Куда уносит воображение. Глава 1

От автора.
Рассуждения героев не являются научными. История представляет собой художественный вымысел, а научные термины здесь привлекаются скорее для антуража, чтобы всё выглядело КАК наука.
Желаю Вам приятного чтения.

Глава 1

Лайнер плыл в порт Хельсинки, разрезая тёмно-синюю гладь Финского залива.  Солнечный свет играл в спокойных волнах, рождая множество бликов.
Таня стояла на палубе и смотрела, как постепенно удаляется берег, скрываясь вдали. Подняв воротник пальто, она глядела ввысь и с наслаждением вдыхала влажный морской воздух. До слуха доносилась нежная мелодия. Совсем неподалёку на палубе располагалось летнее кафе: чувствовался дурманящий аромат кофе.

Таня медленно пошла вдоль палубы и села за единственный свободный столик. Тёплый денёк манил людей прочь из собственных кают, поэтому палубы лайнера заполнились прогуливающимися туда-сюда пассажирами. Вот только Джеймс не мог разделить удовольствие от чудесного апрельского дня, ибо оказался подвержен морской болезни.

Две недели назад Таня получила от него предложение посетить астрономическую конференцию, где он собирался выступать с докладом. Года два назад они познакомились на похожем мероприятии и с тех пор поддерживали дружеское общение, основанное на общности интересов. Обмениваясь материалами, наблюдениями, снимками, Таня и Джеймс могли часами переписываться и болтать по скайпу. Говорил он по-русски, хотя сильный акцент выдавал в нём иностранца. Астрономия была той прочной нитью, что связывала их. И совсем недавно, сделав предварительные расчёты, он пришёл к удивительному выводу. Этот вывод, разумеется, ещё требует тщательного анализа, но даже сейчас уже вырисовывается удивительная картина. Описывал он её долго, тщательно, после чего неуклюже поправив съехавшие на кончик носа очки, подытожил:
– Всё это означает, что на самом деле мы живём совсем не в таком мире, который видим своими глазами.
Этим наблюдениям и будет посвящён предстоящий доклад в Хельсинки. Планируя обговорить детали на лайнере, Джеймс никак не ожидал, что будет весь путь лежать в каюте и мучиться приступами тошноты. Таня вздохнула и огляделась по сторонам.

Неподалёку сидел мужчина в капитанской форме и сосредоточенно читал газету. Выражение его лица было мрачным и это привлекло внимание Тани. В такой солнечный день все вокруг выглядели слишком беззаботными, поэтому его печаль казалась пронзительней. Была в ней какая-то особенная сила притяжения.

