Змеиная история

Владелец зоомагазина Нубис Орри с интересом наблюдал за человеком в белоснежном брючном костюме (рубашка с короткими рукавами, приталенный жилет и расклешённые брюки с накладными карманами) с белой банданой на голове, в очках-хамелеонах (гипер-сайз), который присел на корточки у компактного террариума с коралловым аспидом. Незнакомец шевелил губами, как будто разговаривал, но до торговца не доносилось ни звука.

- Послушайте, любезный, - заговорил заинтригованный хозяин, - Не думаете ли Вы приручить это чудовище? Гиблое дело, поверьте. Сколько людей тщетно пыталось это сделать... Я сейчас говорю не о факирах с дудочками, это – обычные фокусники. Они у своих удавов либо зубы вырывают, либо намордники им надевают. А насчёт того, чтобы обвиваться вокруг тела хозяина кольцами… Ежели бы Вам на горло нажимали, Вы бы ещё не так конвульсировали. К тому же, ни жару, ни холод эти «шланги» не переносят. А в тех местах, где факиры работают, стоит всегдашняя парилка. И получается, что у их змейки задача – выжить, ей не до атаки.

Незнакомец молчал. Орри воспринял это как поощрение, и продолжил говорить с ещё большим воодушевлением:
- Давно известно, что наши пресмыкающиеся друзья с голодухи сожрут любого, - от своего ползучего собрата до временного хозяина. Вот, если Вы будете его достойно кормить и согревать на своей груди, это милое существо с нестабильной температурой тела, может быть, Вас не укусит. Музыку ему для релаксации заводить рекомендуют, кормить не часто, но сытно. Тогда он – Ваш, а так…

- Довольно болтать, - раздражённо заговорил незнакомец, - Лучше упакуйте мне этого красавца, вместе с его домиком и поилкой. Что у Вас там есть для подстилки, мох? Давайте. И вот эту ветку тоже. Что там, кстати, с обогревом? Мне нужен весь комплект, ясно?
- Конечно-конечно. Да Вы не сердитесь, мистер, всё сделаю в лучшем виде. Вашему питомцу нужен вертикальный террариум, раза в полтора-два больше его по размеру. Вот, взгляните на этот очаровательный домик.
- Вы что, смеётесь? Зачем мне этот кукольный ящик? Я же сказал, мне нужен нормальный рабочий комплект. Давно он, кстати, у Вас обедал?
- Давненько, почти неделю назад. Но юных особей, как эта, лучше кормить почаще. Это потом, постепенно, можно до месяца довести. А за водой (чистой, заметьте) надо отслеживать особо. Но, если собираетесь его перевозить на дальнее расстояние, лучше покормите заранее. У меня на этот случай имеются мадагаскарские тараканы (свежая партия), сверчки и черви.
- С чего Вы решили, что я собираюсь его куда-то перевозить?
- Ну, у Вас акцент – не здешний, да и бледноваты Вы для наших широт.
- А Вы – приметливый, как я посмотрю, - криво усмехнулся незнакомец.
- Значит, я угадал? – заулыбался хозяин магазина.

Но незнакомец не удостоил его ответом. Он подошёл к полке, на которой стояли баночки с разными мазями (на основе змеиного яда), и начал их внимательно рассматривать.

- Рекомендую, - снова заговорил хозяин, который быстро вышел из-за прилавка и подошёл к клиенту, решив, что у этакого разодетого франта наверняка найдутся деньги на покупку подобных «элитных» вещей, - И от подагры, и от мышечных болей есть товар. Вот это только что привезли, для мужской силы отменно помогает (хозяин подмигнул клиенту). Это – от женских проблем, это – от морщин...
- А от болтливости ничего нет? – злобно прошептал незнакомец, придвигаясь к торговцу с явным намерением взять того за грудки и хорошенько потрепать.

Нубис Орри не был идиотом, поэтому быстро отскочил в сторону и почти бегом вернулся на прежнее место – за прилавок.

- Всё-всё, мистер, успокойтесь. Я прошу прощения за назойливость. Сейчас всё быстро соберу. Куда прислать Ваш заказ и как Вам удобнее расплатиться?
- Заберу сейчас, плачу наличными. И побыстрее, у меня мало времени.
- Если Вы торопитесь в аэропорт, автобуса можете не ждать. У Педро – нашего водителя - вчера жена родила двойню, они всем семейством это отмечают.
- И как мне быть? Я приехал к вам на попутке, но этот малый, похоже, решил меня не дожидаться, хотя я и заплатил ему вперёд.
- О, местным верить не стоит. Я сам, хоть и живу здесь уже около десяти лет, постоянно страдаю от их необязательности.
- Но хоть какой-то транспорт, помимо рейсового автобуса, здесь имеется?
- Частники. Но расценки у них – космические. Если хотите, я могу позвонить своему соседу. Он, периодически, возит туристов на своей колымаге. Только не платите ему вперёд, и заранее договоритесь о цене.
- Это я уже понял. Ну, так что, Вы ему позвоните?
- Я уже это делаю, - сказал услужливый торговец, набирая на своём телефоне какой-то номер.

Менее чем через полчаса «бледнолицый», с двумя коробками, загрузился в ржавый пикап соседа мистера Орри.

После его отъезда, хозяин зоомагазина набрал номер местного шерифа:
- Гарри, я дико извиняюсь. У вас там, случайно, никто из рудников не сбежал? Ничего не слышно? Просто тут один малый подозрительный сейчас у меня змейку прикупил.  Санчо повёз его в аэропорт. Нет, я, разумеется, знаю, что Ваша сестра родила двойню. Поздравляю, и простите за беспокойство! Всего доброго!

                ***
Кэррол Малвей – фитнес-инструктор и популярная ведущая «Утренней разминки» на центральном телеканале, вернулась домой, как обычно, около трёх часов дня. Она повесила плащ на вешалку, бросила ключи на столик в прихожей, и вошла в свою просторную гостиную, жмурясь от яркого солнца, которое било в панорамные окна.
Малвей опустила жалюзи, потом включила кондиционер (на холод), хлопком рук заставила музыкальный центр работать, и стала двигаться, в ритме вальса, в сторону ванной комнаты, одновременно сбрасывая с себя одежду на ковёр. Добралась она до раздвижной двери в душевую уже полностью обнажённой. Включила свет и воду, подождала, пока ванна не наполнится до краёв, и грациозно, подобно прекрасной Афродите, медленно погрузилась в пену, почти с головой. Через некоторое время она закрыла глаза и начала напевать какую-то мелодию себе под нос.

Спустя непродолжительное время, когда женщина уже совсем разнежилась и начала массировать своё тело, втирая в него пенную субстанцию, на пороге ванной комнаты показался какой-то человек в белом комбинезоне. Невозможно было понять, кто это был, поскольку нижнюю половину его лица скрывал респиратор, а глаза прятались под специальными очками на резинке.

Кэролл лениво повернула голову и уставилась на вошедшего с недоумением:
- В чём дело? Что Вам нужно? Что за дурацкий маскарад?

Незнакомец, поднял руку в резиновой перчатке и прижал указательный палец к губам. Затем быстро приблизился к женщине, наклонился над ней и … что-то острое впилось в её шею. Малвей попыталась вскочить, но это только приблизило развязку…

Когда, через три часа упорного дозвона, в квартиру фитнес-леди вбежала её сестра, было уже поздно что-либо предпринимать: ведущая «Утренней разминки» с остекленевшим взглядом и странной раной на шее, похожей на змеиный укус, покоилась в остывшей ванной, без признаков жизни.

                ***
Колин Лейн и его жена Пола, в преддверии рождения своих первенцев (ожидалась двойня), вот уже два месяца ежедневно выгуливали «мамин животик» в городском парке.

На следующий день после происшествия с Кэролл Малвэй, чета Лейнов, как обычно, появилась в парке в семь вечера. Они раскланивались с местными завсегдатаями, которые также как и они бродили по аллеям, и перебрасывались с ними ничего незначащими фразами – о погоде и прочих отвлечённых вещах.
Одним из тех, кого они выделяли особо, был Виталий Корин (так он представился при знакомстве) – человек неглупый и воспитанный, любитель пресмыкающихся. Правда сам он ни герпетологом, ни серпентологом не был, то есть не ловил змей и не изучал их в лаборатории, но показывал глубокое знание предмета, чем снискал заслуженное уважение у четы Лейнов.
Узнав, что у его собеседников нет, на этот счёт, комплексов и фобий, Корин просвещал их, параллельно пытаясь развеять мифы о злобном характере змей:
- Пожалуй, я бы не рекомендовал вам встречаться только с песчаной эфой. Она имеет обыкновение нападать первой. Но яд её не так опасен, как например у ленточного крайта или тайпана. Но вы же не собираетесь, в ближайшее время, в Индию или Австралию. А, следовательно, ничем не рискуете. К тому же, при быстром вводе противоядия, летальный исход практически исключён.

Пола пробовала с ним спорить, говоря, что она слышала, будто бы состав яда у змеи может, со временем, меняться, и тогда противоядие вводить бесполезно.
- Ну да, я тоже об этом слышал, - соглашался Корин, - Но наша медицина, ведь, не стоит на месте.

