Клинический автопортрет

 Текст спонтанно скомпоновался из попытки описать незначительный, вторичный симптом. Постепенно оказалось, что от него удобно прийти к логике основных приступов, фоновых состояний - и вообще - шизофренного бытия. Несколько непоследовательно, но - достаточно доходчиво.
 С чем я нас и поздравляю.
 Все описания, рассуждения и интерпретации должны восприниматься как дискредитированные: иначе и быть не может, если мы говорим о попытке нарушенного мышления описать себя. По возможности, я привожу некоторые нехитрые предположения и о симптомах, и о защитных механизмах - но, конечно, нет ничего коварнее, чем интерпретация себя - если искать в чём-то смысл, рано или поздно найдёшь его, независимо от того - был он, или нет. Самоотчёта это касается в особенной мере.
 Диагноз официальный - с наблюдением и лечением.
 
=============
1: Вторичные.

А: Не слишком часто, и не слишком ярко случается такой симптом: кажется, что у вещей неправильный размер. Это могут быть дома, это может быть телефон, что угодно.
 Я не уверен, что это синдром Алисы в полной мере. Во-первых - потому, что сохраняется критичность, если только симптом не появляется, когда я сильно вымотан, или в рамках приступа (о них в разделе 2). Во-вторых - потому, что предметы не кажутся слишком большими или маленькими, а именно что - неправильного размера. Далее я буду везде рассматривать симптом на примере дома, но это может коснуться и посуды, мебели - чего угодно.

 То есть ситуация выглядит примерно так: я иду мимо дома, и вдруг ловлю себя на том, что его габариты - неправильные. 

 Иногда дом заодно кажется, полыми. Больше всего это похоже по ощущению на текстуры в компьютерных играх, когда при взгляде на модель не возникает ощущение, что у неё есть масса.
 Дом может показаться слегка игрушечными. Это синестетикоподобное ощущение включающее в себя коннотации декоративности, и инфантильности. Декоративность становится атрибутом дома, а инфантильность - фоновым, не слишком навязчивым эмоциональным состоянием. Игрушечность - обычно, не слишком яркий аспект симптома.
 Чаще всего это хорошо знакомые предметы - в целом, у симптома привкус жамевю и дежевю - лёгкая деперсонализация, ощущение что происходящее происходит не совсем со мной. Мне кажется интересным, что подобное случается и с тактильными ощущениями - взятым в руку телефоном, мышью, вилкой - но у тактильного проявления совершенно другой фон, и пока что я затрудняюсь его описать - хотя бы на таком же уровне внятности.
 Искажается не зрение, а интерпретация. Я бы описал это так: у нас есть некий кэш, ожидание, предвкушение того, как будет происходить, и что будет содержать заведомо знакомая ситуация. Когда вы заходите на кухню, вы - не активно, а неосознанно, ожидаете - что такое {ваша кухня}. Я назвал это кешем по ассоциации с функцией браузера для изображений (если вы застали медленный интернет, вы могли отключать загрузку изображений, включать её, или включать кеш): довольно тупо каждый раз изучать собственную кухню, лучше хранить некий абстрактный слепок, как бы подгружая его, когда вы собираетесь туда попасть.
 Как известно память - это не хранилище картинок, а крайне абстрактная и уязвимая размазня. Которой, однако, хватает в норме для большинства задач. Полагаю, в моём случае - где-то на уровне этих абстрактных слепков и происходят искажения.
 Для этого есть нормальный термин (Прогнозирующее кодирование), но он, как я понимаю, содержит чуть больше, чем мне надо.
 Аналогия, для описания диссонанса как аспекта, отдельно от содержания симптома:
 Вероятно, вы сталкивались с лёгким головокружением, если в знакомом помещении возникает непривычный объём пустого пространства: например, во время ремонта, когда вы уже увезли старый, условно, диван - но ещё не привезли новый. Или, если вас разыгрывали, передавая вам нечто, на вид и по контексту, крайне тяжёлое - что оказывалось лёгким, и от неожиданности вы это роняли.
==========================

