Основы философского знания часть 1

В. М. ГОНГАЛО 






ОСНОВЫ
ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ

ЧАСТЬ 1











Министерство образования и науки
Республики Казахстан
Северо-Казахстанский государственный университет им. М. Козыбаева


В. М. Гонгало





ОСНОВЫ
ФИЛОСОФСКОГО ЗНАНИЯ

ЧАСТЬ 1

Учебно-методическое  пособие




Петропавловск
2009
УДК 1/14
ББК 87 Я 73
Г  65 Издается по решению «Учебно-методического совета
Северо-Казахстанского государственного университета
им. М. Козыбаева» (протокол № 9 от 21.05.2008 г.)
Рецензенты:
докт. филос. наук, проф. Северо-Казахстанского государственного университета им. М. Козыбаева  А.В. Никифоров;
докт. филос. наук, проф. Омского государственного
педагогического университета С.Ф. Денисов;
докт. филос. наук, проф. Нижневартовского государственного гуманитарного университета  Р.А. Бурханов;
канд. филос. наук, доцент Северо-Казахстанского государственного университета им. М. Козыбаева  В.Б. Шилкина;
канд. филос. наук, доцент Северо-Казахстанского государственного университета им. М. Козыбаева  А.В. Баёв;
канд. ист. наук, доцент Северо-Казахстанского государственного университета им. М. Козыбаева  С.И. Ибраев
Гонгало В. М.
Г 65  Основы  философского знания: Учеб.-метод.  пособие (Курс лекций): В 2-х ч. – Петропавловск: СКГУ им. Козыбаева, 2009. ч.1. –   291 с.
ISBN   978-601-7138-61-5 ч. 1
ISBN  978-601-7138-60-8 общий
В настоящем  издании  делается попытка творчески переработать и использовать то духовное богатство,  которое представлено сегодня в первоисточниках,  ряде учебников (в основном, российских и казахстанских  авторов); книгах, учебных и учебно-методических пособиях,  энциклопедиях, разработках,   статьях  и т. д.
Структура и построение учебно-методического пособия составлены с учетом требований, предъявляемых к дисциплине «философия» в соответствии с  государственным  общеобязательным стандартом образования  РК и  типовой учебной программой, принятой и утвержденной МОН  РК.
Г 0301020000
   00(05)-09      ББК 87 Я 73
На  первой странице обложки использовано  изображение  спирали как  модели, характеризующей всякое развитие вообще.
ISBN    978-601-7138-61-5 ч. 1             © Гонгало В. М., 2009.
ISBN 978-601-7138-60-8 – общий    © СКГУ им. М. Козыбаева, 2009.





Памяти
Феликса  Августовича  Хомутовского





















ВВЕДЕНИЕ

Необходимость настоящего издания диктуется ролью дисциплин гуманитарного цикла в общественной жизни вообще, и философии, частности.
Уровень  культуры определяется не тем, что человек производит, а тем, для какой цели он это производит.
Сегодня  всё чаще поднимается вопрос о  том, нужна ли в нашем обществе философия, и не пора ли отменить её преподавание  в вузе? Немало даже ученых, особенно технического направления, которые высказывают сомнения  в  полезности  философии.
Допустим, философия  в том виде, как  она представляется сегодня не нужна, но не следует упускать из виду, что отменив преподавание философии (и культурологии), неизбежно встанет вопрос о полезности для  человека, и для молодых людей в особенности, таких  предметов как литература, история,  социология, политология, педагогика, психология и ряда других  дисциплин гуманитарного  направления.
В эпоху развитых  систем  коммуникации, компьютеризации, распространения всемирной паутины  Интернет, в эпоху технократии, складывается во многом парадоксальная ситуация, когда  развитие техники приводит к тому, что роль человека  в  обществе часто низводится  до роли обыкновенного функционера, оператора  по обслуживанию машины.
Невольно встаёт вопрос – кто же здесь «главнее» – человек или  машина? Получается, что машина, разве это не парадокс? Так что же для кого существует – машина  для человека или человек для машины?
Постмодерновское время спровоцировало распространение массовой культуры,  воспитывает  в молодом поколении потребительское отношение к жизни, губительное 
для    души. И если сегодня собака – лучший друг не человека (она не предаст!), то в будущем, вероятно, его лучшим другом станет робот, с ним меньше хлопот.
В результате предельно развившихся торгово-экономических отношений, человек нивелируется как личность, то есть  уничтожается  именно  то, что собственно и делает человека человеком.
Из лексикона многих молодых людей  вымываются  понятия  стыда, чести, дружбы, совести, любви. Разве не парадокс, что слово любовь употребляется  сегодня почти исключительно в  цинично-пошловатом смысле? Эквивалентом названных духовно-нравственных ценностей становится  вполне материальное, а именно: деньги. Возникает, по крайней мере, два вопроса: 1) «Что человеку необходимо для счастья?»; 2): «Что важнее – человек  или деньги?». Ответы  следует незамедлительно, на первый вопрос: «Деньги»; на второй: «Человек, когда у него есть деньги!»
 Человек из хозяина своей жизни, и из хозяина своей  судьбы, как это делегировалось за ним со времени эпохи Возрождения, или,  по крайней мере, декларировалось, из кузнеца своего счастья всё больше превращается в раба им же созданных машин, появился даже  термин – технософия  – мудрость техники!
Не часто  вспоминаются  сегодня слова Пико делла Мирандолы, провозгласившего ещё в XV веке:  чудо великое есть человек!
Философия, вместе с другими гуманитарными дисциплинами, призвана вернуть человеку человеческое,   утвердить растраченные ценности духа, призвана делать человека вполне человеком.
В предлагаемом курсе содержится немало примеров, воспевающих  красоту и силу мысли,  способных  воспитывать в
молодом  человеке гордость за принадлежность к роду homo sapiens, вызывать восторг за возможность прикоснуться к гению человеческого духа.
И лучшим украшением человека сегодня является не прикольный сотовый телефон, не новомодный  прикид, и даже не крутой автомобиль,  но, как и во все времена, мысль и любовь к мудрости.
Проблема обозначена чётко: нужна ли вообще философия в вузе? По мнению А.Л. Никифорова: «Изгнание философии из вузов будет означать ещё один важный  шаг на пути к духовному порабощению человека» .
Своей задачей мы считали изложение материала понятным и доступным языком, пытаясь, насколько это  возможно,  избегать  возникающих коллизий, могущих запутывать ум. Полагаем, что приобретаемые знания должны носить  позитивный характер и быть открытыми, сколь это возможно для пытливого, ищущего взора.
Философствовать, значит размышлять. Мысль посылает нас осуществить действие, сама мысль уже есть дело . Мы не можем  сказать, какая польза от занятий философией, однако,  думается, что нельзя жить, быть человеком,  и не быть в той или иной степени философом.
Первый историк философии Диоген Лаэртский писал: «Философию философией [любомудрием], а себя философом [любомудром] впервые стал называть Пифагор, когда спорил в Сикионе с  Леонтом, тираном…; мудрецом же, по его словам, может быть только бог, а не человек. Ибо преждевременно было бы философию называть мудростью,  а упражняющегося в ней – «мудрецом», как если бы он изострил уже свой дух до предела;  а философ [любомудр] – это просто тот, кто испытывает влечение к мудрости».
В самом деле, если бы  кто назвал себя  мудрым, то это  было бы равно тому, как если бы тот,  кто учится, вообразил себя уже постигшим  всё и выучившимся всему.
Мудрость не столько еще совершенство, поскольку оно и невозможно, сколько стремление к совершенству.
Пифагор не оставил после себя сочинений, так что первый автор, у которого встречается слово «философ» был Гераклит, он писал: «Очень много должны знать мужи-философы».
Мы поём  гимны мудрости, но поёт ли мудрость гимны нам?  Весьма сомнительно. В этом смысле мудрость созвучна истине и философии, которая, по определению, и есть поиск истины.
Вслед за древним мудрецом, мы утверждаем, что ищем истину, и что важнее этого нет ничего в мире, так,  Конфуций, говорил, что утром познав истину, вечером можно умереть, но это, вероятно, должно только подчеркнуть её значимость для человека. Разумеется, всё не так  однозначно в мире философии (как и в мире науки и мире вообще), В. Виндельбанд, например, в речи «Памяти Спинозы» в день 200-летней годовщины со дня смерти мыслителя, отмечает, что вся его жизнь была посвящена истине, и что «в этом  именно  и заключается  возвышенность ее тихого величия. Трудно, говорят, умереть за истину, но ещё труднее жить для неё» . Это  ясно показывает, что, по сути, речь всегда идёт о жизни, даже когда говорят о смерти.
Когда философия  заявляет, что  главным  для нее является  поиск истины, то имеется в виду, что речь идет о единой и великой истине, философия  пытается  понять суть, корень всех вещей, истин же в научном понимании – бесчисленное множество.
Философию нельзя  выучить, как нельзя научиться философии, как  нельзя научиться писать (и читать) стихи. Возможно, именно поэтому говорят, что в школе учат, а в университете учатся. Здесь представляются весьма примечательными  слова философа эпохи Возрождения М. Монтеня: «…знать наизусть ещё вовсе не значит знать; это – только держать в памяти то, что дали ей на хранение. А тем, что знаешь по-настоящему, ты вправе распорядиться, не оглядываясь на хозяина, не заглядывая в книгу. Учёность чисто книжного происхождения – жалкая  учёность! Я считаю, что она украшение, но никак  не фундамент; в этом я следую Платону, который говорит, что истинная философия – это твёрдость, верность и добросовестность; прочие же знания и всё, что направлено к другой цели, – не более как румяна»; и «если можно быть учёными чужою учёностью, то мудрыми мы можем быть лишь собственной мудростью»  .
Данный курс лекций объединяет два начала, здесь представлена как история, так и философия науки, что представляется вполне оправданным, так как «в  действительности учёный в своей области выступает и в качестве философа науки, и в качестве историка» .
Немало места  на страницах  пособия  отводится кратким афористическим высказываниям  философов различных эпох, что в условиях  дефицита времени как понятия философского и общечеловеческого, является едва ли не  лучшим способом сказать  главное (суть) в немногих словах.
Мудростью мы называем богатый практический и жизненный опыт, соединённый со знанием человека  и пониманием своего места в мире.
Английский естествоиспытатель и моралист   Джон Леббок (1834-1913), автор «Доисторической эпохи» (1865), в своей книге «Начало цивилизации» описывает туземца, который, будучи любознательным, спрашивал: «Кто касался звезд своими руками? Я спрашивал себя также: воды никогда  не устают, у них нет другого дела, как течь не переставая от утра до ночи и от ночи до утра… И облака тоже приходят и уходят  и изливаются водою на землю… Я не могу видеть и ветра, но что же он такое? Разве я знаю, как растет хлеб? Вчера у меня в поле не было ни былинки; сегодня я пришел туда и нашел уже несколько. Кто мог дать земле мудрость и силу, чтобы произвести все это?» .
Прошло время, первый человек остановился, чтобы оглядеться вокруг, и вдруг понял, что он здесь не для того, чтобы от всего бегать и бояться, а для того, чтобы делать великие дела – и сколько еще можно сделать! Выражаясь языком великого русского писателя: «Природа мастерская, а человек в ней работник» (И. С. Тургенев). Глина остается сырым материалом до тех пор, пока не будет обожжена – вот что делает человека Человеком! – он и глина, и  мастер.
Умный человек – не просто много знающий, еще Гераклит подметил, что многознание не научает уму. Ум это способность, а мышление – процесс, умён и мудр тот, кто обладает способностью разобраться  и найти решение в сложной, запутанной, тёмной ситуации (в слове умеет корнем,  вероятно, является слово ум).
Демокрит писал: «Должно стараться не столько о многознании, сколько о всестороннем образовании ума» ; и: «от мудрости получаются следующие три [плода]: [дар] хорошо мыслить, хорошо говорить и хорошо делать».
Аристотель, желая  подчеркнуть отличие мудрости от ума, писал, что мудрость есть знание и интуиция наиболее ценных по своей природе вещей.
Мудрость невозможна без знания, но знание не равно мудрости: не всякий много знающий мудр. Смысл мудрости, её цель – в постижении истины, в правде, в добре .
Мудрость, считал Кант, «…вообще-то больше состоит в образе действий, чем в знании…»
Мудрость ассоциируется также с внимательным, вдумчивым, спокойным, ничем не нарушаемым  размышлением, перефразируя поэта, можно было бы сказать:
Не терпит мудрость суеты .
Учебники и учебные пособия, изданные в последние  годы в странах ближнего зарубежья, указывают, что стержнем современного состояния  предмета философии становятся такие понятия как плюрализм, проблемность и открытость.
Замечательно выразил свою позицию В.М. Межуев: «Философия есть язык и мысль свободного человека… Если человек не нуждается в свободе,  то и философия ему ни к чему». Правда, замечает В.Н. Порус, философия должна создавать «нужду в свободе», чего никак нельзя сделать, если она сама не свободна .
В настоящем пособии собран, накоплен,  обработан, систематизирован и обобщён довольно значительный эмпирический и фактический материал. Но хотелось  бы отметить, что каждая цитата или  даже фрагмент сочинения приводились единственно потому, что цитируемому писателю или философу удалось  лучше выразить то, о чём  свойственно думать  всякому человеку.
Разве то, что выработано  духовным  потенциалом человечества  не заслуживает того, чтобы быть повторённым? Притом ещё, что всякая глубокая мысль, заключённая в приводимых отрывках, неизменно вызывает и свою собственную, читательскую.
Л. Н. Толстой отмечал, что  нашим  настоящим интеллектуальным богатством являются результаты мыслей величайших мыслителей, выделившихся в продолжении тысячелетий из миллиардов людей, и эти результаты мышления  этих величайших мыслителей просеяны через решето и сито времени; отброшено всё посредственное, осталось одно самобытное, глубокое, нужное.
    Изучать философию, всё равно, что входить в храм мудрости. Представляется, что французский писатель и просветитель Анатоль Франс обращался прямо к нам,  когда говорил: «Не считайте себя незваными гостями на пиру мудрецов. Занимайте там  уготованное для вас место. И тогда, с глазу на глаз с прекрасными творениями поэтов, учёных, историков всех времён и народов, вы правильно оцените свои способности, и вашим взорам откроются новые, широкие, неведомые горизонты».
Итак,  чтение мыслей и есть это место на пиру мудрецов.
Даже когда мы транслируем чью-то мысль, то делаем благое дело, ибо, во-первых, как бы сами вновь открываем её для себя и,  во-вторых,  не исключено, что для кого-то  она  тоже может  стать знаковой. То и другое равно хорошо и поучительно.
И если бы читатель испытал  хотя  какую-то долю того, любопытства, удивления, благоговения и восторга, которые испытывал  при составлении  лекций  и испытывает при их перечитывании  пишущий эти строки, то он мог бы считать  свой труд не напрасным, а поставленную цель достигнутой.
Данное издание имеет целью внести свою лепту в дело образования и воспитания молодого поколения, призванного занять достойное место в будущем своего народа и страны.
При рассмотрении каждой  темы  учитывалось соблюдение  следующих  моментов:  теоретические положения; позитивное знание; цитаты, факты; обобщение; термины и понятия; дополнительная  литература.













ТЕМА 1. ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФИИ

ПЛАН
1. Что такое философия?
2. Мировоззрение и его типы (мифологическое; религиозное; обыденное; научное).
3. Специфика философии как методологии.
4. Философия и наука.

1. Что такое философия?

Термин «философия» впервые встречается в диалогах Платона. Из Древней Греции термин «философия» распространился в странах Запада и Ближнего Востока.
Философия это наука о всеобщем, «единосущее, схваченное в мыслях»; квинтэссенция духовной жизни мыслящего человечества». Если история отвечает на вопросы: «Что? Где? Когда?» то  философия пытается ответить на вопросы: «Как? Зачем? Почему?»
Философия это не то, не то, и не это, но всё вместе взятое, – в этом трудность и лёгкость. «Философия включает в себя учение об общих принципах бытия мироздания (онтология или метафизика), о сущности и развитии человеческого общества (социальная философия и философия истории), теорию познания, проблемы теории познания и творчества, этику, эстетику, теорию культуры и… свою собственную… историю философии» .
«Предмет философии – наиболее общие принципы взаимосвязи (взаимодействия) субъекта и объекта» . Человек не может ждать, пока наука даст  ему полное представление о мире, и начинает философствовать на житейском уровне обыденного сознания. Первым, кто объяснил слово «философ» был уроженец острова Самос Пифагор. По словам Диогена Лаэртского, он сказал: «Жизнь… подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные – торговать, а самые счастливые – смотреть; так и в жизни, иные, подобно рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем, как философы – до единой только истины» .
Таким образом, смысл философии, согласно Пифагору – в поиске истины; такого же мнения придерживался и Гераклит.
Другого мнения придерживались софисты. Согласно им, главная задача философа – научить своих учеников мудрости. Мудрость они отождествляли не с достижением истины, а с умением доказывать то, что каждый сам считает правильным и выгодным.
Платон полагал, что задача философии заключается в познании вечных и абсолютных истин, что под силу лишь философам, которые от рождения наделены мудрой душой; философами поэтому не становятся, ими рождаются.
По мнению Аристотеля, задача философии – постижение всеобщего в самом мире, а ее предметом являются первые начала и причины бытия. При этом философия является единственной наукой, которая существует ради самой себя, и представляет «знание и понимание ради самого знания и понимания» .
Философия призвана освободить человека от страха перед будущим, от страданий и способствовать достижению счастья и душевного  здоровья. Так  считал Эпикур: «Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых, так как для одних она сама не  существует, а другие для нее сами не существуют» .
Как видим,  «одни мыслители видели суть философии в отыскании истины, другие в том, чтобы ее утаить, исказить, приспособить..; одни устремляли свой взор к небу, другие на землю; одни обращаются к богу, другие к человеку; одни утверждают, что философия самодостаточна, другие говорят, что она должна служить обществу и человеку и т.д. Все это доказывает, что философию отличает разнообразие подходов и пониманий к своему собственному предмету и свидетельствует о ее плюралистическом (множественном) характере» . Поэтому  заняться философией  никогда не рано, и никогда не поздно, и даже лучше раньше, чем позже.
Порой еще говорят, что важно иметь «собственное мнение». Это похвально, однако прежде чем высказать,  надо действительно иметь его; наконец, из чего оно складывается, «собственное мнение»?  Заметим, что вероятно, важнее все же представлять предмет таким, как он есть. А для  этого прежде всего, необходимо ознакомиться и изучить то, что говорили об этом предмете не просто другие люди, но те, для кого он стал  предметом специальных исследований; т.е.,  пройти тот «долгий  и трудный путь, который прошло в своем развитии человечество».
Один присутствуя на занятии, отсутствует; другой  не смотрит, но всё видит, обладая  неким внутренним  зрением, чутьем. По замечанию Т. И. Ойзермана, «жизнь прекрасна вопреки  очевидности» , и счастье, если можно  повторить вслед за поэтом: «Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!»
Справедливости ради, надо сказать, что философы больше научаются  спрашивать, нежели давать готовые ответы. Впрочем, некоторые философы считают, что есть разряд вопросов, должных оставаться  в безответном своём бытии.  Л. Н. Толстой писал в «Люцерне»: «Ежели бы только человек выучился не судить и не мыслить резко и положительно и не давать ответов на вопросы,  данные ему только для того, чтобы они вечно оставались вопросами».
Философию можно сравнить с предметом,  доступным на первый взгляд, но в действительности  всей жизни становится мало на то,  чтобы узнать, понять его,  так он и остается  вечной загадкой как сама жизнь.
Кроме общего определения философии, существуют и частные, например: «эпоха, схваченная в мысли» (Г.В.Ф. Гегель); «культура ума есть философия» (Н. А. Бердяев); философия делает человека вполне человеком (В. С. Соловьёв); «область мнений, споров, борьбы концепций… знание динамичное и всегда открытое»; «позволяет преодолевать ущербную особенность человека учиться только на собственном опыте, когда опыт других проходит бесплодно… переносит груз чужого жизненного и интеллектуального опыта со всеми взлётами и падениями, воссоздаёт опыт, добытый другим – и позволяет его усвоить как собственный» ; «форма поиска меры творческой способности человека утверждать себя в сложном мире, в котором можно жить, лишь очеловечивая его» ; «учение об абсолютном»; учит познавать самого себя;  и др.
Но лучшие, «вершинные творения философии не подвластны времени; философский взгляд на мир – осознание его под знаком вечности. …Философия есть пространство свободы  в человеческой культуре. Философское знание не есть знание утилитарное, прагматическое. Оно вырастает из повседневности, но возвышается над ней» .
Представляются весьма примечательными слова известного российского философа, автора многих остропублицистических статей В.Н. Поруса: «Не знаю, как вам, а мне бывает радостно видеть, как пробуждается интерес к философии, к этой особой деятельности понимающего ума. Она захватывает тем, что требует сознательного отказа от усвоенных шаблонов, ставших опорами здравого смысла, участия сердца (эмоций, интуиции, воображения) в работе ума, напряжения творчества, критицизма по отношению к нажитому опыту и заимствованным знаниям. Но это трудно, и потому так редки радости» .

2. Мировоззрение и его типы (мифологическое; религиозное; обыденное; научное)

Философия – это творение смыслов. Она концептуальное орудие, которое было создано человечеством. В материалах ЮНЕСКО о философии говорится, что она  является сердцевиной человеческих знаний, выполняет функцию лаборатории идей, обеспечивает аналитическую и концептуальную точность вопросов, которые рассматриваются человеком .
Человеку в процессе своей  жизнедеятельности потребовался  более широкий кругозор, нежели простое миросозерцание, ему необходимо было видеть тенденции и перспективы развития мира, понимание смысла и цели своих действий и жизни, и такого рода представления  о мире и месте в нём человека и называются мировоззрением.
Философия призвана упорядочить знания, т.е., выполняет мировоззренческую функцию; задача философии: «Постичь то, что есть» (Гегель). Основу мифологического мировоззрения составляют  предположения, догадки, вымыслы, фантазии; по словам Гегеля, «миф есть проявление бессилия разума перед миром».
Вера в сверхъестественную силу  Бога и поклонение, возникла вследствие сознания своей слабости и «ничтожности». Обыденное мировоззрение формируется на основе простейших знаний и представлений о мире, в нём воплощается  личный опыт людей, тесно связанный  с формами народной мудрости – сказаний, легенд, притч, афоризмов, поговорок и т. д., в которых аккумулируется совокупный опыт всего человечества.
Философия есть сфера духовной деятельности, образованной на стыке  названных четырёх форм мировоззрения, и родилась из потребности  обобщить  весь опыт человечества. 
«Мировоззрение… это обобщенная система взглядов человека (и общества) на мир в целом, на своё собственное место в нём, понимание и оценка человеком смысла своей жизни и деятельности, судеб человечества; совокупность обобщённых, научных, философских, социально-политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических ценностных ориентаций, верований, убеждений, идеалов людей» . Другими словами, мировоззрение это мироощущение (эмоционально-психическая сторона) + миропонимание + отношение человека к миру и к себе.
Есть немало людей,  считающих себя почти  непревзойденными специалистами, готовыми заткнуть за пояс любого другого в вопросах религии, права, педагогики, истории, медицины. Хотя, вероятно, такого, с позволения сказать, специалиста, справедливее было бы назвать так, как он того заслуживает. Можно быть дилетантом во многих вопросах, но нельзя быть им во всём. Правильнее было бы, если бы каждый занимался  своим делом и, кстати, скольких недоразумений можно было бы избежать, если бы человек действительно знал бы свое место!
Вдумаемся, почему люди, мягко сказать, не понимают друг друга? Не исключено, потому, что не знают ни  самих себя, ни других. Древний девиз «Познай самого себя!», – написанный на стенах дельфийского храма  еще до времён Сократа, оказывается, как ни странно, удивительно подходящим для нашего современника. Один пример, притча, пересказанная поэтом:
Картину раз высматривал сапожник
И в обуви ошибку указал;
Взяв тотчас кисть, исправился художник.
Вот, подбочась, сапожник  продолжал:
«Мне кажется, лицо  немного криво…
А эта  грудь не слишком ли нага?»…
Тут  Апеллес прервал нетерпеливо:
«Суди, дружок, не выше сапога !»

Классическим  литературным  примером здесь может служить также басня  И. А. Крылова «Мартышка и очки»; думается, список примеров можно продолжить, но нам в данном  случае, важнее сама мысль, способ, с помощью которого удается  ее выразить.
Но все это относится, видимо, к вполне сложившимся людям, к «взрослым», что же касается молодых людей, коими являются студенты наших ВУЗов, то вряд ли эти примеры уместны. Потому что когда, если  не сейчас, и где, если не  здесь, узнавать новое, учиться, пробовать, экспериментировать, ошибаться,  открывать, искать и находить Истину? Как еще можно понять и найти свое место, кроме как не учась? Кто, как не молодой человек еще способен учиться всему тому, что известно с незапамятных времен, так сказать, просвещенному человечеству?
Человеческое отношение к миру и к самому себе есть, по сути, переживание, а самым  глубоким и сильным в нём является переживание времени, т.е. конечности собственного бытия, переживание  неизбежности смерти. Именно смерть называет Сократ  вдохновляющим гением философии. Только человек знает о неизбежности смерти, и это заставляет  его думать о смысле жизни, а это и есть философствование.
Наряду с вышеприведенным девизом («Познай себя»), будет подходящим, на наш взгляд, другой, почти современный: «Бороться, искать, найти и не сдаваться!» Этому, и не только этому, учит нас такая необычная дисциплина как Философия.

3. Специфика философии как методологии

Философию можно еще понимать, как науку о жизни, можно предположить, что каждый человек есть философ в той или иной мере, тем более,  как писал  Б. Паскаль: «Насмехаться над философией –  это действительно философствовать» .
Правда,  философствовать и быть философом отнюдь не одно и то же. Философии нельзя научить, философии можно только учиться. Нельзя доказать полезность философии для всех, но нельзя и опровергнуть ее необходимость для немногих, другими словами, философами называют тех, кто любит мудрость, но  это  представляется невозможным, если не любить людей.
Иногда говорят, что философия учит правильно мыслить. Моралисты говорят, что философия учит достойно жить. Но  правильно мыслить и достойно жить учит не только философия, которая  скорее, соединяет одно с другим. Само слово «философия» говорит о том, что для неё высшее знание существует как стремление к ней.
Своеобразие философии как рода познания заключается в том, отмечает А.А. Гусейнов, что в ней эпистемологический акт становится одновременно  этическим действием. Она показывает, как мысль связана со смыслом, переходит в смысл и зависит от него. Имея в виду единство гносеологии и этики философию можно определить как своеобразную утопию культуры.
Философия, по Канту, воплощает в себе идею совершенной мудрости, именно в обосновании высших нравственных ценностей усматривается суть философствования .
Кант сформулировал три вопроса, имеющие принципиальное значение для философии в самом высоком, «всемирно-гражданском» значении: что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться?
Продолжая размышления о предназначении философии, он пришёл к выводу, что, в сущности, все три вопроса можно было бы свести к четвёртому, важнейшему: что есть человек? 
Кант писал: «Если существует наука, действительно нужная человеку, то это та, которой я учу – а именно подобающим образом занять указанное человеку место в мире – и из которой можно научиться  тому, каким надо быть, чтобы быть человеком» .
Философия, говорил Гегель, вырастает из противоречия, разрыва между внутренним стремлением и внешней действительностью,  она ищет прибежище в области мысли: «В противовес действительному миру, который не удовлетворяет человека, философия мысленно конструирует некое идеальное царство, построенное на других эпистемологических  и ценностных основаниях, которые дают человеку новые надежды и открывают перед ним новые перспективы».
Философия понимается сегодня по преимуществу как  особого рода познавательное отношение к миру, с одной стороны, она отличается от религии, апеллирующей к откровению, с  другой стороны, от наук, добывающих  конкретное, предметно ограниченное знание. Наука стала своеобразным утопическим продолжением и дополнением философии, она в этом качестве заменила теологию. Философия духовно санкционировала научно-техническое развитие, исходя из презумпции, что в исторической перспективе оно ведет только к благу.
Однако, научно-технический прогресс достиг сегодня таких успехов, о которых даже еще 100 или 200 лет назад люди не могли и мечтать. Они превзошли все ожидания философов, но они не привели к земному раю, к совершенному состоянию, на которое уповала философия, более того, воплотившаяся утопия обернулась антиутопией . Поистине, в действительности подтверждается  тезис о том, что бывает то,  чего вообще быть не может.
Трудно сказать, кто был первым философом в полном значении этого слова, но не будет преувеличением назвать таковым немецкого философа  Г.В.Ф. Гегеля. Определяя  место и роль предмета, он писал: «Относительно всех наук, изящных и прикладных искусств, ремесел распространено убеждение, что для овладения ими необходимо затратить большие усилия на их изучение и упражнение в них.
Относительно же философии, напротив,  в настоящее время, видимо, господствует предрассудок, что, хотя из того, что у каждого есть глаза и руки, не следует, что он сумеет сшить сапоги, если ему дадут кожу и  инструменты, тем не менее каждый  непосредственно умеет философствовать и рассуждать о философии, потому что обладает для этого меркой в виде своего природного разума, как будто он не обладает точно такой же меркой для сапога в виде  своей ноги.
Будто и впрямь  овладение философией предполагает недостаток знаний и изучения и будто она кончается там, где последние начинаются… Печально то, что незнание и даже бесцеремонное и лишенное вкуса невежество, неспособное сосредоточить свои мысли на каком-либо абстрактном предложении, а тем более на связи между несколькими предложениями, выдает себя то за свободу и терпимость мышления, а  то и за гениальность» .
Цитата, как это представляется, прекрасно передает силу духа мыслителя. Пусть никто не говорит после этого, что философствовать, значит, абстрагироваться от реальности, выражаться  путано, туманно и непонятно. Потому что мысль гения, коим, безусловно, является Гегель, действительно  выражена предельно просто и ясно. Добавим только, что в чужом деле, всякий нередко еще чувствует себя мастером, так, что если не может помочь делом, то легко  советом, наверняка.
Великий  грузинский мыслитель и поэт Шота Руставели, живший несколько веков раньше знаменитого  Философа, эту же мысль выразил короче и в метафорической форме:
Каждый мнит себя героем,
Видя бой издалека.
(«Витязь в тигровой шкуре»)
Известно, что факты – упрямая вещь, и тем не менее, метод представляется важнее факта. Если науки дают нам факты, то философия даёт нам метод. Гегель, в частности, вооружил философию методом диалектической логики.
Философствовать в обыденном  понимании близко по значению к слову разглагольствовать, однако, на самом деле, философствовать, это значит, прежде всего, больше думать, чем говорить. Сенека по этому поводу  замечал: «Non est  loquendum, sed gubernandum (лат.) – нужно не разговаривать, а действовать».
Известно определение Паскаля, человек у него – мыслящий тростник, он повторяет: мы устроены так, чтобы мыслить; «Всё наше достоинство заключается в мысли. Вот чем должны мы возвышаться, а не пространством и временем, которых  нам всё равно не заполнить. Будем же стараться хорошо мыслить: вот начало нравственности» .
Читая  хорошие книги, общаешься с  лучшими умами человечества, с людьми, которых часто уже нет в мире или даже с теми, кто жил сотни и тысячи  лет назад. Но хотя их и нет, то благодаря книге, они  будто есть, и  запечатлённая мысль оживает между строк. Так подтверждается мысль Августина   Аврелия о том, что для вечности времени не существует, и что вечно, то вневременно, «в вечном нет ни преходящего, ни будущего» .
Вот над чем  бьётся порядочная философская мысль, когда заявляет о существовании  вечных вопросах  –  вопросов любви, смысла  бытия, законов природы, внутри которых творит человек. Эти вопросы, так же, как вечность – вне времени,  выше времени, то есть всего того, чем  обыкновенно заполняется время всякого бытийствующего субъекта.
Любовь к мудрости и делает человека больше всего причастным  к вечности.
Однако, Н. А. Бердяев не случайно считал, что положение философа трагично:
–  Конфуций долгое время провел в изгнании;
–  Сократ по приговору суда принял яд цикуты; 
–  Платон был продан в рабство;
–  Аристотель, как предполагают исследователи, принял яд, опасаясь гонений;
– Сенеке, обвинённому в заговоре против императора, было позволено вскрыть себе вены;
– Дж. Бруно после восьмилетнего пребывания в тюрьме, был по приговору инквизиции сожжён на костре;
– Т. Мор был обвинён в государственной измене и казнён;
–   Т. Кампанелла почти тридцать лет провёл в тюрьме;
– Б. Спиноза был проклят и изгнан из религиозной общины;
– Л. Фейербах был «отлучён» от кафедры (1832) и принужден был четверть века жить в деревне;
–  «философский пароход» в 1922 г.  отправил в эмиграцию многих неугодных русских философов.
По иронии судьбы лучшие должны были погибнуть в первую очередь. Занятие философией оказывается  не такое уж «безвредное» и «безобидное» дело: «Философская система иногда оказывается «притянута за уши» к нуждам той или иной идеологии. Карл  Маркс не несет ответственности за переворот 1917 года, равно как и Ницше, столь любимый в гитлеровской Германии, неповинен в преступлениях фашизма» .
Не последняя роль в становлении молодых людей, вероятно, принадлежит и философии. Пытаясь понять и определить роль и место философии в жизни общества, философов иногда еще сравнивают с пауками, они ткут свою паутину, исходя из собственных ощущений; с муравьями, эти собирают все, что попадается им на пути; истинный философ подобен пчеле, которая, собирая нектар со многих цветков, перерабатывает его и превращает в мед.
В этих направлениях подчас нелегко разобраться, плюрализм мнений, проявившийся в последнее десятилетие, оказывается, тоже способен  вызывать растерянность. Подобно тому, как порох, как горючий материал нуждается в искре, чтобы воспламениться, так и молодой человек, получив «толчок», «заряд», «искру»  «зажигается»,  и  дальше сам  становится  источником света.
 В качестве метода преподавания дисциплины «философия» предлагается диалектический отрицания отрицания, когда отрицание не «простое», но когда из него в продолжение прежней сути результатом вырастает  новое знание.
Что касается мастерства, то видно,  делом будет то, к коему человек лучше приспособлен, несомненно, что лучше быть  хорошим сапожником, чем, например, плохим врачом или учителем. Разобраться в себе, понять себя, определить свое место, – к этому и призывает учеба вообще, и университетская, в частности. Мы ведь не учимся вообще, как это кому-то может показаться, но всегда какому-то  конкретному делу. Удивительно, как философия,  казалось бы,  далёкое  делает  близким.

4. Философия и наука

Философии доставалось во все века,  симптоматично, что она  частенько оказывалась в семье падчерицей. Однако, хочется верить, что когда-нибудь Философии  ещё предстоит стать Золушкой.
Сократ вышел на улицу со  своей философией, участь его известна.
В средние века философия уже прямо объявляется  служанкой богословия.
В  Новое время и с развитием рационализма и  прикладных наук, философия всё больше становится служанкой новой госпожи – науки.
Правда, немецкая классическая философия стала вершиной развития  философской мысли, и Кант  проницательно замечал, что из того, что философия является служанкой, ещё не ясно, несёт ли она шлейф своей милостивой госпожи (т.е. богословия) или идёт вперёди неё, освещая дорогу  факелом .
Однако, О. Конт бросил лозунг, ставший крылатым: «Наука сама себе философия!» – и опять философия в опале.
Б. Рассел во введении  к «Истории западной философии» писал:  «Философия, как я буду понимать это слово, является чем-то промежуточным  между теологией и наукой. Подобно теологии, она  состоит  в спекуляциях по поводу предметов, относительно которых  точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; но подобно науке, она взывает скорее человеческому разуму, чем к авторитету, будь то авторитет традиции или Откровения.
Всё определённое знание, по моему мнению, принадлежит к науке; все догмы, поскольку они выходят  за пределы определённого знания, принадлежат к теологии. Но между теологией и наукой имеется Ничейная  Земля, открытая для атак с обеих сторон – эта Ничейная  Земля и есть философия» .
Сегодня  уже ясно, что Ничейной Земли на Земле нет, и становятся очевидны нападки, с одной стороны, науки, доходит до того, что философия объявляется не наукой и  даже высказываются предложения  отменить ее преподавание в  вузах; с другой стороны, обыденное сознание давно использует слово «философия» не иначе, как  исключительно в ироничном смысле и, упражняясь в остроумии, называет то словоблудием, то болтологией, в зависимости от ситуации.
Здесь хотелось бы напомнить слова Л. Фейербаха о том, что если бы философия заключалась  только в умении говорить, то величайшие болтуны должны были бы  быть величайшими  мыслителями.
Философия, по  сути, не только чужда жизни, как полагают  некоторые люди, но связана с нею как со своим  источником и предметом. Для того, чтобы судить о философии, надо жить ею, а тот, кто не может или не хочет  жить философским предметом, обязан воздерживаться от суждений и о философии, и о её предмете.
Таким образом, неопределённость, порой некоторая абстрактность, неконкретность философской науки позволяет каждому  желающему представителю  социума иметь своё мнение.
Весьма примечательны в этой связи слова полковника Скалозуба  из бессмертной комедии А.С. Грибоедова  «Горе от ума»:
Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы;
Об них как истинный  философ я сужу:
Мне только бы досталось в  генералы .
Здесь уже без всякой иронии проводится прямая  зависимость между чином, местом, должностью и философией.
Действительно, нередко ценится то, что можно потрогать, пощупать, понюхать, подержать, то есть вещь, но вопрос о сущности здесь ускользает, и вопрос о том, что такое мудрость остаётся открытым.
Имена учителей человечества остаются  записанными в истории философии. И вечности.
Суть спора о том, является философия наукой или не является таковой, в последние века существенно изменилась. Начиная с эпохи Нового времени, философия, по мнению специалистов,  уже не могла претендовать ни на роль «науки наук», ни на роль «царицы наук». Многие выдающиеся мыслители стали рассматривать философию как научное  знание особого типа; сегодня западноевропейская философия определяется  как рационализированная форма мировоззрения.
С другой стороны, представляется разумным поставить следующий вопрос:  «Если философия не  наука, то что?» Если «не наука», то как следует  понимать вышеприведенное определение?
С этим вопросом связан известный анекдотический случай. Одни философы утверждают, что философия это наука, другие – что  искусство, и аргументы как с одной, так и с другой стороны выдвигаются, как правило, довольно основательные. Спор, начавшийся с эпохи Нового времени, т.е., со времени, когда отдельные науки, прежде всего механика и математика, стали  заявлять  о своем праве на отдельное, самостоятельное существование, затянулся на столетия.
Наконец, один из философов сказал: «Хорошо, договоримся, что философия – это искусство, но в таком случае нам необходимо снять с себя все ученые степени, которые мы имеем. Ведь нет же деятелей искусства с учеными степенями. Не  существует в мире кандидата живописи или музыки». «Пусть будет философия наукой», – сразу решили бывшие противники такого решения проблемы .
Если философ не считает  философию наукой, то стоит ли убеждать его в обратном? Как справедливо замечает С.С. Перуанский, есть философия и философия: есть научная философия (Платон, Кант, Гегель и др.) и есть философия «интересных рассуждений» (Сократ, Шопенгауэр, Кьеркегор, Ницше и др.). Поэтому дефиниция философии должна основываться не на том, что «философия – это наука…», а на том, что «философия – это  мыслительная деятельность…», так как  в этом случае будут схвачены оба вида  философии .
Используя терминологию Б. Рассела,  можно сказать, что философия – это Ничейная  Земля, с одной стороны этой Земли стоит  наука, а с другой – искусство. И если предположить, что наука это искусство, доведённое до совершенства, то искусство, в свою очередь,  это хотя и есть высшее умение, но оставляющее, тем не менее, место для осмысления феномена и попыток  раздвинуть границы достигнутого.
Собственно философия начинается не  прежде, чем улягутся страсти, после некоей временной отстраненности для осмысления пережитого. Человек – существо страстное, но страсти здесь мало,  необходима еще спокойная, взвешенная, трезвая оценка всего происходяще-сущего.
Философия ориентирована на раскрытие общих принципов:  «Что есть человек? Что есть мир?» и т.д. На частные вопросы: «Какова скорость света?»; «Каков состав воды?» и т.д. отвечают многие другие отдельные науки.
Мудрость – дочь опыта, –  любил повторять  Леонардо да Винчи; не жизнь возникает  из философии, но философия из жизни, причем, вполне готовой,  как голова Минервы из морской пены. «Философия – это порыв человека выйти на новый уровень миропостижения, за пределы необходимости и наличного бытия, претензия на способность подниматься до более высоких ценностей, погружаться своими смыслами и действиями в глубины прошлого и контуры будущего» .
У входа в храм науки следовало бы поместить слова Данте у входа в ад:
Здесь надо, чтоб душа была тверда,
Здесь страх не должен подавать совета.
А у выхода из храма  должны были бы быть также  слова Данте,   которыми он заканчивает свою «Комедию»  (состоящую из трёх частей – Ада, Чистилища и Рая – от плохого к хорошему), описывая  вечное  блаженство Рая:
Любовь, что движет и солнце и звёзды.
Философию можно  уподобить Единому Древу Познания, многочисленные ветви которого являются отдельными науками, отраслями и направлениями; науки оказываются частными случаями общего Знания. «Философия – высшее воплощение поиска целей и смыслов, обеспечивающих выживание и развитие общества и человечества. В философствовании проявляются глубинное творческое стремление человека искать новые пути самоутверждения в мире, несогласие на бесследное исчезновение в бездне небытия. …стремление выйти за пределы необходимости и превратить немыслимое  вчера в мыслимое сегодня» .
«Сущность философии – не предмет (который бы сделал философию похожей на науку), а свободное философское мышление. Рождение философского знания – всегда внутренний акт, который вспыхивает, опосредуя собой другие действия. Именно поэтому подлинная философия личностна, несет в себе особенности мышления философа, его Я. Философия Платона отличается от философии его учителя Сократа, как и идеи Хайдеггера от философии Ж. П. Сартра» .
Древний  однажды заметил: «В споре рождается истина», – это очень хорошая поговорка, но вряд ли это всегда соответствует действительности –  сколько бы истин родилось, будь это так?! Возможно, по-настоящему умён тот, кто умеет избежать спора; (кстати, это еще и лучший способ победить в споре). Если бы человек «знал себя», то, вероятно, не без успеха преодолевал бы все встречающиеся препятствия, и никогда бы не сделал такого, о чём потом пришлось  бы пожалеть.
Знания бывают житейскими и научными; если нет знания, то нет и мировоззрения, в которое входят не все знания, а лишь те, которые необходимы человеку для ориентации в мире. Известен феномен наблюдателя: «Я тоже так умею!» Здесь опять можно привести  пример. Когда мы смотрим футбол и, будучи знатоками, восхищаемся игрой футболистов, то это ведь еще не значит, что если нам дать мяч, то мы сумеем играть не хуже. «Предмет философии – не одна какая-нибудь сторона сущего, а все сущее во всей  полноте своего содержания и смысла» ; «…если допустить, что философия не является наукой, то тогда  в статусе научных знаний следует отказать  всему обществознанию – истории, этике, эстетике, социологии…»
Слова Сократа: «Я знаю, что я ничего не знаю», – уже две с половиной тысячи лет назад стали крылатыми, однако до сих пор получают различную оценку  и расставляемые над ними  акценты отнюдь не однозначны. «Вопросы, которые формулирует сама философия, подчас глубже ответов, которые она даёт. Философ, открывая тайны бытия и времени, один переживает в этот момент всю муку нелегкого формулирования с трудом добытого смысла, ибо только ему известна вся мера его неведения» .
А. Эйнштейн признавался: «Самое страшное для  меня – как произнести: «Я доказал!». Действительно, как можно заявить: я  придумал, когда  с известной долей уверенности можно сказать, что вряд ли вообще  возможно придумать или подумать что-то такое, о чём  бы никто никогда не думал, недаром  сказано у Екклесиаста: «Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас» .
Также вполне очевидно, что учиться, никогда не поздно, и это верно так же, как и то, что учиться никогда не рано, и даже чем раньше начать, тем лучше. Разумеется, учиться в лучшем смысле, а для этого неплохо бы представить себе для чего это надо. «Каждая наука это своего рода обрывок знания, а все науки в их простом сложении – это сумма обрывков. Философия же дает систему знания о мире как  целом» .
Вообще же, ученый арабского средневековья аль-Газали считал, что не учить  талантливого, это преступно, а учить неспособного, значит, тратить зря время. Действительно, если шлифовать алмаз, то он засияет ярче, но если шлифовать металл, то он, наконец, просто сотрётся.
Всякий художник (или поэт) есть философ, но не всякий философ есть художник (или поэт). Всякий труд имеет смысл постольку, поскольку заложен в нем самом. Целью нашего труда является попытка пробудить собственную мысль читателя. Человек, поднявшийся на крыльях собственного духа, видит вдруг открывшийся ему мир, гармонию и порядок во всем.
Говорить много и говорить хорошо, это не одно и то же, задача состоит не в том, чтобы сказать все, но только необходимое. Если же человек много знает, но не знает, что сказать, значит, все еще не так ясно. Задачей учителя является еще не столько «научить» студента, сколько придать ему уверенности, вдохнуть  святое чувство веры в мощь его собственного разума. Иногда учить, значит, давать авансом, как говорится, что  посеешь, то и пожнёшь; и: умный понимает с полуслова.
Воин складывает оружие после битвы, автор труда ставит точку после того, как скажет все, что имел. Не писать вообще, не говорить вообще, не трудиться вообще, но напротив, каждый миг представлять пусть маленьким, но шагом вперед к намеченной цели. И здесь без маяка, указывающего направление, не обойтись.
Труд раба это труд прикованного к тачке. Труд свободного человека подсвечивается изнутри духовной потребностью, такой труженик, подобно И. Канту, может считать свой труд источником радости. Когда не хочется работать, но надо, тогда неплохо попытаться  увидеть смысл твоей работы. Как отмечалось выше, труд раба и труд свободного тем и различаются, что первый занят бессмысленной работой, а второй на грани творчества и в неустанном поиске нового. И этот второй занят  философствованием, а философствать, значит, по словам М. Шевреля, «всегда стремиться к истине и никогда на неё не претендовать».
Римский стоик Сенека писал: «Для меня нет интереса  знать что-либо, хотя бы и самое полезное, если только я один буду это знать. Если бы мне  предложили высшую мудрость под непременным условием, чтобы я молчал о ней, я бы отказался» . Когда же сделаешь все, что можешь, тогда только и можешь воскликнуть: «Делайте, что хотите!» – подобно тому, как сказал тот древний латинянин: «Feci quod potui, faciant meliora potentes» – «Я сделал всё, что смог, пусть те, кто могут,  сделают лучше».

Термины и понятия
 
Диалектика (греч. dialektike (techne) – искусство вести беседу, спор) – учение о наиболее общих связях и становлении, развитии бытия и познания и основанный на этом  учении метод творчески познающего мышления.
Истина (лат.-veritas) – правильное, адекватное отражение предметов и явлений действительности  познающим субъектом, воспроизводящее их так, как они существуют вне и независимо от сознания; объективное  содержание человеческого познания, чувственного, эмпирического опыта, понятий, идей, суждений, теорий, учений и целостной картины мира  в диалектике ее развития.
История философии – наука о развитии философских знаний, борьбе основных философских направлений; зародилась в древности, сочинения Платона и Аристотеля содержат критический анализ  учений их предшественников, подчинённый изложению собственной философии; сочинения Диогена Лаэртия и  Секста Эмпирика есть попытки с позиций скептицизма, осмыслить  историю античных философских учений; в эпоху средневековья (и в XVI-XVIII вв.) были частью комментариями к сочинениям выдающихся философов, и частью полемическими произведениями, отражающими борьбу течений в философии; Гегель в «Лекциях по истории философии»  «…впервые постиг историю философии в целом…» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч. т. 29, с. 447); Ф. Энгельс характеризовал этот труд как «…одно из гениальнейших произведений» (там же, т. 38, с. 177) .
Прагматизм (греч. pragma, род. П. pragmatos-дело, действие) – возникшее в 70-х гг. XIX в. в США философское учение, согласно которому философия обвинялась в отрыве от жизни, абстрактности и созерцательности; прагматисты Ч. Пирс, У. Джемс, Дж. Дьюи и др. выдвинули программу «реконструкции в философии»: философия должна быть не размышлением о первых началах бытия и познания, чем она считалась со времён Аристотеля, но общим методом решения тех проблем, которые встают перед людьми в различных жизненных ситуациях.
Социальная физика (лат. societas-общество; physique sociale) – термин, применявшийся для обозначения обществоведения в  XVII в.; в XIX в. его  употреблял Кетле и до 1839 г. – О. Конт, который позже назвал эту науку социологией.
Утилитарный (лат. utilitas-польза, выгода) –  сообразующийся с практической пользой или выгодой, имеющий ввиду исключительно их.
Философия (греч. fileo-люблю и sofia-мудрость; любовь к мудрости) – наука о всеобщих законах развития природы, общества и мышления; учение об общих принципах бытия и познания; об отношении человека к миру; вырабатывает обобщённую систему взглядов на мир и место человека в нём; исследует познавательное, ценностное, социально-политическое, нравственное и эстетическое отношение  человека к миру.
Философия истории – раздел философии, связанный с историческим познанием и интерпретацией  исторического процесса; уже в античной историографии содержались определенные представления о прошлом и будущем человечества; в средние века (Августин, Фома и др.) главной движущей силой истории считали божественное провидение (люди – только актёры драмы, автором которой является Бог); термин впервые употребил Вольтер, имея ввиду универсальное историческое обозрение человеческой культуры.



Дополнительная литература

1. Аблеев  С. Р. История мировой философии: Учебник. М., 2002.
2. Ахиезер А. С. Об  особенностях современного философствования (взгляд из России) // Вопросы философии. 1995. № 12.
3. Бертран Рассел. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями  от античности до наших дней: В трех книгах.  М., 2000.
4. Зотов А. Ф. Феномен философии: о чем говорит плюрализм философских учений? // Вопросы  философии. 1991. № 12.
5. Философия: курс лекций / Под общ. ред.  проф. Ф.А. Сима.  Петропавловск, 1998.
6. Лавров П. Л. Три беседы о современном значении философии // Философия и социология. М., 1965.
7. Мареев С. Н. Мареева Е. В. История философии (общий курс): Учебное пособие. М., 2004.
8. Миголатьев А. А. Философия. Адаптированный учебник. М., 2003.
9. Ортега-и-Гассет  Х. Что такое философия? М., 1991.
10. Спиркин  А. Г. Философия: Учебник.  М., 2000.
11. Таранов П. С. Философский биографический словарь, иллюстрированный мыслями.  М., 2004.
12. Философия: Учебное пособие. Под ред. В. Н. Лавриненко.  М., 2001.
13. Философия: Учебник / Под ред. В. Д. Губина, Т. Ю. Сидориной.  3-е изд. , перераб. И  доп.  М., 2003.
14. Философия: Учебник / Под ред. Проф. О. А. Митрошенкова. М., 2004.


ТЕМА 2. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

ПЛАН
1. Веды – источник народной и философской мудрости многих поколений  древних индийцев. Ригведа. Веданта. Упанишады. Брахман и Атман.
2. Индуизм. Буддизм – религия и философия.

3. Веды – источник народной и философской мудрости многих поколений  древних индийцев. Ригведа. Веданта. Упанишады. Брахман и Атман.

