Без башни. Постскриптум

На фото -- Аллен Гинзберг

4
Прежде всего, выйдя из больницы, Керуак зашел в канцелярский магазин и купил пачку бумаги и скотч. Потом навестил своего приятеля Гинзберга, выписавшегося на неделю раньше.
-- Что это у тебя? -- спросил Гинзберг.
--Аа, пустое, -- ответил Керуак, пожимая ему руку. -- Надо написать письмо к будущим поколениям. Это и есть всё, что останется от Америки.
-- Слушай, Джек, пойдем послушаем джаз! В том смысле, как его слушают в тысяча девятьсот пятьдесят первом году.
Через полчаса они сидели в бруклинском клубе и наслаждались льющимся из саксофона Пола Дэзмонда золотым дождем, оглушающим джазовым сиянием. Они просидели так около часа, а потом, словно почувствовав необходимость разойтись, принялись обмениваться впечатлениями от услышанного.
Примерно в это время к ним подсел какой-то лохматый бродяга и заказал новый стакан пива. Бродяга говорил с каким-то акцетом, но его уменье наполнять фразы хмельными повторами было настолько велико, да и сам он дышал таким мощнейшим духом свободы и непредсказуемости, плюс к этому двигался так изящно и раскрепощенно, так непринужденно нагибался и выпрямлялся, шаркал ногами, махал руками, смеялся и ругался, ухитряясь все это делать одновременно, и вдобавок так артистично строил глазки официанткам и официантам, будто он был единственным, с кем они могли сегодня обсудить волнующие вопросы политики и финансов.
Он некоторое время еще распускал хвост перед молча слушавшей его парочкой дегенератов, потом присмирел и заискивающе спросил:
-- Пацаны, может, у вас еще косячок есть? Не? Ну, ничо, я пока вот этого послушаю.
-- Ты откуда такой? -- с улыбкой спросил Керуак.
-- Брайтон-Бич, -- обиженно сказал бродяга.
-- У тебя, наверно, есть интересные истории? -- спросил Гинзберг и переглянулся с Керуаком.
-- Если так интересно, могу рассказать, и потом все будем очень довольны. И всё про вас, ребята...