Б: Я бы предположил, что какое-то значение ломается в этом кэше, в этом ожидании, в этом предвкушении, и кеш становится устойчиво неопределённым.
 Условно у "размер дома слева по дороге" значения меняется с "примерно вооот такой вот" (очевидно, что я не знаю размеры домов в метрах, сантиметрах и попугаях, а только как примерное соотношение со всеми предметами вокруг, включая себя самого, что и позволяет мне оценивать нормальность с любого расстояния и перспективы), на отсутствующее, неопределённое. Это не то же самое, что "неизвестен", или условное "надо узнать", а именно фиксированное значение "не определён". Это и делает любой конкретный размер заведомо неверным. Сама категория "размер" при этом выступает и чем-то вроде запроса на сверку наблюдаемого с предполагаемым - для этого она мозгу и нужна.
 Можно допустить, что если бы ломалась сама эта категория, а не её содержание - эффекта бы не возникало, даже если бы конкретные значения искажались - не было бы запроса на сверку.
 {как в шутках про категории-контейнеры, типа "все крокодилы в Енисее - красные - верно, если в Енисее нет крокодилов. Контейнер "крокодилы в Енисее" уже введён, и состояние Енисея сравнивается с ним. Только наоборот - в сравнении проверка идёт на поиск неподходящего элемента, а у меня в голове - сверка категорий, и мозг, не имя эталонного значения, как бы не может оценить как подходящее никакое предоставленное}
 Либо эффект наступал бы только в связи с предметами, на которых я активно акцентирован. Симптом же затрагивает именно а фоновые детали. Сознание переключается на них уже в ответ на ощущение неправильности.
 То есть - я иду, не смотрю на дом рядом с собой, воспринимаю его фоново - краем сознания, ощущаю неправильные габариты, перевожу внимание на дом.
 Так это переживается, но с таким же успехом мы можем допустить, что это ощущение возникает, как продукт работы паталогии, попадает в фокус внимания, и мозг присваивает его условному дому, в рамках рационализации абстракции.   
 После того, как я заново осознаю фактический размер дома: "примерно вооот такой вот", всегда случается головокружение, и - нередко - безотчётная, тихая и, чаще всего, контролируемая паника.
 Подчеркну - меня не пугает изменение размеров, или что-то, что происходит в процессе: я бы предположил, что паника связана с симптомом на биохимиеском, или каком-то подобном уровне.
 Это тем более кажется неплохим предположением, что мне начинает казаться, что есть некоторая корреляция между этим симптомом и парализующей эйфорией - состоянием даже более гадким, чем нормальная фоновая депрессия. Мне начинает казаться, что в рамках пяти-шести дней после симптома случается парализующая эйфория - примерно с частотой одна эйфория на десяток симптомов. Корреляция крайне слабая, но и сам симптом достаточно редкий, к тому же я неплохо научился на нём не фокусироваться.
 Перейдём к парализующей эйфории.
 Когда я выйду, вероятно, это будет играть роль.

====

В: Парализующая эйфория - крайне редкая форма приступа.
Становится невероятно хорошо, гармонично и кайфово, эдакая нирвана.
При этом апатия, астения и абулия даже сильнее, чем во время депрессии. Совершенно не удаётся сформулировать хотя бы пару мыслей - какие-то огрызки словосочетаний, крайне сомнительной связности.
Мотивировать себя на деятельность ещё труднее. По сути, это обычные проблемы: получасовые переговоры с собой, чтобы банально пойти в туалет или хотя бы сменить позу, даже если тело затекло, но существенно усиленные. Откуда и название. Сопровождается недолгими отключениями сознания, а вот полноценный сон становится невозможен. Обычно длится два-три часа, но однажды заняла сутки.
Проходит постепенно, всегда переходя в двойную дозу депрессии, астении, абулии, апатии, ангедонии. Дня два-три после - почти непрерывные сны, с редкими, спутанными выныриваниями в бодрствование, - на этом этапе сны не приносят отдыха, и больше похожи на обмороки. Я полагаю, что что-то в мозгу как бы перегорает во время симптома, и требует длительного восстановления.
 Во время восстановления аппетит сильный, но есть психологически трудно, и питание сопровождается искажениями вкуса, и позывами к плачу. Стандартная история с онтологической неприязнью к идее помещать нечто в себя существенно усиливается. То же самое касается моего основного первичного синдрома - навязчивого ощущения телесности как мясной, отчуждённой, биомеханической структуры, живущей автономно - оно обострятся, хотя, казалось бы, куда ещё сильней. Мои обычные попытки преодолевать  первичный синдром в этот период работает ощутимо хуже. Отчасти помогает охлаждение головы, но тоже - в масштабах, даже меньших, чем обыкновенно.
Именно это и делает её состоянием более страшным, чем стандартное состояние привычной депрессии разных фаз, или большинство шизофренических приступов: парализующая сущность в моменте, и кратковременное, но сильное обострение основных симптомов.
===============================

2: Первичные

А: Описывать депрессивные состояния я не буду - депрессия и есть депрессия. Описание в точности бы повторило парализующую эйфорию, только вместо субъективного счастья - субъективное несчастье, вместо редких приступов - неустранимое постоянное присутствие, и давление на мышление и возможность действовать - обостряется и смягчается.
 С депрессией гораздо проще работать, её проще преодолевать. Возможно, это связано с тем, что она возникла у меня достаточно давно и постепенно, и я успел выработать какие-то механики. Возможно, с  особенностями биологического фундамента этих двух состояний.
 Иронично, что депрессивная составляющая несколько ослабляется, когда в жизни происходят проблемы. Если быть точным - она не ослабляется, а субъективно воспринимается менее мучительно - как мне кажется, из-за легитимности. Если у меня нет активных жалоб, депрессия вызывает диссонанс, и самоощущение некоего пижона. Если внятные поводы для жалоб появляются - диссонанса нет, или почти нет.