После исчезновения цивилизации Мохенджо-Даро, приблизительно пять тысяч лет назад, долину реки Инд заселили пришлые с северо-востока, предположительно из Азии, племена ариев. Новая цивилизация была преимущественно сельскохозяйственной.  Закон устанавливал, что «арий никогда не должен был быть обращен в рабство», «арий»  обозначал все четыре касты, исключая неприкасаемых. Именно они стали основателями и устроителями индийской цивилизации, существующей в Индии до сих пор. Сюда приходили иранцы, греки, парфяне, бактрийцы, скифы, зороастрийцы, гунны, тюрки, первые христиане, евреи. По словам Додуэлла, Индия, «подобно океану, обладала бесконечной способностью к поглощению».
Границы географического пространства, которое мы  сегодня называем Индией, вплоть до XIX в. были довольно неопределенны – среди прочего потому, что в течение тысячелетий это пространство межевалось многими подвижными границами различных государственных образований. В III в. до н. э. большая часть южно-азиатского субконтинента была объединена «императором»-буддистом Ашокой (268-232 гг. до н.э.). В начале XIII в. н.э. на севере  Индии, в Дели, утвердились мусульманские правители. В начале XVI в. Захир-уд-дин  Бабур, потомок Чингисхана и Тимура, основал в Индии Империю Великих Моголов, которая просуществовала  три с лишним века, охватила почти весь субконтинент, в нее входил даже нынешний Афганистан. В течение ста лет империя распадалась, и только к середине XIX в. была провозглашена Индийская империя под эгидой  Британской империи, собственно с этого времени и определились границы Индии в современном состоянии .
Древнейшими памятниками индийской философии и культуры являются веды («ведение», «знание»), которые можно назвать и Священным Писанием. Веды представляют собой собрание гимнов, молитв, описаний жертвоприношений, поэтических образов природы. Замечательный индийский поэт и писатель, немало сил посвятивший изучению веданты, Рабиндранат Тагор определил ведические гимны как «поэтическое свидетельство коллективного выражения народного восторга и благоговейного ужаса перед жизнью». Философская культура проникнута глубоким значением и смыслом.
Веды были творением ариев, в них нет авторства. Древнеиндийские мудрецы, считая, что все знание от Богов, не подписывали   имени.  Действительно, если положение истинно, то уже неважно где,  кем и когда  оно утверждено: египтянином, индусом, китайцем, персом, греком, римлянином, европейцем или американцем; в X или VI вв. до н.э.,  в первых веках нашей эры, в Новое  время, в эпоху Просвещения, в XIX или XX вв.  Справедливости ради, надо  отметить, что сказанное в древности прошло самое суровое испытание – временем, так что девиз средневековья «чем древнее, тем подлиннее»  имел все основания быть.
Из благоговейного созерцания вырастала уверенность, что из ничего ничего не возникает. Шли столетия, постепенно древние Веды обрастали толкованиями и комментариями, так появилась Веданта. С этого времени начинается философия Упанишад, которая считалась  тайным учением. Нетрудно предположить, что знакомство с ним было исключительной прерогативой избранных, жрецов, брахманов. Ригведа –  отдельная часть Вед, была книгой религиозных гимнов; условно говоря, это  обращение к Богам по всем правилам.
Одна из космогонических моделей Ригведы основывалась на уподоблении процесса «оформления» мира изготовлению изделий трудом ремесленника. Демиург мира – высший бог, сравнивался либо с кузнецом, выковавшим мир из металла, либо с плотником, сделавшим его из дерева. «В гимне о Пуруше возникновение мира уподобляется жертвоприношению.
Пуруша – вселенский человек, олицетворение космического начала, не ограниченный ни во времени, ни в пространстве, «сам порождает себя», несет в себе источник дифференциаций. В ходе космического жертвоприношения Пуруши, где он выступает и как объект почитания, и как жертва, и как результат жертвоприношения, происходит разделение и оформление трех миров: космического, мира животных и людей. Особый интерес представляют те стихи гимна, где обосновывается социальная структура Индии, происхождение каст» .
Главный принцип ригведийского видения  мира – это обожествление природы как целого. К высшим ведийским божествам относилось 33 бога, но главными  были четыре: Индра –  бог грозы, громовержец, могущественный воин; Варуна – бог мирового порядка и справедливости; Агни – бог огня и домашнего очага, хранитель дома и людей; Сома – бог священного, опьяняющего напитка.
Согласно кодексу законов Ману, происхождение варн (каст) и их обязанности объясняются следующим образом: брахманы были созданы из уст Брахмы, кшатрии – из его рук, вайшьи – из лядвей (бёдер), шудры – из ног. Соответственно этому, каждая из варн выполняла свою, строго определенную функцию. Брахманы – это жрецы, выполняющие волю богов; кшатрии – воины, обеспечивающие порядок в стране; вайшьи – крестьяне-общинники и ремесленники, выполняющие всю основную физическую работу; шудры – изгои общества, влачащие жалкое существование. Эта легенда о происхождении варн присутствует в древнейшей из вед – «Ригведе», в гимне о жертвоприношении Пуруши, первочеловека.
Мифический вариант такого действия описан в «Ведах»: «Подступили к Пуруше боги, привязали, как животное, при жертвоприношении, облили маслом и разделили на части. Его рот стал брахманом, руки сделались кшатрием, бедра – вайшьей, из ступней ног возник шудра. Луна родилась из его души, из глаз – солнце, из уст – Индра и Агни, из дыхания родился ветер, из пупа – воздушное пространство, из головы – небо, из ног – почва, из ушей – стороны света».
Здесь, вероятнее всего, в поэтической форме описан действительно древнейший обычай принесения в жертву человека. Заодно  объяснялось  веками существовавшее социальное  неравенство людей.
Существует также интересный миф, объясняющий такой миропорядок. Когда Великое Ничто разверзлось, образовались Мировой океан, Земля и Воздушное пространство. Среди океана  появилась гора, на которой жили Боги. Но однажды Боги потеряли свое главное качество – бессмертие. Найти его можно было, только испив напиток бессмертия – амрити… И принялись Боги пахтать Мировой океан. И получился огромный кусок масла, из которого образовался вселенский и земной мир.
Люди также появились  из этого масла. Но качество людей зависело от качества масла, из которого они вышли. Поэтому они и должны быть тем, чем стали. Что будет, если кусочек некачественного масла добавить в хорошее? Хорошее быстро испортится, а плохое хорошим не станет. А если кусок хорошего масла влить в плохое?  Плохое хорошим не станет, а хорошее тут же испортится. Поэтому нет смысла шудре  стремиться попасть в высшие касты. Да и никому в этой жизни не дано менять свое происхождение .
Впрочем, это только вымысел, миф, сказка. Хотя вот что писал Джавахарлал Неру: «Наши мифы и легенды – это не повествования былых времен, а живой опыт…я смог бы сформулировать основную идею нашей культуры так: человек должен уметь властвовать собой и устанавливать гармонические отношения со своим окружением. В Индии  считают: человек, которому удалось достичь гармонии  только внутри себя, прошел лишь половину пути. Каждый народ должен жить от своих корней. Жить одними эмоциями, все равно, что жить над водопадом, жить одним только действием – все равно, что передвигаться  во тьме».  Быть мудрым, это, вероятно, и значит, найти золотую середину.
В гимне «Песнь творения» говорится: вначале существующее было бесформенным хаосом. В нем возникло стремление, и в нем прорезался свет, оформилось небо и царство воды. Из небытия вышло бытие. Так возник мир. Духом древности веет от простых на первый взгляд, и безыскусных строк писца.
Размышляя о мироздании, Ф. И. Тютчев писал:
Где вы, о древние народы!
Ваш мир был храмом всех богов,
Вы книгу Матери-природы
Читали ясно без очков!..
В другом стихотворении, написанном через многие годы, поэт вновь обращается к той же теме:
Не то,  что мните вы, природа:
Не  слепок, не бездушный  лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…

Сегодня мы назвали бы древних мудрецов стихийными диалектиками. Но что же, разве они  знали природу «хуже», чем «знаем» мы? Разве природа-мать не была для них живой душой, и разве сами они не были наделены способностью любить и «разговаривать» с нею?
Мудрец, философ, буддист Нагарджуна (113-213), первым обнаружил и четко сформулировал один из удивительных парадоксов  познания – парадокс возникновения (парадокс новизны)…Ход его мысли таков: «Возникновения не  существует, ибо ничто  новое невозможно ни помыслить, ни понять. И действительно: если оно новое, то оно или наряду со «старым» или из «старого». Но если оно из «старого», то какое же оно тогда «новое», ведь оно все время было» .
В самом деле, можно знать или не знать названного имени, можно иметь даже «свое мнение», но нелегко отказаться от предложенной «железной» логики. И не отдать дань  убедительности  доводов  мыслителя-мистика. Видя, что смерть неизбежна и что страдание умирающего определяется его виной, пойми, что ради земного наслаждения не должно совершать зла .
Упанишады буквально переводится как «сидеть около», «сижу у ног учителя», «слушаю учителя», получая наставления или «тайное, сокровенное знание», появившиеся около 800 г. до н. э., являются следующим шагом  в развитии религиозных представлений индо-ариев.
Большинство знаний на Востоке передавались от учителя к ученику устно, на протяжении длительного времени, упанишады представляют собой, как правило, диалог мудреца-учителя со своим учеником или же с человеком, ищущим истину и впоследствии становящимся его учеником. В общей сложности известно около сотни упанишад. В них доминирует проблема первопричины, первоначала бытия, с помощью которого объясняется происхождение всех явлений природы и человека. Они проникнуты мистическим религиозно-философским раздумьем о внутреннем мире человека, реальности и нереальности его существования, дороге к истине и ее значении для праведной жизни, смерти и бессмертии.
В Упанишадах чётко сформулированы идеи Брахмана и Атмана, полагаемые в качестве первопричины и первоосновы бытия духовное начало. Брахман и Атман употребляются обычно как синонимы, хотя первое  слово употребляется для  обозначения Бога, вездесущего духа, а второе – для обозначения души.
Слово брахман (санскр. «коврик для жертвоприношения»)  приобрело смысл, который в европейских языках можно передать как «все то, что есть», «само бытие», «основа, исток и суть всего сущего».
Брахман как философская категория обозначает высшее духовное начало, объективную реальность, абсолют, в котором  все сущее в мире возникает, существует и прекращает  свое существование.
В текстах вед нет буквального определения этого понятия, а если оно и присутствует, то только методом «от противного», отрицательно: невидимый, неслышимый, непознаваемый, лишенный образа, безначальный, бесконечный, лишенный любого  рода конкретности, в  текстах вед говорится: «не это, не это».
Индивидуальная душа способна достичь тождества с Брахмой. Это состояние называется Атман. Оно дает освобождение от смерти. Умирая, индивидуальная душа возрождается.
По словам Д. Неру, в Упанишадах  душа индивида понимается как искра, «выброшенная и вновь поглощенная ярко горящим пламенем абсолютной души».
В некоторых Упанишадах идет отождествление Брахмана и Атмана с материальной первопричиной мира – пищей, дыханием, вещественными первоэлементами (вода, воздух, земля, огонь) или со всем миром в целом. Веданта учит о возникновении мира из Брахмы.
В Упанишадах неоднократно провозглашается  тождество Брахмана и Атмана, онтологическое единство каждого отдельного существа и бытия мира в целом .
Атман (санскр. «душа я сам»)  – осознание индивидом собственного «я», завершающееся признанием тождественности Атмана и Брахмана . Слово Атман иногда возводят к глагольному корню ан (дышать). В Ригведе это слово еще значит ветер или дыхание (дуновение). Позднее этим стали называть то, что составляет «Я» человека.
Атман также высшее, всепроникающее, но субъективное начало; в «Упанишадах» Атман определяется так: «Это подобно тому, как океан – средоточие всех вод, как кожа – средоточие всех проникновений, как ноздри – средоточие всех запахов, как язык – средоточие всех вкусов, как глаз – средоточие всех образов, как ухо – средоточие всех звуков, как разум – средоточие всех решений, как сердце – средоточие всех знаний, как руки – средоточие всех дел, … как ноги – средоточие всех путешествий, как речь – средоточие всех вед.
Подобно тому, как брошенный в воду комок соли растворяется в воде и нельзя вытащить его снова, но какую часть воды ни возьмёшь – она солёная, поистине так же и эта великая, бесконечная, безграничная, состоящая из одного лишь распознания сущность, возникнув из этих элементов, исчезает в них» .
Таким образом, брахман – это то, что предопределяет бытие, а атман – то, что в нем заключено, как соль в воде. Брахман – это одновременно и внешнее  по отношению к предмету, и первопричина, общее, а Атман – внутреннее, суверенное, субъективное. Различные взаимодействия Атмана и Брахмана определяют все многообразие состояний мира, например, если Атман отождествляется с телом человека, брахман выступает как космос, когда же – и это высшая цель существования – объект и субъект слиты друг с другом, Атман становится Брахманом или блаженством.
Эти две сущности связаны диалектически: они перетекают  друг в друга, они едины, являясь противоположными, и наоборот, противоположны, будучи единичны. В них угадывается также и еще она идея: мысль о неуничтожимости всего сущего; эта идея реализуется в древнеиндийской философии в категории сансары (др. инд. Sansara - «блуждание, переход через различные состояния, круговорот») – бесконечной цепи перерождений. Она основана на том, что все живое родственно и поэтому в определенном смысле нет возникновения или уничтожения вещей: они лишь продолжают друг друга в ином состоянии – человека, бога или животного. Поэтому, по представлениям индийской философской мысли, смерть не противостоит жизни (как это обычно понимается), но является лишь ее постоянным продолжением .
В XIX в. проблемами веданты занимался  Нарендранатх Датта, более известный  как Вивекананда (1863-1902): «Эта вселенная не была создана каким-то надкосмическим  божеством, не  является она  и  делом рук какого-то потустороннего духа. Она – самосозидающаяся, саморастворяющаяся, самопроявляющаяся, Одно Бесконечное Существование, Брахман» .
О высшем проявлении человеческой любви в Древней Индии говорили так: «Три источника имеет влечение человека – душа, разум и тело. Влечения душ порождают дружбу. Влечения ума порождают уважение. Влечения  тела порождают желание. Соединение трех влечений порождает любовь».
Когда  говорят еще порой, что человек это «животное» и даже «хуже животного», то это неверно, ибо очевидно, что человек все же лучшее и «совершеннейшее животное». Вот что писал вышеупомянутый молодой индийский саньяси (скитающийся аскет): «Деревья никогда не нарушают законов. Я никогда не видел корову, которая бы  воровала. Устрица никогда не лжет, но все они не превосходят человека… Позвольте человеку мыслить!.. Вся  слава человека в том, что это – мыслящее существо!»  - патетически восклицал он. Через всю свою жизнь он пронес веру в высокое предназначение человека: «Чем старше я становлюсь, тем глубже я понимаю  смысл индийской идеи, что самое высшее из существ – человек!»
Дань уважения его имени  отдавали самые выдающиеся индийцы ХХ века; Ганди: «Слова Вивекананды зажгли во мне пламя любви к Индии»;  Неру: «Вивекананда… был  одним из великих основателей  современного национального движения в Индии»; Тагор: «Если вы хотите знать Индию, читайте Вивекананду» .

2. Индуизм. Буддизм – религия и философия

В работах индийских авторов встречается утверждение такого рода: «В Индии философия (религия) – это не просто философия (религия), а образ жизни». Отсюда нетрудно заключить, что в «стране сказочных богатств», каковой считалась Индия в эпоху средневековья, религия и была философией, а философия была и религией. То, что у нас принято называть индуизмом, подразумевая под этим религию индусов (кстати,  «индусы» примерно, в XVI в. приняли  персидское слово «хинду» в качестве самоназвания), и прочно вошло в  обиход  более двух веков назад, на самом деле обозначало не религию, а  всю совокупность существовавших многообразных верований, традиций, обычаев. Так что мы, чаще всего, имеем дело с довольно неясным и размытым понятием.
Гуманитарий (в частности, философ) всегда  вынужден ходить  по тонкой грани, отделяющей ясный смысл от неясности и неопределенности, – пишет С. Д. Серебряный. Весьма, на наш взгляд, верное замечание, хотя мы предпочли бы иметь дело, скорее не с «неясными и размытыми понятиями», а с вполне определенными, ясными и чёткими.
Ещё одна важная оговорка: три родственные монотеистические «авраамистские» религии, иудаизм, христианство, ислам, ведут отсчет своей  истории от личностей своих основателей, локализованных в определенных точках однолинейного времени и имеющих то или иное отношение к личности Бога. Индуизм не знает и не чтит ни какого-либо одного основоположника, ни одного, признаваемого всеми «индусами» (т. е. причастными к миру  индуизма) личностного божества .
Философский смысл индуизма ясно выражен в формуле следующего содержания: «Живи сам, и жить  давай другим». Махатма  Ганди сказал: «Определить индусское вероисповедание я могу так: поиски истины ненасильственными средствами. Индуизм – это неустанная погоня за истиной. Индуизм есть религия истины. Истина – это Бог» .
 «Кто-то как-то сказал: право на смерть – врожденное право всякого появившегося на свет человека. У тех, кто горько сетует на жизнь, всегда есть возможность уйти из нее, если они этого  захотят. Если мы не можем подчинить себе жизнь, то можем, по крайней мере, подчинить себе смерть. Приятная мысль, уменьшающая ощущение беспомощности» . Вероятно, эта мысль возвращалась, потому что через какое-то время мыслитель вновь замечает: «В Индии вообще нет трагедии, так как трагическая развязка не  допускалась» . Сам ты всегда в своей власти: «Если ты не можешь подчинить себе жизнь, то можешь, по крайней мере,  подчинить себе смерть» .
В VI в. до н. э. в Индии начал формироваться буддизм. Сиддхартха-гаутама – настоящее имя будущего Будды, который принадлежал к варне кшатриев и был принцем царствующего дома вождя племени в Южном Непале. Он родился в 567 г. до Р.Х. «Матерью Будды была царица Майя. Она внушала всем светлое благоговение, сильная, как молодая луна, спокойная и уверенная, как земля, чистая сердцем, как лотос, такой была Майя, великая Госпожа» . Поистине достойно удивления то, что в литературе на века и тысячелетия сохранился портрет столь уважаемой «Госпожи».
Сакиа-муни, Шакьямуни (другое имя Будды, указывающее на принадлежность к роду Шакьев) не оставил после себя никаких письменных сочинений. Сохранению его учения потомство обязано счастливой памяти его постоянного спутника Ананды и других учеников. Необыкновенная память индусских брахманов признается очень многими современными ориенталистами. Макс Мюллер говорил, что если вдруг по какому-либо случаю все священные книги брахманов будут уничтожены, то их легко можно было бы восстановить с помощью знающих наизусть эти книги брахманов слово за словом, слог за слогом. Так передавалось и учение Сакия-муни.
После смерти  Учителя Катьяна, занявший его место  собрал всю его метафизику, Ананда – правила морали и афоризмы, Упали – правила аскетики. Так его учение и передавалось  изустно в течении, приблизительно трехсот лет. Наконец, по  приказу  царя Ашоки, учение было записано на пальмовых листьях для последующих поколений.
В буддийской литературе диалог включен в повествовательный текст, беседа наставника с учеником преподносится  как откровение истины: учитель авторитарно излагал доктрину своего учения, слушатель внимал ему.  «Санкхья исходит из признания двух реальностей: материальной и духовной. Материя активна и самостоятельна, но слепа. Духовность пассивна, но обладает сознанием. Соединение материи и духа, слепого и хромого взаимно компенсирует  их недостатки и взрывает устоявшийся порядок, порождая новый строй явлений в мире. Здесь же формируется и человек как единство чувств и тела.
В его телесном бытии изначально заложено страдание. Избавление от страданий возможно лишь путем отделения духовного от материального, подавления телесного. Это  и есть выход из круговорота рождений и смертей, достижения бесстрастия и свободы.  Санкхья послужила идейной предпосылкой формирования буддизма. Последователи йоги разработали комплекс приемов для достижения особого духовного состояния. В них входят средства самоограничения (аскетизма) и вхождения в состояние глубокой сосредоточенности и созерцательности» .
Мудрый старец говорил: «Там, где есть жара, там есть и чистый холод. У людей, обреченных на горести, должна быть возможность получить удовольствие. Начало зла указывает на путь возможного процветания добра. Как человек, упавший в мусор, ищет чистый пруд, для очищения, ты тоже должен искать источник нирваны для очищения своего тела. Если не будешь искать чистый родник, то вина в этом совсем не  от чистого источника.  Он начал сидеть под деревом Бодхи, вдумчиво смотря далеко на восток. Его мысли бродили по всему миру. Он дал клятву: «Я не сдвинусь с этого места, пока не  постигну истинного знания». Он сидел семь недель» .
Еще Веды учили, что достижение сверхъестественных способностей возможно посредством особой аскетической практики, а в «Махабхарате» отмечалась возможность соединения учения санкхья с практикой йога.
Два с половиной тысячелетия спустя, должен был,   наконец, родиться Карл Ясперс, врач по образованию, философ по призванию, заметивший такие события и явления в планетарном масштабе, которые не только оставили глубокий след в истории и философии человеческой мысли, но и позволили упомянутому ученому провести, так называемую  ось времени, стать основателем теории осевого времени. Ось времени пролегла  в мыслимом пласте человечества (сегодня это назвали бы ноосферой) где-то между 800 и 200 г.г. до н. э. Именно в это время во всех краях населенного  в то время мира (ойкумены) произошли великие и удивительные события, имеющие некое общее духовное начало.
Будда изложил  свое кредо, в так называемой  Бенареской проповеди, которую  сравнивают с Нагорной проповедью Иисуса Христа.
«Существуют две крайности, о монахи, от которых человек, ведущий духовную жизнь, должен оставаться вдали. Какие же это две крайности? Одна – жизнь наслаждений, преданная похотям и удовольствиям; это жизнь низменная, неблагородная, противная духу, недостойная, ничтожная. Другая крайность – жизнь добровольных страданий; это жизнь мрачная, недостойная, ничтожная.
Совершенный стоит далеко от обеих этих крайностей; он познал путь, который лежит посредине, путь, который открывает глаза,  открывает и ум, который ведет к покою, к познанию, к просвещению, к нирване! Это есть восьмичленный путь, который называется так: праведная вера, праведное решение, праведное слово, праведное деяние, праведная жизнь, праведное стремление, праведное воспоминание, праведное самоуглубление. Вот  это, монахи, есть тот срединный путь, который познал совершенный и который ведет к покою, к познанию, к нирване.
Святая истина о страданиях такова: рождение есть страдание, старость есть страдание, болезнь есть страдание; соединение с немилым есть страдание, разлука с милым есть страдание; недостижение желаемого есть страдание; короче говоря, пятикратная привязанность (к земному) есть страдание. – Святая истина об источнике страдания такова: это есть жажда (стремление к бытию), которая ведет от возрождения к возрождению, вместе с наслаждением и страстью, которая то тут, то там находит свое наслаждение; жажда наслаждений, жажда  бытия, жажда могущества.
Святая истина о прекращении страданий такова: устранение этой жажды через полное уничтожение желания, чтобы оно совсем ушло, через отчуждение от него, через освобождение от него, через лишение его всякой опоры. Вот святая истина о пути к  прекращению  страдания, о монахи:  это святой, восемь раз святой путь, он называется так: праведная вера, праведное решение, праведное слово, праведное дело, праведная жизнь, праведное стремление, праведное воспоминание, праведное самоуглубление. С тех пор, как я, монахи, обладаю этим познанием четырех святых истин в их полной ясности, я знаю, что в этом мире, а также и в мире богов, в мире Мары и Брамы , среди всех существ, аскетов и брахманов, богов и людей я достиг высшего достоинства Будды. И я познал это и созерцал это; впереди для меня нет уже новых рождений» .
Мысль «просветленного» звучит ясно. Причиной страданий всякого человека является  жажда наслаждений. Другими словами, если бы не стремился он к удовольствию, не имел бы, в конечном итоге, печаль. Следует отметить, что речь идёт не о физических страданиях, но о духовных.
И это сказано до нашей эры. Одно из двух, либо мы не знаем прошлого, что весьма  вероятно, либо слишком высокого мнения о себе самих. Действительно, сказано все: «Кто хочет, пусть скажет лучше, но у него ничего не получится». Так мог сказать только пророк.
Раз все собрались на проповедь, вдруг запел соловей, а священник молчал. Потом сказал: «Проповедь окончена». «Где же была проповедь?» - спросил кто-то из собравшихся. «Это и была проповедь» - ответил священник. Другой раз Будда принес с собой цветок, и все смотрел на него, а  на вопрос о проповеди  ответил  уже вышеприведенными словами.
Буддизм учит, каким путем нужно следовать, чтобы осуществить свое природное желание, чтобы стать Буддой или «пробудившимся». Буддизм полагает, что путешествие по этому пути настолько же естественно, как и дыхание… именно дыхание, которое делает медитацию медитацией, становится  здесь важнейшей составляющей. «Само утоление жажды осознания божественного подобия… мыслится естественным, поскольку считается, что божественное  уже изначально присутствует в основании всего живого.., по словам чаньского патриарха Шень-Сю, «все буддийские учения изначально присутствуют в сознании каждого человека» .
Человека испепеляют желания, но попытка буддистов и йогов уйти в нирвану есть и попытка  ухода  от жизни, ибо человек есть существо социальное. Все было бы очень хорошо, если бы случалось только раз. «Усердно трудитесь над своим спасением», – говорил Будда Шакьямуни. Таким образом, постижение божественного в буддизме, по сути дела, эквивалентно постижению человеком самого себя» .
Раз Будда взял горсть сухих листьев и спросил ученика Ананду, есть ли еще листья, кроме тех, что у него в руке? Ананда ответил: «Осенние листья падают повсюду, их не счесть». Тогда Будда сказал: «Вот так и я дал вам лишь горсть истин. Но кроме них есть бесчисленное множество других истин, и их тоже не счесть» .
Так прожил Сакия-муни до 70 лет (по другим источникам до 80 лет). Ему пришлось  быть свидетелем гибели близких ему людей. Чувствуя приближение конца Сакиа-муни, по индусскому обычаю, лег головой на север. Перед смертью (которую с древних времен предпочитают называть нирваной), он еще раз завещал Ананде строго хранить его учение и затем погрузился в созерцание. Перед тем, как испустить последний вздох, Сакиа-муни произнес: «Ничто не вечно!» Он умер (ушел, погрузился, согласно традиции, в нирвану) в 544 г. до Р. Х.
Ананда, оплакав смерть Учителя, накрыл его труп и отправился с печальной вестью в Кушинагару. После семидневных приготовлений тело с большой торжественностью было вынесено к восточным  воротам города и возложено на костер для сожжения. Так умер великий религиозный реформатор Индии, провозгласивший равенство всех людей в духовном отношении. Уже за одно это имя Будды достойно того, чтобы жить в памяти поколений и, кстати, не только среди индийцев, но и всех людей планеты.

Термины и понятия

Веды (санскр. Веда, букв. – знание, ведение, от вед – знать) – совокупность самых ранних текстов на древнеиндийском (ведийском) языке, создававшихся, примерно, с середины 2 тыс. до н.э. до 6 в. до н.э.; название «веды» относится равным образом к знанию вообще как  особой  сфере умозрения, из которого позднее выделились  отдельные науки, философия и теология; наиболее точно соответствует древнегреческому слову «философия»; древнейшую часть  составляют четыре веды – гимнов –  «Ригведа»; жертвенных формул – «Яджурведа»; напевов – «Самаведа» и заклинаний – «Ахтарваведа».
Веданта (санскр., букв. – конец Вед, заключительный этап ведийского периода, представленный  упанишадами) – наиболее влиятельная система древнеиндийской религиозной и философской мысли; философская основа индуизма; в широком смысле – совокупность религиозных философских школ, разрабатывавших учения о Брахмане и Атмане: тождество Абсолюта-Брахмана с познающим его субъектом – Атманом, индивидуальной душой, достигаемое в процессе познания и ведущее к  освобождению.
Дифференциация (лат. differentia-различие) – разделение, расчленение, расслоение целого на многообразные и различные формы и ступени.
Йога (санскр., букв. Соединение, участие, порядок, а также глубокое размышление, созерцание) – одно из шести ортодоксальных (брахманских) направлений индийской философской и религиозной мысли, выработавшее целый комплекс приёмов для достижения особого духовного состояния; система духовных и физических, главным образом статических упражнений, поз, основу которых составляют аскеза и медитация; позволяет обрести свободу от материального начала и  достигать совершенства; «высшее состояние вообще, конечная  цель человеческих стремлений» .
Карма (санскр.- дело, действие, жребий) – одно из центральных понятий индийской религии (индуизма, буддизма, джайнизма) и философии, дополняющее доктрину перерождений; в широком смысле – общая сумма  совершённых всяким живым существом поступков и их последствий, определяющая характер его нового рождения и перевоплощения; в узком смысле – влияние совершённых действий  на характер настоящего и последующего существования; закон воздаяния, судьба, линия жизни каждого человека.
Махатма (санскр. Mahatma) – в индусской мифологии и теософии – мировой дух; «божественный сверхчеловек»; титул выдающихся, особо почитаемых лиц; «великая душа» (Дж. Неру).
Санкхья – одна из ортодоксальных школ древней индийской философии и религии.
Сансара (санскр., букв. прохождение через что-либо, перерождение личности или души) – одна из основных концепций индийской философии и религии; колесо превращений, беспрерывное перерождение личности или души, в котором  оказывается всякий живущий.
Санскрит – от санскр. смскрта, букв.  – обработанный; разновидность древнеиндийского  языка индоевропейской языковой семьи; в Индии используется как язык гуманитарных язык и культа.
Нирвана (санскр., букв. Остывание, угасание, затухание) – одно из центральных понятий индийской религии и философии; получило особое развитие в буддизме, где означает высшее состояние вообще, конечную цель человеческих стремлений, выступая с одной стороны, как этико-практический идеал, с другой – как центральное понятие религиозной философии; высшее блаженство, характеризующееся  отсутствием желаний.
Упанишады (санскр. упанишад, букв. сидение около, т.е., вокруг учителя с целью познания истины, отсюда позже – сокровенное знание, тайное учение) – священные книги индусов; содержат изречения, притчи, диалоги и рассказы, в которых участвуют брахманы, боги, цари;  буддийское мистическое течение в религии древней Индии; корпус упанишад составляют 108 текстов, древнейшие восходят, примерно, к VI-III вв. до н.э., а позднейшие к XIV-XV вв. н. э.
Чарвака – материалистическое учение  в Индии (в древности и средневековье), согласно которому в мире существует  четыре субстанции – земля, вода, огонь, воздух, случайные и внезапные сочетания которых образуют все, что существует, включая всевозможные проявления жизни и сознания.

Дополнительная литература

1. Антология мировой философии. В 4-х т. М., 1969.
2. Бонгард-Левин Г. М. Древнеиндийская цивилизация. М., 2000.
3. Буддизм. Четыре благородных истины. М., 2000.
4. Дж. Неру. Открытие Индии. М., 1987.
5. Костюченко В. С. Вивекананда. М., 1977.
6. Философия: курс лекций / Под общ. ред.  проф. Ф.А. Сима.  Петропавловск, 1998.
7. Степанянц М. Т. Восточная  философия. М., 1997.
8. Философия: Учебник / Под ред. В. Д. Губина, Т. Ю. Сидориной.  3-е изд., перераб. и  доп.  М., 2003.
9. Философия: Учебное пособие / Под ред. В. Н. Лавриненко.  М., 2001.
10. Философский энциклопедический словарь.  М., 1983.
11. Хрестоматия по истории Древнего Востока.  М., 1980.
12. Шилкина  В. Б. Учебно-методические материалы по философии. Петропавловск, 2000.

ТЕМА 3. ФИЛОСОФИЯ ДРЕВНЕГО КИТАЯ

ПЛАН
1. Мифологическая картина мира как предфилософия Древнего Китая. Миф о Пань-гу. Инь – Ян – два начала мира.
2. Даосизм как   философия и религия. «Дао  дэ цзин» («Каноническая книга о Дао и дэ»).
3. Конфуцианство как  религия и нравственная философия. «Лунь-юй» («Беседы и суждения»).

1. Мифологическая картина мира как предфилософия Древнего Китая. Миф о Пань-гу. Инь – Ян –  два начала мира

Китайцы  уже в глубокой  древности были отличными хлебопашцами; они сажали тутовые деревья, добывали шелк, ткали бумажные и шерстяные материи, производили военные орудия, чеканили монету, изготавливали краски, тушь, выделывали вещи из рога и слоновой кости. Древние умельцы первыми научились делать бумагу и фарфор, посуда должна была быть «блестящая, как зеркало, тонкая, как бумага, звонкая, как гонг, гладкая и сияющая, как озеро в солнечный день». Здания строились из бамбука, на каменном фундаменте. Их архитектурные сооружения отличались своеобразием, как и все прочее, имевшее место в Поднебесной.
Древние китайцы почитали духов и приносили жертвы, например, с такими словами: «Сжигаем раба, чтобы на землю снизошел дождь». Надпись эта была сделана на пластинке из кости, кроме того, древние мифы впервые были  записаны на черепаховых панцирях. Иероглифическое письмо зародилось уже в глубокой древности. Писали на различном материале, самым распространенным до изобретения бумаги были дощечки из бамбука. Надписи наносились сверху вниз,  в дощечках проделывались отверстия,  связывались веревочками,  связка бамбука и была древнекитайской книгой. Ученый китаец должен был запомнить тысячи иероглифов.  Древние астрономы знали законы движения небесных тел, предсказывали затмения солнца и луны; с давних пор в Китае стали считать 366 дней в году.
Древнейшими считаются мифы о хаосе (Хунь-тунь) и Пань-гу. Вселенная представлялась в виде гигантского космического яйца (символа жизни), когда зародившееся в яйце мифическое существо Пань-гу, достигло развития, оно раскололось, таким образом, произошло отделение Неба от Земли. С этим мифом древние китайцы связывали и происхождение явлений природы: со вздохом Пань-гу рождался ветер, когда он сердился, начиналась буря, когда он открывал глаза, становилось светло, наступал день, когда  закрывал глаза, наступала ночь. Космос, Мир, Вселенная, представлялись неким живым, пульсирующим существом, в котором, как и во всяком  живом существе, все связано, сцеплено, взаимообусловлено.
Даже смерть Пань-гу не стала концом всего сущего, ибо весь мир обрел новую форму и звучание. Его правый глаз, выкатившись на небо, стал солнцем, левый – луной, кровеносные сосуды стали реками, волосы переродились в деревья и прочую растительность, колени, локти, выпуклости на теле превратились в цепь (пять) горных вершин, слезы стали проливаться  дождем и т.д. 
Оставалось объяснить самое главное – появление животных и человека, как это следует из  дальнейшего повествования, те и другие появились из насекомых и паразитов, ползающих по телу Пань-гу. Можно  соглашаться или не соглашаться с подобной теорией происхождения людей, но все же, как  нам представляется, без человека мир оставался бы незавершенным. Именно  человек  призван наполнить мир смыслом своего существования, именно в нём мир обретает свою полноту,  по крайней мере,  хотелось бы так  думать, и так должно было быть.
Мир в представлении китайцев – это мир абсолютного тождества противоположностей, где многое и единое не отрицают друг друга и все различия относительны.
Древние китайцы поклонялись Небу и Земле, как отцу и матери всего существующего. Небо они считали повелителем и владыкой мира, Землю – повелительницей; первое было мужским началом, Ян, второе – женским, Инь. Все совершенное они принимали за Ян, а несовершенное за Инь, но, тем не менее, первое и второе постоянно соединялись как отец и мать в представлении о рождении. Инь – Ян   стали символами двух дополняющих друг друга начал Вселенной: пассивного, темного, женственного, и активного, светлого, мужского.
 
Символ  Инь – Ян

2. Даосизм как   философия и религия.
«Дао  дэ цзин» («Каноническая книга о Дао и дэ»)

Учение даосизма, наряду с конфуцианством, моизмом, натурфилософией и легизмом сыграло важную роль в становлении китайской философской мысли. Его связывают с именем полулегендарного мудреца из царства Чу Лао-Цзы, ему приписано авторство трактата «Даодэцзин», Конфуций считал его своим  Учителем, хотя они  были современниками. Книга состоит из двух частей, в первой говорится о пути Дао, во второй о силе дэ.
Дао это понятие, при помощи которого можно дать универсальный, всеобъемлющий ответ на вопрос о происхождении и способе существования всего сущего. Иероглиф Дао это «голова и идти», обозначает дорогу, по которой ходят люди.
Дао в переводе с китайского – «путь». Дао – абсолют и всеобщий закон. Лао-Цзы считал, что человек открывает истоки  бесконечности через слияние с бесконечным путём  великой жизни природы.
Жизнь человека – лишь миг в вечности, а потому слава и богатство, сладкие мгновения торжества и успеха не имеют подлинной ценности, ибо перед лицом  жизни и смерти все вещи одинаковы. Задача мудреца – освободиться от сковывающей его привязанности к единичному и обрести подлинную  гармонию бытия.
Дао – это «путь природы», «мать всех вещей», «корень неба и земли», «источник вещей». «Дао рождает одно, одно рождает два, два рождает три, а три рождает все остальное». «Одно» - это хаос; «два» - разделение темного и светлого начал; «три» - темное начало, светлое начало и гармония (т.е. единое тело). «Дао, которое выражается словами, не есть постоянное Дао…одинаковость – вот глубина загадочности; смотришь на него, но не видишь, слушаешь его,  но не слышишь, ловишь его, но не можешь поймать» .
Дао это «пустота», без которой ничего нет. В ступице колеса есть пустота, благодаря которой колесо может вращаться; дом внутри пуст, но благодаря этой пустоте, в нем могут жить люди; сосуд пуст, но благодаря этой пустоте, его можно заполнить; пространство между небом и землей подобно кузнечным мехам, это пустота, в которой все дышит и живет и т.д. «Дао – это нечто в высшей степени тонкое, оно не имеет формы и не может быть названо» .
Идеалом, золотым веком даосской утопии, считался возврат  к «естественному» первобытному состоянию. Даосы порицали гнёт, войны, жестокость, богатство, роскошь.
Сам Лао-Цзы ничего не записывал (записал Лао-цзы Гуань-инь), создал устную теорию ухода из мира;  выдвинул теорию недеяния, которая в социологическом плане была направлена на ограничение произвола власть имущих, и с другой стороны, проповедовала пассивность как принцип жизни, обрекая массы на следование  Дао – «естественному ходу вещей». Согласно  этой теории мы живем в мире, который состоит из мельчайших неделимых частиц ци и где все находится в постоянном изменении, стремится  перейти в свою противоположность:  «Неполное становится полным, кривое – прямым, ветхое – новым».
Небо и земля лишь части природы, даосы отрицали культ предков, жертвоприношения небу, земле, рекам, горам. «Совершенномудрые требуют от себя, а не от других…чтобы сердце было спокойным»; человек «сколь благороден, столь и подл». Умный полководец не любит воевать, умеющий править людьми – не унижает, умеющий побеждать первым не нападает. «Все предпочитают быть первыми, только он (Лао-цзы) предпочитает быть последним.
Вода это самое мягкое и самое слабое существо в мире, но в преодолении твердого и крепкого она  непобедима. Слабые побеждают  сильных, мягкое преодолевает твердое. Это знают все в  Поднебесной, но люди не могут это осуществлять. Правдивые слова похожи на свою противоположность, безграничная добродетель похожа на недостаток. Все ищут счастье, только он ищет  совершенного в несовершенном» .
«Книга перемен» «закрывает явное  и открывает темное»… Дает названия различным вещам. Перемена, а равно содружность вещей заключается в изменениях. Изменение, как следствие движения, имеет свой путь. Чередование Инь и Ян называется путём Дао, и этот путь проживают все вещи. Для приведения в движение всех вещей нет ничего быстрее, чем гром. Для ввержения всех вещей в беспокойство нет ничего более подходящего, чем ветер. Для высушения всех вещей нет ничего более сухого, чем огонь. Для успокоения всех вещей нет ничего более спокойного, чем озеро.  Для возникновения и конца всех вещей нет ничего полнее возвращения. Ведь это есть наполнение всех вещей» .
«Проникает всюду и ничто не угрожает ему. Можно полагать его матерью всего сущего. Его имя  не знаю. Обозначается как «Дао». Вынужден дать ему имя, называю его совершенным. Совершенное – то есть ускользающее. Ускользающее – то есть удаляющееся. Удаляющееся, то есть возвращающееся» .
Согласно Дао, мир находится в спонтанном, непредопределённом движении. Как понятие, выражающее сущее, Дао существует постоянно, везде и во всем, и прежде всего для него характерно бездействие. Все в мире находится в пути, в движении и изменении, все непостоянно и конечно. Это возможно благодаря Инь и Ян, находящимся в диалектическом единстве. Если кто хочет  овладеть миром и манипулировать  им, того постигнет неудача. Ибо мир – это священный сосуд, которым нельзя манипулировать. Если кто  хочет присвоить его, потеряет его.
Соблюдение «меры вещей» является для человека жизненной задачей. Не-деяние или скорее, деятельность без нарушения меры (у вэй) объясняет сообщество человека и мира на единой основе, которой является Дао. Отход в сторону характеризует поведение мудреца. Постижение мира сопровождается тишиной, в которой понимающий муж овладевает миром. Это противоположно конфуцианской концепции «благородного мужа», который должен упражняться в обучении и управлении другими .
Последователем учения Лао-цзы был Ле-цзы (V-IV в.в. до н.э.). Сегодня мы назвали бы  его материалистом, ибо он утверждал «вечное самодвижение материи». «Вещи сами рождаются, сами развиваются, сами формируются, сами окрашиваются, сами познают, сами усиливаются, сами истощаются, сами исчезают. Неверно говорить, будто кто-то намеренно порождает, развивает, формирует, окрашивает, дает познание, силу, вызывает истощение и исчезновение. Вся тьма вещей выходит из семян и в них возвращается» .
Цель мышления, по даосизму, есть «слияние» человека с природой, частью которой он является. Солнце восходит  на Востоке, ветры дуют с Востока, первые человеческие цивилизации зародились на Востоке, философия в том смысле, какой мы вкладываем в это слово, вероятно, тоже впервые появились на Востоке. Что может быть тоньше, глубже, пленительнее, философичнее, чем восточное учение? Не надо убеждать, важнее быть убедительным, и ничто не звучит  так убедительно, как изречение, возникающее,  как  правило, так же внезапно, как молния на ночном небе. «Примечательно, что наследие  первого и наиболее  чтимого китайского философа – Конфуция  состоит из отдельных сжатых высказываний.
Заслуженной славой пользуются поэтически парадоксальные изречения древних даосских мыслителей – Лао-цзы и Чжуан-цзы… Афористика, приобретшая  необыкновенную популярность  в Китае в XVI – XVIII  вв., стала последним и самым зрелым словом китайской классической словесности» . Среди многих других, наибольший интерес здесь  вызывает  сборник «Вкус корней», составленный философом и литератором Хун Цзы-чэном,  который, кстати,  сравнивал жизнь человека с вольным и требующим   упорства плаванием по океану.
Окончательное становление сжатого выражения (афоризма) как литературной формы,  совпало  с вызреванием  в Китае   нового культурного  синтеза  трех традиционных учений –  конфуцианства, даосизма,  буддизма, которые оказались частями некоего единого, целостного миросозерцания;   «Традиция – это связь времен, где незапамятное  прошлое смыкается с невообразимым будущим; это нескончаемый путь сердца, а афоризмы – вехи, его отмечающие» . Слово «афоризм»  по-гречески выражает идею «очерчивания  границы», «установления предела», по сути, отмечает рубежи нашего опыта, хранит предваряющий наше понимание смысл, «завязывает цепь мыслей  в узел». Афоризм не спорит, а утверждает. И вечно возвращает к предвечному» ; «Говоришь всю жизнь – и ничего не скажешь. За всю жизнь не произнесешь ни слова – и все выскажешь» ; «Чему же учат моралисты старого Китая? Они учат тому, чему нельзя ни научить, ни научиться…» 
По словам известного китаеведа В. В. Малявина: «Главное свойство китайского мудреца – прозрачность: небесная бездна светится сквозь него. Вопрос понимания – это  в конце концов вопрос о том, сколько может вместить в себя человек. А он рано или поздно может, словно небосвод, объять собой все. Человек идет к небу» .
Сказанное звучит старо и ново одновременно, в этой кажущейся ясности, как нам представляется,  и состоит непреходящая ценность афоризма. Потому что сказать кратко, почти наверняка значит, сказать сильно и, наконец,  важно  говорить не много, и тем более, не длинно, но хорошо. А это почти всегда значит сказать коротко.
Чтобы все сказать, не обязательно говорить долго, может, достаточно совсем немного времени. Вот что гласит  древняя китайская мудрость:
Прежде чем сделать первый шаг, ты уже у цели.
Прежде чем открыть рот, ты уже все сказал.
Прозрение приходит прежде, чем успеешь понять…
Так написано в древней  китайской книге Умэня, но это и так и не так, потому что все происходит по свыше установленным законам, которые называются судьбой. Человек, можно сказать, прожил свою жизнь еще до того, как родился или как только родился, говоря словами  Гераклита: «Живя, он не живет, а умерев, соприкасается с живыми». Тогда правы мудрые китайские даосы, учившие, что надо принимать  все, что есть, как бы растворяясь во всем.
Согласно Д. П. Шантепи де ля Соссею, в учении о Дао заключена идея троичности; три самые существенные качества суть: сострадание, бережливость, смирение. Учитель впервые дал монгольской расе высший этический принцип: платить за зло добром.
 «Совершить ошибку и осознать её – в этом состоит мудрость, совершить ошибку и признать её – в этом состоит честность», –  может быть, мудр тот, кто ни о чем не жалеет? Когда говорят, что тут главное – не перегнуть палку, то это и есть отнюдь не бесспорное утверждение, ибо, по мнению древнекитайских мудрецов «не перегнувши, палки не выпрямишь». 
Мудрый  человек чувствует себя счастливым, понимая, что ему не о чем беспокоиться, ибо все, что действительно принадлежит ему, то и останется с ним, а что не есть его, то не должно вызывать у него беспокойства.

3. Конфуцианство как  религия и нравственная философия.
«Лунь-юй» («Беседы и суждения»)

Китайские  летописцы ведут генеалогию Конфуция (настоящее имя – Кун Фу цзы) от полумифического (и, пожалуй, вполне исторического) богдыхана  Хуанди, изобретателя компаса, царствовавшего за 2637 лет до Р. Х. Богдыхан был Сын Неба, его личность считалась священной и неприкасаемой. По воззрениям китайцев, государь – сосуд, народ – вода. Какую форму имеет сосуд, такую форму примет вода, каков государь, таков народ.
В Китае, где знатное происхождение имеет важное значение, мудрец не мог произойти от незначительных родителей. Его, Конфуция (551-479 гг. до н.э.), предки были большими знатоками  старинных обычаев и древней истории. Его отец Шу Лянхэ, правитель города Цзоу (Цзоу-сянь), отличался необыкновенным ростом, силой и удивительной храбростью. У него было 2 жены, от первой он имел 9 дочерей. Когда его жена умерла, он в возрасте 70 лет решил жениться вторично. Его выбор пал  на семейство Янь, в котором было три дочери. Глава  семейства  спросил их: «Кто из вас желает  быть его женой?» Две старшие дочери благоразумно промолчали, а младшая Янь Чжи отвечала: «Зачем вы спрашиваете нас? Не в вашей ли воле решить это?» Тогда отец предложил ей выйти замуж за Шу Лянхэ. Янь Чжи согласилась. Через девять месяцев у них родился сын, будущий реформатор  и законодатель Китая. Зачатие, период беременности и рождение мудреца сопровождались  чудесными явлениями.
По достижении 8-ми летнего возраста, согласно законам страны, каждый ребенок поступал в низшее училище, где ему преподавали правила вежливости, обучали обрядам, музыке, стрелянию из лука, возничеству и счету. Всему тому, что необходимо было знать и уметь каждому человеку. По достижении 15-ти летнего возраста, более одаренные, будь то сыновья богдыхана или  простого крестьянина, поступали в высшее училище, где им преподавали нравственную философию.
Государственный культ Конфуция с официальным ритуалом жертвоприношения, учрежденный в 59 г. н. э. просуществовал  в Китае без изменений до 1928 г.
Книга «Лунь-юй» («Беседы и суждения») начинается фразой: «Не радостно ли учиться и совершенствоваться? Учиться и время от времени повторять выученное» . Исходя из одной этой фразы, нетрудно предположить, что  известное выражение «повторенье – мать ученья» является, по сути, слегка видоизменённым правилом Конфуция. До ХХ в. школьники зазубривали наизусть многие фразы трактата. «Учиться и не размышлять – трата времени, размышлять и не учиться – губительно»; «учиться не только у «хороших», но и у «нехороших», т.е., извлекать пользу от обучения и у так называемых «учителей с обратной стороны»; «Я часто целые дни не ем, и целые ночи не сплю, все думаю, но от этого нет пользы. Лучше учиться». Мудрость – на страницах книг.
Общественная структура, как и устройство мира – вечна и неизменна. Небом  предопределено деление на «управляющих» - «благородных мужей» и «управляемых» - «низший, презренный люд», которому предначертано свыше  заниматься физическим трудом.
Жэнь (человечность) – основное из всех требований, предъявляемых  человеку. Человек существо социальное и ему нужен регулятор: а) помогай другим достичь того, чего бы ты сам хотел достичь; б) чего не желаешь себе, того не желай другим.
Конфуций различал 4 вида зла: «Казнить, не наставив их – жестокость; требовать немедленного исполнения – угнетение; медлить с приказанием – несправедливо; давать, проявляя скупость – чиновничество». Считал, что надо «устранить четыре зла»: учить правилам, просвещать, предупреждать, разумно распоряжаться, быть щедрым.
Каждый человек, согласно Учителю, должен соблюдать пять принципов: почтительность, великодушие, искренность, искусность, доброту.
«Небо молчит», - говорят на  Востоке, но каждое слово мудреца  продумано, взвешено; при внешней простоте исполнено глубочайшего смысла. «Я передаю, а не сочиняю. Я верю в древность и люблю ее» . Прежде чем строить новое, необходимо хорошо изучить старое, чтобы не открывать открытое (о «новом» и «старом» см. мысли Нагарджуна – тема 2 «Философия древней Индии», вопрос 1). «Я не создаю ничего нового, только передаю старое», – этому девизу сам Конфуций старался следовать всю жизнь. «Разъясняю, а не сочиняю. Верю в старину и люблю ее. Сравниваю себя с Лао-Цзы» . Высшая добродетель – уважение к старшим. Воспитанный китаец не обижает низших и не заискивает перед высшими. Государство подобно большой семье. «Правитель да будет правителем, отец – отцом, сын – сыном». Возможно, это надо понимать еще и так, что каждый должен заниматься своим делом, тогда, по  мнению философа, в стране будут царить мир и порядок, а народ будет благоденствовать.
Значение и роль истины он понимал так: «Утром познав истину, вечером можно умереть» . Во всем Конфуций стремился найти «путь золотой середины», объяснял же так: «Держать в руках две  крайности, но использовать лежащую между ними середину». Казалось бы, это почти невозможно – найти равновесие, пройти по натянутому канату или, например, на руках, с другой стороны, все существует, можно сказать, благодаря равновесию, все уравновешивается раньше или позже необходимо, хотя человеческому уму это неподвластно.
 Конфуций  считал, что «чрезмерность также плоха, как и отставание»; ловил рыбу удочкой, а не сетью; не стрелял птиц, устроившихся на ночлег, ибо это чрезмерно. Этим, видимо, продиктованы и «пять благородных принципов» о правлении: 1.благодетельство без расточительства; 2. заставляет трудиться без ропота; 3. желает без алчности; 4. доволен, но не горд; 5. внушителен, но не жесток.
«Если естество в человеке одолеет культуру – получится дикарь. Если культура одолеет естество – получится книжник. Лишь тот, в ком естество и культура уравновешены, может стать благородным мужем» . «Величайшая слава не в том, чтобы никогда не ошибаться, но в том, чтобы уметь подняться всякий раз, когда падаешь» .
«Совершенный муж» – «цзюнь-цзы» обладает пятью добродетелями: жэнь, и, ли, сяо, чжи. «Благородный муж в душе безмятежен. Низкий  человек всегда озабочен» . Это великое преимущество мудрого – сохранять  лицо  в любых ситуациях. Правитель спросил у Конфуция, кого считать ученым? Усевшись на циновку, Учитель сказал: «С утра до ночи отдает он все силы учению. Ученый не дорожит золотом и драгоценными камнями. Его богатство – мудрость, его сокровище – верность.  Живет ученый не во дворце, его дом из глины, ворота бамбуковые, калитка камышовая, окна без рам. Домашние его выходят за ворота по очереди, ибо у них одно нарядное платье на всех. Едят  они не каждый день. Ученый живет  со своими современниками, но сверяет поступки с древними. Путь, проложенный им – ступень для будущих поколений».
Среди его учеников были 72, глубоко постигших шесть видов искусства, таких как: правила поведения, музыка, стрельба из лука, управление колесницей, письмо, математика.
Однажды Конфуций отправился с тремя учениками  на гору для принесения жертвы небу. Его лицо было грустно, ученики спросили его, отчего он такой грустный? «Мне сделалось грустно при мысли о бедственном положении отечества. Больше всего меня печалит трудность помочь людям, не придумаем ли мы что-нибудь сообща? Цзы! Скажите ваше мнение».
«Я бы собрал полчища, и силой оружия смирил мятежников. В пример другим пленным, я предал бы казни каждого десятого, и водворил бы древнее благочестие». «Вы храбры, – сказал Конфуций, – а что сделали бы вы?» - спросил он другого ученика.
«Княжества Ци готовятся к войне. Как только войско выстроили бы в поле, я бы вышел к ним и сказал о всех бедствиях войны и всех благах мира, изобразил бы плачевную участь жен и детей той и другой стороны. Может быть, они заключили бы мир». «Вы красноречивы», – сказал Конфуций.
Затем он обратился к третьему ученику. Третий ученик сказал: «Я желал бы жить при мудром государе, которому я мог бы быть полезен моими слабыми способностями. Я бы сказал ему: Растения сюн и яо (самое душистое и самое смрадное) на одном поле не уживаются; великий Яо и низкий Цзе не могли бы править одновременно. Я просил  бы государя удалить от себя льстецов и заменить их людьми прямодушными, чтобы они обучили народ пяти верховным обязанностям – человеколюбию, правосудию, любви к истине, верности и честности.
Тогда не надо было держать войско, валы будут срыты, рвы засыпаны, камни крепостных стен будут употреблены на строительство зданий, а пушки перекуются на земледельческие орудия. Воины станут гражданами, ораторы будут подавать благие примеры не словом, но делом.
Тогда люди, мне кажется, были бы счастливы. Если я заблуждаюсь, прошу учителя наставить  меня на путь истинный!» «Вы истинно мудры», – отвечал тронутый Конфуций, он увидел высказанным то, к чему стремился много лет, но безуспешно. 
Много позднее,  уже на закате своей жизни, Конфуций писал: «В пятнадцать лет у меня явилась охота к учению, в тридцать – я утвердился (в правилах), в сорок – у меня не было сомнений, в пятьдесят – узнал волю Неба, в шестьдесят – мои уши стали открыты (для восприятия правды), в семьдесят – я мог следовать велениям сердца, не преступать правил» . До конца жизни мудрый учитель  Конфуций любил  петь и играть на цине.

Термины и понятия

Дао (букв. – путь, дорога) – в философии Лао-цзы – невидимый, вездесущий, всеобщий естественный закон природы, человеческого общества, поведения и мышления отдельного индивида, неотделимый от материального мира и  управляющий им (Дао иногда сравнивают с Логосом Гераклита); порождает тьму вещей; бездействует, тем самым делая всё; вечно и безымянно; пусто и неисчерпаемо; неследование Дао ведёт к гибели;  в философском смысле безличностный надмировой закон, закон всего сущего, естественный путь, который должны пройти в своем развитии космос, природа и человек.
Даосизм (кит. Дао цзя – школа Дао) – наряду с конфуцианством одно из двух основных направлений китайской философии; возникло во второй половине 1 тыс. до н.э.
Дэ – «добродетель», опредмеченное проявление Дао  в вещах и поведении человека; благодать, исходящая свыше.
Жэнь (кит., букв.- гуманность, человечность, человеколюбие) – одно из центральных понятий конфуцианства, не имеет эквивалента в европейских языках, но по смыслу ближе всего к сказанному, иногда переводится как «человеческое начало».
Ли-закон –  принцип, закон, высший закон, закон природы, идеал, истина; в общем плане  - определённый порядок, правило или система вещей, их мерило или стандарт; субстанция, обозначающая основу мира –  воздух, эфир.
Ли-этикет (пишется иным иероглифом, чем ли-закон) – первоначально означал обувь, надеваемую при совершении  обрядов; приличие, сдержанность, культурность, этикет, церемония, обряд, ритуал; в понимании Конфуция – руководящий принцип, призванный устанавливать гармонические отношения между людьми; тесно связан с жэнь.
Сяо – сыновняя почтительность.
Увэй – созерцательное отношение к действительности, предоставление вещам  действовать согласно собственной природе; по смыслу близко к понятию «мера»; не бездействие в обычном понимании слова, но приоритет нравственного принципа, например, всякому нападению противопоставить чёткую нравственную позицию.
Ци (кит., букв. Воздух, газ, пар, дыхание, эфир) – в общем плане означает материальную основу мира в виде мельчайших частиц, которые, находясь в постоянном дыхании, то сгущаются, образуя вещи,  то рассеиваются, вызывая изменение и исчезновение вещей; кроме того, ци – это материальная сила, энергия, жизненная сила, связанная с кровью и дыханием; в этом качестве ци участвуют в процессе становления людей и вещей; «космическая волна» и мельчайшая телесная частица дэ, появляющаяся в результате опредмечивания Дао; «строительный материал» всего сущего; восемь точек соприкосновения  в философской модели «куб в шаре», центры концентрации космической энергии ; ци – это психическая энергия, которой пронизано всё мироздание, эта энергия повсюду –  на небе, на земле и в теле человека.

