Эхо войны

(Из воспоминаний моего мужа Роберта Лаврентьевича Естифеева)
***
Мальчишки, не видавшие достатка,
В труде росли, опорою в семье.
Под солнцем крепли, цену хлеба знали,
Без дружбы жизнь свою не представляли
И почитали старших всей душой.
Елена Матющенко

   Чем короче отрезок жизни, тем чаще и отчётливее вспоминаешь послевоенное детство. Я родился 14 января 1942 года в трескучий сибирский мороз в далёкой таёжной деревне Берикуль Тисульского района. Собравшиеся родственники в жарких спорах долго не могли выбрать для меня имя. Неожиданно моя тётушка(тогда подросток) предложила имя Роберт. Имя взяла из приключенческой литературы, которой увлекалась. Все удивились необычному имени, а затем дружно одобрили. Кроме меня, в семье подрастал пятилетний братишка. Мама с папой мечтали о дочке, а появился сынок.
   Отца забрали на фронт в первые дни войны. Регулярно приходили с фронта письма-треугольники, к радости мамы. Сейчас с волнением беру полуистлевшие
страницы, написанные аккуратным почерком простым карандашом, там неоднократно упоминается моё имя. Что поражает — отец пишет с уверенностью, что он непременно вернётся после войны к сыновьям, любимой жёнушке Полине, они заживут дружной, счастливой семьёй. Но его словам не суждено было сбыться...
   От родной сестры Надежды из Кемерово пришло письмо со страшным известием с фронта. В жестоком сражении погибли четверо любимых людей — муж и трое сыновей-погодков, младшему едва исполнилось восемнадцать лет. Мужская бритва не успела коснуться его щеки. В жизнь братьев война не дала войти первой юношеской любви, жестоко перечеркнула все мечты, надежды. Призванные в одну роту, сыновья постоянно находились с отцом, вместе и погибли, в братской могиле упокоились рядом, навсегда оставшись молодыми людьми, в далёкой незнакомой стороне.
   Опешив от неожиданной новости, моя бабушка-большевичка недолго горевала: быстро приняла решение переехать в город Кемерово к Надежде, проживающей
в Искитимском районе. Собрав пожитки в узлы, укутав меня, годовалого, и шестилетнего братишку, три женщины с детьми отправляются смело в путь, навстречу
неизвестности. Поздним вечером в дом Надежды ввалились родственники, продрогшие от холода, уставшие, голодные. Она быстро стала раздевать, разматывая одежду, малышей, мигом принесла горячий чайник и начала всех отпаивать чаем. В нашу мальчишескую жизнь неожиданно вошла вторая заботливая бабушка, всю нерастраченную любовь к сыновьям, заботу отдавала нам, а мы старались платить тем же. Дом, куда мы поселились, наполовину уходил в землю. Больше похожий на землянку, он состоял из комнаты и кухни. Жили в тесноте, но дружно, не роптали, с братом спали на полу, тесно прижавшись друг к другу. В первую снежную зиму наш неказистый домик полностью заносило снегом и утром на наши жалобные крики прибегали соседи с лопатами и быстро освобождали из белого плена.
   Весной начался голод. Навсегда запомнилось постоянное мучительное чувство голода. Однажды я попросил кусочек хлеба у мамы и, получив его, половину съел,
а со второй, крепко зажав её в кулачке, спокойно уснул. Мама пекла драники из мёрзлой картошки, варила суп из лебеды, крапивы. В трудный период выручал
огород-кормилец, где все усердно трудились. Не забыть, как мы с братом, умело управляя тележкой с бочкой, по ухабам возили воду издалека, а затем бережно поливали грядки. Однажды мама отправила меня в погреб за солёными овощами. При спуске по лестнице на меня накатила волна острого, пряного запаха. Я увидел несколько большущих белых бочек, заполненных яркими, пёстрыми овощами. Увидев это богатство, захотелось испробовать. Набрав полный ковш солёных красных помидоров, с наслаждением наелся и только потом вынырнул с полной посудиной наверх. Благодаря запасам, которые дружно съедали к лету, наша семья выживала.
Вспоминаю, как с братом часто бегали на рыбалку, благо река протекала недалеко от нашего дома. На весь день мама давала пучок зелёного лука и полбулки хлеба.          Под жарким солнцем терпеливо ловили пескариков, а вечером горделиво несли улов домой. Глядя на наши красные, обгоревшие лица, мама нас ласково называла
добытчиками. Наевшись жареной рыбёшки, уставшие, еле добирались до постели и проваливались в сон. Рано утром, наскоро перекусив, снова спешили с удочками на
берег реки. Беззаботное время быстро пролетело, насту- пило начало учебного года. Я ждал его с волнением, как встречи с новыми, интересными открытиями в школе. Первый класс, куда я пришёл, был мальчиковый, ученики одевались бедно, многие в ситцевые пёстрые рубашки или в простые тёмные курточки. Мама сшила
матерчатую сумку через плечо, в неё помещались учебники, тетради, деревянная ручка с пером, чернильница.
С теплотой вспоминаю первую учительницу Анну Давыдовну, образ её всплывает в памяти всегда аккуратно одетой, красиво причёсанной. На занятиях спокойным
голосом, терпеливо учила грамоте, уделяла внимание каждому мальчишке, её увлекательные уроки пролетали быстро, незаметно. Учиться я любил, и вскоре моё фото было помещено на доску почёта. Вспоминаю трескучие морозы с белым густым туманом, и все ученики в школе постоянно находились в валенках. В каждом классе топились печи, за ними следила техничка. Удобств не было: в холод бежали по дощатому тротуару далеко в туалет.
