Снежана

- Здравствуй, Ростислав!
- О! Снежинка! Привет! Как поживаешь?
- Иду в поликлинику. Проводишь?
Улыбка с лица Ростислава улетучилась.
- Конечно.
- Правда? Ты не занят?, - Снежана оживилась.
- Куда нам? Туда? Банзай.
Ростиславу хотелось спросить: “Что случилось? Что-нибудь серьёзное?”. Не смог. Ему казалось, что задавать подобные вопросы посторонней женщине - всё равно, что без спроса лезть к ней под юбку. Они вошли в поликлинику, держась за руки и обмениваясь мнениями по животрепещущим вопросам бытия. Снежана попросила подождать в холле. Ростислав согласился, присел на скамью, и она направилась по лестнице на второй этаж, гулко стуча острыми каблучками по кафельному полу. “Зачем надевать такую обувь в поликлинику?”, - подумал Ростислав, - “Ладно. Мне какое дело? Никакого. Да. Но как же она хороша! Бьюсь об заклад, доктор - неженатый мужчина”.

Ростислав был знаком со Снежаной шапочно, “привет-привет!”. Никаких подробностей. Никаких поползновений навстречу друг другу. Хотя, взаимная симпатия, пожалуй, возникла при первой встрече. Снежана вернулась, чем-то озабоченная и потерянная.
- Так быстро? Ты попала к врачу или нет?, - удивился Ростислав.
- Я кое-что забыла дома, - прошептала Снежана, судорожно перебирая содержимое сумочки, - Представляешь?
- Не расстраивайся. Далеко живёшь?
- Рядом…

Всё получилось так сумбурно, что они не успели раздеться. “Как я здесь оказался и что это было?”, - Ростислав едва спустился с вершины блаженства и начал пытаться осознать произошедшее, когда услышал голос Снежаны.
- Это тебе, Ростислав, чтобы плохие сны не снились.
Ростислава поразили не слова, а тон, холодный, почти презрительный. Ростиславу показалось, что в него в упор выстрелили из пистолета. “За что?”, - подумал он.
- Снежана! Почему ты плачешь?
- Ты обидел меня.
- Чем? Я сделал тебе больно?
- Почему ты не просишь меня идти в ванную?
Ростислав не понимал в происходящем ровным счётом ничего. Хочет в ванную? Замечательно! Пусть идёт. Кто мешает-то? Снежана сидела возле него, плотно стиснув колени, невероятно красивая и невероятно далёкая. Она всхлипывала, низко опустив голову, так, что Ростиславу была видна макушка. Смятое, скомканное, платье прикрывало только живот, и напоминало сдувшийся спасательный круг. “Что я сделал не так?”, - крутилось в мозгу Ростислава, - “Что я сделал не так?”.
- Ты обидел меня, - с надрывом повторила Снежана.
Второй выстрел Снежаны попал в цель ещё точнее, чем первый. И гораздо больнее. “Хватит! Она малахольная, и я не намерен вечно сносить её причуды”, - вспылил Ростислав. Он застегнул на брюках пуговицу и молнию, и направился в коридор.
- У меня завтра день рождения. Я тебя приглашаю!, - Снежана стояла, опершись голым плечом о дверной косяк, и наблюдала, как Ростислав суёт ноги в нерасшнурованные кроссовки, - Мы с тобой так мало общаемся. Почему мы так мало общаемся?
Тон Снежаны изменился. Превратился в слащавое воркование. Ростислав пнул дверь и вывалился в подъезд.
- Ты придёшь? Ростислав!...

Ростиславу удалось узнать через знакомых, что Снежана больна бесплодием, и уже давно ходит по врачам, и потому до сих не замужем - в её тридцать с небольшим. В социалистическое царствование такие женщины воспринимались как неполноценные, и ежедневный молчаливый остракизм доставлял им неудобства, а порой и страдания. Возможно, врач попросил её привести на приём будущего отца ребёнка, так бывает иногда, и нечаянно наступил Снежане на любимый мозоль, а Ростислав просто попал ей под горячую руку. А, может быть, всё было как-нибудь иначе. Детали теперь не имели значения. Ростиславу полегчало, хотя речь шла о личной драме Снежаны. Во-первых, последствий случайного секса можно было не опасаться. А, во-вторых, поведение Снежаны перестало ему казаться таким уж странным и оскорбительным. Но царапина на его драгоценном самолюбии осталась. Надолго…