Дополнительная  литература

1. Афоризмы старого Китая. М., 1991.
2. Бонгард-Левин Г. М. Древние цивилизации. М., 1989.
3. Го-Мо-Жо. Философия  Древнего Китая.  М., 1961.
4. Книга перемен. М., 1993.
5. Хрестоматия по истории философии. От Лао-Цзы до Фейербаха. М., 1997.









ТЕМА 4. АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

ПЛАН
1. Древнегреческая мифология. Миф о Лабиринте. Греческие боги. Подвиги Геракла. От мифа к Логосу.
2. Ионийская философия. Фалес. Анаксимандр. Анаксимен. Гераклит Эфесский.
3. Элейская школа. «Бытие» Парменида. Апории Зенона.
4. Атомистическое учение Левкиппа  и Демокрита.
5. Пифагорейская философия чисел.
6. Диалектический метод Сократа.
7. Идея – центральная категория философии Платона.
8. Философия и Логика Аристотеля.
9. Спор Платона и Аристотеля.

1. Древнегреческая мифология. Миф о Лабиринте.
Греческие боги. Подвиги Геракла.
От мифа к Логосу

Древнегреческая мифология, условно говоря, явилась предфилософией  греков. Одним из самых распространенных  древнегреческих мифов является миф о Дедале и Икаре. Племяннику Дедала Пердиксу было всего 12 лет, но он превосходил взрослых; разглядывал рыбий позвоночник и придумал, как сделать нужный инструмент; взял железную пластину, вырезал на ней ряд зубцов и получил пилу. Побывав в гончарной мастерской, он придумал гончарный круг.
Никто не может усомниться в талантливости и способности людей изобретать, но иногда сомневаются в полезности мифов, сказаний, легенд. Ревность к таланту мальчика переросла в злобу. Столкнул Дедал Пердикса с Акрополя, но Афина, богиня мудрости, искусств и ремёсел, пока он падал, успела превратить его в куропатку. В названии этой птицы сохранилось имя  юного мастера, греческое «perdiks» означает «куропатка». Поэтому и боятся куропатки высоких мест, не желая еще раз пережить падение. Дедал же, таким образом, разоблачил себя, и бежал с сыном Икаром на Крит. Там он построил царю Миносу  Лабиринт, в котором согласно легенде, жил Минотавр – чудовище, пожиравшее молодых людей, приносимых в жертву. Герой Тесей с помощью дочери царя Ариадны, убил  Минотавра. Дедала и Икара заключили в построенный ими  Лабиринт. Здесь мастера сделали себе крылья, чтобы улететь; отец предупреждал сына, говоря: «Лети не слишком  высоко и не слишком низко». Пастухи, земледельцы, рыбаки, наблюдая за полетом необычных птиц, думали, что это летят боги .
Лабиринт существовал, теперь после очередного открытия археологов, можно утверждать это. Миф от этого только выигрывает, многое, что казалось непонятным, приобретает новый оттенок. Миф, если так можно сказать, чреват Логосом, ибо исполнен глубокого и далеко не всегда понятного смысла. Троянский конь – не вымысел, как и Троянская война, война ахейцев против Трои происходила  в XIII – ХII в.в. до н.э., это стало  фактом после археологических раскопок  немецкого учёного Генриха Шлимана (1822-1890).
Эпические сказания слагались  спустя несколько веков (2-5), и передавались  из уст в уста; есть мнение, что «Илиада» и «Одиссея» приобрели стройное звучание в исполнении гениального полулегендарного  слепого Гомера,  примерно, в VIII в. до н. э. Но и после этого обе поэмы имели только устное звучание. «Достоверно известно лишь то, что в VI в. до н.э. правитель  города Афин Писистрат составил специальную комиссию, которой было поручено записать тексты обеих поэм и во время празднеств в честь богини Афины (так называемых Панафиней) было установлено обязательное чтение этих поэм перед всем народом» .
Кропотливое изучение текстов «Илиады» и «Одиссеи» принесло  плоды, и позволили Шлиману обнаружить остатки Трои (Илиона) на побережье Малой Азии спустя, примерно, три тысячи лет после войны. Это еще раз доказывает, что мифы не лгут, они только расцвечивают фантазией реальное историческое зерно, найти которое задача не только не одного человека, но и не одного поколения.
Большое  влияние на развитие философии и позднее на христианскую теологию оказал бог виноделия Дионис (Вакх).  Мистический культ Диониса пришел в Грецию из Фракии. Триумф Диониса был неудивителен. Как и другие народы, быстро приходившие к цивилизации, древние  греки развивали в себе страсть к первобытному.  Это была естественная  реакция  на жестокость морали: «Цивилизованный человек, – отмечает Б. Рассел, – отличается от дикаря главным образом благоразумием или …предусмотрительностью» . Поклонник  Диониса восстает против благоразумия. В опьянении страсти он вновь восстанавливает утраченную под спудом моральных  правил и обязательств, налагаемых цивилизацией, первоначальную интенсивность чувств.
Как цивилизация в сфере чувств не удовлетворяет человека, так и чистая наука – в сфере мышления. Человек в мышлении также нуждается в страсти, в религии,  в искусстве.
«Культ Вакха, – свидетельствует Б. Рассел, –  породил так называемый «энтузиазм», этимологически означающий вселение бога в поклоняющегося ему человека, который верит в свое единство с богом.
Этот элемент духовного опьянения, некоторый отход от благоразумия под влиянием страсти имеет место во многих величайших достижениях человечества. Жизнь была бы неинтересной без вакхического элемента, но ее присутствие делает ее и опасной. Благоразумие против страсти – это конфликт, проходящий через всю историю человечества. И это не такой конфликт, при котором мы должны становиться на сторону одной из партий» .
Как явствует из  данной цитаты, Рассел подходит к вопросу вполне по-философски, не удовлетворяясь приверженностью к «одной из партий».
Однажды боги Греции устроили роскошный пир. На этом пиру подавали самые вкусные кушанья и вина, все веселились, танцевали и пели. Всех богов позвали на пир, кроме  Эриннии, богини ссор и раздоров; и решила она отомстить пирующим; подбросила незаметно золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей» - и заспорили Гера – богиня неба, Афина – богиня мудрости и войны и Афродита – богиня красоты; и не могли они решить спор, и обратились к главному богу – Зевсу; и Зевс не мог его разрешить, потому что Гера была его жена, Афина и Афродита – его дочери; повелел  он тогда обратиться к сыну  троянского царя Парису.
Три богини перелетели через  Эгейское море  и предстали перед Парисом. «Присуди яблоко мне, – сказала Гера, – и я сделаю тебя царём и правителем всей Азии».  «Если присудишь яблоко мне, – сказала Афина, – то совершишь военные подвиги и станешь героем». Богиня красоты Афродита сказала: «Отдай яблоко мне, и я найду тебе самую красивую женщину в мире». Парис присудил яблоко Афродите. С тех пор она стала помогать во всем Парису, а Афина и Гера возненавидели  его и троянцев.
Самой красивой  женщиной тогда была Елена  Прекрасная –  жена спартанского царя. Парис поехал в гости  к царю, его встретили  гостеприимно, но когда царь уехал на несколько дней по делам, Парис с помощью Афродиты похитил Елену и бежал в  Трою.
Царь, вернувшись домой, узнал обо всем, и решил отомстить Парису;  он стал звать греков на войну против Трои. Так началась  растянувшаяся на два десятилетия, Троянская война (Троя пала в 1184 г. до н.э.). Со временем, мифы менялись, обрастали подробностями, возникали новые, но всегда главным  оставалось сказанное «за кадром». Миф почти всегда оставался какой-то неразрешимой загадкой,   это только в нем самом на самые трудные вопросы легко находился правильный  ответ. Но не на самом деле, совсем  как в жизни.
Человек  в рабовладельческой Древней Греции, как правило, ассоциировался с героем. Если он не был  басилевсом или его сыном, то должен был быть отличным воином, готовым умереть за свободу своей родины. Как умирали воины-спартанцы. «Павших в битве, – говорит оракул, – боги почитают и люди»; «Сладко ведь жизнь потерять, среди воинов доблестных павши» – вторит спартанский поэт Тиртей. 
Война – главное занятие для  молодого мужчины, и вряд ли многие доживали до старости. Самым лучшим для воина считалось погибнуть в бою; считалось, что это, конечно же,  лучше, чем умереть в постели.
Молодых людей с детства готовили к войне. Отсюда и соответственное воспитание,  и почтительное отношение к  героям. «Плод геройской доблести – честь («Тиме»), имеющая не только духовный, но и материальный смысл: это честь владения определёнными  благами, это почёт и уважение, связанные с высоким общественным положением, и вытекающие отсюда материальные выгоды» .
«Воруя, дети соблюдали величайшую осторожность; один из них, как рассказывают, украв живого лисенка, спрятал его у себя под плащом, и, хотя зверек разорвал ему когтями и зубами живот мальчик, чтобы скрыть свой поступок, крепился до тех пор, пока не умер» .  О достоверности этого  рассказа Плутарх судил по современным ему эфебам, отмечая, что сам видел, как не  один из них умирал под ударами у алтаря Ортии.
Девизом древних греков вполне мог быть следующий: «Все покоряется любви, и мы тоже подчиняемся ей». Любовь, как известно, можно считать категорией всеобщей. Увидел Зевс из-за туч, укрывавших  Олимп, простую земную женщину, нахмурился,   извергнул из себя  молнию, и поразил Алкмену;  она понесла, и так зачали Геракла.
Таким образом, очевидно, что если герои  зачинались богами, то  становится  понятнее, откуда что берётся, и кто давал им силы и мужества для совершения подвигов. Правда, жена Зевса, богиня неба Гера, принялась мстить пасынку совсем уже по-человечески. Так, когда он был еще в колыбели, она подослала к нему двух змей, тогда будущий герой совершил свой первый подвиг – задушил их.
Всего Геракл совершил 12 подвигов, победил: немейского льва; Лернейскую гидру; кентавров; киренейскую лань; стимфальских  птиц; очистил авгиевы конюшни; укротил критского быка; кобылиц-людоедов царя Диомеда; добыл волшебный пояс царицы амазонок Гипполиты; победил трёхголового великана Гериона, сторожевого пса Орта и великана  Какоса; добыл золотые яблоки из сада великана   Атланта-Гесперид; спустился в Тартар и, поймав адского трёхголового  пса  Кербера, привёл его в  Аргос царю Эврисфею.
Царь, увидев чудовище,  велел отвести его обратно в Тартарары, и освободил  героя. Геракл вздохнул полной грудью, и пошёл в Фивы, где его ждала верная жена Мегара. Мудрый  греческий народ  воплотил в себе лучшие черты дивного Геракла, и слава его пережила века и тысячелетия, герой оказался  поистине бессмертным.
Согласно мифологемы судьбы, люди осознавали предзаданность своей судьбы, своей зависимости от богов. Но  вместе с тем, повсюду присутствует  протест человека против богов. В мифе о Прометее, укравшем у богов огонь и принесшем его людям, наглядно прослеживается мысль о человеческом «бунте»  против богов.
Герои рассчитывают только на свои силы. Боги сильнее человека, но человек сам ответственен за свою судьбу, и он будет сражаться за свое достоинство, несмотря  на то, будут за него боги или нет. Древние герои беспрерывно уничтожают друг друга – какая свирепая кровожадность! «Но все же мы не можем не восхищаться их величием и мужеством. Сквозь свистящие стрелы, летящие копья и камни  просматривается человек». Только к человеку, имеющему большое чувство самообладания..,  могли быть адресованы такие слова:
«Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость!»
Исследователи заметили, что боги у греков как люди, а люди, как боги.
Платон утверждал, что «Гомер воспитал всю Грецию». Из поэм Гомера можно узнать: о способах обработки земли под пахоту или виноградники, о снаряжении кораблей или постройке плотов, о способе упряжки лошадей и мулов, о домашней обстановке в пастушьих хижинах и царских дворцах, об изготовлении оружия, одежды, орудий труда, ювелирных изделий, о прическах и бритье бороды, о военных обычаях и хитростях, о различных приемах, применяемых воинами в битве, о религиозных обрядах т.д.
Тонкую характеристику поэзии (в древности еще не разделялись слова «поэт» и «философ») Гомера дал русский критик В. Г. Белинский: «Читая  Гомера, вы видите возможную полноту  художественного совершенства… более всего поражает и занимает  в поэзии Гомера древнеэллинское созерцание.  Вы на Олимпе среди богов, вы в битвах среди  героев; вы очарованы этою благородною простотою, этою изящной патриархальностью героического века народа, некогда представлявшего в своем лице целое человечество; но поэт остается у вас как бы в стороне…» 
К замечательным авторам следовало бы обращаться  всякий раз, когда  представляется, что сказано хорошо. Еще Сенека говорил, что если кто говорит хорошо, то он уже считает это своим. В самом деле, лучше не скажешь, тогда уже  самым лучшим будет повторение сказанного.
Сначала человек возмущается, бунтует и воюет, а потом смиряется. И если это положение верно  в отношении отдельного человека, то может быть верным и по отношению к человечеству. Так, на смену древней, «бунтарской», прометеевой идеологии, пришла эпоха христианского смирения. Смирение, а не бунт, объявлялись в проповедях высшим  нравственным началом в  человеке. Достоинство явно сделало уступку в сторону послушания, которое, как это говорится  в Священном Писании, лучше жертвы (1 Царств 15:22).
Кто первый придумал меч? Каким жестоким он должен был быть, и сердце его, пожалуй, вполне могло  сравниться с железом, из которого этот меч  изготавливался. Проблема смерти, вероятно, не рассматривалась так остро, как впоследствии.  Как известно,  для сохранения здорового потомства и воспитания хороших воинов, слабых, тщедушных детей в Древней Греции сбрасывали с обрыва  на Тайгете, считая, что их жизнь не нужна ни им самим, ни  государству, раз им с самого начала отказано в здоровье и силе. Но это культура, такая культура.
В Древней Греции существовал культ молодого, красивого сильного тела, ведь это древние греки оставили нам бессмертное выражение: «В здоровом теле – здоровый дух».
Посмотрим на их скульптуры, человек, мужчины и женщины изображаются одинаково обнаженными. Воспеваются молодость, сила и красота. Что касается фиговых листков, то они, вероятно, стали изобретением средних веков. То, что сегодня нам представляется дикостью, в то время считалось оправданным и разумным. Суровое время требует суровых людей. О способах воспитания в Древней  Греции  писали  Демокрит, Плутарх, Платон, Аристотель и др.

2. Ионийская философия

Высшей точкой развития греческой культуры и искусства эпохи античности был классический (лат. classicus-образцовый) период, начало которого относят обычно ко времени после греко-персидских войн (480–470 гг. до н. э.), конец – ко времени начала завоевательных походов Александра Македонского в конце IV в. до н. э. В области философии V-IV вв. до н. э. – время подлинного и великого ее расцвета, расширения деятельности философских школ (Сократ, Платон, основатель Академии, и Аристотель, основатель Ликея и школы перипатетиков, и другие главные философы античности).
Наша задача не в том, чтобы сказать всё, но необходимое. Опыт подсказывает, чтобы сказать кратко, мало знать много, нужно знать хорошо. К тому же, и древний Гераклит однажды заметил: «Многознание не научает уму. Мудрый не многознающ. Многознающий не мудр». Неизбежно  становишься перед выбором – что важнее, необходимее? Краткость, таким образом, становится еще и мерилом глубины мыслей автора. Самые ранние философские учения возникли в области Иония, состоящей из 12 городов-полисов, поэтому этот период  называют еще ионийской философией. О значении её говорит тот факт, что ионийцами были Гомер, Геродот, Анаксагор, Эпикур и др.
Эпоха древних  греков характеризуется  следующим образом: «Античной философией называют совокупность философских учений древнегреческого и древнеримского обществ с конца VII в. до н.э. вплоть до VI в.н.э. несмотря на длительность этого периода (свыше тысячи лет) существуют веские основания рассматривать античную философию как единое и своеобразное явление в развитии философской мысли.
Исследования последних десятилетий обнаруживают связь античной философии по происхождению с культурой народов Передней Азии  и Африки. Особенно значительно было влияние Лидии, Вавилона, Египта и Персии, которые раньше греков развили цивилизацию, письменность, философские  учения. Существует ряд фактов соответствия античной философии и философских учений Древнего Китая  и Древней Индии.
Своеобразной  чертой античной философии была ее связь с учениями о природе. В VI-V вв. до н.э. философия еще не существовала отдельно от познания природы, а знания о природе – отдельно от философии. Древние философы были математиками, физиками, физиологами, историками и т.д.; основными способами научного исследования были эмпирические наблюдения, на базе которых выдвигались гипотезы и аналогии. В условиях, когда невозможно было экспериментально проверять различные гипотезы об одних и тех  же явлениях, высокоодаренный народ породил множество типов философского объяснения мира.
Разнообразие возникших в древней Греции  философских учений сделало античную философию школой философского мышления для всех последующих времен. Вместе с тем, духовный аристократизм философов рабовладельческого общества, отсутствие экспериментального  исследования определили созерцательность и умозрительность большинства философских учений…
Диалектика  исторического развития античной философии, богатая содержанием, разнообразными учениями о бытии, о природе, о человеке, о познании, протекала не как процесс плавной эволюции точек зрения, а как процесс острой полемики, борьбы различных воззрений: наивно-материалистических,  идеалистических. Не менее поучительна и классическая ясность, с которой проявляется противоположность двух  методов мышления – диалектического и метафизического» .
Чтобы дать приблизительное представление о жизни древних, приведем слова, на которые ссылается выдающийся математик, философ, общественный деятель ХХ в. Бертран Рассел: «В Милете первое время победителем оказался народ, убивавший жен и детей аристократов; затем стали господствовать аристократы, которые сжигали живьем своих противников, освещая городские площади живыми факелами» .
Первой философской школой считается Милетская школа, а её основателем математик, физик,  астроном, Фалес (ок. 625-ок.547 гг. до н.э.), который, как ученый, прославился еще в 585 г. до н.э., предсказав солнечное затмение. Таким образом, он заслужил еще звание оракула или предсказателя, за что «первым был  провозглашён  в числе семи мудрецов» Греции (в 582 г. до н.э.; каждый из семи мудрецов прославился еще тем или иным мудрым изречением, Фалес сказал так: «Вода есть наилучшее»). Фалес ввел календарь с продолжительностью года 365 дней и разделил его на 12 месяцев. Он пришел к выводу, что луна светит не своим светом. Фалес считал, что все сущее  возникло из  некоего возможного первовещества (начала) или воды. Всё состоит из воды, рождается из воды. Сама Земля держится на воде. Вода, сгущаясь, превращается в твердые тела, сжижаясь – в воздух – огонь… Вода «разумная», божественная. Мир полон богов (разума, души)… На место Зевса Фалес ставит разум, логос» .
Правда, Б. Рассел сомневается в «чрезвычайной гениальности» Фалеса, и отмечает, что  Милет находился в союзнических отношениях с Лидией, поддерживающей культурные  связи с  Вавилонией. Вавилонские же астрономы славились своими познаниями и еще более древними традициями и связями, именно они открыли, что солнечные затмения повторяются, приблизительно, каждые 19 лет… Говорят, Фалес предпринял поездку в Египет и привез оттуда для греков сведения по геометрии… Фалес открыл, как, исходя из  наблюдений, сделанных из двух прибрежных пунктов, определить расстояние до корабля в море, а также как, зная длину тени пирамиды, найти её высоту .
Сочинений Фалес не оставил, но сохранилось немало приписываемых ему изречений (гном), в т. ч.  знаменитое: «Познай самого себя».
Учеником Фалеса был другой философ Анаксимандр, которого вышеупомянутый Б. Рассел, считает «гораздо более интересным, чем Фалес… Первосубстанция бесконечна, вечна, вневременна и «объемлет все миры», ибо Анаксимандр считал наш мир лишь одним из многих» .  «Он расширил понятие начала всего сущего до понятия «Архэ», т.е., до первоначала, субстанции, того, что лежит в основании всего сущего…не имеет границ и потому есть «беспредельное», «безграничное», «бесконечное» Апейрон (apeiron). Сам по себе Апейрон вечен, «не знает старости»,  «бессмертен» и «неуничтожим». Он находится в вечном движении, в вечной активности…»  Нельзя не поражаться смелости, мужеству, полету фантазии этого одного из самых известных мыслителей древности.
Анаксимен, «последний из милетской триады», утверждал, что главной субстанцией является воздух. Душа состоит из воздуха, огонь – разреженный воздух; сгущаясь, воздух становится сперва водой, затем, при дальнейшем сгущении, землей, и наконец камнем. Он считал, что Земля подобна круглому столу и что воздух все объемлет: «Подобно тому, как душа  наша, будучи воздухом, сдерживает нас, так дыхание и воздух объемлют весь мир». Кажется, что мир дышит» .
Годы жизни указанных философов точно неизвестны, и мы можем судить об этом лишь по косвенным доказательствам. Фалес, как отмечалось выше, предсказал солнечное затмение в 585 г. до н.э.;  возможный выход сочинения  Анаксимандра «О природе» относят к 546 г. до н.э., и в это время ему, как считают, было 54 года; Анаксимен жил после  Анаксимандра, расцвет его деятельности предшествовал 494 г. до н.э., когда  город  Милет был разрушен персами.
Нельзя не сказать  еще об одном философе –  Гераклите из Эфеса (40-е гг.VI в. – 480 г. до н.э.). Аристократ по происхождению был убежден, что «власть должна принадлежать меньшинству «лучших». Стиль изложения сочинения Гераклита «О природе» сложный и запутанный, из-за  большого количества туманных рассуждений его еще в древности назвали тёмным. Платон в своем диалоге «Кратил» передаёт слова и мысли Гераклита, которые показались ему интересными. «Движение есть общая характеристика мировой жизни…вечное движение есть вместе с тем и  вечное изменение»»; ему принадлежит и ставшее знаменитым: «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку». «В одну и ту же реку мы входим и не входим, существуем и не существуем» . «Этот мировой  порядок – говорит он – тождественный для всех, не создал никто из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно  живым огнем, мерами вспыхивающим и мерами угасающим» .
Первовеществом Гераклит считал «огонь». Солнце – это огонь… Живое зародилось на границе  моря и суши из ила под действием небесного огня. Первые живые существа жили в море, затем некоторые из них вышли на сушу… От животных произошёл человек. Огонь не как физическое явление, но как духовное и нравственное; лежит в основе всего сущего и является  тем, из чего все возникает… все обоймёт и всех рассудит, т.е., это еще и живая, разумная сила.
Также  заслуживают внимания, например, такие выражения Гераклита: «Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, то мы почитали бы счастливыми быков, когда они находят горох для еды»; «Война – отец всех вещей, отец всего»; «День и ночь – одно»; «И добро и зло – одно»; «Болезнь приятным делает здоровье, зло – добро»; «Скрытая гармония лучше явной»; «Детские игры (говорил он про   человеческие мысли)»; «У Бога все прекрасно все, и хорошо, и справедливо, люди же одно считают несправедливым, другое – справедливым»; «время – наш злейший враг»   и т.д.
Гераклит  впервые сформулировал  закон единства и борьбы противоположностей: «Враждующее соединяется, из расходящихся – прекраснейшая гармония, и все происходит через борьбу… Связи: целое и нецелое, сходящееся и расходящееся, согласное и разногласное, и из всего – одно, и из одного – все» . Наконец, Гераклиту принадлежит фраза, пережившая  многие века: «Человек в ночи себе зажигает свет, умерев, он жив» .

3. Элейская школа. «Бытие»  Парменида. Апории Зенона

Парменид (ок. 540-462 гг. до н.э.), основатель Элейской школы; по свидетельствам древних авторов, учился у Ксенофана, а потом у пифагорейцев. Парменид  первым сформулировал понятие бытия, определив его как вечное, неизменное, единое  и неделимое, тождественное самому себе в любой момент времени. Он обнаружил мысль, как бы выводящую за пределы субъективного, не мысль о чем-то, а мысль, как таковую, не существование чего-то, а существование вообще. «На вопрос о соотношении бытия и небытия Парменид отвечал: бытие есть, а небытия нет.
Он впервые применил доказательства для обоснования своего тезиса. То, что есть, можно выразить в мысли; то чего нет, выразить в мысли нельзя. Небытие невыразимо, непознаваемо, недоступно мысли, потому оно и есть небытие… по Пармениду, «одно и то же есть мысль и бытие» .
Выводом является тождество бытия и мышления: «Мыслить и быть – одно и тоже». Так полагал знаменитый философ из города Элеи.  Бытие не возникло и не может погибнуть, о бытии нельзя сказать «было» или «будет», так как «оно есть все вместе, одно, сплошное» (фр.8,5-6) .  «Под бытием в самом широком смысле этого слова имеется в виду предельно общее понятие о существовании, о сущем вообще. Бытие и реальность – синонимы. Бытие есть все то, что есть – «вся видимая же и невидимая», утверждается Символом веры…Антитезой бытия  является Ничто. Бытие и Ничто не могут существовать друг без друга: если их разделить так, чтобы они не могли переходить друг в друга, то все исчезло бы…потому что перестало бы двигаться: сущее лишилось бы одного из своих фундаментальных и неотъемлемых атрибутов, без которого оно бы рассыпалось в «пыль небытия»…Вселенная пульсирует как живой организм, живет, умирая, и  рождается сызнова» .
Предание говорит, что Парменид встречался с Сократом и даже дал такой совет: «Твое рвение к рассуждениям, будь уверен, прекрасно и божественно, пока  ты еще молод, постарайся поупражняться побольше в том, что большинство считают и называют пустословием; в противном случае истина будет от тебя ускользать».
Данте выразился поэтически, хотя и вслед за оценкой Аристотеля:
Ведь очень часто торопливость дум
На ложный путь заводит безрассудно;
А там пристрастья связывают ум…
Примерами перед людьми стоят
Брис,  Парменид, Мелисс и остальные,
Которые блуждали наугад .

Парменид считал: «Раньше всех богов Афродита создала Эроса. Афродита находится в центре Вселенной и всем управляет, а Эрос – та сила, которая связывает противоположности света и тьмы, огня и  земли, мужского и женского».  Ученикам говорил  так: «В познании, откуда бы ни начинать, безразлично, все равно вернешься к  началу, ибо истина хорошо закруглена» .
Любимым учеником Парменида был Зенон (490-430 гг. до н.э.), автор книги апорий (греч. aporia - «затруднение», задача; парадоксы, с помощью которых иллюстрируются представления о бытии),  включавших  всего 45  подобных задач. Единственной целью Зенон ставил защиту учения  Парменида.
Самые знаменитые апории были направлены  «против» движения -  «Дихотомия»,  «Ахиллес и черепаха», «Стрела», «Стадий».
Дихотомия – («деление пополам»), чтобы пройти какое-то расстояние, необходимо пройти сначала его половину, потом половину половины (четверть) и т.д.; так как  отрезок можно делить до бесконечности, это расстояние никогда не будет преодолено. Однако, «невозможно пройти или коснуться бесконечного числа точек в конечное (определенное) время (Аристотель. Физика. 7, 233а). Следовательно, движение никогда не начнется и никогда  не окончится – отсюда противоречие».
Ахилл и черепаха. Оба субъекта  постоянно находятся в движении, пока  быстроногий грек преодолеет  часть пути, черепаха успеет сделать хоть несколько шагов, Для того,  чтобы  догнать черепаху, Ахилл должен преодолеть сначала половину пути до нее, потом половину половины пути и т.д. до бесконечности. Следовательно, Ахилл никогда  не сможет догнать черепаху.
Стрела. Идея движения состоит в том, что предмет в каждый момент времени занимает место большее, чем он сам. Однако летящая стрела  в каждый момент времени занимает определенное место, равное ее величине. Летящая стрела неподвижна. Следовательно, любое движение можно понимать как сумму отдельных состояний покоя. И на основании этого сделать вывод, что движения не существует.
Стадий («Движущиеся тела»): здесь говорится о «равных телах, движущихся  по стадиону в противоположных направлениях мимо равных им неподвижных тел», при этом оказывается, что «половина времени равна двойному», поскольку движущееся тело проходит мимо другого тела, движущегося ему навстречу, в два раза скорее, чем мимо покоящегося. Последняя  «апория» основана на игнорировании сложения  скоростей при встречном движении; первые три – логически безупречны и не могли быть решены средствами античной математики» .
Апория Лжец, приписываемая  мегарику Эвбулиду из  Милета (4 в. до н. э.), Аристотель сформулировал в сочинении «О софистических опровержениях» в вопросительной форме: «Лжёт ли тот, кто говорит, что он лжёт?». Данный парадокс представляет собой в некоторой степени усиленный и более корректный вариант того же парадокса критского  философа  Эпименида Кносского  (7 или 6 в. до н. э.): «Все критяне лжецы». Допустим, что  Эпименид сказал правду. В этом случае следует признать, что действительно все критяне, в том числе и критянин Эпименид, лжецы. Но если Эпименид лжец, – значит, он говорит неправду и высказывание «Все критяне лжецы» – ложно. Допустим, что Эпименид солгал. В этом случае следует считать его высказывание ложным.
Из истинности высказывания «Неверно, что все критяне  лжецы» можно  сделать вывод, что некоторые критяне не лгут и в их числе Эпименид, поскольку мы оцениваем единственное высказывание, произнесённое критянином в ограниченном интервале времени.
Авторство парадокса «Куча» также приписывается Эвбулиду. Спрашивается: «Когда прибавление одного зерна образует кучу?». Одно зерно – еще не куча зерен, а два, три и т.д. Другая сторона данной апории «Лысый»: «С которого по счету вырванного волоса человек становится лысым?». В данных парадоксах затрагивается проблема, которую с точки зрения современной логики можно сформулировать в виде вопроса: существует ли фиксированное количество элементов, начиная с которого происходит переход  из одного состояния в другое?
Трудности именования, связанные с наличием в обыденном языке  множества имён, недостаточно четких по содержанию и по объему, не позволяют решить, применимы они или уже не применимы  к данному объекту .
Парадокс «Рогатый», приписываемый  мегарику Алексину, является откровенным  софизмом: «То, чего ты не потерял, то  ты имеешь. Ты не потерял рога. Следовательно, ты их имеешь».
Известно, что эти и другие антиномии доставили немало труда не только древнегреческим, но и современным математикам, логикам и философам.

4. Атомистическое учение Левкиппа  и Демокрита

Древних диалектиков называли стихийными материалистами, вероятно, потому, нет ничего необузданнее стихии и прочнее материи. Левкипп (ок.500-440 гг. до н.э.) и Демокрит (460-370 гг.до н.э.) жили и творили  во Фракии, в городах Элея (Левкипп был слушателем Парменида) и Абдеры. Они были первыми, кто отчетливо высказал мысль об атомистическом строении вещества. Первоначалом всего сущего они считали атомы (бытие) и пустоту (небытие); когда  говорили, что «бытие неделимо, то понимали под бытием атом» . Бытие – антипод пустоты. Наличие последней  доказывалось  явлениями разрежения, сгущения и проницаемости (например, ведро золы принимает в себя ведро воды); а также разницей в весе одинаковых по объему тел. Мир состоит из мельчайших, неделимых и чувственно невоспринимаемых частиц «а-томос», их можно только мыслить. Частицы тождественны друг другу, различия заключаются лишь в форме, они «бывают шарообразные, угловатые, крючкообразные, якореобразные, вогнутые, выпуклые и т.д. В противном случае невозможно объяснить бесконечное многообразие явлений и их противоположностей» .
Что же натолкнуло древних ученых на мысль о дискретном строении вещества? С.И. Вавилов предположил естественным следующий ход рассуждений. На небе светятся отдельные звезды; морской песок, кажущийся издалека непрерывной средой, в действительности сосоит из отдельных песчинок; морская  вода дробится на мельчайшие брызги; человечество состоит из отдельных людей. «От этих наблюдений один шаг до основного представления атомистического учения: предположения о том, что среды, кажущиеся нам непрерывными, в действительности являются скоплением мельчайших частиц, недоступных по своим размерам для глаза»; таким образом, атомистическая идея – неизбежное следствие повседневных наблюдений.
Путем размышлений Демокрит пришел к выводу, что существует предел деления любого тела и последнюю, далее уже неделимую часть, обладающую свойствами целого, он назвал «атомом». Для того времени, когда круг конкретных фактов, которыми располагал мыслитель, был неизмеримо уже того, которым сегодня располагает каждый школьник, допустить существование невидимых глазу частичек было очень смелой мыслью.
Вот как она была сформулирована: «Начало вселенной – атомы и пустота, все же остальное существует лишь во мнении. Миров бесчисленное множество, и они имеютначало и конец во времени. И ничто не возникает из небытия и не разрешается в небытие. И атомы бесчисленны по величине и по множеству, носятся же они во вселенной, кружась в вихре, и таким образом рождается все сложное: огонь, вода, воздух, земля. Последние суть соединения некоторых атомов. Атомы же не поддаются никакому воздействию и неизменяемы вследствие твердости». Таким образом, все состоит из вечно движущихся атомов и объясняется различием в числе, размерах, форме и порядке атомов.
Интересны мысли  Демокрита о вполне «материальном» происхождении жизни: «После того, как произошло разделение мрачного хаоса, после того, как возник воздух, а под ним земля, грязеобразная и совсем еще мягкая, на ней вспучились пленки, имеющие вид  гнойных нарывов или водяных пузырей. Днем их прогревало солнце, ночью их питала лунная влага. После того, как они увеличились и лопнули, из ни образовались люди и всевозможные виды животных, соответственно, преобладание того или иного элемента – именно благообразного, огнеобразного, землеобразного или воздухообразного. Когда земля высохла под лучами солнца и уже не могла больше рожать.., животные стали появляться  путем рождения одних другими» .
Как  это видно из рассуждений, «пропущено» самое важное, а  именно: как «образовались люди» так и осталось неясным. Таким образом, подтверждается сказанное им же: «Действительность – в пучине»; «Истина скрыта в глубине (лежит на дне морском)».   «Глубиной» можно было бы назвать и сочинения самого философа.
Может, критика для того и существует, чтобы не обходить вниманием ни одно достойное его сочинение? Учителем здесь стал уже Демокрит, и когда его спросили об Истине, то мудрец  ответил не лукаво: «Я смеюсь». Многочисленные свидетельства и легенды говорят о нем как о «смеющемся философе», настолько несерьёзным ему казалось  все, что делалось всерьез». Серьезно же говорил так: «Если он не ожидает неожиданного, то не найдет сокровенного и  трудно находимого». «Всему свое время…» , – учил мудрый Соломон; а кто всюду успевает, тот не теряет времени даром, умея  концентрироваться на одном; древний Демокрит, вернувшись из путешествия по странам Востока, занялся наукой, и очень высоко ценил её,  однажды заметив, что  «…предпочёл бы найти  одно причинное объяснение, нежели приобрести себе персидский престол».
Основатель атомистической теории (наряду с  Левкиппом) считал так: «Лишь в общем мнении существует сладкое, в мнении – горькое, в мнении – теплое, в мнении – холодное, в мнении – цвет, в действительности же существуют только атомы и пустота» .
Душа смертна и гибнет вместе с телом: «Некоторые люди, не зная, что смертная  природа (человека) подлежит разрушению.., сочиняют басни  о том, что будет после смерти». Удивительно, что это сказано больше двух тысячелетий назад. Но и спустя это время  вопрос: что есть  на самом деле? Один из главнейших в философии, наряду с проблемой первосубстанции или первоначала, привел к возникновению новых идеалистических направлений,  от субъективизма  до солипсизма (Беркли, Фихте и др.).
Без восторга нет почитания, без почитания нет подражания, без подражания нет учения. Так,   Демокрит считал, что люди  всему учились у природы,  путем подражания научились от паука ткачеству и штопке, от ласточек, строящих гнездо – строительству домов, от певчих птиц – лебедя и соловья – пению  и т.д.
Что касается устройства общества, то Демокрит указывал: «Закон хочет устроить жизнь людей, сможет же он сделать это лишь в том  случае, если сами люди хотят, чтобы им было хорошо. Ибо закон обнаруживает своё благотворное действие лишь тем, кто ему повинуется»; «Мудрому человеку вся земля открыта. Ибо для хорошей души отечество – весь мир» .
Отсюда следует, что подражать и, значит, учиться – никому не должно быть стыдно, но напротив, должно быть стыдно жить с закрытыми глазами, ни у кого ничему не учась.



















5. Пифагорейская философия чисел

Философия есть попытка ответа на вечные вопросы,  касающиеся смысла жизни. Первым, кто назвал свои рассуждения  философией (любомудрием) был Пифагор (576-496 гг. до н.э.), Бога он назвал числом чисел, говорил, что «все вещи суть числа». Б. Рассел называет  Пифагора «в интеллектуальном отношении одним из наиболее значительных людей, когда-либо живших на земле, – и в том случае, когда он был мудр, и в том случае, когда таковым не был» . Основой мира является число, и чтобы познать мир, необходимо познать числа.
«Космос рассматривался пифагорейцами как упорядоченное, гармоничное целое, выраженное в числах. Пифагор учил, что основой мира является число: «Число владеет  вещами». Оно придаёт им соразмерность и тайну. И мир, и душа человека  имеют, в конечном счете, количественное измерение. Началом всего числового ряда является единица. Из нее исходят другие числа, точки, линии и фигуры, а из фигур рождаются чувственно воспринимаемые тела.
Особую роль пифагорейцы отводили единице, двойке, тройке и четверке, из которых якобы выводятся соответственно точка, прямая, квадрат и куб. сумма этих чисел дает число «десять», которое философы считали идеальным» .
Пифагор разработал принципы арифметики, приписывал числам мистические свойства, утверждал, что числа могут определять духовные качества человека. Сформулировал теорему, носящую его имя: в прямоугольном треугольнике, где катеты равны 3 и 4, «квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов». Говорить о великом человеке обычным языком почти невозможно. Традиционные представления о его жизни и деятельности являют собой почти   неразложимую смесь истины и лжи, а также рисуют довольно странный характер, каким обладал Пифагор.
Эти «странности», вероятно, нашли отражение и в 15 правилах религиозного пифагорейского ордена; назовем некоторые из них: воздерживайся от  употребления в пищу бобов (потому что бобы напоминают человеческий зародыш); не поднимай то, что упало; не прикасайся к белому петуху; не шагай через перекладину; сердца не ешь; не ощипывай венок; не дозволяй ласточкам жить под крышей; не смотрись в зеркало  около огня; когда встаешь с постели, сверни постельное белье и разгладь оставшиеся на нем  следы твоего  тела и т.д.
Пифагор учил, «что  душа бессмертна…, что она переселяется  в другие  виды животных, что все, что некогда произошло, через определенные периоды (времени) происходит снова, а нового нет абсолютно ничего, и.., что все живые существа … следует считать родственными друг другу… В организованное им общество на равных условиях принимались и мужчины, и женщины; все члены общества владели собственностью сообща и вели одинаковый образ жизни…научные и математические открытия считались коллективными и мистическим образом приписывались Пифагору даже после его смерти» .
Аристотель говорил о нём, что он «сперва занимался науками и числами, впоследствии же, подражая Ферекиду, стал также чудотворцем».
Любопытны рассуждения о связи  математики и этики. «Через этику математика оказывается связанной с прославлением созерцательного образа жизни. Барнет следующим образом резюмирует эту этику: «Мы в этом  мире странники, наше тело – гробница души, тем не менее мы не должны пытаться в самоубийстве  искать средства  выхода из этого мира, ведь мы все в руках Бога, Он наш пастырь, и без Его приказания мы не имеем права покидать этот мир. Три сорта людей существует в этом  мире, их можно сравнить с тремя категориями людей,  приходящих на Олимпийские игры. Низший класс  состоит из тех, кто приходит покупать и продавать, следующий, повыше – из тех, кто состязается. Но лучше всех, однако, те, кто приходит просто смотреть. Именно беспристрастная наука является… важнейшим из всех прочих средством очищения; и человек, посвятивший себя науке – настоящий философ…» 
Пифагор говорил что, слушая и сохраняя молчание, можно стать мудрым: начало мудрости есть молчание. На вопрос, что есть добродетель, нужно отвечать так: любомудрие, употребленное  в действии. Не почитай знания заодно с мудростью .
Мы должны говорить то, что знаем, и что чувствуем, но когда даже не знаем, то не можем не чувствовать, тогда  лучшим будет  повторение того, что уже сказано,  тем более, что лучше нам сказать вряд ли удастся. По сути,  мы пользуемся  богатством, которое выработало человечество за долгие  века развития, и не очень умно было бы пренебрегать этим духовным богатством.
Когда у Пифагора спросили, что такое друг, он сказал, что это «второе я», и упомянул о божественных числах 284 и 220. Число «284» делится на 1; 2; 4; 71; 142. Число «220» делится на 1; 2; 4; 5; 10; 11; 20; 22; 44; 55; 110. 220 = 1+2+4+ 71+142. 284 = 1+2+4+5+10+10+11+20+22+44+55+110.
В религиозно-философском учении  раннего пифагореизма различаются две части: «акусмата» (услышанное), т.е., положения, устно и без доказательства, преподнесенные учителем ученику, «математа» (знание, учение, наука), т.е., собственно знания.
Положения первого типа включали указания на смысл вещей, предпочтительность тех или иных вещей и действий. Обычно они преподавались в форме  вопросов и ответов:  «Что такое острова блаженных?» – «Солнце и Луна». «Что самое справедливое?» – «Принесение жертв». «Что самое прекрасное?» – «Гармония» и т.д.
Пифагорейцы имели множество символических изречений. Собрание этих изречений, называемых акусмами, заменяло собой устав общества . Есть мнение, что первоначально пифагорейские акусмы понимались в прямом смысле, а их толкования были надуманы позднее. Например, первая акусма  отражала общий пифагорейский запрет на животную пищу, тем более сердце – символ всего живого. Но в начальном виде это чистая магия: оборона от колдовства, как например, разгладить и свернуть постель после сна надо для того, чтобы на ней не осталось отпечатков тела, на которые мог бы воздействовать колдун, и тем самым повредить человеку. Или запрещалось касаться бобов, все равно как человеческого мяса,  ибо бобы, согласно мифу, произошли из капель крови растерзанного Диониса-Загрея, поэтому их и запрещалось есть.
Эти истории лишний раз напоминают о том, что ясный ум и высокая нравственность пифагорейцев окутывались в сознании древнего человека красивой сказочной пеленой.
Нравственные принципы, проповедуемые Пифагором, и сегодня достойны подражания .
День пифагорейцев  надлежало начинать со стихов:
Прежде чем встать от сладостных снов, навеваемых ночью,
Думай, раскинь, какие дела тебе день приготовил.
Проснувшись, они проделывали мнемонические упражнения, помогающие запоминать нужные сведения, а затем шли на берег моря встречать восход солнца. Обдумывали дела предстоящего дня, делали гимнастику и завтракали.
Вечером совершалось совместное купание, прогулка, ужин, после чего возлияние богам и чтение. Перед сном каждый давал себе отчет о прошедшем дне, заканчивая его стихами:
Не допускай ленивого сна на усталые очи,
Прежде, чем на три вопроса о деле дневном не ответишь:
Что я сделал? Чего не сделал? Что мне осталось сделать?
Система морально-этических правил, завещанная своим ученикам Пифагором, была собрана в моральный кодекс пифагорейцев – «Золотые стихи». Они переписывались и дополнялись на протяжении тысячелетней истории. В 1808 г. в Санкт-Петербурге были опубликованы правила, начинавшиеся словами:
Зороастр был законодателем персов.
Ликург был законодателем спартанцев.
Солон был законодателем афинян.
Нума был законодателем римлян.
Пифагор есть законодатель всего человеческого рода.
 «Золотые стихи» Пифагора содержат в себе ту часть эзотерического учения Пифагора, которую он и его последователи признали возможным открыть непосвященным. Лизий, его ученик, после разгрома чернью пифагорейских общин в Великой Греции, принес эти стихи с собою в Элладу, где завещал своим единомышленникам читать их ежедневно утром и вечером. О том, что правило это соблюдалось у пифагорейцев в течение целого ряда веков, мы знаем от Цицерона, Горация, Сенеки, Галиена  и других древних писателей. Сохранились они для нас целиком в комментариях Гиероклеса и в отрывках у классиков и Отцов Церкви. Сообразно трем степеням посвящения, стихи эти разделялись на три части: «Приготовление», «Очищение» и «Совершенствование».
Весьма  поучительным представляется замечание упомянутого  Б. Рассела: «Начавшееся с Пифагора сочетание математики и теологии характерно для религиозной  философии Греции, Средневековья и Нового времени вплоть до Канта. До Пифагора орфизм был аналогичен азиатским  мистическим религиям. Но для Платона, св. Августина, Фомы Аквинского, Декарта, Спинозы и  Канта  характерно сочетание  религии и рассуждения, морального вдохновения и логического восхищения тем, что является  вневременным…
С Пифагора начинается вся концепция вечного мира, доступного интеллекту и недоступного чувствам. Если бы не  он, то христиане не учили бы о Христе как о Слове; и если бы не он, теологи не искали бы логических доказательств бытия  Бога и бессмертия» . Если все слова что-то действительно значат, то сказанное  относится к тому, что следовало бы всегда помнить  мало-мальски образованному человеку; не с этого ли начинается любовь к Родине и ощущение причастности к мыслящему (вне времени) человечеству?

6. Диалектический метод Сократа

В Древней Греции самостоятельным  жанром, с присущим ему недогматическим способом разъяснения философской мысли стал диалог («искусство рассуждать», «поисково думать»). Платон, воссоздавая образ Сократа (399-329 гг. до н.э.), раскрывает собственную философию. Форма  диалога широко использовалась в перипатетических школах. Сократ посредством искусно поставленных вопросов, наводит мальчика на правильное решение задачи. Такой способ называется майевтикой; сам Сократ сравнивал свое искусство с искусством повивальной бабки, с той разницей, что если последнее помогает рождению ребенка, то первое помогает  рождению мысли.
Сократ первый показал, что во всякое время и во всяком возрасте, что бы с нами ни происходило,  и что бы мы ни делали,  – в жизни всегда есть место философии.
Учение Сократа было устным. Все свободное время он проводил в беседах с приезжими софистами и местными гражданами, политиками и обывателями, друзьями и незнакомыми на темы, ставшие традиционными для софистической практики: что добро и что зло, что прекрасно, а что безобразно, что добродетель и что порок, можно ли научиться быть хорошим и как приобретается знание. Об этих беседах мы знаем в основном благодаря двум авторам – Ксенофонту и Платону.
Кроме их сочинений имеются также фрагменты и свидетельства о содержании «сократических диалогов» других сократиков –  Эсхина, Федона, Антисфена, Евклида, Аристиппа; пародийное изображение Сократа в комедии Аристофана «Облака» (поставлена в 423 г. до н. э.) и ряд замечаний о Сократе у Аристотеля, родившегося поколением позже после его казни. Проблема достоверности изображения личности Сократа в сохранившихся произведениях –  ключевой вопрос всех исследований о нем.
На основании различных свидетельств, из которых предпочтение, как правило, отдается «Апологии Сократа» и ранним диалогам Платона, обычно указывают по крайней мере, три особенности сократовой философии: 1) ее разговорный («диалектический») характер; 2) определение понятий путем индукции; 3) этический рационализм, выражаемый формулой «добродетель есть знание».
Сократовская ирония это не  «насмешка» и не «издевательство», но  исполнена глубокого нравственного смысла; жизненная, диалектическая позиция,  отражающая сложность человеческой мысли и направленная на опровержение ложного знания и установление истины.
Из этого делается философский вывод: «Получается, что в человеке, который не знает чего-нибудь, живут верные мнения насчет того, чего он не знает… Теперь эти мнения зашевелились в нем, словно сны… При этом он все узнает, хотя его будут не учить, а только спрашивать, и знания он найдет в самом себе…мысль о связи всех знаний отражает всеобщую связь всех вещей…»
Мудрец учил не предаваться излишествам, вкушая вино, человек никогда не должен быть пьяным. Есть и пить следует не больше, чем это необходимо, – эта мысль заключена  в выражении, ставшем крылатым: «Мы едим для того, чтобы жить, но  живем не для того, чтобы есть». И здесь он прав, как и во многом другом, пища и питье должны быть для человека скорее лекарством и никогда ядом.
Вспоминается высказывание  античного философа Аристиппа из Кирены (V-IV вв. до н.э.): «Оттого, что человек очень много ест, он не становится здоровее, чем  тот, который довольствуется только необходимым; точно также и ученый – это не  тот, кто много читает, а тот, кто читает с пользою». Между тем, лекарство принимают каплями, а яд чашами.
 Философ должен целиком заниматься душой,  а не телом.  Сократа просят доказать бессмертие души, и он делает это следующим образом. Так как жизнь и смерть являются противоположностями,  то они являются продолжением друг  друга. Отсюда следует, что души умерших существуют где-то,  и в свое время возвращаются  на землю. Здесь мы снова (как в индийской философии) встречаемся с теорией метемпсихоза или переселения душ. В силу того, что все наши знания есть припоминание души, то душа должна существовать где-то еще до рождения в теле.
Здесь Платон и его учитель  в полном согласии. Лишь то, что является сложным, может распадаться  и уничтожаться, душа же, подобно идеям, проста и не состоит из частей, а простое не может начинаться и не может кончаться. Абсолютная  красота всегда та же самая, в то время как предметы постоянно меняются. Отсюда вывод: видимые вещи временны, так как изменчивы, а невидимые вечны. Тело видимо, а душа нет, следовательно, она вечна.
Душа истинного философа, который при жизни перестал быть рабом плоти, после смерти  отправляется в невидимый мир, чтобы жить среди богов. «Чистота» - орфическая концепция, имевшая первоначально ритуальное значение; для Платона означает свободу от порабощения со  стороны тела и его потребностей. В христианстве это понятие становится  главной характеристикой процесса приобщения человека к Богу, очищение – через покаяние, сам обряд крещения, материализующийся в омовении, напрямую связан с понятием «чистота».
Молодому человеку, спрашивающему, что ему делать – жениться или не жениться, Сократ отвечал:  «Женишься ты или не женишься, все равно пожалеешь в любом случае».
В другом случае он сказал иначе: «Если попадется тебе хорошая жена, станешь исключением, а если такая, как все, то станешь философом». Кто нашел хорошую жену, тот обрел пристань в бушующем море жизни, а кто такую, как все – только   шторм,  даже  когда море вокруг спокойно и гладко.
Всегда бранившая  Сократа жена Ксантиппа, после приговора сетовала: «Они осудили тебя безвинно…». На что философ отвечал: «А ты хотела бы, чтобы за дело…»
Когда Сократу сказали: «Они приговорили тебя к смерти», – он отвечал: «А их  приговорила к смерти природа».
Если бы все были одинаковы, то как можно было бы   отличать иных? Мы знаем, что хорошего много не бывает, и с точки зрения Сократа (в данном случае он подходит к этому с противоположной стороны): «Худшее – это большинство!»