Сегодня собеседник Лейнов был чем-то явно озабочен. Некоторое время он шёл молча, но потом заговорил, таинственно оглядываясь при этом по сторонам: - Вы читали сегодняшние газеты?
- Конечно, - кивнула Пола, - Это ужасно. Такая молодая и красивая женщина… Ей же даже сорока не было. И откуда там взялась змея? Неужели просочилась по вентиляционным или канализационным трубам, а потом туда же и ускользнула?
- Ерунда, - замахал на неё руками Корин, - Это же – явная имитация. Никаких змеиных следов не обнаружено. Зато, человеческие – имеются, и в немалом количестве.
- Да, - подтвердил Колин, - Кто-то представился дезинсектором, и, пока консьерж, чью комнату, якобы, обрабатывали от насекомых, прогуливался во дворе, этот неизвестный в полной амуниции (белом защитном комбинезоне, очках, перчатках и резиновых сапогах) проник в дом ведущей и ввёл ей смертельную дозу яда, предположительно змеиного. А потом беспрепятственно вышел и спокойно проследовал мимо соседей Малвэй и домовой охраны.
- И исчез без следа, - добавил Корин.
- Совершенно верно, - подтвердил Лейн.
- Какой кошмар, - покачала головой Пола, - я теперь начну бояться всех людей в униформе.
- Начиная с врачей и полицейских? – улыбнулся её супруг.
- Почему нет? Этих – в первую очередь – ответила Пола, на полном серьёзе.
- Нет, только подумайте, какая гнусность – играть на людских страхах, - печально продолжил Корин, - И какая некомпетентность: имитировать укус ядовитой змеи, не догадываясь, что подобные раны на шее оставляют только ужи и им подобные безвредные создания. Будь это существо с ядовитыми железами (расположенными, как известно, в височной части головы, за глазами), последствия катастрофы были бы на лицо: отёчность, кровоизлияние, помертвение тканей и прочие «прелести».
- Но ни о чём подобном там не написано, - заметила Пола.
- То-то и оно. Травить змеиным ядом… какая низость. А ведь это бесценное средство придумано для излечения человечества от половины болезней. Я, кстати, втираю его в артритные колени, и бегаю, как мальчишка. Могу и вам предложить, по оптовым ценам.

Лейны вежливо отказались, и их собеседник поспешил откланяться, завидев на дорожке пару старушек (потенциальных клиенток): - Ладно, побегу, а то мне ещё надо пройти свой обычный маршрут с определённой скоростью, рекомендованной мне специалистами. Желаю здравствовать!
- Спасибо, - ответили Колин и Пола, одновременно.

- Какой приятный человек, - сказала женщина, когда Корин скрылся за поворотом.
- Да, только немного повёрнутый на своих пресмыкающихся.
- Дорогой, мы все на чём-нибудь да повёрнуты.
- Согласен с тобой. Только я же не предлагаю всем подряд покупать услуги моего детективного бюро, а он нам постоянно что-то навязывает - то мазь, то ещё какие-то снадобья.
- Зарабатывает на жизнь, что тут такого. Это нужно только приветствовать. И, между прочим, тебе бы и самому у него поучиться не мешало. Может, при подобной – целевой -  рекламе твои дела двигались бы быстрее.
- Целевой? Предлагаешь мне грабить или калечить местных старушек, а потом предлагать им свою помощь?
- А что, неплохая мысль! Тогда мы бы сказочно обогатились.
- Да, я и так не жалуюсь. Мне всего хватает.
- А я жалуюсь. Ты вечно пытаешься обогнать  меня на полкорпуса.
- Не придумывай, пожалуйста. Что ты опять мне зубы заговариваешь? Лишь бы ничего не делать. Мы и так постоянно отдыхаем, на каждом повороте. Давай-ка, лучше, двигай ножками, а то мы свой маршрут так и не пройдём сегодня.

Пола тяжело вздохнула и, взяв мужа под руку, засеменила по дорожке.

                ***
Орнелла Малвэй, которая по своей природе была человеком лёгким, можно даже сказать легкомысленным, и долго страдать или переживать по какому-нибудь поводу не могла, через неделю после похорон сестры решила немного развеяться. Она заранее договорилась со своим супер-востребованным приятелем-стилистом и хозяином салона красоты Жаном Сапо (по паспорту Евгений Сапогов), что он организует ей комбинированный косметический сеанс релаксации, коими он так славился.

После процедур ламинирования волос и татуажа бровей, и в ожидании лифтинга лица, дама зашла в кабинет владельца салона, чтобы выпить его фирменный витаминный коктейль и просто поболтать.

- Орни, как ты, вообще? – спросил сочувственно Сапо, после того, как его приятельница, с трагическим выражением лица возлегла на его любимом кожаном диване.
- Ах, Жанчик, это всё так грустно, нелепо и… вполне предсказуемо. Вспомни, я же ей при тебе говорила, что этот культурист – настоящее чудовище. Я и полиции так прямо заявила: убийца - Павел Дранд.
- Дорогая, стоило ли так огульно обвинять несимпатичного тебе человека? Нет, я, конечно, тоже, удивился, когда Кэролл начала с ним повсюду появляться. Я даже пытался ей намекнуть, что не одобряю её увлечения.
- Намекнуть? А, почему бы тебе, на правах бывшего парня и лучшего друга, было не заявить, что этот безграмотный оборванец ей совсем не подходит.
- Ты же знаешь характер Кэролл, она бы меня просто не послушала. Посчитала бы, что я это из зависти говорю или из ревности. Хотя наш-то с ней роман закончился задолго до её встречи с этим Драндом.
- И тебя нисколечко не задело, что после тебя – такого утончённого и изысканного - она выбрала эту вульгарную карикатуру на джентльмена?
- Ах, как ты точно передала суть проблемы. Именно – карикатура. Я не понимаю, также, почему Ула с её умом и проницательностью, ещё не выгнала его из своего дома. Ну, какой из него охранник? И, всё-таки, повторюсь, при всех его комических недостатках, я не стал бы выдвигать против него такое серьёзное обвинение.
- Ты не стал бы, а я выдвинула. Ведь, у него же были ключи от её квартиры? Были.
- Но у меня они тоже ведь когда-то были. И, гипотетически, я имел возможность сделать с них слепок. Хотя, конечно, я этого и не подумал делать.
- Прекрати, Жан, никто не поверит, что ты мог пойти на убийство. Ты – такой благородный, деликатный, сострадательный…
- Перестань, прошу тебя, не вгоняй меня в краску.
- Хорошо, не буду. А ты не забывай, что у тебя есть железное алиби на день убийства, - Орнелла игриво улыбнулась и погладила стилиста по руке.
- Но ты же им не сказала об этом? – спросил Сапо, с тревогой.
- Не сказала, конечно. Зачем я буду тебя подставлять, перед твоей невестой? Но, если понадобится, можешь на меня рассчитывать, по старой дружбе.
- И ты подтвердишь, что я весь день провёл с тобой?
- Конечно, ведь так всё и было. Ты, правда, отлучался, но совсем ненадолго. Хотя, с учётом того, что Кэролл живёт от меня в пяти минутах ходьбы, ты мог бы успеть добежать туда и обратно. Но тогда ты вряд ли бы успел купить нам вина и фиников.
- Вот именно. Мне ещё тогда пришлось понервничать, потому что бестолковый Клапек всё никак не мог отыскать мой заказ.
- А я вообще не понимаю, почему ты до сих пор не отказался от его услуг. Какой-то обшарпанный магазинчик, странный персонал, и непонятный ассортимент.
- Ты не права. Помещение там, конечно, не ахти, зато любой каприз покупателя удовлетворяется моментально.
- С твоими деньжищами ты мог бы и сам напрямую всё заказывать.
- Ты меня слишком возносишь. Я всего лишь скромный стилист.
- Скромный стилист с огромным талантом и золотыми руками. У другого я бы не стала обслуживаться.

Стилист засмеялся: - Ну, ты и лиса, моя дорогая. Ладно, пора ровнять твою мордашку. Готова?
- Конечно. Кто у тебя там сегодня, Лена или Артур?
- А кого бы ты хотела?
- Хотела бы я тебя, но удовлетворюсь и Артуром.
- Отлично, ступай в кресло, сейчас я тебе его пришлю.
- А я ещё хочу жемчужное обёртывание и стоун-массаж.
- И только-то? А кто за всё это будет платить? Твой любовник-голодранец?
- Не обзывайся. Он, просто, временно на мели.
- Временно… на постоянной мели.
- Пусть так, но только мне до этого уже нет никакого дела. А, знаешь, почему? Да, потому, что мы с ним расстались.
- В очередной раз?
- В последний. Представляешь, обещал мне с работой помочь, а сам смылся с моими деньгами. Так что, до вступления в наследство я не платёжеспособна.
- А я тебя предупреждал: не стоит уходить от Улы, вслед за сестрой.
- Но она же неплохо устроилась, моя малышка Кэролл.
- За счёт своего продюсера, которому предпочла, как и мне, этого уличного мальчишку.
- Через этого мальчишку, как ты его называешь, она и устроилась на телевидение, не забывай.
- Случайным образом. Но, ведь, ты – до сих пор в поисках неизвестно чего.
- Мне обещали кулинарное шоу.
- Которого ты, совершенно напрасно, ждёшь уже несколько лет. А твои долги продолжают накапливаться. Мне напомнить, сколько ты уже задолжала мне и моим людям?
- А мне напомнить твоей девушке, что до неё ты спал с моей сестрой и со мной? Кстати, про меня ей особенно интересно будет узнать. Ну, что ты так на меня смотришь? Я всего лишь плачу тебе той же монетой, что и ты мне. Ну, хочешь, я рассчитаюсь с тобой прямо сегодня, после массажа? Обещаю, тебе понравится.
- Я подумаю, а пока отправляйся на лифтинг, вон Артурчик уже заждался, - сказал Сапо, показывая на экран монитора, на котором у него отражалось всё, что происходило в салоне.

Малвэй чмокнула его в щёку и виляющей походкой отправилась на процедуры.

В салоне Орнелла провела большую половину дня, поскольку после лифтинга сходила ещё на обертывание и массаж. И даже после этого домой она не поехала. Узнав, что хозяин салона на время отлучился и вернётся позднее, она пробралась в его кабинет и прилегла на облюбованный ранее кожаный диван.
Глаза закрывались сами собой, и Малвэй решила не сопротивляться этому. Вот только проснуться ей было не суждено.
В кабинете её нашла администратор салона, которая хотела отпроситься у хозяина на завтра, по личному делу.
Орнелла лежала на полу. Её безжизненное заледеневшее тело было как-то странно вывернуто, точно она билась в предсмертных судорогах. На шее женщины имелся аккуратный «змеиный укус». 

