Я буду ждать на темной стороне. Книга 3. Глава 5

Оставаясь все это время равнодушным к происходящему, Новаковский открыл ещё одну бутылку вина, и, осознав в какой-то момент, что сколько бы он сегодня не выпил, сложившиеся о нем мнение у гостей вряд ли изменится, он попробовал сконцентрироваться на других вещах, тщетно стараясь выкинуть из головы мысль об одной девушке. Однако стоило ему приложиться к бутылке и отхлебнуть прямо из горлышка, как в следующий момент к нему прильнули захмелевшие Зоя с Марцелой, и, опутав его своими объятиями, чуть не повалили его на диван.

Раскинув руки по обе стороны, он прижал к себе одногруппниц, и, наслаждаясь в какой-то мере их обществом и неугомонной болтовней, продолжил заливать свою досаду алкоголем, пытаясь скрыть за тягой к спиртному то, как хреново было у него на душе. Гости свистели, выкрикивая что-то оскорбительное в адрес танцующих Мельчуцкой и её кавалера, но когда те, откровенно лапая друг друга у виду у всех, начали и вовсе целоваться, восторгу публики не было предела.

Расположившись по обе стороны от Новаковского, девочки водили пальцами по его напряженному телу, прикладывались губами к его шее, и чуть ли не вылизывая его, а сам он, откинувшись на спинку дивана, продолжал пить из бутылки, равнодушно глядя на «восточные» танцы Мельчуцкой, от которого его могло бы запросто стошнить, находись он в более трезвом состоянии.

«Мой брат всегда был цельной натурой. Рефлексия и самоедство ему абсолютно неведомы, —  так характеризовал его качества Алекс, пытаясь во всем ему подражать. — Ни жалости, ни милосердия, ни принципов. Отца и деда он всегда презирал, бывшего шефа брезгливо терпел, а на собственных одногруппников и вовсе смотрел, как на надоедливых тараканов, которых следовало уничтожить…»

Вот только в своем неудавшемся настрое Егор сегодня был не один.
Все ещё находясь под впечатление увиденного в его комнате снимка, Евангелина с точно таким же равнодушием взирала на танцующих, потеряв мотивацию веселиться вместе с остальными. Причем все это выглядело настолько странно в её случае, что заподозрив кое-что, Терехов не спускал с неё глаз, пытаясь выудить удобный момент, чтобы хорошенько расспросить её о причине таких метаморфоз в поведении.

От него не укрылось то, каким мрачным взглядом взирала Евангелина на праздник, будучи погруженной в невеселые мысли. И не удержавшись от желания задеть её за живое, он напомнил ей об одной персоне, чьего присутствия здесь не хватало.

— Что, соскучилась по своему состоятельному «коммерсанту»? Что-то невеселый у тебя сегодня видок, — усмехнулся он, и, опасаясь, как бы та на почве гнева не запустила в него пустой посудиной, предпочел на всякий случай держаться от неё подальше.
 
— Ты имеешь в виду Лисова?! — повернувшись на его голос, спросила Евангелина, уловив в словах кузена насмешку.

— А кого ж еще? — удивился тот. — Или может он у тебя не один? И ты завела ещё пару любовников?! Не ожидал от тебя такого, не ожидал… Раньше ты казалась мне более скромной. Даже не знаю, как эту новость воспримет моя девушка, если я начну рассказывать ей о пристрастиях своих родственников. Наверное, сгорит от стыда… 

— Лисов — мой любовник? Чиюто ты мелешь вообще?

— Только не начинай! — отмахнулся Терехов. — Я слишком хорошо тебя знаю. Хватит притворяться простушкой, когда все и так в курсе, что произошло между вами на его именинах. Или ты хочешь сказать, что вы с ним не любовники и у вас чисто платоническое взаимодействие?!

Посчитав, что он и так сказал достаточно, Терехов вдруг замолчал, и, почувствовав, как у него пересохло горло после длительной тирады, невольно потянулся за рюмкой коньяка. Не зная, что сказать в ответ, и как отвести от себя подозрения, застыв на месте, Евангелина продолжала хранить молчание, частично догадываясь о том, что мог разнести эту сплетню на весь коллектив.

