Время перемен - 3, Глава 13

Светлый Айрин

Я уже давно не совершала межзвёздных путешествий, но прямо сейчас собираюсь в одно такое! Правда, у меня не получится отправиться далеко и надолго, ведь я жду ещё одного ребенка. Рановато, конечно, Мире еще 2 лет нет, но так уж оно получилось...

Вообще-то беременным тоже нельзя покидать родную планетную систему, но ведь об этом еще никто не знает! Да и безопасно сейчас, на Старом Айрине сплошные нестроения и беспорядки, им не до визитов в наши края.

Сколько я себя помню, мне всегда хотелось делать вещи, выходящие за пределы того, что все считают возможным. Я не боялась раздвигать границы, даже если это было связано с риском.

Наверное, этот дар я получила от мамы. Она всегда верила в меня, в то, что я смогу достичь любой поставленной цели. И с безграничным терпением вдохновляла меня преодолевать себя на пути к ней. Именно она научила меня не бояться, даже если стоящая передо мной задача кажется неразрешимой.

Взять хоть «Звёздную сонату», что до сих пор одно из моих любимых произведений. Когда мне было 7 лет, я услышала, что в моем возрасте невозможно ее сыграть. Я не стала спорить, просто села за синтор и сыграла. За этим стояли долгие часы тяжелейшего труда, но мой триумф перекрыл их с лихвой. Наверное, именно тогда я решила, что слово «невозможно» – это не про меня...

Я воспользовалась подвернувшейся оказией – в соседнюю систему, где находилась новая терраформируемая планета Нея, уходил звездолет, а через  день другой отправлялся оттуда обратно. Мне нужно было проверить одно мое предположение.
 
Я оставила Миру со своей мамой, и отправилась на Нею, прихватив с собой синтор. Кейн встретил меня на орбитальной базе, мы сели во флаер и полетели к той пещере, где обитали удивительные растения, способные воспринимать и отображать чувства и эмоции тех, кто находился поблизости. Теперь туда был обустроен удобный спуск, а внутри имелись рабочие и даже жилые помещения для исследователей и специалистов по терраформированию планеты.

Я вышла на берег подземного озера, и начала играть на синторе.

Я, конечно, предполагала, что будет красиво. Но такого чуда даже представить не могла. Мы вошли в какой-то странный резонанс – то ли музыка, то ли мои эмоции вызывали целые каскады мерцающих и переливающихся неописуемыми оттенками всполохов света. В свою очередь, это странным образом воздействовало и на меня. Никогда прежде у меня не получалось играть столь проникновенно и выразительно. Я словно выпала из реального мира, полностью погрузившись в замысел композитора, соединенный с моими собственными мыслями и чувствами. Я испытывала непередаваемое словами, совершенно неземное блаженство.

- Это что-то потрясающее... – произнес Кейн.

- Тут однозначно надо сделать концертный зал! – ответила я. – Это должны видеть все! Это настоящий прорыв в исполнительском искусстве!

- Все желающие сюда просто не влезут! – возразил Кейн. -  Да и как долго эти организмы выдержат такую интенсивную нагрузку? Они же наверняка затрачивают огромное количество ресурсов на такое буйство света и красок!

Я поговорила с биологами, работавшими в пещере, и они подтвердили, действительно, после столь интенсивных световых явлений, как сегодня, растения  отдыхают много дней, почти не реагируя на присутствующих.  Правда, подземные галереи тянутся далеко, перемежаясь заполненными водой залами, в которых тоже имеются колонии этих чудесных созданий. К тому же были обнаружены три аналогичных подземных комплекса и в других местах планеты, наверняка найдутся и ещё.

- А как насчет того, чтобы перенести эти растения на Айрин? – спросила я.

Мне ответили, что этот вопрос уже решается, предварительные исследования закончены и скоро начнется общественное обсуждение, выбор места под эксперимент и его реализация. Это было здорово!

Я возвратилась домой, к своей обычной жизни. А вскоре из экспедиции в дальний космос вернулась Нея. Я едва узнала ее. Она стала совершенно другим человеком. Нет, не внешне, в этом отношении она почти не изменилась. Но мне почему-то показалось, что она теперь более взрослая, чем я. Как будто она постигла нечто такое, до чего мне еще расти и расти, если это вообще достижимо.

- Скажи, Тэми, ты не чувствуешь, что время как будто ускорило свой бег? – спросила она.

- Нет, – удивилась я.

- Впрочем, тебе это сейчас ни к чему...

- О чём ты, Нея?

- Забудь, я это просто так сказала...

Я не стала выспрашивать, что она имела в виду, но какая-то смутная обеспокоенность отложилась в моем сознании.

