Компот из сухофруктов. Чашка 29-я

     Александр Разумихин

     Компот из сухофруктов. Чашка 29-я

      
     ЗАМЕТКИ ПУТЕШЕСТВУЮЩЕГО БЕЗДЕЛЬНИКА

     (Что видел, слышал, чувствовал, думал)


     Часть третья

     2014—2017 ГОДЫ. «СЫН ФЕБА БЕЗЗАБОТНЫЙ»

    Эта поездка во Францию запросто могла стать тем самым 4-м куском сахара, превращающим ароматный кофе в приторное пойло. Но не стала. Наоборот, вписалась в моё житьё-бытьё так, будто была задумана давным-давно. Ещё в ходе обдумывания будущей поездки, месяца за 3 до неё, мелькнула мысль, которая сначала задержалась в голове, а потом и утвердилась там надолго. Она стала изначальной идеей подготовки к предстоящей встрече с Францией. Поэтому, ещё разрабатывая будущие маршруты, я уже исходил из задумки взглянуть на Париж без Эйфелевой башни. (Читатель помнит, что я не очень-то жалую эту парижскую красотку.)

Забегая вперёд, скажу, что даже фотографиями, которые я по возвращении домой выставил в ЖЖ, мне удалось выстроить изобразительный ряд таким образом, что нигде, даже в отдалении нельзя увидеть силуэт Эйфелевой башни. Словно её и нет в Париже. Оказалось, что это не так уж и сложно. Просто надо встать как бы спиной к ней. И тогда Париж будет перед тобой, а она в объектив не попадёт. А если отъехать из центра в места, чуточку удалённые от города, то и особо думать о ней вовсе не придётся.

На сей раз моё гостевание во Франции было самое продолжительное. Даже свадебное путешествие 2009 года было короче. Мне кажется, что сама мысль об этой книге, она проистекала из длительного пребывания на французской земле. «Конечно, придётся перелопатить уже написанное, даже то, что уже в том или ином виде опубликовано, — подумалось, — однако, как довелось прочитать недавно в предисловии к одной старой книге, «несколько самовлюблённый, как все пожилые люди, но, в общем, симпатичный автор, чуждый всякой саморекламы («что слава — ветхая заплата» et cetera, et cetera), заявляет просто и скромно: предлагая бесподобный труд свой в исправленном, дополненном и переработанном виде, он рассчитывает на удвоенное сочувствие читателей или, как выразилась сто лет тому назад г-жа А. Готовцева (в альманахе «Северные цветы») — ”взлелеянный отрадой вспоминанья, надеется и ждёт — улыбки и вниманья”».

     Глава 1

     Городок не велик и не мал

Как и 6 лет назад, мы с женой остановились в Сен-Клу. А это всё же не Париж, а город-спутник, или, как я его называю, предместье, по российским меркам, пригород со стороны Дефанса, т.е. на юго-западе французской столицы. Каждый день, практически ежедневно, мы (или я один) садились на электричку и через 5—7 минут были на Дефансе, откуда метро доставляло нас в любую точку Парижа. 5 минут, если электричка шла экспрессом, 7 — если она делала 3 промежуточные остановки. Так что и впрямь недалеко от Парижа. Недалеко — это километров 10.

Возможен был ещё один вариант: не выходя на Дефансе, проехать до следующей, конечной, остановки и выйти на вокзале Сен-Лазар (Gare Saint-Lazare), который находится в 8-м округе Парижа. В прошлый приезд в Париж на Рождество наша гостиница как раз поблизости от этого вокзала и была. Самый что ни на есть центр города. В нынешнем случае у нас на передислокацию сюда уходило 15 мин. По московским меркам, что 5—7, что 15 минут, — просто ерунда.