 Вероятнее всего, в моё случае депрессия является следствием шизофрении, или её симптомом, но это не точно. 
 И шизофрения, и депрессия в моё случае содержат компонент, который я называю "аллергия на счастье". Под я понимаю, что положительная эмоция гарантированно провоцирует либо обострение депрессии, либо обострение шизфрении.
 Это даёт повод предположить, что симптомы (независимо от того, автономны они, или один порождает другой) эндогенны в полном смысле этого слова: первична некая поломка мозга на каком-то уровне, психические проявления - производны. Грубо говоря: плохо вырабатывается условный гормон счастья (я знаю, что мозг работает сложнее, но вырисовываю общую логику предположения), какие-то обстоятельства (положительные эмоции) требуют забрать все запасы, мозг остаётся вообще без него. То есть проблема не в эмоциях, или интерпретации событий, а в изначально сниженной выработке.
Я приношу извинения за такую вульгарную модель, она нужна чтобы обрисовать самые общие контуры логики (не гормон, а какая-то патология в механическом, химическом, нейронном аспекте), не более того. Нам важна сама идея системы, в норме-то работающей недостаточно хорошо для стабильного самоощущения, так что любой стресс (в том числе субъективно положительный)становится для неё прежде всего нарушением работы (я взял в качестве примера перерасход ресурсов), что уже субъективно переживается как депрессия.

=====================================================

Б: Приступим к самой продуктивным симптомам.

Сперва определимся абстракциями: в моём случае состояния можно разделить на галлюцинации (обострения) и фоновые состояния.

 Начнём с галлюцинаций, так как через них будет проще в дальнейшем описать фоновые состояния.
 Я не испытываю, насколько мне известно - настоящих галлюцинаций.
 Скорее это яркие бредовые переживания, мании и интерпретации, чья убедительность достаточна для замещения зрительного образа, или звукового сигнала, и - по крайней мере, частичного отключения критического мышления.

 Приведу абстрактный пример: представим, что мне кажется, что кружка стала чёртом (такие мотивы не характерны для меня, но об этом позже). В моём случае, я продолжаю видеть кружку.: ручка, форма, материя, рисунок, сколы. Но интерпретирую это - как чёрта.

 Чтобы было проще понять, о чём я говорю, представьте, что вы узнали о знакомом человеке нечто, дискредитирующее его в ваших глазах. И находитесь рядом с ним. В особо сильных эмоциональных фазах у вас будет, как говорят, стоять перед глазами то, что вы о нём узнали, а не непосредственно воспринимаемый образ.
 При этом вы не перестаёте видеть собеседника: глаза, руки, нос.  Фраза "стоит пере глазами" - фигура речи, у вас, вероятнее всего, нет законченного детализированного образа - смутный набор тематических интерпретаций, усиленный эмоциями.

Сожалею, если это описание мало помогает, но я не вижу способа описать это более понятно, сохранив суть. Более того - именно из-за сложности описания, я прибегаю к термину "галлюцинация". Термины - это явно не та область, где можно допускать катахрезы не надо так делать, но в рамках этого текста я позволю себе предложить именно такое употребление - чтобы подчеркнуть замещающую, заслоняющую реальность интенсивность.  Если честно, у меня есть ощущение (ничем не подкреплённое и непроверяемое), что я такой далеко не один, и многие описания чертей носят коммуникативный, а не сущностный характер: человеку надо в понятной форме донести своё состояние. При этом возможна опора даже не на свой опыт, а на предполагаемый язык образов и смыслов собеседника, но я забегаю вперёд. Это даже не является ложью - как  я продемонстрировал, даже здоровый человек имеет дело с интерпретациями и оценками, а не реальностью как непосредственным дзеном, что говорить о нас? К тому же, говорящий может в это верить: во всяком случае, до какого-то момента самонаблюдения, я не отдавал себе отчёта - просто не рефлексировал это, что не галлюцинирую в полном смысле этого слова.

 Галлюцинации могут включать в себя, и включают: мои действия (которые я в действительности не совершаю), назначения предметов, угрозы или пользы как предикаты предметов и людей, контекст существования людей, предметов и меня - относительно моей жизни, или в целом. Эмоциональный фон, зачастую нерелевантный, и\или внутреннее противоречивый. Абстрактные идеи - некую синестезию, связывающую топологию, цвета, события, смыслы, людей, предметы, ароматы, осязание, самоощущение, и что попало.  Что хуже всего, галлюцинации могут затрагивать, и затрагивают логические операции и категории, делая самостоятельную проверку себя в пике - невозможной, или почти невозможной. Описывать большую часть обострений возможно только языком крайне разрозненной психоделической поэзии, или крайне странных ситуаций, намёков или недомолвок. Корпус текстов, известный как "приступ-реппорты" носит именно такой характер. Описания всегда сопровождаются субъективным ощущением неполноты, при том - критической.  Основные мотивы, темы и специфику мы разберём ниже.

