445 год, был утверждён не только римским папой, но и византийским императором. На него прибыли как Константинопольский патриарх, так и  представители большинства православных церквей. Католики действовали по принципу «мы и своё не отдадим, и чужого не упустим». Шло настоящее «выламывание рук», другими словами  «конкретная прессовка». Кто-то бежал с этого шабаша, другие прикинулись сумасшедшими, третьи просто «пошли в отказ». Но не мытьём, так катаньем, унию состряпали. Все католические догматы были навязаны православным. Но народ, включая значительную часть духовенства, не принял капитуляции. Начались брожения, которые вели к полному духовному разладу. Буквально за несколько мгновений перед падением Константинополя большинство иерархов отвергли унию. Но было поздно. Духовная дезориентация вылилась в слоган: «лучше тюрбан султана, чем шапка кардинала». Проект «Византия»  самоликвидировался.
 
Русская земля в рассматриваемую эпоху уже почти пять веков была православной. Но все, без исключения, митрополиты являлись ставленниками Византии, к тому же, этническими греками. Напомним, первый патриарх в России был избран лишь в конце 16 века. Митрополит Исидор на Ферраро-Флорентийском соборе  играл далеко не последнюю роль. И вернувшись в Москву, сразу «взял быка за рога». То есть, войдя в Успенский собор под латинским крестом, на торжественном богослужении начал славить римского папу вместо вселенских патриархов.
Представим, что товарищ Сталин  году, эдак, в 1952 отдаёт распоряжение разогнать колхозы и КПСС, восстановить частную собственность, а сам коронуется на царство. Пожалуй, у Иосифа Виссарионовича такой номер вполне мог пройти. Ведь «органы» он распускать вовсе не собирался! А вот Исидора, кроме Бога, защищать было некому. И если Господь этого греческого попа-коллаборанта сдал, так на то она и воля божья.
 Русским было «глубоко по барабану», что собор считался вселенским, а унию подписал сам император, который числился главной опорой православия. В общем, Исидора «закрыли» при прямом участии великого князя, а затем, пока дело не дошло до резни, помогли бежать в Рим. Следы его теряются где-то при папском дворе. Епископы на соборе быстро признали беглеца вероотступником и избрали главным над собой «правильного попа». С тех пор местные митрополиты   были только  русскими.
Почему же московские власти, как светские, так и духовные, не пошли на унию? В отличие от впавшей в старческий маразм Византии, Русская цивилизация была очень молодой. И идеалы, которые для греков являлись уже просто словесной шелухой, здесь воспринимались всерьёз. Религия в те годы заполняла почти всё духовное пространство личности. Для русских малейшая смена вектора была подобна катастрофе. Вспомним, что вытворяли старообрядцы пару веков спустя, хотя изменения в канонах были просто ничтожны.
 В эти годы произошло окончательное формирование Русской цивилизации, отличной и от Запада, и от Востока, и от Византии. Отвергнув унию, русские, в духовном плане выиграли даже не Куликовскую битву, а Стояние на Угре.   
Это была точка  бифуркации — критическое состояние системы, подвергнутой флуктуациям. Преодолев   неустойчивость,   система  вышла на новый, более высокий уровень упорядоченности.  Русь неумолимо становилась Россией.

Греков же Господь наказал сурово. А как иначе воспринимать бесславное падение  Константинополя, которое произошло чуть ли не на второй день после подписания унии?! Впрочем, огромное количество покорённого турками населения очень быстро приняло ислам. Ведь «правоверным», в отличие от «гяуров», не приходилось платить «налог на религию». Султаны даже вынуждены были сдерживать темпы обращения, чтобы не пустела казна.

 Осталось связать этот факт с положением в современной Европе. Германцы, завоёвывая и грабя Римскую империю, вовсе не стремились к её уничтожению. Они восприняли всё духовное наследие римлян: и христианство, и латынь, как язык религии и науки, и совершенную юриспруденцию, и, по возможности, передовые технологии. Немцы до самого начала 19 века называли  своё государство Римской империей.
Турки, покорив миллионы христиан, вовсе не вырезали их, как это взаимно делали католики и протестанты. Ни о каких Варфоломеевских ночах на территории Блистательной Порты история не упоминает. Геноцид армян – это уже совсем другая эпоха.
 Но вернёмся в 21  век. Всем, кроме самих европейцев, очевидно, что политика мультикультурализма, толерантности и политкорректности – это прямая дорога к катастрофе. Ведь пришельцы из Азии и Африки  ведут  себя не как германцы в Риме, а как испанцы в землях ацтеков и инков, или англичане в Австралии и на Тасмании. Они готовы и в Тулу со  своим самоваром ехать, и в чужой монастырь со своим уставом вломиться. Неужели европейцы, ещё восемьдесят лет назад потрясавшие весь мир, так поглупели?! Последние годы существования Византии явственно показывают, как всё это может происходить.