Глава тридцатая. Новое назначение

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ. Книга вторая.
Глава тридцатая.Новое назначение.

 Кравцов, действительно, очень спешил в обком, хотя ехать ему туда не хотелось. Никак не хотелось! Уже около месяца, как его "сватали" в секретари Центрального райкома партии. Но ему очень не хотелось покидать свой родной комбинат и своё предприятие, где он вырос из бригадира, пусть и самой лучшей на комбинате бригады, до мастера цеха, инженера техотдела, а потом уже до секретаря парткома.
 Теперь он мог уже на равных разговаривать и с самим директором комбината, указывать ему на недоработки, предлагать своё, отстаивать интересы рабочих. Это право давала ему партийная власть.
 Тем более, что он теперь и сам закончил учёбу на вечернем отделении в Тульском политехническом институте. Имея высшее инженерно-техническое образование, он мог теперь более компетентно, со знанием дела, спрашивать с самого директора комбината не только как с коммуниста, но и как с инженера, специалиста высшего класса и ранга, организатора производства, за работу предприятия и повседневную его жизнь, что не всегда нравилось Литвинову, как и его окружающему начальствующему составу комбината.
 В тоже время, директор отчётливо понимал, что только партком является для него  надёжной силой и опорой, способной поддержать его в самых трудных, сложных ситуациях, которые в металлургии возникают порой весьма неожиданно.
 Он был абсолютно уверен в том, что Кравцов никогда его не подведёт в решении самых сложных задач, намеченных партией и правительством по мобилизации работников предприятия на успешное их выполнение.
 Секретарь парткома всегда сможет повлиять на людей своей партийной властью и дисциплиной, сплотить коллектив. И это было для него немаловажно.
 Понимал Литвинов также и то, что лишь только партком, при его взрывном характере, не позволяет ему, директору, на волне его значительной славы и успеха "зарываться". То есть, не переходить ту черту дозволенного в работе с людьми, которая была для него не всегда слишком чётко очерчена.
 Конечно же, он уважал Кравцова не только за это, но и как человека, неординарную личность, способную мыслить и правильно ориентироваться в политической жизни страны, в жизни коллектива, находить правильный язык с людьми, которые его понимали и поддерживали. Но этого он, однако, прямо никому не показывал, считая это партийной работой и прямой обязанностью секретаря.
 Уважал он также его за прямоту и честность в любой ситуации, за крепость мужского его характера, за умение доводить дело до конца и отстаивать свои взгляды.
 Более того, за умение дотошно вникать в каждую мелочь на предприятии, в самую суть производственной и общественной жизни, в любую, порой внезапно возникающую, проблему, причём, не только на комбинате, но и в посёлке. За то, что он мог всегда предложить её верное решение. 
 В этом он не раз убеждался. Литвинов не гнушался его советами, прислушивался к его мнению. Именно, в этом и проявлялось его уважение к Кравцову, как к секретарю. Он умел давать советы и предложения тонко, тактично и просто, не задевая самолюбия директора. И это нравилось Литвинову.
 Кравцову тоже нравилось работать с директором. Потому сейчас и не хотелось ему  уходить с комбината. Пусть даже и на повышение. В то же время, как коммунист, он понимал, что нельзя пренебрегать партийной дисциплиной и доверием партии, что это его долг и обязанность быть там, куда его направит партия, как бы ни трудна предстояла для него новая работа, среди новых людей и большего масштаба и ответственности.
 Теперь под его началом будет не один комбинат, а несколько предприятий и учреждений, что многократно усилит его физические и психологические нагрузки. Правда, Кравцов был ещё в самом расцвете сил и на своё здоровье никогда не жаловался, потому он об этом пока не думал, но жена ему на это намекнула. 
 Подъезжая к обкому партии, Кравцов наклонился к своему водителю Василию, с которым отработал много лет, и негромко сказал:
 - Далеко не отлучайся, скоро вернусь.
 Ему и с Василием тоже не хотелось расставаться. Но он уже почти твёрдо решил сейчас принять своё новое назначение, надеясь, что предстоящее его утверждение в новой должности займёт не много времени и он вернётся к работе в свой кабинет и завершит начатые дела, попрощается с людьми, с которыми успел сработаться.
