Главное попробовать

Все хохотали над рассказанной историей. Особенно сильно заливалась хохотом симпатичная брюнетка! Смех её значительно превосходил громкостью остальных. Мало того, что был громче, так ещё его искусственность больно резала слух. Обычно, такой ширпотребный, больше дешевый смех, вызывает недоумение у окружающих и даже некоторое сочувствие. А вот рассказчика он безмерно радовал! Отпуская очередную шутку, он постоянно заглядывал ей в глаза, как бы говоря: «Не обращай внимания, что за столом нас восемь человек. На самом деле я веселю исключительно тебя, понимаешь? Да, она явно понимала его взгляд, и в ответ издавала этот наигранный хохот, стараясь, как можно громче крикнуть о понимании. С момента их знакомства прошел лишь час…
В бар вошла компания девушек, вид которых явно демонстрировал, что ни с кем они знакомиться не собираются, пришли исключительно поболтать, выпить пару бокалов вина в женской компании, и никакие знакомства с мужчинами этим пятничным вечером их точно не интересуют. Это было подчеркнуто практически полным отсутствием макияжа, одеждой без изысков и нескрываемым усталым выражением лица человека, работающего в графике 5/2, с потерянными буднями с 9 до 6. Впрочем, мужчины, которые впоследствии перенесли свой столик с напитками и соединили его со столиком девушек, преследовали те же цели. И не просто выпить, а много выпить. Однако, пока алкоголя было выпито немного, и разговор в мужской компании явно не клеился. Да и обстановка была какая-то не пятничная, совершенно блеклая. Если бы шедший из колонок рок заменили хоральной прелюдией Баха, это выглядело бы куда уместнее.
Все говорили тихо, со спокойными и равнодушными лицами, и даже официант подносил алкоголь как-то медленно и аккуратно, словно это никакой не алкоголь, а самая настоящая святая вода, и скоро все будут сидеть с благоговейными лицами не от спирта, а от чего-то другого, более светлого. Всех это устраивало, кроме Андрея, пришедшего совершенно сюда за другим, и уж точно не напиться в молчаливой атмосфере и вести эти осточертевшее разговоры о том, как там у кого на работе, и что там у нас в политике, и как все эти козлы офигели, и как с каждым годом больше понимаешь, какая задница происходит вокруг. Он не для того работал 5 дней, сидя в унылом офисе и скучая, веселя себя лишь мыслью о бурной пятнице! Не просто мечтая об этом, а надеясь на отрыв, чтобы потом можно было вернуться в рутину с ощущением нового. Однообразие жизни стало захлестывать его всё больше, и, кажется, работая в молодости курьером, он был куда жизнерадостнее, и жизнь пестрила событиями. Хотелось вернуться в эту молодость, немного бесшабашную и одновременно невероятно насыщенную.
Он уже не слышал, о чем говорили его друзья. Все эти разговоры растворились на фоне более важного осознания, которое возникло в его мыслях: «Ёб вашу мать! Так, получается, пройдёт этот вечер, скучно, тривиально и бессмысленно?» Внезапно, словно как по щелчку выключателя, он ощутил на своей спине взгляд, он чувствовал, как её глаза впиваются в него. Он украдкой взглянул, увидев брюнетку, с интересом разглядывающую его, а рядом с ней блондинку, не обращавшую на него никакого внимания. Хотя хотелось бы, чтобы именно блондинка, а не брюнетка, смотрела на него. Блондинка показалась ему гораздо симпатичнее! Даже задело, что на него смотрит менее симпатичная девушка, будто бы он уже не так хорош для блондинки. Брюнетка была чуть постарше и менее привлекательна. Нет, неплоха, но блондинка была лучше. И она, эта самая блондинка, совершенно не интересовалась Андреем. Это подстегнуло его, и он молча, к удивлению друзей, встал из-за стола и, улыбаясь, подошел к девушкам за соседним столиком. Разговор занимался не более 2 минут, после чего он вернулся и сообщил, что надо соединить столики. На секунду его друзья опешили, но любопытство было сильнее.
И вот они уже шумно сидели вместе. Наконец-то, стало веселее от ощущения нового и чувства азарта. Особенно подогревала интерес одна деталь: девушек было меньше, чем мужчин. Значит, надо завоевать внимание всех. В целом, выглядел он неплохо, даже ярко: редкого цвета зеленая рубашка и приталенная жилетка, клетчатые узкие брюки, бордовые ботинки и недавно приобретенные наручные часы с кожаным ремнем. Еще не успев насладиться новой дорогой вещью, он то и дело поглядывал на них. Весь вид демонстрировал молодость и энергичность. Правда, его смущало, что со спины выделялись обещавшиеся разрастись уже намеченные бока. К тому же среди темных густых волос местами виднелась седина, а на лице в моменты смеха обнажалась паутина мелких морщин. Всё это он видел каждое утро в зеркале, иногда переживал, иногда принимал, а сейчас надеялся, что тусклый свет заведения делает это незаметным, да и особенно на контрасте с остальными, имевшими гораздо менее привлекательный вид.
