Почти что осень...

   В высоком небе - мелкая рыбья чешуя облаков. Под ногами - нежные пушистые кисти тимофеевки. Кажется, акварель неба расписана именно ими.

   Рассвет был тут, только что. Подпалив сосняк, он ушёл восвояси, а стволы сосен так и остались тлеть до следующего рассвета, а на его месте вырос подсолнух солнца. Тот зрел на стебле сосны почти до полудня, покуда не взмыл к вершине холма дня. Впрочем, распробовать, ощутить вполне вкус дарованного ему шанса и остаться на высоте, смог подсолнух недолго. Эх, да покатился он, цепляясь лепестками, за всех и вся, что попадалось ему на дороге. Вроде и не скорее, чем взбирался он, а чудится, что именно так: наспех, впопыхах, ни на кого не глядя, дабы кинуться в омут ночи, ибо вновь должен добыть для утреннего леса, что полон малахита с изумрудами, иного убранства - оправленного в золото янтаря. Скоро теряет рассвет то злато, не жалеет и янтарь, топит его, питая сосны.

   В том же сосняке, телята косули тревожат мерным своим сопением травинки на дне оврага. Тепло и спокойно им в его горсти до поры.
Следы молоденьких лесных козочек на песке столь трогательны: пяточка-носочек, пяточка носочек. Будто играли они друг с другом, лепили абрикосовое песочное печенье.
- Мама, ма-а-ам! Попробуй, как вкусно!

   Ну... ещё бы невкусно, особенно с маминым-то молочком...

   Сгорбившейся тенью человека кажется серебристый пень, хотя он уже и сам - тень. Тень прожитой жизни.

   Преет яблоком земля. Почти что середина августа. Осень почти...