Таня поняла, что не может не смотреть на мужчину. Это ставило её в неудобное положение, поэтому она оплатила нетронутый кофе и направилась вдоль палубы. Однако резкий порыв ветра с шелестом смёл со столика небрежно отброшенную им газету, и та упала к ногам Тани. Мужчина встал и наклонился, чтобы собрать разлетевшиеся страницы. Татьяна хотела помочь. Ухватившись за один и тот же лист, они встретились взглядами. В этот миг в его глазах уже совсем не было холода. Напротив, они излучали мягкость. Тане вдруг пришла в голову мысль о том, что вот эта мягкость, наверно, дорогого стоит. Она отпустила газетную страничку первой.
– Что ж! – сказал он с лёгкой улыбкой. – Если так просто вам уйти не получилось, давайте знакомиться! Александр Климов. Лучше просто Саша.
 Таня представилась, и он жестом пригласил её за свой столик. Немного смутившись, она молчала.
– Сложный момент, не так ли? – заметил Саша, выдержав определённую паузу. – Говорить уже хочется, а о чём пока не знаешь.
Татьяна слегка улыбнулась вместо ответа. Может, она сказала бы что-нибудь, если бы официантка не принесла заказ: две чашки чая и пирожные.
– Ну, хорошо скажите для начала, почему вы одна плывёте на круизном пароме? В одиночестве отдыхают только те, кому уже всё осточертело. Вам ещё рано уставать от людей.
– Так я и не одна. Мой коллега сейчас у себя в каюте. Оказалось, что он подвержен морской болезни. Да и плывём мы в Хельсинки вовсе не отдыхать. Работать. Вернее, мы пытаемся совмещать одно с другим.
– Что ж! – с улыбкой произнёс он. – Сказали, а – говорите б. Чем вы занимаетесь? Разумеется, если это не военная тайна!
– Изучением небесных светил, – пошутила она.
– Так вы звездочёт?
– Я бы сказала лучше астроном.
– Очень неожиданно. А что в Хельсинки небо совсем другое? Зачем туда плыть, чтобы понаблюдать в подзорную трубу?
– Во-первых, не в подзорную трубу, а в телескоп, – засмеялась она. – А, во-вторых, мы плывём на Всемирную астрономическую конференцию.
– А-а, отрапортовали, как школьница-отличница, – усмехнулся он и отхлебнул чай.
Постепенно напряжение отпустило его: случайная болтовня отвлекла от собственных проблем. Саша внимательнее присмотрелся к девушке: симпатичная, но робкая. Короткие рыжие волосы, голубые глаза, красивые губы. Носит очки, но они идут ей. На вид ей можно дать лет тридцать.
– Ну, скажите астрономы, наконец, определили: есть ли жизнь на Марсе?
Таня улыбнулась, взглянув на сверкающие за кормой морские волны, и снова отрапортовала в той же манере, словно прочитала лекцию.
–Увы. Жизни там нет, хотя Марс сильнее других планет напоминает Землю.
– Тогда придётся искать где-то ещё, а когда найдёте, может вам удастся понять какой в ней смысл.
Взглянув Саше в глаза, Таня обратила внимание, что он слегка прищурился. То ли от яркого солнца, то ли ещё почему.
Стараясь придерживаться его тона, она сказала:
– С этим вопросом нужно обращаться скорее к философам, нежели к астрономам.
Он сделал глоток чая и посмотрел вдаль. Туда, где далеко за горизонтом распластался чужой берег. В этот миг его взгляд снова стал тяжёлым, а на лице появилась та самая едва уловимая тень. Эта резкая смена эмоций обескуражила Таню, поэтому она молчала. Сейчас ей показалось, что он вообще забыл о ней. Несколько минут он сидел, задумавшись, потом резко встал.
– Прошу прощения. Служба. Приятного путешествия вам.
Он вежливо кивнул, но взгляд уже был направлен сквозь неё. Так, как если бы она вдруг стала невидимой. Саша быстро пошёл по палубе, оставив после себя лишь лёгкую печаль. И, пожалуй, газету, что лежала на столе и шелестела страницами.

Таня посмотрела на волны, сверкающие на солнце и отхлебнула остывший чай. Становилось по-настоящему холодно. До прибытия в порт оставалось немногим меньше часа.

Джеймс так и не вышел из каюты, мучимый приступами тошноты и головокружения. Таня решила, что самое большее, что она может сделать для него в такой ситуации – это оставить его в покое, поэтому она бесцельно бродила по палубе в одиночестве и думала о работе.

В Хельсинки для пассажиров была организована шестичасовая экскурсия по памятным местам и достопримечательностям города, но Таня и Джеймс отправились в университет. В просторный холл набилось много людей, но процедура регистрации участников заняла немного времени и уже вскоре все переместились в большую аудиторию. Доклад Джеймса в списке стоял одним из последних. Сегодня это явилось для него удачным стечением обстоятельств, так как он ещё совсем не оправился после приступов морской болезни. Путешествие на лайнере оказалось для Джеймса пыткой, поэтому он с удовольствием думал о том, что прямо отсюда вернётся в Лондон самолётом.

Когда закончилось обсуждение последнего доклада, на вечерний Хельсинки уже давно спустились сумерки. Джеймс наспех простился с Татьяной, чмокнув в щёку, и пообещал, что завтра обязательно свяжется с ней по скайпу. Как только свет фар такси слился с мерцанием десятков огней других машин Таня, проводив его взглядом, медленно направилась в сторону морского порта.

Дул холодный пронизывающий ветер, резкими порывами сбивая с ног. Она подняла воротник пальто и ускорила шаг. Город, сверкающий огнями, готовился вступить в свою ночную жизнь.

Прошедший день показался Тане бесконечно долгим, поэтому уже стоя на палубе парома, она ощутила усталость. Прислушавшись к тревожному гудку, озвучившему отправление, она смотрела, как постепенно исчезает в сгустившихся сумерках причал. Теплоход плыл в наступающую ночь так словно отправлялся не домой по намеченному курсу, а куда-то в неведомый мир по неизведанному пути. В этот миг Таня почувствовала себя одинокой: сердце сжалось в тоске.

Она медленно пошла в уже знакомое ей маленькое кафе. Сейчас все столики были пустыми, так как пассажиры предпочитали либо оставаться в каютах, либо окунуться в разнообразие развлечений, представленных барами, дискотеками или казино. Ветер совсем стих, и море представало взору спокойным, необъятным. Ночь обещала быть ясной, а пока на небе единственным украшением горела первая взошедшая звезда. В сущности, эта была даже не звезда, а планета Венера, видимая вечером невооружённым глазом. Где-то на горизонте огромные ватные облака отсвечивались последними отблесками закатившегося солнца и сливались с чёрной морской водой. Казалось, что они плывут вслед за паромом.