7. Идея – центральная категория философии Платона

Идеи – центральная категория в философии Платона (427-347 гг. до н.э.), поэтому его считают родоначальником всей идеалистической философии; влюблённому в философию, жить для него, значило философствовать,  философствовать, значило жить.
Платон происходил из аристократической семьи, принимавшей активное участие в политической жизни Афин (род его отца Аристона, по преданию, восходил к мифическому царю Кодру; среди предков матери, Периктионы.
  Получил традиционное для аристократического юноши хорошее воспитание (физическое и мусическое). В юности слушал софиста гераклитовской ориентации Кратила, в 20 лет познакомился с Сократом, начал регулярно посещать его беседы и отказался от реальной политической карьеры. Отличался крайней застенчивостью и замкнутостью.
Ученик Сократа, Платон около 387 г. до н.э. основал в Афинах школу. Идеи (высшая среди них – идея блага) – вечные и неизменные умопостигаемые прообразы вещей, всего преходящего и изменчивого бытия; вещи – подобие и отражение идей. Познание есть анамнесис – воспоминание души об идеях, которые она созерцала до ее соединения с телом. Любовь к идее (Эрос) – побудительная причина духовного восхождения.
До нас дошло издание сочинений Платона, предпринятое пифагорейцем Трасиллом Александрийским, придворным астрологом императора Тиберия (42 г. до н.э.-37 г. н.э.), разбитое на тетралогии:
       «Евтифрон», «Апология», «Критон», «Федон».
       «Кратил», «Теэтет», «Софист», «Политик».
       «Парменид», «Филеб», «Пир», «Федр».
       «Алкивиад I», «Алкивиад II», «Гиппарх», «Соперники».
       «Феаг», «Хармид», «Лахет», «Лисид».
       «Евтидем», «Протагор», «Горгий», «Менон».
       «Гиппий Больший», «Гиппий Меньший», «Ион», «Менексен».
       «Клитофонт», «Государство», «Тимей», «Критий».
       «Минос», «Законы», «Послезаконие», «Письма».
       Помимо этого под именем Платона дошел ряд других диалогов.
 Начиная с конца XVII в. корпус текстов Платона подвергался тщательному критическому рассмотрению с точки зрения их подлинности и хронологии.
Платон четко продумал и письменно зафиксировал   два своих грандиозных проекта: идеальное государственное устройство и законодательство, которому «вряд ли когда-нибудь выпадет удобный случай для осуществления» («Законы»). Созданная им философская школа, которую он противопоставил софистическим и риторическим школам, – единственная, просуществовавшая до конца античности (закрыта эдиктом Юстиниана в 529 г. н.э.).
Платоники продолжали непрерывно учить вплоть до Х века в Каррах (в Месопотамии, недалеко от Эдессы). Тем самым платонизм сохранил реальные достижения античной философии не только для западного средневековья и Византии, но и для арабо-мусульманской традиции, обеспечив единство всей европейской мысли.
 Б. Рассел писал: «Всегда считалось правильным хвалить Платона, но не понимать его. Это общая судьба всех великих людей. Моей задачей является обратное. Я хочу понять Платона, но обращаться с ним так же непочтительно, как если бы он был современным  английским или американским адвокатом тоталитаризма» . Правду говоря, мы солидарны с автором этих слов. «Идею» он называет и «образ», и «род», и «образец», и «начало», и «причина» .
Основной вопрос космологии Платона: как из хаоса материи рождается космос? Платон отвечает следующим образом. Существует Демиург (Бог-творец, обладающий волей, мыслящий, личностный), который, взяв в качестве образца мир идей, создал из материи физический космос. При этом причина творения универсума лежит в чистом желании Демиурга. Платон определяет главный мотив творения в диалоге «Тимей» так: «Он был благ, а тот,  кто благ, никогда и ни в каком деле не испытывает зависти. Будучи чужд зависти, он пожелал, чтобы все вещи стали как можно более подобны ему самому…
Бог позаботился обо  всех видимых вещах, которые пребывали не в покое, но в нестройном и  беспорядочном   движении; он привел их из беспорядка в порядок, полагая, что второе, безусловно, лучше первого. Невозможно ныне и было невозможно издревле, чтобы тот, кто есть высшее благо, произвёл нечто, что не было бы  прекраснейшим; между тем  размышление явило ему, что из всех вещей, по природе своей видимых, ни одно творение, лишённое ума, не может быть  прекраснее такого, которое наделено  умом, если сравнивать то и другое как целое; а ум отдельно от души ни в ком обитать не может.
Руководствуясь этим рассуждением, он устроил ум в душе, а душу в  теле и таким образом построил Вселенную, имея в виду  создать творение прекраснейшее и по природе своей наилучшее. Итак, следует признать, что наш космос есть живое существо, наделённое душой и умом, и родился он поистине с помощью  божественного провидения».
Платон говорит: «Душа человека до его рождения пребывает в царстве чистой мысли и красоты. Затем попадает на грешную землю, где, временно находясь в человеческом теле, как узник в темнице, «вспоминает о мире идей». Платон здесь имел  ввиду воспоминания о том, что было в прежней жизни: основные вопросы своей жизни душа разрешает еще до рождения; появившись на свет, она уже знает все, что  нужно знать. Она сама избирает свой жребий: ей уже как бы предназначена своя участь, судьба» .
Говоря об этом философе, нельзя обойти молчанием его знаменитую легенду о «пещере». Вот как описывается  жизнь людей по Платону: «…во всю длину [пещеры] тянется широкий просвет. Внутри пещеры живут узники. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так  что людям не сдвинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за оков.
Люди обращены  спиной к свету, исходящему из огня, который горит далеко в  вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол… Так представь же себе и то, что за этой стеной другие  люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева… Прежде всего,  разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых  огнем на расположенную перед ними стену пещеры?..»
Здесь ключевым словом, можно назвать слово «тень»,  в этом отрывке Платон старается показать свое видение мира, подчеркивая, что мы видим  мир не только таким, как он есть, но что мы ничего не видим «кроме теней, отбрасываемых огнем…» Но обратим свое внимание на комментарий специалистов: «В данном отрывке Платон развивает свою «теорию пещеры», суть которой заключается в следующих положениях: человек блуждает  в  потемках пещеры и видит лишь объективированные тени идей, имеющих реальное бытие где-то вне  нее – таким образом, в аллегорической форме Платон стремится показать соотношение между «первичным» миром идей (предметы, носимые вне  пещеры), «производным» физическим миром (тени вещей в пещере) и человеческом сознанием, способным воспринять лишь тени, но не  «истинные» идеи.
Сознание, по Платону, представляет собой совокупность сигналов, поступающих от  органов чувств, его задачей является сравнение этих сигналов, установление сходства и различия между ними, противопоставление индивидуального и нахождение общего для приведения их к одной форме».
Философский текст, давно ставший хрестоматийным примером,  заставляет представителя рода homo sapiens задуматься о жизни и смысле своего существования. В самом ли деле он знает окружающий его мир?.. И после некоторого  размышления прийти  к выводу: то, что казалось ясным, в действительности таковым не является.
Сицилийский тиран  Дионисий  говорил: «Неужели тебе кажется, что я ничего не взял от Платона, если так спокойно переношу превратности судьбы?»  Разве не в этом даже польза философии, если так?.. О какой трагедии можно говорить, когда законодатели Платона впрямую изгоняли трагедию  из своего идеального государства: «Мы и сами творцы трагедии, наипрекраснейшей, сколь возможно,  и наилучшей. Ведь наш государственный строй представляет собой выражение самой прекрасной и наилучшей жизни» .
Каждый из нас бывает недостаточен и имеет нужду во многих, – подчеркивал  философ. Какое же государство Платон считал «наисовершеннейшим»? Первым условием является мудрость философа-правителя; вторым – мужество (andreia); третьим – сдерживающая мера, все члены общества признают закон; четвертым – справедливость. Таким образом, такое государство будет мудрым мудростью своих правителей-философов, мужественно мужеством своих стражей, рассудительно повиновением худшей части. Все служат государству, занимаясь своим  делом, а «заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие – это и есть справедливость» .
 «Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное» , – замечал Платон, очевидно, счастлив тот, кто заботится о другом, кто делает счастливым другого, ведь это лучший способ найти применение своим силам.

8. Философия и Логика Аристотеля
      
Аристотель (384-322 гг. до н.э.) родился в городе Стагир на севере Греции; его  отец Никомах, был врачом при дворе македонских царей, он сумел дать сыну хорошее домашнее образование, знание античной медицины.
Влияние отца сказалось на научных интересах Аристотеля, его серьезных занятиях анатомией. В 367 г., в возрасте семнадцати лет, Аристотель отправился в Афины, где стал учеником Академии Платона.
Почти двадцать лет он совершенствовал своё  образование в Академии, и по свидетельству историков, Платон называл его «умом»  своей  школы.
В 343 году Аристотель  принял почётное приглашение македонского царя  Филиппа стать воспитателем его  четырнадцатилетнего сына, будущего полководца и императора Александра.
В 335 г. до н.э., находясь под покровительством своего бывшего ученика, Аристотель создал в Афинах школу – Ликей, в которой излагал своё учение, полемизируя с представителями других философских школ.

Он руководил школой в течение  тринадцати лет, ученики и последователи  которой стали называться перипатетиками.  Название связывают  с тем, что философ  беседовал с учениками  во время прогулок по  аллеям Ликея. (греческое слово «перипатос» переводится  как блуждание).
Аристотель по праву считается первым философом древности. Им написано более 150 трактатов, которые условно можно разбить на 6 групп: общефилософские, физические, биологические, логические, политико-экономические, и искусствоведческие сочинения.
Научная продуктивность Аристотеля была необычайно высокой, его труды охватывали все отрасли античной науки. Он стал основоположником формальной логики, создателем силлогистики, учения о логической дедукции. Логика у Аристотеля –  не самостоятельная наука, а методика суждений, применимая к любой науке.
Философия Аристотеля содержит учение об основных принципах бытия: действительности и возможности (акт и потенция), о форме и материи, действующей причине и цели (смотри «энтелехия»). В основе метафизики Аристотеля лежит учение о принципах и причинах организации бытия.
Три книги трактата «Риторика» Аристотель посвятил ораторскому искусству. В этом трактате риторика обрела стройную систему, была увязана с логикой и диалектикой. Аристотель создал теорию стиля и разработал основные принципы классической стилистики.
Зрелые произведения  Аристотеля традиционно делятся на восемь групп:
1. Логические труды («Органон»): «Категории», «Об истолковании», «Аналитики» первая  и вторая, «Топика», «О софистических опровержениях».
2. Философия природы: «Физики», или «Лекции по физике», в 8-ми кн., «О небе» в 4-х кн., «О возникновении и уничтожении» в 2-х кн., «О небесных явлениях» («Метеорологика») в 4-х кн.; последняя, видимо, не аутентична. В натурфилософские произведения включается также  псевдоаристотелевский трактат «О мире», написанный, вероятно, уже в I в. до н.э.
3. Психология: «О душе» в 3-х кн., а также  малые труды по естествознанию» (Parva naturalia), включающие трактаты: «О восприятии и воспринимаемом», «О памяти и воспоминании», «О сне», «О  ессоннице», «О вдохновении [приходящем] во сне», «О длительности и краткости жизни», «О жизни и смерти», «О дыхании». Включается сюда также неподлинный труд «О духе», относящийся, видимо, к середине 3 в. до н.э.
4. Биологические труды: «О частях животных», «О движении животных», «О передвижении животных», «О происхождении животных». Эти аутентичные труды Аристотеля обычно дополняются рядом трактатов, написанных в школе Аристотеля, авторы которых не установлены. Важнейший из них – «Проблемы», где рассматриваются разнородные вопросы физиологии и медицины, а также математики, оптики и музыки.
5. Первая философия: сочинение в 14-ти книгах, получившее название «Метафизика». В издании Беккера ему предшествует трактат «О Мелиссе, Ксенофане и Горгии».
6. Этика: «Никомахова  этика» в 10-ти кн., «Большая этика» в 2-х кн., «Евдемова  этика», из которой печатаются  книги 1-3 и 7, книги 4-6 совпадают с 5-7 книгами «Никомаховой этики». 13-15 главы 7 книги иногда считаются  8 книгой «Евдемовой этики». «Большая этика» признаётся неаутентичной, также  неаутентичен трактат «О добродетельном и порочном», относящийся ко времени между I в. до н.э. и I в. н.э.
7. Политика и экономика: «Политика» в 8-ми кн., «Экономика» в 3-х кн. обычно  считается не аутентичной, причем, 3 книга имеется лишь в латинском переводе. В школе Аристотеля было описано государственное устройство 158 греческих  городов-государств. В 1890 г. был найден папирус с текстом «Афинской политии» Аристотеля.
8. Риторика и поэтика: «Искусство риторики» в 3-х кн., за которой печатается неподлинный трактат «Риторика против Александра» - ранняя перипатетическая работа.
Сочинения Аристотеля сохранились чудом. После смерти философа они перешли к Теофрасту, а затем к его ученику Нолею. До I в.н.э. они пролежали в подземном книгохранилище, предоставленные «грызущей критике мышей», затем попали в библиотеку Апелликона Теосского  в Афинах. Затем оказались в Риме, где и были изданы главой тогдашних перипатетиков Андроником Родосским.
В трудах Аристотеля отразился весь научный и духовный опыт Древней Греции, он стал эталоном мудрости, оказал неизгладимое влияние на ход развития человеческой мысли.
Первый философ  отмечал, что  познание начинается с удивления. А кто зашёл так далеко, что ничему больше не удивляется, тот, по замечанию М. Планка, обнаруживает лишь то, что он разучился основательно размышлять. И значит, уже ничему не учится.
Видимо, удивление  это то, что затрагивает глубинные части души. Затем наступает черёд скептицизма и рассуждений, завершающихся принятием решения. Условно, в самых общих чертах, этот процесс можно изобразить схематически: удивление – рассуждение – познание. Если учесть, что наши знания не цель, но только способ, то выходит, что мы можем бесконечно наслаждаться процессом их получения. Чаще всего не хватает не знаний – мыслей. Мы всегда чего-то не понимаем, хотя бы дело  представлялось ясным.
Философ должен держаться как  можно дальше от преходящих вещей и стремиться  к себе на родину: в царство чистой истины. Когда Аристотель поднялся в своем развитии до высоты возможности  критики Платона, то «широкоплечий Аристокл»   отреагировал следующим образом: «Этот жеребёнок лягает свою мать».
Золотыми буквами вписаны в историю философской мысли, слова  великого философа: «Искать истину – и легко и трудно, ибо очевидно, что никто не может ни целиком ее постигнуть, и полностью ее не заметить, но каждый добавляет понемногу к нашему познанию природы, и из совокупности фактов складывается величественная картина» .
Проблема свободы, проблема  выбора – тоже тяжкий крест. Когда одерживает верх рабское, то человек принужден «нести свой крест». Когда  побеждает свободная воля, то  «несет крест» добровольно. Здесь представляется показательным пример Аристотеля,  на вопрос какую пользу ему принесла философия, он сказал: «Стал добровольно делать то, что другие делают по принуждению». Как известно, нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав. Побеждает  долг, и человек делает то, что велит ему чувство. Если охватывает страх, тоже делает, но чтобы избежать наказания. Следовательно, свобода, как  и рабство  «помещается» внутри самого человека.
Аристотель является основоположником  логики –  науки о правильном мышлении. Им сформулированы логические законы: закон тождества (понятие должно употребляться в одном и том же значении в ходе рассуждений), закон противоречия («не противоречь сам себе») и закон исключенного третьего («А или не А истинно, третьего не дано»). В Библии этот закон   выражен в словах Иисуса: «…Не клянитесь ни небом, ни землею, и никакою другою клятвою; но да будет у вас «да», «да», и «нет», «нет», дабы вам не подпасть осуждению» (Послание Иакова 5:12); «Но да будет  слово ваше: «да», «да», и «нет», «нет»; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5:37). Позднее  логические сочинения великого ученого философа были объединены под общим  названием «Органон» («орудие»); орудием, вероятно,  является  разум.
С именем Аристотеля связана самая нужная в мыслительной деятельности человека наука –  формальная логика. В качестве примера приведем знаменитый силлогизм:
Все люди смертны.
Кай – человек.
Кай смертен.

Не менее известно другое положение философа: любое малое равно любому большому. Верность этого утверждения, он демонстрировал следующим примером. Если мы поставим на рельсы АВ колесо и покатим  его по  ним, так, чтобы совершился один оборот, то увидим, что полный оборот сделала и точка х на внутренней стороне колеса. Таким образом, получается, что развёртки разнодиаметровых  окружностей равны (АВ=ху).
Учение, прежде всего, и способствует расширению  наших возможностей, тогда, действительно, потенция перейдет в акт, и сбудется предсказанное Аристотелем: «Что человек есть в возможности, его творение являет в действительности» ; «о bios en te cinesei esti – жизнь состоит в движении».
В этике и политике Аристотель – классический  представитель эвдемонизма. Душа состоит из двух частей: разумной и неразумной. «Этическая»  добродетель, вопреки Сократу, не есть результат познания, а приобретается через воспитание и «привычку», и определяется как «середина между двумя пороками». Смелость – это среднее между  драчливостью и трусостью; щедрость – между мотовством и скупостью; справедливая гордость – между чванством и уничижением; остроумие – между шутовством и грубостью; скромность – между застенчивостью и бесстыдством и т.д.
Государство, по Аристотелю,  есть  «общение подобных  друг другу людей в целях возможно лучшего существования» (Политика VII, 1328а). Конечная цель государства (полиса), как и каждого  человека, состоит в «счастливой и прекрасной жизни», поэтому главной его задачей  является воспитание граждан в нравственной («этической») добродетели .
Однажды великого завоевателя мира, Александра Македонского спросили: «Почему наставника своего, Аристотеля, почитаешь ты более чем царя Филиппа, отца твоего?» «Отец, – отвечал Македонский, – воспитал мое тело, низвел меня с неба на землю; но Аристотель, воспитав душу мою, поднял меня от земли в небо».
Аристотель является создателем самой обширной научной системы, из существующих в античности. Она опиралась на обширный эмпирический материал как из области естествознания, так и из области общественных наук, который систематически собирали и  накапливали его ученики.
Научная деятельность Аристотеля – это не только вершина античного философского мышления, она была вкладом практически во все известные тогда научные области: были созданы новые научные направления, он вместе с учениками систематизировал науки, определил предмет и методы отдельных наук.
Вся жизнь Аристотеля  прошла в бесконечном стремлении найти, проанализировать, схватить истину, докопаться до смысла окружающего мира. В своих зоологических трудах Аристотель описывает и характеризует более 400 видов животных. Вся V книга его основного трактата «Метафизика» посвящена  философской терминологии, и каждый термин у него выступает в 5-6 значениях.
В 323 г. до н.э. умер покровитель учёного Александр  Македонский,  философа обвиняют в нечестии, и он был вынужден бежать на остров Эвбею.
Аристотель был сильным человеком. И когда оказалось, что деваться уже некуда, и с ним могут расправиться, как  до этого расправились с Сократом, он, как предполагают, принял яд. Так кончилась земная жизнь Аристотеля.  И все же, вся его жизнь, его искания, свидетельствуют о небывалом мужестве великого человека, для которого даже сама смерть стала актом мудрости и невозмутимого спокойствия.
Счастье принадлежит тем, кому довольно самих себя, – замечал Аристотель. Если можно чему-то научиться у мудрых, то эту возможность нельзя упускать, ибо мудрость это то, что сближает нас и приближает к вечности, «хотя мы и смертны, мы не должны подчиняться тленным вещам, но, насколько возможно, подниматься до бессмертия и жить согласно с тем, что в нас есть лучшего» (Аристотель).

9. Спор  Платона  и Аристотеля

Из «эзотерических»  (лекции для учеников-лицеистов) сочинений Аристотеля сохранилось множество работ, наиболее известна из которых «Метафизика», состоящая из 14 книг.
Творческая эволюция Аристотеля может быть представлена как история разочарования в платонизме и метафизике с последующим поворотом к  натурализму и эмпиризму. Аристотель в критике Платона идет по пути ригоризации  философского дискурса. Если Платон был склонен к изучению математических наук и равнодушен к эмпирическим явлениям, то Аристотель, напротив, обладал настоящей страстью к систематизации  феноменов эмпирического мира.
Если сократова майевтика и ирония, основанные на силе поэтического таланта, придавали платоновскому дискурсу открытый характер философствования  как  вечного поиска вне окончательной позиции то научный дух Аристотеля тяготел к органическому синтезу и систематизации, а также к дифференциации методов в русле данного синтеза. Иначе говоря, решался вопрос, что важнее – процесс или результат?  Если Платон находился в постоянном поиске,  то Аристотель  уже нашел, что искал. Философская  систематика  Аристотеля  уже окончательно определит стабильные ракурсы метафизики, физики, психологии, этики, политики, эстетики, логики.
Аристотель не знал термина «метафизика», и для обозначения  метафизики употребляя   словосочетание «первая философия», отделяя её от физики, как «второй философии».
Первая философия по Аристотелю, есть обозначение попытки мысли выйти за пределы эмпирического мира,  или, говоря иначе, это  попытка  выхода разума во внеэмпирическую реальность.
Аристотель дает метафизике следующие  характеристики: это исследование причин, первых, или высших начал; познание  «бытия, поскольку оно бытие»; знание о субстанции; знание  о Боге и субстанции  сверхчувственной.
Если Платон не вводил в сферу бытия чувственный мир, полагая его промежуточным между бытием и небытием, то Аристотель вводит чувственное  в сферу бытия, равно как и умопостигаемое. По мысли Аристотеля, различные смыслы бытия являются  выражениями того или иного качественного бытия как субстанции. Аристотель группирует смыслы бытия по четырем позициям:

• бытие как категория (бытие в себе) – содержит в себе десять высших значений («родов бытия»): субстанция (сущность), качество, количество, отношение, действие, страдание, место, время, иметь, покоиться;
• бытие как акт и потенция;
• бытие как акциденция – этот тип бытия является таковым не всегда, но иногда и по случаю, это бытие случайное и непредвиденное;
• бытие как истина (небытие как ложь) – это тип   бытия, который принадлежит человеческому интеллекту.

Первые два типа бытия являются предметами метафизики, образуя проблему субстанции. До Аристотеля платоники полагали, что субстанция осуществлена в форме как таковой, философы-натуралисты считали, что субстанция состоит из материальных элементов.
  Очевидной представляется точка зрения, которая видит субстанцию как нечто отдельное, в чем воплощено начало и формы и материи. Аристотель как бы соединяет все предшествующие точки зрения в едином синтезе, определяя чувственно воспринимаемую субстанцию как взаимодействие следующих начал: материя («hyle») есть начало, образующее чувственно воспринимаемую реальность, и в этом смысле материя есть основание, носитель формы и в то же время – это недетерминированная потенциальность; форма есть начало, актуализирующее, определяющее материю, без формы вещь не может состояться, тем самым, форма есть сущность всякой вещи, ее субстанция; композиция формы и материи Аристотель называет ее «synolos» представляет субстанциональность как таковую, соединяющую  в одно целое начала формы и материи.
Таким образом, субстанцией является именно начало формы, которое Аристотель называл «сутью бытия всякой вещи».
Бытие в точном значении есть  субстанция. Субстанция, в свою очередь, есть единство трех смыслов: это материя, затем нечто отдельное и, наконец, это форма по преимуществу.
Соединение материи и формы есть «энтелехия», т. е. есть реализация формы в акте смешения потенциального начала материи и актуального начала формы, например, если Бог – это чистая  «энтелехия», то душа это  энтелехия тела.
Из этого следует, что  Аристотель критично относился к платоновской теории идей и критический пафос своей позиции  выразил, прежде всего, в учении о чувственной субстанции. Аристотель полагал, что если идеи радикально  отделены  от мира вещей, как это было у Платона, то они не могут быть ни  причинами их существования, ни основанием  для их понимания. Аристотель возвращает форму в чувственный мир  как имманентное начало бытия. Теория  синтеза материи и формы стала, таким образом, альтернативой мира идей Платона. Это не означает отрицание сверхчувственного мира, но просто «понижает» статус идей, утверждая, что идеи есть не более чем умопостигаемое обрамление чувственного.
Общеизвестным  логическим  выводом критики учения своего учителя стало крылатое  выражение Аристотеля: «Amicus Plato sed magis amica veritas» – «Платон мне друг, но истина дороже».

Высказывания древних мыслителей

Земля, еще не тронутая плугом, рождала все сама собой.
В Древней Греции жили семь античных мудрецов, каждый из которых прославился еще тем или иным мудрым изречением. Фалес: «Быстрее всего – мысль, ибо она бежит без остановки»; и: «Мудрее всего время»; Солон: «Избегай удовольствия, рождающего страдания»; Периандр: «В удаче будь умерен, в беде – рассудителен»; Клеобул: «Будь любослух, а не многослов»; Хилон: «Ничего слишком; всё хорошо в меру»; Биант: «Бери убеждением, а не силой»; Питтак: «Трудно быть добрым».
Ксенофан говорил:  «Нет, достоверно никто никогда ничего не узнает». Когда  Эмпедокл заметил, что мудреца найти невозможно, он ответил: «Так оно и есть, ибо человек, желающий найти мудреца, должен быть мудрым сам».
Есть у мудрейших  обильный запас изречений, много полезных советов  может в нем каждый найти. Феокрит
Все течет, все меняется. Гераклит
Древний  софист Протагор так определил сущность: «Человек есть мера всех вещей», – однако, остается непонятным, какого человека следует принять за этакий эталон.
Вот как нам передают слова Сократа: «Я просматриваю сокровища древних мудрых мужей, которые оставили нам последние в своих сочинениях; и если мы встретим что-либо хорошее, заимствуем и считаем великой прибылью»; «Издревле есть у людей мудрые и прекрасные изречения; от них следует нам поучаться», – говорил «отец истории» Геродот; «Вот и мы горим желаньем мудрецов услышать речи», – писал славный древнегреческий комедиограф Аристофан.
«Начало – это, по всей видимости, больше половины всего дела…»; Radices litterarum amarae sunt, fructus dulces (лат.) – корни учения горьки, а плоды сладки; Consuetudo est altera  natura (лат.) – Привычка – вторая натура (т. е. природа); На вопрос о том, что быстро стареет, Аристотель отвечал одним словом: «Благодарность», – а Демокрит добавлял, что хорошими люди становятся больше от упражнения, чем от природы.
Когда человек делится свои несчастьем, то оно, говорят, наполовину меньше, а когда делится радостью, то она вдвое больше, другими словами, человек это тот, кому свойственно делиться; недаром еще древнегречесий  поэт-мифолог Гесиод замечал, что «половина больше целого» (составители труда, предупреждая недоумение, поясняют: «Он имел ввиду, что делиться поровну выгодней, чем брать себе всё») .
«Философ одной фразы», поэт Агафон  (V-IV вв. до н.э.) говорил: «Весьма вероятно наступление невероятного».
Недаром в древности писали стихами  (стихи были другими, не такими, как сегодня),  поэт зачастую был и философом. Но послушаем  Горация:
Что значит быть поэтом?
Этого имени честь прилична лишь гению,
Духу Божеской силы,
Устам,  великое миру гласящим.

Мужество необходимо не только в бою, но и в повседневной жизни. В отличие  от спартанских идеалов мужества в сражении,  Архилох  говорит о мужестве в жизни: «Умей  различать внутреннее и внешнее; умей, наблюдая, размышлять, и размышляя, наблюдать, отличай подлинное от показного, но и сам не выставляй напоказ своих чувств». Древнегреческая культура и философия в значительной степени определила все дальнейшее развитие культуры и философии всей Европы.
Если бы человек обращал больше внимания на светлые стороны жизни, то мрачные, темные мысли меньше занимали бы его, но для этого нужно, чтобы он сам себе стал источником света, ибо, как сказал древний: чем проклинать темноту, то лучше зажечь маленькую свечу.
Древний мыслитель, желая урезонить не в  меру  разболтавшегося юношу, заметил: «Чаще пользуйся ушами, чем языком, ведь их у тебя два, а язык один».
Повсюду богатства достаются тем, которые умеют их брать, но немногие могут повторить вслед за древним Биантом: «Все своё ношу с собой».
Нельзя сказать о философах, тем более о  вышеназванных,  кратко, ибо всякая краткость, несмотря на всеобщее предпочтение, несет на себе печать  несовершенного.
У одного древнего мудреца спросили: «Что тяжелее всего? – и он ответил: «Потеря  друга». Но что для человека дороже всего? –  возможно, это память.
Когда у древнего спросили кто лучше – брат или друг, то он, зная, что это бывает редко, ответил: «Брат, когда он друг».
О Боге и познании себя. Древние написали на храме в Дельфах девиз мудреца: «Познай самого себя», – видимо, они были правы, ибо познание самого себя и становится  первым шагом к познанию Бога.
Добро и зло существует в головах людей, подобно тому, как по заверениям древнего грека, во мнении  горькое и сладкое, если, как это считается,  человек может легко научиться «плохому», то почему не может, согласно с этим научиться «хорошему»?
Лучше ничего не сказать, чем сказать ничего, но  молчание молчанию рознь, поэтому  древний  мудрец сказал: «Они ни молчать, ни высказаться не умеют».

Термины и понятия

Академ  – герой  Троянской войны, которому согласно легенде принадлежал пригород древних Афин; здесь Платон основал  свою  школу, названную Академией (греч.Akademeia, лат.Academia), где учил в продолжение почти  50 лет.
Акциденция (лат.accidens, accidentis-случайность) – случайное, несущественное, преходящее (понятие введено Аристотелем).
Античность (лат. antiquus-древний) – в широком смысле слова термин, равнозначный русскому «древность», в узком и более употребительном значении – греко-римская древность (история и культура  Др. Греции и Др. Рима).
Аполлон (греч. phoibos (Феб)-блестящий) – в греческой мифологии и религии сын Зевса, бог-целитель и прорицатель, покровитель искусств. Изображался прекрасным юношей с луком или кифарой.
Артемида (греч. Artemis, Artemidos) – в греческой мифологии дочь Зевса, богиня охоты, покровительница рожениц. Изображалась с луком и стрелами, иногда с полумесяцем на голове; ей соответствует римская Диана.
Афина (Афина Паллада, греч. Athena) – в греческой мифологии дочь Зевса, родившаяся в полном вооружении (в шлеме и панцире) из его головы; покровительница Афин, богиня войны и победы; а также мудрости, знаний, искусств и ремесел;  ей были посвящены «мудрая» птица сова  и оливковое дерево.
Афродита (греч. Aphrodite) – в греческой мифологии богиня любви и красоты, возникшая из морской пены; ей соответствует римская Венера.
Гера (греч. Hera) – в греческой мифологии царица богов, сестра и жена Зевса; покровительница брака; дочь Кроноса и Реи; отличалась властностью, жестокостью и ревнивым нравом; преследовала своей ненавистью возлюбленных и детей Зевса; в отместку Зевсу, родившему Афину, рождает без его участия Гефеста.
Геракл (греч. Herakles; лат. Herkules-Геркулес) – герой греческой мифологии, сын Зевса и смертной женщины Алкмены;  наделенный необычайной силой, Геракл совершил множество подвигов; наиболее известен цикл сказаний о 12 подвигах Геракла; кроме того, Геракл освободил Прометея, победил Антея, сражался с кентаврами и т. д. Ревнивая Гера, желая отомстить за очередную измену Зевсу, подослала змей, чтобы задушить сына повелителя богов от смертной женщины Алкмены, но младенец Геракл задушил змей. Несс, известный своим коварством кентавр, во время переправы через реку жены Геракла  Деяниры покусился на ее честь. Геракл сразился с Нессом и одолел его, но кентавр посоветовал Деянире собрать его кровь, которая якобы способна возвратить ей любовь мужа в случае его измены. Впоследствии Геракл и умер, когда покинутая  Деянира попыталась применить это средство.
Диалог (греч.- dialogos) – разговор между двумя или несколькими лицами; основная форма речевой организации драматического произведения; литературное произведение, написанное в форме разговора.
Дионис (греч. Dionysos; Bakchos-Вакх) – в греческой мифологии бог плодоносящих сил земли, виноградарства и виноделия, сын Зевса и фиванской царевны Семелы. Бог восточного (фракийского или лидийского) происхождения, культ которого в Греции утвердился сравнительно поздно и с большими трудностями; соответствует римскому Бахусу.
Душа (греч. – psyche, лат. – аnima) – бестелесная субстанция; внутренний мир человека; «душа есть то, что естественно заставляет тело двигаться и что Аристотель называет энтелехией» (Монтень).
Европа  (греч.Europa) – в греческой мифологии дочь финикийского царя Агенора, похищенная Зевсом, обратившимся в быка; на спине этого быка Европа переплыла море и попала на Крит, где родила от Зевса Миноса.
Зевс (греч.- Zeus) – в греческой мифологии верховный бог; низвергнув в Тартар своего отца титана Кроноса, стал владыкой богов и людей. Атрибутами Зевса были эгида (щит), скипетр, иногда орел; местопребыванием считался Олимп (Зевс-Олимпиец).
Ирида (Ирис, греч.iris-радуга) – в греческой мифологии богиня радуги, вестница Зевса и Геры;  считалась посредницей между богами и людьми.
Ирония (греч.-eironeia-притворство) – отрицание или осмеяние, вышучивание, притворно облекаемое в форму согласия или одобрения; имеет основанием иносказание, когда истинным смыслом высказывания оказывается не прямо выраженный, а противоположный ему, подразумеваемый, например: «Отколе, умная, бредешь ты, голова?» – слова лисицы ослу в басне И.А. Крылова; философско-эстетическая категория, характеризующая процессы отрицания, расхождения намерения и результата, замысла и объективного смысла; отмечает парадоксы развития и определенные стороны диалектического становления.
Квинтэссенция (лат.- quinta essentia – пятая сущность, перевод с греч.) – в древнегреческой философии, пятая, наряду с землёй, водой, воздухом, огнём, сущность, «пятый элемент» - вращающийся эфир (субстанция небесной тверди или светил); учение было впервые разработано в платоновской Академии; получило развитие у Аристотеля, который превратил теорию пятого элемента в «первый», а также называл «божественным», «вечным», «горним», «круговращающимся» телом и эфиром.
Космос (греч.-kosmos) – Вселенная как целое,  беспредельная пустота, наполненная многими мирами.
Логос (греч.-logos) – всеобъемлющее, всепроникающее божество; Разум, Слово («предложение», «высказывание», «речь»), Смысл («понятие»,«суждение», основание»); (введено Гераклитом).
Мифология (греч.-mythologia) – совокупность мифов (сказаний о богах, героях, духах, демонах),  возникавших у всех народов: индийская, китайская, греческая  мифология и т.д.; а также наука, изучающая мифы –  их возникновение, содержание, распространение.
Метемпсихоз – учение о переселении душ из одного живого тела в другое (понятие  Пифагора).
Орфей (греч. Orpheus) – в греч. мифологии сын Аполлона, фракийский певец; чудесным пением очаровывал богов и людей, укрощал дикие силы природы;  впоследствии возник орфизм – мистическое ритуальное действо.
Природа – в широком смысле, всё сущее, весь мир в многообразии  его форм; понятие природы стоит в одном ряду с понятиями материи, универсума, Вселенной.
Птоломей II (285-247 гг. до н.э.) – египетский царь, покровительствовавший наукам  и искусствам; основал в Александрии знаменитую библиотеку; по его приказу  Библия  была переведена на греческий язык.
Талмуд (др. евр. Учение, истолкование) – собрание еврейских традиционных законов и становлений, соотнесенных с Пятикнижием Моисеевым  как комментарий к Священному Писанию; составлен, примерно, в период с середины I тысячелетия до н.э. до середины I тысячелетия новой эры; сведения по еврейской  теологии, экзегетике (толкованию  религиозных текстов), истории, поэзии, естествознанию, праву и т.д.
Хаос (греч.-chaos) – в древнегреческой мифологии – зияющая бездна, наполненная  туманом и мраком, якобы существовавшая до сотворения мира; полный беспорядок, неразбериха.
Эвдемонизм (греч.-eudaimonia-счастье) – учение, согласно которому высшим благом для человека является счастье, которое  заключается в деятельности души по осуществлению своей добродетели.
Элейская школа – древнегреч. Филос. шк., кон. VI-V вв. н.э.; входили Парменид, Зенон, Мелисс Самосский; заметное влияние оказали Ксенофан и пифагорейцы; элеаты считали, что чувства не дают нам достоверное знание, но только ложное мнение; стремились постичь истину о мире силой разума, путём умозаключений, исходя из тождественности мыслимого и сущего; первыми попытались понять мир, применяя к многообразию вещей философское понятие предельной общности: бытие, небытие, движение; отрицая существование отдельных вещей и отвергая возможность движения, элеатская школа впервые продемонстрировала тупик, в который попадает философская мысль, выходящая из-под контроля опытного знания; Платон называл их «неподвижниками»; Аристотель – «не-физиками»; Секст-Эмпирик – «противоестественниками».
Эйдос (греч. eidos-вид, образ) – то же, первоначально как  и «идея», означал «видимое», «то, что видно», «наружное» (Гомер); затем предметную явленность, видимую сущность (Парменид); субстанциальную идею (Платон); форму (Аристотель – см. Форма и материя).
Энтелехия (греч. entelecheia – законченный и завершённый и имею,  нахожусь в состоянии; собственно – нахождение-в-состоянии-полной-осуществлённости, осуществлённость (см. Философский энциклопедический словарь. М., 1983. с. 800); имеющее цель в самом себе) – у Аристотеля – целеустремлённость, целенаправленность как движущая сила.
Аристотелево понимание энтелехии таково. Все вещи существуют или энтелехиально, как  нечто осуществлённое и завершённое, или потенциально, в возможности, или же и потенциально, и энтелехиально.
Вопрос о движении относится к третьему отношению: в движущемся имеется как возможность, способность изменяться, так и внутренняя тенденция к завершению, т. е. цель, заложенная в самой вещи и выступающая её внутренней движущей силой, поскольку она способна к изменению.
Следовательно, всякое явление подразумевает, по Аристотелю, возможность изменения, цель, к которой направлено изменение, и энтелехию как осуществлённость  данной цели, лежащую в ней.
С понятием  энтелехии тесно связано  понятие телеология (греч. teleos-цель,  logos-учение) – учение Аристотеля, согласно которому,  каждый  предмет природы имеет свою внутреннюю причину, которая есть источник движения от низших форм к высшим; самоцель, активное творческое начало, превращающее  возможность в действительность.
Согласно легенде, очевидная сложность этой  категории заставила  Аристотеля прибегнуть к совету дьявола; телеологическое понятие достижения цели  осуществляемой нематериальным  деятельным началом, которое определяет развитие материи.
Эринии (греч.-Erinnyes) – в древнегреческой мифологии – богини проклятия, кары и мести; преследуют преступников, лишают их рассудка; в древнеримской мифологии – фурии.
Эфир  (греч.-aither) – в греч. мифологии пятая сущность; понятие введено Аристотелем, наряду с водой, землей, огнём и воздухом; quinta essentia – квинтэссенция – слово впоследствии  синонимировалось с фразой «главная сущность чего либо».

Дополнительная литература

1. Бертран Рассел. История западной философии и её связи с политическими и социальными условиями  от античности до наших дней: В трех книгах.  М., 2000.
2. Лаэртский Д. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов.  М., 1979.
3. Материалисты Древней  Греции. М., 1955.
4. Ямвлих Халкидский. Жизнь Пифагора. М., 1997.









ТЕМА 5. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКО-РИМСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

ПЛАН
1. Кинизм  Антисфена и  Диогена.
2. Скептицизм (Пиррон; Секст Эмпирик).
3. Сад Эпикура;  Лукреций Кар.
4. Стоицизм (Зенон Китийский;  Сенека; Эпиктет; Марк Аврелий).
5. Божественное   Первоединство Плотина.

Точкой отсчета (хотя и несколько условной), переходом от классической эпохи к эллинистической стало время от  царствования Александра  Македонского (356-323 гг. до н.э.) до падения Западной Римской империи (476 г.). Начало этого периода характеризовалось упадком греческих полисов и потерей  греческими государствами политической независимости, а также распространением греческой образованности далеко за пределами Эллады, и наоборот, усвоением греками элементов восточных цивилизаций.
Произошло исчезновение до сих пор  резко очерченных  национальных  границ, рост имущественного неравенства, утрата веры  в прочность религиозных, моральных и политических принципов и, как следствие этого, неуверенность в будущем. Закончился  этот период в 529 г. н.э., когда император Юстиниан издал эдикт, запрещавший преподавание философии в Афинах, и когда прекратила свое существование Академия Платона.
Философия в это время становится как бы эквивалентом житейской мудрости, а ее мерилом  своеобразный «практический» интерес. Интерес к собственно философии резко упал, философов уже больше не интересовала проблема первоначала, что есть и как существует мир, а то, как жить в этом мире, чтобы избежать лишений и страданий; другими словами, как жить? Вечный вопрос. Характерным  для философии  этой эпохи было появление четырех философских школ: киников, скептиков, стоиков, эпикурейцев.

1. Кинизм  Антисфена и  Диогена

Антисфен (450-360 гг. до н.э.) – ученик Горгия и Сократа, стал основателем школы киников, вывел философию на улицу, сделав её «простой» и  доступной всякому человеку; вел аскетический образ жизни и проповедовал отказ от каких-либо потребностей (автаркия). Считал  правительства, частную собственность, браки, – совершенно  излишними.
Один мальчик собирался слушать его и спросил, что для этого нужно, на что Антисфен  отвечал: «Приготовить книжку, да с умом, и перо, да с умом, и дощечки, да с умом». Когда его спросили, почему он так суров с учениками, отвечал: «Врачи тоже суровы с больными». На вопрос, какая наука  самая нужная, сказал не мудро: «Наука забывать ненужное». Когда ученик пожаловался, что потерял свои записи, заметил: «Надо было сохранить их в душе». Его спросили: «Что блаженнее всего?» – и услышали: «Умереть от счастья». Не любил льстецов, говорил, что лучше попасться стервятникам, чем льстецам, те пожирают мертвых, а эти живых. О зависти сказал: «Как ржавчина ест железо, так завистников пожирает их собственный нрав» .
Немного найдется во всем древнем мире людей, которые могли бы сравниться славой с Диогеном (400-325 гг. до н.э.)  из Синопа. Действительно, вся его жизнь была на виду у всех.  Представители школы киников и, в частности Диоген, попирали мораль и общественную жизнь, делая открытым то, что люди за века цивилизации привыкали скрывать .
Главное, что осталось от них в сознании последующих поколений, это не трактаты, которые они писали, а анекдоты. Все же этого явно недостаточно для того, чтобы быть философом.
Последовав примеру Сократа и выйдя со своей философией на улицу, киники довели  его установки до крайнего радикализма и окружили атмосферой парадокса, сенсации, уличного скандала; недаром Платон назвал Диогена «Сократом, сошедшим с ума» .
Это именно тот Диоген, который жил в бочке; ходил по улице днем с фонарём и на вопрос, зачем он это делает, отвечал: «Ищу человека!». «Чудак, – говорили ему, – вокруг столько людей, а он ищет человека». «Людей много, а человека ни одного», – говорил Диоген.  Какого же человека он искал?..  Не менее известен и эпизод его встречи с великим завоевателем  мира Александром Македонским. На вопрос, чем он может быть полезен, мудрец ответил: «Отойди, и не  засти мне  солнца!» Предание гласит, что изумленный  победитель  воскликнул: «Клянусь, если бы я не был царем, то  хотел бы стать Диогеном!..»
На вопрос: «Какое вино самое вкусное?» –  Диоген сказал: «Чужое».
На вопрос, откуда он, отвечал: «Я – гражданин мира». Термин космополит был создан киниками.
Примитивность кинической философии  можно объяснить  предельной сосредоточенностью на одной, и притом самой простой идее. Мыслить по-кинически – только средство; цель – жить по-кинически.
Сын гетеры швырял камни в толпу, Диоген  крикнул: «Берегись попасть в отца!». Здесь почти прямое указание на  существование полигамных  браков  в среде афинян.
Ему сказали: «Не знаешь, а философствуешь». Он ответил: «Если бы  я лишь притворялся мудрецом, то и это было бы философией».
Когда один человек, желая отдать сына в обучение, расхваливал его, то Диоген спросил: «Зачем же тогда я ему нужен?»
Возвращаясь из Олимпии, на вопрос, много ли там народу, ответил: «Народу много, а людей немного».
Раз возвращался из  Лакедемона  в Афины и на вопрос: «Откуда и куда?» - ответил: «Из мужской половины в женскую» . Вероятно, здесь намек на болтливость афинян, в то время, как область Лаконика славилась тем, что там говорили кратко (отсюда  выражение «говорить лаконично»).
По сути, киники считали прошлое человечества «золотым веком», призывали  вернуться назад, к природе, к простой жизни. Боги справедливо наказали Прометея за то, что он украл у них и принес людям огонь, умение и любовь к искусствам, которые очень запутали человеческую жизнь, сделав ее неестественной. Что остаётся мудрецу? Самое лучшее – смириться.
Таким образом, последователями киников становились люди разочарованные и утомленные жизнью, этакие  Базаровы и Печорины древности,  они   вызывали мало симпатии у современников. Например, принимая что-либо, они делали это подчеркнуто небрежно, как бы делая одолжение уже тем, что  принимают. Что касается «отдачи», то, скорее всего, это считалось непопулярным; такое  их поведение, как считают исследователи,  было  немым укором частной собственности.
Слава киников много способствовала тому, что  сегодня мы назвали бы  ходячей мудростью, именно потому, что об этом знают все. Зная это, считают, что знают философию.

2. Скептицизм (Пиррон; Секст Эмпирик)

Основателем направления скептицизма был Пиррон (365-275 гг. до н.э.). из Элиды на Пелопоннесе. Сильное влияние на него оказал   Демокрит. Участие в  азиатском походе Александра Македонского и знакомство  с индийскими аскетами и йогами, способствовало возникновению идеи о возможности безмятежного состояния человеческого духа.
Сам Пиррон не писал сочинений, а излагал свои взгляды устно, поэтому о его взглядах можно судить лишь от его учеников.
Название  течения  произошло от греческого глагола skeptikos, который в первоначальном и прямом  смысле означает  «рассматриваю», «исследую», «взвешиваю», «обдумываю», «размышляю», а  в производном – «нахожусь в нерешительности», «сомневаюсь».
Последнее  значение и легло в основу наименования  школы, так как для  античного скептицизма  характерно не прямое  догматическое отрицание возможности познания, а  лишь воздержание от решительных   и окончательных  высказываний, от решительного предпочтения  одного из двух  противоречащих  друг другу, но с точки зрения скептиков, равносильных суждений.
Следуя логике Пиррона, нетрудно прийти к заключению, что если бы человек не сомневался, то он бы, вероятно, и не думал.
Отвечая на вопросы, из чего состоят вещи и, главное, какую мы можем  иметь из них выгоду, Пиррон  говорил, что наилучшим  считает  воздержание от каких бы то ни было суждений.
«Ничуть не более это, чем то» – было философским девизом  и частым присловьем  Пиррона. Ведь всякая вещь «есть это не в большей мере, чем то», и потому нет ничего ни прекрасного, ни безобразного, ни справедливого, ни несправедливого, нет такого утверждения, на которое  нельзя найти прямо противоположное.
Пиррон сформулировал поведенческий идеал скептических  убеждений, назвав его  атараксией (в переводе с греческого «невозмутимость»), согласно философу, счастье и состоит в невозмутимости и отсутствии страданий.
Скептическая позиция Секста Эмпирика (200-250) изложена просто и понятно, достаточно представить себе, что в большом доме, где полно драгоценностей,  все ищут их в ночи. И, бывает, находят или, вернее сказать, каждый думает, что находит. Точно так обстоит дело и с Истиной. Философы, вступая в этот мир, заняты поиском Истины,  но даже если бы они и нашли её, то все же не могли бы знать, действительно ли нашли то, что искали .
Почти повторяя Эпикура, Секст Эмпирик  замечал: «Говорят и то, что если мы состоим из души и тела, а смерть есть разрушение  души и тела, то, когда мы существуем, нет смерти (ибо мы не  разрушились); когда же есть смерть, мы не существуем, ибо от того, что нет состава души и тела, не существуем  и мы». Продолжая тему, автор делает вывод: «Таким образом, и смерть не может быть причислена к страшному по природе, как и жизнь – к прекрасному по природе».
Никто не верит несчастным, и сказано в  Священном Писании, что когда у кого  есть, у того еще прибавится, а у кого нет, у того  еще отнимется («…всякому имеющему дано будет, а у неимеющего отнимется» – Мф.13:12, Мк.4:25, Лк.19:26); по народному  говоря, где тонко, там и рвется. Что ты чувствуешь, то же чувствует и другой, можно даже сказать, что у кого всё в порядке с чувством юмора, тот – счастливый человек. (Секст Эмпирик цитирует древнейшего – 95 – Еврипид, Финикиянки.: Имей успех: когда несчастье нет друзей).

3. Сад Эпикура;  Лукреций Кар

По словам Эпикура Афинского (341-270 гг. до н.э.), философия есть деятельность, призванная посредством исследований и размышлений сделать жизнь людей счастливой и безмятежной; соответственно и школа называлась «Сад Эпикура».
Эпикур развивал идеи Демокрита, и вслед  за своим учителем  считал, что весь мир состоит из атомов, не будь пустоты, движение было бы невозможно. К учению Демокрита Эпикур добавил две новые идеи:  к числу свойств атомов относится вес, движение атомов вследствие тяжести сопровождается их самопроизвольными отклонениями, что обеспечивает возможность столкновений и сочетаний атомов.
Впервые в истории Эпикур выдвинул идею об объективной случайности, и делает вывод  на первый взгляд едва ли не парадоксальный:  «В необходимости  нет никакой необходимости!»
Удовольствие, говорил Эпикур, необходимо подчинять благоразумию (греч. – phronesis – «разумение», «благоразумие»), последнее он считал «величайшим из благ»: «…благоразумие учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно…Когда мы говорим, что наслаждение – цель, мы говорим не о  наслаждениях  распутников  и вкусовых  удовольствиях, как полагают некоторые несведущие, инакомыслящие или дурно к нам расположенные… Наша цель – не страдать телом и не смущаться  душой. И не беспрерывно пиршествовать и плясать, не наслаждаться юношами или женщинами или же рыбой и всем, что даёт роскошный стол… не они рождают сладостную жизнь, но рассудок». (Письмо к Менекею, 132).
Удовольствия, с точки зрения Эпикура, заключались в отсутствии  страданий и душевных тревог, т.е., в полном душевном покое, невозмутимости, безмятежности, отрешённости от всех проблем мира – такое состояние  именуется в философии атараксией.
Широко  известным мнением (утешением) философа являются следующее: «Самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения: когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет» (Письмо к Менекею, 125) .

Высказывания Эпикура

Пусты слова того философа, которые никого не врачуют.
Почитание мудреца есть великое благо для почитающих.
Следует смеяться и философствовать.
Следует понять, что как долгий разговор, так и короткий клонится к одной и той же цели.
Во всех нас влито при рождении смертное зелье (утверждение перекликается со словами Гераклита:  «Время – злейший враг человека».
Мы не столько имеем надобность в помощи друзей, сколько в уверенности относительно помощи.
По отношению к прошедшим благам неблагодарны слова: «Взирай на конец долгой жизни».
Должно врачевать несчастья благодарным воспоминанием о том, что погибает, и сознанием, что нельзя сделать несделанным то, что произошло .
Девизом философа было сформулированное им правило: «Живи незаметно».
Государство с его точки зрения,  должно представлять сообщество индивидов, где каждый стремится жить по философски, т.е., «в свое удовольствие» и не мешать другим.
Даже если мы возьмем ряд высказываний этого замечательного философа, и только приведем их, то и этого может оказаться достаточно, чтобы представить, что занимало его ум, и как глубоко смотрел древний.
Тит Лукреций Кар (99-55 гг. до н.э.), ученик  Демокрита и Эпикура, римский поэт и философ, в своей поэме  «О природе вещей»  последовательно излагает  философские взгляды своих учителей. Он писал, что «из ничего ничего не происходит». Материя вечна и неизменна. Весь мир состоит из мельчайших, неделимых частиц –  «атомов»-«индивидов» (лат. individuum – «неделимое»); пустое пространство исчерпывает природу, кроме эти двух сущностей, материи и пустоты,  ничего нет.
Душа и разум  рождаются вместе с телом и вместе с ним умирают. Страх перед смертью вызван непониманием законов природы, неумением жить, и уйти из жизни «наподобие гостя, насытившегося пиршеством». Запас вещества, составляющего наше тело и душу, необходим последующим поколениям, и является важнейшим условием для достижения «безмятежности», т.е., счастья .
Редко, к сожалению, можно встретить научные идеи, изложенные в поэтической форме с таким блеском, как это удалось сделать Лукрецию Кару, поэтому представляется уместным обратиться к физике, изложенной средствами лирики, тем более, что в древности  еще не делалось различий между науками и не было деления ученых на физиков и лириков.
И оттого только страх всех смертных объемлет, что много
Видят явлений они на земле и на небе нередко,
Коих причины никак усмотреть и понять не умеют,
И полагают, что все это божьим веленьем творится.
Если же мы будем знать, что ничто не способно возникнуть
Из ничего, то тогда мы гораздо яснее увидим
Наших заданий предмет: и откуда являются вещи,
И каким образом все происходит без помощи свыше.
…………………………………………………………….
…Надо добавить ещё: на тела основные природа
Всё разлагает  опять и в ничто ничего не  приводит.
……………………………………………………………..
Гибели полной вещей никогда не допустит  природа…
Так что, мы видим, отнюдь не в ничто превращаются вещи,
Но разлагаются все на тела основные обратно…
Словом, не гибнет ничто, как будто совсем погибая,
Так как природа всегда возрождает одно из другого
И ничему не даёт без смерти  другого родиться .
Глубокие взгляды своих учителей  философ-поэт иллюстрирует простыми примерами. В изящно-поэтической форме Лукреций изображает легкую и тонкую картину воздействия, которую на наше сознание оказывают атомы путём истечения особых «эйдолов», в результате чего возникают ощущения и все состояния сознания.
Вот посмотри: всякий раз, когда солнечный свет проникает
В наши жилища, и мрак прорезает своими лучами,
Множество маленьких тел в пустоте ты увидишь, мелькая,
Мечутся взад и вперёд в лучистом сиянии света;
…Можешь из этого ты уяснить себе, как неустанно
Первоначала вещей в пустоте необъятной мятутся.
Так о великих вещах помогают составить понятье
Малые вещи, пути намечая для их постиженья.

Кроме того, потому обратить тебе надо вниманье
На суматоху в телах, мелькающих в солнечном свете,
Что из неё познаёшь ты материи также движенье,
Происходящее в ней потаённо и скрыто от взора.

Ибо увидишь ты там, как много пылинок меняют
Путь свой от скрытых толчков и опять отлетают обратно,
Всюду туда и сюда разбегаясь во всех направленьях.

Знай же: идёт от начал всеобщее это блужданье,
Первоначала вещей сначала движутся сами,
Следом за ними тела из малейшего их сочетанья,
Близкие, как бы сказать, по силам  к началам первичным,
Скрыто от них получая толчки, начинают стремиться,
Сами к движенью затем понуждая тела покрупнее.

Так, исходя от начал, движение мало-помалу
Наших касается чувств, и становится видимым  также
Нам и в пылинках оно, что движутся в солнечном свете,
Хоть  незаметны толчки, от которых оно происходит .

Не чувствуя в себе достаточно смелости объяснить природу вещей только материалистическими причинами, Лукреций обращается к Творцу миров:
Отче! Ты сущность вещей постиг. Ты отечески роду
Нашему ныне даёшь наставленья, и мы из писаний,
Славный, твоих, наподобие пчёл, по лугам цветоносным
Всюду сбирающих мёд, поглощаем слова золотые,
Да, золотые, навек достойные жизни бессмертной!
Ибо лишь только твоё, из божественной мысли возникнув,
Стало учение нам о природе вещей проповедать,
Как разбегаются страхи души, расступаются стены
Мира, – и вижу я ход вещей в бесконечном пространстве.

…Вечного мира богов и ничто никогда не тревожит
Наоборот: никаких  Ахеронта  владений не видно,
И не мешает земля созерцанью всего остального,
Что под ногами у нас совершается в безднах пространства.

Всё это некий восторг поселяет в меня и священный
Ужас, когда сознаю, что силой твоею открылась
Вся природа везде и доступною сделалась мысли .

Наконец, Лукреций Кар  вновь  обращает свой взор с неба на  землю и делает свои такие, казалось  бы, простые выводы:
…отжившее всё вытесняется новым, и вещи
Восстановляются вновь одни из других непременно.
И не уходит никто в преисподнюю мрачную бездну,
Ибо запас вещества поколениям нужен грядущим,
Но и они за тобой последуют, жизнь завершивши
И потому-то, как  ты, они сгинули раньше и сгинут.

