Кот Муркот

...Андрей лежал на парковой скамейке недалеко от храма Матроны Московской. Парк был маленьким, уютным и чистым. День Вербного воскресенья выдался теплым и солнечным. Андрей лежал на спине, ноги его свешивались по обе стороны узкой лавки. На груди молодого человека сидел здоровенный белый кот с разноцветными глазами и громко мурчал. Глаза его то и дело щурились, и зрачки становились вертикальными и узкими, когда солнечные лучи пробивались через пустые еще ветви деревьев и ударяли коту в глаза…

…Парк был странно пуст. Никто даже с собаками еще не вышел на прогулку. Только праздничный звон храмовых колоколов и звонкое пение птиц будоражили воздух. Да, вот еще и оглушительное мурчание белого кота...

...Вчерашний день Андрей, как и последние месяцы, провел в пьяном угаре. Ему было всего 25 и последние два года он беспробудно пил. Сначала с друзьями-собутыльниками, потом и общество друзей стало ненужным, и Андрей начал пить один. Как он скатился до жизни такой? Да он сам не понял. Его мать и отец жили в другом регионе. Андрей давно с ними не виделся, так, иногда перезванивался с матерью по праздникам, а точнее - на ее день рождения и на Новый год. С отцом он не общался уже пять лет. Отец был мужчиной строгих правил и часто выговаривал сыну, упрекая его в лени и нежелании ни учиться, ни работать. Тогда, вспылив, Андрей ушел из дома, захотев доказать отцу, что способен сам о себе позаботиться. Как и многие, кто приезжает в Москву с периферии, Андрей думал, что стоит только приехать в столицу, как его окружат потенциальные работодатели, наперебой предлагающие ему высокооплачиваемую работу, на которой и делать-то практически ничего не нужно, так, сиди себе в офисе, чай-кофий попивай. А то, вдруг, еще поймут, что он очень умный и способный и сразу предложат стать начальником... Ну хоть какого-нибудь маленького подразделения, все равно где...

Как и всех подобных мечтателей столица встретила Андрея неласково. Было тяжело. Специальности у него не было, денег тоже, и первое время Андрей жил у случайного знакомого, с которым свел дружбу на вокзале, точнее у местного алкаша, пожелавшего излить пьяную душу незнакомому молодому парню. Вот чего-чего, а слушать Андрей умел хорошо...

...Так и сдружились... Мужик Вениамин, а попросту Веник, завсегдатай вокзалов, собирающий подаяния с сердобольных приезжих, слезно рассказывая им, как его ограбили, и теперь он не может вернуться в родную деревню, подайте копечку на обратный билет, имел маленькую квартирку недалеко от вокзальной площади. В квартире, кроме него была прописана его сестра, которая и оплачивала все коммунальные расходы, не проживая с братцем-алкашом. А оплачивала, чтобы в итоге совсем не потерять квартиру. Ведь в конце-концов, когда брательник окончательно сопьется, все долги лягут на нее непосильной ношей, как на единственную владелицу московских метров...

...Андрей был счастлив тем, что Веник предоставил ему угол, причем бесплатно. Венику надоело самому разгребать быстро накапливающуюся в квартире грязь, и молодой, неиспорченный юноша, готовый за проживание заниматься неприятными хозяйственными делами, очень его устроил. Ко всему прочему Веник ужасно любил философствовать по пьяни. Для этого нужен был молчаливый слушатель. Говорливый Венику был не нужен. Он любил высказываться сам, а не вникать в измышления других...

…Так они прожили три года. Веник пил и философствовал, Андрей пил, слушал и убирал последствия пирушек. В Москве подавали достаточно, чтобы каждый день хватало на пару бутылок недорогого пойла и дешевую колбасу "Папа может". Спустя три года Веник благополучно помер от цирроза печени, и на жилплощадь заявила свои права его сестра. Андрею пришлось скоренько выметаться.
Все это время он подрабатывал на вокзале грузчиком, благо ростом и силой природа его не обделила. Ему пришлось спать на вокзале - практически на месте работы. Андрей без труда нашел нового друга-собутыльника, который к тому же оказался и наркоманом. Администрация вокзала, заметив, что грузчик Андрей часто выходит на работу в странном состоянии неполной вменяемости, выгнала его с работы, пригрозив "волчьим билетом".

