Глубина резкости - 22

     4. Захолустье

     Залесовы, как и обещали, встречали гостя всем семейством. Пятилетняя Маша и годовалая Оля с любопытством разглядывали незнакомого дядю. После взаимных приветствий и дружеских объятий хозяева повели Артёма в свои владения. Во дворе дома от самого забора протянулся длинный гараж. В противоположной стороне двора стояла баня, за которой под навесом была выложена в два ряда большая поленница дров.
     - Зачем тебе такой ангар? – спросил Артём, указав на гараж. – Никак «Линкольном» обзавёлся?
     - Здесь у меня старенькая «Нива» и катерок на прицепе, - пояснил Максим. – От прежнего хозяина достались. Эх, Тёма, поздновато ты приехал. Убрал я катер до весны. А то покатал бы тебя по озеру.
     В доме было тепло. В кирпичной печи потрескивали дрова. В зале хозяйка усадила гостя в кресло и занялась сервировкой стола. Артём принялся извлекать из своей сумки гостинцы, но тут обнаружилось, что в мировоззрении хозяев дома произошли некоторые перемены, о которых он не знал. Чета Залесовых, как выяснилось, три месяца назад решила полностью отказаться от спиртного. Марочный коньяк, привезённый Артёмом, оказался ненужным. Да и в отношении сладостей для детей тоже были установлены серьёзные ограничения. Многие продукты здесь считались вредными и даже опасными. Катя посетовала на мужа, что не предупредил гостя об этом заранее. Однако часть гостинцев была принята к употреблению.
     На стене прямо над диваном висели два портрета, сделанные Артёмом во времена работы в журнале. На одном была изображена Катя, а на другом – Рита. Глядя на них, Артём почувствовал, как кольнуло в груди.
     - Видишь, Тёма, как тебя здесь ценят? – сказал Максим. – У Кати в распоряжении имеется собственный фотограф. Сколько её фоток наснимал, не сосчитать. А она им всем предпочла портрет, который ты когда-то сделал в редакции.
     Катя закончила накрывать и пригласила мужчин за стол. За обедом завязалась оживлённая беседа: поделились новостями, вспомнили прежнее время, когда работали вместе.
     - А ты, Артём, так и продолжаешь снимать женские портреты? – спросила Катя.
     - Да, продолжаю, - неуверенно сказал он. – Но хочу бросить это занятие.
     - Почему? У тебя же классно получается.
     - Слишком узкая тематика, - уклончиво ответил Артём. – Хотелось бы её существенно расширить, но не нашёл понимания со стороны шефа.
     - Чем планируешь заниматься потом?
     - Пока твёрдо не решил. Возможно, вернусь в Иркутск.
     - Неплохая мысль, - одобрил Максим. – Кстати, как тебя встретили дома? Наладил отношения с родичами?
     - С мамой всё замечательно. А вот с отцом пока ещё сложно. Уже, вроде бы, не кипит, но до конца никак остыть не может.
     - Не грусти. Всё образуется. У меня на сегодня намечена культурная программа. Походим с тобой на лыжах. Снегу, правда, ещё маловато, но для обычной прогулки будет достаточно. А потом напаримся в баньке. Забудешь все свои печали.
     После застолья Артём предложил хозяевам сделать семейный портрет. Он извлёк из сумки «Олимпус». Фотоаппарат произвёл на Максима огромное впечатление.
     - Классная машина! – произнёс он восхищённо. – Судя по всему, очень дорогая. Пожалуй, стоит не меньше сотни.
     - Полторы, - сказал Артём. – Это принципиально новая техника. У него электронный видоискатель.
     - Можно взглянуть?
     Окунев протянул ему фотоаппарат. Бережно, словно сокровище, Максим взял его в руки и стал разглядывать.
     - Да, классная машина, - повторил он. – Один вид чего стоит!
     Артём не удержался от улыбки.
     - Ты не поверишь: главным образом, из-за внешнего вида и купил. Правда же, красавчик?
     - Ещё какой!
     Максим вернул аппарат хозяину. Катя тем временем привела ребятишек. Артём рассадил хозяев на диване. Сделал несколько групповых и персональных снимков.
Потом мужчины стали собираться на лыжную прогулку. В доме имелись две пары охотничьих лыж. Катины были чуть поменьше размером, но петли для ног можно было регулировать под размер обуви. Для Артёма нашлась пара валенок, которые ему почти подошли по размеру. Уходя, друзья прихватили с собой фотоаппараты. Когда вышли за калитку, Максим спросил:
     - Позволишь щёлкнуть пару раз твоим сокровищем?
     - Сколько душе угодно, - охотно откликнулся Артём. – Я могу с твоим побродить.
     Они поменялись фотоаппаратами, затем продолжили путь. Спустились к Байкалу и прошлись вдоль берега до подножья горы, где начиналась лесистая местность. Часто останавливались, чтобы запечатлеть окружающие красоты и друг друга на фоне природы. Дул небольшой ветерок, и холодные волны ещё не застывшего озера лениво набегали на берег, размывая узкую полоску неглубокого снега. Артём с удовольствием оглядывал местность, чувствуя, как душу заполняют покой и умиротворение. Ему тоже захотелось перебраться сюда. Кто знает, может быть, именно в этом месте он сможет найти себя, своё предназначение, душевную гармонию. Но для этого сначала требовалось наладить личную жизнь. А одинокому здесь делать нечего – затоскуешь, волком завоешь.
