У реки

"Хочешь мира - готовься к миру"
 Некто

Плыткий песок втягивает стопы в себя: - задержись, прошу, не уходи — так он говорит — прикосновениями. Не хочу сопротивляться… вода обжигающе холодная, но эта расползающаяся под ногами нежность речного дна мгновенно исчерпывает льдистость ее до той грани, за которой, после краткого мига немоты, наступает жар и сквозь белизну проступает алый, стремясь уравновесить отдачу тепла и пальцы становятся моллюсково-розовыми, выбираясь из  песчаного плена, а стопы двигаются вдоль изменчивой волнистой линии прибоя.

Глаза вылавливают весенние артефакты реки: зеленый хордовый  ствол всплывшей водоросли с прозрачно-белесыми щупальцами, словно пытающимися ухватиться за прибрежную песочную зыбь; деревянные поддоны, безнадежно бьющиеся о склизкие варикозные валуны, на треть вросшие в дно илистой бухточки, две разновозрастные коряги спорят между собой за право занять место между водой и сушей: одна — помоложе — светлая, похожа на кость ноги, освободившуюся от плоти — явно живет здесь недавно, не успев промориться до черноты, она стремится всей своей облезлой белизной к реке, но сучковатая оконечность крепко вгрызлась в сухой песок и не собирается уходить под воду — так она и маячит взад-вперед, словно приглашая свою подернутую илом и черненую временем подругу поменяться местами: эта вторая — первосортная, оголышенная речной влагой каряга — утратила уже всякое сходство с ветвью дерева и похожа на огромного, охваченного судорогой водяного змея, который не смея покинуть родную теперь стихию, приполз вспоминать свою прежнюю жизнь на суше: он что-то настойчиво повторяет в такт приливу — какую-то просьбу, или мольбу, а может быть просто воспоминание о высоте, с которой спускаются трясогузки, усаживаясь безапелляционно на его онемевшее тело, принося с собой на кончике хвоста свой ритм и свою легкость; бутылочное стекло изумрудно мерцает среди щебенки, обретая невиданные прежде, при жизни свойства драгоценного блеска; пустотелый прошлогодний камыш нежданно торчит икебаной и от его мерно покачивающихся тростинок расходятся темные круги японской туши, гаснущие на отмели… ; проржавевшие останки артиллерийского орудия, служащие нынче помостом для одиноких рыбаков — на них можно сидеть и смотреть на прерывистое дыхание волн...