Так Андрей стал бомжом. В свои 25 он выглядел на сорок. Ранняя седина забелила его волосы, лицо отекло, руки тряслись, взгляд бессмысленно блуждал, оживляясь только когда очередная бутылка начинала маячить перед его носом... Счет дням, как и месяцам он потерял. Жил от бутылки до бутылки. Ночевал где придется, ел что дадут, подбирал "бычки" и ковырялся в урнах в поисках алюминиевых баночек из-под напитков, чтобы сдать их в металлоприемник и собрать денег на следующую бутылку. Мыться, кроме как в вокзальных туалетах, было негде. Да гоняли оттуда нещадно. Теперь на лавочках в залах ожидания поспать было нельзя. Андрей никак не походил на приличного уезжающего. Лафа с бесплатной теплой ночевкой для него закончилась...

...Где и с кем он был вчера Андрей не помнил. Проснулся он на жесткой деревянной скамье парка. Тело страшно затекло и не хотело двигаться. В голове гудел колокол, раскалывая больной мозг. Грудь сдавила каменная плита, воздуху не хватало...

...Андрей открыл глаза. Прямо перед собой он увидел мохнатую белую морду с глазами разного цвета и вертикальными зрачками.

- Ты кто? - тяжело ворочая языком спросил Андрей.
Существо невозмутимо и неподвижно лежало на его груди, придавив ее, и громко мурчало, слегка покачиваясь, словно медитируя.

- Ты что, кот? - задал глупый вопрос коту Андрей. И ответил сам себе утвердительно – Ну, да, кот... Тебе чего? Сожрать меня пришел? Не выйдет. Я не крыса...
Кот, не отрывая взгляда, смотрел в мутные глаза Андрея и убедительно мурчал.

- Ты... Слышь! Сойди с меня, что ли... Дышать тяжело...

Андрей попытался приподняться и сбросить кота. Нет... Сил не хватило. Сильно кружилась голова и деревянное тело не собиралось слушаться.

- Вот ты как? Да? Задавить меня собой собрался? А потом сожрать? - пытался пошутить Андрей. – Ну, будь человеком! Сойди с меня! Встану!

Кот, не перереставая мурчать сошел по туловищу Андрея на лавку и уселся между его ногами.

Андрей ухватился за спинку лавки и на силе рук усадил непослушное тело вертикально. Голова поплыла. Андрей потряс лохматой, давно не мытой головой и стал тереть лицо руками.

- Как же хреново... - проговорил он. - У тебя опохмел есть? - обратился он к коту.

Кот повернул к нему голову, не переставая мурчать.

- Ты что, не видишь, что я кот? - было написано в его глазах.

- А, ну да, ты же кот... - подтвердил Андрей. - Где я?..

Кот снова посмотрел ему в глаза.

- Ну да, в парке же! Понял! Все понял! Хорошо объясняешь! А в каком? Куда это меня принесло?..

Кот снова повернул голову к Андрею, внимательно и с сочувствием посмотрел ему в глаза, а потом отвернулся и зевнул...

- Слушай, зверь, - растирая небритый подбородок обратился к коту Андрей, - где тут можно водички попить? Сушняк во рту и вкус - как кошки насра... Ой, извини, брат, не обижайся. Знаю, что вы существа чистоплотные... Просто так люди говорят... Ты, это... Сам-то где пьешь? Только лужи мне не показывай, ладно?..

Кот спрыгнул с лавки и пошел.

- Эй, живность! Ты куда? - Андрей встал и покачиваясь пошел за котом. - Подожди, говорю! Куда ты?

Кот шёл по чистым, ярко освещенным солнцем дорожкам парка, и над его головой в лучах искрилось белесоватое свечение. А может это всего лишь мутилось в глазах хмельного Андрея...

Так, завороженный разглядыванием этого необычного свечения, Андрей дошел до храмовой ограды. С территории церкви доносился звук службы. Песнопения верующих и голос священника, читающего "Отче наш". Андрей никогда не был в церкви в сознательном возрасте и молитв не знал. Низкий бас священника произносил незнакомые слова, которые сами по себе звучали как песня, многоголосый хор поддерживал чтение.