Зато в нашем распоряжении дом, за который как за гостиницу платить не надо (не имей 100 рублей, а имей 100 друзей). Спроектировал его, как помните, конструктивист Ле Корбюзье. И главная формула архитектора «Сoлнцe — пpocтpaнcтвo — pacтитeльнocть» нашла своё воплощение в проекте дома, в котором мы остановились. Большие окна, стеклянные одна стена дома и часть крыши наполняют дом солнцем. Помещения, не стеснённые в высоту и ширину (часто одна часть дома свободно переходит в другую) позволяют говорить не о комнатах, а о жизненном пространстве. И растительность, которая легко «входит» в дом через стеклянную, к тому же раздвижную, стену и большие высокие, на 2 этажа, окна. Ещё замечу, просыпались мы по утрам от птичьих голосов. Ну, совсем как у себя на даче в Баковке.

В этот раз дом был нашим не весь, хозяева не были в отъезде, как это часто случается. Поэтому они выделили нам 2 комнаты на 1-м (не в европейском понимании) этаже. 2-й этаж — это гостиная с 2 зонами: для отдыха и для аперитива у камина, кухня, столовая, плавно переходящая в холл, из которого лестница ведёт на 3-й этаж, а с другой стороны вход в кабинет, где я смотрел по телевизору трансляцию матчей футбольного чемпионата мира, — мы «делили» с хозяевами. На 3-й этаж, где их спальня и ещё кое-что, я в этот приезд даже не поднимался. Из чего следует: дом 3-этажный, мы хозяев не очень-то стеснили; и, завтракая и ужиная, а иной раз и обедая вместе, нам было о чём потолковать. Последнее слово — «потолковать» — из сферы дипломатического этикета, на деле — нам было о чём поспорить.

Ведь мы приехали, когда Крым уже стал российским, и события на Украине разворачивались вовсю. Даже обычно молчун Били нередко подключался к нашим разговорам. Ну, а что касается Мишель, историку по образованию, то тут главное было нам обоим не перейти черту, за которой дискуссия может, мягко говоря, поссорить придерживающихся разных точек зрения. Но наших бесед в жанре спора коснусь позже.

Продолжу о доме. Если взглянуть на него со стороны, он не производит впечатления 3-этажного. Но необычность постройки заметна и с улицы. Иной раз, случалось уже, раздавался в калитку звонок, и незнакомый человек (а это всё же Франция, а не Россия), извиняясь, просил разрешения войти и поглядеть не самую традиционную постройку.

Стоит дом на небольшом склоне. Поэтому на 1-й этаж, где располагались выделенные нам комнаты, мы входили с одной стороны. А с другой стороны был вход сразу на 2-й этаж дома, но для той стороны это был тоже как бы 1-й этаж. Всего в доме 4 входа. Кроме основного и ведущего на 1-й этаж в дом можно зайти через террасу и стеклянную стену. А ещё есть вход сразу в кабинет. Или, если хотите, можно прямо из кабинета выйти в садик, что вокруг дома. В прошлый раз мы в этом садике ели сливу прямо с дерева.

Что касается самого городка, то он не велик и не мал. История Сен-Клу, в котором сегодня проживает около 30 тысяч человек, начинается в XVI веке, когда некто Жером де Гонди, учитель верховой езды Екатерины Медичи, получил от королевы эти земли на реке Сена в качестве скромного презента. Жест, хорошо нам известный из нашей собственной истории, когда Екатерина II, наделённая молодой жизнерадостностью, сделала аналогичный подарок своему фавориту Григорию Орлову — Гатчинскую мызу близ Санкт-Петербурга (к подарку также были «приложены» сёла Кипень, Шунгурово, Лигово и Ропша), где стало создаваться творение Ринальди — Гатчинский дворец.

Но сначала несколько слов о том, что, собственно, город собой представляет в настоящее время. При желании его можно быстрым-быстрым шагом, на который я уже не способен, обойти по периметру, наверно, за 1, максимум, 2 дня. Так как в Париже (надо иметь ввиду, что он тоже небольшой — по московским меркам — город, но за ним просто безграничный пригород) строят мало, то с некоторых пор «парижане» селятся в Сюрен (куда мы 6 лет назад ездили к вечному огню у мемориала Мучеников французского сопротивления в Рюэй-Мальмезоне на холме Мон-Валерьен и любоваться фейерверком), Булони, Сен-Клу, Вилль-д'Авре, Гарше и Сен-Жермен-ан-Ле. Если захотите посетить дворец Мальмезон, что в 19 километрах от Парижа, или дом-музей Тургенева в Буживале, что на чуть-чуть дальше от резиденции императрицы Жозефины, то район Сель-Сенклу вам напомнит подмосковную Рублёвку или, на худой конец, Жуковку. Для состоятельных людей прекрасные места за городом, но рядом со столицей.