 Галлюцинации могут приводить меня к активности, но достаточно редко. Чаще всего, я пассивно лежу и хнычу - об этом мы так же поговорим в дальнейшем. Но в ряде случаев я был гиперактивен, и даже агрессивен.

 В большинстве своём, галлюцинации воспринимаются как нормальная реальность, не дающая стимулов для перепроверки. 

 Рассмотрим обострение, которое привело меня в психиатрический стационар. В течении неустановленного срока - примерно с 22:00, зимой - в -30, до 7 утра, я бродил по улице, преимущественно по рельсам. В моём восприятии я находился в больнице. Подчеркну: я видел снег, рельсы, и всё прочее, но был уверен, что это - типично для больницы. 
 Если про 7 утра я знаю достаточно достоверно, то 22:00 - это условная точка: я уверен, что был дома в 21:00. В 22:00 с небольшим я направил невнятную смс одному из контактов, поэтому примерно такую точку отсчёта я и беру. Смс доставлена не была - я либо отключил телефон до того, как смс отправится, либо обронил, так что она осталась в отправленных с пометкой "отправка не удалась". Впоследствии смс была удалена, так что текст я не привожу, но он не был информативен, и представлял из себя примерно наполовину набор букв - вероятно, я пытался набирать буквы по памяти, не отключив Т9. Я помню, что набирал смс - но слишком смутно, чтобы дать минимально внятный комментарий. К моменту выхода из приступа, телефон был включён.
 Судя по тому, что я жив - я давал дорогу поездам, либо мой выбор рельс удачно совпадал так, что я находился всегда на безопасной стороне. Не исключено, что я шёл не по самим рельсам, а просто возле них - тогда я мог не попасть под поезд, и не корректируя поведение. В норме, если приходится идти по рельсам, я обычно несколько минут двигаюсь непосредственно по ним, но быстро смещаюсь, так как специфика рельс утомляет мои ноги, и угрожает обуви - вероятно, я воспроизвёл это поведение.  Какой из этих трёх вариантов верен, я не знаю: я фрагментарно помню маршрут, но не такие детали: внимание было поглощено ожиданием лечения.  Как вы понимаете, это существенный пробел - не попал я под поезд потому, что сохранял категорию поезда, как чего-то опасного, совершенно случайно, или механически воспроизводя стандартный для себя шаблон. Воспроизведение шаблона, важно подчеркнуть - эквивалент случайности, так как в состоянии обострения мог включиться и неверный шаблон - не будучи скорректирован, он мог привести и к моей гибели, и к опозданию грузового, или пассажирского поезда, что чревато катастрофами для третьих лиц, не говоря о моральной травме машиниста и иных вовлечённых лиц. Это важно, поскольку человек в подобном состоянии может оказаться источником вреда даже неосознанно - как в случае, если в галлюцинации возникнут агрессивные, или защитные мотивы, так и по стечению обстоятельств.

 При себе я имел бутылку воды, сигареты. Из дома я взял старый советский рюкзак (на то время я не пользовался рюкзаками), внутри находились рваные книги (крайне ценные), и провода. После выхода из состояния мне не удалось вспомнить, какое содержание имели эти предметы в рамках галлюцинации, и имели ли они какое-либо содержание. В процессе я безвозвратно потерял некоторые ценные для себя вещи: выяснить, зачем я брал их с собой, и куда дел - мне не удалось.
 Лакуны в памяти я связываю либо с тем, что в моменте мои действия и не имели никакого конкретного содержания - оно могло пониматься как самоочевидное. Аналогия: вряд ли, каждый раз, завязывая шнурки вы интенсивно рефлексируете, для чего в точности это делаете. Соответственно - вряд ли вы сможете досконально описать и пересчитать эпизоды, когда вы завязывали шнурки.
 Либо с тем, что в моменте моё внимание было сосредоточено на чём-то другом. Аналогия: оставим аналогию со шнурками. Допустим, вы завязываете шнурки во время какого-то важного для вас разговора. Вы сфокусированы на разговоре, так что не запоминаете завязывание шнурков.
 То есть - либо для меня было слишком очевидно, зачем мне провода и так далее - но конкретного ответа в рамках приступа не существовало: примерно как 1-А - категория была, но не имела конкретного значения. Только в этом случае категория, не требовала сверки, а просто активировала действия, внутри приступа - логически с ней связанные.
 Либо ответ существовал, и был - в рамках приступа - важнее текущих действий, которые были некой самоочевидной подготовкой к нему.
 Но, конечно, могут быть верными другие объяснения: перегрузка мозга в приступе как вариант.

