Я буду ждать на темной стороне. Книга 3. Глава 7

Заснеженное шоссе пересек электрокар, который едва не врезавшись в ближайшее офисное здания, едва успел затормозить перед самыми его воротами. За рулем находился парень, сравнительно недавно получивший водительские права, что не мешало ему лихачить на дорогах даже во время сильной гололедицы. Поэтому привыкнув водить авто так, будто он пребывал вне всяких скоростных ограничений, подъезжая к парковке, он не особо следил за дорогой, благодаря чему мечтавшее о переговорах с ним важные лица бросались врассыпную при виде его авто. В противном случае они рисковали погибнуть прямо под его колесами.

Не любивший суету, Лисов парковал авто как умел, не утруждая себя необходимостью придерживаться дорожных правил,  тем самым привлекал к своей персоне нездоровый интерес со стороны патруля. 

Остановившись напротив здания в стиле хай-тек, где сегодня должна была состояться важная конференция, он осторожно приоткрыл окно и, покосившись по сторонам так, будто его здесь могла ожидать засада, с силой толкнул вперед дверь, подхватывая на ходу папку с документами. В следующий момент произошло то, чего Лисов никак не ожидал от самого себя.

Покидая авто, он умудрился оступиться, и став на самый край покрытой льдом обочины, полетел вниз, падая на руки подобно шустрому коту. Несмотря на отчаянные попытки сохранить равновесие, он все же свалился наземь, воткнувшись лицом в сугроб. Выроненные из рук бумаги чудом не вывалились из папки и не разлетелись по всему проспекту. Но со стороны это выглядело так, будто выбираясь из авто, их обладатель не до конца протрезвел после новогодних праздников, отказываясь смотреть себе под ноги. 

Глухо выматерившись, Лисов поднялся на ноги, попутно вытирая с лица снег и складывая в папку выпавшие из его рук пару штук документов.

Прикосновение снега к коже лица вызывало неприятные ощущения, но это можно было пережить. И опасаясь, как бы кто из подчиненных или просто знакомых не увидел, как растянувшись на обочине, он лежит мордой в снегу, ещё раз хорошенько встряхнувшись, Лисов попытался привести себя в порядок, озираясь украдкой по сторонам. Как будто судьба специально подстерегла его в этом месте, устроив ему подобную западню, возвращая ему бумерангом насмешку над упавшей в коридоре после защиты презентации  Евангелиной, которой он даже не соизволил предложить свою помощь, торжествуя над поверженными соперниками.

Зачастую ему без проблем удавалось добраться до холла главного офиса, не привлекая к себе лишнее внимание. Только сегодня что-то пошло не так.

Убедившись, что его падение осталось почти незамеченным, он собрал в папку выпавшие документы, после чего поставив свой автомобиль на сигнализацию, ринулся в сторону здания, отблескивавшего на солнце так, что на него невозможно было смотреть без солнцезащитных очков, когда приблизившись к его стенам впритык, он едва не налетел на преградившего ему путь пятилетнего мальчугана. Что забыл здесь ребенок в такой час и чего он хотел лично от него, для Лисова оставалось загадкой. Но инстинктивно почувствовав, что мальчишка не ошибся адресом и действительно ждал его, напустив на себя важный вид, он хотел было проскочить мимо, да не тут-то было.

Окинув его смелым и открытым взглядом личности, охотно идущей на контакт, ребенок улыбнулся ему, приготовившись о чем-то его спросить. На подставу со стороны конкурентов это не походило. Подобная встреча являлась скорее личной инициативой этого мальчугана, но для чего он сюда приперся и где были его родители, об этом оставалось лишь догадываться.
 
— Тебе чего? — не выдержав, обратился к нему Артем, нетерпевший, когда что-либо нарушало его планы столь бессмысленным образом.

— Я знаю, что вы не владелец этого холдинга, но вы работаете на него, — приблизившись к нему, пролепетал вслух восхищенный пацан; на его передней челюсти не хватало пару зубов, благодаря чему его речь выглядела сумбурной и смешной, так что пытаясь разобрать его слова, Лисову пришлось слегка напрячь свой слух. Он был в шоке от услышанного, но свои эмоции по этому поводу предпочел скрыть.