Так  возникают всегда неизменно одно из другого.
В собственность жизнь никому не даётся, а только на время .
Однако атомы у Лукреция, в отличие от Эпикура – не предел  делимости, а своего рода творческие начала, из которых  создаётся конкретная вещь со всей её структурой, т.е. атомы – это материал для природы, предполагающей какой-то вне их находящийся творческий принцип.
В заключение надо отметить, что в советское время Эпикура и Лукреция Кара привыкли толковать как материалистов и атеистов. Однако, согласно исследованию  знатока античной философии А. Ф. Лосева, античная философия вообще не знала материализма в европейском смысле этого слова, к тому же, по мнению названного философа,  Эпикур и Лукреций Кар недвусмысленно признавали существование богов .

4. Стоицизм (Зенон Китийский;  Сенека;
Эпиктет; Марк  Аврелий)

Школа получила свое название от места собрания  учеников Зенона Китийского (332-262 гг. до н.э.; не путать с Зеноном Элейским, род ок. 480 г. до н.э., автором апорий) – «Разукрашенной Стои» (греч. Stoa poikile – портик в Афинах, украшенный картинами художников). В трудах стоиков немало рассуждений о стоическом Логосе, который  отождествлялся  у стоиков с Судьбой и упорядочивал все в мире. «Действующее» начало есть Разум, «Логос» и божество, представляющее собой тончайшую, всюду распространенную и все наполняющую материю, стоики называли ее, вслед за Гераклитом Эфесским, «огнём», или «творческим  огнём», или теплым дыханием – «пневмой».
Большим авторитетом пользовался   в это время Зенон из Кития, он, например, говорил, что  Судьба это власть,  двигающая материю. Определял Бога как пламенный разум мира: Бог наполняет собой весь мир, как мед наполняет пчелиные соты; он – верховная глава, управляющая всем сущим. По Зенону, Бог, Ум, Судьба – это одно и то же.
Цель философии – научить человека «правильной» «жизни в согласии с природой», поскольку природный закон и закон добродетели – одно. Идеалом стоиков был «мудрец», исповедующий принцип, повторяемый Луцием Аннием Сенекой (4 г. до н.э.-65 г.н.э.): «Судьбы ведут того, кто хочет, и тащат того, кто не хочет» .
 Философ эпохи Возрождения  М. Монтень писал:  «Что касается… круга моего чтения, при котором удовольствие сочетается с несколько  большей пользой – так с помощью этих книг я учусь развивать свои мысли и понятия, то сюда относятся произведения Плутарха… и Сенеки. Оба эти автора обладают тем важнейшим для меня достоинством, что та наука, которую я в них и ищу, дана у них не в систематическом  изложении, а в отдельных очерках, поэтому для одоления  их не требуется упорного труда, к которому я неспособен. Таковы мелкие  произведения Плутарха и «Письма» Сенеки,  составляющие лучшую и наиболее полезную часть их творений. … Их учение – это сливки философии, преподнесённой в простой и доступной форме» . 
Согласно мнению стоиков, все в природе предопределено, и человеческая  свобода состоит в том, чтобы действовать исходя из собственного побуждения, а не по принуждению. Нетрудно представить, каким должен быть человек. 
Самым крупным сочинением Сенеки являются его «Нравственные письма к Луцилию». «Все, что кем-нибудь хорошо сказано, я считаю и своим»; «Хорошо жить, значит быть готовым хорошо умереть», – писал учитель своему племяннику Луцилию. Философия учит делать, а не рассуждать – говорил он, – жизнь же без познания означает смерть и бесславное погребение. «Я принимаю общее правило всех стоиков: «Живи сообразно с природой вещей». Не уклоняться от нее, руководствоваться ее  законом, брать с нее пример – в этом и заключается мудрость. Следовательно, жизнь счастлива, если она согласна со своей природой» .
«Геометрия учит меня измерять мои владения; пусть лучше объяснит мне, как измерить,  сколько земли нужно человеку» .
Если человек, каждый день умирает, то нет ничего ни особенного, ни страшного в том, что однажды он умирает действительно. Но и здесь, как и во всем, человек страшится напрасно: либо того, чего еще нет, либо того, что наступает необходимо (и неотвратимо). Очевидно, что человек, как и всякое живое существо, хочет жить (что является даже его характеристикой), но не от этого ли стремления происходит всякая война?
Если верно, утверждение, приписываемое Сенеке: «Жизнь – борьба», – то верно и то, что  в борьбе  заключается и смысл  жизни.
Эпиктет (50-135) – это не имя, а прозвище раба («эпиктетос» означает «прикупленный», «приобретенный»). Мальчиком был привезен в Рим и попал в рабы к Эпафродиту – телохранителю Нерона. Учился всю жизнь сам и учил других. Речей своих не записывал, они сохранились благодаря ученику и почитателю римскому писателю Флавию Арриану (96-180). Любимая  поговорка философа-стоика была: «Терпи и воздерживайся».
Об учении Эпиктета мы можем судить отчасти по его высказываниям: «Жизнь короткую, но честную всегда предпочитай жизни долгой, но позорной»; «Чего не следует делать, того не делай даже в мыслях»; «Строгость отца – прекрасное лекарство: в нем больше сладкого, нежели горького»; «Не тот тебя оскорбляет, кто поносит.., но твое чисто  субъективное мнение, будто в этом есть что-то обидное»; «Все прилежание употребить должно на исправление ума нашего»; «Всяк, кто вольным хочет быть, не должен ни желать, ни гнушаться всего того, что от других зависит»; «Если человек несчастен, то он сам виноват в этом, потому, что Бог создал всех людей для их счастья, а не для того, чтобы они были несчастны» .
Испытание на прочность – прекрасная вещь для того, кто испытывает и для того, кто выдержит испытание. Если же человек  ступил таки на скользкий путь, значит, он шёл к тому. Если мужество, по замечанию философа, уменьшает жалобы, а не страдания, то, можно допустить, по аналогии, что мудрость заключается не в том, чтобы ответить врагу тем же, а в том, чтобы не обижаться самому и никого не винить. Вспомним и процитируем в качестве примера слова Марка Аврелия Антонина (120-180), едва ли не единственного императора – философа: «…всегда готов примириться с оскорбителями и обидчиками, лишь только они сделают первый шаг…».
Какого человека назовём мы лучшим? Конечно, благородного. И благодарного. Следовательно, человек тот, кто испытывает чувство глубочайшей благодарности к другим людям; это не так мало, по сути, это то, что делает его Человеком.
 Размышления римского философа-императора Марка Аврелия в его книге «Наедине с собой» не перестают волновать людские  умы и сегодня, ибо их смело можно назвать как вечными,  так и мудрыми.
«Время человеческой жизни –  миг;
её сущность – вечное течение;
ощущение  смутно; 
строение  всего тела – бренно; 
душа  неустойчива; 
судьба загадочна;
слава  недостоверна.
Одним словом, все относящееся к телу подобно потоку, относящееся к душе – сновиденью и дыму.
Жизнь – борьба и странствие по чужбине; 
посмертная слава – забвение.
Но что же может вывести на путь? Ничто, кроме философии.
…Употреби все усилия на то, чтобы остаться таким, каким тебя желала сделать философия. Чти богов и заботься о благе людей.
…Пора не только согласовать своё дыхание с окружающим воздухом, но и мысли со всеобъемлющим  разумом. Ибо разумная сила так же разлита и распространена повсюду для того, кто способен вбирать её в себя, как сила воздуха для способного к дыханию» .
Представь себе, что ты уже умер, что жил только до настоящего момента, и остающееся время жизни, как доставшееся тебе сверх ожидания, проводи согласно с природой. Все следует делать, обо всем говорить и помышлять так, будто каждое мгновение может оказаться для тебя последним… настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери – и сводятся они всего-навсего к мгновению. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего. Ибо кто мог бы  отнять у меня то, чего я не имею?
Так писал Марк Аврелий  Антонин 1800 лет назад скучными вечерами и ночами на холодной для римлянина войсковой зимовке, в нынешней Венгрии. Судя по таким записям, можно предположить, что философ брал в нем верх над императором и, кстати, его правление считалось современниками не самым удачным.
Даже сама жизнь   человеческая  определяется еще не столько длительностью, сколько поступками, насыщенностью, «качеством». Отдельные  виды цветов и насекомых живут только один день, и если этот мир  дарит  нам радость  бытия, то нельзя забывать о краткости жизни.
В известном смысле, самая короткая жизнь и самая длинная – только мгновение, маленький кусочек вечности. Вот  Марк Аврелий и замечал: «Самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой… Поэтому и безразлично, будешь ли ты наблюдать человеческую жизнь в течение сорока лет или же десяти тысяч лет. Ибо что ты увидишь нового?»
Со временем  почти ко всякому человеку приходит понимание бренности всего сущего, краткости человеческой жизни, и если здесь мы ничего не можем изменить, то следовало бы еще более, «приобщиться», так сказать к тому, что составляет «сокровищницу  мыслей, чувств, переживаний». Прикоснуться к вечности, вспомнить, например, подаренный человечеству афоризм Марка Аврелия: «Если не можешь изменить жизнь, то измени свое отношение к жизни».
И как завещание из глубины веков звучат для нас слова древних латинян: «Сarpe diem –  Лови  день»; не откладывай на завтра того, что можешь сделать сегодня.

5. Божественное  Первоединство  Плотина

Плотин (204-270) – ученик и последователь Платона, последний из крупных философов древности. Римская империя переживала страшный упадок. Войны и эпидемии сократили население почти на треть, казна пустела. Армия меняла императоров по своему произволу. Чем ужаснее была действительность, тем прекраснее был «вечный мир блага и красоты» в работах Плотина. Что для христианина было Царством Небесным, то для платоника было вечным миром идей.
Платон предполагал, что в основании  всех явлений  действительности  лежат эйдосы, которые воплощаются в реальных вещах. Платон, как говорит С.С. Аверинцев, в своих диалогах часто пользовался намёками, недоговорённостями, недомолвками, «где-то позволяя себе вообще заменить ответ вопросом». И если античность была временем философствования, то для Византии настало время систематизации, когда  «настало время всё выговорить, … всё привести в систему». Именно с систематизации мысли, создания иерархии основных философских категорий начинается  период средневековой духовной культуры.
Неоплатоник Плотин не был простым эпигоном  «академика», но творцом . Высшей ступенью бытия, его субстанцией у него являлись не идеи, как у Платона, а божественное  Первоединое или Единое, определяемое как  самовладеющее первоначало, лишённое всяких свойств. Единое творит Ум (Нус). Ум имеет  три момента: 1. сущее; 2. мыслимое бытие или существование; 3. мышление. Ум творит Душу. Таким образом, триада творения высшим бытием низшего понимается как  эманация . «Спрашивать, почему Душа создала космос, значит, спрашивать, почему существует душа и почему творец творит».
В античной философии высшее духовное начало могло представляться как Единое (Платон) или как Ум – Логос (Аристотель). Плотин  создаёт иерархию форм, лежащим по его понятиям, в основании мира. Высшим понятием становится Единое, представленное как предельно полное нечто, как целостность, состоящая из бесконечного множества частей, но ни к одной из них не сводимое.
Второе основание мира, по Плотину, Ум – как вся совокупность идей, которые одинаково присущи и тому, кто мыслит (субъекту), и тому, что мыслится (объекту). Третьей формой является Мировая Душа, представляющая собой «принцип неделимости и делимости, она объемлет своим единством множественные души звёзд и планет, душу земли, одушевляющую растения и животных, души демонов, людей и прочих разумных индивидов» .
Как замечает Аверинцев, здесь уже заметно сходство с христианским учением о Троице, причём, Единое выступает как Бог-отец, Ум (Логос) – как Бог-сын и Мировая Душа – как Бог-святой дух. Плотин считал, что все три основания мира не могут существовать в мире отдельно, «они вечно и повсеместно присутствуют», но не являют себя как-либо особо, они присущи всем сторонам мира имманетно (лат. immanens - «пребывающий в чем-либо, свойственный чему-либо», т.е. внутренне присущий).
Точнее говорил об этом философ А.Ф. Лосев (1893-1988): «…Неоплатонизм представляет собой учение об иерархии бытия, где каждая низшая ступень  есть излучение и отражение высшей ступени и где всякая отдельная область специфически отражает в себе все другие области и всё бытие в целом…»   
Это внутреннее единство бытия отразил и один  из деятелей христианской церкви IV в., философ-платоник, представитель патристики, Василий Великий из Кесарии (330-379) в своём толковании Библии: «Хотя целокупность мироздания составлена из частей  несходных, однако же они сопряжены нерасторжимым законом дружества в единую общность и гармонию; так что даже части, по месту, ими занимаемому, наиболее друг от друга удалённые, единимы, как то может быть показано, всеобъемлющим сочувствием» .
Таким образом, философия постепенно сближается с религией. Причём, хотя античная философия была теснейшим образом связана с языческим мировоззрением, она всё же переросла в христианскую теологию. Аверинцев говорит, что и вера и логика авторитарны, но вера для утверждения своего авторитета может использовать силу, церковное законодательство, принуждение, но эти меры не нужны логике, поскольку она может «утверждать свою веру и разоблачать чужую веру жёстким ведением аргументации» .
Душа  все жё остается прикованной к телу: «Тело затемняет истину, но там все выглядит ясно и раздельно». Плотин употребляет слово «там» как это мог бы делать христианин, говоря, например:
Жизнь бесконечная,
Бесслезная жизнь – лишь там.
   Внутренний мир Плотина прекрасен, как описываемый им мир: «Все боги блаженны и прекрасны красотой, не выразимой нашими словами…»
   Всякий, кто хочет созерцать божественное и прекрасное, пусть прежде сам сделается богоподобным и прекрасным. Плотин верил, что построенный им мир  является безопасным убежищем для идеалов и надежд. Уверенность в том, что мир прекрасен, подтверждалась у неоплатоников на собственном опыте переживания экстаза («нахождение вне собственного тела»); они в совершенстве  владели техникой мистического восхождения к «сопребыванию в божественном».
 Критикой философии  Плотина является следующее положение: «Когда мы смотрим внутрь, мы видим Нус, который божествен, а когда мы смотрим вовне, видим несовершенство чувственного мира» . Плотин поражает нравственной  чистотой и возвышенностью. Он всегда искренен, старается рассказать читателю так просто, как это возможно, о том, что считает важным. Что бы о нем ни говорили, как о философе-теоретике, не любить его как человека невозможно.
Философия Плотина,  – замечает известный  историк философии Б. Рассел – была одновременно и концом, и началом, концом античной философии и началом христианской теологии.

Термины и понятия

Апейрон (греч. apeiron-беспредельное; а-отрицательная частица и peiron-конец, предел) – в древнегреческой философии означает «бесконечное»; в пифагорейско-платоновском  понимании означает «неопределённое», «неоформленное» (отсутствие внутренних границ).
Апория (греч. aporia, букв. Безвыходность; затруднение, недоумение; а-отрицательная частица и poros-выход) – трудноразрешимая проблема, связанная с противоречием между данными наблюдения и  опыта и их мысленным анализом; восходят к Зенону Элейскому, а апории «О множественности вещей», например,  говорится о  возможности мысленного представления вещей в виде множеств, причем Зенону приписывается мнение о противоречивости такого представления.
Атараксия (греч.ataraxia отсутствие волнений, невозмутимость) – душевная невозмутимость, безмятежность; согласно Эпикуру, идеальное душевное состояние, к которому должен стремиться всякий человек.
Гедонизм (греч. hedonz) – «удовольствие», «наслаждение»; этическая позиция, утверждающая наслаждение как высшее благо.
Грации (лат. Gratia миловидность, прелесть; Грация-одна из трех богинь красоты) – в римской мифологии три богини красоты (Аглая, Евфрозина, Талия), изящества (особенно в позах и телодвижениях) и радости; соответствуют греческим харитам.
Диоген Лаэртий (1-я пол. 3 в.) – автор единственной сохранившейся биографической истории древнегреческой философии; полное заглавие  в Парижском кодексе: «Жизни и мнения прославленных философов вместе с сокращённым сводом воззрений каждой философской школы»; книга представляет собой компиляцию, сотканную из  цитат многочисленных  предшественников Диогена Лаэртия;  цитируются, часто из вторых и третьих рук, свыше 200 авторов и 300 произведений.
Кинизм (греч. Киносарг, холм и гимнасий в Афинах, где Антисфен  занимался с учениками; лат. Cynici – циники) –  одна из так называемых сократических  философских  школ (Диоген Синопский, Кратет и др.); киники стремились  не столько к построению законченной теории бытия и познания, сколько к отработке и экспериментальной проверке на себе определённого образа жизни; в сознании поколений остались не столько трактаты, сколько анекдоты: бочка Диогена; брак Кратета на площади и т.д.; мыслить по-кинически – только средство; цель – жить по-кинически.
Литература (лат. lit(t)eratura-букв. Написанное; litteratus) – «искушённый в буквах (чтении)»; в широком смысле – совокупность письменных и печатных произведений – научных, художественных, философских и т.д. того или иного народа, эпохи или всего человечества; в узком смысле – художественное творчество, выраженное в слове, т. е., художественная литература; совокупность произведений по  определенному вопросу.
Пневма (греч. pneuma) – «дыхание», «дуновение», «дыхание»; позднее – «дух» от «дую», «дышу».
Скептицизм (греч. skeptikos) – «рассматривающий», «исследующий», от глагола, «взвешивать», «быть в нерешительности», впоследствии  приобрел значение слова  «сомневающийся».
Стоицизм (греч. Stoa poikile) – портик в Афинах, украшенный картинами художников, позднее школа в др.греч. философии.
Эллинизм – от слова «Эллада» - древнего названия Греции; синтез греческой и местных восточных культур, сложившихся в результате  распада империи Александра Македонского.
Эманация (лат. emanatio) – распространение, истечение божества; понятие в неоплатонизме, означающее переход от высшей и совершенной онтологической ступени универсума к менее совершенным и низшим ступеням.
Эмпиризм (греч. empeiria – опыт) – философское учение,  признающее чувственный опыт единственным источником наших представлений, идей, понятий, знаний.
Эпикуреизм –  материалистическое учение, исходившее из идей Эпикура; выдающийся последователь  римлянин Лукреций (I в. до н.э.).

Дополнительная литература

1. Античная  литература. Рим: Антология / Сост. Н. А. Федоров, В. И. Мирошенкова.  М., 1988.
2. Лаэртский Д. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов.  М., 1979.
3. Таранов П. С. Философский биографический словарь, иллюстрированный мыслями. М., 2004.
ТЕМА 6. СРЕДНЕВЕКОВАЯ  ХРИСТИАНСКАЯ  ФИЛОСОФИЯ

ПЛАН
1. Патристика, схоластика и особенности  христианской философии.
2. Учение о бытии Августина  Блаженного. Вечность и время. Добро и зло – теодицея. Свобода и божественное предопределение.
3. Христианство К. С. Тертуллиана.
4. Номинализм и реализм. «Утешение Философией» С. Боэция.
5. Спор об универсалиях и позиция П. Абеляра.
6. Доказательства бытия Бога Ф. Аквинского.
7. «Бритва» У. Оккама.

1. Патристика, схоластика и особенности  христианской философии

Средневековая христианская философия продолжалась почти тысячелетие – с V по XIV вв. (по др. источникам с I по XV вв.) и  делится на два периода: патристики – II-VI вв. и схоластики XI-XIV вв. В каждом периоде обычно различают  «рационалистическую» и «мистическую» линии. Однако, исследователи сходятся на том, что в это время разум был мистически ориентирован, а мистика рационально организована. Правда, обе линии, вплоть до XIII в. были нераздельны, им было свойственно то, что называется «схождением ума в сердце».
Учение Иисуса Христа (греч. Christos-«помазанный», «мессия») распространялось изустно. Большое значение  имели: Нагорная проповедь (Мф. Гл.5-6); десять заповедей (Исход гл. 20); притчи – короткие, сжатые  иносказания с глубоким философским подтекстом: о сеятеле (Мф. Гл.13);  о богаче и Лазаре (Лк. 16:19-31); о потерянной овце (Лк. 15:3-7); о блудном сыне (Лк. 15:11-32); о бедной вдове (Мк. 12:38-44); о безумном богаче (Лк. 12:15-21, 29-34); о злых виноградарях (Мф.21:33-46); о десяти девах (Мф.25:1-13); о милосердном самарянине (Лк.10:25-37); о Царстве Небесном (Мф.13:21-50); Притчи Соломоновы и др. Способами достижения совершенства  были молитвы, исповеди, наставления.
Период патристики определяли   «отцы церкви»: Эриугена, Иоанн Дамаскин, Августин Аврелий, Северин Боэций и др.  Развитие периода схоластики определили Иоанн Росцелин, Пьер Абеляр, Фома Аквинский, Уильям Оккам и др. Существует мнение, что систематизация христианства была необходима для борьбы с еретиками и «отцами церкви» были провозглашены те, кто внес наибольший вклад в эту борьбу.
 С течением времени наметились различия между Западной (где римские епископы с IV  в. стали именовать себя папами) и Восточной церквями (в Византии доминировала  императорская власть). Через несколько веков  противоречия углубились  настолько, что в 1054 г. произошел церковный раскол. После разрыва обе церкви продолжали претендовать на роль Вселенской церкви – «католической» («всемирной»; в западной транскрипции) или «кафолической» (в транскрипции восточной); и «православной» («правильной веры»). С этого времени Западная церковь называет себя римско-католической, а Восточная – греко-кафолической, т.е., Православной (ортодоксальной, правоверной – и  в ничуть не меньшей степени, чем Западная).
Прошло около тысячи лет и христианская церковь из гонимой сама стала гонительницей. Началось с того, что в 1215 г IV Вселенский собор католической церкви принял решение об искоренении ересей. Так появляется инквизиция. В 1198 г. на папский престол вступает папа Иннокентий III. Еще будучи дьяконом, он написал трактат «О презрении к миру и о ничтожестве человека», в котором Лотарь (настоящее имя папы) жалеет человека за то, что он нагим является в этот мир. Далее выстраивается  довольно любопытная мыслительная цепочка, определяемая самим названием: цветы и деревья порождают ароматы и плоды, а человек – нечистоты и отбросы; и дарит человеческому общежитию афоризм: «Мы умираем, пока живём, и лишь тогда перестанем умирать, когда умрём».
Став папой объявил себя наместником Бога на земле: «Мы (папы), – говорил Иннокентий III, – призваны  господствовать над всеми народами и царствами». Начинается борьба с инакомыслием. Еретики отвергали пышные церковные обряды и требовали, чтобы духовенство отказалось от десятины, богатств и земельных владений.
 Создаются монашеские ордена святых Доминика, Франциска; учреждается инквизиция – орган для выявления и наказания «еретиков» (впоследствии наиболее известным стал Орден иезуитов, основанный Игнатием Лойолой). Как  показала история, задумка прижилась, и с 1231 г. казни  преступников, т.е., вероотступников, проводились с широким размахом, и «во всеоружии земной дьяволиады» . Отныне  еретиков  сжигали на кострах под тем благовидным предлогом, что церковь якобы питает  отвращение к пролитию крови. Это   объявлялось актом милосердия (в этом отличие от казней «восточных» или «азиатских»).
Сожжение на костре получило даже особое название аутодафе («дело веры»). Казнь проводилась как церковный праздник – на городской площади, при большом стечении народа, в присутствии королей и знатных феодалов. Общее число жертв инквизиции исчисляется сотнями тысяч. Римский папа Иоанн Павел II (годы папства 1976-2005 гг.) в самом начале XXI в. принес публичные извинения, и попросил прощения у всех людей планеты за  проводившиеся  католической церковью несколько веков назад гонения и казни .
В отличие от античности, когда считалось, что истиной надо овладевать, средневековый мир пребывал в уверенности, что истина  открыта в Священном Писании (Библии) . Идея Откровения была разработана отцами церкви и закреплена в догматах христианства. Характерными свойствами средневекового мышления и философии, в частности, является ретроспективность и традиционализм, т.е., обращенность в прошлое: чем древнее, тем подлиннее, тем истиннее – такова максима средневекового мышления.
Самое древнее – это Библия, и она есть полный свод всех возможных истин, сообщенных человечеству божественной благодатью на все времена (Эриуген). Достаточно уяснить смысл библейских высказываний, чтобы получить ответы на все вопросы. Но этот смысл зашифрован в тексте Библии. Задача экзегета-философа и состоит в том, чтобы расшифровать, раскрыть и разъяснить  священные письмена . Очень старые картины, правда,  покрываются патиной, оправдывая вышеназванный принцип («чем древнее, тем подлиннее»), но живая жизнь далека от хрестоматийного глянца.
Эпоху средних веков называют еще «мрачной», «тёмной», «культурой безмолвствующего большинства». Философия потеряла то высокое значение, которое имела в древности и стала играть роль «служанки богословия». Таким образом, в этот период большее развитие получила теология, которую мы еще называем христианской философией. Особенностями здесь являются следующие идеи: высшая реальность – Бог; человек – творение Бога; свобода воли человека определяется божественным предопределением; человек воскреснет из мертвых; познание мира есть познание Бога; изучение природы и ее законов – дело второстепенное.
Труды  «отцов церкви» нашли свое выражение в догматах, которые были закреплены собором в Никео-Цареградском  Символе веры (325 г.):
1. Триединство Бога.
2. Боговоплощение.
3. Искупление грехов.
4. Воскресение из мертвых.
5. Вознесение на небо.
6. О конце света.
7. О воздаянии (об аде и рае).
8. О  церкви как посреднике.
В период схоластики труды «отцов церкви» получили дальнейшее развитие.

2. Учение о бытии Августина  Блаженного.
Вечность и время. Добро и зло – теодицея.
Свобода и божественное предопределение

Учение о бытии Августина Аврелия Блаженного (354-430) близко к неоплатонизму. Если тяготы и лишения, в конечном итоге приносят человеку пользу, то теолог и философ, для которого «истинная философия и истинная религия – одно и то же», прав утверждая, что «…все сущее, поскольку оно существует и именно потому, что оно существует,  есть благо. Зло – не субстанция, а недостаток, порча субстанции, порок и повреждение формы, небытие» .
Объяснение прозвища  Августина таково. Дело в том, что рассуждая о свободе воли, Августин задаётся вопросом что есть истинное бытие? По мнению Августина, бытие есть тождество жизни, мысли и  блаженства. Стремление  к блаженному бытию отличает христианского философа, поскольку любовь к мудрости означает любовь к Богу, ибо Он есть мудрость. Мудрость же есть знание, которое делает человека блаженным.
Внутренний покой  богослов обрёл в христианстве, в которое перешел в 387 г. Бытие мира поддерживается  постоянным творением Бога, если бы  творческая сила Бога прекратилась, мир тотчас же вернулся бы в небытие. Если Бог, говорит Августин, «отнимет от вещей свою, так сказать, производящую силу, то их также не будет, как не было прежде, чем они были созданы» («О граде Божьем». XII.25) .  В мировом порядке всякая вещь имеет свое место. Достойным познания являются только такие объекты, как Бог и Душа.
Христианский Бог, по Августину,  Всемогущее Существо, он  постоянно обращается к Богу  со всем, что вызывает вопросы, что беспокоит и мучит.  Его наиболее известное сочинение «Исповедь» есть почти постоянное обращение к Богу, он разговаривает с Ним, как с Личностью. Спрашивает, советуется, жалуется, восхищается, подчеркивая, что сам полностью принадлежит только Ему и никому больше. Текст Священного Писания цитируется тысячи раз.
Бог для него превыше всего на свете, кажется,  библейское  выражение написано специально для него: «Кто мне на небе? И с Тобою ничего не хочу на земле» (Псалом 72:25). «И человек, – говорит он в «Исповеди», – эта малейшая часть создания Твоего… столь маловажное звено в творении твоём, дерзает воспевать Тебе хвалу. Но Ты сам возбуждаешь его к тому, чтобы он находил блаженство в прославлении Тебя; ибо Ты создал нас для себя, и душа наша дотоле томится, не находя себе покоя, доколе не успокоится в Тебе».
 «Не мать моя, не кормилицы мои питали меня сосцами своими, но Ты через них подавал мне, младенцу, пищу детскую, по закону природы. Тобою, ей предначертанному, и по богатству щедрот  Твоих, которыми Ты облагодетельствовал  все твари по мере их потребностей» («Исповедь» I.6).
Все же, вероятнее всего, он имеет ввиду, что Бог питал его Душу, которой Августин всегда  отдавал явное предпочтение перед телом (по крайней мере с тех пор, как стал тем, каким мы его можем себе представлять). Он подчеркивает: «Не блуждай вовне, но войди вовнутрь себя». «Из принципа, что бог первичен, вытекает его положение о превосходстве души над телом, воли и чувств над разумом» .
Мысли Августина о творении мира Богом привели его к проблеме вечности и времени. Он прекрасно понимал трудность проблемы, к которой обращался постоянно. «Что же такое время?» – спрашивал он и  отвечал: «Пока никто меня о том не спрашивает, я понимаю, нисколько не затрудняюсь; как скоро хочу дать ответ об этом, я становлюсь совершенно в тупик» («Исповедь» XIV.17).
В результате глубоких  размышлений Августин пришел выводу: мир ограничен в пространстве, а бытие его ограничено во времени. Время и пространство существуют только в мире и с миром. Начало творения мира есть вместе с тем и начало времени. Вот удивительно точное определение времени: время есть мера движения и изменения» . Размышления Августина оказываются весьма любопытными, точнее даже «гениальными»: ни прошедшее, ни будущее не имеют реального существования – действительное существование присуще только настоящему.
Характерная черта настоящего – стремительность его течения: человек не успеет оглянуться, как уже вынужден вспоминать о прошлом, если  не уповает на будущее. Свою концепцию он называет релятивистской теорией времени . Вопрос вопросов – так как времени мало, как и места (пространства), то отсюда вытекают две равно великие задачи: как лучше распорядиться временем и как найти «свое место»? Очевидно, что все мы ограничены  пространством и временем, как бы являясь заложниками того и другого. Все сделать нельзя, все сказать нельзя, везде быть нельзя, всегда быть нельзя, что же тогда остаётся человеку?
Позволим себе вновь обратиться к мыслителю: «Время есть действительно какое-то протяжение» («Исповедь».XI.23); «…в  самой вечности не различаю никаких промежутков времени, так как промежутки времени состоят из прошедших и будущих изменений предметов. Между тем, в вечном нет ни преходящего, ни будущего, ибо что проходит, то уже перестает существовать, а что будет, то еще не начало быть. Вечность же только есть, она ни была, как будто ее уже нет, ни будет, как будто доселе ее еще не существует» («Об истинной религии».Х) .
Эти размышления подтверждают справедливость  поговорки, что все гениальное просто. Иначе, Августин ясно говорит: вечность неизменна, можно сказать  всегда была, есть и будет, а время текуче, и все проходит; для вечности же неважно, что было, есть и будет, потому что она всегда одна. Эта мысль, правда, несколько  по-другому, звучит в Священном Писании: «Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как  тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2 Петра 3:8).
Но прежде чем завершить этот  вопрос, вновь обратимся к оригинальному тексту: «Я ничего не утверждаю, а только доискиваюсь истины и  пытаюсь  узнать ее. Не скажут ли мне, что и эти времена, прошедшие и будущие, также существуют; только одно из них (будущее), переходя в настоящее, приходит  непостижимо для нас откуда-то,  а другое (прошедшее), переходя  из настоящего  в прошедшее, отходит непостижимо для нас  куда-то, подобно морским приливам и отливам? И в самом деле, как могли, например, пророки, которые предсказывали будущее, видеть это будущее, если бы оно не существовало, хотя непостижимым для нас образом» («Исповедь».XI.17).
«Теперь ясно становится для меня, что ни будущего, ни прошедшего не существует, и было бы точнее выражаться так: настоящее прошедшего, настоящее будущего. Только в душе нашей есть соответствующие  три формы восприятия, а не где-нибудь инде (т.е. не в предметной действительности): для прошедшего есть у нас память, а для будущего – чаяние, упование, надежда» (Исповедь.Х.20).
Эти  размышления философа  приводят к вероятности некоей «машины  времени». Кто знает, что сегодня невозможно, то завтра может быть, ведь тысячи лет существовали, скажем,  сказки, где был  ковер-самолет, где было  зеркало, в котором можно увидеть  на большие расстояния и т.д. Раз для вечности нет ни прошлого, ни будущего, а есть только настоящее, тогда  то, что было и то, что будет можно рассматривать как одно настоящее – вне времени.
Не менее интересны и поучительны мысли философа и богослова о теодицее добра и зла. В самом деле, если Бог сотворил мир, если Он есть любовь, то почему существует зло? Опираясь на текст Священного Писания, Августин доказывает, что всё сотворённое Богом причастно к абсолютной доброте; Всевышний запечатлел  в тварном определённую меру, вес и порядок; в них вложены внеземной образ и смысл. В меру этого, в природе, в людях, в обществе заключено добро. Подобно тому, как тишина есть отсутствие шума, нагота – отсутствие одежды, болезнь – отсутствие здоровья, а  темнота – отсутствие света, так и зло – отсутствие добра . Другими словами, за зло люди ответственны сами. К тому же, диалектично мыслящие моралисты не без оснований   замечают, что не будь зла, то как бы мы могли понять что такое добро?  В самом деле, подобно тому, как зло не есть «ничто», так и добро не есть «ничто»; вероятно, в том и другом всегда есть какая-то сила и действие. Августин подарил в века афоризм: «Человек испытывает страдания ровно настолько,  насколько поддаётся им». Что же, если это  и слабое утешение, то  все-таки призывает человека к действию.
Слова Августина звучат, порой, как молитва о помощи, так, например, он говорил: «Боже, дай провести этот день, как будто он последний». Осознавая значительность момента, никто, наверное, не станет ни заниматься не тем, ни думать не о том, ни тем более, говорить не о том.
Говоря о божественном предопределении (провиденциализме), Августин занимает фаталистическую позицию. «После искупительной жертвы Иисуса Христа, избранные Богом, уже не могут грешить. Божество от века предопределило одних людей к добру, спасению и блаженству, а других – ко злу, погибели и мучениям. Без предопределенной божественной благодати человек не может иметь доброй воли» .
Как  видим из рассуждений Августина, «добрая воля» человека полностью зависит от Всевышнего. Спор о том, так это или не так, действительно,  оказался «вечным», достаточно сказать, что ни один ученый богослов или философ не обходил вниманием данный вопрос. К нему обращались и многие известные писатели, вспомним, например, знаменитые слова Ф. М. Достоевского, когда  необычайно возвысившийся внутренний голос героя подсказал ему следующее: «Так кто же я? Тварь ли дрожащая или право имею!?»
Августин отвечает на многие подобные вопросы  своей «Исповедью»: «Блажен, кто любит Тебя, в Тебе друга и ради Тебя врага». «Естественным местом» для человека является Бог, и он находится в состоянии непрерывного беспокойства, пока не обретет покоя в Боге. Так вот, мой вес – это моя любовь (amor), и если  что-то ведет меня, так это она» («Исповедь».XIII.9).
Августин впервые «осуществил тончайший анализ жизненного пути человека – разработал философскую антропологию» : «в широком смысле философское  учение о природе (сущности) человека, который служит исходной точкой и центральным предметом рассмотрения; в узком смысле – течение западно-европейской философии, преимущественно немецкой философии» . Но об этом мы поговорим в соответствующей теме.
Объем учебного пособия не позволяет рассмотреть вопрос во всей  полноте, поэтому приходится быть предельно кратким и при изучении других виднейших представителей христианского средневековья.

3. Христианство К. С. Тертуллиана

Если кредо Августина звучит: «Верую, чтобы понимать», то здесь нет противоречия: «Августин утверждал единство веры и знания. «Разумей, чтобы мог верить, верь, чтобы разуметь» . Другой же «отец церкви», уроженец  Карфагена, Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (160-222) не разделял подобных взглядов и полностью отрицал роль разума в делах веры: «Философы только стремятся к истине… христиане владеют ею». В его устах принцип  принимает совершенно другое звучание: «Верую, ибо абсурдно» (Credo quia absurdum est) . «По его мнению, между откровением и научным познанием нет никакой связи, и если подобная связь искусственно устанавливается, то это немедленно ведет  к ереси» .
Тертуллиан принял христианство в 35-летнем возрасте, рассказывают, что на него произвело сильнейшее впечатление зрелище казни христиан, которую они приняли мужественно и безропотно. Эта стойкость в смерти живых, полных сил и надежд людей закрепилась в его сознании как свидетельство  правоты их веры,  так, он писал: «Кто в состоянии быть свидетелем её [необоримой твёрдости христиан]… чтобы не захотеть вникнуть в её причину? Вникнувши  же в неё, кто не пожелает к нам присоединиться?»
Его мысль ясна: «Мы не нуждаемся ни в любопытстве после Иисуса Христа, ни в изысканиях после Евангелия» . Однако, начатому тогда великому спору между верой и разумом со временем был  найден компромиссный вариант решения. С одной стороны, было допущено, что хорошо понятая философия ни в чем не противоречит новой религии и – больше  того – вся предшествующая  история греческой и римской философской мысли в ее лучших образцах явилась предусмотренной Провидением «логической» подготовкой евангельского учения .
В ставшем знаменитым труде «Апология», посвящённом защите христиан, Тертуллиан писал: «[Противники] предлогом ненависти своей поставляют то, будто бы христиане [являются] причиною всех общественных бедствий […] Когда  Нил не орошает полей, когда затворится небо, когда случится землетрясение, голод, моровая язва, каждый тотчас кричит: «Христиан на растерзание львам!»
После обращения в христианство Тертуллиан написал множество трудов, полных остроумных  афоризмов, в связи с этим, один критик заметил: «У Тертуллиана лучше выходило подбирать меткие слова, чем писать труды. Поэтому нам легче  понять его афоризмы, чем логику его произведений».
Тертуллиан  известен также своими парадоксами  или высказываниями, которые, как кажется, противоречат логике здравого смысла, например: «Сын Божий умер: надлежит тому верить, потому  именно, что разум мой возмущается против того». «Он [Иисус] восстал из гроба, в котором был положен: дело верное, потому что кажется невозможным».
Тертуллиану принадлежит создание догмата о Троице, ибо именно он  первый применил латинское слово «Троица» к Отцу, Сыну и Святому Духу.


Высказывания Тертуллиана

Философы утверждают, что они ищут: стало быть, они еще не нашли.
Язык – зверь, посаженный в клетку губ с решетками зубов.
Нет ничего в этой жизни ближе нашему сердцу, как умереть возможно скорее .

4. Номинализм и реализм.
«Утешение Философией» С. Боэция

Начало номинализму положил Росцелин Компьенский (1050-1112). Первым схоластом называют Ансельма Кентерберийского (1033-1109), который отстаивал позиции реализма, признавая примат веры над разумом: «Не ищу уразуметь, дабы уверовать, –  утверждал он, – но верую, дабы уразуметь».
В схоластических спорах (схоластика понималась  тогда как философия оправдания веры посредством  разума) относительно бытия бога оформилось противоборство номинализма и реализма.
Номинализм тогда, по словам Маркса, стал «первым выражением материализма». Это направление настаивало на объективном существовании «единичных вещей»  («реалий») и возникновении общих понятий («универсалий») «после вещей», являющихся  простыми названиями или именами (nomina) этих вещей.
Северин Боэций (480-524) – римский философ, теолог и поэт. По обвинению в тайных сношениях с Восточной Римской империей был казнён. Перу Боэция принадлежат многочисленные комментарии к сочинениям Аристотеля, Цицерона, Порфирия.
Во всю пору средневековья  весьма важным  был вопрос об универсалиях, общих понятиях. Боэций обратил внимание на  принципиальное отличие средневековой философии от античной. Если античные философы, решая проблему первоначала, делали акцент на том, что есть (на сущности), то средневековые мыслители на том, есть ли это, т.е. вопрос не о том, что такое  вещь, а о том, есть ли она?
Решая проблемы именования, Боэций в комментариях к «Категориям»  Аристотеля выделил четыре типа связи вещей с именами или определениями: 1) однозначную связь (например, человек и животное: будучи  животным, человек может быть определен также, как и животное – это чувствующая одушевленная субстанция); 2) многозначную, когда вещи имеют единое определение (меч, клинок, нож); 3) равнозначную, когда вещи имеют разные имена и разные определения, но объединены контекстом предложения; 4) двузначную или двуосмысленную (лат. aequivocatio), когда вещи имеют одно и то же имя, но разные определения, например, один и тот же человек  с точки зрения физики может быть определен как разумное смертное животное, а с точки зрения теологии – как образ и подобие Бога. К двуосмысленным относятся и переносные значения слов типа «gubernator», который в одном случае означает «кормчий», в другом – «возница», в третьем – «правитель» .
 «Утешение Философией», написанное в тюрьме и посвящённое теме свободы духа среди текучей  видимости житейских дел, было в течение целого тысячелетия  одним из самых читаемых произведений» . Эту книгу читали люди разных эпох, сословий, взглядов и вкусов, чем же объяснить такую необыкновенную популярность? Ответим словами одного человека, который в 1609 г. сделал  её блестящий перевод на английский язык и почему-то пожелал остаться неизвестным; в посвящении он писал: «Эта изумительная книга доказывает, хотя и кратко, но убедительно, суетность всех прочих человеческих благ, кроме одного-единственного, которое истинно, и оно состоит в том, чтобы душа человека  твердо держалась Господа Бога, ибо Он и есть само Благо» .
Иными словами, в этой книге Боэция мы имеем дело с идеей нравственного Абсолюта…идеей…до конца осознанной и продуманной перед лицом неотвратимой смерти, когда уже нет никакого смысла лукавить и обманывать самого себя.
«Утешение Философией» – это адресованное всему человечеству духовное завещание того, кого природа одарила едва ли не всеми прекрасными дарованиями, а фортуна щедро добавила  все остальное; кто не понаслышке, а на своем опыте узнал цену житейским благам, когда поворотом судьбы был неожиданно, в один миг от них отлучён; кто испытал высокий взлет и стремительное падение и понял в конце пути, что:  «Если идущий упал – поступь была нетверда»(I, ст.1).
В благородном порыве души, познавший непрочность того, за чем люди всю жизнь гоняются как за счастьем, Боэций уже не для себя, а для них ищет более надежной, абсолютно надежной опоры в жизни, встав на которую человек полностью освободился бы от тиранической власти фортуны… и обрел наконец подлинное блаженство» .
Как мы можем заметить, Боэций занимался не только проблемой универсалий, таких казалось бы, далеких для многих общих понятий, но и вопросами близкими каждому живущему.

5. Спор об универсалиях и позиция П. Абеляра

Пьер Абеляр (1079-1142) являлся одним из ярких представителей духовной жизни средневековья. Современники называли его Сократом Галлии, Платоном Запада, Аристотелем своей эпохи, странствующим рыцарем  диалектики . В своих богословско-философских воззрениях он был близок к  Августину, считая, что Бог наградил людей разумом, с помощью которого они могут познавать Его.
Права личного разума отстаиваются в  труде Абеляра «Да и Нет». Его свободомыслие основывалось на приоритете  разума по отношению к вере: «Самым главным для философа, – писал он в «Диалоге между философом, иудеем и христианином», – является исследовать истину при помощи разума и следовать во всём не мнению людей, а доводам разума».
Абеляр смело указывал на противоречия в Священном Писании, подчеркивая, что его цель не разрушение  Откровения Господня, а  очищение. Принятому тогда принципу Августина «Верую, чтобы понимать», Абеляр противопоставил  свой принцип, полный  веры в человеческий разум: «Понимаю, чтобы верить» . Успехи и талант оратора  «вызывали  взрыв восторга у учеников, зависть у соперников и тревогу церкви. Абеляр был осужден  церковью как еретик».
По решению суда, он сам должен был бросить в огонь свои  сочинения. Множество интриг, сопровождающих его в течении всей  жизни, подрывали силы. Будучи в состоянии отчаяния, он написал две книги: «Познай самого себя» и «История моих  бедствий», где излил на листы пергамента  все то, что терзало и мучило его. Написанные оригинальным живым языком, они стали читаемыми еще при жизни известного теолога и философа. Посмертная слава, как видим, пережила его на многие века.
В споре об универсалиях, Абеляр,  выступая против крайностей реализма и номинализма, «выработал примирительную объединяющую формулу концептуализма: универсалии не обладают самостоятельной реальностью, реально существуют лишь отдельные вещи; однако универсалии получают известную реальность в сфере ума  в качестве понятий, представляющих собой  результат абстрагирования, умственного обособления и обобщения отдельных  свойств вещей» .

6. Доказательства бытия Бога Ф. Аквинского

Фома Аквинский (1225-1274) – центральная фигура позднего средневековья, систематизатор ортодоксальной схоластики,  основатель направления томизма . Он комментировал тексты Библии и труды Аристотеля.
Фома Аквинский утверждал, что философия (и наука) является служанкой теологии, поскольку вера превосходит разум в человеческом бытии. Он аргументировал  это положение так: во-первых, человеческий разум непрерывно ошибается, тогда как вера опирается на абсолютную правдивость бога и, во-вторых, вера даётся каждому человеку, а обладание научным и философским знанием, требующее напряжённой умственной деятельности, доступно далеко не каждому.
Своей задачей ставил «упорядочение множества  в единство, а не просто созерцание единства, отрешенного от всякой множественности; он как бы стремится вывести бытие  бога из бытия вещей» .
В его основных работах («Сумма теологии», «Сумма против язычников»), кроме  богословско-философских проблем  рассматриваются вопросы  морали, права, экономики, государственного устройства. Он «пришел к выводу, что государство имеет позитивную ценность в самом себе и вне себя, оно не только сохраняет мир, но является выражением  Божественного провидения и воли Всевышнего во имя людей» . Но самым значительным успехом Аквината  стали пять  доказательств бытия Бога:
– движение: всё, что движется, движется кем-то другим, следовательно, есть первичный двигатель всего – Бог;
– причина: все, что существует, имеет причину, следовательно, есть первопричина всего – Бог;
– случайность и необходимость: случайное зависит от необходимого, следовательно, первоначальной необходимостью является Бог;
– степени качеств: всё, что существует, имеет различные степени качеств, следовательно, должно существовать высшее совершенство – Бог;
– цель: всё, в окружающем мире имеет какую-либо цель, значит, существует какое-то разумное начало, которое направляет все цели – Бог .
Для этики  Ф. Аквинского характерно то, что на вложенный  Богом в сердце людей «естественный закон» надстраивается «божественный закон», который не может противоречить первому. Целью государства считает общее благо; моральное добро характеризуется как середина между порочными крайностями с христианскими догматами и доктриной о верховном главенстве  римского  папы .
Высказывание «в духе»  Ф. Аквинского: «Мы убеждаемся, что предметы, лишенные разума, каковы природные тела, подчиняются целесообразности. Это явствует из того, что их действия или всегда, или в большинстве случаев направлены к наилучшему исходу» .

7. «Бритва» У. Оккама

Уильям Оккам (1300-1349) –  преподаватель Оксфордского университета, был обвинен в ереси и провел несколько лет в заточении. Оккам выступал против господства церкви над государством, за строгое разграничение  сфер их юрисдикции. Как замечают исследователи, фактически он прокладывал дорогу Реформации, деятельность которой была прямо направлена против католической церкви. Представитель  течения номинализма, Оккам продолжил спор с  реалистами по поводу универсалий, которые не могут существовать вне сознания; они были бы единичными вещами, что противоречит их природе как общих сущностей.
Критика схоластического реализма получила название «бритвы Оккама» или «принципа бережливости», выраженного в словах: «Сущности не должны быть умножаемы сверх необходимости»; или: «Бесполезно делать посредством многого то, что может быть сделано посредством меньшего» .
Смысл его в том, что из всех возможных объяснений наиболее  вероятно самое простое. Например, если нам позвонили в дверь, то  скорее всего, это напрашивается в гости сосед, а не английская королева, хотя в принципе возможно и это; если происхождение человека поддается естественному объяснению, то обращаться к сверхъестественным способам происхождения людей вряд ли разумно .
Действительно,  хорошо то, что получается свободно, легко и естественно и, как бы, без особого усилия (хотя известно, что лёгких побед не бывает).
Чтобы не входить в тонкости  спора  между двумя основными направлениями средневековой схоластики, скажем, что позиция автора «бритвы», по смыслу полностью совпадает с русской поговоркой: «Из пушек  по воробьям не стреляют».

Термины и понятия

Алхимия (лат. alchemia; араб. Al-kimiya) – в средние века (до XVI в.) изыскания, ставившие целью превращение простых металлов в драгоценные посредством особого, не существующего в природе,   «философского камня»; на его поиски и были направлены все усилия алхимиков; в результате этих поисков были  открыт  ряд веществ,  использовавшихся впоследствии химией.
Апологетика (греч. apologetikos-защищающий) –  часть богословия, ставящая своей целью защиту религии, философское обоснование и защита христианства.
Догмат (греч. dogma, dogmatos) – бездоказательное учение, установленное мнение, основное положение вероучения, обязательное для всех верующих, признаваемое непреложной истиной, не подлежащей критике, принимаемое на веру.
Ересь (греч. hairesis) – особое, ложное, отклоняющееся от установленного господствующей религией,  вероучение.
Индульгенция (лат. indulgentia-снисходительность, милость) – специальные грамоты о прощении грехов, как прошлых, так и будущих, выдаваемых католической церковью от имени римского папы за деньги или заслуги перед церковью.
Инквизиция (лат. Inquisitio) – расследование, сыскная и судебно-полицейская организация, созданная католической церковью для борьбы с ересями и подчиняющееся непосредственно папе римскому.
Креационизм (лат. creatio-сотворение) –  религиозное учение о сотворении мира Богом  из ничего.
Магия (греч. mageia «чародейство, волшебство, колдовство») – система слов и телесных манипуляций, с помощью которых древние пытались принудить природу, других людей, духов и богов к желательным для них действиям или изменениям; в основе магических действий лежит представление о том, что все связи, которые возникают в мыслях, обязательно осуществляются в действительности, следовательно, на мир можно воздействовать силой мысли; с магией связаны всевозможные суеверия: приметы, гадания, заклинания, чудеса; составная часть всех религиозных верований; в средние века различали белую магию, творившую «чудеса» с помощью божественных сил, и черную магию, использовавшую «нечистую силу» дьявола.
Монотеизм (греч. monos-один + tehos-бог) – единобожие, религия, признающая только одного бога (противоположно политеизму).
Номинализм (лат. nomina-названия, имена) – направление в средневековой схоластической философии, согласно которому общим понятиям ничто не соответствует в объективной действительности, они являются лишь обозначением (именами) для ряда единичных предметов. Номиналисты считали, что  понятия – лишь названия, реальны лишь отдельные вещи.
Патристика (лат. pater, patris  - отец) – совокупность теологических и философских доктрин  христианских мыслителей,  учение «отцов церкви».
Провиденциализм (лат. providentia-провидение) – религиозно-идеалистическое воззрение, объясняющее ход исторического процесса как проявление воли Бога, осуществление заранее предусмотренного плана спасения человека.
Реализм (лат. realis-вещественный) – направление средневековой философии (противоположное номинализму), признававшее  объективную реальность общих понятий – универсалий, якобы существующих независимо от отдельных вещей. Реалисты считали, что понятия существуют реально, порождая отдельные вещи (Фома, Ансельм).
Религия (лат. relegere «идти, возвращаться, снова читать, обдумывать, созерцать, собирать, бояться»; religio «благочестие, набожность, святыня, предмет культа») –  особая форма сознания, имеющая основанием  психоэмоциональную сферу человека; религия, как специфическая форма отражения, по мнению теологов, призвана примирить внутренний мир человека с Богом;  термин  вводится в обиход римским оратором, философом и писателем Цицероном (106-43); ключевым словом в этой цепи переводов для Цицерона было слово «бояться», поэтому его трактовка религии сводилась к богобоязненности, страху и преодолению этого состояния сознательной, тщательно продуманной системой почитания; Лактанций считал, что глагол religare означает «связывать, сковывать»; с его точки зрения, религия – это связь человека с Богом, повиновение и служение Ему особым благочестивым образом, такое понимание впоследствии  традиционно стало связываться с христианством.
Ф. Энгельс считал иначе: «…Всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, – отражением, в котором земные силы принимают форму неземных» (Маркс К. и Энгельс Ф. , Соч., т. 20, с. 328).
Римлянин Петроний заявлял: «Первых богов на земле создал страх», – этот тезис поддерживали в эпоху Возрождения Л. Ванини, в Новое время – Т. Гоббс, Б. Спиноза, П. Гольбах и др.; в новейшее время  подобную точку зрения поддерживал З. Фрейд, который называл причиной религии страх перед «природными насильниками», т.е., деструктивными силами природы.
Согласно современным научным данным религия возникла  40-50 тыс. лет назад в эпоху верхнего палеолита на относительно высокой ступени развития первобытного общества; в первобытных религиозных верованиях запечатлено фантастическое осознание людьми их зависимости от природных сил, когда человек еще не отделял себя от природы; бессилие человека перед природой вызывало чувство страха перед ее таинственными силами, что привело к непрестанным  поискам средств воздействия на них.
Схоластика (лат. scholasticus-школьный; греч. schole-школа) – название средневековой философии, основанной на догматах христианского вероучения.
Теодицея (греч. theos-бог + dike-право, справедливость) – «оправдание Бога» - религиозно-философские теории,  ставившие целью объяснить и оправдать противоречие между наличием в мире зла и несправедливости  и благостью Всемогущего Бога (термин введен Г. Лейбницем).
Теология (греч. theos-бог + logos-понятие, учение) – богословие, религиозное учение, стремящееся  обосновать и привести в систему религиозные догматы и верования.
Теоцентризм (греч. theos-бог + лат. centrum-центр круга) –  религиозное учение, согласно которому источником  и причиной всего сущего является Бог; Он центр мироздания, активное и творящее его начало; принцип теоцентризма распространяется и на познание, где на высшую ступеньку в системе знания помещается теология; ниже её – находящаяся на службе у теологии философия; ещё ниже – различные частные и прикладные науки.
Универсалии (лат. uniwersalis-всеобщее) – общие понятия(реализм; номинализм), их природа и объективность.
Экзегетика (греч. exegetikos-разъясняющий) – искусство толкования религиозных текстов; то же,  что и герменевтика.
Эсхатология (греч. eschato-последний, и logos слово, учение) – религиозное учение о конечных судьбах мира и человека.

Дополнительная литература

1. Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии.  М., 1979.
2. Неретина  С. С. Верующий разум. К истории  средневековой философии. Архангельск, 1995.
3. Соколов В. В. Средневековая философия. М., 1979.
4. Жильсон Этьен. Философия в средние  века: от  истоков патристики до конца XIV века: Пер. с фр. / общ. Ред., послесл. и прим. С. С. Неретиной.   М., 2004.
5. Чанышев А. Н. Курс лекций по истории древней  и средневековой  философии. М.,  1991.
6. Штекль А. История средневековой философии. СПб., 1996.