 Выбирать ему, особенно, не приходилось: члены райкома, можно сказать, уже заочно-досрочно, почти что и выбрали его своим секретарём. О чём они заранее, уже два дня назад, начали его поздравлять по телефону. В том числе, звонили и домой. Со многими из них он был в дружеских отношениях.
 А он им отвечал, что весь ещё в раздумьях над этим предложением, ссылаясь на то, что оно очень серьёзно и как ему тяжело расставаться со своим комбинатом. 
 Трудовой путь Григория Ивановича начался ещё в военные годы, со школы фабрично-заводского обучения на этом же комбинате. Затем, Кравцов окончил, одновременно, и школу рабочей молодёжи в Крутом Яру, а после неё поступил учился на вечернее отделение Тульского политехнического института.
 После его окончания, Кравцов работал на комбинате уже старшим инженером в техническом отделе и не ждал особых перемен в своей жизни. Литвинов знал, что работал он неплохо, с перспективой на начальника технического отдела всего предприятия. Директор видел в нём талантливого и думающего инженер, способного возглавить отдел.
 Но тут вмешались коммунисты комбината и избрали его членом парткома, а затем и своим секретарём. И точно также, как сейчас, Григорий Иванович не смог тогда отказаться, пренебречь доверием коммунистов. Оказался человеком на своём месте, с удивительными способностями работать с людьми, талантливым организатором, при котором партком приобрёл ещё большее влияние, авторитет и значение на предприятии. Стал очень нужным для его производственной и общественной жизни. И терять такого секретаря Литвинову не хотелось. 
 Директор, правда, сейчас ещё не знал о решении самого Кравцова: уйдёт он работать в райком или нет? Спрашивал он его до этого напрямую:
 - Как ты решил?
 Тот лишь только пожимал плечами и неопределённо отвечал:
 - Посмотрим, как решат в райкоме...
 Но Литвинов видел, что ему не хочется уходить:
 - Ну, смотри. Кого рекомендуешь у нас вместо себя?
 - Вот, над эти надо подумать...
 - Думай, время не ждёт!
 Кравцов посмотрел на него с сочувствием:
 - Не волнуйтесь, Михаил Ильич, наши коммунисты изберут достойного. Меня же они тоже избирали...
 - Да, конечно, но и твоё слово важно.
 Директор называл его всегда на "ты" и в этом было что-то его особое, хорошо знакомое всем на комбинате. Возможно, даже доверие и расположение. Редко кому он говорил "вы" и это лишь незнакомым людям, входящим впервые в его кабинет. 
  Когда Кравцов подъехал к обкому, то директор там уже находился. Он приехал заранее. Как и до того, Литвинов, поджидая Кравцова в обкоме, не знал: примет ли он район или нет? Этого не знал, до сего момента, и сам Кравцов.
 Но он слышал о прекрасных раскрывающихся для него перспективах роста не только в этой должности, но и дальнейшие возможности продвижения по партийной лестнице. Но Кравцов не был карьеристом и это его смущало. Потому он и медлил со согласием.
 Литвинов же, сам был членом обкома, то он тоже знал заманчивость этого предложения и новой открывающейся горизонты для Кравцова, именно, потому ему не хотелось терять такого мощного секретаря, с которым сработался в последнее время. А уйти он вполне мог. Это его волновало.
 Литвинов, конечно, очень переживал из-за нового назначения своего секретаря. Он этого не хотел. Но этого никому не показывал. Просить же самого Кравцова, чтобы тот отказался от столь заманчивого предложения, он не решался. По сути, партком комбината обладал всеми, теми же, правами райкома, но престиж и должность секретаря райкома, его значение в жизни города, были значительно выше. И это новое назначение было бы для Кравцова важным шагом в его жизни, с точки зрения партийной карьеры. Всё это Литвинов хорошо знал и не осудил бы его, если бы тот принял такое предложение.
