Лука. Битва за стаю

Денис Свободин.
Лука. Битва за стаю. 2012 г.

          Вдали от людских поселений, на лоне природы, в окружении богатого различными видами деревьев лиственного леса притаилась привлекающая своими белыми стволами и густыми ярко-зелеными кронами, березовая роща. Жизнерадостная, отзывающаяся на каждое дуновение ветерка веселым шепотом свисающих почти до земли ветвей ее деревьев, она давала приют всем, кто был готов жить с ней в мире и согласии. Каждое её деревце, как травинка в гнезде укрывало и согревало своих обитателей. В глубине этой рощи, там, где росла самая старая, и большая берёза жила стая воробьёв.
Когда-то, много лет назад, их предки, покинув город, обосновались на этом месте, построили свою деревню, наладили общими усилиями быт, жили и растили потомство в достатке и безопасности, надежно защищая свои рубежи. Здешняя природа и ландшафт способствовали их благополучной жизни.
На севере от рощи вальяжно раскинулся луг поражающий палитрой всех мыслимых и немыслимых трав и цветов. Он был так велик, что, казалось, у него вовсе нет границ. Воробьи называли его Желтым Морем, потому что, когда наступал период цветения сурепки , все остальные его краски как бы тонули в желтых лепестках цветков этого растения, укрываясь золотым одеялом.
К западу от рощи покоилось Красное Озеро с неподвижной водой красноватого оттенка, которую не только воробьи, но и другие животные, обитающие в лесу, не решались пить.
На юге, в направлении города, располагалось окруженное акациями и кустами шиповника распаханное людьми Поле, где они каждый год высаживали разнообразные очень вкусные и питательные растения, каких невозможно было встретить ни в каком другом месте.
На востоке от рощи под раскидистыми кронами могучих дубов, лип, кленов, ясеней, между корней подлеска , круглый год, весело журча, бежал маленький озорной ручеек. Долгие годы он был для воробьев источником прохладной и вкусной воды, за что они и прозвали его Ручьем Жизни. Все в стае от мала до велика летали к нему, чтобы напиться вдоволь и окунуться в дружелюбном потоке.
И вот однажды в один из летних дней, которые бывают очень знойными, пришла беда: ручей пересох. Весть об этой беде в стаю принес юный, но не по годам смышленый воробей по имени Лука.



Глава первая
Ранним утром, когда лучи восходящего солнца начинают ласкать небосвод, когда ночная прохлада сменяется блаженным теплом, перед самым пробуждением стаи в день Церемонии Воздаяния проснувшийся чуть свет Лука решил слетать к ручью, чтобы наполнить листовку  свежей водой, и успеть к началу намеченного на сегодня празднества.
Быстро умывшись и собрав всё необходимое – свёрнутый конусом берёзовый листочек и верёвку, чтобы подвязать его под брюшко, – он отправился по привычному маршруту. Прилетев на место, он обнаружил, что ручья нет... Еще вчера он был полон живительной влаги, а сегодня как будто испарился. На земле остались борозды от былого течения воды.
Луку охватил страх. «Что же случилось? Как это могло произойти? – в недоумении задавал он себе вопросы. – Что же теперь будет? Нужно немедленно сообщить об этом стае, – рассудил Лука и хотел было лететь домой, но остановился. – Нужно выяснить, почему исчезла вода», – подумал он и полетел туда, где ручей брал свое начало – к окраине леса.
Лука летел быстро вдоль сухой извилистой полосы углубления в почве, наклонив голову к земле и изредка поглядывая вперед, чтобы не столкнуться с каким-нибудь препятствием. Полоса то и дело петляла между корней, падала в ложбинки, огибала камни и в какой-то момент спряталась под покровом папоротников. Немного покружившись в поисках пропавшего следа, воробей взлетел повыше и снова увидел нужную ему полосу, которая уходила дальше на восток.
Долетев почти до самой окраины леса, он увидел то, что остановило ручей: прямо поперек его русла стояла гигантская стена, сооруженная, видимо, каким-то зверем. Только кто-то очень сильный и беспощадный мог изрыть всю землю, прилегающую к лесу, убить на ней все живое – травинки, цветочки, кустики, изуродовать деревья – оборвав у них все ветки и корни, а потом набросать друг на друга, воздвигнув непреодолимую преграду для Ручья Жизни.
* * *
 Окинув взглядом черно-коричневое месиво земли с глубокими траншеями, наполненными грязной водой, покрытой маслянисто-фиолетовыми пятнами, образовавшееся на месте прежнего буйства растительной жизни, Лука увидел на противоположной от него стороне что-то большое и желтое, походившее издалека на огромное животное. «Вот оно, чудовище!» – сообразил воробей, задрожав от страха. Сначала он хотел, от греха подальше, улепетывать назад, в деревню, но, приглядевшись, заметил, что «животное» неподвижно лежит на земле – наверное, спит – и на вид не представляет никакой опасности. Любопытство взяло верх над страхом, и Лука решил разведать, с кем же он имеет дело.
Невиданный огромный «зверь» с большими лапами и острыми блестящими клыками лежал прямо в грязи. Его загребущая пасть выступала вперёд, а с боков было видно большое блестящее сердце. «Вот как он устал, наворотив столько дел», – сообразил Лука и, набравшись храбрости, сел ему на спину. Зверь источал зловонный жар. «И спит он как-то тихо, не храпит… – с удивлением прислушивался воробей. – И шкура у него какая-то гладкая». Он решился несколько раз клюнуть зверя и убедился, что шкура не только гладкая, но и твердая, как у самого прочного камня. «Когда он бодрствует, он страшен и неутомим», – с трепетом заключил Лука и, посчитав свою задачу выполненной, вспорхнул и изо всех сил понесся назад в стаю.

