Деревянные пули. В Астрахановке

   Часть первая. Глава третья

В Астрахановке   
   
      Кеше Косому привезли из Благовещенска в Астрахановку связного большевиков. Сняли повязку с глаз, изо рта вытащили кляп, развязывать руки и ноги не стали.
      - Где остановился Мухин? – едва слышно спросил арестованного Кеша.
      - Я…я…я… не знаю, - обведя всех глазами, произнёс тот.
      - Вчера перед друзьями ты хвастался, что лично отнёс ему пакет. Так что не дури. Назовёшь интересующий нас адрес, мы тебе хорошо заплатим. Будешь артачиться - будем пытать. Выбирай сам.
      - Да пошёл ты… – выкрикнул рабочий, плюнув в Кешу.
      Агент достал из карманчика пиджака носовой платочек и аккуратно вытер слюну со своего лица. 
      - Напрасно ты так. Можем поладить, ты нам говоришь, где прячется главный большевик, мы тебе деньги. Поверь, об этом даже никто знать не будет. Видишь, мы даже протокол допроса не ведём.
      Арестованный снова обвёл всех присутствующих взглядом. О чём он в эти секунды думал, понять было сложно, только его ответ снова не устроил контрразведчиков.
     - Говоришь, что просто для фурора хвастал? Врёшь! – сквозь зубы прошипел Косой и жестом указал одному из офицеров на печь.
     Офицер из топки достал раскалённый добела штык. Двое казаков свалили подпольщика на пол. Через секунду раздался душераздирающий крик. Запахло жареным мясом.
     Когда казаки усадили арестованного на табуретку, Кеша вежливо спросил:
     - Пожалуйста, ответьте, где прячется Мухин?
     - Не знаю… не знаю… - произнёс, глотая слёзы, истерзанный мужчина.
     Косой снова кивком головы показал на печь.
     Казаки сняли с подпольщика штаны и уложили на пол. Через мгновение нечеловеческий вой разорвал установившуюся тишину, затем прозвучала мольба:
     - Скажу… Скажу… Не могу терпеть больше… Пощадите…
     - Адрес?
     - Ремесленная, двадцать шесть.
     - Сразу бы сказал, мы бы и мучить не стали, мы же не звери, - баритоном произнёс Кеша. Услышав желаемое, постарался запомнить. Затем аккуратно, с разнообразными завитушками, выводя каждую буковку, записал адрес на белый листочек бумаги. Листок передал старшине казаков,  приказав всем ложиться спать, ведь рано утром предстояло ехать в Благовещенск арестовывать Мухина, но тот шепнул ему:
     - Хлопцы ропщут. Есть те, кто сочувствуют голодранцу. Боюсь, не отпустили бы до рассвета.
     Кеша подозвал двух надёжных офицеров и приказал отвести заключённого к Зее, отрубить голову, труп утопить в проруби; на обратном пути зайти в китайский бордель и привести девиц легкого поведения, чтобы скоротать ночь. Узнав о недовольных казаках, опытный агент контрразведки решил не спать, ведь кто знает, что у них на уме.
     Через час офицеры привели трёх довольно опытных девок. Грудастых красоток порекомендовал служивым хозяин борделя, предусмотрительный китаец. Старшие пили самогон и, обнимая обнажённых женщин, горланили задушевные  русские песни.
     Косой не пил, он опасался пьяных казаков, и к тому же ещё был весьма увлечён рассказом одной из  проституток о спешном бегстве Советов из Благовещенска в сентябре восемнадцатого года. Особенно его заинтересовал эпизод   погрузки красными ящиков с патронами.
    - Так он сказал, что пули сделаны из дерева? – уточнил он у женщины.
    - Нет, он сказал: «пули деревянные», - поправила его та.
    - А-а-а… - протянул Косой, прижав женское тело к своей груди, задумался: «Видно, у красных совсем плохи дела с боеприпасами. Для чего бы они стали дурачить своих. Возможно, и сейчас в банде Дрогошевского многие бойцы в наличии имеют патроны с деревянными пулями».
    - Интересно бы узнать, из какого дерева изготовлены пули? – улыбаясь, произнёс Кеша.
    - Я думаю, из осины, - не раздумывая, произнесла путана.
    - Много было ящиков?
    - Не считала. До того ли мне было? 
    - И то верно!…- хлопнув женщину по обнаженной заднице, воскликнул Косой. 
 Та поняла всё без особых объяснений, принялась кончиком языка щекотать мужчину, возбуждая его похоть.

