В копилку спецслужб

КАЗАКИ-РАЗБОЙНИКИ, или КАК ИЗБАВИТЬСЯ ОТ «НАРУЖКИ»
     Обычно в «разбойники» выдвигали двух самых быстрых и ловких. Такой же игрок должен присутствовать и среди «казаков». В тот вечер из авторитетных во дворе остались Санька Борисов – предводитель казачества и я – разбойник-одиночка.
     Ограничили сектор игры Октябрьской площадью, дали мне 30 секунд форы и кусок мела, которым я должен каждые 15-20 метров рисовать хорошо различимые стрелки на асфальте, камнях, заборах и стенах, дающие догоняющим направление поиска, чтобы игра могла иметь логичное завершение. Если за 30 минут меня не поймают, – я победил.
     Всё решали ноги и смекалка. Я рванул через Шестаковский сквер, мимо «Салона для новобрачных» вдоль кустов левого края площади, рисуя на ходу стрелки. Перед поворотом направо оглянулся и увидел преследователей в начале аллеи. То ли я бежал медленно, то ли они сократили фору, но при следующем повороте направо, назад к Украинскому, расстояние между нами уменьшилось вдвое. После этого поворота я оказывался в прямой видимости и лишался всех шансов на победу. У меня оставалось не больше 15 секунд и 50 метров стороны квадрата площади, где я мог спрятаться. Что можно придумать в насквозь изученной площади. Надежда оставалась на наступившие сумерки.

     Внутрь площади бежать нельзя – там земля и песчаник, на которых стрелок не нарисуешь.
     Деревья все декоративные, тонкие, низкорослые. Кустарник? Вся площадь по периметру плотно обсажена густым среднерослым кустарником самшита. Из земли в несколько рядов торчали голые стволы в палец толщиной. На 10-ти сантиметровой высоте стволы давали множество веток, усеянных небольшими мясистыми листочками, образуя как бы висящую в воздухе живую зелёную непрозрачную стену. Рабочие «Зеленхоза» периодически стригли эту изгородь, придавая благородный вид стене высотой до метра и такой же ширины. Теннисный мяч при попадании застревал в густой верхней части заросли почти не проваливаясь вглубь.

     Решение пришло мгновенно. Наметив впереди место, где не горели два соседних фонаря, и не достигал свет из окон дома напротив с магазином «Овощи-Фрукты», нарисовав последнюю стрелу, я с короткого разбега нырнул вверх, прикрыл на всякий случай лицо ладонями, и, развернув в полёте тело на 90 градусов, провалился правым боком в середину живой изгороди, не достигнув её нижней части. Верхние ветви, спружинив, пропустили меня внутрь, и, выпрямившись, сомкнулись надо мной, как вино в рюмке, в которую уронили вишенку. Я осторожно развёл ладони и открыл глаза. Через несколько секунд мимо меня промчались Санька, Игорь, Валерка и следом девчонки.
     Пробежав по инерции до конца аллеи и не обнаружив ни меня, ни очередной стрелки они вернулись к моему схрону. Последняя стрелка не исчезла и чётко указывала, что я убегал прямо. Не мог же я провалиться сквозь землю.
     Сдерживая смех и желание чихнуть, я слышал их возбуждённо-растерянные предположения о моём таинственном исчезновении. Они заглянули под все скамейки, за спины сидящих, в кроны деревьев, которые не выдержали бы и пятилетнего ребёнка, и, решив, что я непонятным образом смухлевал, отправились домой.
     Я немного выждал и, вывалившись из кустов, отряхнулся и спокойно следом за ними прибыл во двор. Выслушав с улыбкой все обвинения, я в лицах представил им всё, что каждый говорил несколько минут назад. Изумлённые ребята признали своё поражение и просили рассказать, как я это проделал. Но как профессиональный эскапист я не открыл им тайну своего исчезновения.
     Прошло 60 лет. Я снимаю гриф «совершенно секретно».

НАЧАЛО ТВОРЧЕСКОГО ПУТИ
     Если уж быть честным до конца, то нужно смело признать, что в том, что мы с Санькой Борисовым не стали профессиональными писателями-соавторами виноваты:
а) Издательство ЦК ВЛКСМ;
б) и пророк его Журнал ЦК ВЛКСМ Центрального Совета Всесоюзной пионерской организации им. В.И.Ленина для октябрят «Мурзилка»;
в) а также газета «Пионерская правда».
     Почитывая и даже выписывая вышеупомянутые издания, мы с Санькой обсуждали повести с продолжением, публикуемые в них. Некоторые нам нравились, и мы фантазировали продолжения или свой собственный сюжет, благо свободного времени на летних каникулах хватало на всё. И тут в газете мы прочитали объявление, приглашающее всех желающих принять участие в конкурсе журнала с тремя денежными призами в 100, 200 и 300 (за 1-е место) рублей!
     – А что? – подумали мы и отправили в редакцию письмо, чтобы уточнить какие-то детали.
     Ответ в фирменном цветном конверте на фирменном цветном бланке полученный в сентябре 1964 года от редакции журнала «Мурзилка» ненадолго похоронил амбиции двух широко-известных в узких дворово-школьных кругах идеалистов.
     Почему идеалистов? Об этом чуть позже, а пока в подтверждение привожу совершенно случайно сохранившееся письмо-ответ из «Мурзилки»:
     «Дорогие друзья!
Нам очень приятно, что вы хотите принять участие в конкурсе, объявленном редакциями "Мурзилки" и "Барвинка". Однако участвовать вы в нём не сможете. Этот конкурс рассчитан на профессиональных писателей, поэтов и художников. Советуем вам организовать такой же конкурс у себя в школе. Из лучших стихов,  рассказов и рисунков ребят сделайте выставку.
          Желаем успехов. Литконсультант Б. Коркин.»