Монг. МИНЬ мой и ав. МУН

Монг. МИНЬ мой и ав. МУН



Халха-монг. МИНЬ постпозитивная частица притяжания перв. л. ед. ч.: мой, моя, моё: ав. МУН "ты".

На самом деле аварская форма вовсе не "ты", а то же самое, что монг. МИНЬ. В общении она служит обозначения собеседника, непосредственно находящегося рядом,- "мой, моя". Причём как "ты" это ав. форма не имеет никакого развития, она не склоняется, никак не изменяется. Потому что в аварском языка господствует принцип "двойственности" (дагур. duand, халх. du'nd "среди, между, половина"). Носители аварского языка, сами об этом не догадываясь, избегают "одиночества, неприкаянности", в их языке постоянно: "ты, который рядом, ср мной" или "я,который напротив тебя, рядом с тобой". Поэтому кто бы ни пытался подвергнуть сомнению саму идею родства аварского языка с монгольскими будет всегда ошибаться, так как аварский народ не мог внедрить в свой собственный язык монгольскую двойственность, отражённую в аварском языке как "дун" (дагур dun "пещера", при ав. dong "яма")- мест. перв. л., ед. ч., "данде"- то что напротив, "дандияв" - "ровесник, пара" и "данделъи"- "совокупность, объединение". Совершенно очевидна связь с халхасским "дуьнд", дагурским "дуанд" - "между, среди, половина".

Лингвисты-кавказоведы в своих исследования отвергают ав. форму MUN и противопоставляют ей как якобы "более правильное" дарг., лезг. и пр. "ву, во, хIу". Но для аварского их "правильность" не годится.

Как мы видим,в халха-монг. МИНЬ - это даже не местоимение, а частица с прияжательным значением. Разница лишь в том, что в монг. МИНИЙ "мой, моя, моё", а в аварском и этого нет. Значение "мой, моя, моё" в аварском образовывается от задействования "двойственности" - "дир", что переводится как "мой, моё, моя", но в реальности, это "того кто напротив меня" и  того, "между которыми я - срединный- нахожусь". В индоевропейских языках мы видим ту же самую картину: нем. du "ты", но mein "мой". При этом, если нем. dir "тебе" (произносится диэ), но в аварском dir "мой", diye "мне".

Воотбще-то эта ситуация вполне предсказуема для системы наличия в языке системы двойственности. Удивляться следует вовсе не нашему революционному окрытию, а тому, почему те, кто себя считают "генералами от лингвистики" об этом не догадались, хотя называют себя профессиональными филологами и находятся на денежном довольствии как научные кадры.Кавказоведении давно и основательно превратилось в комфортную контору для шарлатанов и бездарей, где можно годами писать откровенный вздор и получать за свой псевдонаучный шлак незаслуженные деньги в качестве научных сотрудников, хотя никакой науки здесь нет и в помине.

Обр. внимание на финно-угорский (марийский) пространственный послеслог: dene,dono "возле, около, по", напр., тыр доно "возле леса, по краю леса". А вот использование этого послеслога в орудийно-совместном отношении: дене/доно "при помощи".


Нахско-дагестанские языки вовсе не так изолированы, как склонны это утверждать лингвисты. Нахско-дагестанские местоимения развились от послеслогов и частиц типа тех, что представлены в монгольских и финно-угорских языках. Все ответы на возникающие в этой связи вопросы следует искать именно в этих языках.