Эти места не следует путать с северными и северо-восточными пригородами Парижа, когда-то принадлежавшими к так называемому «красному поясу». Бывшие пролетарские пригороды, застроенные огромными кварталами с безликой архитектурой, за последние десятилетия превратились в «чёрные», своего рода гетто для стремительно увеличивающегося числа выходцев из Африки. Впрочем, сегодня заметную конкуренцию им составляют арабы — многочисленные ближневосточные иммигранты, которые организовали здесь привычную для себя жизнь, органически включающую в том числе и насилие, и бунты, и всё прочее. Многие из них не ощущают себя французами и живут не по законам Франции, а по нормам, принятым своим религиозным и этническим сообществом.

Поэтому, доведись вам заехать, например, в Сен-Дени, Дьепп, Вьерзон, Нантер, Ла-Вилет, имейте ввиду большое отличие их от Сен-Клу. Довольно зажиточный (здесь много богатых особняков и вилл) нынешний Сен-Клу в отличие от довольно угрюмых пригородов севера и востока чист, ухожен, очень зелен и по-человечески красив. «По-человечески» — это значит, что жить здесь удобно, уютно, комфортно… Как мы в таких случаях говорим, живут же люди. Но, замечу, это не означает, что речь идёт об элитном жилье.

Смею думать, б;льшая часть приезжающих в Париж заглянуть в Сен-Клу не удосуживается — ничего из первоочередных достопримечательностей там нет. Хотя, конечно, туриндустрия будет внушать вам, что побывать в Париже и не посетить один из самых красивых и популярных парков Франции — парк Сен-Клу площадью 460 гектаров, с розарием, десятком фонтанов, скульптурной декорацией и каскадом — преступное упущение. Мол, близость к Парижу наряду с изумительной красотой и исторической ценностью этого места сделали парк Сен-Клу очень популярной достопримечательностью. Чтобы окончательно снять возможные сомнения, с вами поделятся, что с балюстрады, расположенной в верхней части парка, можно увидеть практически весь Париж, и что многие туристы обожают фотографироваться именно на фоне этого потрясающего пейзажа. Хотя, по моим наблюдениям, нынешние туристы обожают фотографироваться рядом и на фоне любого примечательного камня, фонтана и столба, если его назвали стелой.

Когда-то парк был «приложением» к замку-дворцу, служившему резиденцией королей. Сегодня от замка остались только надворные постройки. Но, говоря о Сен-Клу, обычно начинают как раз с исторической значимости несуществующего дворца. Вранья при этом нет, но и дворца давно уже нет. Хотя, действительно, его история тесно связана со многими историческими событиями Франции. Некогда (в VI в.) в этих местах был монастырь Сен-Клу. Со временем недалеко от монастыря вырос город Сен-Клу. Дважды, в XIV и XV веках, город до основания сгорал: сначала его сожгли англичане, а потом арманьяки — в ходе гражданской войны. В XVI веке Екатериной Медичи на месте монастыря был построен дворец, который позже она и подарит своему учителю верховой езды.

Тот вид, в каком он дошёл до сегодняшнего времени, парк приобрёл в XVII веке (творение Андре Ленотра). Вопреки резкому перепаду рельефа, сам же Ленотр отмечал, что парк Сен-Клу комфортнее для прогулок и более совершенен, нежели им же созданный Версаль. Побывав в обоих парках, должен признать справедливость суждения автора проектов парков в Сен-Клу и Версале.