Раньше от необходимости нагло врать её спасал Лисов, принимая огонь на себя. В этот раз спасать свою репутацию перед душнилой-кузеном ей придется самостоятельно. И прекрасно осознавая, что если она начнет отрицать слова Сильвестра, видевшего их вдвоем с Лисовым в тот вечер, то Терехов ей не поверит, она не придумала ничего лучше, кроме как закрыв свой рот, проигнорировать его выпад, устремив взор на танцующую Мельчуцкую. Однако провести в этот раз бдительного родственника у неё не получилось. И восприняв молчание кузины за знак согласия, Терехов вновь пригубил спиртное, окончательно теперь убедившись в её связи с этим типом, которого он был не прочь задушить собственными руками.

Ничего не скажешь, Лисов всегда обладал особенным чувством юмора, понятным наверное только ему одному и его близкому окружению. И привыкнув стебаться в такой форме над своими приятелями, он рискнул проделать что-то подобное по отношению к одногруппникам, воспринявших его розыгрыш в розыгрыш.

Неудивительно, что после всего случившегося они объявили ему бойкот, сделав его персоной нон-грата на этом вечере. Однако сравнивая его именины с данным мероприятием, Евангелина внезапно поймала себя на мысли, что происходящее напоминало съемки когда-то передачи, где участники ходили друг к другу в гости, а хозяин должен был позаботиться об их  досуге, начиная с меню и заканчивая программой развлечений. И тот, у кого лучше всех получилось угодить приглашенным, получал в финале приз за свои старания. 

Так вот у Лисова на данном поприще произошел полный швах, если так можно было говорить об устроенной им выходке на именинах. Вернее все началось относительно неплохо, только концовка подкачала… Теперь его эстафету принял Новаковский, а закончить данный флэш-моб по ходу дела должна была Евангелина, чей день рождения приходился на восемнадцатое января, и приглашала она на него, в основном, только самых близких людей.

— Можешь его особо не ждать. Он все равно не придет, — обратился к ней через время Терехов, чувствуя теперь себя обязанным говорить о её любовнике все, что вздумается, раз своей связи с ним она больше не отрицала. — Да и вообще, я смотрю, он хорошо устроился после смерти своего папаши: занял неплохое место в его компании и живет себе, как рыба в воде.

— Ага, — отозвался подошедший к ним Драгомарецкий, решив сделать небольшую паузу от танцев. — Собрал вокруг себя «пластилиновых ворон» и лепит из них, что хочет.

В отсутствие Лисова он мог говорить о нем все что угодно, не боясь нарваться на встречную критику с его стороны. Тем более он был в курсе, как недолюбливал этого типа и Терехов. И только одной Евангелине происходящее было совсем не по душе. Сама она предпочла бы на их месте воздержаться от столь громких слов в адрес этого парня, но правда говорила сама за себя.

Да, Лисов был неидеален, однако наговаривая на него сейчас, эти двое пытались выставить его исчадием ада, кем он никогда не был, о чем она тут же поспешила поставить их в известность, высказав вслух мысли, которые пришлись её им не по вкусу. Парни не разделяли её взглядов по поводу Лисова, уверенные, что он просто задурил ей голову, внушая всякую ерунду. 

— Просто папа у него был при должности, при деньгах и при хороших связях, — продолжил Терехов, украдкой посматривая на неё. — И все эти составляющие позволяют теперь его сыночку крепко стоять на ногах, делая все, чего душа желает. Или ты хотела, чтобы мы говорили о нем как о покойнике: либо ничего, либо только хорошее?!

Вместо ответа Евангелина потянулась за пустой пластиковой тарелкой, и незаметно стащив её со стола, запустила ею в кузена, намекая ему таким образом, чтобы он поскорее заткнулся, если не хотел получить на свою голову дополнительных неприятностей.

Увернувшись от летевшей в него тарелки, Терехов подхватил её в воздухе, и вновь вернув тарелку на место, пошел на поиски новой компании, покрутив пальцем у виска. Полностью сконцентрировавшись на танцующих, Евангелина даже не обернулась ему вслед, посчитав себя выше этого, однако теперь их отношения испортились окончательно. Впрочем, сколько она его помнила, Терехов всегда был таким. И потеряв счет их ссорам на фоне её упрямства и его гордости, моменты их примирения она могла пересчитать по пальцам. Сейчас была похожая ситуация. Только в этот раз они поссорились из-за парня, чья личность наверное не стоила столь пристального внимания, какое они пытались ему уделять, «перемывая косточки» его репутации. Раздумывая обо всем этом, Евангелина смотрела на танцующих и будто не видела их, а между тем на её глазах творились удивительные вещи, в чьи подробности она пока что не спешила вникать, чересчур занятая собой.