* * *

Прилетев в деревню, Лука увидел, как воробьи целыми семьями слетаются на главную поляну, к подножью самой старой березы рощи, называемой Священным Древом, на котором осуществлялись все торжественные церемонии стаи, приуроченные к различным праздникам, а также располагались жилища старейшин стаи. Сегодняшняя Церемония Воздаяния должна была начаться с минуты на минуту, а Лука не знал, кому лучше сообщить о случившемся. Немного подумав, он решил, что это дело настолько важное, что нужно лететь прямо к Церемониальной Ветви – самой крупной ветке Древа, чтобы сообщить все магистрам стаи.
Уже на подлете он увидел старейшин, которые заполнили всю Церемониальную Ветвь и ждали выхода магистров. Массивные резные ворота Гнезда старейшин были открыты настежь, из них в роскошных, праздничных одеяниях, в строжайшем соответствии с правилами церемонии один за другим стали выходить магистры, по традиции избираемые старейшинами из числа самих же старейшин за особые заслуги перед стаей.
Возглавлял процессию Первый магистр Крон: худой, высокий, сутуловатый, с впалой грудью воробей – старейший в стае. За ним выступал Второй магистр Натан: среднего роста, стройный и привлекательный, самый молодой из магистров. Замыкал тройку Третий магистр Ратор: чуть ниже среднего роста воробей с небольшим брюшком и шрамом на левой стороне горла.
Не думая о последствиях, Лука решил, что должен лететь прямо к ним. Когда он опустился на Ветвь, то обнаружил, что старейшин охраняют вооруженные копьями многочисленные стражники. Он попытался протиснуться через их ряды, но стражники, заподозрив неладное, тесно сомкнулись, а один из них грубо оттолкнул его со словами «Куда прешь!?» так, что Лука чуть было не упал. Опешив от такого отпора, он крикнул им, что ему нужно сообщить магистрам нечто очень важное и как можно скорей. Стражники стояли молча и не реагировали.
Магистры прошли уже половину пути и приближались к Трибуне. Лука, чуть взлетев, окликнул Первого Магистра:
– Магистр Крон!
Магистр не услышал его. Лука подпрыгнул еще раз и уже громче крикнул:
– Магистр Крон, случилась беда!
Но Магистр все равно не слышал его. Он вышел на Трибуну и стал благосклонно приветствовать воробьев, махая крыльями. Стая, ожидавшая священнодействия, взорвалась крыльеплесканиями и восторженными выкриками.
Видя предпринимаемые Лукой попытки нарушить церемонию, один из стражников сделал шаг в его сторону и хотел ударить в грудь, но тот вовремя отпрянул назад.
– Убирайся отсюда. Не то я сброшу тебя вниз, – пригрозил охранник и встал обратно в строй.
Лука только сейчас стал осознавать, что его намерение напрямую пообщаться с магистрами было слишком самонадеянным. Но он все равно решил не отступать, так как случившееся было очень важно. Он отошел назад, взлетел повыше и крикнул изо всех сил магистру, шедшему последним.
– Магистр Ратор!
Тот обернулся и увидел машущего ему воробья. Слегка поколебавшись, магистр все же медленно приблизился к тому месту, где тот стоял.
– Ручей Жизни пересох, – задыхаясь от волнения, крикнул Лука. – Его уничтожил громадный зверь. Я сам это видел.
– Кто ты? – грубо спросил магистр.
Стражники расступились, освобождая пространство между разговаривающими.
– Я Лука, сын Нусимира, – волнуясь, ответил Лука.
– Ты что, бредишь? – пристально взглянув на него, спросил магистр. – Вчера утром рабочие были у Ручья и принесли оттуда воды для старейшин. – Магистр, одетый в роскошную мантию, выполненную из кусочков редчайших стручков катальпы  и лепестков васильков и маков, вплотную приблизился к Луке. – Или, может быть, ты своей ложью решил сорвать Церемонию Воздаяния?
– Нет, – опешил Лука. – Я не лгу. Проверьте сами, прошу вас, магистр.
Ратор, не отрывая глаз от Луки, приказал страже взять его под надзор до окончания Церемонии, а сам подозвал к себе Горхэ, воеводу стаи, большого, подтянутого и очень сильного воробья со слегка искривленным левым крылом, пострадавшим в одной из битв с воронами.
Лука начал возражать и даже попытался сопротивляться, но стражники быстро заломили ему крылья, надели на лапки кандалы и увели в тюрьму.
Магистр отвел Горхэ в сторону и что-то ему сказал. Спустя мгновение, тот подозвал к себе двух охранников, дал им распоряжение, а когда те улетели, пошел к Трибуне. Магистр Ратор занял свое место справа от магистра Крона. Горхэ встал сзади и сложил крылья за спиной.
Ликования стаи тем временем не только не прекращались, а, казалось, нарастали все сильнее и сильнее. Старейшины медленно махали крыльями и наслаждались всеобщим энтузиазмом. Наконец толпа, выразив свое восторженное отношение к происходящему, в ожидании начала церемонии стала понемногу смолкать.