В историю Франции дворец Сен-Клу вошёл значимыми событиями: в конце XVIII века в Сен-Клу совершается госпереворот, в результате которого создаётся временное правительство, его возглавляет консул Наполеон Бонапарт. Спустя неполных 5 лет здесь, в замке, он провозглашается уже императором французов, и наряду с Тюильри замок Сен-Клу становится главной резиденцией новоиспечённого монарха.
Позже в замке Сен-Клу состоится целый ряд больших весёлых и грустных событий: свадьба Наполеона с Марией-Луизой; подписание после сражения и поражения Наполеона при Ватерлоо сдачи Парижа Блюхеру и Веллингтону командовавшим войсками коалиции европейских монархов. Это сегодня Ватерлоо — селение на территории Бельгии, в 20 км от Брюсселя, а тогда, на момент сражения, бельгийского государства не существовало, территория современной Бельгии была в составе Королевства Нидерланды; провозглашение императором Шарля Луи Наполеона Бонапарта под именем Наполеона III. После чего он и его супруга частенько предпочитали жить в замке Сен-Клу; в нём Наполеоном III была объявлена война Пруссии, в ходе которой прусская артиллерия подвергла замок бомбардировке, и он сгорел. Дворец после пожара лет 20 простоял в руинах, а потом их просто сравняли с землей.
               
Согласитесь, городок Сен-Клу знавал времена, когда не без оснований был в центре внимания. Но было и прошло… Летом 2007 годы ходили слухи, что есть план возведения-возрождения замка, но, похоже, что желание не вышло даже на стадию бумажного проекта. Тем не менее, парк считается роскошным, поистине королевским. При случае можно проверить самим. На худой конец, взглянуть на полотна известных художников, таких как Ж.-О. Фрагонар, Э. Хоппер, Р. Дюфи. Фрагмент парка запечатлел в картине «Аллея в парке Сен-Клу» один из самых ярких представителей наивного искусства (примитивизма) Анри Руссо. Работа, конечно, на любителя, но деревья на полотне выписаны ровненько.          
               
Предлагаю, прежде чем насладиться парижскими красотами, пройтись по улицам сегодняшнего Сен-Клу. Больше чем уверен, сами вы туда не отправитесь. Даже если и выберете время заглянуть в парк Сен-Клу, то за пределы самого парка ваша нога не ступит. Откуда такая уверенность? А вы «побегайте» по Интернету — сразу увидите, что там режим молчания о самом городе. Лишь исторические сказки об утраченном дворце и фото парка с фонтанами и статуями. А про непосредственно город ровным словом ничего. Как будто Сен-Клу — это только парк.             

Железная дорога, проходящая через город, делит его на 2 части. Если ехать из Парижа в Версаль, т.е. на запад, то, выйдя в Сен-Клу, по левую руку будет та часть города, где располагается парк, а по правую — та, где жили мы. С неё и начну. Хочу сказать, что за 6 минувших лет здесь не обошлось без заметных изменений. Кто-то сочтёт смешным, но сразу бросилось в глаза: вместо прежних городских урн появились новые, большие (ёмкие) и красивые. 2-е изменение — в городе стало заметно больше молодёжи: как я понимаю, за счёт парижских студентов, которые теперь именно здесь снимают жильё. Среди них зазвучала русская речь, которой раньше на улицах Сен-Клу не слышалось.

Что располагается поблизости от нашего места проживания? Пожарная часть, храм очень необычной архитектуры, с десяток школ: маленьких и больших, начальных и средних, частных и муниципальных, обычных и не очень (например, немецкая, монтессори билингва — франко-английская), в том числе колледж имени Эмиля Верхарна.Имя поэта возникло здесь не случайно. Какое-то время он жил в Сен-Клу. И Стефан Цвейг в своих «Воспоминаниях об Эмиле Верхарне» рассказал об их встречах. Вот одна из них, в которой есть строки и о городе:
«Едва открыв на другое утро глаза, я увидел на полу возле двери телеграмму: он писал, чтобы я приезжал к нему обедать в Сен-Клу.