Неужели он настолько плохо выглядел в реальной жизни, что в определенные отрезки времени становился вовсе непохож на себя?! Вернее свое изображение на отфотошопленых афишах, что на улице его можно было запросто принять за какого-то другого человека…

И виду не подав, будто слова этого мальчишки задели его за живое, Лисов прикинулся курьером, который работая в этой компании, упражнялся в развозке документов и обедов своего шефа, а его фамилия не имела ничего общего с настоящими данными владельца холдинга.

По крайней мере, он должен был придерживаться строго отведенной ему роли, дабы не расстроить ребенка, который ни за что бы не поверил, что перед ним как раз таки находится тот самый «босс», к которому у него накопилось немало вопросов.

В данный момент это был единственный способ уберечь от разочарования психику ребенку, уверенного, что владельцем этой компании являлся убеленный сединой мужчина возрастной категории деда Мороза.   

Облаченный в заманчивую упаковку «босса», его личность была окружена ореолом таинственности и невероятных слухов. И превратив свою жизнь в «крестовый поход» против мещанского образа жизни, со временем Лисов превратился в настоящую угрозу для подобных личностей, привыкших воровать «по-черному» по всяких схемах и без компромиссов. Так что будучи в курсе, как хотели проникнуть в этот «мир» всякие службы и конкуренты, в том числе,  временами он любил напустить на себя загадочно-отрешенный вид, словно пытаясь напомнить окружающим, что у них нет ни малейшего шанса узнать, каким он был на самом деле и о чем думал в данный момент. Однако стоило ему остаться наедине с людьми из своего ближайшего окружения, как от этой маски хладнокровия и напускного пофигизма не оставалось и следа.

— … поэтому если он решит ещё раз профинансировать наш сиротский приют, я хочу, чтобы вы передали ему нашу просьбу относительно того, чего нам не хватает, —  принявшись загибать пальцы на своей руке, мальчик начал перечислять вслух имена ребят, нуждавшихся в новой одежде и учебниках, не забыв добавить, сколько поимел с этого благотворительного проекта сам директор приюта, оставив сиротам то, что покрывало чисто символические расходы.

Покосившись на циферблат своих наручных часов, Лисов показал ему, что он спешит, и у него нет времени выслушивать весь этот бред. Но действительно профинансировав в прошлом году немало проектов, и этот благотворительный фонд, в том числе, он не горел желанием следить ещё и за распределением переданных средств, хотя интуиция накануне подсказывала ему, что прежде чем браться за подобные дела, для начала было бы неплохо промониторить, куда деваются все предыдущие вливания, тем более что речь шла о немаленьких суммах.

Этот мальчик появился у него на пути как предостережение, напомнив о событиях, в чьих подробностях ему давно хотелось разобраться. Только все это будет не сегодня и уж точно не сейчас, о чем он и поспешил сообщить собеседнику, который даже не думая внимать его слова, продолжал тараторить о нуждах сирот, пока Лисов не сделал ему знак заткнуться.

— Послушай-ка, сынок, — прервал он мальца, глядя ему прямо в глаза. — Будь добр, свали отсюда, пока я не надавал тебе по ушам!

Вот только сам мальчик считал иначе, решив, что ему попался какой-то неправильный курьер. Даже не думая останавливаться, он перечислил вслух ещё пару списков имен, отняв у Лисова ещё десять минут личного времени.

Сбившись наконец со счета, то ли перепутав фамилии сирот, ребенок внезапно сделал паузу, пытаясь собраться с мыслями, и воспользовавшись этим моментом, чтобы взять над ним реванш, Лисов намеревался снова стать в полный рост и свалить отсюда, пока он не попался на глаза налоговой или ещё кому-то, но вовремя обнаружив, что от него пытаются ускользнуть, бросив на него взгляд как на последнюю надежду человечества, мальчик попробовал переубедить его в обратном:

— А если вашему директору будет не сложно, и у него останутся какие-то деньги, пусть он профинансирует операцию моему дедушке! 