                ***
 - Нет, каков наглец, - возмущался (два дня спустя) приятель Лейнов, присоединившись к ним на прогулке - Не боится явиться посреди бела дня в такое проходное место. И опять этот «укус змеи» на шее. Жаль, что  мы не знаем, что это был за яд. Понимаете, у разных змей – разный состав и действие: от паралича до летального исхода. Но, если бы заранее знать, можно было бы ввести антидот, и всё было бы в порядке.
- Предлагаете нам всем носить с собой подобную сыворотку? – усмехнулся Лейн.
- Не мешало бы, - пробурчал Корин, - Но её не так просто достать. Впрочем, если Вы пожелаете…
- Нет, спасибо, - поспешно проговорила Пола, - В мире так много людей с нестабильной психикой. Кто знает, что может придти им в голову? Кто-то использует яд, кто-то – нож. Знать бы, где упасть, соломку бы подстелила.
- Тут Вы правы, миссис Лейн. Но, к Вашему сведению, есть много природных средств, которые благотворно воздействуют на нервную систему.
- Дайте отгадаю. Змеиный яд? – проговорил со смехом Колин.
- Смейтесь-смейтесь. Но это так. А ещё пчелиный мёд. Если хотите, могу вам уступить пару баночек.
- По оптовым ценам? – улыбнулся Лейн.
- Разумеется. И прямо сейчас. Принёс две банки миссис Джостин, а она, видимо, приболела. Не пришла. Не желаете?

Пола сказала, что они бы с радостью купили у него мёд, но им уже подарили несколько больших банок друзья её отца.

- Что ж, насильно мил не будешь. Тогда побегу, догоню моих подружек – мисс Гарпик и миссис Фоген. Вон они, как раз, к выходу двигаются. До свидания, мои хорошие!
- До свидания!

                ***
Нотариус Риз Воденски добралась до своей конторы только к шести часам вечера. Поминки по её знакомой и клиентке Орнелле Малвэй затянулись. Туда зачем-то притащилась деревенская тётушка, которую никто не знал и не звал, и которая теперь, в отсутствие законных наследников, становилась владелицей всего состояния покойной, а, заодно, и её почившей ранее сестры. Тётушка, видимо, совсем одичала в глубинке, и теперь, под действием алкоголя и соответствующей обстановки, разговорилась, да так, что остановить её не смог бы даже скоростной состав, движущийся её навстречу.

Словом, настроение у Риз было на нуле, тем более, что ситуация со «змеиным маньяком» начинала её беспокоить.

Воденски позвонила в свою контору лишь затем, чтобы сославшись на головную боль, послать всех подальше и отправиться на встречу с бывшим мужем, который, в последнее время, начал слишком активно интересоваться её личной жизнью. Риз хотела положить этому конец. Встретиться с этим занудой она согласилась ещё из-за дочери, которая очень скучала по отцу, и мечтала, что родители когда-нибудь воссоединятся. Но последнее в планы Воденски не входило, так как на её горизонте замаячил один обеспеченный поклонник. Это она и планировала донести до экс-мужа.

Словом, она уже собиралась ехать на встречу в «бывшим», а на работу позвонила скорее для очистки совести, - и на тебе: её, оказывается, хочет видеть какой-то тип. Дело, видите ли, безотлагательное. Его фамилия – Рулменко – ничего не говорила нотариусу. Она, вообще, не поняла, мужчина это или женщина. Бестолковая секретарша тоже не могла ей помочь, поскольку звонили, видимо, издалека, и из-за помех она не смогла разобрать голосового тембра.
 
Воденски прождала клиента целый час. Потом отпустила секретаря и обоих помощников, решив поработать в тишине, раз уж всё так бестолково вышло. Она даже не заметила, как уснула за рабочим столом.

Утром её разбудил звонок. Это была её бывшая свекровь, которая, рыдая, сообщила, что нашла любимого сыночка (в его квартире) без признаков жизни и со «змеиным укусом» на шее. Никаких повреждений на двери не было, видимо у убийцы имелись запасные ключи от квартиры, в которой и сама Риз Воденски проживала до развода.

                ***
Следующим вечером в парке, когда мистер Корин начал развивать свою теорию, связанную с тем, что кто-то намеренно хочет опорочить змей в глазах человечества, Колин попросил Полу немного прогуляться без него, со старушками, и когда она отошла подальше, развернулся к собеседнику, и резко спросил его: - А что лично Вы думаете по поводу этих убийств? Кому они выгодны, помимо мифического змеененавистника?

Змеевед, которого остановили так бесцеремонно, непонимающе уставился на собеседника: - А почему я должен об этом думать? Это дело полиции.
- Слушайте, Корин (или как Вас там зовут, на самом деле), может, уже хватит валять дурака? Я же – не какой-нибудь доверчивый юнец, и давно пробил Вас по своей базе. Нет собственного мнения, так спросите Вашего шефа, что он думает об этих убийствах.
- Простите, я не понимаю, - начал, было Корин, но тут же осёкся, взглянув, исподлобья, на негодующего Лейна.

«Торговец биодобавками» опустил глаза, немного помолчал, а потом спросил, заискивающим тоном: - И давно Вы уже это знаете про меня?
- Давно. Вас, что, ко мне приставил Равинский?
- Нет-нет. Просто я, если честно, когда Вас здесь приметил, подумал: вдруг, Вам нужны сотрудники для наружного наблюдения? А я как раз такой специалист. Просто, никак не мог решиться с Вами, об этом, заговорить.
- А что в вашем детективном агентстве совсем плохи дела?
- Не то слово. Тишина, как на кладбище. А у Вас, как я слышал, отбоя нет от клиентов. Но, не думайте, я не специально за вами шпионил. Я здесь уже лет двадцать прогуливаюсь. Раньше мы с женой здесь бродили, а потом, когда она меня бросила, я по привычке продолжил сюда ходить. Перекинешься парой фраз с местной публикой, и уже, вроде, не один.
- А про змей Вы откуда столько знаете?
- Так у меня же брат – химик и фармацевт. А перед этим специализировался на отлове гадюк и прочих змеек, для медицинских целей. Он работает на миссис Улу Вуцлав.
- Вдова «фармацевтического короля» Ежи Вуцлава?
- Точно так. Теперь-то она снова замужем, но её нынешний супруг бывшему и в подмётки не годится.
- А фамилию она, значит, оставила, в память о почившем супруге?
- Не совсем так. Её нынешнего спутника жизни зовут Римус Попинский. Сами понимаете, почему она не стала менять свою прошлую, более звучную фамилию на эту.
- Понятно-понятно. Там же, помнится, была ещё какая-то мутная история со смертью владельца фабрики.
- Страшная история. Суд обвинил в его смерти сына от первого брака. Хороший был парень, но его внезапно переклинило: взял и отравил папашу. Мачеха пыталась за него заступаться, но улики были неопровержимые и свидетели нашлись. Так что, в рудники попал наш бедный Донек.
- Погодите, а погибшие на днях дамы никак не связаны с этой историей?
- Связаны, ещё как. Кэролл была массажистом покойного, а её сестра – его личным диетологом. Ну, а миссис Воденски заверяла его завещание.
- А теперь они все мертвы, кроме последней. Но пострадал её муж.
- Бывший муж. Змеиный маньяк уже и за мужеский пол взялся, как видите.
- Любопытно. Полагаете, объявился народный мститель?
- Похоже на то.
- А Ваш Донек, часом, не сбежал с каторги?
- Нет, насколько я знаю. Ему там пожизненно сидеть, если не освободят досрочно по амнистии и за хорошее поведение. Сейчас как раз его адвокат за него хлопочет.
- Слушайте, Виталий… Ведь, Вас так зовут?
- Именно так. Я Вам не соврал. Виталий Корин меня величают.
- Прекрасно. Знаете что, здесь не самое лучшее место для обсуждения подобных дел. Давайте-ка, приходите ко мне в контору завтра утром.
- А брата могу с собой привести? Он тоже хотел бы с Вами поговорить, но стесняется.
- Пожалуйста.
- Большое спасибо! Мы непременно будем.

                ***
На следующее утро у Лейна была назначена встреча с одним клиентом, но детектив перенёс её на другое время. Колин чувствовал, что дело, которое плывёт ему в руки, с подачи «паркового» друга, гораздо интереснее, чем рядовая кража из сейфа частного предприятия, к которой его хотели подключить.

Братья Корины явились ровно в девять, как им и было назначено. Они были очень похожи – худощавые, бледнолицые, сутуловатые. Но у младшего брата – Якова – не было такого смиренно-безысходного выражения, как у старшего брата. Чувствовалось, что человек он – волевой, бескомпромиссный и смелый. Он сам, без приглашения, начал разговор с детективом:
- Мистер Лейн, считаю нужным предупредить (чтоб Вы там ничего себе не думали), что я не имею возможности платить Вам те суммы, к которым Вы привыкли. Я – простой служащий, без левого дохода.
- А Вы, что, намереваетесь меня нанять?
- Ну, а зачем тогда бы я пришёл сюда? Мой брат – не детектив, а обычный – топтун, как у вас говорится. Выследить человека, приклеиться к нему он может, а найти преступника – увы.
- Но в его конторе, - начал Лейн.
- Сплошные бездари, - закончил Корин-младший, - Я бы к ним не обратился даже, если бы у меня просто платок стащили. А тут, - три убийства.
- Вы к ним причастны?
- Конечно, нет.
- Но они Вас как-то затронули?
- В некоторой степени. Для начала, скажу, что обеих покойниц я прекрасно знал. Те ещё стервы были.
- Вот как? И в чём это выражалось?
- Да, во всём. Если кратко, засудили из-за них хорошего человека. Так Вы возьмётесь мне помочь или нет?
- Вам или кому-то ещё?
- Кому-то ещё.
- А договор я буду с ним заключать, или с Вами?
- С ней - навряд ли. Со мной.
- А как её зовут?
- Белла Вуцлав.
- Дочь отравленного фармацевта и сестра его осуждённого сына?
- Безвинно осуждённого. Она – моя невеста, и мы с ней всё равно поженимся, даже если весь мир будет против.
- А кто конкретно возражает?
- Её сволочная мачеха. Грозится ни копейки нам не дать на свадьбу. Ясное дело, Белла – красавица, ей всего-то двадцать пять, а мне уже сорок. Но я – жилистый, и, если меня не отправят к праотцам, как Ежи и не посадят, как Донека, я смогу прокормить семью.
- Знаете, меня очень заинтересовало это дело. И я согласен дать Вам серьёзную скидку. Работать даром мне, конечно, не интересно: я должен платить зарплату своим сотрудникам, да и самому нужно на что-то жить…
- Я всё понимаю. Спасибо Вам, но, боюсь, мне даже со скидкой не потянуть Ваши расценки.
- Не вздумай отказываться, - вступил в разговор старший брат. Если мистер Лейн берётся за дело, значит, он уверен в успехе.

