Приключения мультика. Папины армейские истории

                1. РУБАБА


       В армии папу прозвали «Мультик», потому что до службы, как, впрочем, и
после службы, как, впрочем, и по сей день, он «рисовал» мультики. Да и, вообще, постоянно рисовал.

В армии тех, кто умеет рисовать, быстро пристраивают к такому почётному и нужному делу, как набивать татуировки. Этим папа и занимался, помимо всего прочего. Набивал он самодельной машинкой для набивок с иглой из заточенной струны от гитары. Романтично.

Служил папа в советской армии, поэтому состав был со всего Союза. Были там и представители кавказских национальностей, по их же собственным словам, подчеркиваю, загремевшим в армию спустившись с гор.

И был среди них азербайджанец то ли Алик, то ли Гелик. Остановимся для повествования на Алике.

Алик был здоровущий, и на вид воплощение брутальности, но на деле же очень добрый и доверчивый малый, с трепетной и нежной душой.

И вот Алик приходит к папе и говорит:

- Мультик, вот такой тату хАчу, - и показывает фотографию восточной девушки, - на всю грудь хАчу. И чтоб сверху ещё вот так, - жестом показывает полукруг от соска до соска, - было написано: «Рубаба».

Папа колебался. Портреты рисовать он итак не любил и не любит, а тут ещё набивать на груди. Ещё и надпись. Ещё и на ВСЮ грудь. А у Алика грудь, как простыня – работы до фига.

- Ну невеста мой, пАнимаешь?
- Ну раз невеста, - папа вынужденно согласился.

Провозился он с этим делом долго. Намучился, но сделал. Угодил по полной. На груди у Алика был навеки запечатлён портрет возлюбленной Рубабе, который он при удобном случае демонстрировал сослуживцам, оголяя грудь.

      Через четыре месяца Алик вновь пришёл к папе:

- Мультик, сотри это, - и, оттягивая майку, кивает на тату.
- Не могу. Не стирается.
- Как не стирается?
- А так. Навсегда это. Что случилось-то?
- Не дождалась. Продала её семья другому. Она теперь чужой жена. Оййййй, что мне делать?! – хватается руками за голову.

      Собрался совет из аликовых земляков, дабы решить вопрос насущный: как изменницу с груди стереть. Папу моего тоже позвали. Закурили гашиш.

Кто-то очень недалёкий предложил залить в татуировку молоко иголкой – менее заметной типа будет. Кто-то очень кровожадный предложил кожу ножом срезать. Алику эта идея совсем не понравилась. Кто-то гуманный и разумный сказал, что как служба закончиться, в городе можно будет к специальным людям сходить, они как-то это дело убирают профессионально.

И тут выступил папа со своим предложением:

- А ты, Алик, найди себе девушку похожую на твою бывшую невесту. Желательно, чтобы ещё с тем же именем. «Рубаба» популярное у вас имя? – обратился он ко всем присутствующем. Ему покивали, - Ну вот! Как найдёшь её, подойдёшь, разорвёшь рубашку на груди, а там на неё уже смотрит её же портрет - судьба! Баба твоя будет. Гарантировано.

- Ну, Мультик! Ну ты голова! Гениально! – это решение Алику пришлось по душе, на нём и остановились.

                2. Герой.

     Служил с папой один горец Алик (уже другой Алик).
 
Алик был старше всех. По-русски он почти не говорил, только пару слов знал. Он вообще мало говорил.

Все два года службы Алик простоял у водокачки – воду качал целыми днями.
И вот настал конец службы, засобирался Алик домой: нашил себе эполеты, связал себе из верёвок аксельбанты, нацепил кучу всяких откуда-то добытых отличительных знаков типа «мастер пилот», «мастер спортсмен», «прыгнувший с парашюта тысячу раз» и так далее. Ну просто герой-героем.

И застал его папа за уже вопиющей наглостью: вырезал себе этот герой из пряжки армейского ремня звезду героя.

     Тут папа не выдержал:

- Алик! Ну, ёкарный бабай, кого ты пытаешься обмануть? Ну какой ты герой?! Ты у водокачки два года простоял! Совесть у тебя хоть какая-то есть? Таких наград уже даже не дают!

В ответ ему было спокойно так сказано:
- Ай, Мулътык, ты не панымаишъ - я дома прыду, бабюшка ах*еетъ!