* * *

Ратор тем временем колебался: стоит ли сейчас говорить о случившемся магистру Крону, не зная наверняка, сообщил ли мальчишка правду или нет? Ратор решил положиться на свое чутье, которое, как он считал, его никогда не подводило. «Сказать нужно, – рассудил он, – так как, если не сказать о случившемся сейчас, то, узнав позже, Крон будет в бешенстве. К тому же вестник был довольно-таки убедителен».
Улучив момент, Ратор пододвинулся к магистру Крону и, наклонившись к нему, тихо сказал:
– Достопочтенный магистр, нашу стаю постигла беда.
Крон, не переставая улыбаться и приветствовать ликующую толпу, не оборачиваясь к Ратору, сказал:
– Не сейчас, магистр.
– К сожалению, ваше святейшество, дело не терпит отлагательства. Ручей… он перекрыт. Вода больше не течет, – пояснил Ратор.
Крон повернулся к нему и уже встревожено спросил:
– Когда это стало известно?
– Только что, магистр. Это известие мне сообщил Лука, сын Нусимира, если помните.
– Я все помню, магистр…
– Он утверждает, что был у Ручья Жизни и видел все своими глазами. Я приказал отправить стражников для проверки его слов. Может, до их возвращения отложить церемонию? – предложил Ратор Крону.
– Нет, – наотрез отказался тот, – церемония состоится. Нельзя лишать народ праздника.
– Как вам будет угодно, магистр, – почтительно сказал Ратор.
Ликование толпы тем временем стихло окончательно. Все ждали, что начнет говорить магистр Крон.
Как бы отвечая на ожидания стаи, магистр Натан выдвинулся чуть вперед и громко произнес:
– Его Святейшество магистр Крон!
Стая вновь возликовала. Крон подошел чуть ближе к краю трибуны, поблагодарил Натана и начал свою речь.
– Стая!
Внизу, на поляне, собралось более трех сотен воробьев. Старики, молодежь, родители со своим выводками, все, как один, с замиранием сердца слушали вещавшего свыше Вождя.
– Сегодня, мы собрались здесь, у Священного Древа, чтобы воздать почести нашим богам, даровавшим нам Желтое Море и Ручей Жизни. Пусть каждый из присутствующих возжелает, чтобы его услышали. Пусть мольба каждого из нас станет частью нашей единой мольбы. Поднимем же наши крылья к небу и споем Священную Песнь.
Каждый член стаи, независимо от своего возраста и статуса знавший слова Песни, подключился к общему хору:

Мудрейшие боги
Простерли над нами
Священную длань.
Любовь и покорность
В ответ на заботу –
Священная дань.
О Желтое Море,
О Жизни Ручей,
Богам – песнопенье,
Старейшинам – слава,
Героям – почтенье,
Отступникам – кара.

И старейшины, и простые воробьи пели, как один, покачиваясь и держась за крылья, поднятые к небу. Общий душевный настрой единой нитью связал их сердца и умы.