— Послушай сюда, маленькое уебище! Я кому сказал свалить с дороги?! Или ты оглох? — не выдержав, Лисов схватил мальца за шиворот и отшвырнул его в сторону со словами: — Терпеть не могу сентиментальности… Так что не пытайся притворяться сиротой! Я знаю, кто твои родители, так что провести меня им не удастся! А теперь, герой, ступай отсюда прочь и не смей больше показываться мне на глаза, не то отшлепаю! Ты посмотри на него! Какие дети наглые пошли… Просто кошмар!

Согласившись с его доводами, мальчик был готов оставить его в покое, но прежде чем покинуть двор, он попросил у него на всякий случай автограф. И стараясь как можно скорее отделаться от назойливого пацана, порывшись у себя в карманах, вместо ручки он вытащил оттуда пачку сигарет, которую и вручил своему малолетнему фанату со словами:
 
— На, держи. Будет тебе этакий подарочек от меня… 

Уставившись на неё как на священную реликвию, мальчик с сияющим видом принял этот дар из его рук, вытаращившись на него как снизошедшее с небес божество. Впрочем, этой уловки Лисову хватило с лихвой, чтобы отвлечь внимание ребенка от своей персоны и незаметно ускользнуть от него, устав слушать его байки на виду у всех.

Бодро взбежав по обледеневшей лестнице и чудом не поскользнувшись перед входной дверью, он потянул её створку на себя. Когда очутившись внутри белого фойе с глянцевым полом, Лисов взял курс в сторону лифта, едва не сбив с ног главного бухгалтера, которого был не прочь швырнуть в пролет лестницы с самого высокого этажа этого здания за её пассивно-агрессивное поведение. И словно чувствуя, чем именно были заняты его мысли в эти краткие моменты их встреч, Роза Константиновна предпочитала держаться от него на расстоянии, стараясь не подходить к этому парню чересчур близко, ежели им приходилось пресекаться где-то на лестнице, чьи поручни вряд ли бы избавили её от падения в пролет первого этажа. Шагая по коридору с невозмутимым выражением лица, Роза Константиновна торопилась в свой кабинет, получив задание от финансового директора.

— Доброе утро! — машинально поздоровавшись с ней, Лисов проследил украдкой за выражением её осунувшегося лица. 

— Доброе, — сухо бросила она, пропуская его вперед. В иное время эта женщина предпочитала не здороваться с ним вообще, считать его персону недостойной своего внимания.
 
Направляясь в бухгалтерию своей воинственной походкой с кипой документов в руках, она напоминала воина из скандинавской мифологии. Для пущей убедительности образа вместо бухгалтерских журналов ей следовало всучить в руки остро заточенный меч, которым она могла бы орудовать на свое усмотрение, отсекая головы конкурентам и тем, кто имел честь неправильно на неё посмотреть.

Убежденный в её неизменной неприязни по отношению к его персоне, Артем подхватил папку с бумагами, часть которых слегка пострадала от снега, и, последовав себе дальше, старался больше нигде не останавливаться, итак потратив немало времен на выяснение отношений с малолетним пацаном.

Да, ежели эта старая карга продолжит чудить в таком духе дальше, ему придется принять меры, а то что-то она чересчур распоясалась, воображая из себя невесть кого. Если бы не невозможность в кратчайшие сроки найти ей замену, он бы давным-давно избавился от неё, устав созерцать по утрам её напыщенную рожу.  Тем не менее недаром говорят, если хочешь узнать, что представляет из себя начальник, достаточно понаблюдать за его подчиненными.

И если они ведут себя нагловато и по-хамски, значит, шеф — сам тряпка, раз позволяет коллективу допускать подобное. А ежели «народ» держится боязливо, бегая перед ним на задних лапках, значит начальство держит его в ежовых рукавицах, не спуская ему ни одного промаха.

Обладая непростым и требовательным характером, со своими подчиненными Лисов общался надменно, и с подчеркнутой небрежностью, так и не научившись за это время соблюдать субординацию в отношениях. 