ТЕМА 7. АРАБО-ЯЗЫЧНАЯ  СРЕДНЕВЕКОВАЯ
МУСУЛЬМАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
ПЛАН
1. Осевое время. Возникновение идеи последовательного монотеизма. Пророк Мухаммед. Коран – священная книга.  Ислам и иман. Сунниты и шииты. Культовые предписания ислама. Религиозные праздники.
2. Мутазилизм и мутакаллизм – два направления арабской философии.
а) Аль-Кинди – «философ арабов»;
б) Абу Наср Аль – Фараби – основатель «восточного  аристотелизма»;
в) Абу Али Ибн-Сина (Авиценна) – «князь врачей и князь философов»;
г) Теория двойственной истины  Абу ал-Валид Ибн-Рушда (Аверроэса).
3. Суфизм – течение мусульманского перипатетизма
а) «Мерило действия» Абу Хамида  Аль-Газали;
б) Рубаи Омара Хайяма.

1. Осевое время.
Возникновение идеи последовательного монотеизма.
Пророк Мухаммед. Коран – священная книга.  Ислам и иман. Сунниты и шииты.
Культовые предписания ислама.
Религиозные праздники

Осевое время (между 800 – 200 гг. до н.э.) стало временем великих реформ, временем религиозно-философских преобразований во всех частях населенного мира (ойкумены), включая Китай, Индию, Грецию,  Иудею, Персию. Оно, время, как бы объединяло не только отдельные племена и народы, но и всё человечество.
Аравийский полуостров – самый большой в  Евразии (ок. 3 млн. кв. км), здесь расположены Саудовская Аравия, Кувейт, Катар, Объединённые  Арабские Эмираты, Оман, Йемен, Ирак, Иордания.
Большая часть полуострова занята  пустынями и полупустынями. С  незапамятных времен на древней земле Аравии занимались кочевым скотоводством, однако, существовали и оазисы, которые выступали посредниками в торговых операциях между различными странами.
Одним из таких торговых центров была Мекка, населенная в основном арабами племени курейш. Племенной бог курейшитов Аллах почитался  особо. Считалось, что он воплотился в черном камне, который был вделан в стену храма Каабы.
Кааба – это священный храм в Мекке – четырехугольное каменное здание (кааба в переводе с арабского означает куб) высотой, примерно 10  метров, шириной – 8, с плоской крышей, без окон. В наружной стене этого здания  находится ниша с «чёрным камнем», по всей видимости, метеоритного происхождения (арабы говорили, что этот камень «упал с неба»). «Чёрный камень» ассоциировался с присутствием Аллаха, это его символ.
Храм Кааба построен задолго до появления ислама и являлся святилищем племени курейшитов. В Каабе кроме «чёрного камня» были размещены более трёхсот каменных и деревянных идолов племенных богов. Поэтому святилище было объектом поклонения и других племён, проживающих вокруг Мекки. В качестве главного регионального святилища Кааба служила местом, где  собирались представители племён для торговых сделок, переговоров и заключения договоров о мире, союзе или совместных действиях. Это место считалось запретным, священным. В нем не допускались столкновения племён, враждебные по отношению друг к другу акции, поэтому сюда мог являться каждый для поклонения Богу. 
Арабам были уже известны монотеистические религии – иудаизм и христианство. Под непосредственным влиянием этих  религий в 610-614 гг. началась религиозная проповедь  Мухаммеда (570-632) из рода племени Хашим.
Бросив торговые дела, Мухаммед стал халифом – пророком-проповедником. Он призывал отдать себя Аллаху Единому и Всемилостивейшему, покориться его воле, а также соблюдать завещанные им  нормы жизни: соблюдение честности в торговле, справедливое отношение к бедным, отказ от ростовщичества.
Вместе с успехом Мухаммед познал и злобу соплеменников, так что в 622 г. ему пришлось с группой близких последователей  бежать в г. Медину. Год переселения (хиджры) стал началом нового летоисчисления для всех мусульман. Отсюда берет свое начало культура ислама. После ожесточенной внутриродовой борьбы началась исламизация покорённых народов, которые в определенной степени были уже подготовлены к единобожию.
Основной источник мусульманского вероучения – Коран, понимаемый как предвечное, несотворённое «слово божие», откровение, которое Бог, говорящий в Коране от первого лица, как бы продиктовал слово в слово пророку Мухаммеду .
По преданию, текст Корана был поведан Мухаммеду Самим Аллахом через ангела Джибриила, а записали его секретари пророка на основе его проповедей, а после его смерти составили из всех   хадисов (преданий о поступках и изречениях Мухаммеда) записей священную книгу мусульман.
Слово «Коран» арабского происхождения и в переводе  означает  чтение или книга, это священная  книга, в которой изложены ключевые догмы и положения мусульманской религии, мусульманские мифы и нормы права.
Культ Аллаха включает признание Его как Всемогущего, Бессмертного, Милостивого и Милосердного Бога, от которого зависят жизнь и смерть всех живых существ.
Исламизация  предполагала  близкое знакомство с Кораном, написанном на арабском языке; так как переводить божественную книгу запрещалось, то верующим приходилось изучать арабский язык, чтобы читать Слово Аллаха в подлиннике.
Тех, кто знал наизусть всё, что вошло в Коран,  называли хафизами. Другой важный источник мусульманской религии – сунны, – они  содержат жизнеописание пророка Мухаммеда, наряду с дополнениями к Корану и его толкованиями.
Арабские халифы экономически поощряли переход народов в  мусульманство: при переходе в ислам христиане Византийской империи и зороастрийцы Ирана платили  в казну халифата только десятину с доходов – ушр;  немусульмане были обязаны выплачивать более тяжелый поземельный налог – харадж (от одной до двух третей урожая) и подушную подать – джизию. Очевидно, что население покорённых  территорий от Испании до Средней Азии за экономическое послабление было готово поклоняться Аллаху .
Основными понятиями мусульманской религии, наряду с «исламом» являются понятия «дин» и «иман». В этом случае ислам не столько религия, сколько весь мир, в котором действуют его законы. Мир разделен на две территории: одну, где признается и действует  ислам, и другую, где он не действует; на этой последней ислам должен быть принят и распространен в процессе джихада – священной войны против неверных.
Иман (вера) имеет четыре основных предмета веры, а именно:
в Единого Бога;
в Его посланников (Ноя, Авраама, Моисея, Мухаммеда);
в ангелов;
в воскресение после смерти и судный день.
В Коране есть ответы на все вопросы, которые закономерно возникают  перед всяким живущим. Достаточно читать его и следовать  тому, что написано. Но человек есть человек, он не может не думать; так, постепенно появляются  все новые и новые комментарии и толкования  Корана. На смену одним приходили другие, но вряд ли кто-то усомнился бы в том, что Коран является действительно, Великой Книгой Откровения. Неудивительно, что многие мыслители  находили в нем источник своего вдохновения. 
Систему мусульманских ценностей составляют шариат, намаз, рамадан, паломничество в Мекку и закят. Шариат (араб. «шариа»-надлежащий путь) – свод религиозно-этических предписаний ислама, правовых и теологических нормативов, разработан в  арабском халифате VII-XII вв.; характеризуется двумя принципами: халал – дозволенное и харам – запретное.  Три составные части шариата – Коран, Адат, Сунна. Коран – Священная книга мусульман. Адат – нормы обычного права, включают  в себя запреты и систему наказаний (например, вору отрубали руку, изменившего супруге или супругу, казнили). Сунна – толкования Корана.
Глубокие расхождения  среди мусульман начались еще  в VII  веке  при решении проблемы  верховной власти. Здесь столкнулись две точки зрения. Сторонники одной из них, сунниты, считали, что и духовная и свесткая власть должна принадлежать религиозной общине (умме), а внутри неё тому, кого изберёт община. Их противники, шииты, отстаивали передачу сана верховного предводителя (имама) по наследству внутри отмеченного Божьим попечительством  рода.
Первое культовое предписание ислама – произнесение вслух махады, этой формулы вероучения, понимание её смысла и искреннее убеждение  в ее истинности: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк Его». Это воспринималось как акт заключения договора с Аллахом, по сути, являясь клятвой; вероотступники карались смертью .
Второе культовое предписание – ежедневный пятикратный ритуал – намаз (молитва): на рассвете, в полдень, во второй половине дня, при заходе солнца и в начале ночи.
В час молитвы раздаётся пение муэдзина, выйдя на балкон минарета, он нараспев читает: «Аллах велик! Свидетельствую, что Мухаммед – посланник Аллаха. Вставайте на молитву, идите к спасению. Молитва полезней сна». Стихи повторяются несколько раз. Заканчиваются словами: «Аллах велик! Нет Бога, кроме Аллаха». Намаз совершается не только в мечети, но и в любом другом месте, где застал верующего азан: в поле, в лесу, в пути, на рабочем месте  и т.д.
Перед намазом обязательно омовение, так как для ислама характерна сакрализация воды. Во время молитвы благочестивый мусульманин должен обратиться в сторону Каабы. Молящийся должен сосредоточить всё своё внимание, все душевные силы только на молитве. Молитва должна быть короткой, но глубокой по смыслу.  Во время молитвы руки следует поднять до уровня плеч, а после прочтения её совершить руками благословение Аллаху – провести ладонями по лицу.
Третье культовое предписание – соблюдение поста (персидское ураза): в течение этого месяца правоверный мусульманин не имеет права с рассвета до наступления темноты ни пить, ни есть, ни курить (пить вино запрещено вообще). Пост в исламе проводится в девятый месяц по мусульманскому летоисчислению; чаще всего это месяц рамазан, поэтому и пост в честь месяца называют рамазаном (рамаданом).
Четвертое культовое предписание – закят – обязательная уплата налога, взимание которого предписано в Коране, а размеры обложения разработаны в шариате. Первоначально закят был добровольной милостыней во имя Аллаха, но затем превратился в обязанность – для очищения от грехов. Кроме обязательного налога существует добровольное пожертвование – саадака – 1/40 часть годового дохода.
Пятым  культовым  предписанием является хадж – паломничество в священный город ислама  Мекку и посещение храма Каабы. Прийти к Каабе и прижаться губами к «чёрному камню» означает для мусульманина исполнить завещание пророка Мухаммеда. Совершивший обряд паломничества получает почётный титул «хаджи».
Особое значение в культовой системе ислама придаётся религиозным праздникам ураза-байрам, курбан-байрам, мирадж, мавлюд.
Ураза-байрам – это праздник окончания поста; он приходится на начало следующего за рамазаном (рамаданом) месяца и длится три дня, в это время мусульмане ходят в гости и угощают друг друга.
Курбан-байрам – день жертвоприношений (отмечается через семьдесят дней после окончания поста уразы), который связывается с библейским преданием о пророке Ибрагиме (Аврааме), собиравшемся принести в жертву Богу своего сына  Ицхака (Исаака). Бог в последнее мгновение  задержал руку Ибрагима, занесённую для удара, и послал архангела Джабраила (Гавриила)  с барашком, который и стал жертвой вместо  сына. В память об этом дне каждый мусульманин обязан принести жертву (курбан), то есть зарезать при чтении соответствующей молитвы овцу, корову, верблюда или коня. Основанием для жертвоприношения служит аят Корана: «Вам не достичь благочестия, пока не будете делать пожертвования из того, что любите» (3.86). Среди мусульман  существует древнее поверье, будто на спине животного, принесённого в жертву, минуя мост Сират «тонкий как волос, острый как лезвие меча, горячий как пламя» -- перекинутый над адом, правоверный может проследовать в рай. Если же человек уклонится от принесения жертвы, ему не удастся преодолеть Сират и он свалится в ад.
Мирадж – посвящён памяти чудесного ночного путешествия пророка Мухаммеда на быстром как молния коне Аль-Бураке из Мекки в Иерусалим, а также вознесении на небо к престолу Аллаха, который соблаговолил принять его и удостоил беседы, во время которой Мухаммед изрёк 99 тысяч слов. По преданию, всё это произошло  мгновенно, настолько, что, возвратясь к своему ложу, пророк Мухаммед застал его еще тёплым, а из случайно опрокинутого сосуда для омовения не успела пролиться даже капля воды. Этот праздник отмечается 27 числа месяца раджаб.
Мавлюд – день рождения Мухаммеда. Этот праздник отмечается 12 числа раби-аль-авваля, он сопровождается чтением молитв и проповедей в мечетях, угощениями и подношениями духовенству.
Пятница – день отдыха мусульман, имеет такое же значение как воскресенье для христиан и суббота для иудеев; в этот день проводятся большие праздничные богослужения .
Полумесяц имеет древнюю историю, так, у древних египтян прибывающий полумесяц был  символом процветания и роста. Греческая Артемида, Диана римской мифологии  и Луна имели среди своих атрибутов и месяц (у Дианы брови в виде полумесяца).
В 399 г. полумесяц стал ассоциироваться с Византией. Отец Александра Македонского хотел взять город  и приказал рыть подкоп, но яркий свет месяца выдал его планы, была поднята тревога. В 330 г. император Константин переименовал город, а покровительницей объявил Деву Марию, которая как «царица небесная» имеет полумесяц в качестве атрибута.
Через тысячу лет султан Осман одобрил месяц из-за того, что перед вторжением в Турцию в 1299 г. у него было видение гигантских рогов, которые протянулись с  востока на запад над всем миром .
Собственно мы рассматриваем религию  так подробно  потому, что она, хотя и в известном смысле, становится предфилософией, началом начал философии (как и мифология), они, если можно так выразиться, родные сёстры.  Только если для религии близки Откровение и авторитеты, то для философии  более важное значение имеют рассуждения и умозаключения. Сам термин «философия»  переводится как «любомудрие».  Нетрудно заметить, что философия намного «мягче» религии. Именно потому, что допускает рассуждение и размышление.
Многие приверженцы религии  предпочитают не замечать «суровости» религиозной догматики. Самое лучшее, что может сказать проповедник ислама (и христианства), и самое короткое, что он хотел бы сказать, это следующее  повеление: «Повинуйтесь без рассуждения». Но так как философия не только не исключает рассуждения, но даже предполагает их, то между «сёстрами» на протяжении всей их «совместной жизни», то и дело разгорались довольно острые споры, перераставшие в конфликты (например, на западе философия, в средние века  была объявлена «служанкой богословия»).

2. Мутазилизм и мутакаллизм – два направления арабской философии

В арабской философской традиции происходящее от древнегреческого слово «фальсафа» применялось в двух значениях: в широком смысле как  «философия»,  и в узком – как название одной конкретной философско-теологической  школы (прежде всего последователей Аль-Кинди).
Возникновение арабской философии (фальсафа) связано с деятельностью мутазилитов («обособившихся») и представителей калама, мутакаллимов (калам – араб. «речь», «слово»). В центре их внимания оказывается философия Аристотеля. «Неоплатонизированный» аристотелизм стал основой ведущего направления средневековой арабской философии – восточного перипатетизма.
Мутазилиты (букв. «отколовшиеся», «обособившиеся»)  углубили теолого-философскую проблематику. Видным представителем мутазилизма был Васыл Ибн Ата (699-748). Божественное предопределение, по его словам не может  быть абсолютным, потому что тогда ответственность за многообразное зло, творящееся в мире ложится на Аллаха, а этого не может быть. Человек, поэтому, должен обладать свободой воли,  только в этом  случае может идти речь о его ответственности за греховные поступки, которые он совершает .
Мутакаллимы (букв. Калам – «речь», «слово») были больше  теологами, чем философами. Крупнейшим  представителем мутакаллизма являлся аль-Газали; главная его работа называлась «Опровержение философии»; правда, в последние годы жизни аль-Газали стал приверженцем суфизма. Одним из направлений мутакаллизма стал ашаризм (по имени основателя аль-Ашари – 879-941). Аль-Ашари воспринял мысли Демокрита и  Эпикура и развивал идеи атомистического происхождения мира; выдвинул гибкую, компромиссную теорию как по отношению к мутазилитам, так и к каламистам. Аль-Ашари, наряду с  важнейшим принципом гносеологии, блюсти тайну, придерживался тезиса «биля кайфа» («не спрашивай, как») ; он одним  из первых пытался «…найти «золотую середину» между фатализмом и учением о свободе воли».
а) Аль-Кинди (796-879) – «философ арабов», в условиях господства мусульманского вероучения  сформулировал главные вопросы арабо-мусульманской  фальсафы (философии): рационально-аллегорическое толкование «священных текстов»; отождествление Бога с первопричиной; толкование творения как наделения вещей существованием, как разновидности причинно-следственных отношений и процесса эманации; философская интерпретация  бессмертия индивидуальной души и т.д.
б) Абу Наср Аль-Фараби (870-950) – основатель «восточного  аристотелизма»; родом из города Фараб , написал свыше 150 философских и  научных трактатов по философии, логике, политике, этике, музыке, астрономии. Роста он был ниже среднего, одевался просто, вел непритязательный образ жизни, избегал быть на придворных приемах, любил уединение. По обыкновению, большую часть дня проводил в саду у бассейна, где писал книги и беседовал с учениками. Свои сочинения записывал на отдельных листах, поэтому все написанное  имело  разрозненный вид. Потребовались усилия многих исследователей, чтобы сопоставить тексты, некоторые из которых состояли из фрагментов, другие остались неоконченными .  Он познакомился со всеми книгами Аристотеля, обрел легкость в восприятии их идей, а также совокупность задач и проблем. Говорят, что рукой Аль-Фараби было написано на Аристотелевом труде: «Я прочел этот трактат 200 раз».
Рассказывают, как однажды аль-Фараби был приглашен ко двору правителя в  Дамаске. Когда он вошел в зал, Сайфут-давла восседавший на троне, пригласил его сесть. Ученый спросил: «Как сесть, сообразно моему сану или сообразно твоему?» «Сообразно твоему» - ответил правитель. Тогда аль-Фараби прошел мимо всех эмиров и сел около трона.
Недовольный государь  на тайном языке сказал своему телохранителю: «Этот тюрк нарушил все правила приличия, поэтому, когда он встанет (по окончании собрания), тогда вы накажете его за невоспитанность». Аль-Фараби  сказал: «Я никакого проступка не совершал, за что же я буду наказан?» Услышав это, изумлённый Сайфут-давла, спросил: «Где и у кого ты изучил этот язык, ведь в народе  его никто не знает?» Ученый философ ответил так: «На протяжении всей моей жизни мне пришлось изучать многие языки, я знаю их больше семидесяти».
В этот момент кто-то из ученых задал  какой-то вопрос, и началась дискуссия среди собравшихся. Никто не мог ответить что-то вразумительное, и «Второй Учитель» всесторонне разъяснил его, и никто не мог с ним спорить. Тогда правитель сказал: «Судя по всему, ты и есть тот, кого среди знатоков тайн мира  называют «вторым» после Аристотеля?» Аль-Фараби ответил утвердительно и попрощался, пожелав правителю здоровья; смущенный  Сайфут-давла  попросил прощения за то, что  не сразу узнал мудреца .
Самыми известными  его трудами являются «Книга букв» и «Трактат о взглядах жителей добродетельного города» – утопическое сочинение о том, каким должно быть человеческое общежитие. «Счастье – это цель, к которой стремится каждый человек, ибо оно является неким совершенством… Всякое совершенство есть цель…Примером этому является знание. Иногда мы предпочитаем его ради него самого, а не с целью достичь чего-то другого, а иногда мы предпочитаем его  для того, чтобы благодаря ему достичь богатства или чего-то другого из того, что мы можем достичь путем власти и знания» .
Рассматривая цели и содержание политической науки, аль-Фараби не упоминал  Бога и религиозных преданий; при изложении же проблем юриспруденции и «спекулятивной теологии» часто ссылался на Аллаха, откровения, таинства и чудеса. Разъясняя различия между действительным и воображаемым счастьем, утверждал, что действительное счастье можно достичь только «в потустороннем мире», тогда как воображаемое счастье (богатство, почести, удовольствия) являются целью в этой жизни. Согласно таким взглядам, философ не должен ограничивать свою жизнь только почестями и богатством, но стремиться и к более высокой цели, связанной с  умопостигаемым миром.
Согласно аль-Фараби, девять вещей необходимо усвоить перед изучением философии:
Первое – определиться в названиях школ, существовавших  в философии;
Второе – узнать цели каждой из книг Аристотеля;
Третье – постичь науку, положенную в основу изучения философии;
Четвертое – понять цель изучения философии;
Пятое – разобраться в пути, избираемом тем, кто желает постичь философию;
Шестое – выучить особенности языка Аристотеля в каждой из его книг;
Седьмое – запомнить причины, побудившие Аристотеля к исключению неясностей в своих книгах;
Восьмое – настроиться на состояние, в котором должен находиться человек, имеющий познания в философии;
Девятое – знать не порознь, а целиком все вещи, необходимые для того, кто желает изучить книги Аристотеля как первого обязательного условия изучения философии .
Высказывание аль-Фараби: «Поскольку мы достигаем счастья, только тогда, когда нам присуще прекрасное, а прекрасное присуще нам только благодаря искусству философии, то из этого необходимо следует, что именно благодаря философии мы достигаем счастья» .
в) Абу Али Ибн-Сина (Авиценна) (980-1037) – «князь врачей и князь философов»; основной задачей метафизики считал доказательство наличия у сущего единого начала;   античные философы называли это «архэ», «первосущим»,  праматерью  сущего. Решая вопрос о соотношении между единым первоначалом и множественном в своих конкретных проявлениях миром, по сути, вел «вечный средневековый» спор об универсалиях (см. тему 6 «Средневековая христианская философия», вопрос 5); считал, что бытие может характеризоваться той или иной степенью интенсивности. Можно только удивляться работоспособности молодого Ибн-Сины, вот как писал он сам: «В это время я ни одной ночи не спал полностью, да и днем я ничем другим не занимался, как наукой… пока я не укрепил  себя во всех знаниях, пока не подвинулся в изучении их  настолько,  насколько позволяет человеческая природа» .
 «Философ бытия»  различал два вида бытия: Необходимо-Сущее и Возможно-Сущее бытие. Первое ассоциируется с Духом, второе – с природой. Между тем и другим, Духом и Природой, постоянная и неразрывная связь. Раз  Дух вечен, то и природа вечна. Необходимо-Сущее не творит мир, а эманирует его (лат. emanatio – истечение). Другими словами, все вещи мира как бы истекают (исходят) из единого начала. В эманации угадывается самоэволюция природы. Ибн Сина рассматривает возникновение мира минералов, его переход к миру растений, затем к миру животных, а из него – к миру разумных существ .
Его «Трактат о любви», основой которого стала идея бескорыстного служения Прекрасной Даме, послужил примером для  дантевской концепции  любви.

Высказывания Ибн-Сины
В одиночестве человек не выжил бы. Всё то, в чём он нуждается, он получает лишь благодаря обществу.
Три  орудия есть у врача: слово, растение, нож.
Мудрость это то, что подготавливает нас к величайшему счастью в горней жизни.
Душа похожа на стеклянный светильник, а знание есть свет, дающий огонь, а мудрость Бога – масло. Если он (светильник) горит – ты жив, если он погас – ты мёртв.
Мне город мал любой с тех пор, как стал велик.
Врач должен обладать взглядом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва .
Г) Теория двойственной истины  Абу ал-Валид Ибн-Рушда (1126-1198) (Аверроэса) . Он работал сутками напролет, и только две ночи в жизни провел без научных занятий – свадебную и ту, когда умер отец. Научное наследие Ибн-Рушда впечатляет, оно включает в себя как самостоятельные труды, так и комментарии чуть ли не по всем существовавшим тогда наукам. Он интересовался юриспруденцией, естественными науками, медициной, филологией. Солнце, считал он, своими  размерами превышает Землю приблизительно в сто пятьдесят – сто шестьдесят раз.
 Его труды считались вершиной рационализма средневековой философии Арабского Востока. Одним из ключевых, «практических» утверждений Ибн-Рушда, является следующее: оба, «философ и рядовой верующий», - могут быть равно счастливы, правда, каждый по своему. Истина едина что для философа, что для «широкой публики», разница лишь в способах постижения. Критикуя других философов, в частности,  Аль-Фараби, Ибн-Сину, отвергал эманационную теорию. Говорил, что философы превращают Бога в вечного человека, а человека в смертного Бога.
Разумную деятельность Бога, считал Ибн-Рушд, они рассматривали  по аналогии с разумной деятельностью человека, и поэтому утверждали, что деятельность Первосущего оперирует только универсалиями. Первосущее тождественно мировому порядку, не будь всеобщей связи вещей, не было бы и мира, который из них состоит.
Философы-перипатетики исходили из возможности подчинения практического разума теоретическому на базе теории, которая в Европе  получила название «двойственной истины». Ибн-Рушд весьма  деликатно сумел разрешить проблему соотношения веры и разума при философском осмыслении мира. «Двойственная истина» – термин, обозначающий учение о разделении философских и богословских истин, согласно которому истинное в философии может быть ложным в теологии и наоборот» .
Исходя из этого  нетрудно сделать вывод, согласно которому наука и религия взаимно независимы и каждая имеет свою определенную сферу действия; наука не должна вмешиваться в дела религии, а религия не должна вторгаться в область научных знаний . «Я утверждаю со всей решительностью, – писал Ибн-Рушд, – всякий раз, когда выводы доказательства  приходят  в противоречие с буквальным смыслом вероучения, этот буквальный смысл допускает аллегорическое толкование по правилам толкования, принятым в арабском языке» .

Высказывания Ибн-Рушда
Всякий пророк – мудрец, но не всякий мудрец – пророк.
Познай самого себя – познаешь своего Бога.

3. Суфизм – течение мусульманского перипатетизма
Суфизм – мистико-аскетическое учение, в котором переплетаются идеи зороастризма, пантеизма, неоплатонизма и мистика каббалы. В зороастризме  противопоставляется добро и зло, борьба между  первым и вторым составляет основное содержание смысла жизни. Неоплатонизм – учение последователей Платона. Каббала – мистическое учение в иудаизме, заимствовавшее у неоплатонизма учение об эманации.
В основе суфийского учения заложено стремление к постижению тайн веры, а методом суфизма стало мгновенное озарение, которого человек способен достичь с помощью определенной  психотехники. Суфии вызывали у себя такое состояние, при котором  в сознании уже нет разделения на добро и зло, истину и ложь, веру и неверие.
Термин «тасаввуф» происходит, вероятно, от слова «суф» («шерсть»); таким образом, суфий это человек, облаченный в шерстяное одеяние (власяницу). Мусульманские аскеты заимствовали эту одежду у христианских  отшельников. «Одеться  в шерсть» на сирийском языке означало вступить в число монахов. Среди арабов-несториан (приверженце одной из ранних христианских ересей), многие из которых обратились в ислам, был принят ритуал, предписывающий новообращённому сесть на шерстяной плащ лицом к востоку. Его духовный наставник обращался к нему со словами: «Взгляни,  сын мой, этот плащ – знак могилы, и он говорит тебе: «Ты умер для мира». После этого новообращённый надевал плащ и уже не никогда не снимал его.
Суфий это не столько принадлежность к тому или иному  религиозному направлению, сколько состояние души человека, посвятившего жизнь поискам Бога в своём сердце.
Есть и другие мнения о происхождении слова «суфий». Его относят к арабскому слову «сафва» («чистота», «святость»); к греческому  слову «софия» («мудрость»); к еврейскому каббалистическому выражению «эйн соф» («абсолютная  бесконечность»).
Суфизм конкурировал с ортодоксальной мусульманской философией, доказывая, что божество порождает мир путем изменения (эманации) и что цель человеческой жизни – в полном растворении в божестве .
а) Абу Хамид Аль-Газали (1058-1111) – мусульманский поэт, ученый, звезда Востока. Родился в Тусе (ныне Мешхед в Восточном Иране), познал сиротство, потерял надежду найти истину на пути, намеченном  другими философами.  Первоначально занимал позиции ортодоксального мусульманского вероучения, но на склоне лет увлекся суфизмом. Многое прочитал Газали, многое слышал, многое знал, но восторгался лишь одним – строчкой арабского поэта Лабида: «Разве не всё, кроме Аллаха, ложно?»  В 34 года пережил  духовный кризис, сопряженный с сомнением в собственной вере; это повлияло на создание работы «Мерило действия» (Мизан ал-Амал), где аль-Газали писал о  важности особого рода сомнения, ибо «кто не сомневается – не мыслит, кто  не мыслит – не видит, кто не видит – пребывает в состоянии слепоты, растерянности и заблуждения» .

Высказывания  аль-Газали

Цель философии заключается в  указании пути к достижению счастья. Истинное знание и правильное действие – таков способ его достижения.
Прежде чем познать Бога, нужно познать себя.
Мистический путь, а не философия с ее ненадежными и узкоограниченными доказательствами ведёт нас к совершенной истине.
Вы владеете только тем, что нельзя потерять при кораблекрушении.
Человеку, спасаемому от свирепого льва, безразлично – совершено ли это неизвестным лицом или прославленным мужем. Отчего же тогда так стремятся получить знания от знаменитостей?
Всевышним заложена в сердце человека некая тайна. Она там скрыта, как огонь в железе или камне. И так же, как ударом железа о камень высекается искра огня и падает на землю, так приятная ритмическая музыка заставляет двигаться существо сердца и вводит в него нечто такое, что нарушает волю человека .
Что человек  желает, чего ему не хватает, и что его ожидает? «…Никто не может отрицать, что красота является объектом любви человека» .
 «Надежда – это ожидание человеком того, что им любимо. Если ты подумал о будущем и оно завладело твоим сердцем, это называется ожиданием. Если ожидание ненавистно, то в сердце возникает боль, именуемая страхом или боязнью. Если оно любимо, и сердце занято им, и оно составляет предмет дум, в сердце возникает удовольствие и радостное удовлетворение. Это и есть надежда» .
б) Омар Хайям (1040-1123) – выдающийся  математик, философ, поэт,  создавший  незабываемые рубаи, поражающие одновременно простотой и величием. Всего их, написанных на родном персидском языке,  насчитывается 300-400. Трактаты он писал на арабском – языке ученых.
Хайяма  приглашали  многие правители мусульманского  мира. Правитель Бухары «сажал его с собой рядом на престол в знак наивысшего уважения». Султан сельджукской империи Низам-ул-мульк пригласил Хайяма в Исфаган, и даже предложил ему в управление одну из областей. Но Хайям не писал хвалебных од правителям. Он не принял предложения султана. Ему были милей поэзия, математика и философия.
Прошли  годы, погиб от ножа великий правитель, и Хайям, спасаясь от завистников, совершает хадж. Современник писал: «Однажды в городе Балхе, на улице работорговцев, во дворце эмира, на пиру за веселой беседой наш учитель Омар Хайям сказал: «Меня похоронят  в таком  месте,  где всегда в дни весеннего равноденствия свежий ветер будет осыпать цветы плодовых ветвей». Через двадцать четыре года я побывал в Нишапуре,  где был похоронен этот великий человек, и попросил указать мне его могилу. Меня привели на кладбище Хайры, и я увидел могилу у подножия садовой стены, осенённую грушевыми и абрикосовыми деревьями и осыпанную лепестками цветов так, что она была совершенно скрыта под ними. Я вспомнил слова, сказанные в Балхе и заплакал. Нигде во всем мире до обитаемых  его границ не бывало человека, подобного ему» .
Каждое четверостишие Хайяма – это маленькая поэма с философским подтекстом:
Друг, не тревожься, удел свой вверяя судьбе,
И не горюй о потерях в напрасной борьбе,
Ибо, когда разорвется  каба твоей жизни,-
Что не сбылось, что сбылось – безразлично тебе .
Несмотря на то, что все люди, как утверждается, разные и даже среди мудрецов одному казалось одно и то же непостыдным, а другому постыдным, есть некий универсальный закон, распространяемый на всех и действующий неотвратимо.
Египет, Рим, Китай держи ты под пятой,
Владыкой мира будь – удел конечный твой
Ничем от моего не будет отличаться:
Три локтя савана и пядь земли сырой .
Все гениальное просто, но нужно прожить целую жизнь, чтобы понять очевидное, и кто не хлопал себя  по лбу? На всякого мудреца довольно простоты.
Разве может думать о других тот, кто не думает о себе?
Я не так хорош и не так дурен, как меня представляют, но всегда такой, как есть:
Благородство и подлость, отвага и страх –
Все с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже –
Мы такие, какими нас создал Аллах!
Смерть не должна страшить человека, ибо как написано в древней книге,  мы ничего не принесли в этот мир и, очевидно,  что ничего не унесем:
Приход мой небу славы  не доставил
И мой уход величья не прибавит .
Что же остаётся всякому живущему, и для чего он приходил в этот мир? Хайям отвечает на этот  и подобные вопросы так:
Пришел я в этот мир по принужденью,
Встречал недоуменьем каждый день я,
А ныне изгнан, так и не поняв
Исчезновенья смысл и цель рожденья.
………………………………………….
Моя будь воля – не родился б я,
Не умер бы, поверь, будь власть моя.
Родиться, натерпеться мук, исчезнуть…
Не лучше ли покой небытия!
И своеобразным выводом  звучат слова: «Истинное служение заключается в том, чтобы не желать рая и не бояться ада».

Высказывания мудрецов Востока
Что значит иметь свое лицо? Это значит делать не так, как другие. Спросили Саади: «У кого ты учился благовоспитанности?»   «У  неблаговоспитанных, – ответил он, – я избегал делать то, что делают они» .
Приветливость для человека, что открытые ворота для  двора, «добронравный с улыбкой на лице, который ссор и неприятностей избегает, земных благ и небесного рая достигает» . (Алишер Навои).
Ты, быть может, и не сделаешь всего,
Но трудясь, не потеряешь ничего.
В мире как же ты можешь быть в покое, когда мир по своей природе не знает покоя?
Эй ты, который не в силах познать себя, как ты можешь познать Бога?
Может ли знать душу другого тот, кто не знает самого себя?
Кто не является для себя царём, тот не может быть царём даже для растений.
Совершенных в разуме найдёшь много, но совершенных в любви встречаешь мало . (Аль-Санайи).
Вся вселенная наполнена мной, а я скрыт в ней. Может быть, сокровища всего мира скрыты во мне?
Если бы разумный не мешал мне, невежественный был бы  в моих руках как воск .
Увы! Если бы умеренность была тебе другом, разве было бы тебе тогда дело до рабства? (Аттар).
Подражатель подобен каналу. Сам не пьет, но может напоить жаждущего.
Если больной хочет научиться ходить самостоятельно, он должен отбросить костыли. (Руми).




Термины и понятия

Джизия – подушная подать в Арабском халифате
Джихад  (букв. Усердие, рвение) – священная война, война за веру против всех «неверных» (немусульман) (то же, что газават).
Ойкумена (греч. oikumene) – населённая человеком часть земли; весь населенный мир.
Сакрализация (лат. sakrum – священное) – наделение предметов, вещей, явлений, людей священным содержанием.
Сунна – мусульманское  священное предание, содержащее рассказы (хадисы) о Мухаммеде, а также его высказывания; считается дополнением к Корану.
Суннизм – основное направление в исламе, сторонники которого, наряду с Кораном, признают сунну источником веры.
Суфизм (араб. Ат-тасаввуф; Суфи – носящий шерстяные одежды; суф – шерсть, грубая шерстяная ткань, отсюда власяница как атрибут аскета; по мнению аль-Бируни от греч. sophos – мудрец) – мистическое учение в исламе, суфии стремились посредством интуитивного познания, экстаза, достигаемого с помощью особых танцев и бесконечного  повторения молитв «слиться» с Богом.
Ушр – десятина в Арабском халифате.
Хадисы – предания о поступках и изречениях Мухаммеда; тех, кто знал наизусть всё, что вошло в Коран называли хафизами.
Харадж – поземельный налог (от 1/3 до 2/3 урожая)





Дополнительная литература

1. Аширов Н. Ислам и нации. М., 1975.
2. Бартольд В. В. Соч. т 6. Работы по истории ислама и арабского халифата. М., 1996.
3. Васильев Л.С. История Востока. Т.2. М., 1993.
4. Ибн-Сина. Избранные философские произведения. М., 1980.
5. Климович Л.И. Ислам. М., 1973.
6. Климович Л.И. Книга о Коране. М., 1988.
7. Сагадеев А. В. Ибн-Рушд (Аверроэс). М., 1973.
8. Сагадеев А. В. Ибн-Сина (Авиценна). 2-е изд.  М., 1985.
9. Степанянц М. Т. Восточная философия. М., 1997.




















ТЕМА 8. ФИЛОСОФИЯ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
(XIV-XVI вв.)

ПЛАН
1. Основные черты эпохи Возрождения. Ф. Петрарка – первый гуманист эпохи  Возрождения.
2. Провидение и «Свобода воли» Л. Валлы.
3. «Учёное незнание» Н. Кузанского.
4. Пико делла Мирандола  о достоинстве человека.
5. «Опыты» М. Монтеня как образец психологического анализа человеческой души.
6. Я. Бёме и проблема зла.
7. Гелиоцентризм  Н. Коперника и  пантеизм Д. Бруно.
8. Утопический социализм Т. Мора и Т. Кампанеллы.
9. Н.  Макиавелли и начало социальной философии.

1. Основные черты эпохи Возрождения.
Ф. Петрарка – первый гуманист эпохи  Возрождения
 
Эпоха Возрождения это дальнейшее развитие торговли, техники, материального  производства, естествознания, математики, механики. Это эпоха Великих Географических открытий и «возрождённый» интерес к человеку, обществу, природе.
Термин «гуманизм» происходит от латинского слова «humanitas» - человечность, и  употреблялся  еще  римским оратором Цицероном (106-43 до н.э.), который понимал  под этим воспитание и образование человека, способствующие  его возвышению.
Это время подарило миру таких, поистине, «титанов Возрождения» как Франческо Петрарка и Джованни Боккаччо, Николай Коперник и Галилео Галилей, Уильям Шекспир и Никколо Макиавелли, Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рембрандт, Колумб и Гуттенберг.
Выдающимся  гуманистом  эпохи Возрождения был Эразм Роттердамский (1467-1536). Современники называли его «Светочем  знания», писали, что «слава о нём звучит от Англии до Италии и от Польши до Венгрии». Его произведение «Похвальное слово глупости» при жизни Эразма из Роттердама переиздавалось 40 раз, и сегодня является одним из наиболее читаемых  произведений. В этом произведении он высмеивал глупость католических  священников, а схоластику  и богословие называл «царицей глупости», «зловонным болотом», «ядовитым растением».
Эразм  Роттердамский первый на основании  имеющихся  в его распоряжении многочисленных старинных рукописей, издал полный текст Библии на  греческом и латинском  языках.  Затем  под давлением церкви он был вынужден вносить изменения в первоначальный печатный текст Библии. Третье издание Библии Эразма  Роттердамского стало основой так называемого «Textus Receprus» (Общепринятый  Текст), который лёг в основу утверждённого на Тридентском соборе 1565 года  католической церковью канонического текста Библии, в основу  всех переводов на национальные языки.
В совершенствовании  духовной природы человека особая роль отводилась комплексу дисциплин – грамматике, риторике, поэзии, истории, этике.
Для этой эпохи характерно как бы второе рождение идей античной философии и, прежде всего, обращенность к человеку.
Основными чертами Возрождения стали следующие:
– антропоцентризм;
– гуманизм;
– модификация средневековой христианской традиции;
– особое отношение к античности – античным памятникам и античной философии;
– новое отношение к миру.
Впервые термин «Возрождение» (1550) употребил итальянский художник Джорджо Вазари (1511-1574), оставивший  жизнеописания великих художников своего времени. (По другим данным, термин «Возрождение» своим появлением обязан немецкому философу и культурологу Якобу Буркхардту, опубликовавшему в 1860 г. книгу «Культура Ренессанса в Италии»)
Эпоха Возрождения это еще и эпоха  зарождающихся капиталистических отношений. Открытие, как считали сами мореплаватели «Индии», о сказочных богатствах которой  в средние века ходили легенды, пробудили  в искателях приключений жажду легкой наживы.
В ряде стран наметилась тенденция к реформе католической церкви, что подспудно вело к  возникновению нового религиозного направления в христианстве – протестантизма.
В начале XV в. была обнаружена поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей», что способствовало «возрождению» интереса к древней культуре и философии – от поэмы,  написанной почти полторы тысячи лет назад, вдруг повеяло чем-то одновременно близким и новым. В эпоху  господства схоластики и сопутствовавшей ей догматики, творение Кара поражало современников смелостью и свободой мысли.
По мере распространения позитивного знания, уменьшилась роль диалога, все больше уступая  место  трактатам. Тем не менее, форма диалога присуща  всей раннехристианской  литературе, как средство апологии, полемики, наставления (Юстин, Цицерон, Августин, Григорий  Нисский и др.). В средние века, особенно в эпоху Возрождения, диалог вновь получил широкое распространение (Абеляр, Диалог между философом, иудеем и христианином; Лоренцо  Валла, О наслаждении, как подлинном благе; Бруно, Пир на пепле; Галилей, Диалог о двух системах  мира; Мальбранш, Беседа христианина и китайского философа  о существовании Бога; Беркли, Три разговора между Гиласом и Филонусом  и др.) . Сама идея диалога претерпела существенные изменения, участники его строили свои доказательства на приоритетных началах, утверждая (и это было едва ли не открытием), что истина не одна.
Творческим началом мира, по-прежнему считался Бог, но передавший в акте творения эту способность и человеку. Смысл философствования сводился к раскрытию гармонического единства божественного и человеческого, а не в их прямом противопоставлении, как это имело место  в раннем средневековье. По замечанию Джаноццо Манетти (1396-1459) существование наук и ремесел, мореплавание и открытие новых земель представляли лучшее доказательство величия и достоинства человека. Это была эпоха «органичного синтеза философской мысли, науки и искусства. В это время жили и творили крупные и яркие мыслители. Возрождение провозгласило дух свободы и счастья человека, его высокого призвания в мире – быть творцом и созидателем, соучастником божественного миротворения. Это была, по определению Ф. Энгельса, «эпоха гигантов» - «по силе мысли, страсти и характеру», эпоха величайшего прогрессивного поворота в истории человеческой цивилизации» .
Франческо Петрарка (1304-1374) мыслитель, поэт, и богослов в трактате «О невежестве собственном и многих других»  решительно отвергал средневековую схоластическую учёность. По его убеждению, прийти к новому расцвету искусства, науки, литературы, позволит не слепое подражание мыслям замечательных предшественников, а стремление подняться до высот античной культуры и в то же время переосмыслить и в чём-то превзойти её.
У Августина голос совести соотносился с голосом Бога, настраивая на откровение и покаяние, биография же Петрарки не требовала откровения, зато способствовала постижению собственной жизни. Основным гуманитарным методом, ведущим к «глубокому и сосредоточенному размышлению» он считал метод замедленного кропотливого вопрошания (чтения) . Конечно, кроме различий, эти два великих сочинения имели и нечто общее.
Средневековый мир, понимаемый как тайна Бога, ощутимо преображался в мир, как тайну человека. Хотя, вместе с тем, вновь возрос интерес к магии, астрологии и алхимии. Если невежда не знает,  с чего начать и что делать, то максимально сосредоточенный, напротив, постигает почти невероятное. Первый, обращенный к окружающему миру в его бесконечных проявлениях, теряется в этом многообразии, второй, наоборот, заставляет себя обращаться «вовнутрь», пытаясь искать истину в себе.
Немало было таких алхимиков, которые упорно продолжали искать эликсир бессмертия, и это не могло не породить свою мифологию. Как утверждали легенды, некоторым удалось открыть дверь, ведущую в бессмертие. Может быть, они и сейчас живут среди людей, оберегая свою тайну? Например, известный  арабский ученый Бируни в 1000 году писал о некоем  Элиасе, нашедшем путь к бессмертию  еще в древности, и продолжавшем жить  в его время. Кроме этого, упоминался еще ученик пифагорейской школы Аполлоний  Тианский (1 в. н.э.). Говорили, что он, в поисках высшего знания, отправился в Индию, известную своими отшельниками, учеными и тайными науками; что он знал много языков и ему «внятно также и человеческое молчание». Вернувшись из Индии, он совершил много удивительных вещей, которые остались в памяти современников. Он пережил десять императоров. По приказу императора Домициана, его заключили в тюрьму.
Правитель, желая покарать не столько мага и философа, сколько само инакомыслие, решил устроить показательный суд. В назначенный час в великолепно убранном зале собрались знатнейшие  граждане  города Рима. Под усиленной охраной был введен Аполлоний. Но в самый разгар суда, когда лжесвидетели клеймили его, обвиняя в чернокнижии и неуважении к императору,  Аполлоний на глазах у всех исчез из переполненного зала. Прошла тысяча лет, и легенда вновь получила подтверждение, оказавшись, действительно, бессмертной.
В XII в. жил философ и алхимик  Артефиус, полагали, что это и был Аполлоний.  До нашего времени дошло два трактата, подписанных Артефиусом: о философском камне и о путях продления жизни. Три века спустя, когда появилось книгопечатание, и трактаты увидели свет, автор в предисловии, обращаясь к читателю, писал, что он имел все основания написать эту книгу, поскольку сам уже прожил 1025 лет: «Жалкий глупец, неужели ты  настолько  наивен, что думаешь, будто каждое наше слово следует понимать буквально,  и что мы откроем тебе самую удивительную из тайн?» Работа изобиловала  темными намеками и недомолвками .
Данный пример демонстрирует вековую мечту человечества о бессмертии, с одной стороны, и является свидетельством распространения мифологических представлений, с  другой.
Чтобы иметь счастливую возможность обозреть все вокруг, прежде всего, необходимо было бы занять более удобную позицию, найти, так сказать точку, с которой такое обозрение имело бы смысл. Такой точкой в известном смысле, является человек.
Петрарка, большой  любитель путешествий,  рассказывал, как он, взойдя однажды  на высокую гору, откуда открывался чудесный вид на все прилегающие к ней окрестности, открыл наудачу «Исповедь» Августина Блаженного, которую всегда носил с собой, и прочел в ней следующее: «И вот люди идут и с удивлением  смотрят на высокие горы и далекие моря, на  бурные потоки и океан, и небесные светила, но в это время забывают о самих себе» .
Мысль о бренности земной  жизни Ф. Петрарка заключил в одном из своих сонетов:
Чем ближе край, за коим – только бездна,
Которой все кончаются невзгоды,
Тем мне видней, сколь быстротечны годы,
Сколь уповать на время – бесполезно.
Трагическое самоощущение бренности  бытия  поэт С.Я. Маршак выразил в следующих строчках:
И солнце даже не заметит,
Что в глубине каких-то глаз
На этой маленькой планете
Навеки свет его погас.

2. Провидение и «Свобода воли» Л.  Валлы

К одним из выдающихся деятелей гуманистов XV в. принадлежит итальянский  философ Лоренцо  Валла (1407-1457). Вехами мировоззренческого самоосмысления Валлы стали прочитанные им  трактат Квинтилиана «Обучение оратора» и поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей». По замечанию одного из лучших дореволюционных исследователей эпохи Возрождения М. С. Корелина, его неизменным учителем была сама жизнь, а главным  авторитетом – собственный разум. Он чрезвычайно дорожил собственными взглядами и ни при каких обстоятельствах не собирался от них отказываться. Истину он отождествлял с собой.
В письме римскому папе в ответ на предъявленное ему обвинение в ереси, Валла писал: «Ведь хотя вы вырвете у меня признание, я не изменю убеждения, и зачем же мне это, коли не вижу лучшего?» . Его философская работа: «О наслаждении как об  истинном благе» воспринималась неоднозначно с самого появления. Мысли автора вызывают, главным образом, критику потому, что он не любит обходить острые углы, предпочитая говорить, как есть.
«Наслаждение, – писал Валла, – это благо, к которому повсюду стремятся и которое заключается в удовольствиях души и тела». «Благоразумие заключается в том, чтобы уметь предвидеть выгодное для себя и избегать невыгодного». «Со смертью я все теряю, а потому такие понятия, как слава, величие, свобода не имеют для меня смысла…там для меня родина, где хорошо, в критической ситуации я спасу прежде всего самого себя, нежели сто тысяч других» .  Правда, «спасу…себя», если удастся. Вот так, совсем по «земному», рассуждает  философ. Квинтэссированно понятый Валла может быть представлен формулой его тождества с универсумом: Я это МИР: ведь даже если ты имеешь рядом с собой других товарищей, однако всё создано ради каждого в отдельности.
Его диалог «О свободе воли» посвящен проблеме предопределения. Бог, по мнению Валлы, скрыв причину какого бы то ни было акта, создал видимость свободы воли. Причина такой воли неизвестна никому. Но именно незнание есть основание свободы. Незнание не отвращает от Бога, поскольку к Нему ведет не познание, а любовь и смирение.
Знание же не только не укрепляет веру, но является основой безумия. Незнание  Божественной воли обрекает нашу волю на свободу при условии веры в лучшее и способствует признанию Провидения  как воли Бога.
Продолжая спор об универсалиях, Валла  считал, что вместо идеи Слова, творящего мир, первопринципом является идея вещи. Слово Божье неведомо, все что известно, известно из уст человека, но человеческие слова покоятся рядом с вещью, образуя «опыт человека, который есть создатель слов». Слова он полагает метками вещей. Истинное начало – не до вещи (как полагали реалисты), не в промежутке между  вещами, а в самой вещи. Знание или понятие о какой-либо вещи, есть истина .

Высказывания Л. Валлы

Я не отрицаю, что больше людей злых, чем добрых, но это следует ставить в вину не природе, а им.
Если иной раз кто из нас ненавидит другого, клевещет на него, притесняет, то он делает это не по цели причинения зла  ему, а вследствие пожелания собственного блага.
Нет никого, кто бы не хотел говорить изящно и красноречиво; когда же это кому-нибудь не удается, этакие хитрецы делают вид, будто бы они не хотят или, в крайнем случае, не должны быть красноречивыми. (Здесь ситуация, похожая на ту, что описывает  И. А. Крылов в басне «Лиса и виноград»).
Трудно сказать, что лучше, и что представляется заслуживающим большей хвалы: добросовестность или глубина, мудрость или справедливость, знание предмета или достоинства речи.
Кто может говорить хорошо, если сам плох?
Я знаю, что все, даже самое лучшее и прекрасное, если будет длиться слишком долго, самой продолжительностью своей способно вызвать отвращение, подобно пирам понтификам  в древности.

3. «Учёное незнание» Н. Кузанского

Диалог Николая Кузанского (1401-1464) «Об уме» является ключевым для понимания  возрожденческого  мышления, в нем даются определения интеллекта или разума, рассудка и ума. Интеллект есть интегральное, бесконечное основание всей познавательной деятельности человека. В нем возникают  «первообразы» вещей, исходные идеи, не сводимые ни к первоначальным ощущениям, ни к рассудочному осмыслению.
Ум – основное понятие в логике Н. Кузанского (собственное имя – Кребс). Это у него особенное определение всеобщего разума. Ум есть измеритель, определитель вещей. Но очередь линейки и циркуля наступает тогда, когда ум определил меру вещам, т.е., когда он сворачивает бесконечное в конечное, и тем самым делает бесконечное познаваемым . Любопытно, что понятие ума у Кузанского и есть определение человека: «человек есть его ум». Через мощь своего ума, человек уподобляется Богу. Подобно Богу, «мир имеет свой центр повсюду, а окружность везде… своеобразным центром мира является человек» . Для теолога и философа, родоначальника немецкой философии, это звучит как откровение.
Учение о безграничности космоса ставило под сомнение богословско-схоластические представления о Вселенной и явилось прямым следствием решения вопроса о соотношении  Бога и мира.
В космологии Кузанского отвергалось учение о Земле  как центре Вселенной, а отсутствие неподвижного центра привело его к признанию движения Земли. В трактате «Об ученом незнании» он писал: «Наша Земля в действительности движется, хоть мы этого  и не замечаем».
Бог в философии Кузанского получает наименование абсолютного максимума или абсолюта, который не является чем-то находящимся вне мира, а пребывает в единстве с ним. Бог, охватывающий все сущее, содержит мир в себе. Такая трактовка соотношения  Бога и мира характеризует философское учение Кузанского как пантеизм (от греч. pan – всё, theos –  бог), важнейший признак которого составляет безличность единого божественного начала и его максимальная приближенность к природе.
Согласно пантеистическому учению Кузанского, мир, поглощенный Богом, не может иметь самостоятельного существования. Следствием этой зависимости мира от Бога является его безграничность:  мир имеет «повсюду центр и нигде окружность. Ибо его окружность и центр есть Бог, который всюду и нигде».
В диалоге «Об ученом незнании» образ точки есть логический образ бесконечного, всеохватывающего субъекта. Парадокс в том, что эта всеохватывающая точка все имеет вне себя. «Свертывался в точку мир Августина – Фомы Аквинского, мир добытийного творящего субъекта. Но при развертке точки обнаружился мерный мир бесконечного линейного следования, мир Нового времени» .
Когда говорит  теолог и философ, то ему внимают миры, вот что говорит Кузанский в своей работе. «Всё, чего мы желаем познать, есть наше незнание…всякий окажется тем учёнее, чем полнее увидит своё незнание. Ради этой цели я взялся за труд написать кое-что о научении такому незнанию.
С веры начинается всякое понимание.
Бог – во всех вещах, как и они в нём.
Творец и творение – одно и то же.
Бог не может не знать  себя.
Бог выше ничто и нечто, потому что ничто повинуется ему, превращаясь в  нечто.
Только Бог есть то, чем он может быть.
В Боге всякое может быть всегда означает будет быть. Бог предполагает свершившееся. В нём  всё «не есть» уже «есть». Он действительность всего возможного.
Не может быть более близкого к бесконечности ответа на вопрос: «Есть ли Бог?», –  чем: «Он ни есть, ни не есть, ни – есть и не есть». Он есть действительность всего  возможного» .
«Все вещи, – говорит Кузанский, – благодаря  причастию Единому суть то, что они суть. Единое же, причастие чему есть бытие как всего, так и отдельного, по-своему сияет во всех вещах и в любой вещи. Поэтому в твоих размышлениях тебе нужно искать тождества во множестве или же единства – в инаковости» . Проблема противоречий, можно сказать, была основной в его творчестве.
Было бы неверно видеть в космологических построениях Кузанского предвосхищение гелиоцентризма Коперника. Отвергая центральное положение и неподвижность Земли, он не отдавал предпочтения какой-либо определенной схеме движения небесных тел. Но, расшатывая традиционные представления о мире, Кузанский открывал путь к десакрализации космологии, т. е.  к ее освобождению от религиозного толкования.