 Это пример сверхяркий, как правило всё менее выражено, и длится гораздо короче, однако он идеален для описания, так как сдержит простые категории, без синестезии, особых абстракций. Отчасти это существенно обедняет картину: стандартный приступ описать тяжелее. Зато этот эпизод - нагляден.

 Мне не удалось установить внятных корреляций - большинство приступов ничем не спровоцированы. Об исключениях мы поговорим - тоже позже.

 По окончанию обострения, я всегда чувствую острую усталость, сонливость (опять же - сны могут долго не приносить отдыха), сонливость может сопровождаться бессонницей, спонтанные обморочноподобные состояния, интенсивные предобморочные состояния,  голод при сильно сниженном аппетите, жажда, странные и навязчивая пищевые потребности,  Чаще сводит мышцы, особенно - икры, подбородок (низ), какая-то мышца в районе левого ребра (понятия не имею). Мышление спутано долгое время. Всё это может быть выражено в разной степени.
 Если удаётся выйти из обострения самостоятельно, или если другим удаётся вывести меня - это всегда сопровождается обморочноподобным или интенсивным предобморочным состоянием, и спутанным мышлением.
 Выход - как правило - не моментальный, носит характер постепенного угасания бреда, и нарастания усталости. 

=========================================

В: Но обострения - это ладно. Они обладают существенным недостатком: они приходят. Но у них есть и очевидное достоинство: они уходят. Фоновые состояние не приходят, потому что - не уходят.

 Фоновое состояние - это что-то вроде относительно слабой, абстрактной но убедительной галлюцинации, которая всегда со мной. Я называю это "блохи" - блохи мышления, потому что их нужно ловить и вычёсывать.
 В основном это искажения знаний, и логики. Критическое мышление сохраняется, но блохи всегда появляются как фоновое представление о нормальности.

 Аналогия для наглядности:

 Допустим, у вас гостит приятель. Он вышел из комнаты, вы остались в комнате. Вы не наблюдаете его, и не слышите - вы просто знаете, что он - в доме. Вы можете заниматься своими делами, словно его нет, если таков контекст. Можете заниматься своими делами, учитывая что он в доме, и может войти - если таков контекст. Можете активно ждать его возвращения в комнату - если таков контекст.
 Если окажется, что ваш приятель - наваждение, то - в первом случае оно пройдёт незаметно, если только вам не взбредёт в голову вспомнить друга. Во-втором, вероятно, вы заподозрите что заняты ерундой в разумные сроки. В третьем - потенциально вы можете прождать достаточно долго, чтобы это стало проблемой.

 Насколько я понимаю,в норме вы не анализируете реальность непрерывно. По большей части вы полагаетесь на автоматизмы и предрассудки. Не надо бояться этих слов - они не плохие, я использую их без оценок. Я имею в виду, что вы - дословно - не проверяете каждый раз, как пользоваться дверями, действует ли закон тяготения, что является пищей - бутерброд или тарелка, где вы живёте, и так далее. Это база очевидностей, из которых вы исходите - если нет существенной необходимости их пересматривать, а пересмотр зачастую требует активного переучивания, или поведенческой активации.

Пример из опыта: попытка лечь спать в шкаф.

 Блоха обычно легко преодолевается банальным обнаружением, но успешно маскируется под фоновое знание, не требующее перепроверки. Относительно редко блоха требует активно восстановить адекватное представление, которое она скрывала.  Поскольку, симптомы появились у меня достаточно рано, я - незаметно и ненарочно - выработал крайне медленное мышление, похожее на руминации, так как любой очевидный акт, представление, действие - дискредитированы. Это приводит к крайней медлительности мышления, и делает меня скверным собеседником, коллегой или другом. Вторым защитным механизмом стала паталогическая неуверенность в себе:  если вы будете достаточно упорно настаивать на любом абсурде (земля - треугольная), моя основная реакция будет поверить вам, или хотя бы существенно усомниться в своих знаниях - я не могу себе позволить убеждений. Как и первый механизм, этот возник постепенно и неосознанно, и был интерпретирован как механизм - постфактум.
 С таким же успехом оба эти механизма могут быть крайне удачными симптомами основного заболевания - поломками, парадоксально замедляющими эффект от поломок.

 Несмотря на это, я успеваю отловить существенно меньше половины блох. К тому же, полагаю, часть блох успевает возникнуть и исчезнуть, так и не обнаружив себя ни последствиями действий, ни обнаружением.