Больше всех, как ни странно, возвращению Неи радовалась Мира. Увидев ее впервые в жизни, моя дочь потянулась к ней больше, чем к кому бы то ни было. Уже при первой встрече она улыбнулась Нее и залезла к ней на колени. Обвив ручонками ее шею, она приникла к ее груди и замерла, буквально лучась счастьем.

Нея привезла с собой множество великолепных картин, теперь она по праву считалась одной из самых выдающихся художниц Светлого Айрина.

Я сказала Нее, что ей пора подумать о собственном доме. Она ответила непонятной фразой, что ее дом не здесь. Я стала убеждать её, как это прекрасно, строить и обустраивать свой дом и сотворять сад, но всё было бесполезно. После того, как она сказала, что поставит себе палатку в лесу за поселком, если стесняет меня, проживая в моем доме, эту тему я больше не затрагивала.

Впрочем, дома Нея проводила не так много времени, так как жила по обычному для кшатри графику - полгода в космосе, полгода на Айрине.

Да и когда находилась дома, ее было почти не видно. Либо рисовала где-нибудь на природе, либо трудилась над своей научной работой по планетологии, обширные материалы для которой собрала в экспедиции. Разве что для Миры она старалась найти время, иногда даже в ущерб своему отдыху.

Я была в гостях у своей соседки Неллы, с которой нас связывала давняя дружба. Отчего-то у меня возникло странное ощущение, словно какое-то напряжение повисло в воздухе. Сначала Нелла делала вид, будто всё, как обычно, она весело болтала о всяких пустяках, но что-то явно было не так.

Я поверила своей интуиции и спросила напрямую, что происходит.

Нелла смутилась, и нерешительно, с трудом подбирая слова, произнесла:

- Знаешь, Тэми, люди говорят... о тебе... странные вещи...

- Какие вещи? – удивилась я.

- Якобы на Старом Айрине ты стала предательницей и вероотступницей!

Услышав это, я просто остолбенела.

- Я, конечно, этому не поверила, – продолжала Нелла.

Я не стала ей ничего объяснять или спрашивать, от кого она такое услышала, просто сказала, что это полная чушь, и перевела разговор на другую тему.

Дома меня осенило: наверное, это Айли рассказала кому-то историю, как глава клана тен Норн спас меня, прибегнув к столь распространенной на Старом Айрине коррупции и сфальсифицировав данные о моей лояльности. Скорее всего, кто-то не так понял, и всё это пошло передаваться дальше в искаженном виде.

Айли жила теперь в другом поселке, рядом с заводом, где производили флаеры. Когда она прилетела в гости, я упрекнула ее в излишней болтливости.

- Тэми, ну я же дала тебе слово не распространяться об этой истории, и поверь мне, я добросовестно выполняю свое обещание! – с обидой в голосе ответила Айли.

Я извинилась, и, конечно же, она сразу меня простила. А потом она принялась с жаром рассказывать о том, чем сейчас занимается в своем конструкторском бюро. Оказывается, они работают над проектом флаера, способного совершать межзвёздные прыжки!

Кейн ненадолго прилетел домой и я сообщила ему об отвратительных сплетнях.

- Я думал, здесь такого не бывает, – удивился он.

- Я тоже так думала...

- Надо как-то прояснить эту ситуацию!

- Не собираюсь я ничего прояснять! – возмутилась я. - Мои друзья и близкие всё равно не поверят этой лжи! На моей профессиональной деятельности это тоже никак не отразится, если что, служба безопасности подтвердит, что ничего такого не было.

- И всё же...

- Ты предлагаешь мне кому-то что-то доказывать, или выяснять, кто это распространяет? Так вот, мне всё равно, кто и что обо мне думает! Мне важно, чтобы моя собственная совесть была чиста!

Однако я не могла отделаться от неприятных мыслей. У меня просто не укладывалось в голове, кому и зачем понадобилось выдумывать такое. В конце концов я решила оставить всё, как есть, и положиться на волю Божью.

- Может, это просто горькое лекарство от гордости и тщеславия..., – предположила я.

- Да откуда в тебе это? – возразил Кейн.

- Ну ты же прекрасно знаешь, что оно есть, сам ведь видел!

- Можно сказать, что и нет, по крайней мере, меньше, чем у меня!

- Не знаю... Лучше бы вообще не было.

- Ты думаешь, такое возможно?

- Наверное. По крайней мере, надо к этому стремиться...

- Мне кажется, это неотъемлемо от нашей природы.

- От природы? Нет, природа тут точно ни при чем. Если только первородный грех...

Кейн улетел, а я осталась. Я убеждала себя, что происходящее мне совершенно безразлично, но это было не так. Я не могла определиться, что хуже – то, что мое имя смешивают с грязью, или же сам факт того, что на Светлом Айрине кто-то может лгать.