Я отправился туда с вокзала Сен-Лазар… Поезд остановился в тихом, полном зелени предместье. … Я смотрел на раскинувшийся внизу Париж. Он был почти скрыт густой пеленой сырого октябрьского тумана, и только шпиль Эйфелевой башни, словно серый грифель, отчётливо вписывал своё имя в мглистое небо. Через два квартала, за парком, я отыскал то, что мне было нужно: тихую уличку предместья с маленькими кирпичными домиками, каждый в шесть или десять окошек. Здесь, очевидно, проживали пенсионеры, квалифицированные рабочие, чиновники и другой мелкий люд, кому нужны только тишина да клочок зелени, — мирные и равнодушные жители окраин.
Париж — могучий, стихийный — здесь едва ощущался. Там, внизу, бурлило море, здесь была тихая гавань.

А вот и его домик, двухэтажный, с деревянной лестницей; дверь без дощечки с именем, простенький колокольчик, который я тогда дёрнул, чуть робея впервые, а как часто дергал я его потом! Верхарн сам открыл дверь и сердечно пожал мне руку с особой, ему одному свойственной теплотой, шедшей от полноты большого, доброго сердца. Его отзывчивая душа была широко распахнута для всех. Уже его первое рукопожатие, его открытый взгляд и первые слова привета согревали вам душу.

Но до чего же тесен был его домик! Ни у кого из поэтов не видел я такого убогого жилья. Вся квартира состояла из крохотной прихожей и трёх комнатушек, битком набитых всякой всячиной. Однако ничего лишнего. Обстановка была очень проста; все стены были увешаны картинами и пестрели корешками книг, среди которых выделялись сверкающие позолотой тома французских изданий. Риссельберг, с его расплывчатыми красками, тёмные тона Каррьера и десятка два картин его друзей живописцев висели рама к раме, а посредине тесной комнаты — стол, накрытый чистой белой скатертью и уставленный, в ожидании гостя, простой крестьянской посудой».

В школах ещё учатся: июнь во Франции — учебный месяц. В конце его я застал и «последний звонок» у старшеклассников, и выпускные дни у выпускников начальных школ. В одной из них даже поприсутствовал на торжественном выпуске.
И коли уж зашла речь о школах, то нельзя не воспроизвести удививший меня штрих повседневной жизни Сен-Клу, на какой я обратил внимание буквально в 1-й же день пребывания. В утренние часы, когда детей ведут в школу (детям одним, без сопровождения взрослых, идти в школу не разрешается), на всех перекрёстках возникают волонтёры в форме. Чаще всего это молодые девушки и юноши, которые становятся регулировщиками движения транспорта, чтобы идущие в школу могли спокойно переходить улицы. Эти добровольцы, отстояв «смену» продолжительностью немного меньше часа, потом исчезают. Но днём, когда приходит время детям после завершения учебного дня расходиться по домам (только в сопровождении взрослых), волонтёры опять возникают на перекрёстках. И так каждый день, пока продолжается учебный год.

Вообще, наблюдать за тем, как французы идут в школу, чрезвычайно интересно. Вот оба, мама и сын, катят на самокатах. Вот папа ведёт совершенно непричёсанную дочку. Вот папа везёт дочку на багажнике велосипеда. Вот бегут, опаздывают, впереди отец с ранцем, за ним сынишка. Вот мама подвозит ребёнка на машине, но из неё выходят оба, ребёнка надо не просто доставить, а передать из рук в руки. Вот чернокожая няня ведёт 2 белолицых ребятишек. Вот чернокожий, явно не нянь, явился забирать по поручению своего начальника его сына из школы. А того задержал учитель. Посланцу, между тем, основную работу никто не отменял, и его сердит возникшая заминка, он начинает ругать школу, мол, нечего задерживать… Вообще-то задерживать и впрямь нельзя. Как и задерживаться (опаздывать) в школу. Ровно в положенное время школа закрывается на ключ, и попасть в неё уже не получится. Ни на какие стуки дверь не откроется. Опоздал — это твои проблемы (в смысле родителей, которые не привели ребёнка вовремя). Даже если ребёнок забыл положить в ранец обеденный перекус, а кто-то из взрослых попытается прийти, чтобы передать пакет с едой, к дверям никто даже не подойдёт, стучать можешь сколь угодно. Достучаться можно лишь до появления полицейского.