Она устало вздохнула. Вот уже море погрузилось в черноту ночи и над бескрайней водной гладью величественно раскинулось небо, усыпанное миллиардами звёзд. Было тихо. Лишь лёгкие порывы ветра едва касались своим дуновением её волос и шуршали волны за кормой. Таня смотрела на них и казалось ей, что где-то вдалеке звёзды купаются в море, а море становится небом. Как много времени прошло? Как долго она стояла на палубе? Но глубокая задумчивость вдруг сменилась тревогой, вызванной ощущением надвигающейся опасности. Она заставила невольно застыть в ожидании. Таня не могла бы сказать определённо, чего именно ждала. Только почему-то старалась взглядом выхватить из кромешной темноты что-нибудь, чем можно было бы объяснить это напряжение.

Когда в тишине прозвучал резкий гудок теплохода, Таня вздрогнула. Собственный страх оказался неожиданным для неё, поскольку ночная темнота никогда не пугала. Напротив, Таня любила её. Изучая Вселенную, она давно привыкла просиживать в обсерватории вплоть до самого рассвета, но сейчас всё было иначе.

Звёздное величие выглядело угрожающим. Огромный купол чёрного неба навис совсем низко над водой и казался каким-то нереальным. Тане чудилось, что в нём скрыта некая неуправляемая энергия, готовая обрушиться на неё в следующую секунду. Однако море было спокойным. В нём отражались отблески огней, рассекающего волны, парома и бесформенным пятном распластался огромный диск луны.

Вдруг Таня услышала за спиной чьи-то уверенные шаги. Обернувшись, она узнала Александра Климова. Не обратив никакого внимания на одинокую женскую фигурку за столиком, он прошёл мимо. Остановился неподалёку. И хотя сердце всё ещё тревожно билось, Таня почувствовала некоторое облегчение, поскольку теперь была не одна. Она подошла к нему ближе, собираясь заговорить.

Не успела, так как звёздное небо вдруг осветилось рассеянным светом. Такой свет могла бы испускать полная луна, если бы находилась ближе к Земле и поступающее от неё тепло увеличилось бы во много-много раз. Несколько секунд свет горел равномерно и неподвижно, но затем начал моргать. Неизвестный источник вначале выпустил множество лучей, делая объект похожим на распустившийся цветок, а потом вновь вобрал их в себя. Такая последовательность повторилась ещё несколько раз. Таня поймала себя на мысли, что страха больше не испытывает. Необъяснимое явление вызывало интерес и удивление. Кроме того, оно было ещё и красиво.
– Что это? – прошептал Саша.

Источник света начал медленно двигаться из стороны в сторону, а выпускаемые им лучи исчезли. Окружающее пространство окутало сеточкой едва различимых волн. Эта сеточка мерцала совсем недолго и скоро стала рассыпаться на частицы, становившиеся всё мельче. Вскоре она и вовсе исчезла.
В этот миг Таня и Саша обнаружили, что нет ни моря, ни теплохода. В слабом свете таял туманный шлейф Млечного Пути.
– Где мы? – испугалась Таня.
В темноте она видела только глаза Саши. Подобно двум огонькам они горели, позволяя удержаться за нечто знакомое, понятное и родное.
Вдруг они почувствовали плавный спуск. Казалось, движение происходит по кругу, в котором каждый новый виток становился меньше предыдущего. Пытаясь определить особенности происходящего, Таня поймала себя на мысли, что перестаёт ощущать течение времени, поскольку понятия «быстро», «медленно», «давно», «недавно» вдруг потеряли всякий смысл.
– Ты права, – вдруг сказал Саша. – Я тоже не знаю: прошла ли вечность или несколько минут.
Эта неожиданная фраза поразила Таню, поскольку он ответил на мысли, невысказанные вслух.
– Я не говорила ничего. Я только подумала о странном ходе времени.
На этот раз удивился Саша.
– Но я слышал твой голос.
Таня не ответила. Способность понимать друг друга без слов открылась поразительной особенностью того места, где они находились. Эта особенность существовала наряду со всеми прочими загадками. Всё вокруг как будто смешалось и перепуталось. В чувствах и мыслях был только сумбур.