 Сам Литвинов не отказался бы, если ему вдруг предложили, к примеру, работать в Министерство чёрной металлургии. Или отказался бы? Вот над этим он сейчас размышлял. Нет, никуда бы он не со своего комбината и из Крутого Яра.
 Ведь он пришёл сюда впервые. на комбинат, ещё мальчишкой-студентом в сорок четвёртом году, пришёл сюда для прохождения своей производственной практики от липецкого металлургического техникума.
 А по окончании техникума, в конце войны, он приехал жить и работать в Крутой Яр. Вначале работал горновым, потом помощником мастера, затем мастером печи, начальником смены, помощником начальника цеха по шихте, начальником доменного цеха и, наконец, главным инженером. В конце шестидесятых был назначен директором.
 При нём преображался не только сам комбинат, на котором реконструировались и строились новые доменные печи, развивались и обновлялись цехи, но и преображался сам Крутой Яр. Превратился в благоустроенный посёлок, в котором не стало ни бараков, ни пыли, ни коммуналок, скорее это был уже не посёлок, а маленький уютный городок: многоэтажный, современный и красивый, с полной инфраструктурой.
 Как может он теперь покинуть свой Крутой Яр? Когда всё его развитие прошло через его сердце и душу. Его радовали тенистые, чистые улицы, с множеством скверов, со старым и новым парком, клумбами и цветами.
 Не стало в нём никаких помоек, весь мусор собирался по утрам, в точно означенное время, и вывозился на специально выделенной комбинатом технике из посёлка на мусорные полигоны за городом.
 Теперь в Крутом Яре всё своё. Две средние школы и одна восьмилетняя, шесть детских садов, восемь библиотек, четыре из которых принадлежат комбинату, широкоформатный кинотеатр, Дом культуры, Музей комбината и посёлка, точнее краеведческий, стадион и спортивный комплекс. В каждой средней школе тоже спортзал, музыкальная есть школа, клуб юного техника. Что ещё надо?
 В посёлке современная, в три этажа, медицинская санитарная часть, то есть, больница, стоматологическая мастерская, роддом, санаторий-профилакторий, шлаковая, грязевая и водолечебница, с пансионатом, летний пионерский лагерь, на реке Вороньей, зона отдыха на Оке, в Велегоже.
 К услугам жителей новая большая производственная аптека, обеспечивающая все медицинские учреждения всем необходимым, двухэтажный Дом быта, швейное ателье и швейный цех с вязальным, химическая чистка одежды, баня-прачечная, много чего ещё есть другого.         
 В каждом строящемся доме предусмотрен магазин, в каждом дворе детская, спортивная или агитационная площадка, комната школьника, почти в каждом цехе на комбинате баня-сауна с комнатой отдыха.
 И в этой работе Литвинов всегда шёл рука об руку с парткомом. Вот потому он дорожил такими секретарями, как Кравцов. Партком всегда поддерживал директора в любых его полезных начинаниях, как в развитии комбината, так и посёлка. 
 Вспомнилось директору, как они, вместе с парткомом, добивались продолжения строительства и благоустройства в самом Крутом Яру. Стремились к его развитию, несмотря на то, что на уровне области принимались решения о прекращении строительства под предлогом экологической нецелесообразности.
  Они дружно вместе выступили против переноса развития посёлка в деревню Ветровка, что довольно далеко от Крутого Яра и не совсем было бы удобно для работающих людей на комбинате.
 Вместе они разработали и приняли все меры к прекращению выбросов пыли и газов в атмосферу, к строительству дополнительных очистных сооружений, по отработке оптимальных технологии и к повышению качества работы технологическим персоналом, причем, во всех цехах.
 Под их контролем и участием в Крутом Яру были все улицы озеленены, засажены деревьями и кустарником, был восстановлен и благоустроен старый парк у клуба им Ленина, создан новый большой парк вокруг Дома культуры. Глубокий овраг, делящий посёлок на две части, был превращён в ландшафтный парк "Берёзовая роща", с двумя чудесными живописными прудами.