И, обратившись к Колину, добавил: - Я доплачу, если у брата не хватит денег. Или отработаю. Кое-что я всё-таки умею.
- Торговать мёдом?
- И это тоже. Поневоле будешь заниматься подобными вещами, чтобы внукам деньги посылать. У бывшей жены, хоть и есть какой-то сердечный друг, да не больно-то они и раскошелятся на подрастающее поколение. А дочка с внуками каждой копеечке рады.
- Понятно. Что ж, если мы всё обговорили, давайте заключать договор, а потом поговорим о деле.

После того, как с формальностями было покончено, Яков Корин рассказал Лейну, что:

Фармацевт-миллионер Ежи Вуцлав, у которого от первого брака остались двое детей – Донек и Белла, после смерти жены не торопился связывать себя узами брака. Женщин он любил, а они любили его… деньги. Поэтому всё складывалось как нельзя лучше, пока не подросла дочь его главного змеелова и змеедоителя Люка Рывацкого. Это была абсолютно безбашенная девица, которая могла дать фору даже родному отцу. Она ничего и никого не боялась. Поймать змею для неё было плёвым делом. Ей явно не хватало адреналина в крови, поэтому она постоянно повышала градус опасности: водила все транспортные средства на бешеной скорости, прыгала с небоскрёбов на парашютах и без. Что до мужчин, то она брала их легко, а потом без жалости бросала.
Оба Вуцлава – и отец, и сын влюбились в неё без памяти. Замуж она вышла за старшего, а младшего, по слухам, держала при себе в роли любовника. Ежи бесился, и постоянно переделывал завещание – то в пользу сына, то в пользу жены, то в пользу дочери.
Видимо, Воденски сыграла определённую роль в этом деле. Как подозревает Яков, нотариус, после смерти фармацевтического короля, предъявила тот экземпляр его завещания, в котором всё отходило супруге. А когда его сын попытался обвинить мачеху (которая тогда уже нашла себе нового любовника, впоследствии ставшего её мужем) в обмане, она привлекла своих приятельниц и дальних родственниц – сестричек Малвэй – к делу оговора пасынка. И те сообщили следствию, что Донек регулярно добавлял яд в еду отца, что и привело к его гибели. На самом деле, Яков считает, что делали они это сами, с подачи второй жены. Одна могла втирать яд, во время массажа, другая – добавлять его в пищу.
На суде Донек пообещал вернуться и покарать своих обидчиц. Правда, Яков не понимает, как Вуцлав мог убить этих дам, будучи за решёткой. Он, Яков, его лично видел, когда мотался в те края за змеями. Даже передачу ему привёз, от сестры. Разумеется, при той коррупции, которая там процветает, Донека могли и отпустить, на пару дней (кто там этих заключённых считает), но что-то не верится.

У Колина возникло к рассказчику несколько вопросов.

- Скажите, а с какой целью закупались змеи?
- А у нас – предприятие полного цикла: есть лицензированная ферма, где их доят и лаборатория, в которой изготавливается целая линейка средств от остеохондроза, артрита, артроза и эпилепсии, на основе змеиного яда.
- Вы лично ездили за змеями?
- Ездил, но не часто. Я привозил штучный товар, который покупал в зоомагазинах тех мест, где они водятся. А массово нам их поставляют две компании, у которых есть специализированный транспорт.
- А каких штучных змей Вы привозили для миссис Вуцлав в последнее время?
- Из самых последних - кораллового аспида. Я его, кстати, приобрёл недалеко от того места, где сидит Донек.
- Миссис Вуцлав сама Вас туда направила?
- Конечно, она же ни одной копейки никому не выдаст без её одобрения. А эта штуковина – не дешёвая, включая все прибамбасы, которые к ней прилагаются.
- Но, она же не могла не знать, что Вы обязательно заедете навестить её пасынка, который, по Вашим словам, грозился отомстить всем причастным к его делу?
- Думаете, она планировала его как-то подставить?
- Его или Вас. Но это, пока, гипотеза. Скажите, а у этого аспида укус похож на тот, который остался на теле покойников?
- За всех не скажу, я, ведь, был только на похоронах Орнеллы. Мы с ней приятельствовали, одно время... Нет, это - кто угодно, только не аспид. У него не так зубы расположены. И он, обычно, одним зубом кусает, а второй – вроде запасного. Я считаю, что это – подделка, причём довольно грубая. Я так и брату сказал.
- С кем-то ещё поделились наблюдениями?
- Нет. Я – не трепло, мистер Лейн, поэтому меня пока ещё и держат на этой работе. Хотя, после того, как я попросил руки Беллы, Ула меня возненавидела, я это кожей чувствую. Она привыкла, что весь мир вокруг неё вращается, и мужики по ней с ума сходят. А тут подросла смена.
- История про Белоснежку? – усмехнулся Лейн.
- Типа того, ведь по сравнению с Улой все вокруг - сплошные гномы.
- Фигурально?
- Да, нет, взаправду. У неё же рост под два метра.
- А у Беллы?
- Метр семьдесят пять.
- Тоже немаленькая. А новый супруг миссис Вуцлав высокий?
- На голову её ниже.
- А Павел, - ухажёр Кэролл Малвей?
- Абсолютный шкаф на ножках, но не очень высокий. Думаю, примерно метр семьдесят.
- А Жан Сапо?
- Про этого ничего не скажу. Я его только на похоронах Орнеллы мельком видел. А Вы это сейчас с какой целью выспрашиваете? Пытаетесь выяснить, кто в маскхалате был?
- И это тоже. По газетным описаниям, убийца - высокий человек, но довольно субтильный.
- Жаль, Паша не подходит. Тоже, сволочь редкая. Работает на Улу.
- Охранником?
- Скорее, вышибалой в её офисе.
- Эта она его познакомила с Кэролл?
- Не знаю. Дранд появился ещё при жизни Ежи. Он у Улы был вроде мальчика на побегушках, и, возможно, не только...
- Донек знал про это?
- Все знали. Она – дама широких взглядов, и особо ни от кого не скрывается.
- Оригинально. А детей она не любит, получается? Или, просто, не хотела их заводить с престарелым мужем?
- Не могу Вам сказать. Но, она же ещё совсем молодая, ей только тридцать пять исполнилось (всей фирмой её поздравляли, на днях). А, вообще, на мой взгляд, дети ей ни к чему. Ула очень за внешностью следит, а из-за малышей, обычно, фигура портится.
- По этой же причине и сёстры Малвэй в таком возрасте не имели детей и семью?
- Сложно сказать. Кэролл делала карьеру на телевидении, ей не до того было. А Орнелла, вообще, мотыльком по жизни порхает, любит только себя родную. Вернее, любила.
- Мужчин, что, совсем не было в её жизни?
- Постоянных не было.
- Ясно. А что-нибудь ещё про сестёр можете сообщить?
- Не много. Знаю, что сначала Ежи взял на работу Орнеллу (с подачи Улы), а потом она и сестру к нему перетащила.
- У него были с кем-то из них отношения?
- Думаю, с обеими, но не серьёзные, он же Улу любил. Вот только прожили они всего три года вместе, а потом он помер.
- Вернёмся к сёстрам Малвэй.
- Хорошо. Я, вот сейчас только вспомнил, что Кэролл, какое-то время с Сапоговым, то есть с Сапо, встречалась. И Орнелла, от скуки, тоже этому Жану подмигивала. Но там, точно, ничего серьёзного не могло быть. Скорее, секс без обязательств. Орни говорила, что стилист нацелился на одну «богатенькую курочку», поэтому боялся всякой компрометации.
- А с Драндом у Кэролл были серьёзные отношения?
- Похоже на то. Хотя, все считали, что он для неё глуповат.
- А Вам никто из этих дам никогда не нравился?
- Я люблю змей в природе, но не в ближайшем окружении. Мне по нраву девушки спокойные.
- Ясно. Скажите, а почему, при такой Вашей любви к пресмыкающимся, Вы всё же оставили профессию змеелова?
- Надоело. Хотелось развития. А тут, как раз, мистер Вуцлав предложил мне, за его счёт, выучиться на фармацевта. Это уже моё второе образование было, по первому-то я -   химик.
- Такая щедрость была свойственна мистеру Вуцлаву?
- Не щедрость, а скорее разумный расчёт. Я ему всегда был предан, а таких людей в его окружении немного. Так что, когда я явился к нему за увольнением, он предложил мне подучиться и работать на него, но в другой должности.
- А Вы, на тот момент, уже ухаживали за его дочерью?
- Нет, она тогда ещё в школе училась. Я её позже заприметил, когда погиб её отец, а  брата осудили. Меня поразила её самоотверженность (она готова была за братом в рудники следовать), и я стал к ней приглядываться. А потом влюбился.
- Но ей же тогда, как я понимаю, пятнадцать лет было?
- И что с того? Я же ей не сразу в любви признался, а только тогда, когда ей двадцать стукнуло.
- Похвально. А у неё так же было?
- Не знаю. Но она говорит, что давно ко мне присматривалась. Это странно, конечно, ведь я совсем не романтический герой. Скорее, хулиган и мятежник.
- Имели проблемы с законом?
- Небольшие, в ранней юности.
- Понятно. Скажите, а миссис Вуцлав, посылая Вас за аспидом, дала Вам устное или письменное распоряжение?
- Устное. Передала, через Беллу, что он ей срочно нужен, и сказала, где его купить.
- А почему она сделала это через свою падчерицу, зная про ваши с ней отношения, и не одобряя их?
- Да потому, что Белла у неё личным помощником работает.
- Воистину, Вашей хозяйке не хватает адреналина. Приближать к себе человека, который должен её ненавидеть…
- За что? – не понял Яков.
- Ну, как же. Посудите сами: мачеха, руками сестёр Малвэй, отравила отца Вашей девушки, посадила её любимого брата, да ещё и не даёт ей выйти замуж за Вас, - её избранника.
- О, Вы просто не знаете характера этого прелестного создания. Она – сама кротость. Ей бы и в голову не пришло мстить своей обидчице.
- А кому это могло придти в голову? Вам?
- С чего Вы взяли?
- Пытаюсь предположить: окажись Вы - мятежный человек (по Вашему же собственному определению) – в подобной ситуации, как бы Вы повели себя?
- Прежде всего, уволился бы.
- И всё?
- Нет, конечно, я бы стал искать справедливости: нанял бы хорошего адвоката, возможно частного расследователя.
- Так почему Вы, как её доверенное лицо, не поступили так раньше, а обратились ко мне только сейчас?
- Чего же непонятного? Если у Улы поехала крыша, и она решила покончить со всеми причастными к смерти мужа, то и Белле может грозить опасность.
- Но она же не травила своего отца.
- Это верно. Но она могла что-нибудь видеть, или слышать, и промолчать.
- А она что-то видела или слышала?
- Я просто для примера сказал. Что Вы цепляетесь к словам? – раздражённо бросил Яков.