Постепенно темнота начала рассеиваться. Она распадалась на части, которые в свою очередь рассыпались на мелкие крупицы так же, как это происходило с сеточкой волн, возникающих ранее. Разбившаяся темень вокруг них, открыла картину, заставившую их ахнуть от изумления: вместо лайнера они оказались в пышно цветущем майском саду! Этот сад был повсюду, насколько мог охватить взгляд. Под яблонями и вишнями стояли деревянные скамейки, усыпанные опавшими лепестками цветов. Недоуменно переглядываясь, они опустились на одну из них.

– Может, всё это только сон? – спросила Таня, растерянно глядя по сторонам.
Это объяснение выглядело самым разумным. Загадочный свет в ночном небе, возникшая сеточка волн в пространстве, исчезнувший куда-то лайнер, а вместе с ним и море, поразительная способность понимать друг друга без слов. Чем же всё это объяснить, если не сном?

Прислушиваясь к заливистому пению птиц, они продолжали пристально всматриваться в окружающий их мир. Принадлежность этого сада какому-то другому миру была очевидной, поскольку совсем скоро они стали свидетелями того, что в нём действуют отнюдь не привычные законы течения времени. Прямо на их глазах огромное рыжее солнце вдруг скатилось к горизонту. Весенний день неестественно быстро сменился вечерними сумерками, которые в свою очередь также мгновенно растворились в ясной ночи. К такому странному ходу времени добавилась ещё одна особенность. Она, пожалуй, была даже более удивительной. Обнаружил её Саша, сорвав с ветки, свисающей над скамейкой маленький розовый цветок.
– Он же не живой! – воскликнул он, не поверив ни своим ощущениям, ни глазам своим.

Затем жадно вглядываясь в траву, деревья и цветы, они поняли, что природа в этом мире сотворена искусственной. Впрочем, как и всё остальное. Заливистое пение птиц являлось лишь его звуковым подражанием, поскольку в саду не было ни одной птицы. Росшие роскошные цветы не издавали ароматов, качая на ветру пышными, но не живыми соцветиями.

Но среди всего этого существовало ещё одно удивительное явление. Неожиданное исчезновение и появление предметов создавало впечатление их хрупкости. Подобно миражам растворялись в новом пространстве пышные кусты роз, с набухающими на ветках бутончиками и на их месте появлялись цветущие пионы! Они окутывались сеточкой волн, в последствие распадающейся, а после и сами бесследно исчезали неведомо куда. Тане и Саше казалось, что всё это напоминает некую игру, где неизвестная сила управляет дизайном вокруг них. Также из ниоткуда вдруг в пространстве загадочно возник маленький деревянный домик: вначале пустота перед ними вновь затянулась мелкой рябью, становившейся всё крупнее и крупнее, а затем из неё начало формироваться нечто, постепенно обретая форму избушки.
– Ого! – воскликнула Таня, почувствовав себя Алисой в стране Чудес. – Видел бы всё это Джеймс!
– Так я и вижу! – неожиданно сказал кто-то из глубины сада.
Его акцент был слишком узнаваем, чтобы Таня не смогла понять, что это говорит Джеймс Харвел. Затем они увидели его самого, идущего по узенькой тропинке к дому.
– Вот только ничего не понимаю, – добавил он, оглядываясь на цветущий весенний сад, начавший внезапно менять свой бело-розовый наряд на изумрудное одеяние. На деревьях вместо цветов в одно мгновение сформировались, завези плодов, а трава украсилась россыпью ослепительно жёлтых одуванчиков. Наступил жаркий солнечный июнь. Всё это произошло как-то неестественно. Словно смена весны на лето наблюдалась ими в движущейся компьютерной заставке с помощью очков формата 3D. Джеймс почесал затылок и повторил:
– Да. Ничего не понимаю.
– А, ты помнишь, что с тобой произошло?
– Я летел в самолёте, когда небо вдруг осветилось. Свет был повсюду. А может, я просто не мог определить его источник, поскольку видел лишь ограниченный участок неба. Удивительно, но этот свет не заметил никто, кроме меня. Я пытался показать людям, но все говорили, что это мне только кажется. Видимо, от волнения у меня начались зрительные галлюцинации. Все решили, что я боюсь летать. Потом всё растворилось: и небо, и самолёт, и все люди.
– Ты заметил перед этим полупрозрачные волны? – спросила Таня.
– Да, – кивнул он, затем добавил. – А как вы здесь оказались?
– Также, – ответил Саша, протягивая руку для знакомства.
Назвав своё имя, он продолжил:
– Вначале была кромешная темнота, а затем этот сад.