Слишком рано дорвавшись до власти, он успел проявить свое нутро на «полную катушку», зарекомендовав себя самым эпатажным руководителем, который мог придраться к подчиненному из-за малейшей ошибки, швырнув ему в лицо недоделанный отчет, либо облить секретаршу кофе, если его вкус покажется ему недостаточно хорошим.

В таких случаях Лисов не церемонился с людьми, указывая им их место. К тому же порой ему нравилось гонять подчиненных, заставляя их выполнять почти невыполнимые задания, что было характерно, в основном, для молодых людей, не получивших должного воспитания в детстве.

Оставалось только удивляться, как впитывая сызмальства дух афер и махинаций, составляющих смысл жизни его родственников, он окончательно не превратился в мразь, балансируя на грани закона и попыток его частичного нарушения.

— Эх, поскорей бы закончилось все это безобразие, и я поехал бы куда-нибудь подебоширить! — воскликнул он, врываясь в свой кабинет и швыряя на стол документы.

День ещё не начался, а ему уже хотелось отсюда сбежать. И это он ещё не брался за изучение ожидавших его вердикта отчетов. Как только начнется учеба, подобные дела ему придется научиться утрясать в считанные минуты, потому как остальное время придется тратить на подготовку дипломного проекта и решение практических заданий.

Увы, как бы ни жаловался он приятелям на свой нынешний ритм жизни, отнимавший у него прилично времени, которое он мог бы посвятить, к примеру, развлечениям, в глубине души ему нравилось происходящее. Нравилось пребывать в этакой себе круговерти деловой жизни, дисциплинировавшей его и вынуждавшей не выбиваться из графика, в противном случае он бы уже давным-давно пустил все на самотек, занимаясь всяким непотребством.

Забот хватало, но в последнее время их стало ещё больше, потому как помимо контроля за основной деятельности холдинга, ему приходилось заниматься ещё и благотворительностью, делясь заработанным с различными фондами и проектам, посвященным, к примеру, финансированию школ-интернатов и коррекционных школ. И это без учета трат на поддержание спортивных секций, лицеев и питомников, где находились на передержке бродячие животные. Теперь к этим программам добавилась необходимость поддержки пары-тройки гериатрических пансионатов, а также отчисления в фонд помощи инвалидам.

Ранее всем этим занимался его отец, умудряясь каким-то образом раскидывать между этими организациями минимальные суммы для поддержания достойной репутации холдинга, так как меценатство входило в одну из обязательных функций бизнеса помимо получения прибыли. Отказ от подобных вливаний мог повлечь за собой неприятные последствия, а те, в свою очередь, ударить по репутации самого предприятия, быстро сделав его владельца нерукопожатным среди элиты.      

Одним словом, у него не было даже права все бросить и сдаться, заявив, что он не может больше заниматься подобным. Мало того, помимо ведения основной деятельности, теперь ему надо было периодически светиться в определенных кругах, посещать мероприятия и общаться с людьми, чтобы те имели возможность видеться со своим «благодетелем» вживую, вручая ему награды за проделанную работу. И этот момент круга его обязанностей «радовал» Лисова больше всего. По крайней мере, это позволило ему ощутить на собственной шкуре то, что колотить понты в кругу ровесников — это одно, а выступать перед состоявшейся аудиторией — совсем другое. И деться от всего этого он никуда не мог. Так что снова и снова взаимодействуя с новыми контрагентами, сотрудничавших ранее с холдингом его отца, погружаясь с головой в изучение их программ, Лисов только сейчас узнал, сколько на самом деле тот выделял средств на потребности этих организаций, подделывая документы и отправляя большую часть финансирования в свой карман.

Таким образом, не видя больше смысла вкладывать столь баснословные суммы денег непонятно во что, он подписывал документы по благотворительности как положено, раздавая остатки денег всем «нуждавшимся», словно стремясь перевыполнить то, чего недодал им в свое его отец, привыкший экономить на всем для удержания прибыли. 