Городок, повторю, маленький, но в нём есть «учреждения» национального значения. В нашей части города это прежде всего ипподром. Правая часть Сен-Клу — разноэтажная, но с преобладанием малоэтажных домов. Впрочем, ближе к ипподрому этажность как бы возрастает. То же можно сказать и про район, примыкающий к железнодорожному вокзалу. Поблизости от дома, по пути к железнодорожной станции, напротив супермаркета «Monoprix» стоит большой, и я бы сказал, красивый 5-этажный дом с башенкой — это здание доживает свои последние дни. Его владелец намерен дом снести и построить нечто более современное и высокое. Поступок понятен: чем выше здание, тем больше квартир, тем больше прибыль. Хотя мне «старый» дом симпатичен. Каждый день я проходил мимо него и с грустью на него поглядывал. Но — частная собственность, хозяин — барин.

И всё же самое главное — Сен-Клу очень зелёный город. Однако, если спросить меня, что в городе мне больше всего нравится, ответ будет для кого-то неожиданный — тротуары. Они красивые, удобные. Но Собянин к нам (невольно сравниваешь) прибыл мэром не из Сен-Клу, поэтому в Москве тротуары совсем другие — столичные, но зачастую уродливые и неудобные.

Левая половина города, та, что за железной дорогой, надо признать, примечательна куда больше правой частии не только парком, про который говорят, что он «один из самых красивых парков не только всей Франции, но и Европы». На территории парка находятся Музей замка Сен-Клу, Институт Пастера и Высшая нормальная школа Фонтенэ-Сен-Клу (;cole normale sup;rieure de Fontenay-Saint-Cloud). Ей сейчас принадлежат оставшиеся дворцовые строения. Готовят в школе преподавателей педагогических институтов. Кроме парка здесь находятся клиника Института Кюри, медицинский центр.
 
Именно в левой части города, которая находится с парижской стороны Сены, рядом с Булонским лесом, в дни, когда мы живём в Сен-Клу, проходил спортивный теннисный турнир. И любители ракетки и мяча съехались со всего света на красные корты «Ролан Гаррос», самого старинного (с грустью можно даже сказать, старенького) и самого маленького стадиона, по сравнению с другими турнирами «Большого шлема». Так что знаменитые корты находятся не в центре Парижа, как я раньше почему-то думал. Арена носит имя бывшего члена спортивного клуба, французского военного лётчика времён Первой мировой войны, погибшего всего за 5 недель до её окончания. Известность пришла к нему в 1913 году, он тогда 1-ым совершил беспосадочный перелёт через Средиземное море.

На стадионе есть музей истории тенниса. Он открыт вне зависимости от проведения турнира. На стенах коридора, ведущего из раздевалок на центральный корт, висят фотографии и автографы всех, кто одерживал здесь победу. Среди них и Шарапова, Марат и Динара Сафины, Петрова, Кузнецова, Дементьева, Мыскина, Давиденко. Да, во время турнира матчи можно смотреть бесплатно. Но «чуточку» в стороне от стадиона. На огромном экране, установленном на площади перед мэрией Парижа: трансляция идёт в прямом эфире. Зрители устраиваются кто как может: на специальном помосте, на асфальте, на скамейках и ограде. Хочу сказать, что в свои приезды в Париж я редко видел, чтобы площадь перед мэрией «простаивала» без дела или пустовала. То на ней каток, то карусель, то митинг, то вот экранный теннис.

Кстати, поблизости от зелёного массива парка Сен-Клу есть ещё одна мировая достопримечательность (она находится бок о бок со знаменитой Севрской фарфоровой мануфактурой. Из чего легко сделать вывод, что в этом направлении Сен-Клу плавно переходит в Севр) — небольшой павильончик.