Кот прошел между железными прутьями забора и пошел к храму.

- Э! А я как же? - Андрей схватился за прутья двумя руками и слегка потряс. - Я-то не пройду! Эй!..

Кот обернулся, с сожалением посмотрел на парня, как бы удивляясь непроходимой тупости человека, вернулся и пошел вдоль металлического частокола к воротам.

- А! Ну да, - Андрею вдруг стало неудобно перед котом за свою недогадливость, - ворота же есть... Мог бы и сам сообразить...

Кот довел Андрея до ворот и направился к служебному входу. Андрей пошел за котом...

...В храме никого не было... Ни прихожан, ни священника. Лишь какая-то старушка сидела в уголке на табуреточке, сложив узловатые руки на коленях и смотрела на приближающихся к ней кота и Андрея. Маленькая, сухонькая, в белом платочке и темной одежде до пола... Только взгляд ее водянисто-голубых глаз как будто освещал темный угол.

- Ну что, сынок, плохо тебе? - ласково спросила старушка, не вставая с табуретки и расправила платочек на лбу.

- Попить бы мне, бабуля... - хрипло прошептал Андрей. - Горло пересохло совсем... Есть ли здесь вода?.. Попить можно?

- А вот водица-то! Неужели не видишь? - старушка повела рукой, и Андрей увидел у выхода из храма большую бочку с краником и стоящую рядом на табуреточке алюминиевую кружку. - Вон же водица, милок! Поди, испей!

Андрей, чуть не бегом, заплетая ногами, бросился к бочке с освященной водой и упал, больно ударив колено. Сразу встать не смог и пополз на карачках к бочке - так нестерпима была его жажда.

Доползя, он налил кружку и залпом выпил прохладную жидкость. Потом еще одну... И еще...

С каждой кружкой в голове все больше прояснялось, и Андрей обрел наконец способность более-менее ясно мыслить.

- Не надоело стоять на коленях перед зеленым змием? - вдруг спросила старушка. - Не слаще ли водичка святая, а, милок?

Андрей только сейчас заметил, что до сих пор стоит на коленях. Он покраснел от стыда и встал, пытаясь отряхнуться.

Кот сидел рядом с бочкой, умывался и громко мурчал.

- А почему здесь так тихо, бабуля? - снова обратился к старушке Андрей. - С улицы я слышал будто пели здесь...

- Ааа, сынок, это електронная служба идет... - с трудом выговорила непривычное слово старушка. - Говорители на улице приделаны. И служба, и звоны колокольные - все оттуда играет. Церкву-то еще не отремонтировали пока... Електронные службы служат... А ты не сумлевайся, благость никуда из нее не делась... Место чистое, намоленное... Ты, милдруг, ответь лучше, полегчало тебе?

- Да, спасибо большое, - ответил Андрей, - не дали помереть от сушняка... Напоили... Кот меня к вам привел... Вот этот, здоровенный...

- А ты со смертью-то не шути, - строго сказала старушка, блеснув глазами, - смертушка-то она со всеми нами рядом ходит! И никто не знает часа своего! И спасти от нее нельзя... Человеку нельзя... Если только сама она от тебя не откажется... Кот этот наш, храмовый. Где ты его нашел?

- Да это, вообще-то, он меня нашел... - сконфузился Андрей. - На лавке в парке я спал... Чуть не задушил меня ваш кот... Улегся на грудь, как плита чугунная и мурчит, как заведенный... Прямо кот-муркот какой-то!

Старушка снова поправила платочек и жалостливо посмотрела на Андрея.

- Муркот - хорошее имя дал, подходящее... Отмурчал, видать, тебя кот ентот... От смерти отмурчал... Спас он тебя, понял? Не проснулся бы ты сегодня, если б не кот... Ночью заморозок был, отогревал он тебя, не дал застыть навечно… Не одного тебя он уже так спасал... Заслуженный кот-то... Видит смертушку подошедшую, ложится на грудь человеку, прямо на сердце... Не дает ей, костлявой, лапу ледяную просунуть и сердце схватить-остановить... Своим телом прикрывает и мурчит. Себя как бы предлагает за ентого, который помереть должен... Смерть удивляется его жертве и отступает. Зачем ей кот ентот. Не того пошиба добыча... У нас уже трое таким макаром спаслись, послушниками стали, по церквам разбрелись. Один даже в диаконы потом вышел. Все ентим котом спасенные... Вот, ты четвёртый...