Двое были облачены в офисную классику: белую рубашку и темные брюки. Последние пару лет они только в этом и ходили, словно это стало их второй кожей и более одежды в их гардеробе не имеется. Хотя, брюки и рубашки они всё же меняли, ибо от сидячего образа жизни и пристрастия к пиву живот разрастался, и одни черные классические брюки менялись на другие черные классические брюки, с разницей лишь размеров талии. У обоих была семья, дети, ипотека и усталый вид, независимо от времени, дня, настроения и происходящего вокруг. Эдакие крепкие семьянины, тянущие лямку стабильной жизни. А вот третий контрастировал с ними, был прямо-таки антиподом этим двум семьянинам с Пузиком. Он стремился выглядеть моложе, одеваясь в подростковых магазинах одежды, делал современные прически, даже в лексиконе постоянно вылезали новенькие словечки. Вот и сейчас он был облачен в свитшот с принтом супергероя, широкие тренировочные штаны и громадные кроссовки. Волосы его были уложены специальными средствами, а борода была призвана придать лицу более мужественный вид, скрыв слишком тонкие черты лица. Его вечно мотало между комплексом неполноценности и манией величия, как в целом и полагается подросткам. Сегодня явно была неполноценность, значит, и опасаться его нечего.
А вот четвертый выглядел неплохо. Одежда на нём была качественная, явно дорогая, лицо было свежим и моложавым. Он то и представлял главную опасность. Было заметно, как девушки с любопытством поглядывают и в его сторону тоже и ожидают, что интересного он может им поведать. Мысленно он перебирал истории, которые можно рассказать и не потому, что хотел этого, ему нужно было переплюнуть Андрея. При случае он всегда старался поддеть ближнего своего, хотя созданием, в сущности, был безвредным, но очень склочным. Прекрасно замечая, как Андрей из кожи вон лезет, чтобы быть в центре внимания, ему захотелось перетянуть одеяло на себя, и он принялся рассказывать историю. Вот только сегодня получалось как-то скомкано и нелепо. Все просто улыбались, делая это натянуто, исключительно вежливости. Друг стушевался, покраснел, начал звать официанта. И его глаза заблестели от такого. В голове Андрея возникла радостная мысль: «И чего этот индюк ожидал? Рассказать свою нелепицу и вызвать такой же хохот у окружающих, как от моих историй? Ну-ну, поздоровайся с реальностью, из которой ты давно выпал! Пока сидишь в своей конторе и редактируешь статейки из жалкого журнального чтива, полагая, будто занят важным делом. Ты просто в красивой обложке, дружок, на которой написано, что ты не какой-то там поверхностный тип. Какое там! Самый настоящий мыслитель, но до тех пор, пока ты не открываешь рот».
Друзья Андрею не очень нравились. Как и те, что были до них. И до тех, что были, тоже не нравились. Сначала он менял людей, круг общения, интересы. Вот только независимо от этого всё повторялось. Ситуации разные, а эмоции, по сути, одинаковые, словно написанные по какому-то шаблону. Поэтому в какой-то момент менять показалось лишенным смысла. К тому же, отсекая, казалось бы, лишнее, он получал не наполнение, а пустоту. Когда перевалило за тридцать, стало очевидным, что отсекать намного проще, чем заполнять пустоту. Андрей стал думать, что надо остановиться на том, что имеется, лучше уже всё-равно не будет. На самом-то деле он боялся признаться, что опыт отказываться от людей ожесточил его душу, и он вынужденно оставался в том, что есть, совершенно не испытывая любви к этому.
И хотя внутри была надежда, будто случится прекрасная встреча, вернется это ощущение от человека, когда прожигает изнутри, от желания увидеть друг друга во сне и после сна! Настоящее чувство, в котором важен только человек, его запах, взгляд, весь человек, в котором хочется раствориться. Сразу возникало другое, уже вымученное опытом, совершенно неприятное понимание, что настоящего чувства не существует. Это просто в молодости всё казалось новым: эмоции, ощущения, которые ещё не приелись. Потом всё приедается, поэтому не будет ничего такого, только лишь короткими вспышками в виде ярких эмоций. И так во всём: поехать в отпуск, сходить на концерт, напиться в баре, переспать с малознакомой женщиной. Немного порадовался и всё, пора возвращаться к обыденной жизни. Размышляя над этим, он параллельно поглядывал на двух заинтересованных девушек, взвешивая, с кем из них переспать. От кого из них будут более яркие эмоции и воспоминания, к которым можно будет возвращаться во время скучных рабочих часов. И возвращаясь в эти самые воспоминания, ощущать, насколько яркой может быть жизнь.
Тут произошло лучшее из всего возможного, девушки начали бороться за его внимания. Брюнетка начала историю, блондинка не дала ей досказать:
- Ты уже это рассказывала! – едко заметила блондинка.