     После трёхчасовой прогулки вернулись в дом. Баня уже была затоплена. В ожидании, когда она нагреется, сели за компьютер, чтобы посмотреть результаты сегодняшних фотосъёмок. Дружно расположились перед монитором. Максим вынул из «Олимпуса» карту памяти и вставил в системный блок. Выждав необходимое время, стал пролистывать снимки в обратном порядке, начиная с последнего. Сначала по экрану прошли чередой фрагменты байкальской природы и портреты Артёма на фоне местных красот.
     - Шикарный аппарат! – восторженно говорил Максим. – Гляньте, какое качество! Однако все эти фотки сделаны мною. А теперь – внимание! – переходим к шедеврам нашего гениального гостя.
     Ничего гениального от своих снимков Артём не ждал, так как сделаны они были почти наспех, без серьёзной предварительной подготовки. Ему позировали, а он щёлкал кнопкой, стараясь уловить удачный момент. Однако его сомнения оказались напрасными. Персональные и совместные портреты членов семьи Залесовых вызвали у них бурный восторг. Артём и сам видел, что фотографии получились удачно. Каким-то непостижимым образом ему удавалось выхватить из потока времени те мгновения, когда одновременно несколько человек в кадре выглядели наиболее живо и привлекательно. Поскольку такое случалось практически постоянно, объяснить его случайностью было бы нелепо. Артём подумал о том, что некие высшие силы не просто помогают ему во время съёмки улавливать самые удачные моменты, но и сами эти моменты создают.
     Но вот результаты семейной фотосессии закончились, и плоскость монитора заполнил портрет Риты, переходящей дорогу рядом с тем местом, где им всем троим когда-то довелось работать. Появление этого изображения оказалось настолько неожиданным, что и хозяева, и гость замерли на пару секунд.
     - Ты встречался с Ритой? – спросила Катя.
     - Нет, - ответил Артём. – Сфотал исподтишка.
     - Чего так?
     Он пожал плечами.
     - Не знаю. Струсил, наверное. Решил, что не готов ещё.
     - Я бы на твоём месте слишком долго не готовился, - сказал Максим. – Неровен час, уведут Ритулю.
     Окунев согласно покачал головою.
     - Могут, Макс. Запросто могут. Какой-то хлюст уже крутился возле неё. Но я пока не могу решиться. Вы уверены, что она захочет со мной разговаривать?
     - Этого я не знаю, - сказала Катя. – Но я знаю другое: Рита никогда никого так не любила, как тебя.
     Артём не ответил, и Максим поспешил переменить тему.
     - Давайте глянем дальше.
     Далее они увидели ещё две фотографии Риты. На этом содержание карты памяти закончилось.
     - А где другие снимки? – спросил Залесов.
     - Других нет. Это всё, что я успел снять. Аппарат почти месяц пролежал без дела.
     - Почему?
     - Так получилось. Настроения не было.
     - Да, настроение – штука капризная. Надо с ним считаться, - прокомментировал Максим со скрытой издёвкой. – Надеюсь, теперь оно изменилось, и больше этому чуду без дела лежать не придётся. Нельзя, чтобы такая техника пролёживала.
     Окунев хорошо понимал чувства своего друга-фотографа. Нет, Максим вовсе не завидовал. Это гадкое качество было ему совершенно не свойственно. Скорее даже наоборот: он радовался за друга, имевшего возможность обзавестись такой отличной техникой. И, наверное, был огорчён тем, что сам не имел такой возможности.
     Артём принял решение.
     - А это уже зависит не от меня, - сказал он. – Теперь это «чудо» – твоё.
     Хозяева от неожиданности замерли, затем озадаченно переглянулись.
     - Ты шутишь? – с трудом выдавил из себя Максим.
     - Какие могут быть шутки? Всё очень просто, Макс, - Артём старался говорить как можно мягче. – Ты очень хороший человек. Мне всегда хотелось сделать для тебя что-то необычное, доброе, радостное. Не от показного великодушия, а от чистого сердца. Сейчас мне представилась такая возможность, и я не хочу её упускать. Поэтому прошу: прими мой подарок, если не хочешь обидеть старого друга.
     - Как же так, Артём? – робко возразила Катя. – Ведь это твой рабочий инструмент. Ты отдаёшь такую дорогую вещь, а что потом будешь делать сам?
     - Рабочий инструмент мне предоставил хозяин студии, - успокоил её Артём. – Там установлен аппарат почти в три раза дороже этого и в десять раз безобразней. Мой шеф зарабатывает на красоте, но мало в ней смыслит. А для личных целей я куплю себе другой, - Окунев хитро улыбнулся. – Помните, как меня когда-то назвала Оля Павлова?
     - Как же! – откликнулся Максим. – Конечно, помню: Патриарх Никон.
     - Вот именно! Я решил больше не изменять своему клану. Ну что, друзья мои, будем считать, что консенсус достигнут. Осталось провести церемонию вручения.
     Мужчины поднялись. Артём взял в руки фотоаппарат, футляр к нему, вынул из сумки зарядное устройство и всё это торжественно вручил своему товарищу.
     - Ну что сказать? – расчувствовался Максим. – Благодарю тебя, брат! От всей души благодарю! Я ведь всегда мечтал о профессиональной технике. С Катюшей не один раз говорили об этом, обсуждали наши возможности, да всё никак у нас концы с концами не сходились. А ты приехал и осуществил мою мечту.  Дай-ка обниму тебя!
     Они заключили друг друга в крепкие объятия. А женщины, включая маленькую Олю, смотрели на них и улыбались.