«Саша слишком много говорил со мной о танцах, — так будет позже объяснять девочкам причину своего импульсивного поведения в тот вечер Мельчуцкая, тщетно стремясь завоевать расположение кавалера, — поэтому мне пришлось закрыть его сексуальный рот… Посредством поцелуя»

И убедившись, что парень был достаточно пьян, чтобы её оттолкнуть и помешать ей сделать очередную глупость, она без лишних слов потянулась к его рту, хватая его за челюсть, и тут же пуская слюни ему на подбородок. Не в состоянии сопротивляться притязаниям своей сумасшедшей поклонницы, «пожарник» пошел у неё на поводу, позволив этому «киту» заглотнуть его губы.

«Галя целуется как карась, — признался он спустя время Драгомарецкому, когда оставив его в покое, Мельчуцкая вновь переключилась на закуску, ещё остававшейся к тому времени на столе. — Только рот широко открывает. Чуть голову мне не засосала»

Этот поцелуй показался ему настолько экзотическим, что он ещё долго не мог прийти после него в себя.
«Я очень любвеобильная, — привыкла говорить о себе его широкоформатная «нимфа» с претензией на балетные таланты. — Слишком даже иногда. Люблю флиртовать… Даже глазом заиграть иногда, гы-ы-ы… Я нравлюсь парням, и знаю об этом»

Пялившийся на эту сумасшедшую парочку едва ли не весь вечер Новаковский скривился. И почувствовав себя спустя время нехорошо, решил ненадолго отойти на кухню для восстановления былого душевного равновесия, вот только облепившие его со всех сторон одногруппницы считали иначе, терпеливо ожидая, когда тот дойдет до кондиции и завалиться с ними в одну койку.

Не спеша, однако, выбрасывать из головы мысли об Эрике, чьи снимки хранились на его телефоне, он был иного взгляда на данную ситуацию. И чудом вырвавшись из крепкой хватки одногруппниц, он покинул диван, прихватив с собой бутылку. От Евангелины не укрылось его странное поведение. И давно подыскивая повод поговорить с ним насчет бывшей Лисова, она отправилась за ним следом, надеясь получить от него разъяснения относительно данной ситуации.

Прикрыв за собой дверь на кухне, Новаковский сел за стол, на чьей поверхности до сих пор лежали пару досок с остатками крошек. Здесь его уж точно никто не побеспокоит. Удобное местечко, чтобы подумать о многом вне шумной атмосферы, от которой он начал уставать к середине праздника, ища повод для уединения.
 
Ещё раз покосившись на дверь, словно пытаясь лишний раз убедиться, что она плотно закрыта, он достал свой телефон, и, отыскав на нем папку с хранившимися внутри фотографиями Эрики, принялся лихорадочно их листать, искреннее жалея об отсутствии возможности пригласить её на этот праздник. Ведь за это время они больше не пресекались, что уже говорить о живом общении. Но даже если бы ему повезло договориться с ней о встрече, она бы вряд ли пришла на свидание. А если бы и пришла, то продержавшись в обществе его гостей пять минут, ушла бы отсюда, не оглядываясь.

Рассматривая её фотографии, он продолжал пить, пока не закончилось в бутылке спиртное, позволившее ему ненадолго забыть о своих тяготах и заботах. Раньше он так никогда не напивался. Ему было это несвойственно. Сейчас же ему ничего не мешало забыться подобным образом. Главное, не перегнуть палку, иначе наутро будет болеть голова.

Так, забыв на мгновение о существовании гостей, которых следовало развлекать и угощать выпивкой, он погрузился в раздумья относительно собственной судьбы, однако стоило ему поднести горлышко к губам в который раз, чтобы заправиться новой порцией спиртного, как он едва не подавился, услышав тихий стук в дверь.