Попытка лечь в шкаф была опознана: делая что-то, я подспудно пытаюсь вспомнить, как я делал это раньше. Не как конкретное воспоминание, а как логику: как я лежал, куда складывал одежду - то есть, ветвь сопряжённых действий.  Это лучший способ найти несоответствие, какой я нашёл. Если несоответствие не окажется блохой само (что тоже бывает), от меня требуется переждать короткую вспышку усталости, и всё.
 Форсированная работа с усталостью с высокой вероятностью приведёт к синдрому Алисы (см.начало), или даже галлюцинацию.

===========================================


Г: Ранее было заявлено, что приступы происходят без явных причин.

Однако есть ряд возможных провокаторов. Приступ может случиться без провокации, а провокация - не закончиться приступом, но до некоторой степени я могу утверждать, что есть корреляция. Возможно, я не учитываю какие-то факторы: например, что-то внешнее не попадает в фокус внимания. Либо, провокаторы влияют или нет - в зависимости от каких-то фаз состояния мозга: гормонального фона, каких-то взаимодействий нейронных ансамблей, или чего-то в таком духе. Наконец, нельзя исключать что все эти факторы - или ряд их - вообще не релевантны, а я впал в грех поиска и нахождения связей там, где их нет - в магическое мышление, подобно гомеопатам. Не забываем, что я - шиз, а не психиатр, и мои показания не могут рассматриваться как истинные. 

Тем не менее, позволю себе привести список:

- Ключевым, и самым опасным является мерцание света, особенно в ночное время, или просто - в темноте. Любопытно, что тесты на эпилепсию дали отрицательный результат, так что я не знаю, что делать с этим наблюдением.
 (С какого-то возраста, похожим образом стал действовать монитор компьютера: полагаю, это связано с частотой экрана. Занятно, что это проявляется даже если на экране статичная картинка. Эффект не стабильный - то есть, то нет. Эффект накопительный: чем дольше я за компьютером, тем выше шанс. К примеру, этот текст я выписывал несколько месяцев просто из-за ограничений на единоразовую активность  за компьютером).
- Жара - безусловно повышает и активность блох, и вероятность приступа.
- Физическая усталость - даже небольшая - повышает риск. Это трагично, так как лишает меня огромного спектра возможностей.
- Эмоциональные потрясения, вне зависимости от того - положительные или отрицательные эмоции я испытывал.
- Пребывание на природе, но это влияние относительно легко контролируется, и будет подробнее рассмотрено в разделе о содержании и последствиях.
- Поломки в технике - так же подробнее рассмотрим в разделе о содержании.
- Телесные контакты - подробнее это мы разберём в разделе о содержании и последствиях. 
- Эпизоды бессонницы провоцируют спутанность сознания, но я бы сказал, что их характер существенно отличается. 
 Но в целом, обострения начинаются и завершаются без внятной причины.
=======================
3 Содержания

А: В фоновом режиме я специфически воспринимаю тело, и телесность как таковую.

Мне трудно судить, когда это началось. Во всяком случае, я не помню, чтобы воспринимал мир иначе. Более того - лет до 22-25 я был уверен - даже воспринимал как аксиому, не рефлексируя, что это восприятие не является универсально, или хотя бы распространено.  Это моя абсолютная фоновая норма. Самые ранние воспоминания, в которых я веду себя так, словно что-то такое чувствую - 7-8 лет. Совершенно точно, я воспринимал так в 6классе.

Для целей текста это большая проблема - это слишком часть меня, чтобы я мог полноценно дистанцироваться, и понять - как это следует описывать. Наиболее близкая формулировка, которую я нашёл такая:

Я воспринимаю тело, как нечто вроде механизма. Одновременно с этим - как некую невнятную груду разрозненной жизни, вроде - для наглядности - кома червей и личинок. Это - два аспекта одного восприятия, а не разные формы - в любой момент времени я воспринимаю их оба.

Акценты между этими двумя аспектами могут меняться, в зависимости от состояния. Неизменным остаётся ощущение, что это не имеет ко мне прямого отношения. Когда на первый план выходит аспект механизма - это скорее про эволюционную целесообразность, про сложность согласованной работы органов, про нечёткость разницы между живой клеткой и безличным физическим процессом. Когда на первый план выходит аспект груды - это про спонтанность, про то, что каждая ткань и клетка руководствуется своими импульсами, не планируя составлять некий общий вольвокс, про телесные жидкости.

Злая ирония в том, что я не верю в отчуждённое сознание - так что я расту из механизма, или являюсь побочным продуктом деятельности червей и личинок.

Если ранее описанные симптомы появляются, и исчезают - за исключение депрессии, но она хотя бы активно проявила себя где-то после 20 лет, то это восприятие совершенно непрерывно, и определяет меня. Я буквально чувствую, как всё внутри - не то ёрзает,  и чавкает, не то крутится как шестерёнки. В себе и в других.

