Часть третья

— МЫ СТОИМ ПОСРЕДИ ЭТОЙ ЖИЗНИ - ОДНИ, ПОСРЕДИ ЭТИХ СМЕРТНЫХ ЛЮДЕЙ, ЧТО ПОКУДА ОТЧАЯННО ЖИВЫ —

    Вообще-то Колби совершенно не умел злиться. У парня напрочь отсутствовало умение выдерживать сию эмоцию, ибо конкретно его она выматывала неимоверно, но именно злость на себя стала для него «волшебным пенделем», подтолкнувшим к решению кардинально изменить свою vie. Доселе не имевший четких стремлений, Пэттон встряхнулся, начал прислушиваться к себе, вылез из болота меланхолии, в которое загнал себя сам. Конечно, он - не Альмира, умеющая изящно взаимодействовать с миром на своих условиях, но и назвать рохлей повзрослевшего мальчугана было нельзя. Он наконец осознал, что глупо плыть по течению, возложив всю ответственность за свою life на приемную мать, которая не знает, что будет для него лучше.
    Поступив на курсы косметолога сразу после окончания старшей школы, Колби съехал от мисс Пэттон как только устроился на работу и получил первую зарплату, объяснив свое decision тем, что желает наладить личную жизнь. Понимающе усмехнувшись, Альмира одобрила план сына и в качестве прощального подарка преподнесла дорогие часы и попросила навещать ее хотя бы раз в неделю. Поначалу денег хватало только на то, чтобы снимать полуподвальное помещение, но fellow радовался обретенной независимости как хамфриканский ребенок, впервые увидевший снег. Год спустя, повысив квалификацию, он переехал в Нанхэттон и по вечерам, попивая пиво на застекленном балкончике, любовался огнями ночного мегаполиса.
    Не обладающий проницательностью в достаточной мере, Пэттон провстречался с Дирком Корбином два с половиной месяца, пока не обнаружил, что его партнер, помимо него, спит с танцовщицами из музыкального театра и его коллегой Эллаирой. Уверенный, что у них все серьезно, gar;on неприятно удивился, выяснив, что Дирк тот еще blyadoon и предпочитает одноразовые встречи, так что, собрав осколки своего вдребезги разбитого coeur, юноша зарегистрировался в «Финдере», дабы найти мужчину значительно старше себя, способного контролировать эмоции и готового к моногамным отношения. Илай Родд, расставшись с приемной матерью Колби, предпринял попытку пригласить его на свидание и начать все заново, но тот, представив, в каком шоке будет mother, если вскроется, что «драгоценный малыш» увел у неебойфренда, заблокировал Родда, хотя к этому мужчине его тянуло как магнитом, учитывая, что молодой любовник Альмиры стал первым, с кем у него произошел интим.
    В конце лета, за семь месяцев до своей гибели молодой человек, возвращаясь из Олд-Вэя поздно ночью, приметил на трассе невнятный сгнусток шерсти, практически сливающийся с асфальтом. Сбросив скорость и высунувшись из окна он прищурился и рассмотрел in darkness крошечного котенка. Ударив по тормозам, Пэттон не раздумывая выскочил из салона, благо трасса, ведущая в столицу из соседнего города, была непривычно пуста. Протянув руку, он погладил топорщащуюся шерстку на спине животного, и звереныш, вздрогнув, пугливо прижал уши к голове. По встречной полосе пронесся пикап и, понимая, что малыша непременно задавят, если он оставит его здесь, парень, не опасаясь, что его покусают, схватил kitten и, прижимая к себе, сел за руль. На въезде в Нью-Моргкс, если Колби не ошибается, располагается ветеринарная клиника и, скорее всего, она круглосуточная, потому что, проезжая мимо, он неоднократно замечал горящую даже в подний час вывеску.
    Пристроив найденыша на соседнем сидении юноша, отметив, что мордочка крошки залита кровью, запаниковал, представив, как было больно беззащитному малютке, чудом уцелевшего после столкновения с несущейся по шоссе с легковушкой. Преисполнившись жалостью, молодой человек погладил little cat, и тот, внезапно обхватив кукольными лапками его запястье, припал тощим животом к тыльной стороне ладони своего спасителя и замурчал. Patton’s heart окончательно растаяло, когда он ощутил, как его костяшки щекочет мягкая шерстка потерявшегося или вовсе брошенного на произвол судьбы малявки.
    Дежурный врач, приянв пациентиа, скрылась с kitten в своем кабинете, оставив молодого человека ждать в ярко освещенном коридоре, и спустя полчаса огорошила известием, что у котенка черепно-мозговая травма.
    - Удар, вероятно, оказался не сильным, потому что температура тела в норме, - успокоила воскликнувшего «что делать?» парня улыбчивая женщина. - Я выпишу вам рецепт на болеутоляющие, давайте по одной таблетке в сутки и, будем надеяться, все обойдется.
    Вообще-то Колби планировал пристроить зверька в добрые руки, на после того, как little cat, освоившись в его апартаментах, выбегал с высоко задранных хвостом в прихожую, встречая возвращающегося с работы хозяина, он оставил малышку у себя, назвав ее Минни, и пару недель спустя истощенная кроха с выпирающим позвоночником превратилась в весьма упитанную красавицу с голубовато-серой шкуркой. Безудержно-игривая, она с удовольствием носилась за привязаным к нитке фантиком, забиралась на шкаф, вынуждая Пэттона встатать на стул и доставать взирающую на него с веселым любопытством озорницу, не желая, чтобы она пострадала, свалившись с высоты. Альмира, страдавшая аллергией на шерсть, тем не менее с удовольствием рассматривала фотографии питомицы сына и сокрушалась, что не может контактировать со столь очаровательной особой.
