Глава двадцать девятая. А ты что... страдаешь?

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ.Книга вторая.
Глава двадцать девятая. А ты что ... страдаешь?

 Завершив, часам к пяти вечера, вёрстку газеты в типографии и отпросившись у Элеоноры Кузьминичны, которая осталась в печатном цехе ждать сигнального номера, чтобы подписать его в печать, Сергей направился не домой, а на тульский Почтамт, чтобы оттуда позвонить в Медуны.
 Он, действительно, сегодня сильно соскучился по дочери. Да и не только по ней. это было правдой. Ему и сейчас не верилось в то, что они разведутся с Людмилой. Всё это, казалось ему, какой-то игрой, не совсем серьёзной. Что это всё происходит, именно, с ним, а не с кем-то другим. Как бы всё это было в совершенно другой реальности и он должен как-то очнуться и проснуться.
 Проходя мимо кафе "Юность", ему вспомнилось, как впервые они здесь побывали, со всем своим десятым классом, вернувшись из похода по Красивой Мече. Они решили тогда "прогулять" все здесь оставшиеся от этого путешествия деньги. Им тогда хотелось почувствовать себя взрослыми. Но, конечно, не без участия в этом мероприятии учительницы географии, руководителя их похода.
 И вот теперь Сергей совсем-совсем взрослый. Ну, и что? Ничего в нём не изменилось, хотя он уже и отец своей четырехлетней дочери Светы. И всё также он не знает, как ему сейчас должно жить и как поступить?! До сих пор многое не в его воле и всё также обстоятельства сильнее его. Таковы обстоятельства и воля Людмилы, бывшей его жены. Интересно, что сейчас там делается в Медунах и что делает там его дочка Света?
 В витрине большого магазина детской одежды, что рядом с этим кафе, ему приглянулись, сквозь окно-витрину, детское платьица. Сергей не утерпел и вошёл в магазин. Внутри магазин был большим и длинным, полон разнообразным детским товаром. 
 У Сергея просто разбежались глаза от этого разнообразия и красоты детской одежды. Тут же он прикидывал невольно, какое из этих платьиц лучше бы подошли Свете?
 Но что-то из этого он без примерки не решался купить. Света за год здорово подросла. Вот и этакой радости сделать подарок он, получается, тоже лишён. Немного взгрустнув от этой мысли, Сергей вышел из магазина и пересёк, довольно большую, площадь, где возвышалась массивная фигура Льва Толстого. Он куда-то быстро спешил в направлении Центрального стадиона города, под названием  "Тульские Лужники".
 Журналисты-коллеги шутили, глядя на высокую и мощную фигуру великого писателя из серого камня, что он торопится, как и они к ликёро-водочному заводу, что был рядом с со стадионом. Сергею эта шутка не нравилась, он отрицательно относился к такой фамильярности. Скульптура ему нравилась.   
 Здесь, у самых ворот стадиона и у стен завода, была остановка пассажирского транспорта. Именно, сюда и спешил сейчас Сергей. Он спешил на тульский Центральный Почтамп, на переговорный телефонный пункт, и старался сесть в любой ближайший автобус или троллейбус, проходящий по проспекту Ленина.
 Его мысли теперь были заняты не детскими платьями или игрушками, не Львом Толстым, а лишь тем, что сейчас он скажет по телефону тем людям, которых он, ещё совсем недавно, считал своими родственниками.
 Да, теперь он думал не красоте детских платьев или игрушках, а о здоровье своей дочери? Ему приснился сон, что Света заболела. И весь рабочий день в типографии он никак не мог избавиться от ощущения надвигающейся беды.
 Так это же он уже спрашивал у тёщи два дня назад?! Как-то нехорошо и глупо повторяться с таким вопросом, но ничего умнее он уже не мог придумать. Не рассказывать же им про свои сны? Сергей скучал по дочери, порой делал ещё большие глупости, чем эта. Просто ему нужно было услышать голос дочери. 
 Совсем недавно, к примеру, он отослал ей книгу "Спартак". К чему? Света-то ещё маленькая! И вряд ли эта книга будет ей интересна?! В детстве же, он сам очень любил эту книгу и желал теперь, чтобы его дочь тоже её полюбила. Но не отвратит ли она её от истории, она же такая толстая и большая?!
 И вообще-то, он хотел, чтобы Света, как и он, полюбила бы книги и историю. А вот, как это сделать и дальше сложатся их взаимоотношения, Сергей не знал. И это его удручало.
 Представил он сейчас, как она вырастет большой и найдёт эту книгу. В том доме, в котором она сейчас живёт. И эта книга ей обязательно понравится. Сергей представил какой она станет взрослой и как сильно будет похожа на него.
 В этом он совсем не сомневался. Его гены должны быть в ней непобедимы. Она же его дочь! Сейчас-то он думал ещё и о том, что надо было бы эту книгу подписать, но он не имел такой привычки портить книги. И сейчас жалел: как она поймёт, что эта книга от него?
  Вот такая возникла у него в голове мешанина. Потом он решил, что бывшее его родственники, несомненно, напомнят ей, что это есть его подарок, от родного её отца. Но в этом он не был уверен. Да и в том, что живущие там люди любят художественную литературу.
 Сергей уже не раз побывал в Медунах, с тех пор, как Людмила подала на развод и уехала к родителям. Совсем недавно он отвёз дочери большую куклу, шагающую и моргающую, говорящую "мама". А однажды, даже отвёз ей детский бубен, который очень сильно понравился дочери, что она целыми днями в него стучала и звенела, выводя тем самым из себя Клавдию Максимовну и не давая покоя Василию Ивановичу. 