Кто-то ломился к нему в помещение и он ничего не мог с этим поделать, не в состоянии найти покой даже в собственной квартире. И поскольку время шло, а он не спешил покидать свое место, чтобы отворить непрошенному гостю и пустить его на кухню, дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась Евангелина собственной персоной. Значит она все-таки следила за ним… И выследила! Иначе вряд ли стала бы сюда ломиться, ища повод побыть с ним наедине.

С безразличием покосившись на одногруппницу, застукавшей его за употреблением алкоголя в одиночестве, Егор даже не стал прятать от неё бутылку. Наоборот, он теперь не видел необходимости скрываться от неё, интуитивно чувствуя, что Евангелина пришла сюда совсем по  другой причине, и вряд ли станет выяснять с ним отношения из-за его сегодняшнего перегиба с алкоголем.

— Это не выход, — будто прочитав его мысли, отозвалась она, закрывая за собой двери и останавливая взгляд на бутылке. 

— Ты о чем? — вскинув бровь, осведомился у неё Новаковский, сделав вид, будто не понимал её намеков. 

— Я об алкоголе сейчас, — нахмурившись, проронила Евангелина, выражая странную обеспокоенность его нынешним состоянием, что было несвойственно для неё раньше.

— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — процедил Егор, отводя в сторону свой хмурый взгляд, будто пытаясь таким образом избежать её обвинений.

Он хотел, чтобы этот допрос закончился как можно скорее, и Евангелина оставила его в повое, но их разговор, похоже, только начался, и она не спешила покидать его общество, пока не выяснит, что с ним происходит и почему он так себя ведет, уединяясь от всех на кухне с выпивкой.   

— Посмотри на себя! — промолвила Евангелина, останавливая взгляд на его телефоне, где на экране светилась радостная физиономия Эрики. — Да ты пьешь уже в открытую, никого не стесняясь! Алекс вообще в курсе твоих новых пристрастий?! 

— Ну, выпил немного, что с того?! — вспылил Новаковский, заметив, куда она смотрела, не скрывая своего любопытства.

— «Немного»? — хмыкнула Евангелина, тщетно пытаясь достучаться до его сознания. — Тебе самому не противно осознавать, что вместо того, чтобы проводить время с гостями и своей двоюродной сестрой, ты сидишь тут и пьянствуешь в гордом одиночестве!
 
— Да-да, я в курсе! — огрызнулся Егор, отмахиваясь от её придирок.— Я знаю, что мне, как хозяину вечера, не пристало сильно напиваться, но на сегодня просто забудьте о моем существовании. Да и вообще, почему тебя стало интересовать мое время провождение, когда раньше тебе на это было наплевать?!

— Потому что я беспокоюсь о тебе, — ответила она, подходя к столу и занимая место так, чтобы ей было лучше видно снимки на его телефоне. — Раньше ты таким не был. Я ведь чувствую, что с тобой что-то происходит…

Наклонившись слегка вперед, Новаковский едва успел прикрыть ладонью экран, но уже было поздно. Все, что Евангелина хотела увидеть, она уже увидела, сделав для себя определенные выводы относительно его «диагноза». 

— То есть ты хочешь сказать, что бухаешь из-за этой …?! — вырвалось у неё быстрее, чем она успела прикусить свой язык, дав себе накануне слово ни при каких условиях не выдавать своих догадок относительно его помешанности на Эрике.

Особы, которую она желала видеть как можно подальше от её окружения. И судя по тому, как посмотрел на неё в тот момент Новаковский, словно спрашивая у себя самого, когда он умудрился так облажаться, выдав себя с потрохами, она поняла, что мыслит в верном направлении и её опасения подтвердились. Но поскольку Новаковский не спешил перед ней оправдываться, и хоть как-то отвлечь от себя подозрение, не придумав ничего лучшего, кроме как оставить его в покое, она ушла прочь, стараясь больше не вмешиваться в его дела.

Однако стоило ей дойти до гостиной, как до её слуха донеслись высказывания одногруппников, давшие ей понять, что её персоне уделялось всегда намного больше внимания, чем она привыкла считать, наивно полагая, что её образ жизни никого не интересует, и каждый занят только самим собой. 

Книга 3. Глава 6

http://proza.ru/2023/04/09/748