Старший брат стал его одёргивать, то Лейн никак не среагировал на агрессию своего клиента.

- Если она, и правда, что-то знает, мистер Корин, - обратился он к младшему из братьев, - Я советую ей признаться в этом как можно быстрее, пока не случилось несчастья.
- Ну, хорошо, - махнул рукой Яков, - Я скажу Вам, коли пошёл такой разговор. Она, действительно, слышала, как Ула говорила своему Попинскому, что рада была отделаться от старика.
- И всё? – разочарованно спросил Лейн.
- А, по-Вашему этого мало?
- Конечно. Если она вышла замуж по расчёту, то смерть супруга не должна была тронуть её. А нынешний муж… ему сколько лет?
- Он – мой ровесник.
- А как насчёт внешности?
- Не урод, это точно.
- Тем более. Молодой привлекательный и любимый муж, вместо его полной противоположности… Это же счастье. Нет, пока нет прямых улик, мы Вашу хозяйку не поймаем.
- Будут Вам улики.
- Поделитесь, как Вы собираетесь их раздобыть.
- Это уж моё дело.
- Теперь уже и моё тоже, ведь Вы - мой доверитель. Я не хочу, чтобы Вы получили срок за шантаж или за нечто похожее. Просветите меня.

Но Яков лишь упрямо покачал головой: - Зря я Вам, вообще, это сказал. Считайте, что я просто трепанулся, со злости.
- Очень жаль. А я думал, что Вы – умнее и осмотрительнее, чем кажетесь.
- В следующий раз будете верить своим глазам, - сказал, с кривой усмешкой, Яков, и, не прощаясь, вышел из кабинета детектива.

Его брат начал, было, за него извиняться, но Колин только отмахнулся: - Ерунда, я не чувствительная барышня, меня грубостью не напугаешь. Но его несдержанность может всё нам испортить. Я уже выстроил линию расследования, а он, со своими (явно идиотскими) задумками, только повредит делу. Слушайте, мне нужно срочно увидеться с Беллой. Вы можете это организовать?
- Попробую. У меня где-то был её телефон.
- Отлично. Такой ещё вопрос: а у Вас самого когда-нибудь были близкие отношения с кем-нибудь из сестёр Малвэй?

После минутного молчания Корин-старший кивнул: - Были, но не долго.
- С кем?
- С Орнеллой.
- А как Вы с ней познакомились?
- Через брата. 
- Из-за неё Вас бросила супруга?
- И да, и нет. Орни повела себя глупо. Я же ей объяснил, что жену не брошу, а она мне не поверила, стала названивать Ирине, требовать, чтобы та со мной развелась. Дескать, только штамп в паспорте является помехой нашему счастью. Но жена не среагировала. Я ей всё объяснил, повинился. Мне казалось, что она простила. Но она, оказывается, затаила обиду. Так что, как только нашёлся подходящий кандидат, она меня бросила.
- А Вы тогда уже расстались с Орнеллой?
- Конечно.
- И уход  жены стал для Вас болезненным и неожиданным ударом?
- Ещё бы.   
- А на кого Вы злились больше – на жену, или любовницу?
- На себя дурака. Правда. Я ни одной из них зла не желал. И Орнеллу я никогда бы даже пальцем не тронул.
- Ваш брат знал про Вашу любовную трагедию?
- Если только от Орнеллы – у неё по пьяной лавочке язык всегда развязывался.
- Она и с Вашим братом была близка?
- Не думаю. Он у неё вместо жилетки был, всё ему выплакивала.
- И много у неё таких мужских жилеток было?
- Я только про брата знаю. Ну, может, ещё, Жан Сапо, с которым она при мне дружила.
- И спала?
- Возможно, но мне они не докладывались.
- А её сестра была так же неразборчива в связях?
- Нет. Кэролл себя уважала. Вообще, она была высокомерная и честолюбивая бабёнка. Спала, по-моему, только с теми, кто мог ей помочь в карьере.
- Ежи Вуцлав, – понятно. Но зачем ей нужен был Дранд?
- А у него связи были на телевидении. Его отец дружил с продюсером первого канала.
- Почему же тогда Ваш брат назвал Павла не подходящим кандидатом для Кэролл?
- Его все таким считали. Он же – из самой обычной семьи, небогатой.
- А откуда у его отца такие знакомства?
- Со школы. Они за одной партой с этим телевизионщиком сидели, и сумели сохранить хорошие отношения до взрослых лет. А сам этот папаша то ли лифтёром работает, то ли охранником.
- Перед тем, как Павел стал встречаться с Кэролл, он вначале познакомился с Улой. А где его та нашла?
- Точно не знаю, подобрала где-то. Её же повсюду носило: она и спортом занималась, и экстримом разным.
- Ясно. Так что там с телефоном Беллы?

                ***
 Белла Вуцлав – красивая, но какая-то «неживая» блондинка, встретилась с Колином в кафе. На его вопросы она отвечала спокойно и безэмоционально.