 Вместе с Кравцовым, директор самолично следил за сохранностью каждого деревца, кустарника, на улицах Крутого Яра, на бульваре перед Домом культуры, во всех его многочисленных скверах, перед каждым домом. И принятые меры позволили сократить природно защитную зону почти до трёхсот метров. Строительство жилья и объектов социально-бытового назначения в посёлке продолжалось. Крутой Яр становился всё краше, асфальтировались новые улицу, в том числе, и в Крапивенке.   
 Благоустраивались дворы, посёлок становился всё более девятиэтажным, вокруг него множились коллективные дачные садоводческие товарищества, что тоже благоприятно сказывалось на окружающую экологию.         
 Так что новая партийная работа для Григория Ивановича, получается, была совсем  не нова, а привычна. Но в Центральном районе её намного больше, там значительная часть территории областного города. С парками, скверами, жилыми домами. Не одно предприятие, а много всяких других заводов и организаций, учебных заведений.
 Невелика ли это для него будет нагрузка? По силам ли будет ему такая работа? Вот этого Литвинов не знал. Здесь, на комбинате и в Крутом Яру, Кравцов привык  к людям и они к нему. Привык к самой специфике работы металлургического предприятия и она ему нравилась.
 Но что делать, коли партия прикажет ему, верит в него, доверяет ему новый участок работы, то он, как коммунист, просто обязан подчинится и выполнить её решение.
 "Кравцов ещё молод,- думалось Литвинову, шагающему по ковровым дорожкам длинного коридора обкома,- тут на отсутствие здоровья не сошлёшься, любое доверие он умел и умеет всегда оправдывать. Справится он и с этой работой...". Литвинов это хорошо знал. Вот это его расстраивало. В том, что он даст согласие он уже не сомневался. Но ему этого очень не хотелось. Литвинов очень хотел, чтобы он ошибся. Но он не ошибся. Кравцов согласился.
 Ещё до его прибытия, Литвинов прозондировал почву и убедился, что решение по его кандидатуре принято и никаких изменений не должно быть. В райкоме уже проголосовали, осталось только, после беседы с Крацовым в обкоме партии, получить его "добро".
 Возвращались они домой в одной машине. Свою директор отпустил. Михаил Ильич не скрывал своей кручины после решения Кравцова, но он понимал и то, что иначе быть  не могло. Потому он просто спросил:
 - А кого бы ты рекомендовал на своё место, Григорий Иванович? Этого не миновать. Так кто же?
 Кравцов понимал, что этот вопрос важен сейчас не только для одного директора, лично Литвинова, но и для всего комбината, и потому ответил честно:
 - Я и сам над тем думаю. Постараюсь подобрать дельного человека. Я же не сразу ухожу, на этой неделе скажу. Дела секретарские нужно передать преемнику. Но вы не думайте, что я совсем про комбинат забуду. Постараюсь почаще навещать. Да и в обкоме, наверное, нередко будем с вами встречаться?
 Литвинов улыбнулся:
 - Не без того, и желательно по хорошему поводу!
 И оба засмеялись. Водитель, не поняв к чему этот смех, повернул к ним голову, а Кравцов понял, что Литвинову тоже не хочется с ним расставаться. Смех его был невесел, как выражение лица. Василий тоже был невесел. Это Кравцов тоже увидел по его спине. Он легонько дотронулся до его плеча:
 - А вот тебя я, Василий, заберу с собой, пойдёшь?
 Василий радостно оглянулся и кивнул головой.
 - Вот так, Михаил Ильич, отпустишь?
 Литвинов махнул рукой:
 - Тебя отпустил, да и его отпущу, разбегайтесь...
 И уставившись в боковое стекло, что-то тихо прошептал.
 - Не печальтесь, Михаил Ильич, не боги горшки обжигают, хороших людей и настоящих коммунистов в нашей партийной организации немало. Достойный будет избран человек.
 - Нужен не просто достойный, а сверх достойный, такой же как ты!
 - Может, и лучше, как знать?
  Вернувшись в свой кабинет, некоторое время секретарь сидел неподвижно за своим большим столом: "Кого же рекомендовать мне на своё место?". Всё-таки, решил: "Никого из своих нынешних заместителей не рекомендовать, а предложить парторга доменного цеха Белякова".