4. Пико делла Мирандола  и «Речь о достоинстве человека»

Пико делла Мирандола Джованни (1463-1494) –  видный, глубоко образованный аристократ, знаток древних языков; в 1486 г. опубликовал «900 тезисов для защиты на диспуте в Риме», которые открывались работой «Речь о достоинстве человека». Пико трактовал христианский тезис о создании человека Богом по своему образу и подобию в свете идей античной философии. Однако, он настаивал на своем праве понимать и толковать  текст Священного Писания. Человек – утверждал он, это центр Вселенной, «микрокосм», но он выше всех смертных существ и может творить свою собственную природу. Для того времени такие мысли шли вразрез с общеустановленными догматами, и иначе как вольнолюбивыми называться не могли. Нужно было обладать независимым характером и большой смелостью для того, чтобы открыто выражать их.
«Всевышний отец создал по законам мудрости мировое обиталище, наднебесную сферу украсил разумом, небесные тела оживил вечными душами. Грязные части нижнего мира наполнил разнородной массой животных. Но, закончив творение, пожелал мастер, чтобы был кто-то, кто оценил бы смысл такой большой работы. Поэтому задумал сотворить человека… И установил лучший творец, что он сотворит человека неопределенного образа: «Не даём мы тебе, о Адам, ни своего места, ни определенного образа, ни особой обязанности, чтобы и место,  и лицо, и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно своей воле и своему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь сам образ по своему решению. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформулировал себя в образе, который ты предпочтешь» .
Таким образом, по мысли Мирандолы, Бог почти прямо «указывает», что  не все для человека  определено, не все предустановленно, что кое-что, и весьма существенное, а именно «образ» зависит от него самого. Глубокие мысли защитника «достоинства человека», нашли свое закрепление в известных поговорках: «Человек – сам кузнец своего счастья»; «Бог то Бог, да сам не будь плох»; «на Бога надейся, а сам не плошай» и т.д. Но на этом не останавливается творчество философа: «Дело в том, что  познание Бога связано не только с рациональной деятельностью, но и с деятельностью мистической и магической. Зная древнееврейский язык, Пико пытался объединить для познания  Бога методы Каббалы (магические), методы аристотелевской логики и методы платоновской философии – диалектику» . Соединив все это, человек  сможет проникнуть в законы природы и понять  Божественную суть.
Если человек-творец, то почему несчастен? А если «тварь», то почему   ставит вопросы? Как часто еще дело оказывается не в том, что говорил мыслитель, а в том, как его следует  понимать.
«Человек… Посмотришь снаружи – увидишь звероподобное существо, заглянешь внутрь – признаешь божество. Человек – удивительнейшая из тайн мироздания». Страстью Мирандолы была мудрость – что она и какая она: «Моисей, Орфей, Зороастр, Пифагор, Иисус, Магомет и прочие великие учителя человечества испокон веков провозглашали одну и ту же доктрину, расходящуюся лишь в деталях, и долг истинного мудреца состоит в том, чтобы освободить исходную, изначальную, великую мудрость из под различных посторонних напластований» .
Эти слова замечательны еще и тем, что легко могли бы быть приняты почти как завещание великого мыслителя.

5. «Опыты» М.  Монтеня как образец
психологического анализа человеческой души

Французский писатель философ-гуманист эпохи  Возрождения Мишель Эйкем де Монтень (Michel Eyquem de Montaiqne,1533-1592) свою работу назвал «Опыты». «Эссе», латинское «essais», переводится как «опыты над самим собой» или «опыты на самом себе». Форма «опыта» ведет свое происхождение от сборников притч, цитат и изречений – рода литературы, который всегда, начиная с античности, пользовался неизменной популярностью… Согласно одной из легенд, замысел «Опытов» пришел в голову Монтеня в тот момент, когда он однажды увидел, как художник расписывал стены монастыря замысловатой вязью орнамента. Монтень подумал, что таким же образом можно сплести в единое повествование свои размышления о  судьбах  человека и общества, о жизни людей и природе .
Здесь на обозрение выставляется «жизнь обыденная и лишенная всякого блеска». Если такая философия говорит о всеобщем, то об особенном всеобщем, поскольку «у каждого человека есть все, что свойственно всему роду людскому». Мудрость должна быть найдена в себе самом, поскольку человеческая жизнь самодостаточна, цель которой не вне ее, а в ней самой .
Оригинальность Монтеня состоит главным образом в том, что в век энтузиазма и борьбы страстей, порождённых  догматическим озлоблением, он представляет собой тип спокойного наблюдателя, сумевшего сохранить до конца дней своих нравственное равновесие и душевную ясность.
Главное достоинство произведений Монтеня – это искренность, жажда правды и честность мысли: «Если хотят говорить обо мне, то пусть говорят одну правду; если же кто-нибудь изобразит меня лучшим, чем я был на самом деле, я встану из  гроба, чтобы его опровергнуть».
«Опыты»  Монтеня – это ряд самопризнаний, вытекающих преимущественно над самим собой, вместе с размышлениями над природой человеческого духа вообще. По словам  философа и писателя, всякий человек отражает в себе человечество; он выбрал себя, как одного из представителей рода, и изучил самым тщательным образом все свои душевные движения.
Хотя наблюдения над свойствами человеческой природы лишены у Монтеня систематического характера, высказываются мимоходом по случайным  поводам, нередко с капризной непоследовательностью, тем не менее у него есть своя точка зрения, с которой он рассматривает разнообразный мир душевных движений, страстей, добродетелей и пороков. Эта точка зрения – скептицизм, но скептицизм особого характера.
Скептицизм Монтеня – нечто среднее между скептицизмом жизненным, который есть результат горького житейского опыта и разочарования в людях, и скептицизмом философским, в основе  которого лежит глубокое убеждение в недостоверности человеческого знания.
Разносторонность, душевное равновесие и здравый смысл спасают его от крайностей того и другого направления. Признавая эгоизм главной причиной человеческих действий, Монтень не возмущается этим, находит это вполне естественным и даже необходимым для человеческого счастья, потому что если человек будет принимать интересы других так же близко к сердцу, как  свои собственные, тогда прощай счастье и душевное спокойствие!
Он осаживает на каждом шагу человеческую гордость, доказывая, что человек не может познать абсолютной истины, что все истины, признаваемые нами абсолютными, не более как относительные.
Заимствования Монтеня из Сенеки бесчисленны, но Плутарха он ставил ещё выше Сенеки и называл своим требником. Учение стоиков помогло ему выработать то нравственное равновесие, ту философскую ясность духа, которую стоики считали главным условием человеческого счастья. По мнению Монтеня, человек существует не для того, чтобы создавать себе нравственные идеалы и стараться к ним приблизиться, а для того, чтобы быть счастливым.
Считая, подобно Эпикуру, достижение счастья главной целью человеческой жизни, он ценил нравственный долг и самую добродетель настолько,  насколько они не противоречили этой  верховной цели; всякое насилие над своей природой во имя отвлечённой  идеи долга казалось ему безумием. Сообразно этому взгляду, Монтень  считает самыми важными обязанностями человека обязанности по отношению к самому себе; они исчерпываются словами Платона, приводимыми Монтенем: «Делай своё дело и познай самого себя!».
Последний долг, по мнению Монтеня, самый важный, ибо, чтобы делать успешно своё дело, нужно изучить свой характер, свои наклонности, размеры своих сил и способностей, или иначе – изучить самого себя. Человек должен воспитывать себя для счастья, стараясь выработать  соответственное состояние духа.
За обязанностями человека по отношению к самому себе следуют обязанности по отношению к другим людям,  обществу, государству. Принцип, которым  должны регулироваться эти отношения, есть принцип справедливости; каждому человеку следует воздавать по заслугам, не  забывая справедливости, прежде всего по отношению к самому себе.
Справедливость по отношению к жене состоит в том, чтобы относиться к ней если не с любовью, то с уважением, хотя и не нужно отдавать себя ей вполне; к детям – чтобы заботиться об их здоровье и воспитании; к друзьям – чтобы отвечать дружбой на их дружбу.
Первый долг человека по отношению к  государству – уважение к существующему порядку. Существующее правительство – всегда самое лучшее, ибо кто  может поручиться, что новое общественное устройство даст нам больше счастья?
Как в сфере нравственной Монтень не  ставит никаких  идеалов, так не видит их и в сфере политической. Желать изменения существующего порядка из-за некоторых недостатков, значило бы, по мнению Монтеня,  лечить болезнь смертью.
Будучи врагом всяческих новшеств, которые, потрясая общественный порядок, нарушают спокойное течение жизни и мешают человеку наслаждаться ею, Монтень – и по природе и по убеждениям весьма терпимый – недолюбливал гугенотов, потому что видел в них зачинщиков междоусобной войны и общественных беспорядков.
Нижеследующая цитата, как это представляется, передает стиль мышления, а также касается едва ли не самой главной темой всей философии (и, разумеется, не только философии) – темы души, здесь также и критика многих выдающихся древних мыслителей: «Кратета и Дикеарха человеческий разум учил тому, что души вообще не  существует и что тело приводится в движение естественным движением, Платона – что душа есть самодвижущаяся субстанция, Фалеса –  что она представляет  собой естество, лишенное покоя,  Асклепиада – что она есть упражнение чувств, Гесиода и Анаксимандра – что она есть вещество, состоящее из земли и воды,  Парменида – что она состоит из земли и огня, Эмпедокла – что она из крови… Посидония,  Клеанта и Галена – что душа представляет собой тепло или теплородное тело… Гиппократа человеческий разум учил тому, что душа – это дух, разлитый  в теле; Варрона – что она воздух, вдыхаемый ртом, согревающийся в легких, превращающийся в сердце в жидкость и распространяющийся по всему телу; Зенона – что она есть сущность четырех стихий; Гераклита  Понтийского – что она есть свет; Ксенократа и египтян – что она есть переменное число; халдеян – что она есть сила, лишенная определенной формы… Не забудем и Аристотеля, согласно которому душа есть то, что естественно заставляет тело двигаться и что он называет энтелехией…» 
Как  явствует из данной цитаты, здесь применим  известный  всем  принцип «сколько людей – столько и мнений», а также ясно,  что наука не может дать сколько-нибудь точного определения души.  Это позволяют М. Монтеню сделать своеобразный вывод: «…и у истоков науки, и у  конечных  пределов ее мы одинаково встречаем глупость: вспомните как устремляется ввысь мысль Платона…как он говорит на языке богов. Однако о чем он думал, определяя человека  как двуногое бесперое  животное! Ведь этим он доставил великолепный случай  желающим посмеяться над ним: ощипав живого каплуна, они потом называли его  «человеком Платона»… Я охотно собираю подобные образцы, изучать которые в некоторых отношениях не менее полезно, чем рассматривать  высказывания здравые и умеренные… Платон, который дал человеку определение, годящееся для каплуна, в другом месте устами Сократа  говорит, что он поистине не знает, что такое человек и что человек – одна из труднопознаваемых вещей в мире» .
Действительно, человек есть еще нечто незавершенное, хотя  всеми силами пытается выдать себя за совершенного: «Всякому кажется, что он совершеннейший образец природы, что он является пробным камнем и мерилом  для всех других. Черты, не согласующиеся с его собственными, уродливы и фальшивы. Какая непроходимая глупость!..»   Сам М. Монтень более трех тысяч раз ссылался в своих трудах на древних авторов, хотя цитирование применялось не в виде аргументов «за»  ту или иную точку зрения, а как фиксация совпадения его взглядов и античных философов.

Высказывания М. Монтеня

 «Вместе с Сократом я держусь того мнения, что самое мудрое суждение о небе – это не иметь о нем никакого суждения… Придерживайтесь, советую вам, в ваших взглядах  и суждениях, а также в нравах и во всем прочем  умеренности  и осмотрительности; избегайте новшеств и экстравагантности» .
«Ведь я заимствую у других то, что не умею выразить столь же хорошо либо по недостаточной выразительности моего языка,  либо по слабости моего ума». С другой стороны: «… общение с книгами сродни преклонению: переусердствование грозит перейти в манию, чревато опасностью потери себя: «Когда я пишу, я уклоняюсь от общества книг и воспоминаний о них из страха, как бы они не вторглись в мою форму» .
«Кто рабски следует  за другим, тот ничему не следует. Он ничего не находит, да и не ищет. Non sumus sub rege; sibi quisque se vindicet – над нами нет царя; пусть же каждый сам располагает собой – гласит латинское выражение. Главное – чтобы он знал то, что знает. Нужно, чтобы он проникся духом  древних мыслителей, а не заучивал их наставления. И пусть… не  страшится забыть…, откуда он почерпнул эти взгляды, лишь бы он  сумел сделать их  собственностью. Истина и доводы разума принадлежат всем, и они не в большей мере  достояние тех, кто высказал их впервые, чем тех, кто высказал их впоследствии» .
Все жалуются  на  нехватку денег,  и никто на  недостаток ума.
Где бы ни окончилась ваша жизнь, там ей и конец. Мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы использовали ее: иной и прожил  долго, да пожил мало; не мешкайте, пока пребываете здесь. Ваша воля, а не количество прожитых лет определяет продолжительность вашей жизни.
Чтение служит мне лишь для того, чтобы, расширяя мой кругозор, будить мою мысль, чтобы загружать мой ум, а не  память.
Сколь бы замечательным ни был тот или иной писатель или философ, наша собственная мысль, неизменно идет дальше. По крайней мере, нам так представляется. Мы не знаем, как мысль приходит нам в голову, но мы знаем наверняка, что она приходит не в одну  нашу голову: «Человеческое воображение не в состоянии придумать  ничего хорошего или плохого, чего в ней уже не было  бы  кем-нибудь сказано…Я с тем большей готовностью выпускаю в свет плоды моих причуд, что, хотя  они и являются моим порождением и ни с кого не списаны, я все же убежден, что нечто подобное найдется  у какого-нибудь древнего автора, и тогда наверное кто-нибудь скажет: «Вот откуда он почерпнул их!»
Переоценка ценностей – постоянное занятие человеческого общества, сегодня человек отрицает то, что принимал вчера, разрушая его, а завтра будет порицать то, что хвалит сегодня и снова созидать, по замечанию М. Монтеня: «…непостоянство представляется мне самым обычным и явным недостатком нашей природы» .

6. Я. Бёме и проблема зла

Якоб Бёме (1575-1624) – крестьянин по происхождению, сапожник по профессии, философ по призванию – так  определяют роль и место  этого замечательного человека в истории философии исследователи эпохи Возрождения. Еще будучи ребёнком, он обнаруживал склонность к мечтательности, созерцанию, самоуглублению до смешения грёз и реальности.
Однажды сидя у себя в комнате, он внезапно увидел яркое отражение солнца на оловянном сосуде. Это зрелище поразило его: в этот миг ему открылся таинственный смысл бытия. Через несколько лет он вновь почувствовал внутреннее озарение; он ощутил желание привести свои религиозные переживания в некую систему – прежде всего для самого себя. Так появилась книга «Аврора», которую  Л. Фейербах назвал самой важной и интересной из сочинений Бёме.
Хотя он и был самоучкой, но смышлёность и жизненный опыт способствовали тому, что он стал рассматривать  распространенные идеи своего времени. Стимулом его творчества была, как и у Августина, проблема зла. Он находит разгадку зла в том, что все для своего проявления нуждается в контрасте, каждое «да» нуждается в своем «нет»: без противоположности ничто не обнаруживается; ни одно изображение не проявилось бы в зеркале, не будь одна из его сторон тёмной.
Ничто  есть жажда к нечто. Борьба и раздвоенность в человеке возникают из влечения и страсти. По словам Бёме, «пока я ничего не желаю, я нахожусь в  состоянии мира, свободы и равенства, но я не имею также качеств, я – ничто! Только во влечении я получаю свойства, становлюсь определенной сущностью – алчущей, жаждущей, женолюбивой, честолюбивой и корыстолюбивой самостью, т.е. чем-то» .
Природа есть тело, сердце Божье есть душа. Как при зажигании огня мы имеем две сущности – одну в огне, другую в свете – таким образом два принципа, так же мы должны  понимать Бога. Человек свободен, и собственной пламенной верой и молитвой он создаёт для себя возможность спасения .
О смерти Бёме сохранилось следующее предание. Проболев недолгое время горячкой, он вскоре после полуночи позвал своего сына Товия и спросил его, слышит ли он прекрасную музыку? Сын ответил, что не слышит. Тогда Бёме, чтобы лучше слышать её велел отворить двери. Потом спросил, который час. Ему сказали – пробило два. «Мой час ещё не настал. Мой черёд придёт через три часа».
Потом он молился, сделал некоторые распоряжения относительно рукописей и около 6 часов умер с улыбкой на лице, сказав: «Nun fahre ich ins Paradies» – «Итак, я еду в Рай».

Высказывания Я. Бёме

Не будем заострять вопрос на вероразличии. Многие иудеи, турки и язычники раньше нерадивых христиан войдут в Царство Небесное.
Что такой земная жизнь? – долина плача, наполненная скорбью, постоянным убийством, войной, борьбой и раздором. Миром правят четыре сына дьявола: Гордость, Жадность, Зависть и Гнев.
Доброе так же легко превращается в злое, как и злое – в доброе.
Со мной случилось то, что бывает с зерном, которое посажено в землю и прорастает в любую бурю и непогоду, вопреки всякому разумению.

7. Гелиоцентризм  Н. Коперника и  пантеизм Д. Бруно

Одним из наиболее значительных достижений естествознания  эпохи Возрождения  было создание  польским астрономом  Николаем Коперником  (1473-1543) гелиоцентрической системы мира.  Видимые движения небесных светил  Коперник объяснил  вращением Земли вокруг оси и вращением планет (в т. ч. и Земли), вокруг Солнца, находящегося в  центре мира, –  в этом и заключается основная идея, положенная в создание системы. Свое учение Коперник изложил в сочинении «Об обращениях  небесных сфер» (1543), запрещенном католической церковью с  1616 г. по 1828 г.
Это открытие Коперника произвело действительно революционный переворот в естествознании, так как опровергло существовавшую более тысячи  лет картину мира, основанную на геоцентрической системе Аристотеля-Птолемея.
Пантеизм Джордано Бруно (1548-1600) – выдающегося деятеля эпохи Возрождения, можно увидеть  на примере одного из его высказываний: «Бог есть бесконечное в бесконечном, он находится во всём и повсюду, не вне и над, но в качестве наиприсутствующего».
Центральной идеей космологической  доктрины Бруно является тезис о бесконечности Вселенной, которая не сотворена, существует вечно и не может исчезнуть. «Она никоим образом  не может быть охвачена и поэтому неисчислима и беспредельна, а тем самым бесконечна и безгранична». Она неподвижна, «ибо ничего не имеет вне себя, куда бы могла переместиться, ввиду того, что  она является всем». В самой же Вселенной происходит непрерывное изменение и развитие.
Обращаясь к характеристике этого движения, Бруно указывает на его естественный характер. Он отказывается от идеи внешнего перводвигателя, т е Бога, а опирается на принцип самодвижения материи: «Бесконечные миры… все движутся вследствие внутреннего начала, которое есть их собственная душа… и вследствие этого напрасно  разыскивать их внешний двигатель».
Положение о бесконечности Вселенной позволило Дж. Бруно по-новому поставить вопрос о центре мира, отвергая при этом не только геоцентрическую, но и гелиоцентрическую системы. Центром Вселенной не может быть ни Земля, ни Солнце, потому что существует бесчисленное множество миров. И у каждого мира-системы  есть свой центр – его звезда.
Разорвав границы мира и утвердив  бесконечность Вселенной, Бруно оказывается перед необходимостью выработать новое представление о Боге и его отношении к миру. Решение этой проблемы свидетельствует о пантеистической позиции мыслителя. Бруно утверждает, что природа есть Бог в вещах, он не противостоит миру как его творец, а находится в самой природе как внутренне деятельное начало.
Если в рассуждениях Николая Кузанского природа как бы погружается в Бога, который сохраняет свою обособленность от мира, то  Бруно Бог отождествляется с природой, и он немыслим  вне материального мира. В этом кардинальное отличие натуралистического пантеизма Бруно от мистического пантеизма Кузанского.
В бесконечности, согласно Бруно, отождествляясь, сливаются прямая и окружность, центр и периферия, форма и материя.
Основной единицей сущего является монада, в деятельности которой оказываются слиянными телесное и духовное, объект и субъект.
Высшую субстанцию составляет «монада монад» или Бог. Как целое она проявляется  во всём единичном по принципу «всё во всём».
Когда инквизиция начала преследовать Д. Бруно, он так сформулировал свой принцип: «Меня мало интересует то обстоятельство, что мои идеи могут противоречить взгляду многих лиц, раз они согласуются с разумом и опытом» .
Видя  в природе не только совершенное божественное творение, но прежде всего совокупность присущих ей закономерностей, свободных от непосредственного вмешательства, натурфилософия эпохи  Возрождения открывала путь дальнейшему развитию экспериментального естествознания, возникновению классической механики Ньютона, созданию философских концепций XVII-XVIII вв.
Успехи в развитии естествознания в немалой степени определили и характер философских размышлений. Ведущим направлением  философской мысли XVI в. становится натурфилософия, а центральное место в кругу рассматриваемых проблем отводится проблеме бесконечного.
Переход от представлений о замкнутом мире к концепции бесконечной Вселенной означал радикальный пересмотр всей  системы онтологических воззрений.

8. Утопический социализм Т. Мора и Т. Кампанеллы

Особое место в философии Возрождения занимают концепции, обращенные к проблемам государства. В данном случае речь идет о социальных утопиях Томаса Мора и  Томмазо  Кампанеллы. Имя Томаса Мора (1478-1535), помнят, прежде всего, как автора «Утопии»; полное наименование таково: «Золотая книжечка о наилучшем устройстве государства, или О новом острове Утопия» (1516). Утопия – это остров в Южном полушарии, где все ведется наилучшим образом, какой только возможен. Случайно его посетил моряк Гитлодей, который провел здесь пять лет, и вернулся в Англию только затем, чтобы сделать известными мудрые учреждения  Утопии. В Утопии, как и в «Государстве» Платона, все находится  в общей собственности, ибо без этого благополучие невозможно, и без коммунизма не может быть равенства. На острове Утопия 54 города, выстроенных  по одному и тому же плану. Все улицы имеют одинаковую ширину – 20 футов, одинаковы и все частные дома с двумя дверьми, одной на улицу и другой – в сад. Двери не имеют замков, крыши плоские. Каждые десять лет жители меняются домами, чтобы не  зародились никакие собственнические чувства.
В деревнях есть фермы, в каждой из которых живет не менее сорока человек, включая двух рабов; каждая такая ферма управляется мудрыми отцом и матерью семейства. Цыплята выращиваются не наседками, а инкубаторами (неизвестными во времена Мора). Все утопийцы одеваются одинаково, различны только одежды мужчин и женщин, женатых и неженатых. Все работают шесть часов в день, три до обеда и три после. Все ложатся спать в восемь часов, и спят восемь часов. В утренние часы читаются лекции, на которые собирается множество слушателей, хотя посещение их совсем не обязательно. Существуют больницы и общественные столовые. Все «грязные работы» выполняют рабы из числа преступников. Все мужчины и женщины учатся военному делу. Войны ведутся исключительно для защиты своей территории. Счастьем они склонны считать удовольствие, но знают, что за хорошими делами следует награда, а за дурными наказание. Пост считают глупостью. Они верят в Бога и бессмертие. Хотя  в Утопии много религий, но все веротерпимы.
Сам автор этого изложения, Б. Рассел, кажется, не без удовольствия заканчивает главу,  находя, что «жить в Утопии Мора, как и в большинстве других утопий, было бы нестерпимо скучно. Для счастья необходимо разнообразие, а в Утопии трудно было бы найти какое-либо разнообразие» .
В известном советском художественном фильме Эльдара Рязанова «Ирония судьбы или с легким паром»,  герой  случайно оказывается  в другом городе (Ленинграде – ныне Санкт-Петербурге), хотя и в своём родном московском микрорайоне «Черемушки», на «своей»,  3-й улице строителей, в «своём»  доме  № 25, в «своей» 12-й квартире, которую никак не хотел признавать чужой.
 «Город Солнца»  Томмазы Кампанеллы (1568-1639) – такое же утопическое сочинение, как и  «Утопия». Небезынтересны рассуждения Кампанеллы о магии, которую он считал практическим искусством, основанном на идее одушевлённости мира. На его взгляд, маг обязательно должен быть философом, быть не только созерцателем, но и действователем. Через магию не только натурфилософия, но и религиозная деятельность смыкалась с политикой.
Образование, которым ученый богослов Т. Кампанелла поражал современников, он приобрел неутомимым чтением. Проведя  почти тридцать лет в тюрьме, он неустанно работал: «…читал, если ему давали книги, писал, если давали бумагу. Если не давали ни книг, ни бумаги, вспоминал прочитанное и размышлял о нем… Все  его сочинения, в том числе и «Город Солнца», опираются на прочитанные им книги».
Когда обвинявшие его в ереси инквизиторы  сказали, что столько знаний без помощи чёрта не приобретёшь, то гордый монах отвечал им: «Чтобы обладать моими познаниями, мне пришлось в  течение бессонных ночей сжечь в светильнике больше масла, чем вы за всю вашу жизнь выпили вина ».
В таком случае, остается предположить, что расчетливый богослов выгодно потратил свои, вероятно, скромные денежные средства, коль память о нем дошла до нашего времени.

9. Н.  Макиавелли
и начало социальной философии

Начало социальной (политической) философии обычно связывают с жизнью и творчеством  выдающегося  деятеля эпохи Возрождения Никколо Макиавелли (1467-1527). В отличие от социальных утопий Т. Мора и Т. Кампанеллы, Н. Макиавелли в своих концепциях опирался на  суровые реалии средневековья: «При имени его приходят в ужас, и порой он действительно ужасает. Но эту участь разделили бы многие другие, если бы они были также свободны от фальши, как Макиавелли» .
Крупнейшими работами  Н. Макиавелли стали  его трактаты «Князь» ,   («Государь») и  «Рассуждения  о первой декаде  Тита Ливия». Рассматривая вопрос о папской власти, Макиавелли начинает с того, что располагает знаменитых людей в этической иерархии. Всего знаменитее основатели религий; затем идут основатели монархий или республик; затем – ученые. Это все доблестные люди, но есть и гнусные люди – разрушители религий или королевств и враги добродетели и знания. Гнусны основатели тираний, включая Юлия Цезаря; напротив, Брут был  доблестным человеком…
Макиавелли со всей решимостью разорвал узы, которые в течение столетий связывали вопросы политики с нравственностью, а именно: теоретическое рассмотрение политики было освобождено от абстрактного морализирования. Этот момент нашел свое выражение в следующих словах Ф. Бэкона: «…нам есть за что благодарить Макиавелли и других авторов такого же рода, которые открыто и прямо рассказывают о том, как обычно поступают  люди, а не о том, как они должны поступать».
В мире существует ряд политических благ, из которых особенно важны три: национальная независимость, безопасность и хорошо устроенная конституция. Политика включает в себя вопрос о  средствах, и в чисто научном плане неважно являются они хорошими или дурными. «Успех» означает достижение намеченной цели и все. «Если существует наука успеха, то ее можно изучать на примере порочных людей не хуже, чем на примере успехов людей добродетельных, - даже лучше, ибо примеры  добивающихся успехов грешников более многочисленны, чем примеры добивающихся успехов святых. Однако такая наука, будучи раз установлена, пойдет на пользу святому точно так же, как и грешнику, ибо святой, если он вступает на поприще политики, точно так же, как и грешник, должен жаждать успеха. Вопрос, в конечном счете сводится к вопросу о силе» .
Религия, по мнению Макиавелли, должна играть выдающуюся роль в жизни государства не потому, что она истинна, а потому, что служит общественной связью: римляне были правы, делая вид, что верят в предсказания, и карая тех, кто пренебрегал ими…  «Народы, наиболее близкие к римской церкви, главе нашей религии, оказываются наименее религиозными… Мы близки или к погибели или к наказанию… мы, итальянцы, обязаны нашей церкви и нашему духовенству прежде всего тем, что потеряли религию и  развратились, но мы обязаны им еще и худшим – тем, что сделалось причиной нашей погибели. Именно церковь держала и держит нашу страну раздробленной» .
Освобождая политику от морализирования, Макиавелли наносил удар по религии и церкви. Упрощенно истолковав позицию мыслителя как требование вседозволенности государя, его оппоненты не учли важного момента: Макиавелли не был пропагандистом жестокости и лицемерия, а только изобретательным и холодным  исследователем  политических реалий своей эпохи. Он писал: «Следует знать, что когда на весы положено  спасение родины, его не перевесят никакие соображения справедливости или несправедливости, милосердия или жестокости, похвального или позорного, наоборот, предпочтение во всем следует отдать тому образу действий, который спасет ее жизнь и сохранит свободу».
Подлинным воплощением свободы человеческой воли является для Макиавелли политика, в которой действуют «естественные причины» и «полезные правила», позволяющие учитывать свои возможности, предвидеть ход событий и вовремя принимать необходимые  меры.
Задачу политической науки Макиавелли видит в том, чтобы,  исследовав качества человеческой природы, соотношение страстей, интересов, борющихся в обществе сил, объяснить действительное положение вещей, а не предаваться во власть  закостенелым догмам, иллюзиям или утопиям.
Средневековую концепцию божественного предопределения Макиавелли заменяет идеей фортуны. Однако, судьба лишь наполовину властвует над человеком, поэтому он  может и должен бороться с обстоятельствами. Наряду с фортуной, по мысли Макиавелли, движущей силой истории является  вирта (virtu) – воплощение человеческой энергии, способностей, умения и таланта.
По сути, эта мысль философа была призывом к человеческой  активности; судьба, писал Макиавелли, «являет свое всесилие там, где препятствием ей не служит доблесть, и устремляет свой напор туда, где не встречает возведенных против  нее заграждений».
Исследуя деятельность таких  современных ему правителей как Медичи, Сфорца, Чезаре Борджиа, Макиавелли незаметно приходит к идее «нового государя», суть абсолютного властелина. Такой правитель должен сочетать в себе черты льва и лисицы:  лисицы, чтобы  избежать расставленных капканов, льва, чтобы сокрушить противника в открытом бою: «Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать  от добра и пользоваться  этим умением, смотря по надобности».
Подобные рассуждения Макиавелли создали ему печальную славу учителя тиранов и автора известного тезиса «цель оправдывает средства» (хотя в действительности это изречение, ставшее девизом  ордена иезуитов, принадлежит Экобару). Новое направление в политике получило даже название «макиавеллизм» и стало синонимом проповеди политического вероломства и насилия. Однако,  как отмечает Рассел, именно подвиги Чезаре Борджиа  вдохновили Макиавелли на подобные рассуждения. Его восхищали не цели, которые перед собой  ставил печально известный папа,  но средства, с помощью которых он их достигал.
Творческое наследие Макиавелли не свободно от противоречий, но его несомненная заслуга в том, что он низвел политику с высот заоблачного лицемерия на  реальную  почву, превратил ее в объект беспристрастного анализа, тем самым, возвысив ее, с одной стороны до науки, а с другой – до искусства возможного.
Высказывания Н. Макиавелли

Свидетельство моей честности – моя бедность.
Добрыми делами можно навлечь на себя гнев точно так  же, как и дурными.
Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость.
Цель – вот что надо иметь ввиду при всех обстоятельствах.
Пусть судьба растопчет меня, я посмотрю, не будет ли ей стыдно.

Термины и понятия

Антропоцентризм (греч. anthropos-человек, centrum-центр) – особый тип философствования, сутью которого является восприятие человека в качестве некоего центра мира, «венца» природы.
Гугеноты (фр. huguenotos) – название французских протестантов (кальвинистов), происходящее от имени Гюга, женевского гражданина; по другой версии, испорченное eidgenossen, как себя называли швейцарцы.
Гуманизм (лат. humanus-человечный) – идейное течение, провозгласившее понятие личности, и объявившее человека высшей ценностью.
Интеллект (лат. intellektus) – ум, рассудок, разум, мыслительные, «божественные» способности человека.
Монизм (греч. monos-один) – философское учение, признающее основой всех явлений мира одно начало: либо материю (материалистический), либо дух (идеалистический); противоположно как дуализму, так  и плюрализму.
Пантеизм (греч. pan – всё, theos-бог) – «всебожие», учение, утверждавшее идею растворённости Бога во всём, в природе и во всех вещах.
Пирронизм – учение последователей Пиррона из Элиды  (365-275 гг. до н. э.), основателя античного скептицизма; Пиррон советовал воздерживаться от всяких суждений, поскольку люди ничего не могут знать о вещах абсолютно точно.
Скептицизм (греч. skeptikos – рассматривающий, исследующий) – философское направление, выдвигающее сомнение в качестве принципа мышления, особенно сомнение в надёжности истины; умеренный скептицизм  ограничивается  познанием фактов, проявляя сдержанность по отношению ко всем гипотезам и теориям;  в обыденном смысле скептицизм – психологическое состояние неуверенности, сомнения в чем-либо, заставляющее воздерживаться от высказывания категорических суждений.
Утопия (греч. u – не, нет + topos место – т.е. место, которого нет) – фантазия, вымысел, несбыточная мечта.
Утопический социализм (лат. societas-общество, socialis-общественный) – учение, выдвинувшее идею нового и справедливого общества (коммунизма), где человек смог бы развиваться свободно, всесторонне и гармонично (Т. Мор, Т. Кампанелла).

Дополнительная литература

1. Горфункель А. Х. Философия эпохи Возрождения. М., 1980.
2. Философия: курс лекций / Под общ. ред.  проф. Ф.А. Сима. – Петропавловск, 1998.
3. Лосев А. Ф. Эстетика  Возрождения. М., 1978.
4. Монтень М. Опыты. М-Л., 1958.























ТЕМА 9. ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ
(XVII-XVIII вв.)

ПЛАН
1. Естественная теология Ф. Бэкона. Учение об идолах.
Метод индукции и способ господства над природой.
2. Рационализм Р. Декарта.
3. Деизм и механика Т. Гоббса.
4. Б. Паскаль –  мистик и «философ человека».
5. Сенсуализм Дж. Локка.
6. Три рода познания Б. Спинозы.
7. Монадология Г. В. Лейбница и законы И. Ньютона.
8. Философия Дж. Беркли и Д. Юма.

1. Естественная теология Ф. Бэкона.
Учение об идолах.
Метод индукции и способ господства над природой

Начальным этапом в рациональном постижении мира и человека можно полагать античную философию так, Сократ, например, говорил, что есть одно благо – знание, и одно зло – невежество.
Философия Нового времени XVII-XVIII вв. характеризовалась разложением феодального строя, зарождением и развитием капитализма, и связанного с этим прогресса в науке и технике.
Первым величайшим исследователем природы в Новое время по праву считается английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626). Помимо природы человек ничего знать не может и  поэтому господствовать ни над чем не умеет. Так как человек не может знать Бога, то не может быть и науки о Боге. Предметом теологии философ считает природу, поэтому он называет ее естественной теологией, но это не наука. «Все, что мы в состоянии о Боге знать, проистекает из откровения Бога людям… но особая теология откровения не наука, потому что сведения, в ней содержащиеся, получены сверхопытным путем, они не могут быть человеком проверены, доказаны, а просто должны быть приняты на веру» .
Мешают человеку в его развитии распространённые ошибки – «идолы» или «призраки», под которыми великий экспериментатор подразумевает «плохие  привычки ума, ведущие к ошибкам» .  Их четыре.
«Идолы рода» свойственны самой природе человека, например, привычка ожидания большего порядка, чем можно найти в явлениях природы. Протагор говорил, что человек есть мера всех вещей. Иначе, он видит вещи не сами по себе, но пропущенные через его собственную  мерку. Поэтому мир оказывается «продуктом сознания человека, а каков он сам по себе остается тайной».
«Идолы пещеры» - это личные суеверия, которые мешают исследователю.
«Идолы рынка»  связаны с тиранией слов, ходячими  представлениями и мнениями без критического осмысления. «Главным инструментом общения является язык. Язык и заслоняет от нас мир…мы верим словам, а…за ними не стоит никакой действительности, кроме воображаемой. Смысл многих слов в языке не прояснён, туманен. Каждый понимает его по-своему. Многие слова…существуют для связки слов. Но мы считаем, что все, что говорим, полно смысла» . Любуясь человеком, мы только любуемся, но ничего не привносим в мир; когда негодуем, происходит то же самое.
«Идолы театра» связаны со слепой верой в авторитеты, на которые Бэкон обрушивается со всей силой своего многогранного таланта.
Существует несколько путей познавательной деятельности человека:
–  «путь муравья» – такой способ получения знаний, когда во внимание принимается исключительно опыт, то есть догматический эмпиризм; муравьи собирают все, что попадается им на пути; но метод несовершенен, «чистые эмпирики» видя проблему «снаружи», не способны понять внутреннюю сущность вещей и явлений;
–  «путь паука» –  сторонники «чистого разума» догматичны  и, по Бэкону, «ткут паутину мыслей из своего ума»; они ткут свою паутину, исходя из собственных ощущений;
–  «путь пчелы» – идеальный способ познания, используя  его, исследователь берет все достоинства «муравья» и «паука», и в то же время освобождается от недостатков. Позволяет заглянуть «вовнутрь» проблемы. Истинный философ подобен пчеле, которая собирая нектар со многих цветков, перерабатывает его и превращает в мед.
Он считал, что философия должна носить практический характер и приносить пользу. Бэкон подарил человечеству афоризм на века: «Знание – сила». Ученый, по мнению Бэкона, должен применять в науке индуктивный метод познания – следуя в направлении от единичных фактов к широким обобщениям. Целью науки он считал господство над природой, отмечая при этом, что «господствовать над природой можно, только подчиняясь ее законам».
В науке «речь идет не только о созерцательном благе, но поистине о достоянии и счастье человеческом и о всяческом могуществе в практике. Ибо человек, слуга и истолкователь природы, столько совершает и понимает, сколько охватил в порядке природы делом или размышлением; и свыше этого он не знает, и знать не может. Никакие силы не могут разорвать или раздробить цепь причин; и природа побеждается только подчинением ей» . Могуществен тот, кто может, а может тот, кто знает. Путем, ведущим  к знанию, являются наблюдение, сравнение, анализ и эксперимент.

Высказывание Ф. Бэкона

Чтение делает человека знающим, беседа – находчивым, а привычка записывать – точным.

2. Рационализм Р. Декарта

Рене Декарт (1596-1650) – французский философ, математик, физик, физиолог, методолог,   стремился разработать универсальный дедуктивный  метод для всех наук; он исходил из теории рационализма, предполагавшего наличие в человеческом уме врожденных идей, которые  во многом определяют результаты познания.
Философия Декарта представляет собой новый, цельный и рационально обоснованный образ мира. Гегель писал, что Декарт направил философию в совершенно новое направление, с которого начинается новый период  в философии. Он исходил из требования, что мысль должна начинаться с самой себя. Всё предшествующее философствование и, в частности, то, что исходило из авторитета церкви, Декартом отвергалось.
Критерием истины Декарт считал ясность и отчетливость. Механика в эпоху Нового времени занимала  самые выдающиеся умы. Вселенная, по Декарту, это огромный по своей сложности и конструкции механизм. Первоначальный импульс к развитию мира дает Бог, затем развитие определяется самостоятельной творческой силой. Декарт одним из первых разработал идеи эволюции – от образования светил и планет до возникновения растений, животных и человека.
Под субстанцией Декарт имел в виду Бога, все остальное есть тварное, т.е., созданное Богом. Мир он разделил  еще на  два рода субстанций – духовную и материальную. Материальная субстанция делима до бесконечности, духовная неделима и имеет в себе идеи, изначально ей присущие, а не приобретенные в опыте. К врожденным идеям Декарт относил идею Бога, как  существа Всесовершенного.
Природа познания состоит в том, что именно требование сомнения, распространяющееся на всякое знание, приводит к утверждению достоверного знания. Поняв что, возможно, меня обманывает хитрый и злой демон, я начинаю во всем сомневаться. Но при этом я не могу сомневаться в том, что я сомневаюсь, что существует мое сомнение, мысль. Отсюда знаменитое изречение Декарта: «Cogito, ergo sum» («Я мыслю, следовательно, существую») . Кредо Декарта иногда переводят и так: «Как мыслю, так и живу».
Требование, что всякое философствование  должно исходить из мышления как такового, Декарт подкрепляет словами: «De omnibus dubitandum est» – «Во всём  должно сомневаться». Чем больше я сомневаюсь, тем больше я утверждаюсь в существовании меня  мыслящего. Таким образом, первым условием философии он делает отвержение всех определений, – указывает  Гегель.
В то же время отвержение всех определений это не  тот скепсис, с которым мы встречались в античной философии, принцип Декарта о том, что во всём следует сомневаться, выдвигает сомнение не как цель, но лишь как средство. Скепсис Декарта, таким образом, является скепсисом методологическим, т. е. он выступает как скепсис, который рушит всякие мнимые  достоверности, чтобы найти единственную действительную достоверность.
«Первичная» достоверность может стать краеугольным камнем, положенным в основание всей конструкции нашего познания. К такому выводу Декарт приходит на основе исследований и личного опыта.
Основанием нового метода мышления Декарт полагает разум, вернее, его внутренний первоисточник – самосознание. «Мыслю, следовательно,  существую» («Cogito ergo sum») – самое достоверное из всех суждений. Выдвигая это суждение как очевидное, Декарт следует здесь за Августином, указавшим в полемике с античным скептицизмом на невозможность усомниться, по крайней мере, в существовании самого сомневающегося.
Однако, чтобы  суждение «мыслю, следовательно, существую» стало исходным  положением  философии, необходимо соблюдение, как минимум, двух  допущений: 1) убеждение, восходящее к античности, и прежде всего, к платонизму, в превосходстве умопостигаемого мира над чувственным, ибо  сомнению у Декарта подвергается  прежде всего  мир чувственный, включая небо, землю, и даже наше собственное тело; 2) чуждое античности и рождённое христианством сознание высокой ценности человеческой личности, «внутреннего человека», отлившееся позднее в  категорию «Я»: «…Нелепо полагать несуществующим то, что мыслит, в то время пока оно мыслит…» .
Таким образом, в основание философии  Нового времени Декарт положил не просто принцип мышления как объективного процесса, каким был античный  Логос, а именно субъективно переживаемый и сознаваемый процесс мышления, такой, от которого невозможно отделить мыслящего .
Методология Декарта описывает путь к истине. Всего он насчитывает  четыре принципа.
Первый – только положения, воспринимаемые человеческим разумом ясно и отчетливо заслуживают того, чтобы стать основанием настоящей науки.
Второй – мир сложен и многообразен, так как об одной и той же вещи один судит так, а другой эдак, то за истину надо принимать то, что просто.
Третий  принцип показывает, как вернуться от простого к  сложному; начиная с элементарного, дедуцируя (выводя) последующее из предыдущего, восходить к более сложным, неочевидным вещам, как бы по ступенькам; ступеньками опять же являются акты интуиции.
Четвертый принцип говорит о необходимости составлять как можно более полные обзоры и перечни; иными словами, нужно держать перед «светом естественного разума» всю  цепочку  рассуждений.
Чтобы двигаться вперед, мы должны как бы родиться вновь, т.е., по сути, всякий раз начинать  все сначала (кстати, имя Декарт в переводе с французского означает «вновь рожденный») .
История философии передает  удивительную судьбу двух удивительных людей –  Декарта и  королевы Швеции Христины. Дружеская переписка, вероятно, переросла в нечто большее. Их встреча состоялась в Стокгольме, в 1648 г.; рассказывают, что теплолюбивый Рене Декарт простудился, явившись на свидание  в назначенное время – 5 часов утра. Он умер 11 февраля 1650 г. в четыре часа утра, после семидневной лихорадки.
Узнав об этом печальном событии, двадцатилетняя королева разрыдалась. Ее оценка философа говорит сама за себя: «Господин Декарт самый счастливый из всех людей, и его положение кажется мне достойным зависти».

Высказывания Р. Декарта

Я родился с таким умом, что главное удовольствие, которое я получаю при научных занятиях, для меня заключалось не в том, что я выслушивал чужие мнения, а в том, что я всегда стремился создать свои собственные.
Признаюсь, если движение Земли есть ложь, то ложь и все основания моей философии… Но так как я ни за что в мире не пожелаю, чтобы мною было написано сочинение, в котором оказалось бы хотя одно слово, не одобренное церковью, то я лучше уничтожу его, чем выпущу с пропусками.
Свобода и досуг… Этими двумя вещами я обладаю в такой полноте и ценю их в такой степени, что нет в мире монарха, который был бы настолько богат, чтобы купить их у меня .

3. Деизм и механика Т. Гоббса

Согласно мнению английского философа Томаса Гоббса (1588-1679), мир представляет собой совокупность тел, которые подчиняются законам механики, и главный из них – закон инерции. Тела бывают естественные и искусственные. Самое значительное из искусственных  тел –  государство. Человек – это тоже тело. Естественное равенство людей есть продолжение того же закона инерции. Бог во вселенной отсутствует, но подразумевается.
Из принципа инерции следует, что у каждого тела имеется стремление к сохранению того состояния, в котором оно находится. Механика это стремление, эту силу не объясняет, только описывает. Бог для подобной системы необходим хотя бы в качестве первотолчка. Бог – своего рода «часовщик», он завел часы и ушёл, дальше «часы» - мир развивается самостоятельно, предоставлен себе, и описываться может исходя из себя самого. Это направление в истории философии получило название деизма, а подобные рассуждения позволяют  заключить, что Т. Гоббс – деист .
Т. Гоббс считал себя Евклидом общественной науки; как социальный философ, разделял историю человечества на два этапа: естественное состояние и общественное состояние. Согласно первому состоянию, человек, как себялюбец, «имеет право на всё». Но это его естественное состояние наталкивается на не менее суверенное право других людей. Конфликт, как говорится, налицо, начинается «война всех  против всех», когда  осуществляется  древний принцип: Homo homini lupus est (лат.) –  человек человеку волк .
 Тем самым ставится под сомнение исходное право – право на жизнь.  Единственной целью верховной, государственной власти, перехода людей в общественное состояние, является сохранение этого главного, природного права на жизнь .  Грубо говоря, государство как общественный институт, необходимо учреждается для того, чтобы люди, исходя из своего «естественного права», не пожрали друг друга.
Не смотрим  ли и мы, порой, волком на других людей? Нелёгкое это искусство – быть Человеком среди людей! Жить Человеком среди людей это и есть предмет и сущность социальной философии.
Очевидные истины можно уподобить математическим законам – они бы менялись, если бы задевали чьи-то интересы. Приведем знаменитое рассуждение Гоббса на этот счет. «Люди отступают от обычая, когда этого требует их интерес, и действуют против разума, когда разум против них. Вот чем объясняется, что учения о праве и несправедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем как учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних не задевает интересов людей, не сталкиваясь ни с их честолюбием, ни с их выгодой или вожделениями. Ибо я не сомневаюсь, что если истина, что сумма углов треугольника равна сумме двух углов квадрата противоречила бы чьему-либо праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты  этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то путем сожжения всех книг по геометрии было бы вытеснено» .
Государство, по Гоббсу, это «механическое чудовище» обладающее необычайной и страшной силой. Его главное сочинение «Левиафан» - только другое название этого «земного Бога». Отсюда философ делает вывод о необходимости и заинтересованности всех в совершенном государстве, которое возникло бы как результат общественного договора, и реально обеспечивало бы права как всех граждан вместе, так и каждого гражданина в отдельности.

Высказывания Т. Гоббса

Философия – это наука о причинах или о «почему».
Величайшим из всех благ является самосохранение. Ибо природа устроила так, что все хотят себе добра.

4. Б. Паскаль –  мистик и «философ человека»

Блез Паскаль (1623-1662) – французский математик, изобретатель, сконструировал  гидравлический пресс, шприц. В 1642-1645 гг. строил счетную машину, и в 1649 г. получил от короля «привилегию на арифметическую машину». Одну из своих машин преподнес в подарок королеве Швеции Христине.
Удивительно, как рядом с наукой в нём сочеталась способность к мистифицированию, он хотя и дополняет учение Декарта, но его философия гораздо  более религиозна. Это является примером того, как часто в одном человеке сочетается любовь к науке и глубокая религиозность, которая ставится выше всякой науки.
Знаменитые «Мысли» Паскаля задумывались как апология христианства. Их фрагментарность указывает на то, что «систематичность научного разума не слишком годится для решения тех предельных вопросов, которыми жива философия» . «Мы постигаем истину не только разумом, но и сердцем» –  писал он, –  хотя для Паскаля справедливее, кажется, было бы сказать, что мы  постигаем истину не столько разумом, сколько сердцем.
Действительно, если жизнь полна загадок, то что еще остаётся человеку, как не стать разгадывателем? А для этого недостаточно учиться и заниматься наукой. «Сердце – вот иная, неизвестная Декарту, неведомая всему рационализму XVII в. инстанция. Сердце – особая и высшая способность человека.
Если Декарт доказывает существование Бога, опираясь на разум, то Паскаль – на особую «сердечную» (сверхрациональную) интуицию. Человек в сердце превышает себя как разумное существо. Человек в сердце превышает себя как разумное существо. И поэтому разум вряд ли можно считать родовой характеристикой человека» .
Мысль Паскаля бьётся над разрешением вечных вопросов бытия: «Уясним же себе, что мы такое: нечто, но не всё; будучи бытием, мы не способны понять начало начал, возникающее из небытия; будучи бытием кратковременным, мы не способны охватить бесконечность» .
Паскаль иногда еще классифицируется как первый «философ человека», и его (человека) мировой роли, сущности, смысла и места. «Двойственность человека – это основной факт его бытия…в этом и его трагедия и величие: «Я не знаю, кто меня послал в мир… Как  не знаю, откуда я пришел, точно так же не знаю, куда уйду. Мое положение полно ничтожества, слабости и мрака. Мы беззаботно катимся в пропасть, закрыв глаза, чтобы не видеть её» .
Философ имел обыкновение  записывать наиболее ценные мысли, приходившие ему в голову: «Я решил записать свои мысли, при   этом не  соблюдая никакого порядка, и эта чересполосица будет, возможно, намеренной: в ней то и заложен настоящий порядок, который с помощью этого самого беспорядка выявит суть трактуемого мной предмета. Я оказал бы ему слишком много чести, если бы изложил свои мысли в строгом порядке, меж тем, как моя цель –  доказать, что никакого порядка в нем нет и быть не может» .
Паскаль понимает,  что никто не может постигнуть тайну бытия, но не может не ставить перед собой  вопросов, пытаясь понять причину и смысл всего сущего, хочет знать, что есть он сам, каким  непостижимым путём  попал в этот мир и куда, согласно своей природе, движется: «Я не знаю, кто вверг меня в наш мир, ни что такое наш мир, ни что такое я сам; обречённый на жесточайшее неведение, я не знаю, что такое моё тело, мои чувства, моя душа, не знаю даже, что такое та часть моего существа, которая сейчас облекает мои мысли в слова, рассуждает обо всем мироздании и о самой себе и точно так же не способна познать самоё себя, как и всё мироздание.
Я вижу сомкнувшиеся вокруг меня наводящие ужас пространства Вселенной, понимаю, что заключён в каком-то глухом закоулке этих необозримых пространств, но не могу уразуметь, ни почему нахожусь именно здесь, а не в каком-нибудь другом месте, ни почему  столько-то быстротекущих лет дано мне жить в вечности, что предшествовала моему появлению на свет и будет длиться, когда меня не станет. 
Куда  ни взгляну, я вижу только бесконечность, я заключён в ней, подобно атому, подобно тени,  которой суждено через мгновение безвозвратно исчезнуть. Твёрдо знаю я лишь одно – что очень скоро умру, но именно эта неминуемая  смерть мне более всего непостижима» .
Записи с самого начала не предназначались для печати и при жизни  Паскаля опубликованы не были. Они сохранились в виде отдельных  пачек без всякой системы и порядка. Первое  издание  «Мыслей» увидело свет в 1670 г. благодаря, прежде всего, Пьеру Николю (1625-1695) и другим деятелям Пор-Рояля, расположившим листки по своему усмотрению. Лишь в 1842 году немецкий профессор филологии Виктор Кузен после тщательного исследования вновь  реконструировал  текст, и «Мысли» (свыше 1000 отрывков) в том виде, в каком мы можем читать их сегодня,  были изданы  почти два века спустя после смерти их автора в 1852 г. и, поистине, стали  ему памятником.
Как бы предвидя  готовящиеся упреки, Паскаль, вступая в полемику по этому поводу, писал: «Пусть не говорят, что я не сказал ничего нового: новизна в расположении материала. Когда играют в лапту, пользуются одним и тем же мячом, но один бьет лучше другого» .  И дело, вероятно, не в одной лапте. Думается, никто не станет возражать против «расположения материала», очевидно, что и лучшая книга состоит из тех же самых знаков, что и  обычная.
Великий человек всегда является, что называется сыном своего века, и не напрасно, потому что он живет тем, чем живет его время, его страна,  общество.  Жить, значит творить, гореть, быть предельно занятым, в противном случае это только существование. Можно сказать,  жить, значит мыслить: «Человек – всего лишь тростник, самый слабый в природе, но это мыслящий тростник. Не нужно Вселенной ополчаться против него, чтобы его уничтожить: достаточно пара, капли воды, чтобы убить его». Все же величие человека состоит в  умении мыслить: «Будем же стараться хорошо мыслить: вот начало нравственности» .

Высказывания Б. Паскаля

Насмехаться над философией, значит, философствовать.
Что же это за химера – человек? Какая невидаль, какое чудовище, какой хаос, какое поле противоречий, какое чудо!
Судья всех вещей…червь земляной, хранитель истины, сточная яма сомнений и ошибок, слава и сор Вселенной.
Мы только отчасти обладаем истиной и благом вперемежку с ложью и злом.
Если человек восхваляет себя, я его уничижаю, если уничижает – восхваляю, и противоречу до тех пор, пока он не уразумеет, какое он непостижимое чудовище.
Начни человек с изучения самого себя, он понял бы, что ему не дано выйти за собственные пределы. Мыслимо ли, чтобы часть познала целое?
Нас утешает любой пустяк, потому что любой пустяк приводит нас в уныние.
Непостоянство, скука, беспокойство – вот условия человеческого бытия.
Истинная нравственность не нуждается  в науке о нравственности.
Природа человека состоит в том, чтобы все время идти вперед.
Только кончая задуманное сочинение, мы уясняем себе,  с чего нам следовало его начинать.
Можно жить сколько угодно, можно повторять и транслировать чью-то мудрость, но при появлении своей нужно насторожиться: ибо жить остаётся недолго.
Последними  словами Паскаля были следующие: «Да не покинет меня Бог никогда».