Совершив стремительный рывок в «карьере», вчерашний разгильдяй, имевший когда-то лишь самое отдаленное представление об основах бизнеса, превратился в умелого бездельника, и, возглавив холдинг после смерти родителя, за эти пару месяцев зарекомендовал себя на данной должности достаточно конфликтным человеком. Так что ревизоры, налоговая служба, и прочие контролирующие органы, планируя посетить данный офис в обязательном порядке, как того требовало законодательство, на радушный прием в его стенах могли не рассчитывать.

Сняв верхнюю одежду, Лисов подошел к окну, чтобы проветрить немного помещение, когда в кабинет ворвалась его секретарь, — модельных параметров миловидная брюнетка, выполнявшая заодно роль его «тайного агента». Окинув своего шефа удивленным взглядом, она тотчас напомнила ему о звонке, вызвавшем у него новый приступ недовольства, который он даже не собирался скрывать.

Скривившись так, будто его заставили выпить уксус, Лисов о чем-то задумался, перебирая в памяти отдельные дела, которые ему следовало выполнить на этой неделе. Замотавшись, он забыл о мерах предосторожности, и о том, что сюда в любой момент сюда нагрянуть противная, с ярко выраженной маскулинной внешностью начальница налоговой — пятидесятилетняя Лариса Ивановна, выклянчивая отчеты по поводу отчислений в бюджетный фонд. Однако решать с этой женщиной вопрос о том, куда он подевал ещё пару заработанных миллионов, у него не было никакого желания. На что неоднократно намекал своему «агенту», научив её как надо было отвечать начальнице налоговой, ежели та снова начнет добиваться личной встречи, чего ему не хотелось переживать ни при каких обстоятельствах.

Разумеется, после беседы с ней ему придется долго восстанавливать свою нервную систему. Но ещё дольше будет приходить в себя сама Лариса Ивановне, поражаясь его хамству и  издевательствам над налоговой службой. В таких условиях ей будет сложно удержаться от соблазна выписать ему очередной штраф за неуплату отчислений. В противном случае холдингу придется пережить дополнительную проверку, во время которой ему снова придется придумывать новую «отмазку» для объяснения с точки зрения законодательства, на какие «неотложные нужды» он был вынужден потратить лишние средства, вместо того, чтобы отправить их в бюджет на «нужды» чиновников.

Кое-что обдумав, Лисов сделал секретарше знак удалиться, мол об остальном он позаботится самостоятельно, когда сделав шаг в сторону двери, девушка невольно остановилась, окликнутая им. Вспомнив о дополнительных деталях, он попытался предупредить её ещё об одном немаловажном деле: 

— И знаешь что, Женечка, если Лариса Ивановна или кто-нибудь из её приближенных надумают заглянуть к нам снова, ты уж предупреди меня заранее об их визите… Чтобы я мог как следует к нему подготовиться… Подальше спрятать непотребную документацию…

Последней фразы он, конечно же, не говорил, но секретарь поняла его без слов, лишь утвердительно кивнув в ответ. Удостоверившись, что она правильно расшифровала его посыл, и не подведет, как в прошлый раз, когда проморгав визит налогового инспектора, ему пришлось потом ходить вокруг да около, отвлекая внимание этой женщины от «опасных» документов, он отпустил её, возвращаясь на место. Тогда ему удалось усыпить бдительность этой вечно что-то вынюхивающей тетки. Как будто она интуитивно чувствовала, что от неё прячут что-то ещё, и она ознакомилась далеко не со всеми отчетами данного холдинга. Но как пройдет проверка в следующий раз, сказать точно не мог никто. 

Вздохнув спокойнее после того, как секретарь оставила его в покое, Лисов сел за стол, тщетно пытаясь настроиться на рабочий лад после затянувшегося больничного. Секретарша же его, покидая кабинет, уходила к себе совсем с другими мыслями, и даже как будто выглядела расстроенной, что он не уделил ей выходящего за рамки внимания, к которому она уже начала привыкать за время тесного с ним сотрудничества, доводя до его ведома информацию о «подрывной» работе главного бухгалтера.