- Скажите, мисс Вуцлав, Вы собираетесь пожениться с Яковом Кориным?
- Да, если Ула позволит.
- А без её разрешения?
- Возможно, но тогда нам придётся туговато. Не знаю, сможем ли мы устроиться на работу с такой же оплатой.
- А Ваша мачеха хорошо Вам платит?
- Обычно.
- А Вашему жениху?
- Нормально.
- Так чего же Вы тогда боитесь, если знаете, что за свой труд будете и в другом месте получать ровно столько же?
- Да, но, ведь, эту работу ещё нужно будет найти. Я же нигде больше не работала, только на нашей фабрике, так что даже не знаю, как себя продавать работодателям.
- А в какой доле Вам принадлежит фабрика?
- Ну, папа ещё при жизни разделил её между мной, братом и Улой.
- Значит, и Вашему брату идут какие-то дивиденды, с продаж?
- Сейчас нет. Они приостановлены по решению суда. Но, если он выйдет, мы должны будем ему заплатить за все те годы, которые он провёл за решёткой.
- И откуда вы с мачехой возьмёте эти деньги? У вас, что, процветающий бизнес?
- Я бы так не сказала, но мы твёрдо стоим на ногах. И Ула, насколько я знаю, откладывает деньги, положенные Донеку.
- Она, ведь, ещё наследство от мужа получила…
- Да, верно. Но она все деньги честно разделила между нами. И ей, и мне, и брату достались одинаковые суммы, не большие, кстати. Правда, ей отошла, по завещанию, вся недвижимость отца, кроме фабрики и складов (мы их арендуем).
- Что туда входит?
- Два частных дома и несколько квартир.
- То есть, если Вы покинете дом мачехи, Вам будет негде и не на что жить?
- Я не транжирю свои деньги, мистер Лейн. Так что, на первое время мне хватит. Да и одну из квартир Ула обещала на меня переписать. Просто, в этом пока не было необходимости, я и так живу в её доме, как и раньше при отце.
- Скажите, а Вы любили своего отца?
- Я честно пыталась его полюбить, но он был очень непростым человеком. Нашу с Донеком маму он постоянно в чём-то упрекал, как и нас. Ему всё время казалось, что мы слишком много тратим.
- А Улу он так же упрекал?
- Пытался, но она его не слушала никогда. Тратила, сколько хотела, и жила так, как хотела. Он, конечно, бесился, но ничего не мог с ней поделать. Вот её он любил, а нас, скорее, терпел. Если бы любил, думаю, позаботился бы при жизни, чтобы мы с Донеком не были приживалами у его жены.
- Вы полагаете, что его отравила Ваша мачеха?
- Не знаю. Но точно не Донек. Он, конечно, злился на отца за его чудачества, но не до такой степени. Мы, ведь, с братом пошли в мать. Она тоже была спокойная и никому не желала зла.
- Но, говорят, что на процессе Ваш брат обещал вернуться и отомстить за смерть отца и за свои страдания.
- Это он в сердцах так сказал. Я же знаю, что он никогда бы никого пальцем не тронул. Ула это понимает, и, хотя и называет его иногда за глаза «тряпкой», но, по-своему, любит.  Она внимательно следит за его жизнью в рудниках: передаёт деньги, еду и тёплые вещи. Он, поначалу, отказывался, а теперь всё принимает.
- А не может быть, что его там охранники обирают, а сам он ничего не получает?
- Нет, весь тамошний персонал Ула тоже одаривает. И они, за это, брата даже отдельно от других держат. И работу ему полегче дают.
- А на свободу не выпускают?
- Нет, конечно. Мне, вот, с ним приходится встречаться при охранниках, хотя я и прошу, чтобы его ко мне в гостиницу привозили. Но это не положено.
- Скучаете по нему?
- Безумно. Надеюсь только на то, что его выпустят досрочно.
- А как новый супруг Вашей мачехи относится к этой ситуации? Не ревнует свою жену к прошлому?
- Не думаю. Римус – очень миролюбивый человек. Он похож на пушистого котёнка, если Вы понимаете, о чём я говорю. А Ула – его полная противоположность, она –  порывистая и неуравновешенная, но, в общем, - не злая. С ней легко договариваться. Просто, она и сама не знает, что выкинет в следующий раз.
- А Попинский тоже работает на вашей фабрике?
- Конечно, Ула бы не позволила ему на её шее сидеть. Он у нас за дойку змей отвечает. Его привёл мой Яков. Они когда-то вместе в школе учились, и даже в полицию их тоже, за озорство, вместе забирали.
- Значит, коралловый аспид понадобился Попинскому?
- Какой аспид?
- Коралловый.
- Но мы же работаем только с гадюками и кобрами. А у той змеи, про которую Вы говорите, яд - очень своеобразный, с парализующим эффектом. Нам такой не подходит.
- Да Вы же сами попросил Якова привезти эту змею.
- Вы, наверное, что-то перепутали.
- Может, я не так выразился? Я имел в виду, что идея покупки была не Вашей, Вы просто передали просьбу Вашей хозяйки.
- Нет, Вы точно путаете. За змей у нас отвечает Римус. И только он решает, кого и в каких количествах закупать. А Яков в исключительных случаях этим занимается, и то тогда, когда по своим делам куда-нибудь едет, где эти твари водятся.
- Похоже, Вы не любите змей?
- Не люблю.
- А Ула?
- Ну, она держит у себя дома молочных змей, но они же не ядовитые, хотя и похожи на аспида, про которого Вы говорите: тот же красный цвет и кольца разноцветные по телу.
- Может, теперь Ваша мачеха решила завести ядовитого питомца? Она же обожает экстрим.
- Не до такой степени, как об этом говорят. В нашем доме живёт куча разного народа, - Ула с Римусом, я, слуги… Рисковать жизнью стольких людей она бы не стала.
- Понятно. Послушайте, Белла, я могу Вас попросить не рассказывать о нашем разговоре Вашему жениху?
- Конечно. Я и не собиралась этого делать. Неизвестно ещё, как он воспримет это.
- Что именно?
- Мою встречу с мужчиной. Он у меня немножко нервный, и ревнует меня к каждому столбу.
- Тем более, давайте побережём его нервную систему. Кстати, не могли бы Вы организовать мне встречу с Вашей мачехой?
- Без проблем. Приходите к нам.
- У вас там слишком много народу. Она будет отвлекаться на домашних, а мне бы хотелось с ней спокойно поговорить. В идеале, я бы хотел пригласить её к себе в контору, и как можно быстрее. А то, боюсь, Ваш жених передумает мне платить за услуги, скажет, что я нарочно затягиваю расследование.
- Я вообще не понимаю, зачем он Вас нанял. И так всё предельно ясно: папа умер от яда, но добровольно им принятого.
- Вот как? Такую версию мне ещё не приходилось слышать.
- Это моя личная версия. Просто, папа, любил экспериментировать с ядами. Он читал, что древние правители, из-за боязни быть отравленными, много лет принимали яд с пищей, постепенно увеличивая дозу. И их организм, поэтому, не реагировал на отравление, когда их придворные решали от них избавиться.
- Вам это отец рассказал?
- Нет, это же общеизвестно. Я им с мамой, когда она ещё жива была, сама прочитала об этом. Ну, в одной исторической книге так было написано.
- А отчего умерла Ваша мать?
- Она покончила жизнь самоубийством (выбросилась из окна), когда узнала, что безнадёжно больна.
- Чем?
- У неё обнаружили проявление деменции в такой форме, что она в течение пары лет превратилась бы в овощ. А она была гордой женщиной, и не могла позволить, чтобы её любимые люди видели её в таком виде.
- Да, сколько болезней мы уже смогли вылечить, но эта никак нам не даётся.
- Точно.
- А кто поставил диагноз Вашей маме?
- Там был целый консилиум. Отец долго не хотел в это верить, таскал бедную мамочку по врачам, но они единогласно твердили одно и то же. И никто не брался её излечить. Только остановить болезнь, и то на непродолжительное время.
- Печально.
- Мы это уже пережили, с братом. А отцу, по-моему, это, вообще, было безразлично. Иначе бы он так быстро не женился.

                ***
Ула Вуцлав появилась в кабинете Лейна на двадцать минут позже назначенного срока. Сначала, Колин подумал, что дама сделала это нарочно: видимо, ей было приятно, чтобы мужчины её дожидались. Но оказалось, что это не так…

Хозяйка фармацевтической империи оказалась очень приятной на вид дамой. Она выглядела моложе своих тридцати пяти лет, имела подтянутую фигуру и ухоженную внешность. Её серые бархатные глаза излучали лукавство и глядели на встречных мужчин дерзко и призывно. При этом её властная осанка и упрямая складка у губ должны были останавливать желающих с ней познакомиться.