                * * *
   
     Фёдор Никанорович наслаждался зелёным чаем, макая кусок жёлтого тростникового  сахара в кипяток, посасывал его, при этом причмокивал и только после этого запивал водицей.
     Иван Иванович, отправив Марию в Китайский банк, нервничал, и чтобы успокоиться, занял себя работой - перебирал патроны для пистолетов.
     - Как думаешь, на сколько нам хватит боеприпасов? – наблюдая за работой друга, спросил Мухин.
     - Сейчас не угадать, - чуть слышно молвил Иван.
     - Ну а всё же?
     - Примерно по восемьдесят патронов на ствол.
     - Маловато… Необходимо продумать захват складов.
     - В Благовещенске они практически пустые.
     - Да-а-а… - произнёс Никанорович.
     Наступила тишина. Около десяти минут молчали. Мухин, допив чай, аккуратно сгрёб крошки хлеба со стола, высыпал их в рот, и только после этого нарушил тишину:
     - В области тоже не хватает боеприпасов. Необходимо захватить Бочкарёво. Отправил в область связного, гады перехватили. Опасаюсь, в наших рядах появился провокатор.
     - Надо поставить задачу Лебедевой, пусть порыщет, мы её для какой цели внедрили в штаб белой контрразведки.
     - Она казначей облисполкома.
     - Больше некому.
     - Хорошо. Если Мария сейчас принесёт деньги… - Никанорович на несколько секунд задумался, затем спросил: - Сколько человек её сопровождает?
     - Шестеро.
     - Всё должно пройти гладко. Откуда белым знать о нашем вкладе в банке.
     - Так-то оно так… Только страх терзает меня, сдаётся, быть беде.
     Мухин покашлял в кулак. Прислушался: со стороны Зеи залаяли собаки; попросил:
     - Вань, выйди, глянь, чужаки на улице, может, с области?..
     Янисов, накинув полушубок, вышел. Тем временем собачий лай ежесекундно нарастал, раздался топот.
     «Белая кавалерия», - сообразил Никанорович.   
     В дом влетел возбуждённый Иван и крикнул:
     - Бежим!
      Мухин толкнул ноги в валенки, накинул шинель и с непокрытой головой выскочил за товарищем на крыльцо. Где-то на соседней улице началась беспорядочная стрельба. Пытаясь определить, в какую сторону покатилась перестрелка, выяснил, что красногвардейцы из его личной охраны пытаются увести белогвардейцев к центру города. Насторожило другое: по топоту коней было ясно, кавалерия разделилась на две группы, и одна из них приближалась. Скоро к дому соседей подскакали шестеро казаков и один гражданский. Янисов и Мухин подготовили пистолеты к бою и спрятались у забора за поленницей берёзовых дров, из укрытия через щели наблюдали  за дальнейшими действиями противника.               
       Всадники спешились, привязали коней к дранке забора. Шестеро казаков перемахнули через ограду в огород. Двумя выстрелами наповал застрелили сторожевого пса и принялись барабанить в закрытые ставнями окна.  Не прошло и минуты, незваные гости приступили к обыску соседской усадьбы.
      Подпольщики всё поняли - ищут именно их, просто ошиблись адресом. Наспех собрав необходимые документы и котомку с продуктами, спешно огородами ушли в противоположную сторону от ежесекундно нарастающей перестрелки.
      К красным подошло подкрепление, вооружённое не пистолетами, а трёхли-нейными винтовками.

                * * *

      Кеша Косой был в ярости:  Мухин ушёл. Он пока ещё сам не понял, как лидеру подпольщиков удалось обвести его, опытного контрразведчика, вокруг пальца, но то, что его обманули, было ясней ясного. И предпринять что-то радикальное для поиска главного большевика он, Кеша Косой, не может, - улицы блокировали дружины красных.
      - Прорываемся, - крикнул он казакам.
      Семеро всадников промчались недалеко от места плотной перестрелки в небольшой переулок. У крайнего дома спешились, разобрали пролёт высокого забора, и Кеша с двумя казаками уехали на пустырь. С пустыря ускакали в Астрахановку. Остальные казаки вернулись помогать товарищам.
      Самым страшным ударом для контрразведчика было известие от сыщиков, следивших за Китайским банком. Произошло это событие вечером, поскольку Косой весь день отсыпался и никто не смел его беспокоить.
      - Деньги получала женщина.
      - Проследили за ней? – спросил Кеша.
      - Улица Ремесленная, двадцать восемь, - выпалил помощник.
      Агент от злобы заскрипел зубами. Он всё понял. Связной большевиков, которого они пытали, провёл его как юнца. Понимая, что живым из контрразведки ему не уйти, подпольщик предупредил Мухина о нависшей над ним опасности - назвал адрес дома рядышком. Всё стало ясно: пока они обыскивали дом соседей, главный большевик не только успел скрыться, но, видно, ещё отправил стрелков боевых дружин потренироваться в стрельбе по казакам.
      - Не упустили женщину? - процедил сквозь зубы Косой.
      Сыщики переминались с ноги на ногу и молчали.
      - Что молчим? – рыкнул Кеша. – Упустили?!
      - Не то что упустили, - попытался ответить один из них, - здесь совсем другое…
      - Не тяни быка за хвост, - не выдержал спрашивающий, - говори коротко и ясно.
      - В дом она вошла одна, из дома вышла с охраной из восьми человек.
      - Они были вооружены винтовками, - затараторил второй сыщик, - осколочными гранатами и бомбами.
     - Ну, а вы что?..
     - Охрана перекрыла дорогу и нас не пропустили.
     - Рассказывайте… рассказывайте…
     - Ну, что рассказывать, мы на параллельную улицу…
     - Там тоже красные не пускают, - принялся помогать коллеге с ответом второй сыщик.
     Кеша Косой достал перо, чернильницу и два листа бумаги, и протянул рассказчикам.
      - Абсолютно всё опишите в отчётах, - буркнул он и, сообразив, что расхаживает по дому в нижнем белье, принялся одеваться.
       «Утром вызовут в штаб японцев, - решил он, - неудачу в операции с Китайским банком самурай не простит. Чтобы его успокоить, необходимо что-то придумать».