Есть во Франции такие места, названия которых вроде бы и на слуху чуть ли не с детства, а найти их в большинстве справочников и путеводителей, тем не менее, затруднительно. В этом нет ничего удивительного. Ведь заочное знакомство с Францией почти у каждого из нас начинается с романа Александра Дюма «Три мушкетера». Если вечером, когда сумерки прячут современные приметы города, взглянуть на Сен-Клу с берега Сены, со стороны, что ближе к Парижу, послушать, как напротив колокол на башне церкви Св. Клодоальда мерно отсчитывает часы, дни, недели, то можно представить себя во времена д’Артаньяна.

В ту пору, в XVII веке, Сен-Клу благодаря близости к столице и очаровательной атмосфере пользовался особой популярностью среди женщин, которые ещё не состоялись как кокотки, но стремились ими стать, и замужних парижских кокеток, желающих скрыть свои любовные похождения. Так что Дюма исторически точен, прописывая эпизод о том, что в Сен-Клу возле павильона, примыкающего к дому г-на д'Эстре, должно было состояться свидание д'Артаньяна с Констанцией. Увы, приехав в уютный домик, где всё готово для романтического ужина, д'Артаньян обнаруживает, что его возлюбленную похитили.

Фамилия д'Эстре тут, можно сказать, знаковая, знакомая не только по роману Дюма. Есть известная картина (правда, художник неизвестен) — «Портрет Габриэль д’Эстре с сестрой». На картине изображены 2 молодые женщины, купающиеся в ванной. Одна из них, фаворитка Генриха IV Габриэль д’Эстре (герцогиня де Бофор), держит кольцо — залог верности. А её сестра, герцогиня Виллар, сидящая с ней в ванне, жеманно, 2 пальчиками держит сосок груди Габриэль. Однако это у них не секс. Это символика, некий знак, адресованный королю. Есть несколько версий, толкующих смысл знака, но все они как-то связаны с кормлением, с ребёнком, с отношениями Габриэль с королём. Возможно, этот жест является намеком на будущую беременность возлюбленной короля.

Габриэль д'Эсте была редкостной женщиной: красивой и умной. Но выделялась она не этим. Габриэль была возлюбленной поочерёдно Генриха III, кардинала Лотарингского, герцога де Лонгвиля, королевского конюшего красавца герцога Роже де Бельгарда и, наконец, Генриха IV Наваррского, супруга знаменитой королевы Марго, от которого королевская любовница родила троих детей. Вообще история, связанная с семьёй д’Эстре, заслуживает особого описания. Кого она заинтересует, могут сами предпринять некоторые усилия, чтобы с ней познакомиться. Я же ограничусь тем, что скажу: сестёр не без оснований прозвали «семью смертными грехами». Не исключено, что именно по этой причине при дворе нашлись недоброжелатели, которые отравили Габриэль д'Эсте в возрасте 26 лет.

Впрочем, история парка Сен-Клу не одной подобной ниточкой связана с королевскими особами: Анной Австрийской, Филиппом Орлеанским, Генриеттой Английской, семьёй Гонди (банкиров, кредиторов рода Медичи), кардиналом Мазарини и многими другими.
С 2003 года в старинном парке ежегодно в конце августа проходит 3-дневный крупнейший музыкальный фестиваль страны «Рок на Сене». Оборудуется несколько сцен, и гостей грандиозного шоу, любителей тяжёлой музыки услаждают самые популярные исполнители рока, хип-хопа, электронной и поп-музыки. А уже в 1-й половине сентября на смену рок-фестивалю в Сен-Клу в парк приходит кинофестиваль в свободном формате. Под открытым небом, на аллеях у реки Сены все желающие могут бесплатно посещать это мероприятие. Несколько лет назад здесь же в парке прошёл фестиваль фейерверков — 2-часовая огненная феерия. Пиротехническое шоу стало самым продолжительным во всей Европе. Его тогда смотрели 20 тысяч зрителей. (Совсем недавно фестиваль фейерверков стал проводиться и на московской земле.)