Разговаривая, они не заметили, как тропинка привела их к самому крыльцу дома. Осторожно подёргав за ручку, они убедились, что дверь не заперта на замок. Внутри горел камин, освещая ярким пламенем просторную комнату. Посередине стоял большой стол и несколько стульев. На стенах висели несколько картин, а окна были занавешены белоснежными кружевными шторами. Наверх вела деревянная резная лестница. Дом был пуст, если не считать большого рыжего кота, разлёгшегося на каминной полке. Он спокойно окинул взором, появившуюся перед ним компанию. Затем пространство вокруг него заполнилось сеточкой волн, распадающихся на мелкие частицы, и кот исчез. Джеймс внимательно следил за происходящим.
Поморщившись от того, что собирается изречь очевидное, он тем не менее сказал:
– Здесь существует некая закономерность исчезновения и появления вещества.
– В случае появления некие волны накладываются друг на друга и становятся крупнее, – поддержала его Таня. – Так возник дом. А вот в случае исчезновения они, напротив, распадаются на мелкие частицы, которые потом становятся вообще невидимыми. Так исчез кот. И море, и паром.
– И самолёт, – добавил Джеймс.
– Послушайте, – задумчиво произнёс Саша. – Самое главное ведь то, что здесь всё не настоящее. Раз уж оно способно так вот раствориться. И даже природа не живая. А смена суток и времен года – вообще чудеса.
– Судя по тому, что мы легко узнаём зеркальное отражение нашего собственного мира, – добавила Таня, – всё здесь является его копией.
– Загадка в том, каким образом мы смогли попасть сюда?
– И не только в этом. Понимаешь, стоило мне подумать о тебе, Джеймс, ты оказался здесь. Неужели силой моего желания?
– Ты хочешь сказать, что в этом мире существует связь между нашим сознанием и материализацией вещества? Это могло быть случайным совпадением. Мы ведь чужды ему, значит, скорее всего, не можем здесь ничего изменять.
– Так всё это легко проверить, – заметил Саша. – Вот, например, в данный момент я чувствую голод. Скажем, если попробовать пожелать что-нибудь съесть, может на столе материализуется скатерть самобранка?
– Хорошо бы! – засмеялась Таня. – Только мне кажется всё намного сложнее.
Джеймс поправил очки на носу. Он задумался про другое: они, по всей видимости, не только не должны бы иметь возможность оказывать влияние на происходившие здесь явления. Они вообще не могут здесь существовать. Не могут быть частью этого мира.
– Понимаете, – произнёс он, – мы должны бы обладать теми свойствами, которые присущи любому веществу в этом пространственном измерении, иначе нас вообще здесь не должно бы быть. Это просто невозможно!
–Ты хочешь сказать, – удивился Саша, – что мы стали только копией людей?
– Вполне, – неуверенно сказала Таня, глядя ему в глаза.
Сейчас ей пришло в голову, что если это так, то Сашина копия наделена не меньшей чарующей силой взгляда, чем оригинал.

Таня подошла к окну. В этот миг солнце садилось за горизонт, освещая последними отблесками света сад, сменивший зелень лета на золото осени. Яблони и вишни теперь оделись в багряно-жёлтые наряды, а ветер кружил по тропинкам опавшую листву. Небо затянулось низкими тучами, окрашенными кровавым закатом, горящим на западе. А на востоке уже давно взошла бледная круглая луна, окружённая россыпью далёких мерцающих звёзд.
Таня заметила:
– Мир парадоксов. Здесь возможно даже соединение несоединимых явлений!
Джеймс и Саша тоже встали рядом. Некоторое время они просто молча наблюдали за тем, как хаотично всё меняется вокруг.
– Как вы думаете, здесь есть ещё люди кроме нас? – спросил Саша.
– Может быть. Только меня больше интересует вопрос: как нам вернуться обратно? Не хотелось бы навечно застрять в этом искусственном мире.
Джеймс кивнул в знак согласия.
– Но для этого нам всё-таки придётся разгадать, как мы сюда попали. Почему вдруг нарушились законы нашей реальности, и нас выбросило из неё?
– Трудная задача! – заметил Саша. – Особенно когда даже не имеешь представления, где находишься!
Они переглянулись. Это действительно была правда. С чего начинать? За что зацепиться? Всё, что они пока поняли, было основано лишь на визуальных наблюдениях и логических предположениях. Пытаясь объяснить чужой мир законами своего собственного, неизбежно получишь весьма примитивное или вовсе неправильное представление. Но иных законов они не знали. Узнать их ещё предстояло.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/04/10/1050