    Тридцатого ферваля наш герой познакомился через приложение для геев с обходительным Мануэлем Гарридо, выглядящим как сошедший с обложки еженедельника «Business» манекенщик, получающий за каждую фотосессию как минимум полмиллиона таллеров. Галантный, предупредительный, щедрый, он буквально наповал соразил Колби, переставшего доверять людям после печального опыта общения с Дирком, трахающим все, что движется. В отличие от Корбина, полезшего с поцелуями на первом свидании, Мануэль попросил разрешения обнять Пэттона, и, уткнувшись носом в пахнущий дорогим парфюмом лацкан пиджака, парень окончательно потерял голову.
    Next date состоялось в пятизвездочном отеле, где при свете источающих дивный аромат свечей Гарридо, сделав массаж молодому человеку, довел его до экстаза, и тот, засыпая рядом с любовником, впервые за долгое время почувствовал себя нереально счастливым. О, если бы Колби знал, что под маской джентельмена скрывается психопат, получающий неимоверное наслаждение от мучений своих жертв, но, увы, this knowledge открылось ему слишком поздно, когда Мануэль, накачав его какой-то дрянью, подвесил за руки к висящему из стены металлическому штырю и на протяжении трех суток издевался, вонзая в разные части телда кухонные ножи.
    Перед залитыми blood глазами молодого человека то и дело возникал образ жалобно мяукающей Минни, но сил не хватало даже для того, чтобы выплюнуть мешающий говорить сгусток крови и умолять садиста отпустить его. Pain, ставшая привычным фоном, уже не оглушала как в первые несколько часов. Пэттон словно лавировал на поверхности черной воды, не имеющей дна, а затем очутился в странном месте, похожем на присыпанную пылью иллюстрацию из сборника древних сказок. Ему чудилось, что над ним раскинулся океан, сквозь который не пробивается sunlight. Китообразные облака отбрасывали на хрустящий под босыми ногами гравий причудливые тени, и тающие в вышине огни напрасно пытались прорваться через мутную завесу, настолько мощную, что даже вездесущие нейтрино замерли, не в состоянии преодолеть эту броню.
    В метре от него материализовались две молодые женщины и, перебивая друг друга, сообщили юноше, что он умер. Ссылаясь на чудовищную занятость неких Камиллы и Самаэля, девушки, перепоручив возложенную на их плечи миссию отыскать Персефону на dead boy, пообещали определить его в Центр Притяжения, если он за предоставленные ему семьдесят два часа отыщет супругу Аида, скрывающуюся на Эмбле среди простых смертных. Являющийся атеистом Колби, считавший, что по ту сторону смерти обитает лишь непроглядное марево of emptiness, не посмев перечить собеседницам, взял крошечную бусинку темно-зеленого цвета и, туго соображая, чего именно от него хотят, телепортировался из мира богов, куда его засосало призывной магией Эффы и Луллу, воспевающих dolce far niente и не горящих желанием заняться общественно полезным делом.
    Растерянно оглядываясь по сторонам, fellow, постепенно забывая, кто он такой и как оказался в теле рослого детины в белом балахоне, влекомый зовом of small green ball, невидимый снующим по переполненным улицам нью-моргкцев, как загипнотизированный шел через центр, двигаясь с непозволительной для обычного человека скоростью, и лишь когда шарик в ладонях померк, Колби, придя в себя, завороженно уставился на выходящую из подъезда пятидесятиэтажного небоскреба смутно знакомую ему young woman.
    Память, рассыпающаяся как песочный замок под нитиском буйных ветров, все еще подпитывала разум недавно почившего юноши, и он, ахнув, прижал растопыренную пятерню к занывшей груди, идентифицируя стоящую напротив особу как Дорис Монтгомери, абсолютно не изменившуюся, хотя с тех пор, как он видел ее в последний раз, минуло больше десяти лет. Глянцево поблескивающие угольно-черные волосы, обычно всегда завязанные в строгий узел, сейчас волочились по выложенной брусчаткой дорожке, и совершенно седые кончики не утрачивали своей ослепительной белизны даже соприкасаясь с влажной после недавнего дождя мостовой, делящей небольшой садик на две равные части.
    - Oh my goddess, - пробормотал Пэттон, помимо воли опускаясь на колено перед живущей в теле вечно молодой Дорис Персефоной. - Я здесь затем…
    - Бедное дитя, - произнесла не терпящим возражений тоном богиня подземного царства, покинувшая свой трон вместе с любимым мужем, который на данный момент постигал дзен, медитируя в горах Чиндая. - Мне все ясно, не продолжай. Жаль, что ты не избежал уготованной Роком участи, но зато появилась opportunity перенестись в place, которое освободит тебя от оков и подарит блаженое умиротворение. О Минни не беспокойся, я позабочусь, чтобы ее взяла под опеку твоя бывшая одноклассница, Рамона Кларксон. А теперь close your eyes и следуй за мной. Оставь волненья, горести, тревоги. Отныне это - не твоя печаль.