Маленькая деталь для любителей коллекционировать любопытные факты. В 1868 году на аллеях парка Сен-Клу была проведена 1-я велогонка на 2000 метров, что послужило поводом считать 31 мая датой рождения велосипедного спорта в мире. Да, и ещё: во время прощального турне по странам Европы Джордж Буш соизволил кататься на велосипеде по аллеям парка Сен-Клу. Наверно, по такому случаю должна быть мемориальная доска, но я её не нашёл, впрочем, и не искал.

Было бы несправедливо не упомянуть ещё об одной достопримечательности — частной психиатрической клинике «Шато де Гарш». Она была основана в 1930 году тогда в уединённом месте, в окружении Булонского леса и парка Сен-Клу, ученицей Фрейда, греческой принцессой Марией Бонапарт. Сегодня клиника является одним из ведущих учреждений Парижского региона и пользуется известностью далеко за пределами Франции.

И последнее из того, что мне известно, — это расположенный близ Севра Бретейский павильон, где обосновался 1-й в мире международный метрологический институт — Международное бюро мер и весов. История этого павильона любопытна сама по себе. Началась она во времена царствования Людовика XIV, т.е. знакомые нам по романам Дюма-отца. Тогда королевский инженер-архитектор Томас Гобер построил в южной оконечности аллеи дю Май парка Сен-Клу «Трианон Сен-Клу». Сам павильон не раз перестраивался и расширялся, менял своих хозяев: тут и герцог Орлеанский, и барон де Бретей, и великая княгиня Мария Романова, и княгиня Матильда Бонапарт (жена князя Анатолия Демидова).

В начале XVIII века павильон назывался «Павильоном дю Май», в годы правления Наполеона Бонапарта — «Итальянским павильоном». Позже Наполеон III передал павильон для устройства в нём астрофизической обсерватории, а в 1875 году французское правительство разместило там Международное бюро мер и весов.

К слову, после этого ведущие промышленные державы мира начали организацию своих национальных метрологических учреждений. В 1887 году появился Физико-технический институт Германии. В 1899 году — Национальная физическая лаборатория Англии. В 1901 году — Национальное бюро стандартов (эталонов) США. Теперь о России. У нас специализированное метрологическое учреждение, называемое «Депо образцовых мер и весов», появилось куда раньше, ещё в 1842 году. Наша страна была не на словах, а на деле впереди планеты всей. Находилось Депо на территории Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. В конце XIX века оно было преобразовано в Главную палату мер и весов. Позже получило новое здание на Московском проспекте. Сегодня это один из корпусов Всероссийского научно-исследовательского института метрологии им. Д.И. Менделеева.

Так что памятник на одной из лужаек парка Сен-Клу — «Франция коронует Искусство и Промышленность» — установлен здесь не напрасно. Между прочим, в 1855 году эта скульптурная группа возвышалась над входом во Дворец Промышленности — основной павильон международной выставки в Париже. После её завершения павильон демонтировали, а центральную скульптурную группу (работа Элиаса Роберта) в окружении 2 групп путти — маленькие обнажённые детишки в ренессансном искусстве — (работа Джорджа Дайбелта) перенесли в Сен-Клу.
После этого и решайте, надо или нет посещать сей городок на Сене рядом с Парижем.


P. S. Можно видеть, что «Чашкой 29-ой Компота из сухофруктов» я начал часть третью своих «Заметок путешествующего бездельника». Эта часть путевой прозы — прямое продолжение первой части «Свадебное путешествие» (тоже чисто французская). Если среди читателей есть москвичи, кого привлекла моя путевая проза, хочу сказать, что первая часть опубликована на бумаге и при желании её можно приобрести (она включена в книгу «Париж… Москва…») Для этого напишите мне, чтобы мы могли созвониться и пересечься в метро в удобное для Вас время. Цена издательская, т.е. минимальная, без каких-либо наценок (у меня есть несколько экземпляров).
С уважением, автор.