Искра Уголькова Глава 47

Глава 47  Прощание

Пятнадцатого мая, в половине седьмого вечера, когда я с тётей Галей возвращался с дачного участка в городскую квартиру, прямо среди леса, раздался звонок от Генки.
- Привет, Николай, - отстранённым голосом поприветствовал меня брат.
- Здравствуй, Гена.
- Слушай, сегодня - всё! Её не стало. Сегодня она покинула нас.
- Я это предполагал. На звонки неделю не отвечала. Всё не могу взять в толк, с чего всё это...
- У неё же очень сильное заболевание было и метастазы пошли по всему организму. Это уже... Она сильно опухла. У неё и почки последние отказали.
- Она хотела жить, - глухим, чужим голосом, сказал я, - верила в то, что врачи ей помогут.
- Она верила. Но я не мог ей открыть, что врач сразу вынес приговор. Сказал, что её вылечить невозможно.
- То есть, врачи уже знали?
- Ну, ты представляешь, что такое метастазы, четвёртая стадия онкологии? То есть у неё и печень была полностью поражена, и лёгкие. И другие какие-то органы. И даже кости были поражены. Поэтому ходить ей было больно. Когда у неё боли начались, я ей вызвал скорую. Ей сделали укол обезболивающий. Врач скорой помощи тогда уже сказал: «Поможет, не поможет - не знаю». В-общем, всё делали, пытались, чтобы остановился процесс, как-то замедлился, встал. А он ни фига не остановился. Мой друг, тоже врач, сказал, что «порт» нельзя было вшивать. «Порт» поставили, воздух пустили, болезнь стала ещё быстрее прогрессировать. А они ещё и в печень полезли анализы брать. Сделали только хуже. Но, как говорится, что сделали, то сделали. Они старались сделать лучше, но получилось не так, как хотелось. Так, что...
- Понятно, - я стоял, качался, боялся упасть в обморок, от всех этих подробностей, - Ты, Ген, держи меня в курсе. Ты молодец.
- Ну, а толку-то от того. Молодцом бы я был, если бы она пожила хотя бы года два-три. Было бы хорошо. Но ничего не получилось. В-общем, завтра узнаю, что там будет. А там, придёшь, не придёшь, - дело твоё. Ладно, Коленька, давай.
- Да-да. Спасибо, что позвонил. Ты держи меня в курсе и береги себя.
- Давай, счастливо.
Шестнадцатого мая в семь часов вечера Генка мне перезвонил, чтобы поделиться информацией.
- Привет, Коленька, ещё раз, - раздался в трубке его пьяный голос, - Слушай. В-общем, перед крематорием будут с ней прощаться. Записывай адрес. Улица Россолимо, дом двенадцать, строение один. Прощание начнётся завтра, в половине двенадцатого.
- Спасибо тебе. Но я не смогу приехать. Тут у меня своя, сложная, ситуация. Бабушка болеет.
- Сколько я знаю нашу бабушку, она всегда болеет и всегда за чужой счёт. Коль, самое главное, добрым словом её помянуть.
- Я всё сделаю. И в церкви службу закажу. А как буду в Москве, с оказией, к тебе зайду и мы поговорим.
- Хорошо.
- Но это не завтра, не послезавтра. Если только осенью. Ты держись. Смотрю, у тебя голос...
- Да, голос немножко подсел, ночью на сквозняке поспал. Да и «ушла» она - не до свидания, не прощай. В бессознательном состоянии была. Приедешь, я тебе расскажу всё, что знаю. Последние дни я не очень знаю. Там уже родственники приезжали, и они этим занимались. А она уже не звонила. Последний раз она звонила неделю назад. Раз семь подряд звонила и всё. И на этом потом не стало связи.
- Когда я последний раз с ней беседовал, она сказала: «Дали кислород».
- Её и в барокамеру с кислородом помещали. Всё-таки до последнего её хотели там поддерживать. Я им стёкла привёз, они должны были посмотреть, что воздействует на эту заразу, чтобы остановить процесс. Но ничего у них не получилось.
- То есть, всё-таки они боролись до последнего?
- Да. Боролись до последнего. Чтобы могла она хоть сколько-нибудь пожить. Но чтобы не просто там, лёжа в постели, а чтобы могла ходить... Но ничего у них не вышло. Ну, вот. Как-то так, Коля.
- Держись. Ты герой.
- Да, ладно. Какой герой. Герой - это когда что-то смог сделать.
- Что смог, то сделал.
- Спасибо, Коленька тебе. Всего хорошего. Здоровья и всё остальное.
- Спасибо, Гена.
- Всё. Давай, братишка. Жму твою руку.
- Счастливо.
- Пока.