- Поздравьте меня, мистер Лейн, - заговорила посетительница, когда закончились формальности со знакомством и выбором места (миссис Вуцлав присела в удобное кожаное кресло), - Мои адвокаты добились-таки освобождения нашего Донека. На следующей неделе он вернётся домой.
- О, это большая победа! Я рад за Вашу семью. Но пожелает ли он вернуться в Ваш дом, после того, как его обвинили в убийстве отца?
- Почему нет? Ведь те, кто его обвинял, уже покинули этот мир.
- И тоже насильственно, - заметил Колин.
- Увы. Но такова жизнь.
- Вы не думаете, что эти вещи – смерть Вашего мужа и гибель сестёр Малвэй – связаны между собой?
- Конечно же, нет.
- Значит, Вы исключаете месть со стороны людей, сочувствующих Вашему пасынку?
- Я ему тоже сочувствую, но я же никого не убила. Да и за что было мстить моим кузинам и Гиллу Воденски? Кэролл показала на суде, что видела, как Донек что-то подливал в бокал с вином, который позже выпил его отец. А Орнелла утверждала, что  видела, как мой приёмный сын что-то добавил в отцовскую чашку с кофе, когда тот отвернулся на минуту. Соответственно, первый раз случился, когда Ежи сидел за общим столом со всеми домочадцами, а второй – когда они с сыном находились в кабинете моего мужа. Орнелла тогда, как раз за чем-то зашла.
- Почему же они тогда не забили тревогу, Ваши сёстры?
- Подумали, что Донек доливает не яд, а какое-то лекарство. Видите ли, Ежи был безумно рассеянным человеком, и забывал, периодически, принимать средство от желудочных колик, которое ему было прописано.
- Кем прописано?
- Его личным врачом Шарлем Элнеком.
- Который, также, лечил мать Донека и Беллы?
- Нет, Шарля нанимала я. При первой супруге у Ежи никакого личного врача не было. Муж, вообще, не заморачивался своим здоровьем.
- Скажите, миссис Вуцлав, неужели только на одних показаниях сестёр Малвэй строилось обвинение Донека?
- Конечно, нет. В его комнате нашли несколько пузырьков с ядом. С тем самым, который при вскрытии обнаружили в организме моего супруга.
- Но молодому человеку могли же их просто подкинуть.
- Конечно, могли. Вот только на каждом из них были его отпечатки пальцев.
- А кем он работал на фабрике и имел ли он доступ на производство?
- В том то и дело, что работал он совсем в другом месте, вернее учился и подрабатывал на кафедре своего экономического университета. Когда я вышла за Ежи, его дочери было двенадцать лет, а сыну – двадцать один.
-  Вы были даже младше своего приёмного сына?
- Интересный способ узнавать возраст дамы, - лукаво улыбнулась миссис Вуцлав, - Я была его старше на год. Критическая разница, не правда ли? Вы, очевидно, хотите также знать, были ли мы с ним любовниками? Так я Вас разочарую, - не были, вопреки стойким слухам, которые распространяли фабричные кумушки. Я спала исключительно со своим мужем… ровно до той поры, пока он не стал самым наглым и отвратительным образом мне изменять.
- И тогда Вы наняли мистера Дранда…
- Совершенно верно. Только сначала я с ним, из мести мужу, переспала, а потом уже взяла в свои телохранители. А когда он мне окончательно надоел, я его подарила Кэролл.
- Которая, видимо, из мести своему женатому любовнику-продюсеру, подобрала Вашего культуриста.
- О, я гляжу, Вас уже просветили. Да, так всё и было.
- Ну, хорошо, мотив Донека понять можно: наследство отца и вероятная любовь к его жене…
- Что за ерунда? Я его никогда не интересовала. И, вообще, у него тогда была прелестная девушка, которая до сих пор его любит. Я надеюсь, они поженятся сразу, как только его освободят. А насчёт наследства… Знаете, ходили слухи, и я примерно знаю, кто их распускал, будто смерть Ежи подстроена мною. Ну, конечно, ведь сёстры Малвэй – мои родственницы, Гилл Воденски – мой одноклассник, а его жена – моя лучшая подруга. Но, знаете, последнее завещание мужа, вопреки мнению моих недоброжелателей, было составлено в мою пользу.
- Почему так? Ведь Вы изменяли супругу сначала с Драндом, а потом с Попинским.
- Да, ему на это было плевать. Главное, он понял, что может оставить на меня фабрику, - его любимое детище. Он в меня поверил.
- Почему в Вас, а не в сына?
- Потому что тот, открытым текстом заявлял, что не собирается возиться со змеями, да и фармацевтика его не прельщает. Он, вообще, хотел остаться на преподавательской работе, на своей кафедре. Что до Беллы, то она была ещё слишком юна, - это первое. Но, главное, - она, также как и её мать, боится всех змей, без разбора. У неё даже безобидный ужик вызывает приступ панического страха. А я, напротив, змей обожаю. Они, как и я, независимы и непредсказуемы.
- Поэтому Вы и держите их у себя дома?
- Да, но только самых безопасных.
- А что до кораллового аспида, которого для Вас прикупил Яков Корин?
- О чём Вы говорите?
- Разве Вы не поручали ему, через Беллу, купить эту змею, по дороге к рудникам?
- Стоп, я, кажется, понимаю, о чём Вы говорите. Эта дурочка опять всё перепутала. Я, действительно просила Якова купить для меня у мистера Орри (это – хозяин одного симпатичного зоомагазина на другом конце земли и мой «рудниковый» осведомитель) гомеопатическое средство, которое я использую для профилактики врождённых проблем с сердцем. Вы позволите не сообщать Вам мой точный диагноз?
- Безусловно.
- Пока я как-то не натолкнулась на труды гомеопатов восемнадцатого века, я пребывала в полной уверенности, что мою проблему можно решить только операционным путём. Но, как видите, мне уже тридцать пять, а я ещё не ложилась под нож хирурга. Такое, вот, волшебное средство я для себя нашла. Только производить его на своей фабрике я не могу. Рецепт известен узкому кругу лиц, которые приторговывают этим препаратом полулегально. Орри – один из них. Поэтому я его и наняла, даже оформила на него свой магазин. Заодно, он выполняет для меня и ещё одну работу: следит, чтобы с Донеком было всё в порядке.
- И Вы не побоялись прыгать с парашюта с таким диагнозом?
- Боялась, конечно, но по молодости лет хотела себе и всем доказать, что я – не инвалид. А, вот, родить ребёнка я, наверное, так и не решусь. Для меня это будет равносильно смертному приговору, ведь во время беременности принимать препараты со змеиным ядом (да ещё с каким!) запрещено. Но я по-другому решила для себя эту задачу: воспитываю Беллочку, как собственную дочь, да и про Донека не забываю, как видите.
- Это прекрасно, Вы – большая молодец! Но не пора ли отпускать птенцов на свободу?
- Что это значит?
- Ну, Вы же запрещаете дочери выходить замуж по её выбору…
- А, Вы про Корина. Да, он меня совсем подкосил своим предложением. Не думайте, я, конечно, подарю им квартиру, - одну из тех, что мне досталась от мужа. Но, боюсь, не будет ли ошибкой, с её стороны, довериться этому человеку. Он – не совсем стабилен. У него бывают срывы. Нет, он, конечно, её не ударит, но сорваться, накричать на ближнего, - вполне в его стиле. 
- Но, это же будет её собственная ошибка, из серии тех, на которых учатся жизни. Вы не будете же с ней постоянно. Когда-то её нужно будет отпустить.
- Да, Вы правы, конечно. А, знаете, что, я, пожалуй, устрою им двойную свадьбу: Донека и его невесты и Корина с Беллой.
- Чудесная мысль.
- Она родилась благодаря Вам. Спасибо за совет, он мне действительно был нужен. Понимаете, мой Римус – невероятный друг. Он – самый любящий и заботливый муж на Земле, но он во всём полагается на меня. Белла – тоже. Так и вышло, что я у нас в семье – главный и непререкаемый авторитет. И посоветоваться мне, тоже, особо не с кем.
- Ясно. Рад, что всё разъяснилось с этим аспидом.
- И я. Теперь многое становится понятным. То-то я гляжу, Корин из своей лаборатории не вылезает, вместе с Попинским на пару. Они, наверняка, этого аспида доят и с его ядом экспериментируют. Насчёт лекарств не знаю, но, если они сыворотку-антидот сделают, это будет прекрасно. Хотя у аспидов ротик маленький и агрессивностью они не отличаются, но кусаться могут не по-детски.
- А это правда, что молочные змеи и коралловые аспиды друг на друга неотличимо похожи?
- Смотря для кого. Для Беллы – возможно, но не для меня.
- То есть, если бы кто-нибудь решил подшутить и поменял бы одну змею из Вашего террариума на другую, Вы бы непременно заметили?
- Ну, естественно. Хороши шуточки. Я же своих малышей балую, на ручки беру. А аспид может и не понять моего добродушия.
- У него же смертельный укус, да?
- Парализующий. Но, при оперативном вводе противоядия, можно избежать летального исхода.
- А как Вы полагаете, каким ядом воспользовался убийца сестёр Малвэй?
- Там всё не так просто, обычный криминалист этого вам не скажет. Яд же в кровь всасывается. При вскрытии Кэролл, насколько я знаю, они вообще не смогли установить причину смерти. Речь шла о сердечном приступе. В заключении о смерти Орнеллы написали, что предположительно она умерла от смертельного укуса неустановленной змеи. А у мужа Риз констатировали инсульт, что неудивительно: он был не дурак выпить, да и закусить - тоже. Ясно же, что эксперту всегда проще отписаться, чем расписаться в собственной некомпетентности. Следы от зубов, кстати, не очень похоже вышли, хотя и симметрично, как это у гадюки бывает.
- А то, что крови не было – это нормально?
- Смотря, кто Вас укусил. Если змейка маленькая и/или не ядовитая, то, да - и отёка никакого не бывает, и кровотечений, потому что яд не остаётся в месте повреждения, а немедленно начинает циркулировать по телу. Но, если змея большая и очень ядовитая, то кровь может просто фонтанировать, - человек умирает от кровопотери и остановки сердца.
- То есть, не похоже, что здесь поработал коралловый аспид?
- Я же Вам уже сказала, у него прикус другой, он крупную жертву не зацепит. Если только одним зубом, а здесь – симметричная пара зубов, как у гадюки.
- Или кобры…
- Нет, всё-таки, как у гадюки.
- Получается, что человек, который имитировал змеиный укус, несколько разбирался в вопросе, и к тому же имел доступ к ядам.
- Возможно, но, всё-таки, я считаю, что это был – дилетант. И учтите, он мог использовать не яд, а антидот. А это бывает иногда ещё и похлеще укуса. Я знаю случаи сильнейшей аллергии и даже смерти от введённой сыворотки.
- А что Вы рекомендуете делать своим сотрудникам при укусе змеи?
- Пить много жидкости, принимать антигистаминные средства и ждать врача. Знаете, кому-то помогает алкоголь в небольших дозах, кому-то он бесполезен. Одни предпочитают двигаться, чтобы яд быстрее по телу разошёлся, для быстрейшего ответа организма. А кто-то, наоборот, лежит без движения. Всё это так индивидуально.
- Благодарю Вас!
- Не за что. Я могу идти?
- Конечно, только будьте, пожалуйста, предельно внимательны и осторожны, особенно с молочными змеями, похожими на аспида.
- Да, в чём дело-то? Полагаете, мой муж решит от меня избавиться подобным нетривиальным способом?
-  Муж или кто-нибудь из Ваших работников.
- Догадалась. Наверняка, этот дурачок, мой будущий зять, что-то такое ляпнул. Вижу, по Вашему лицу, что я права. Но только Вы зря так о нём думаете. Он из той серии, что лает, но не кусается. Я его давно знаю. Ему безмерно доверял мой покойный муж. И Белла его сильно любит.
- Так поговорите с ним, сразу же по приходу, объясните свою позицию относительно их обручения. Скажите, что Вы согласны на их свадьбу, что перепишите на них квартиру. Вы же именно это собираетесь сделать?
- Думаете, это спасёт мне жизнь?
- По крайней мере, облегчит её. И его преданность супругу перерастёт в преданность Вам.
- Какой же Вы умница, мистер Лейн, я именно так и поступлю. И даже умнее сделаю: позвоню Якову и Белле, приглашу их в кафе и всё им выскажу.
- Отличная идея!
- Да, мистер Лейн, пока я не ушла… Как я понимаю, Вас нанял Яков?
- Совершенно верно.
- Но у него же нет таких денег, полагаю. Поэтому, знаете что, присылайте-ка свои счета мне, я их буду оплачивать, ведь мне тоже хочется знать, кто и за что убил моих родственниц.
- Как скажете, миссис Вуцлав. Был рад нашему знакомству!
- Я тоже! До встречи, дорогой мистер Лейн!
- До встречи и всего Вам доброго, миссис Вуцлав!
- Спасибо!

                ***
Встречу Лейна с Донеком Вуцлавом, который после освобождения поселился у своей девушки, организовала его сестра.

В контору детектива пасынок Улы прибыл в сопровождении Беллы, которая, впрочем, вскоре отправилась по своим делам, не забыв поблагодарить Колина за его участие в их с Яковом судьбе.

Донек Вуцлав, на которого десятилетнее пребывание в неволе наложило, конечно, свой отпечаток, вначале с недоверием взирал на Лейна, но потом понемногу оттаял.

- Хотите знать, отравил ли я своего отца? Пожалуй, что так. Только сделал я это по глупости. Боялся, что Ула решится на убийство, вот и подливал папе яд в еду и питьё.
- В качестве противоядия?
- Точно. Меня Белла надоумила. Когда она нам прочитала свою историческую ересь, отец прямо этим загорелся, начал проводить эксперименты над своим здоровьем: пил яд понемногу. Тогда ещё была жива мама, бояться за жизнь ему было нечего. Но он же работал со змеями, часто лично их доил, и его кусали не раз, конечно. А потом, когда в жизни отца появилась эта женщина, которая окружила его своими сомнительными родственниками и друзьями обоего пола, отец перестал принимать противоядие, а я, наоборот, начал опасаться за его жизнь. Но, видать, перемудрил со средством спасения.
- Значит, формально, посадили Вас заслуженно?
- И формально и фактически. Я – не в обиде на этих несчастных Малвэй. Пусть земля им будет пухом.
- А как Вы полагаете, их смерть может быть связана с Вашим делом?
- Не думаю. Ну, кто бы им стал за меня мстить? Белла? Так она и мухи не обидит.
- А Ваша девушка?
- Аннушка? Прекратите, она ещё более тихое и скромное создание.
- Но каков же тогда  был мотив убийцы?
- Понятия не имею.
- Что ж, благодарю Вас за откровенность и не смею больше задерживать.
- До свидания, мистер Лейн!
 - До свидания, мистер Вуцлав!