5. Сенсуализм Дж. Локка

Сенсуалист Джон Локк (1632-1704) скептически относился к идее, что представление об окружающем мире можно составить на основании одного только разума. Тем не менее  главная его работа называется «Опыт о человеческом разуме». Знать, значит, видеть в широком смысле, т.е., чувствовать, ощущать, воспринимать: «Nihil est in intellectu, quod non fuerit prius in sensu» («Нет ничего в сознании, чего бы не было раньше в ощущении»). Английский  мыслитель  – явный эмпирик; он признает два рода исходного опыта – внешний, чувственный,  и внутренний – опыт самосознания, т.е., наблюдения за операциями собственного сознания. Такой опыт Локк называет рефлексией. Однако, опыт не начинается с врожденных идей, сознание новорожденного –  «tabula rasa» - чистая доска, именно благодаря опыту общения с внешними объектами, на нем появляются первые записи.
Локк – философ здравого смысла, он одинаково далек от мысли, что мы можем познать в мире все, и от мысли, что мы не можем ничего познать. Наше знание достаточно для того, чтобы мы могли ориентироваться в этом мире, и устраивать нашу жизнь наилучшим образом .
Как социальный философ, Дж. Локк считает, что все люди равны по  природе, но каждый индивид стремится к своей выгоде, и это стремление становится основой конкуренции. Но будучи равными по природе, все люди разные в физическом и интеллектуальном плане.  В отличие от Т. Гоббса, который в конкуренции видел предпосылки «войны всех против всех», Локк исходил из того, что естественный закон предполагает соблюдение прав каждого.

Высказывание Дж. Локка

Привычка закаляет тело и делает его выносливым к  холоду.., в связи с этим выразителен ответ скифского философа афинянину, который удивлялся, как тот может ходить голым в мороз..: «Вообрази…себе, что я весь – лицо».

6. Три рода познания Б. Спинозы

Бенедикт (Барух) Спиноза (1632-1677) – нидерландский математик и философ, последователь и «противник» Декарта противопоставивший дуализму «счастливейшего» француза принцип монизма. «Самый благородный и привлекательный  из великих философов. Интеллектуально некоторые превосходили его, но нравственно он выше всех» (Б. Рассел). На жизнь зарабатывал шлифовкой стекол, входивших тогда в моду очков.
Монизм у него носит пантеистический характер: Бог отождествляется с природой. Спиноза утверждал, что существует единая, находящаяся вне сознания субстанция, которая является причиной самой себя (causa sui). Если Декарт начинает с «методологического сомнения – Cogiti ergo sum», то Спиноза начинает свой труд с учения «О Боге» или, что для него одно и то же, с учения о бытии. Декарт начинает с Я, а  Спиноза с объективной реальности. Г. Гейне по этому поводу писал: «Великий гений образуется при пособии другого великого гения не столько посредством ассимиляции, сколько посредством трения. Алмаз полирует алмаз. Философия Декарта не произвела философии Спинозы, но только содействовала происхождению ее».
Спиноза снимал вопрос о возникновении природы, отвергая  догмат христианства о Боге, как творце мира «из ничего». Природу он называет Богом, а Бога – природой. Природа, по Спинозе, единственная основа или субстанция, вечное бытие которой вытекает из ее сущности.
В самом определении человека как «существа разумного», как представителя рода homo sapiens, изначально присутствует элемент мышления. Спиноза говорил: «Nos eatenus tantummodo agimus  quatenus  intelliqimus [Мы действуем постольку, поскольку мыслим], – и не только его  жизнь, но и жизнь всех  мыслителей подтверждает истинность этого  суждения.
Спиноза  обосновал диалектический тезис о субстанциальном  единстве мира:  конечного и бесконечного, единого и многого, необходимости и свободы. «Люди считают  себя свободными, поскольку они не осознают своей обусловленности» . На этом постулате философ первый выработал идею совместимости необходимости и свободы (libera necessitas), его определение стало классическим: «Свобода есть осознанная необходимость» .
Человеку свойственно три рода познания. Первый (низший) – познание чувственное, дает только смутное знание. Второй род – рациональное (дискурсивное), познание посредством понятий и общих идей. Третий род – интуитивное познание (высшее). Оно делает доступным первоначала, понять, что такое Бог, субстанция, модус, атрибут и т.д., можно только с помощью интуиции.
Самое блестящее светило  века Рене Декарт …сначала в математике извлек из мрака на свет то, чего не могли достигнуть древние, а потом вызвал у многих слепое рвение. Декарта заучивали, но когда возникала речь о его учении, то растекались в словах, не будучи в состоянии ничего доказать.
Математический метод…есть лучший и надежнейший путь для нахождения и сообщения  истины…всякое надежное знание неизвестного предмета может быть выведено из чего-нибудь уже твердо познанного .
Одна и та же вещь может быть названа легкой и трудной одновременно, например, возьмем паука, который ткёт свою паутину с легкостью, а люди  могли бы сделать ее с трудом, напротив, люди с легкостью исполняют то, что невозможно для ангелов .

Высказывания Б. Спинозы

В любви к  Богу  заключается мудрость.
Кто  любит Бога, тот не может хотеть, чтобы Бог любил его.
Раскаяние – это вторая ошибка.
Если бы спасение было у всех под руками и могло бы быть найдено без особого труда, то как же могли бы почти все пренебрегать им? Но все прекрасное так же трудно, как и редко.
Человек свободный ни о чем так мало не думает, как о смерти, и его мудрость  состоит в размышлении о жизни, а не о смерти.
Sub specie aeter nitatis (лат.) – смотри на все с  точки зрения вечности.

7. Монадология Г. В. Лейбница и законы И. Ньютона

Немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) – отличался чрезвычайной многосторонностью знаний; выдающийся математик (сконструировал  вычислительную машину), философ, логик, историк, социолог, правовед. Ввел в научный оборот понятие монад, единство и согласованность которых есть результат Богом «предустановленной гармонии». Мир состоит из мельчайших элементов, монад – духовных элементов  бытия, обладающих активностью и самостоятельностью, находящихся в непрерывном изменении и способных к страданию, восприятию и сознанию.
«Низшим» монадам присущи лишь смутные представления, в таком состоянии находятся неорганический мир и растительное царство. У животных представления достигают ступени ощущений. У человека – ясного понимания, осмысления сущности своего бытия. Развивая идеи платоновской  философии, Лейбниц, защищая идею Бога-творца (теодицея), через теологию подходит к принципу диалектики .
Согласно Лейбницу, Вселенная представляет собой единый и целостный организм,  полную и глубокую соразмерность всех ее уровней и атрибутов, гармонии, в которой нет,  и не может быть места какой бы то ни было трагедии.
В философии Лейбница идея «предустановленной гармонии» наполнена не только абстрактно-теоретическим, но и религиозно-теологическим, гуманистическим и эстетическим  содержанием.
Высказывания Г. В. Лейбница

Nous sommes faits pour penser (лат.) – Мы созданы для того, чтобы мыслить.
Неужели наша душа сама по себе столь пуста, что без заимствования извне образов она не представляет ровно ничего?
Все существующее взаимосвязано; Вселенная…как бы океан…Все дышит взаимным согласием. В природе нет ничего бесполезного, и все спутанное должно развернуться.
Все в мире хорошо. Создав тела и души, Бог все предусмотрел и сгармонизировал.
Люди это малые боги.
Идеи – это как бы материя мыслей.
Языки – это лучшее зеркало человеческого духа, и путем тщательного анализа значения слов мы могли бы лучше понять деятельность разума.
Я совершенно согласен с Мальбраншем и Цицероном, когда они говорят, что человек рожден не для себя, но для других.
Любить, значит, находить в счастье другого своё собственное.

Классические законы механики представлены тремя законами Исаака Ньютона (1643-1727):
1. Закон инерции.
Каждое тело пребывает в состоянии покоя или равномерного прямолинейного движения до тех пор, пока действующие на  него силы не изменят его состояния. Чем больше масса тела, тем более оно инертно.
2. Закон движения.
Произведение массы тела на его ускорение равно действующей силе, а направление ускорения совпадает с направлением силы.
3. Закон равенства действия и противодействия.
Действию всегда соответствует равное и противоположно направленное противодействие. Другими словами, действия двух тел  друг на  друга всегда равны по величине и направлены в противоположные стороны.
На основании этих трех законов вся механика делится на три основных раздела.
Первый – статика, изучающая равновесие тел.
Второй – кинематика; этот раздел рассматривает движение тел независимо от физических причин или сил, вызывающих это движение.
Третий – динамика, которая изучает движение тел в зависимости от действующих на них сил.
Центральная идея законов Ньютона такова: изменение состояния движения (т.е. скорости) тел вызывается взаимным действием их друг на друга.
Ньютону, вслед за Галилеем, удалось развеять одно из многочисленных заблуждений человечества о законах движения тел. Так, начиная с Аристотеля, на протяжении почти двадцати веков все были убеждены, что движение с постоянной скоростью нуждается для своего поддержания в воздействии извне. Без такой поддержки тело обязательно остановится; мы можем наблюдать это в повседневном опыте, например, автомобиль с выключенным двигателем останавливается и на  самой ровной дороге. При прочих равных условиях скорость автомобиля тем больше, чем большую мощность развивает двигатель.
В действительности же изолированное тело, которое ни с чем не взаимодействует, движется всегда с постоянной скоростью, прилагать усилия для поддержания постоянной скорости нужно только потому, что в обычных условиях всегда существует сопротивление движению со стороны земли, воздуха или воды, называемое трением. Если бы его не было, скорость автомобиля не уменьшалась бы и при выключенном двигателе.
В своей книге «Математические начала натуральной философии» Ньютон сообщил об открытии им закона всемирного тяготения: все тела притягиваются друг к другу с силой, прямопропорциональной их массам и обратно пропорциональной квадрату расстояний между ними.
Ньютон был первым, кто понял, что основой, причиной всех движений являются силы. Универсальные или всемирные силы тяготения называют еще гравитационными. Все, что имеет массу, испытывает гравитационное воздействие. Исключение не составляет даже свет. Гравитационные силы пронизывают все  пространство и действуют мгновенно, для них не существует никаких преград, и радиус их действия  равен  бесконечности.
Успехи механики были столь впечатляющими, что многие ученые пытались распространить ее законы  на другие явления природы: свет, теплоту, электричество, магнетизм.
Несмотря на то, что при объяснении этих явлений обнаруживались противоречия механистической картины мира, ученые продолжали верить, что все должно подчиняться законам механики .

Высказывания И. Ньютона

Не знаю, каким я кажусь миру, но я же лично смотрю на себя, как на ребенка, который, играя на морском берегу, нашел несколько камешков поглаже и несколько раковин поярче, чем удавалось другим, в то время как неизмеримый океан истины расстилался перед моим  взором неисследованным.
Если я видел дальше других, то это потому, что я стоял на плечах гигантов .

8. Философия Дж. Беркли и Д. Юма

Джордж Беркли (1685-1753) – английский философ, автор работ «Трактат о принципах человеческого познания», «Три разговора между Гиласом и Филонусом».  В философии  Беркли известен тем, что отрицал существование материи. Он утверждал, что материальные объекты существуют только будучи воспринимаемыми: у нас нет и не может быть чувственного восприятия материи как таковой: «мир есть моё представление» .
Наше восприятие каждой вещи разлагается на сумму отдельных ощущений или «идей». Беркли подарил в века афоризм: «Быть – значит быть в восприятии».
Беркли характеризуется как субъективный идеалист, доходящий до солипсизма. Хотя, по словам Канта, доказывать, что мир существует независимо от нас и от наших ощущений, это «скандал в философии».

Высказывания Дж. Беркли

У нас нет идеи материи.
Ничто не может быть более очевидным, нежели существование Бога.
Я одобряю аксиому схоластиков: нет ничего в интеллекте, чего бы не было раньше в чувствах.
Единственное преимущество, на которое я претендую – это то, что я всегда мыслил и судил самостоятельно.

Давид Юм (1711-1776) – агностик в познании, развил эмпирическую теорию Локка и Беркли  до логического конца, т. е., сделал ее неправдоподобной. Опровергать его взгляды стало любимым занятием метафизиков. Его главная работа «Трактат о человеческой природе», которую он переписав (и сократив) превратил в «Исследование о человеческом уме».
Эта книга пробудила И. Канта от «догматического сна». На вопрос, существует ли внешний мир, уклончиво отвечал: «Не знаю». Как говорится, вы имеете смелость спрашивать, а я имею смелость не отвечать. Человек не в силах выйти за пределы собственных ощущений и понять что-либо вне себя. Опыт он трактовал как поток «впечатлений», поскольку опыт не может быть обоснован логически, постольку опытное знание не может быть достоверным.
Отрицая объективную причинность (после этого – не значит поэтому), Юм допускал наличие субъективной причинности в виде идей. Он утверждал, что источником практической уверенности, служит не теоретическое знание, а вера. Мы уверены, например, в том, что завтра взойдет солнце, потому что иначе просто не может быть .
Первичными  восприятиями Юм считал непосредственные впечатления  внешнего опыта – ощущения; вторичными – чувственные образы памяти – «идеи» и впечатления  внутреннего опыта – желания, аффекты, страсти. Личность, по Юму, есть «… связка или пучок… различных  восприятий, следующих друг за  другом» . Человек, считал Юм, – существо слабое, подверженное ошибкам и капризам ассоциаций .
Юм  считал, что  оснований для изучения философии не существует: «Мы должны сохранять свой скептицизм во всех случаях  своей жизни… даже философами мы должны становиться только  на основании скептических принципов и когда  чувствуем склонность посвящать себя подобным занятиям» .
Скептицизм, агностицизм и позитивизм Юма  оказали сильное влияние  на творчество И. Канта.

Термины и понятия

Атрибут (лат. attributum-присовокупление) – неотъемлемые свойства субстанции, например, движение – атрибут материи.
Аффекты (лат. affectus-душевное волнение, страсть) – сильное душевное волнение, с утратой волевого контроля; состояние запальчивости и раздражения.
Дедукция (лат. deduction-выведение) – в широком смысле – такая форма мышления, когда новая мысль выводится из предшествующих мыслей, следующих логическим путём; такая последовательность мыслей называется выводом, а каждый компонент этого вывода является либо ранее доказанной мыслью, либо аксиомой, либо гипотезой; выводом будет, например, такая последовательность, именуемая посылками: если А больше Б, Б больше С, С равно D, Б больше D, D больше Е, то заключением будет следующее: А больше Е; умозаключение от общего к частному, от общих суждений к частным или другим общим выводам; в научном познании  дедукция неразрывно связана с индукцией.
Деизм (лат. deus - Бог, фр. Deisme-Бог) – религиозно-философское учение, допускающее Бога как первопричину мира, и отрицающее существование Бога как личности (теизм). Деисты отвергали церковную веру в чудеса и выступали в защиту просвещения.
Дуализм (лат. dua-два) – учение, признающее два начала, две субстанции, материальную и духовную (материя и сознание, бытие и мышление, природу и дух), самостоятельными и независимыми началами, и тщётно пытающееся сочетать материализм с идеализмом (противоположное монизм);  отсюда неизбежные, неразрешимые противоречия; двойственность, раздвоенность, противоречивость (Декарт, Кант).
Индукция (лат. induction-наведение, побуждение) – в широком смысле слова – такая форма мышления, посредством которой мысль наводится на какое-либо общее правило, общее положение, присущее всем единичным предметам какого-либо класса; один из логических  методов – умозаключение от частных случаев к общему выводу;  от отдельных фактов к обобщениям; путь познания природы от единичного к общему; индуктивное мышление сложилось в процессе многовековой общественно-исторической, производственной  практики людей, например, в течение десятков тысяч лет первобытный человек много раз замечал и фиксировал такие явления природы: когда при выделке каменного топора быстро шлифуется один камень о другой, то оба трущиеся камня нагреваются; при сооружении лодки равно нагревается как древесина, так и нож; если при постройке жилища быстро волочится сухое дерево по другим сухим деревьям, то  трущиеся стороны деревьев становятся горячими; если быстро покрутить палку в углублении деревянного бруска, то от получившейся в результате трения теплоты может вспыхнуть сухой трут; стоит в холодное время года потереть озябшие руки, как они от трения согреваются и т.д.; в научном исследовании индукция необходимо сочетается с дедукцией.
Монада (греч. monas-единица) – «живой нуль», «энтелехия», «формальный атом», монады – суть истинные элементы мира (Лейбниц).
Монизм (греч. monos – один-единственный) – философское воззрение, согласно которому все многообразие мира объясняется с помощью единой субстанции – материи либо духа.
Рационализм (лат. ratio – разум) – философское воззрение, признающее разум (мышление) источником познания и критерием его истинности.
Сенсуализм (франц. sensualisme, от лат.  sensus – восприятие, чувство, ощущение) – философское воззрение, выводящее все содержание знания из деятельности органов чувств, и сводящее  его к сумме элементов чувственного познания.
Солипсизм (лат. solus-единственный + ipse-сам) – идеалистическое учение, ставящее «реальным» только свои субъективные ощущения: есть только Я – вне меня ничего нет!
Функция (лат. funktio-отправление, деятельность) – деятельность, обязанность, работа, назначение; в математике: зависимая переменная  величина, т.е., величина, изменяющаяся по мере изменения другой величины, называемой аргументом; в биологии: специфическая работа органа, деятельность  или отправление организма.
Химия (лат. (al)chemia, (al-)chimia; араб. Al-kimiya) – наука, исследующая  состав, внутреннее строение и превращение веществ; изучает также механизмы этих изменений, вещества, образующиеся в результате этих изменений, и энергию, освобождаемую или поглощаемую при этом.
Эксперимент (лат. explicato-проба, опыт) – научно поставленный опыт, наблюдение исследуемого явления в точно учитываемых условиях, позволяющих следить за ходом явлений и воссоздавать его каждый раз при повторении этих условий; опыт, попытка.
Экспликация (лат. explicato-развёртывание, разъяснение) – развёртывание лепестков; объяснение, толкование.
Эмпиризм (греч. emperia-опыт) – учение признающее главенствующую роль опыта в познании; восприятие внешнего мира посредством органов чувств.
Эфир (греч. aither) – своеобразное вещество, которое размещается в пространстве  между телами, является проводником различных воздействий.

Дополнительная литература

1. Декарт Р. Правила для руководства ума. М., 1936.
2. Декарт Р. Рассуждения о методе. М., 1953.
3. Соколов В. В. Философия Спинозы и современность. М., 1964.
4. Гоббс Т. Избранные произведения в 2 т. М., 1964.







ТЕМА 10. ФИЛОСОФИЯ 
ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ
(XVIII в.)

ПЛАН
1. Эпоха  Просвещения  как культурно-исторический феномен. Культ Разума, Науки и прогресс человечества.
2. Философские взгляды Вольтера.
3. «Персидские письма» и «Дух законов»  Ш. Л. Монтескьё.
4. «Энциклопедия»  Д. Дидро и Ж. Л. Д’ Аламбера.
5. «Общественный договор» Ж. Ж. Руссо.
6. Механистическая картина мира. «Изложение системы мира» П. С. Лапласа. «Система природы» П. Гольбаха.
7. «Послание о любви к знанию» К. Гельвеция.

1. Эпоха  Просвещения 
как культурно-исторический феномен.
Культ Разума, Науки и прогресс человечества

Если рационализм Нового времени стал переломным  этапом в становлении  философской и научной мысли, то  эпоха Просвещения  была логическим продолжением  этой мысли, полагавшей  знание и образование основой  счастья  человеческого.
Исходные мысли эпохи  Просвещения  появились еще в XVII в., их носителями  явились выдающиеся ученые: Ф. Бэкон, И. Ньютон, Г. Галилей, Т. Гоббс, Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, Б. Паскаль, Дж. Локк, П. Гассенди, А. М. Бейль и др. Именно они стали родоначальниками просветительских идей, т.е., идей, призванных распространять просвещение среди широких народных масс, а также способствовать устранению пропасти между резко наметившимся расколом общества на богатых и бедных. Девизом эпохи  Просвещения вполне могли стать слова, начертанные на знамёнах Великой Французской буржуазной революции:   «Свобода! Равенство! Братство!» Эти идеи стали отзвуком бурного развития науки и техники и, как следствие этого, развития  новых капиталистических отношений. Идеи  названных мыслителей распространились по всей Европе, включая Англию, Германию, Россию.
Несколько десятилетий спустя, Гегель, давая оценку звёздной плеяде ученых, писал: «Нам легко делать упреки французам за их нападки на религию и государство; нужно представить себе картину ужасного состояния общества, бедственности, подлости, царивших во Франции, чтобы понять заслугу этих философов» . Самое большое удовлетворение   человеку должно давать умение думать, характерной чертой «просвещенного абсолютизма» считался союз монархов и философов .  Здесь  нетрудно заметить  и попытку определения пути социального развития общества; революция, вероятно, стала путём безальтернативным.
На вопрос: «Чем плоха патриархальная   модель (как противоположная Просвещению) социального и культурного устройства?» - можно ответить так: «Неприкосновенность культурных ценностей чаще всего ведет к деградации самой же культуры» . Можно также сказать, что развитие науки (как основной составляющей Просвещения) происходит независимо от того, как к этому относится тот или иной авторитетный ученый. Стало быть, это процесс необратимый и, к сожалению, не всегда управляемый – глобальные проблемы современности, во всей силе осознанные только в ХХ в., наглядное тому подтверждение.
Эпоха Просвещения – это культ науки и Разума, XVIII в. стал в этом плане вехой, поворотным пунктом  в истории человечества. Труды выдающихся деятелей эпохи: Ф. М. А. Вольтера, Ж. Ж. Руссо, Ш.Л. Монтескьё, Ж. Д’ Аламбера, К. А. Гельвеция, Д. Дидро, П. Гольбаха, Э. Б. Кондильяка, Ж. О. Ламетри  пронизаны идеей  апологии Разума, светоносной силы, пронизывающей мглу и хаос . 
Просветители настаивали на решающем значении распространения знаний. Название  картины Ф. Гойи (1746-1828) «Сон разума рождает чудовищ» стало крылатым выражением.  Что поле без крестьянина, то ум человека без учения и воспитания.
И. Кант видел процесс распространения знаний намного глубже, призывая «всегда мыслить самому, мыслить внутрь себя». Примечательны слова философа: «Просвещение – это выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие – это неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-нибудь другого. Несовершеннолетие по собственной вине имеет причиной не недостаток разума, а недостаток  решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-нибудь другого. Дерзай быть мудрым! Имей мужество пользоваться собственным умом! – таков девиз эпохи Просвещения» .  С равно легких руки и слога И. Канта эти слова  на века стали путеводной звездой эпохи.
2. Философские взгляды Вольтера

Франсуа Мари Аруэ, более известный по псевдониму как Вольтер (1694-1778), – аристократ по происхождению, идейный вождь эпохи Просвещения по призванию; достаточно сказать, что  XVIII век называют вольтеровским.  Просветитель  ввел в научный оборот слово «культура»: «Он был больше, чем человек. Он был веком», – писал о нём В. Гюго. Имя Вольтера стало нарицательным (в России свободомыслящих  людей еще долго называли «вольтерьянцами»), он никого не оставлял равнодушным, его любили и ненавидели. Кредом вольнодумца, писателя и философа, стало знаменитое выражение, ставшее девизом эпохи: «Осмельтесь мыслить самостоятельно!»
Образованнейший человек своего времени, он находился под сильным влиянием передовых ученых XVII века – интеллектуальной и духовной предтечи эпохи Просвещения: «Счастлив тот, кто умеет укреплять себя Локком, просвещать Кларком и Ньютоном, находить духовный подъём в чтении Цицерона, укрепить себя прелестью стихов Вергилия». Остаётся добавить: и чтением философских сочинений Вольтера.
Творчество Вольтера поражает своей  обширностью, многосторонностью и глубиной знания. Он  и поэт, и историк, и драматург, и популяризатор  естественно-научных идей, автор известнейших философских повестей и романов: «Задиг», «Микромегас», «Кандид», «История Петра Великого», «История Карла XII», «Век Людовика XIV», «Философского словаря», объём которого занимает пять томов по 35-40 печатных листов каждый .
Свои письма к друзьям, Вольтер неизменно заканчивал фразой: «Раздавите гадину!» – имея ввиду церковь, – «за растление ею духовной жизни общества» .  Аббат Шодон  писал: «Из всех сочинений, которые извергала на свет ярость безбожия, нет ни одного, отмеченного более мрачными чертами, чем «Философский словарь»… Его все читают, все его цитируют – военные, магистры, женщины, аббаты; это чаша, из которой все состояния и все возрасты отравляются ядом безбожия…»
И все же Вольтер, этот «дьявол во плоти» , не противник Бога, скорее, против того, кто прикрывается Богом. «Бог Вольтера – не жестокий тиран средневековой религии, а просвещенный деспот, философ на троне. Ему не нужно жертв и курений, их заменяет стоическая покорность судьбе. Спокойствие – молитва философа» .
Он противник   религиозной нетерпимости: «Всякий, кто скажет мне: «Думай, как я или Бог тебя покарает», –  говорит мне: «Думай, как я или я тебя убью!»
Источником фанатизма Вольтер считал суеверие (от которых  вряд ли свободен хоть один человек), но это еще полбеды, беда, когда суеверный становится фанатиком, тогда его делают способным на любые злодейства во имя Господа. «Атеист – это чудовище, которое пожирает только для того, чтобы удовлетворить свой голод.
Суеверный человек – это другое чудовище, которое терзает людей во имя долга… Суеверный человек – это грубый глупец, который всегда имеет лишь заимствованные у других людей мысли.
Да, друзья мои, атеизм и фанатизм – это два полюса  смуты и ужаса. Небольшая зона  добродетели  лежит между этими двумя полюсами. Идите твердым шагом по этой тропинке. Веруйте в благого Бога и будьте добродетельны» .
 Вольтер размышляет в духе пантеизма: «Бог, которого мы знаем через его творения и которого наша  гордыня хочет определить.., Бог, между которым и нами лежит бездна  бесконечности и природу которого мы хотим постичь. Вот природа метафизики.
Судьба метафизики всегда  была такова: начинать с предугадывания, много времени проводить в спорах и кончать сомнением. Я скажу в духе мудрого Локка: философия заключается в том, чтобы остановиться,  когда утрачен светильник  физики.
Нам дано считать, измерять, наблюдать, почти все остальное – химеры. …Философия Ньютона, которая принимает и доказывает конечность материи и существование пустоты, столь же убедительно  обосновывает бытие Бога.
Вот почему я смотрю на истинных философов как на апостолов божества… приходской учитель катехизиса говорит детям, что есть Бог, Ньютон доказывает это мудрецам» .
Философия представлялась Вольтеру, прежде всего, великим орудием разума в борьбе против неразумного, он даёт  жизнь новому термину «философия истории».
Было бы несправедливо говорить, что «свободомыслие» повсюду проходит парадным шагом, очевидно, что без борьбы нет ничего истинно великого. Вспомним, например, слова Скалозуба (эта фамилия, как и многие другие в цитируемой комедии, стала нарицательной):
Избавь. Ученостью меня не обморочишь,
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в  Волтеры  дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикнете, так мигом успокоит.
…………...............................................
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по-нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий .

Популярной была  мысль Вольтера о том, что религия возникла тогда, когда встретились двое – мошенник и глупец: «Первым провидцем, первым пророком стал первый плут, который встретил глупца».
Слово   блестящего полемиста, ироничного Франсуа Мари Аруэ справедливо сравнивалось современниками с бритвой, которое «отличалось от бритвы разве лишь тем, что никогда не тупилось».
Известно, что коронованные особы ухаживали за  ним, особенно чтил его король прусский Фридрих II, к которому   Вольтер обращался не «Ваше Величество», а «Ваше Человечество».
Екатерина II имела личную переписку с Вольтером. Один француз, вернувшись из России, заметил, что его похвалы в адрес «северного соседа» сильно преувеличены. «Друг мой, - отвечал остроумный философ, - я не люблю холод, а русская царица дарит такие чудесные шубы» .
  Идеи   великих авторов могут служить маяком для всех ищущих: «Когда мы прониклись идеей, когда ум, говорит Вольтер, хорошо овладел своей мыслью, она выходит из головы вполне вооруженной подходящими  выражениями, облаченными в подходящие слова, как Минерва, вышедшая из головы Юпитера в доспехах».
Борец за справедливость и счастье человечества, «он конструирует новую религию, религию разума. У Вольтера возникает идея выработать, создать одну  религию, которая бы господствовала во всем мире, основана была на разуме, справедливости. Пусть бы эта религия «диалектически сняла» крупицы ценного из всех религиозных конфессий.
Священнослужители всего мира должны отказаться от своих верований в пользу единой, всемирной «церкви». Говорят, что в доме, в котором жил Вольтер, теперь размещается типография, в которой, согласно последней воле мыслителя-вольнодумца, издаётся только одна книга – Библия» .
29 февраля 1778 г., за несколько месяцев до смерти, Вольтер написал: «Я умираю, веря в Бога, любя моих друзей, не питая ненависти к врагам и ненавидя суеверие» .

Высказывания Вольтера

Лучшее – враг хорошего (хотя другой мыслитель заметил, что лучшее – дитя хорошего – В. Г.)
Книги делаются из книг.
Наша любовь к самим себе помогает любви к другим.
Для того, чтобы познать  Бога, надо быть им самим.
Если чернь принимается рассуждать – всё погибло!
Когда я смогу сделать то, что хочу, это значит, что  свободен; но то, что я хочу, я хочу в силу необходимости.
Зачем философствовать, зачем волноваться? Разве вы не знаете, что миром управляет рок? Пейте горячее, когда холодно, пейте прохладное в летний зной; соблюдайте умеренность во всем, следите за пищеварением, отдыхайте, наслаждайтесь и смейтесь над всем прочим .
Признаюсь вам в том, что я долгое время блуждал в этом лабиринте, тысячи  раз обрывалась моя путеводная нить, но все-таки я возвращаюсь к  тому, что благо общества требует, чтобы человек считал себя свободным. Я начинаю более ценить жизненное счастье, чем истину. Отчего  же не предположить, что верховное  существо, даровавшее мне непостижимую способность разумения, могло дать мне и немножко свободы…
Счастье есть лишь мечта, а горе реально. Люди рождается для того,  чтобы  их глодали скорби, как мухи для того, чтобы  их  съедали   пауки.
Я никогда не творил  Богу молитв, кроме одной очень краткой: «О Боже! Сделай моих врагов смехотворными!» И Бог внимал этому.
Надо взвесить, нужно ли для общего блага людей, этих несчастных мыслящих животных, принять существование вознаграждающего и карающего Бога, который служит нам одновременно и уздой и утешением или отвергнуть эту идею, оставляя нас в бедствиях без надежды, а при совершении преступления – без угрызений совести.
Если бы не было идеи о Боге, ее бы следовало бы измыслить; но она начертана перед нами во всей природе!
Если закон государства карает явные преступления, возвестим Бога, который наказывает  тайные. Совершенно очевидно, что для черни необходима крепкая узда, и что если бы под управлением Бейля (настоящее имя французского писателя, романиста Стендаля, автора «Красного и чёрного») находилось всего пять или шесть сотен  крестьян, он не преминул бы возвестить им вознаграждающего и карающего Бога. Но если бы мир управлялся атеистами, то это было бы равносильно правлению тех адских созданий, которых нам изображают терзающими свои жертвы.
Все мы плаваем по морю, берегов которого никогда не видели. Горе тем, кто во время  плавания сражается друг с другом. Приставайте к берегу, кто может. Но тот, кто кричит мне: «Напрасно вы плывёте, никакого порта нет!» - тот лишает меня мужества  и всех сил.
Следовать во всем закону – это и есть истинная свобода.
Будем работать без рассуждений, это единственное  средство сделать жизнь сносною.
Мы оставим этот мир таким же глупым, каким застали его при своем рождении.
Мнения правят миром.
Все жанры хороши, кроме скучного.
Для великих дел необходимо неутомимое постоянство.
Только слабые совершают преступления: сильному и счастливому они не нужны.

3. «Персидские письма» и «Дух законов»  Ш. Л. Монтескьё

«Персидские письма» Шарля Луи де Монтескьё (1689-1755) – это философский  роман, в форме переписки двух персов, обсуждающих странные для них обычаи и поступки европейцев. «Мысль  оказывается  обычно глубокой, когда за высказанным она  раскрывает много невысказанного,  и сразу  позволяет  понять вещи, для усвоения которых  потребовалось бы прочесть множество книг», – замечал Монтескьё. Его книга «О духе законов», несмотря на то, что была внесена церковью в «Индекс запрещенных книг», за два года (1748-1750) выдержала 22 издания и была переведена на все европейские языки.
Будучи знатоком античной политической истории, Монтескьё различал три правильные формы правления: демократию, аристократию и монархию. Неправильной формой считал деспотию: «Когда дикари Луизианы хотят сорвать с дерева плод, они срубают дерево под корень и срывают плод. Таково деспотическое правление».  Наилучшей формой правления считал  монархию. Все же в Монтескьё больше говорит философ, нежели правовед: «Не следует законами достигать того, что можно достигнуть нравами»; «Существуют истины, в которых недостаточно убедить кого-либо, но которые надо дать почувствовать; именно таковы истины морали» .
Иногда мыслителя обвиняют в смешении различных понятий, что неизбежно ведет к путанице: «Людьми управляют многие вещи – климат, религия, законы, руководящие правила, примеры из прошлого, нравы, обычаи – и из всего этого образуется общий дух» . Но разве сама жизнь не есть задача со многими неизвестными, которую призван решать всякий живущий?

Высказывания Ш. Л. Монтескьё

Надо жить в мире – таков первый естественный закон человека.
То, что в одно время является правдой, то в другое время является заблуждением.
Кто может сказать всё и не показаться при этом смертельно скучным?
Недостающую глубину мыслей компенсируют ее длиной.
Иногда молчание выразительнее всяких речей.
Буря в стакане воды.
Свобода есть право делать всё,  что дозволено законами.
Праздность больше всех пороков ослабляет мужество.
Обыкновенно боятся отступления в речи, а я думаю, что те, которые умеют делать отступления, подобны длинноруким, – они больше могут захватить.

4. «Энциклопедия» Д. Дидро и Ж. Л. Д’  Аламбера

«Энциклопедия или Систематический словарь наук, искусств и ремёсел, выбранный из лучших авторов и особенно из английских словарей, обществом ученых и расположенных по порядку Д. Дидро и – в отделе математики Ж. Д’ Аламбером» - таково полное название известнейшей многотомной Французской Энциклопедии или Энциклопедии Дени Дидро (1713-1784) и Жана Лерона Д’ Аламбера (1717-1783). В предисловии объяснялась грандиозная, доселе невиданная задача авторов: «Цель Энциклопедии – объединить знания, рассеянные по поверхности земной, изложить их в общей системе для  людей, с которыми мы живём, и передать их людям, которые придут за нами; дабы труды минувших веков не были бесполезны для веков грядущих, дабы наши потомки, став образованнее, стали также добродетельнее и счастливее, и чтобы мы могли умереть в сознании исполненного перед человечеством долга» .
В издании Энциклопедии, растянувшемся на целые десятилетия,  принимали участие почти все выдающиеся умы  того времени. Реакция власть имущих, а также церковных клерикалов не замедлила последовать: «Энциклопедисты – это общество, составившееся с целью поддержать материализм, разрушать религию, внушать независимость и питать развращенность нравов». Издание было закрыто .
 Д. Дидро высказал мысль, согласно которой от молекулы до человека тянется цепь существ, переходящих от состояния живого оцепенения до  состояния максимального расцвета разума. Он полагал: «Всякое животное – более или менее человек; всякий минерал – более или менее растение; всякое растение – более или менее – животное». На вопрос, можно ли предположить, что и камень чувствует, Дидро ответил: «Почему бы и нет?»  По сути, он высказал идею, ставшую предвестницей эволюционной теории. Согласно энциклопедисту, «вся материя, природа мыслит, ощущает. Так называемая мёртвая, инертная материя на самом деле не мертва, она обладает чувствительностью, пусть потенциальной. Чувствительностью наделена каждая песчинка, молекула, мрамор. Трудно поверить. Послушаем аргументацию. Возьмём мрамор, растолчём его в ступке, смешаем с удобрением, почвой. Посеем зерно, к примеру, ячмень, можно бобы. Вырастим урожай. Далее мука, тесто, наконец, хлеб. Съедаем хлеб. Мыслим. Есть ли в нашем мышлении нечто от мрамора? Дидро полагает, что есть. А раз «есть», значит, и мрамор мыслит, только по-своему, по-мраморному» . Последнее слово наш компьютер подчёркивает красной чертой, очевидно, что «мрамор мыслить не может». Quod licet Jovi, non licet bovi –   что позволено Юпитеру, то не позволено быку, – говорили ещё в древнем Риме (намёк на похищение Европы Зевсом, принявшим образ быка); по аналогии можно сказать: что позволено человеку, то не позволено машине, –  в конце концов, человек  построил  компьютер, не наоборот. И это опять возвращает нас к девизу эпохи Просвещения: «Осмельтесь мыслить самостоятельно!»


Высказывания Ж. Л. Д’  Аламбера

Истинное равенство граждан состоит в том, чтобы все они одинаково были подчинены законам.
Истинно честный человек должен предпочитать себе семью, семье – отечество, отечеству – человечество.
Одна лишь посредственность не имеет врагов.
Роскошь есть преступление против человечества, пока хоть один человек общества нуждается.
Часто неясность происходит столько же от многословия, сколько и от излишней краткости.

5. «Общественный договор» Ж. Ж. Руссо

Жан Жак Руссо (1712-1778) был низкого происхождения, его мать умерла, когда он был ребенком; в двенадцать лет был отдан на обучение ремёслам, но в шестнадцать возненавидел эти и занятия и бежал из Женевы в Савойю. Не имея покровителей, всего в жизни Руссо добивался сам, прирождённый демократ, он остался им до конца дней. Его биография изложена им самим в его «Исповеди» детально, но без рабской заботы об истине». Руссо впервые ввел в употребление словосочетание «общественное мнение». Трактат «Рассуждение о неравенстве» (1754) сделал автора знаменитым. «Человек! Не ищи иного виновника зла: этот виновник – ты сам. Все хорошо, что исходит из рук Творца всех вещей. В руках человека все вырождается» .
Руссо ярый противник собственности: древнейшую историю считал золотым веком человечества, говорил, что собственность появилась тогда, когда встретились двое – мошенник и простак; «человек по натуре добр и только общество делает его плохим». Происхождение гражданского общества и последующего социального неравенства следует искать в частной собственности, он увидел в ней корень всех зол. «Первый, кто напал на мысль, огородив участок земли сказать: «Это моё» - и нашёл людей достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества».
Руссо утверждал, что революцией, заслуживающей сожаления, стали земледелие и металлургия. Зерно есть символ нашего несчастья. Европа – это наинесчастнейший континент, потому что она имеет  больше всех зерна и железа. Чтобы уничтожить зло, необходимо отвергнуть цивилизацию, так как человек по природе добр, и дикарь, когда он сыт, находится в мире со всей природой и является другом всех существ».
Вольтер, прочитав сочинение, написал ответ, достойный того, чтобы быть  зачитанным: «Я получил вашу новую книгу против рода человеческого и благодарен вам за нее. Не было еще случая, чтобы такие способности использовались для того, чтобы сделать всех нас глупыми. Каждый стремится, читая вашу книгу, ходить на четвереньках» . Неудивительно, что  различие во взглядах этих двух великих мыслителей со временем переросло в открытую вражду.
Повести Руссо «Новая Элоиза», «Эмиль» (1760) и «Общественный договор»  (1762) вызвали у современников состояние, близкое к шоковому. В последнем сочинении автор часто ссылается на Спарту, видя в ней пример для подражания. Наилучшей формой правления автор считал для маленьких государств демократию, для средних – аристократию, для больших – монархию. Опасность  сочинений  заключалась в том, что они провозглашали принципы естественной религии,  защищали демократию и отрицали священное право королей .
Начало первой главы Договора  скоро стали цитировать: «Человек рожден свободным, а между тем везде он в оковах. Иной считает себя повелителем других, а сам не перестает быть рабом  в еще большей степени, чем они». Но  действительной целью Руссо является  не столько свобода, сколько равенство. Договор состоит в «полном отчуждении каждого члена вместе со всеми правами в пользу  всей общины. Так как… каждый  отдает всего себя целиком, то условие оказывается одинаковым для всех; а раз условие одинаково для всех, ни у кого нет интереса делать его тягостным для других». Суть Общественного договора  кратко может быть изложена в следующих словах: «Каждый из нас отдает свою мощь под верховное руководство общей воли, и мы вместе принимаем каждого члена как нераздельную часть целого» .
По словам Б. Рассела: «Общественный договор» стал Библией большинства вождей Французской революции, но несомненно, так же, как и Библия, он не был тщательно прочитан и еще в меньшей степени понят многими из его последователей» .

Высказывания Ж. Ж. Руссо

Я не совершаю нападения на науку, но я отстаиваю добродетель.
Доброе – это прекрасное в действии.
Вся нравственность человека заключается в его намерениях.
Час работы научит больше, чем день объяснения.
Единственное искусство быть счастливым – осознавать, что счастье твое в твоих руках.
Не найдя истины в книгах, надо искать ее внутри себя.
Назад к природе!
Человек, не бесчесть в себе человека!
Кто хочет быть свободным, тот действительно свободен. Отказаться от свободы – значит отказаться от человеческого достоинства, от прав человечества, даже от его обязанностей .
«Что такое философия? Что содержат писания наиболее известных философов? Каковы уроки этих друзей мудрости? Если их послушать, разве нельзя их принять за толпу шарлатанов, что кричат каждый свое на общественной площади: идите ко мне, только я  один никогда не ошибаюсь? Один утверждает, что тел вообще нет в природе и что все есть  мое представление о них, другой, что нет ни  иного вещества, кроме материи, ни иного Бога, кроме Вселенной. Этот заявляет, что не существует ни добродетелей, ни пороков и что добро и зло области  нравственности – это выдумки; тот – что люди суть волки и могут со спокойной совестью пожирать друг друга» .

6. Механистическая картина мира. «Изложение системы мира» П. С. Лапласа.
 «Система природы» П. Гольбаха

Механистическая модель система мира, сформировавшаяся в XVII-XVIII вв. была перенесена не только на различные области физических явлений, но и на человека и его общественную жизнь. Например, творцы американской конституции, попытались разработать структуру государственной машины, все звенья которой должны были действовать с безотказностью и точностью часового механизма. Недаром желая подчеркнуть безупречность действия того или иного механизма, говорят: «Работает как часы».
Ньютоновская концепция механики представляется  синтезом идеальных машин, в которых передача движения осуществляется без соударения или трения частей, находящихся в контакте, и наукой о небесных телах, взаимодействующих на расстоянии. Порядок, равновесие систем, устойчивость законов мира, их фатальных характер, представленные в механистической  картине мира, не могли не вызывать восхищение ученых физиков, философов и политиков. Не удивительно, что они пытались перенести  эти законы на жизнь общества и государства.
Современный философ Л. Мемфорд  дает  следующее описание своей «мегамашине»: «Машина, которую я упоминаю, никогда не была открыта в каких-либо археологических раскопках по простой причине: она была составлена почти полностью из человеческих частей. Эти части были соединены в иерархической организации под властью абсолютного монарха, команды которого, поддержанные коалицией священнослужителей, вооруженной знатью и бюрократией, обеспечивали подчинение всех компонентов машины аналогично функционированию человеческого  тела» .
Пьер Симон Лаплас (1749-1827)  в сочинении «Изложение системы мира»  в популярной форме представил механистическую картину мира. В годы Великой Французской буржуазной революции он возглавлял комиссию мер и весов. Именно он предложил в качестве эталона метра одну десятимиллионную долю четверти Парижского меридиана, а за грамм как единицы веса был принят вес кубического сантиметра дистиллированной воды при температуре равной 4 градусам тепла по стоградусной шкале.
По   мнению  Лапласа, в мире господствует порядок, отождествляемый с законами ньютоновской механики, которые должны господствовать и в человеческом обществе .
Лаплас сформулировал  классическое для XVIII столетия положение, что если бы существовал столь обширный ум, чтобы знать в данный момент о всех силах природы и точках их приложения, то «не осталось бы ничего, что  было бы для него недостоверно, и будущее так же, как и прошедшее, предстало бы перед его взором».
Поль Анри (Генрих) Тири (Дитрих) (1723-1789), унаследовавший фамилию Гольбах от дяди по материнской линии родился в Германии. Дядя, переехав во Францию, преуспел в торговых операциях,  принял французское подданство и получил дворянское звание. Своего  12-летнего племянника  он тоже привез во Францию, воспитал его и оставил  довольно крупное состояние.
Гольбах связал свою судьбу с плеядой  блестящих французских просветителей – Дидро, Гельвецием, Руссо и др. Его личная библиотека насчитывала 2777 томов. Он принимал  активное участие в создании «Энциклопедии», написав 375 статей по вопросам химии, металлургии, горного дела.
В   главном сочинении Гольбаха «Система природы» («библии материализма»)  нашли отражение многие идеи механистической картины мира. Он подчеркивал, что  все в мире имеет свои естественные причины, что существуют только материя и движение: «Вселенная, это колоссальное соединение всего существующего, повсюду являет нам лишь материю и движение. Ее совокупность раскрывает перед нами лишь необъятную цепь причин и следствий» .
Эпиграфом к «Системе природы» автор взял слова из «Естественной истории» Плиния Старшего (ок. 24-79 гг.): «Познание силы и величия природы всегда лишено достоверности, если обращают внимание только на ее части, а не рассматривают ее в целом». «Согласно Гольбаху, материя существует сама по себе, являясь причиной всего: она – своя собственная причина. Все материальные тела состоят из атомов…материя есть все то в объективной реальности, что воздействуя на наши чувства, вызывает ощущения» . Ее имманентным, т.е., внутренне присущим ей свойством, является движение. Сознание есть следствие определенным образом организованной материи, ибо в природе, как и во Вселенной, господствует строжайшая необходимость .
Гольбах настаивал на том, что «в природе все необходимо и ничто в ней не может действовать иначе, чем оно действует». Эта мысль проходит красной нитью через всю «Систему природы»: «В вихре пыли, поднятом буйным ветром, как бы хаотичным он нам  ни казался, в ужаснейшем шторме, вызванном противоположно направленными ветрами, вздымающими волны, нет ни одной молекулы пыли или воды, которая расположена случайно, не имеет достаточно причины, чтобы занимать то место, где они находятся, и не действует именно тем способом, каким она должна действовать. Математик, который в точности знал  бы различные действующих в этих двух случаях силы и свойства приведенных в движение молекул, доказал бы, что согласно причинам каждая молекула действует в точности так, как должна действовать, и не может действовать иначе». Такая же необходимость действует и в человеческом обществе, и «человек не свободен ни одну минуту своей жизни» .
По  сути, благодаря этим мыслям мы получили  классическое, «гениальное ленинское определение материи»: «Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях».  Трактат имел потрясающий успех, Вольтер отозвался о нем так: «Дьявольский человек, вдохновлённый Вельзевулом, только что опубликовал книгу «Система природы», на каждой странице  которой он думает доказать, что Бога вовсе нет. Эта книга ужасает всех и все хотят ее прочитать… Ее пожирают. В ней много соблазнительного, в ней есть красноречие, и в этом отношении она превосходит Спинозу…»
Определяя человека, П. Гольбах писал: «Человек есть чисто физическое существо… Все наши желания, действия, есть необходимый результат сущности и качеств, вложенных в нас природой…»



Высказывания П. Гольбаха

В мире царит несправедливость.
Даже самые счастливые войны отнюдь не приводят к миру.
Если бы в этом мире не было зла, человек никогда  не помышлял бы о божестве.
Поклоняться Богу – значит поклоняться вымыслу, созданному человеческим воображением, или попросту поклоняться тому, чего нет.
Природное неравенство людей делает невозможным и равенство их имуществ. Напрасны были бы все попытки сделать общей собственность существ, неравных по силе и уму, по предприимчивости и активности натуры.
Мудрец на троне был бы счастливейшим из смертных.
Человек не свободен  ни одну  минуту своей жизни.
Друг, бесполезный для своего друга, становится для него чужим человеком.
Правосудие есть основание всех общественных добродетелей.
Мораль была бы пустой наукой,  если  бы она не могла показать человеку, что его величайший интерес  заключается в том, чтобы быть добродетельным .

7. «Послание о любви к знанию» К. Гельвеция

Любимыми авторами Клода Адриана Гельвеция (1715-1771) были Корнель, Расин, Лафонтен, Монтень, Лабрюйер, Ларошфуко, Мольер; он был знаком с Д. Юмом, Ж. Л. Бюффоном, Вольтером, Ш. Л. Монтескьё, королем  Пруссии Фридрихом II. Будучи личным врачом королевской семьи, в 1738 г. удостоился чести быть облагодетельствованным  королевой Марией Лещинской, получив должность генерального откупщика с годовой рентой 300 тысяч ливров .  Его сочинения «Об уме», «О человеке» посвященные исследованию природы человека,  морали, проблемам воспитания, вызвали шквал критики (около ста обвинений) и по приговору инквизиции были сожжены рукой палача. По сути, его философия антропосоциальная; социальные ориентации нашли выражение  в его «Послании о любви к знанию»: «Нет собственности, которая не была бы результатом кровавого насилия»; «Если сила  есть право деспота, то бессилие есть его вина». Решающим моментом в жизни человека он считал воспитание, полагая, что неравенство людей обусловлено исключительно этим. Негативным моментом  человеческой природы Гельвеций считал страсти, которые являются  закономерным продолжением  глубоко эгоистического существа.

Высказывания К. Гельвеция

Говорят, что всякий удар плох. Но почему тогда, скажите, мы смеёмся над гневом и ударами ребёнка?
Надо брать людей такими, как они есть; раздражаться следствиями их себялюбия – значит жаловаться на весенние бури, летнюю жару, осенние дожди и зимние стужи.
Сильная мысль выражается сильно.
Я бы советовал занимать место  в центре колеса фортуны: если вы и не сможете подняться достаточно высоко, то по крайней мере не сможете опуститься слишком низко.
Не подлежит сомнению, что каждый человек имеет необходимым образом самое высокое мнение о себе, и поэтому в других мы уважаем только наш образ и сходство с нами.
Прекрасное в мысли лишь редкое.
Чтобы любить людей, надо от них мало ожидать.
Ты хочешь нравиться людям? Цени их ум.
Человек является воспитанником всех окружающих его предметов, всех тех положений, в которые его ставит случай.
Удовольствие должно быть наградой за труд.
Если хочешь быть богатым, не помышляй увеличить свое имущество, а только уменьши свою жадность .

Термины и понятия
Антропосоциальная философия (греч. anthropos – человек; лат. sozialis-общественный, товарищеский) – философское учение, рассматривающее человека и общество как нечто неразрывно связанное,  как единое целое.
Атеизм (греч. theos – бог, а – отрицание, аtheos – безбожный; франц. аtheisme) – учение, отрицающее существование Бога, и как следствие этого, отрицающее любую религию.
Естественные права человека в гражданском состоянии – право на жизнь; право на свободу; право на собственность (Дж. Локк).
Имманентный (лат. immanentis-свойственный, присущий, пребывающий в чем-либо) –  внутренне присущие какому-либо явлению свойства, проистекающие из его природы
Механицизм (греч. mechane-орудие, сооружение) – односторонний метод познания, основанный на признании механической формы движения материи единственно объективной; в конечном счёте сводит всё качественное многообразие мира к механическому движению однородных частиц материи, а все сложные и многообразные законы развития – к простейшим  законам механики;  отсюда механистический детерминизм – представление, согласно которому все процессы жестко предопределяются физическими (механистическими) причинами.
Революция (франц. revolution) – резкий, скачкообразный переход от одного состояния, от  одного качества к другому; от старого общественно-политического уклада к новому.
Фанатизм (лат. fanaticus – исступлённый) – приверженность к каким-либо верованиям или воззрениям, чаще религиозным, доведенная до крайней степени, нетерпимость ко всяким другим взглядам.
Эволюция, эволюционная теория (лат. evolutio-развёртывание) – учение  о постепенном развитии всей природы, органического мира (растений и животных); согласно этому учению все ныне существующие и прежде существовавшие в любую другую эпоху организмы произошли путём длительного изменения  от  прежде существовавших организмов.

Дополнительная литература
1. Антология мировой философии в 4 тт. М., 1969.
2. Вольтер Ф. М. А. Философские сочинения. М., 1989.
3. История философии в кратком изложении/Пер. с чешского И. И. Богута. М., 1991.
4. Монтескьё Ш. Л. Избранные произведения. М.. 1955
5. Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М., 1998.





























СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ………………………….……………………….5
ТЕМА 1.   Предмет философии…………………………….14
ТЕМА 2.   Философия Древней Индии……….…….….….41
ТЕМА 3.   Философия Древнего Китая…………………….63
ТЕМА 4.   Античная  философия…………...........................81
ТЕМА 5.   Эллинистическо-римская  философия …….....144
ТЕМА 6.   Средневековая христианская  философия…....171
ТЕМА 7.   Арабо-язычная  средневековая мусульманская философия………………………….……………………...198
ТЕМА 8.   Философия эпохи Возрождения ……….…….225
ТЕМА 9.   Философия Нового времени………….............240
ТЕМА 10. Философия эпохи Просвещения………..........292



















ВИКЕНТИЙ МИЧИСЛАВОВИЧ ГОНГАЛО


Основы  философского  знания:
Учебно-методическое  пособие (Курс лекций)

Часть 1



Компьютерная вёрстка и редакция текста  Гонгало В. М.














Подписано в печать 21.05.2008 г.
Формат 60:84 /16. Гарнитура Times. Ризография.
Бумага  офсетная. Объём   12, 5 уч.-изд. л.; 18  усл. п. л.
Тираж 50  экз. Заказ  10
Отпечатано ТОО «Lytton SK Service»