 Во-первых, он возглавляет партийную организацию одного из основных цехов предприятия. Во-вторых, ему он просто нравился, как коммунист и как человек. А в своей интуиции Кравцов редко когда ошибался. Кроме того, секретарь хорошо знал биографию Белякова.
 Да, вот недавно о нём писал, в своей многотиражке, Сергей Гончаров. Секретарь вспомнил о своём утреннем обещании с ним, на еженедельной оперативке в парткоме, обещании просмотреть прошедший номер газеты. Он встал и взял подшивку "Калининца" и начал листать её, ища заметку, именно, про Белякова.
  "Пусть опыт партийной работы у него небольшой,- рассуждал он между тем,- но житейский опыт у него есть, да и как у руководителя и комсомольского вожака тоже...Организатор  неплохой". Но, главное-то, что голова у него на месте и характер настоящий.
 Кравцов углубился в чтение заметки, как будто бы впервые её читал: "Виктор Степанович Беляков, с первой же встречи, останется у вас в памяти весёлым и жизнерадостным человеком. Никогда неунывающим, оптимистически настроенным. Он окутан аурой добросердечности, полон человеческого тепла. Всегда готов к общению. Энергия из него просто лучится и напрямую передаётся людям.
 Вот что написано в его характеристике при его выпуске из Московского института стали и сплавов им. Сталина:
 «…Поступил в МИС в 1954 году, показал хорошие результаты в учёбе. За активное участие по подготовке к VI Всемирному фестивалю молодёжи и студентов был отмечен благодарностью Советского комитета фестиваля.
 В студенческой группе института являлся членом бюро ВЛКСМ (с 1957 года). За хорошую работу Беляков награждён Похвальным листом Ленинского РК ВЛКСМ города Москвы.
 За участие в агитационной работе имеет благодарности комитета ВЛКСМ института. Обладает мягким, общительным характером, но несколько обидчив, в группе зарекомендовал себя с хорошей стороны…».
 Так что активности и общительности Виктору Степановичу было не занимать и в молодости. Всё верно сказано в характеристике и в отношении его мягкости, доброты и сердечности к людям.
 А то что касается обидчивости, вот тут можно и поспорить: а не есть ли это на самом деле чувством собственного его достоинства? 
 Показателем твёрдости его характера, неумения подстраиваться к любой ситуации, невозможности быть, как все?! Не естественное ли это его желание оставаться при своём мнении и точке зрения?..".
 Последние слова Кравцов подчеркнул красным: "Правильно подмечено!". "Мне, кажется,- пишет дальше Гончаров,- что это, именно, так". И с этим Кравцов вполне согласен. Что же дальше пишет Сергей:
 "Впервые я встретился с Беляковым в спортивном зале нашего Дома культуры, когда я был ещё учащимся восьмого класса средней школы и играл за детскую волейбольную команду комбината, а он уже играл за взрослую мужскую. Вот где, именно, на спортивном поле, во всей полноте и страсти, проявлялся его волевой характер. В спортивной борьбе.
 Вот где, особенно, явственно, ощущались его не только мягкость и тактичность характера, но и качество настоящего бойца, самоотверженного лидера команды, ведущего за собой и неудержимо стремящегося к победе бойца, не теряющегося в трудных ситуациях.
 Позже, работая уже в газете «Калининец», в бытность его секретарём партийной организации доменного цеха, нельзя было не заметить такие его замечательные качества, как твёрдость характера, сила воли, исключительная требовательность к себе и людям.  В работе с людьми это проявилось во всей полноте, вместе с мягкостью и тактичностью.
 И до его секретарства, мне долгое время также доводилось близко общаться с Виктором Степановичем, когда он работал вначале мастером, потом начальником смены доменного цеха.
 Меня поражали в нём, работающем и в этих должностях, не только изначально живущие в нём доброжелательность, мягкость в общении, а ещё и умение тесно сойтись с людьми в процессе работы.
 Его компетентность в доменном производстве исключительна. Его люди понимают с полуслова. Команды его чётки и лаконичны, быстро исполняются.