Обычно я описываю это как "телесный ужас", но это не совсем верно. Ужас определённо является частью этого восприятия, но это скорее некая завороженность, иногда становящаяся испуганным восхищением. Отвращение является частью этого восприятия. ощущение чуждости и незаинтересованности тела как структуры во мне.

Что такое я в этой парадигме - понятно не вполне. Это было бы слабостью - будь описанное интеллектуальной позицией, но это регулярное бредовое состояние. Полагаю, я и есть груда и механизм, с чем и готов принять поздравления.

==================================

Б: Относительно недавно - года три-четыре назад - возник новый лейтмотив, который выглядит как логичное развитие темы.

Я бы назвал это - восприятие техники, особенно сложной, как живой.

Это выражено не так сильно, и проще контролируется, но есть проявления, с которым я пока не справляюсь.

Занятно, что техника воспринимается как страдающая от эксплуатации, как если бы для печати на компьютере вам надо было сильно бить щенка по разным частям тела. То есть страх который я испытываю - это страх наступить на что-то живое, а не быть повреждённым. Коннотации: крайняя жалобность, бессилие. Иногда техника фонит такими коннотациями без внятных причин.

Важно заметить, что - как и многое, что будет описано ниже - это не стыкуется с моей интеллектуальной позицией: я далёк от луддизма, и откуда вдруг такие соображения, я не знаю.

================================

В: Наиболее легко контролируемая, но крайне занятная вещь: восприятие растений как враждебно-живых.

Проявлялось на сегодня только при пребывании в лесу, так что я позволил себе грех избегающего поведения, так как попытка держать выводок симптомов хоть в какой-то узде тратит ресурсы, и если можно из чего-то не делать проблему - почему бы нет.  Признаться, я не выгляжу и не веду себя, как человек, который что-то держит в узде, но изнутри ситуация выглядит иначе.

Это плохое решение, следовало бы пытаться решать вопрос через поведенческие штуки, но я посчитал риск спровоцировать серьёзный психоз в лесу (вроде описанного в 2-Б) избыточным, а шансы на обуздание - недостаточными.

Почему это не проявляется в скверах, или просто на улице (у нас зелёный город) - я не имею никакого понятия.

Когда я говорю "враждебно-живых" я не имею в виду какую-то активную агрессию: это не страх влияния. Скорее, ощущение невероятной чуждости этой жизни: без мозга, без нервных клеток, а далёкая родня. Ощущение разнопланетности. Что в лес меня никто не звал: скорее осуждающее терпение, чем явная враждебность. Но очень интенсивное.

Грубо говоря: легко представить себя собакой, или бобром, даже муравьём: представление будет неверным, оно будет антропоцентричным, но оно возможно. Представить себя подсолнухом, или даже плотоядной росянкой - можно только совсем обнаглев, и даже не пытаясь удалить из представления следовые частицы человека.

Почему грибы - ещё более чуждая, казалось бы, вещь - не вызывает во мне таких эмоций, я - опять же - не знаю. Возможно, потому что грибное тело - не гриб, а грибницу я не вижу примерно никогда. Возможно, потому что в целом в жизни я видел деревья и всякие цветы - чаще. Возможно, именно потому, что грибы - ещё более чуждая вещь (не генетечески, а онтологически - быть распределённой нитью, аккумулирующей отходы и половые клетки в грибное тело - как мне кажется, ещё непонятнее, чем быть мухоловкой). Скорее всего, вопрос решается не в сфере воспринимаемых смыслов: в мозгу перемыкают условные контуры, а проекция поломки в страх берёз - случайность, или рациональизация.

Это тоже занятно, потому что тоже противоречит моим интеллектуальным позициям: меня всегда как раз интересовали предельно далёкие от меня формы жизни: в 6ом классе я постоянно перечитывал главы про полипы, из книг о муравьях предпочитал не очеловечивающих муравьёв, и так далее: полагаю, это была безотчётная попытка преодоления телесного ужаса. С чего в мою ксенофилию проросла ксенофобия - я не уверен, возможно просто до каких-то нейронных кластеров с этими впечатлениями добралась ржавчина.

======================

Г: Уже эти три - особенно первое - содержания, ложась на галлюцинации дают иногда крайне острые сценарии. В качестве упражнения, вообразите на месте любимого человека комок червей, спонтанно самоорганизовавшихся в биологический механизм, и посмакуйте момент.

Поэтому остальные постоянные мотивы я обозначу мельком. Список не исчерпывающий, но это наиболее частые, и формулируемые содержания бреда и галлюцинаций.