                ***
Протоколы допросов соседей Кэролл Малвэй, которые, по старой памяти, разрешили почитать Лейну его приятели из полицейского управления, ничего интересного детективу не дали. Зато разговорчивый консьерж навёл Колина на некоторые мысли. На вопрос следователя: «С кем проживала мисс Малвэй?», наблюдательный мужчина ответил: - Да, с несколькими разными, а вообще-то одна.
- Как это?
- Ну, она у нас недавно живёт. Дом у нас – элитный, сами видите, и правила – особые. Наши жильцы – сплошь люди деловые, им проблем и на работе хватает. Они шума не любят. Поначалу-то, мисс Малвэй разных мужчин сюда водила. Но у меня всё строго: пришёл, отметься, чтобы мы знали потом, с кого спрашивать, если что не так. А её поклонники не очень охотно отмечались. Один, вообще, развернулся и уехал на своей шикарной машине. Я тогда, помню, подумал: - Ага, видать рыльце-то у тебя в пушку.
- Что Вы этим хотите сказать?
- Ну, как бы это выразиться помягче. Наверно, дома его семья дожидается, а он им говорит, что на работе задерживается.
- Понятно. Что нельзя прямо сказать – женатый любовник?
- А я так и говорю. Просто, с нашими жильцами каждое слово взвешивать приходится, вот и привык к иносказаниям, чтобы с работы не вылететь.
- Ладно. Кто ещё к ней захаживал?
- Захаживали разные, а проживали, время от времени, двое: один такой высокий и манерный с осиной талией. Записался как Евгений Сапогов. Но я его давно не видел. А второй – это Павел Дранд. С этим они, вроде, пожениться собирались. Был, правда, один случай забавный, когда эти два парня внизу столкнулись. Ну, прямо комики, один худющий и высокий, а второй среднего роста, но здоровый, как шкаф. Паша-то тому гусю что-то сказал и засмеялся, а тот фыркнул и почти бегом к выходу поцокал, на своих каблучках.
- Так он, что, при своём росте ещё обувь на платформе носит?
- Точно так. У него каблуки сантиметров пять, не меньше.
- Когда была эта встреча?
- Наверное, полгода назад.
- Кто входил, а кто выходил?
- Да, они оба зайти пытались.
- В отсутствие Малвэй?
- Да.
- Значит, она разрешала им без неё заходить?
- Ну, так, ведь, у них у обоих ключи были. Почему она их у Сапогова не забрала, уж  и не знаю.
- А Орнеллу Малвэй Вы часто здесь видели?
- Раз в неделю она точно заходила. А когда Кэролл уезжала отдыхать, её сестра постоянно здесь паслась, за цветочками следила. Один раз, кстати, они вдвоём с каким-то мужчиной возрастным приезжали, но он её внизу ждал. Такой, знаете, уважительный и благовоспитанный, с нашими старушками во дворе подружился, какие-то им мази, что ли, посоветовал. Они все, потом, тут с пузырьками бродили, хвастались друг перед другом. Но это в том году было.
- Значит, у Орнеллы тоже были ключи от квартиры сестры?
- А то, как же. Они же родные кровиночки. Я раньше думал, что у них вообще родственников больше нет, а тут выяснилось, после смерти Орнеллы, что у них тётка двоюродная имеется. Она заходила на днях, показывала мне свои документы и говорила, что как только права на квартиру нотариально оформит, сразу же её на продажу выставит. Ей, дескать, в провинции деньги нужнее, а в городе из-за сутолоки она жить не может. Спокойная такая женщина, только горбатенькая. Еле-еле ходит. Её Нута Керн зовут.
               
                ***
Когда полиция задержала Жана Сапо, у которого при обыске в служебном помещении обнаружился целый комплект одноразовых костюмов для дезинсекции, вкупе с обувью, очками и респираторами, Лейн не сильно удивился. Действительно, у мужчины были поводы для убийства сестёр Малвэй: Кэролл его бросила, поменяв на культуриста Дранда; Орнелла его держала на секс-крючке и шантажировала тем, что расскажет о его проказах невесте (в этом Сапогов признался на допросе). Наконец, невестой этой оказалась нотариус Риз Воденски, чей бывший муж активно сопротивлялся соединению сердец, утверждая, что стилист не достоин его супруги. Сапо начал подозревать, что Орнелла донесла-таки информацию об их близости – но не до Риз, а до её «бывшего». Вдобавок ко всему, одна из клиенток Сапогова, которой он делал пирсинг, утверждала, что он делал ей двойной прокол языка прибором, который сам и изобрёл. При сравнении оказалось, что следы на шеях жертв, вполне себе, соответствуют следам от пистолета для пирсинга. Словом, судьбе стилиста не позавидовал бы сейчас никто: ему готовились предъявить обвинение в убийстве трёх человек.

Лейн потратил целых три дня, чтобы найти хоть какие-нибудь следы таинственной тётушки – наследницы сестёр Малвэй, богатой наследницы, надо заметить. Всё это время Пола, которая видела теперь мужа только на прогулке, не приставала к нему с расспросами, но на четвёртый день она не выдержала: - Рассказывай, что у тебя там стряслось? Пытаешься найти убийцу? Не веришь, что это Сапо их «укусил»?
- С чего ты взяла?
- С того. В газетах уже раструбили: «стилист-убийца», «маньяк косметолог» и прочее. Я лично этого человека не знаю, но твоя сестра у него одно время укладку делала. Так вот, она, как и ты, в его виновность не верит. Утверждает, что он болезненно чувствительный человек и гениальный мастер.
- Это ещё не доказывает, что он не может оказаться скрытым шизофреником.
- Согласна. Скажи, а кто у тебя на подозрении?
- Да, есть там одна загадочная тётка из провинции, которая наследует за племянницами состояние.
- Она реально существует?
- Ну, да, я её пробил по базе. С родством там всё в порядке и с внешними чертами. Но, всё равно, что-то у меня не сходится. Заметь, на похоронах Кэролл её ещё не было, а провожать в последний путь Орнеллу она уже заявилась.
- А ты не хочешь съездить её навестить?
- Кого?
- Провинциальную тётушку. Может, она уже вернулась к себе в деревню.
- Нет, я, через полицию, запрашивал местные власти: она ещё не возвращалась.
- Слушай, а, если оттуда уехала одна тётка, а сюда прибыла другая?
- Это как?
- Ну, дал некто старушке по башке, отобрал у неё документы и явился за деньгами.
- Ну, тогда это – бесстрашный человек. Ведь, он там, на поминках, целое представление устроил.
- Артист?
- Не без этого, думаю.

Пола задумалась, потом заговорила, как будто на неё нашло озарение: - А, помнишь, как ты, однажды, своего Руслана подсылал к старичкам, которые грабили банки?
- Помню, и что?
- А то, что специалист по «наружке» – тот же артист, ему же замаскироваться (хоть под дерево), ничего не стоит.
- А наш парковый друг, как раз, такой специалист.
- Слушай, но я же не про него говорю. Я тебе просто мысль подкинула.
- А я её развил. Представь, какой хитрец: влез в самый эпицентр расследования. А, ведь, он был любовником Орнеллы, а, значит, и Кэролл знал, и ключи от её дома мог, запросто у своей подружки прихватить, чтобы слепок сделать.
- Ну, хорошо, сестёр он убил, чтобы присвоить их деньги, а за что пострадал муж нотариуса?
- О, это – отдельная история. Я читал проколы опроса свидетелей. Там, один знакомый Гилла Воденски утверждал, что покойник, который при жизни любил прикладываться к бутылке, после смерти сестёр Малвэй начал повсюду трубить (и на поминках Орнеллы, тоже), что знает, кто и зачем убил этих женщин. Возможно, он блефовал, или цену себе набивал, а, может, и правда, знал. Так что, думаю, Корин (который был на похоронах бывшей любовницы) решил подстраховаться. А, может, и он виды имел на Риз Воденски. Представь, взвалив вину на стилиста Сапогова, он избавлялся от соперника.
- Может быть. Жаль, только, нельзя его к убийству Ежи Вуцлава привязать.
- Ты слишком многого хочешь. Это же два разных дела. И в дом фармацевта он доступа не имел.
- Зато, сейчас будет иметь, через брата. Кто ему мешает Улу убрать, с её Попинским?
- Обвинив в этом «сидельца» Донека, - поддержал её мысль Колин, - А потом всё наследство получает его брат со своей тихоней Беллой, и Корин-старший, на правах родственника, водворяется в их доме.
- Вот именно. Куда ты меня поволок? Я же не успеваю за тобой, с моим живым грузом.
- Отвезу тебя домой, и рвану в полицию.
- А мне с тобой нельзя?
- Вам троим со мной нельзя. Береги детей, они – наша смена и опора в старости.
- Судя по Донеку, не всегда.

Виталия Корина задержали в тот самый момент, когда он, в костюме тётушки, направлялся к нотариусу. До последнего он пытался выкрутиться, но, затем всё же сознался во всех трёх преступлениях, и в том, что проколы делал пистолетом для пирсинга, который Орнелла как-то выпросила для его внука у Сапо. Одноразовый костюм топтун позаимствовал у брата, якобы для обработки своего садика от пестицидов. А в качестве змеиного яда использовал целый «букет» из токсичных средств от грызунов и насекомых. Судя по тому, что в его саду были найдены кости домашних животных (опрошенные соседи подтвердили, что у некоторых из них пропали кошки), токсичность ядовитых смесей была им установлена экспериментальным путём. Повлияло ли так на психику мужчины расставание с супругой, или дело было в генетике, неизвестно.
Тем не менее, чтобы не рисковать, Белла решила отложить свою помолвку с Кориным-младшим. Яков не стал устраивать скандал, а просто уволился с фармпроизводства и отправился ловить змей на другой конец планеты.
А Донек с его Аннушкой поженились и переехали в новую квартиру, подаренную им Улой Вуцлав.

Что до четы Лейнов, они не изменили своим привычкам, и «выгуливали живот» Полы до появления на свет Фионы и Грега.