 А его способность писать в газету, особенно, о людях труда, просто и доходчиво, легко и красиво, просто доставляет наслаждение. Писать так, как он умеет, с любовью, профессионально и грамотно, просто удивляла.
 В своей профессии он мастер наивысшего класса. И это не подлежит сомнению. Его коллектив всегда был впереди, на высоте своего положения в любом соревновании. Не только в труде, но и в спорте, в культурной жизни, в отдыхе.
 Какие-то особые флюиды добра и света исходят из него и заражают всех вокруг его жизнерадостностью. В том числе, этот дух оптимизма излучается и из его материалов, публикуемых в нашей газете, они поднимают настроение людей, делают их лучше...".
 "Вот это правильно,- отметил Кравцов, и улыбнулся,- как тонко подмечено!". И с большим интересом продолжил читать:
 "В то время я ещё не знал, какую большую жизненную школу прошёл сам Беляков и насколько он высокообразован и эрудирован. Это чувствовалось, но я этим был просто поражён, познакомившись подробнее с его биографией. Родился Виктор Степанович в тысяча девятьсот тридцать седьмом году, в с.(думаю, что буква"с"означает «совхоз») «2-я Пятилетка», Чернского района Тульской области. В семье служащего.
 В тысяча девятьсот сорок четвёртом году он поступает учиться, а в пятьдесят четвёртом оканчивает среднюю школу в пос.Ханино и без всяких колебаний поступает в Москвский институт Стали и сплавов, в котором завершает учёбу в пятьдесят девятом по специальности «Металлургия чёрных металлов».
 После окончании института направляется работать на наш Крутояровский металлургический комбинат. С того самого времени и становится Виктор Степанович, постоянным жителем нашего посёлка. Отец его работал в то время председателем колхоза в Подольском районе, что в Московской области. Так что и до родителей ему было отсюда добираться совсем  недалеко.
 Крутой Яр ему явно понравился. Беляков активно включился в заводскую и поселковую жизнь. Не только в производственную, но и в общественную, культурную,  спортивную.
 Спорт он любил с детства, особенно, волейбол. И у него, вскоре, появляется на комбинате, да и в посёлке тоже, много друзей-товарищей, которые всегда с уважением относятся и говорят о нём.
 В короткое время Виктор Степанович завоёвывает в коллективе комбината  авторитет и уважение среди доменщиков и всех работников комбината. Начинает свой трудовой путь в доменном цехе с должности помощника мастера доменной печи. Это так принято и было всегда у нас обязательным, можно даже сказать, традиционным, на Крутояровском металлургическом комбинате.
 Через пять месяцев он уже становится мастером печи. Два года работает в этой должности. Проявляет здесь себя технически грамотным и волевым специалистом-руководителем, его имя в доменном цехе наполняется авторитетом и уважением, а в ноябре шестьдесят первого года Белякова назначают старшим инженером доменной исследовательской группы.
 Со всей ответственностью, с большим желанием, и присущей ему добросовестностью, работает он в этой должности. Но вскоре, спустя полтора года, его вновь потянуло непосредственно к доменным печам. И опять же, он здесь мастер доменной печи, в привычной ему ипостаси.
 Спустя четыре года, в июне шестьдесят седьмого года, Белякова назначают начальником смены. Работает он в этой должности до декабря шестьдесят восьмого года, пока его не направляют исполнять обязанности участкового инспектора-металлурга в Управление Тульского округа Госгортехнадзора СССР. Вскоре он здесь становится заместителем начальника технического отдела по НТИ треста «Центрдомнаремонт».
 Работает в этой должности по май семьдесят второго года, пока директор Крутояровского металлургического комбината Литвинов не обратился в трест с просьбой перевести Белякова назад, то есть, в доменный цех Крутояровского металлургического комбината.
 И опять же, он начинает трудиться в цехе мастером доменных печей. Затем работает начальником смены. Вновь Виктор Степанович показывает себя грамотным и инициативным специалистом, ведёт большую общественную и воспитательную работу в коллективе.
