Откровение предмета

- Когда ты оставляешь меня в покое, я не понимаю, зачем ты это делаешь? Правда, тут же вспоминаю о том, ты, конечно, этого не знаешь, но сливаясь со мной, наверное, можешь многое оценить с другой точки зрения.
- Многое, это сколько?
- А буквально всё. Надеюсь, ты не будешь утверждать, что искусство – это извлечение правильных звуков или испорченный краской чистый лист?
- И что же такое искусство?
- В основном сговор, конечно. Однако сам процесс творчества – это безболезненный способ, в отличие от спиртного и завышенного самомнения, получить дельный совет извне. Виолончель в футляре – человек в утробе жизни. Однако стоит начать резать смычком струны, как всё меняется.
- Похоже ты права. А я-то думал, что это давление приходит в норму.
- Одно другому не мешает.
- Ты хочешь сказать, что давление, в данном случае вторично?
- Всё вторично.
Я задумался. Прикусил губу и пристально поглядел на виолончель.
Лак чело тускло поблёскивал в наступающих сумерках.
- Чего молчишь?
- Я всё сказала. Жду глупых вопросов и неизбежных возражений.
- Почему мы здесь?
- Потому что невозможно пилить на виолончели постоянно. Руки отвалятся.
- Или струны лопнут, - отреагировал я.
- Руки отсохнут быстрее.
- Тогда, первый глупый вопрос: почему простейшие действия, называемые творчеством, так отличаются от всего остального?
- Потому что они простейшие лишь в глазах творца, Сеня. Всё остальное смотрит с придыханием, поверь мне, предмету не заинтересованному.
- С тобой трудно спорить.
- Со мной невозможно спорить.
- Откуда столько надменности у скрипки, пусть даже у такой большой скрипки?
- Сеня, что за склонность во всём винить других? Я предмет чувственный: моя жизнь – попытка перейти Стикс, а твоя в нём выкупаться.
- Ты это о чём?
- Не о чём, а о ком! О тебе, Сеня. Ведь единственное, что тебя интересует, это ты сам. Значит, есть о чём поговорить.
- Почти полвека я терзаю тебя смычком.
- Действительно, частенько бывает противно.
- К чему эти разговоры именно сейчас?
- А как бы получился разговор с прохожими за этим окном? Зимой?
- Почему именно зимой?
- Холодно: окошки того, заперты.
Сеня проводил взглядом парочку прохожих, проследовавших справа налево, и перевёл взгляд на виолончель.
- Да, Сеня, да, именно так. Приходится ждать удачного момента.
- И чем же хорошо сейчас?
- Я не в футляре, и, похоже, ты тоже. «Ты тоже», это «До-Рэ»?