Андрей побледнел до синевы от ужаса услышанного. Его рот беззвучно открывался и закрывался, как у рыбы, силясь что-то произнести, но из горла вырывался лишь хрип. Кот подошел и потерся о его вдруг закоченевшие ноги. Ужас постепенно отпустил, и Андрей снова обрел дар речи.

- Бабушка, как зовут-то тебя? Прости, сразу не спросил.
- Так Матроной нарекли родители, как же еще? - удивилась старушка. - Ты вот что, милок, у нас тут бригада ремонтная работает. Хорошие мужички. Правильные и без безобразий там разных. Непьющие вовсе! - Матрона погрозила Андрею сухоньким пальчиком. - И ты больше пить не станешь! Говорю тебе, хватит! Поди сюда, благословлю! Встань на колена-то!

Андрей опустился перед ней на колени и склонил голову. Старушка положила руку ему на лоб и зашептала молитвы...

- Все, иди, сынок, с Богом. В подсобке наши мастера сейчас трапезничают, с прорабом ихним поговори. Скажи Матрона послала... Служить…

Старушка хитро улыбнулась, светя своими необыкновенно прозрачными голубыми глазами.

- И чтобы с сегодняшнего дня - ни-ни! Понял ли? Муркот за тобой присмотрит, поручаю ему... Он глухой, кот-то, сердцем слушает! Ты говори с ним. Он тебе ответит. Поймешь... Иди, с Богом!..

...Андрей встал, неожиданно для себя низко поклонился и пошел в подсобку, даже забыв сказать "спасибо". Кот посмотрел на старушку, потерся о ее ноги и громко осуждающе замурчал.

- Ничо, Муркот, обвыкнется отрок ентот, дай время... - сказала старушка коту, оглаживая мохнатую спину. - Все, через мытарства и лишения пришедшие к Богу, подобно начинают... Искра души в нем еще теплится... Раздуем... Парень он не конченый. Захочет – выберется с Божией помощью...

...Андрей остался жить и работать при храме, сначала в ремонтной бригаде, а потом, как церковь  привели в порядок, церковным служкой - алтарником. В его обязанности входило зажигание свечей и лампадок, подготовка одеяний, подношение вина и просфор, а также наведение порядка в церкви.

Со временем батюшка, заметив, что послушник не лишен музыкального слуха и сообразительности, позволил Андрею обучаться звонить в колокола и читать молитвы, помогая на службах...

…Кот Муркот проживал с Андреем в его келье и по первости, когда Андрей еще сильно страдал от абстинентного синдрома, часто ложился к нему на грудь и громко мурчал, раскачиваясь, не позволяя слабой человеческой натуре снова скатиться по наклонной.

- Спасибо тебе, Муркот, - говорил Андрей в таких случаях. Душу ты мою удержал. Отмурчал ты меня, котище, в очередной раз...

Он благодарно обнимал кота, целовал мокрый нос и давал купленное специально для него лакомство…

…Андрей так и остался мирянином. Через три года службы алтарником, батюшка посвятил его в иподиаконы. Андрей, освободившись от алкогольной зависимости, наконец встретил свою любовь и завел семью, оставив келью и поселившись у жены.

Маленькую старушку Матрону он больше не встречал, но, догадавшись кто его вразумлял на путь истинный, остался на всю жизнь служить при храме Матроны Московской. Каждый раз, когда он смотрел в глаза образу Блаженной Матроны, ему казалось, что святая смотрит прямо ему в душу и слегка улыбается или хмурится, одобряя и поддерживая или осуждая его намерения...

…Кот Муркот жил долго, кормясь при храме, следя за поголовьем мышей и крыс в подвалах. Андрей часто разговаривал с котом, делясь с ним плохим и хорошим. Глухой Муркот внимательно слушал, раскачивался и мурчал, медитируя, окружая себя и человека особой низкочастотной звуковой аурой безвременья, полного покоя и вселенского равновесия, помогающей сомневающемуся разобраться в себе, понять истинные причины духовных проблем или осознать моменты истинной радости...

(Фото кота - Интернет)