 Смена Белякова очень часто становится победителем в трудовом соревновании. Его вновь здесь отмечают, как лучшего из лучших. В качестве руководителя его отличают от других не только высокий профессионализм и компетентность в любом вопросе жизни цеха, но и внимание к людям. Его, как руководителя, ещё отличают личная дисциплинированность и добросовестность, высокая требовательность к себе и людям.
 Главное же в нём, это его умение-желание объединить вокруг себя людей. Беляков становится пропагандистом политической школы, командиром группы добровольной народной дружины, активно участвует в спортивных соревнованиях. Его избирают в партбюро цеха, а затем и заместителем секретаря цеховой первичной партийной организации по идеологической и воспитательной работе.
 Затем и секретарём коммунистов-доменщиков. И это не случайно, ведь умеет Виктор Степанович расположить к себе людей. Это проявилось в нём ещё в студенческие годы, он никогда не чурался никакой работы.
 Засучивал рукава, он вместе со всеми работает везде, будь то на субботнике или  на подшефных сельских полях. Всегда всем с ним работать весело, всегда он с доброй шуткой, умеет подбодрить, работает играючи. Умеет Виктор Степанович поднять настроение, организовать и сплотить людей..." .
 "Всё правильно"- подумалось Кравцову. Прочитав эту заметку он ещё раз утвердился в своём решении. И тут его взгляд упал на один из старых номеров газеты, где на первой полосе был расположен материал с крупным заголовком: "Жить, работать и бороться по-Ленински, по-коммунистически!".
 Он начал его читать, заметка его заинтересовала:
 "Вся наша страна, весь советский народ, готовится торжественно встретить знаменательную дату - сто десятую годовщину со дня рождения В.И.Ленина. В преддверии этого события в партийных организациях Крутояровского металлургического комбината проходят открытые партийные собрания: "Жить, работать и бороться по-Ленински, по-коммунистически".
 Прошло такое собрание и у нас в доменном цехе. С большим волнением пришли на собрание коммунисты и комсомольцы, беспартийные, не союзная молодёжь. С большим вниманием собравшиеся выслушали доклад секретаря партийной организации доменного цеха В.С.Белякова.
В докладе, в частности, отмечалось, что доменный цех идёт навстречу этому событию с хорошими трудовыми успехами. При соцобязательствах, принятых в прошлом году, дать сверх плана две тысячи пятьсот тонн металла дано по прошлому году четыре тысячи семьсот четыре тонны качественного чугуна. В этом году металлурги обязались дать к ко дню рождения Ленина семьсот тонн чугуна сверх плана.
 И эти обязательства с честью выполняются. Во всех выступлениях чувствуется уверенность, что коллектив цеха достойно встретит дорогую для каждого человека в нашей стране замечательную дату". И под заметкой подпись: Емельян Сапронов, зам. секретаря партийной организации доменного цеха.
 Именно, эта фамилия и привлекла внимание секретаря. Стоило было и подумать и над тем: "Кто встанет во главе партийной организации доменного цеха вместо Белякова?". Этот вопрос тоже был теперь для Кравцова не менее важен. Конечно, этот вопрос нужно будет решать теперь новому секретарю парткома и коммунистам доменного цеха, но Кравцову это сейчас тоже было не безразлично. Сапронов чем-то ему не нравился.
 Хотя, в общем-то, он был всегда исполнительным, добросовестным, донельзя общительным и обходительным. Но что-то в нём Кравцова настораживало. А вот что он и сам ещё не мог понять.
 "Нужно переговорить об этом с Беляковым,- решил он со вздохом,- более подходит на эту роль председатель цехкома Буранчев. Однако же, это старая заметка, тогда была весна, а сейчас уже осень. Многое с тех пор могло измениться и тот же Сапронов".
  И Кравцов тяжело вздохнул. Вот и он сейчас покидает свой этот кабинет и комбинат. Тяжело ему было расставаться с ним и комбинатом. Привык нему и людям. Как на новом месте сложится у него работа?
 Кравцов прошёлся несколько раз по кабинету. Ещё раз здохнул, подошёл к телефону и позвонил:
 - Михаил Ильич, я определился с кандидатурой...
А.Бочаров.
2020.