   Я бесконечно благодарен своей первой учительнице за то, что она навсегда привила любовь к знаниям, чтению книг. С ними я не расстаюсь, они постоянные мои спутники, наполняющие интересными открытиями жизнь. Мои сверстники жили без отцов, погибших на войне или пропавших без вести. Во многих семьях подрастали
двое-трое детей, всех обеспечивала одна мать, которая постоянно пропадала на работе. Дети её видели ранним утром и уставшую поздним вечером. Все друзья жили в землянках, порой я заходил мимоходом к ним и видел такую бедность, скудность пищи на столе. Среди нас выделялись два мальчугана — один худенький, с большим
рахитичным животом, а второй маленького роста, щуплый с блестящими глазами на бледном лице. Причина заключалась в одном — недоедание. Многие ребятишки
от этого страдали в послевоенные годы. Мы, мальчуганы, рано взрослели, привыкали к самостоятельности, постоянно помогали по хозяйству матерям и считали
ежедневной обязанностью ухаживать за огородом, покупать продукты в магазине, готовить незамысловатую пищу к приходу мамы. Я считаю своё детство счастливым. Несмотря на беспросветную бедность, голод, оно было наполнено шумными, весёлыми играми, развлечениями с множеством друзей.
   Летом, после окончания уроков, быстро собиралась мальчишеская футбольная команда и, наскоро соорудив из брошенных сумок ворота, азартно гоняли самодель-
ный мяч, громко спорили, а возвращаясь домой, долго не расставались. Серьёзного контроля не было, и наша орава пацанов смело неслась на речку. На бегу скинув
одежонку, с восторгом бросались в воду, барахтались до посинения, до дрожи в теле плавали. Выскочив на песок, блаженно грелись под знойным солнцем. Зимой, несмотря на трескучий мороз, я с утра долго пыхтел, самостоятельно прикручивая к валенкам лыжи, одевался, спешил к друзьям, и, собравшись, мы отчаянно неслись по оврагам, крутым горкам наперегонки. Незаметно подкрадывались серые сумерки, и, к нашему огорчению, лыжня едва была заметна на белом снегу.
   Домой возвращались усталые, голодные. Наши куртки от мороза были твёрдо заледеневшие, как броня. Лыжи, вдруг отяжелевшие, мы едва волокли по снегу, но, разгорячённые, мы уже мечтали о новом, увлекательном лыжном походе в неизведанный район.
   Особой мальчишеской гордостью являлось наше самостоятельное сооружение — санки. Мы скрепляли между собой три доски, по углам прикручивали коньки, а в
середине водружали невысокий руль, которым управляли. На высоченную горку дружно их затаскивали, я ложился животом на санки и стремительно, с восторгом,
воплем нёсся вниз. Через мгновение меня встречала ватага весёлых друзей.
   В 1951 году мама на работе взяла денежную ссуду на постройку кирпичного дома, который рабочие соорудили за год. В одной половине дома проживали мама и мы
с братом, во второй поселились две бабушки и моя тётушка. Наконец, у нас появился свой уголок в светлой, тёплой кухне, стол, где мы готовили уроки, уединялись, читая книги, где я, забывал всё на свете, надолго погружался в мир приключений и фантастики.
   В огороде стояла банька, по субботам с мы братом усердно туда возили воду в бочке, носили дрова, топили печку и все члены семьи по очереди блаженно мылись, а после, разморённые, собирались за столом, с наслаждением, неторопливо пили чай. Мы с братом росли в окружении четырёх заботливых женщин, мужчин никогда не
видели в доме. Наши родные долго нас оберегали от тяжёлого, непосильного труда, взваливая его на свои хрупкие плечи, а в частном доме работ было всегда предостаточно.
   Особо вспоминается поход за хлебом: его выдавали по талонам. С вечера я занимал очередь, и мы с братом, сменяя друг друга, дежурили всю ночь. В восемь часов утра открывался магазин, и первыми врывались туда с шумом большие дядьки, отталкивая нас локтями, называя мелюзгой. Получив буханки, они уходили, и очередь  продвигалась дальше. Не забыть аромат испечённого, свежего хлеба, корочки, которую мы отщипывали от вкусной буханки и с наслаждением ели по дороге домой. С чувством исполненного долга я мгновенно засыпал.
   Снова возвращаюсь к памяти отца. В 1943 году от него перестали приходить письма, встревоженная мама делала запросы в военкоматы других городов, но не было ответов. В 1947 году был выдан документ «Пропал без вести». В 2001 году, посещая областную библиотеку имени В. Д. Фёдорова, я увидел Книгу памяти
г. Кемерово, где была запись о моём отце Естифееве Лаврентии Павловиче: погиб 16 августа 1945 года в Манчжурии на высоте Безымянная. Эту печальную новость я не
мог принести маме — её не было в живых.
   Навсегда сохранилось в памяти послевоенное детство. Особо хочется сказать о друзьях, с которыми меня связывала крепкая дружба: Пётр Ипполитов и Анатолий Веретенников. Жаль, что жизнь быстро разбросала нас по свету, но желание встретиться было всегда. Воспоминаний много, и, хотя детство было полуголодным и нищим, оно запомнилось беззаботными, счастливыми годами.
       Опубликован в ж. "Родники Сибири"№ 17, 2022 г. "Нам поют родники", продолжение в № 18, 2023 г. "Свет юности далёкой"