- Лечение. Я жду лечения, или даже получаю лечения, нахожусь в процесс принятия процедур и так далее. Что характерно - лечения психиатрического.
- Геометрические формы как активные акторы: боятся, испытывают враждебность, стремятся расширить зону влияния, избежать внимания, и только что не разводят санта-барбару. Это могут формы предметов: мебель, окна, а могут быть формы вообще. Чтобы это не значило. При этом все их активности и намерения остаются предельно не-человеческими, конкретная суть (боятся? нападают?) - трудноуловимой.
- Созависимость штук, эффект бабочки. Типичное магическое мышление - ощущение, что, грубо говоря, невовремя наступив на  бордюр,  вызовешь катастрофу на другом конце земли. Только абстрактнее, и эзотеричнее. Коннотаций служения и ритуала не имеет, скорее коннотации лабиринта: мир пронизан нитями, а я пытаюсь не запустить катастрофический процесс. В целом, описано тысячи раз, моё описание в данном случае ничего нового не добавит. Какой-то интерес могли бы представлять те самые абстракции. но они слишком абстрактные. Ближайшая к вербализируемости легла в основу приступ-реппорта "День".
Не соотносится с моей интеллектуальной позицией.
- Деперсонализация. Ощущение, что я - не я, а нечто безлично наблюдаемое.
- Избыточно острое ощущение себя собой, болезненное ощущение "здесь и сейчас".
- Искажения течения времени. Ощущение, которое я бы описал, как "время проходит сквозь меня" - как если бы время было электричеством, а я держался за два провода.
- Катастрофические последствия нелепых случайностей, страшные в процессе, но комичные в описании.
- "Заплата на заплате": Ощущение мира, как сочетания крайне нестабильных элементов, случайно и ненадёжно поддерживающих друг друга. Можете представить это как двух (и более) раненых (пьяных, больных) людей, которые падали навзничь, но в процессе их падения совпали так, что теперь они удерживаю друг друга от дальнейшего падения. Только в космических масштабах, и с неограниченным количеством элементов.

И так далее.

Это содержания не противоречат друг другу, напротив - в большинстве случаев приступ содержит причудливые взаимодействия, где содержания дополняют и наслаиваются друг на друга, поглощают друг друга, перетекают одно в другое и так далее.

Например, какой-то прибор начинает активно скулить жалобностью - это не звук, а - как и ранее, знание о скулеже.

Или прямоугольная форма телефона стремится сделать прямоугольным обрывок бумаги, на котором лежит, а внутри него циркулирует кровь.

Или - я жду лечения, которое будет заключаться в последовательном внедрении в моё тело шарниров, потому что их круглость окргулит частицы мозга, и это поможет мне думать кругло, потому что ржавчина (она же плесень) не выносит треугольности (к этому моменту фразы бред заменил геометрическую фигуру). Но красный цвет как таковой препятствует этому самим фактом существования - ненарочно и безлично, но стабильно.

На самом деле - ещё хаотичнее: обрывки смыслов, не согласованные даже грамматически, не говоря о концептуальном и содержательном согласовании. Но для вербализации приходится искать в опыте (или воссоздавать подобия опыта), то, что можно хоть как-то описать.
В принципе можете думать об этом как о крайне больном сне, только при описании старайтесь допускать как можно больше языковых ошибок: рассогласовывать деепричастные обороты и времена, переключаться с темы на тему посреди предложения, и так далее.
Подчеркнуть, что это всё не мировозрение. (За возможным исключением 3-А, и то - потому, что оно и определяло моё мировоззрение). Не глубина, не мысли, не особое виденье, не оптика - не нечто, имеющее романтическую ценность.
За возможным исключением опыта описания как такового - если допустить, что я не внёс значительных искажений в описания.
Я привожу свои предположения и механизмах не как серьёзные гипотезы - просто их характер может быть частью глобального бреда - я заметил, что склонен считать смыслы и восприятия побочными формами болезни. Для целей текста не так важно, хорошее это предположение или нет, как сам факт того, что оно регулярно повотореятся.
 В целом - на первый взгляд, это противоречит существованию текста, но я стараюсь воздерживаться от поиска смыслов и связей в этих процессах. Можно заметить, что я несколько раз подчёркиваю незнание природы процессов, или выдвигаю взаимоисключающие предположения. Это полноценный отказ от попыток осмысления, поверх того, который вытекает из взаимодействия с болезнью. Я описываю только те предположения и интерпретации, которые неизбежно возникали в процессе столкновения с симптомами, и стараюсь фиксировать феномены, по возможности, механически, чтобы снизить вчитывание в симптомы смыслов, которых там нет.
 В ходе составления текста я стремился к связности, и ясности формулировок.
 Любые неудачи говорят - в первую очередь, о нарушениях в моём логическом аппарате, и в самокритике.
 Во-вторую, вызваны ограничениями на время работы с текстом.
 Исключение: конкретное содержание симптомов, как и было заявлено, зачастую слишком абстрактное для внятной вербализации.