Она была уверена, что на настрой её шефа повлияло длительное пребывание в клинике. И как только он придет в себя, и у них будет все как прежде: она начнет таскать ему сведения о конкурентах, включая слухи о нем самом, пущенными его недоброжелателями, а он, в свою очередь, продолжит таскать её по ресторанам, как осенью, с привычным завершением вечера в номере какого-нибудь дорогого отеля. До того момента, пока не найдет ей щедрого ухажера, с которым она могла бы связать свою дальнейшую жизнь, (как обещал), чтобы она не зацикливалась на нем, мешая личные отношения с рабочими.

Однако, по правде сказать, никакой другой ухажер ей был не нужен. И привязавшись к своему шефу вопреки здравому смыслу, она хотела принадлежать только ему одному и никому на свете. Жаль, что сам Лисов считал иначе, начав дистанцироваться от неё после недавнего выхода на работу.

Как будто она действительно стала ему неинтересна, либо в его жизни появилась другая, чей образ занимал в последнее время все его мысли. И сместив акцент с одноразовых отношений, он решил больше времени уделять построению личной жизни, наплевав, что скажут на это друзья. Но будучи в курсе, что он больше не путается с губернаторской дочкой, она почти сразу заподозрила наличие у него другой любовницы, но когда и при каких обстоятельствах он успел с ней познакомиться, для неё так и оставалось загадкой.

И словно чувствуя, что такими темпами она могла потерять своего любовника, девушка поймала себя на мысли, что рано или поздно ей придется смириться с этой мыслью, равно как и с присутствием в его жизни другой. В конце концов, она всего лишь его подчиненная, которой он платит деньги за добычу информации под видом работы секретаря. Нечего даже надеяться на то, что у них завяжется серьёзный роман.

То, что они переспали пару раз, отношениями не считалось и уж тем более не являлось предлогом для их построений. Он мог спокойно трахаться с ней на стороне, параллельно встречаясь с Эрикой, однако стараясь об этом не распространяться. Тем более она первой проявила инициативу, потянувшись к нему после выпитого бокала вина у него дома, где они накануне собирались заняться составлением отчета, а он, вместо того, чтобы её оттолкнуть и взять под контроль собственное либидо, поддавшись страсти, затащил её в постель, успокоившись лишь  ближе к рассвету.

Расставшись с Эрикой и потеряв из виду Евангелину, в определенный отрезок времени он остался один, и решив с той поры направлять всю свою энергию в работу, а не плотским возлияниям, он быстро изменил своим принципам, стоило ему разок остаться в интимной обстановке со своей секретаршей. Выпитый алкоголь только усугубил ситуацию. И не особо приветствуя подобного рода отношения, он опомнился, когда ещё вчера робевшая перед его язвительностью и издевками девушка оказалась не прочь ему отдаться, будто заранее вынашивая план расстаться с собственной невинностью в объятиях шефа, чье отталкивающее поведение притягивало к себе как магнит. Грех было не воспользоваться подобной возможностью. И первой перехватив инициативу, она обставила это дело так, чтобы именно он стал её первым любовником.

Их тайная связь продлилась недолго. Два месяца от силы, пока не наступило двадцать третье ноября, разделившее её жизнь на «до» и «после».

Она точно была не в курсе, что конкретно произошло на той проклятой вечеринке, после которой он оказался в клинике, но интуиция ей подсказывала, что это конец и ей надо переключаться на другого парня, чтобы не остаться со своей привязанностью наедине.

По крайней мере, если Лисов вдруг взаправду вздумает от неё избавиться, ей, по крайней мере, будет не так больно с ним расставаться, выбрасывая из головы подробности ранее проведенных вместе ночей, дав слово помалкивать о некоторых нюансах их пикантных взаимоотношений, если дело дойдет до объяснения с очередным ухажером. А ситуация складывалась именно таким образом, и другого выхода она не видела, понимая, что была в его жизни всего лишь эпизодом, и быстро перевернув «страницу» собственной биографии, он мог с такой же легкостью заменить её другой, ничуть не пожалев о единожды сделанном выборе.   

Книга 3. Глава 8

http://proza.ru/2023/04/12/504