 И они, отругав Сергея по телефону, спрятали его подальше от неё, как спрячут, наверное, и его книгу. Тем самым, ограничив его ментальную связь с дочерью. Ведь бубен мог дать толчок к пониманию музыки?
 А вот велосипед всем понравился. Даже фотографию прислали Сергею его дочери на том велосипеде. В последний раз, когда он был там, Света решила его удивить своими спортивными способностями и разогналась под гору, в конце которой упала. 
 И сильно, видно, ушиблась, но даже вида не показала, что ей больно, не заплакала, даже услышав крик Клавдии Максимовны: "Уби-ил!".
 Но увидев, что всё в порядке, она успокоилась и перестала кричать. Но теперь даже видимости того, чтобы Сергей гулял наедине с дочерью, не было.
 Сергей перешёл проспект Ленина и сел в троллейбус, через две остановки ему нужно было выходить. На междугороднем переговорном пункте была уйма народа. Просто черно от людей и жарко. Сергей заказал трёхминутный разговор и стал ждать, выйдя на улицу. Здесь было прохладнее и хорошо было слышно номера вызываемых абонентов, названия городов и населённых пунктов. От Прибалтики до Сахалина и от Норильска до Закавказья и Крыма. Сергей в памяти представлял всё, что знал об этих городах. Так он успокаивался и легче было ожидать своего вызова. 
 Кроме того, можно было походить, взад и вперёд, подле входа на переговорный пункт и также поразмышлять о том, с чего он начнёт разговор и что скажет в первую минуту. Кто поднимет трубку? Иногда его мысли обращались к Крапивенке: "Как они там? Вера ещё, должно быть, не пришла с работы, а Егорка уже дома за уроками".
 И это хорошо. Маме веселее и отцу тоже. Он с каждым днём чувствовал себя слабее, но постоянно выходил в сад, посаженный его рукой. Как-то раз Аркадий натянул между яблонями гамак, в котором катались вначале Юра с Егоркой, а потом их девчонки-сестрёнки. А сегодня они подсадили туда отца.
 Как же он был тогда доволен! Именно, здесь был устроен, рядом с гамаком, но ближе к забору, самодельный турник, где отец учил их всех отжиматься и вытягивать своё тело вверх над ним. Но это теперь ему не по силам. Да, и им всем тоже лень, кроме Егорки.
 Повзрослели они несколько и стали более грузными. А отец становился всё меньше и меньше ростом, худее. На него им становилось всё жальче смотреть. Но он не сдавался и они поддерживали его, говоря, какой он молодец.
 Желая сейчас отвлечься от печальных своих мыслей, Сергей достал из спортивной сумки фото Светы, где она была снята вместе со своим дедом Василием Ивановичем. Дедушка читал внучке какую-то детскую книжку. "Ну, слава Богу!- подумалось Сергею,- Света с ним не пропадёт...".
 Сергей надеялся на него, и на то, что он будет любить свою внучку по-настоящему. Ведь он не просто её дедушка, но ещё и профессиональный педагог, заслуженный учитель России. Эта мысль его обнадёжила и успокоила. Кроме того, он верил тому утверждению, что дедушки с бабушками любят внуков больше, чем своих детей. Не успел Сергей налюбоваться фотографией дочери, как раздался громкий женский голос из репродуктора:
 - Медуны, четырнадцатая кабина!
 Сергей поспешил в зал к своей кабине. Торопливо он снял трубку и услышал:
 - Медуны, соединяю!
 И тут же в трубке:
 - Алло, слушаю, Тула!
 И он с трудом узнал еле слышный голос Людмилы:
 - Это ты Сергей?!   
 - Он самый. Пока ещё твой законный муж. Соскучился, как там поживет наша дочка? Хочу услышать её голосок...
 - Её нет, она пошла погулять с дедушкой.
 Сергей подумал о том, что он не ошибся в Василии Ивановиче. А голос в трубке добавил:
 - Придётся довольствоваться моим голосом.
 И Людмила тут же рассмеялась, довольная своей шуткой:
 - Надеюсь не разочаровался этим?
 -Рад, что у тебя хорошее настроение.
 -А ты что... страдаешь?
 - По дочери. Конечно. Видно я ещё не скоро приеду.
 Сергей не стал говорить о тяжёлом состоянии отца. Это было всегда ей  неинтересно. А про свои проблемы он с ней никогда не говорил:
 - Предай привет Свете от меня. Смотри за ней, пусть она больше не болеет. Поцелуй её за меня крепко...
 - А меня не хочешь?- Людмила опять засмеялась.
 И уже серьёзно:
 - Обязательно, конечно, поцелую. Я каждый день её целую. Спасибо тебе за дочку. Она лучшая у меня на свете...
 - У нас,- поправил Сергей.
 - Ну да, конечно.
 И она опять рассмеялась:
 - Когда соберёшься приехать, то обязательно позвони! Чтобы не было неожиданностью.
 - На прощанье ничего сказать мне не хочешь?
 - Будь здоров и пусть всё будет у тебя хорошо!
 - Привет Свете,- сказал Сергей и опустил трубку. Три минуты истекли. И вся их совместная жизнь. В подавленном состоянии возвращался Сергей домой. Но, всё равно, что-то светлое появилось у него на душе.
А.Бочаров.
2020.