Щепотка безумия

Купе. Сумрак окутал перрон. У кого-то уже жареная курочка в фольге. Яички на столе. Помидорки, огурчики, винцо в бутылке из-под лимонада. Словоохотливый попутчик предлагает присоединиться. Разливает «Изабеллу» в пластиковые стаканчики.

— Ну что, за знакомство? Вино своё, домашнее, сват делал. В дорогу дал. Так, чтоб не скучно ехать было, ну и для установления контакта с милыми спутницами.

При других обстоятельствах Лола бы фыркнула и отвернулась, но сделку, которую она провернула с Ванькиной квартирой, доставшейся ему после смерти бабки, требовалось обмыть. Да ещё и у его брата четвертинку родительского дома удалось оттяпать. Немного, но на новую машину хватит. Удачно получилось, можно сказать, филигранно. Немного щемило в душе старыми воспоминаниями. Прихожая с кушеткой, где она потеряла девственность. Кухня, с первым поцелуем… на брудершафт.

— А давайте, — кивает Лола.

Седовласый попутчик осторожно берёт большим и средним пальцами за самый край ободка стаканчика и протягивает Лоле. Его покрытые длинными седыми волосками фаланги вызывают запоздалое отвращение, но деваться некуда. Тёмно-синяя жидкость, источая аромат южных стран, подрагивает вместе с колебаниями вагона.

Мужчина обхватывает пятернёй подбородок, стягивает его пальцами, словно оглаживая бородку. Никакой бороды нет, может была когда-то, но сбрил, а привычка осталась. А может хотел продемонстрировать, что он тоже не хухры-мухры, а ещё "ого-го".

Середина лета. Распаренное солнце целует своё отражение в серебристой амальгаме озера. Мокрый песок застревает между пальцев, приятно холодит ступни.

— А может лучше дачу?

— Дачу? Какую ещё дачу? Зачем мне дача?

— Ну как зачем… чтоб была. Чтоб мы с тобой не сюда на заброшку за дичкой ездили, а со своего дерева урожай снимали.

— Да ну… не хочу я дачу, никогда не хотела. Возиться в земле? Брр… терпеть не могу.

— Не обязательно возиться, засеешь травкой, цветочки там… и будем мы с тобой валяться на газончике, вот на этом голубом пледе и любоваться облаками. Благодать! — Рита перевернулась на спину и уставилась в небо.

— Да ну, не хочу, не моё это… дачи, огороды.

— Ну и зря. Вот фамилию ты тоже менять не хотела, а гляди, как сразу попёрла удача.

— Ну это не доказано… Просто совпадение.

— Вот же ты вредная. Ничего тебе не докажешь.

— Ладно, не злись, я вторую столовую открывать собираюсь. А это и деньги и время. Вот, когда все проблемы решу, может тогда и о даче подумаю.

— Ты, конечно, молодец, Лолка, только… не хватает кое-чего… кого.

— Если ты о мужиках… то на фиг надо.

— Неужели у тебя после Зорькина так никого и не было?

— Знаешь, когда лишён заблуждений насчёт принцев, идальгов, рыцарей и прекрасных мачей; всех этих иллюзий, розовых соплей и мыльных фантазий, как-то просто становится, понятней, динамичней. Да и когда мне, я в 4 утра встаю и понеслось. Прихожу выжатая как лимон. Ты думаешь, так легко мне это благополучие даётся. Нет у меня на мужиков времени, да и желания…

— Так-таки нет. Так-таки и не было.

— Ну было разок. По глупости. В поезде. С мужланом каким-то. Выпили, я пошла в тамбур покурить, он за мной, зажал, впился губами слюнявыми. Ну а потом как в тумане… Железо клацает, из щелей сквозит, за стеклом луна скачет, он пыхтит, а меня какое-то странное чувство охватило — и противно, и смеяться хочется. В общем, дурь сплошная. Как вспомню…

— Что, прямо в тамбуре?

— Ага. — Лола тоже перевернулась на спину. — Вот такая щепотка безумия в моей пресной повседневности.

Рита приподнялась, расправляя под собой голубое покрывало.

— А давай мы твои данные на сайт знакомств отправим, вдруг повезёт.

— Нет, Ритик, не нужны мне штаны на диване. Хватит.

Вы прочли отрывок и повести Елены Касаткиной "Списанная торба". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро и Амазон.