– Так это я вам, а не им! Не мешай мне. – злобно ответила брюнетка.

– Да не мешаю я тебе! – ещё более едко ответила блондинка.

– Вообще-то мешаешь. – громко ещё более злобно ответила брюнетка

– Ладно, извини. Продолжай! – с резким выражением лица завершила спор блондинка.
Тянуло именно к блондинке, потому что она была эффектнее брюнетки, с большей грудью. Но он опасался, что она не согласится. Куда интереснее добиться такой, с той, итак, уже всё понятно и предсказуемо.
Брюнетка закончила историю, все расхохотались, а он остался с равнодушным видом, от чего создалась неловкая пауза. Напустив вид заскучавшего человека, он взглянул на часы и затараторил, что надо ему идти, засиделись. Вся компания стала поддакивать. Ненароком взглянув на блондинку и задержав взгляд в ожидании знака, он с облегчением вздохнул. Она взглянула ему в глаза продолжительным откровенным взглядом, от которого ноги стали чуть ватными. Распрощавшись со всеми, он чуть помедлил, улучил момент и спросил её телефон. Выйдя на улицу, написал: "не хочешь продолжить вечер вместе? ". В ответ получил сообщение, что она выйдет через пять минут, и можно поехать к ней. Да, наметанный взгляд не подвел его. Тем более всё будет очень ярко, ведь её сомнения и метания отпали. Теперь ей хочется получить максимум ощущений.
Секс оказался отличным. Девушка оказалась весьма опытна и знала, что делает. Настолько было хорошо, что через пять минут он снова был в ней. Желание было удовлетворено у обоих. Они сели на кухне абсолютно голыми, уже узнав друг друга, как следует, после такой страсти стесняться было нечего, и закурили.
Взглянув на неё после секса, возникло чувство разочарования. Только сейчас он увидел, что в ней присутствует нечто вульгарное, чего он не заметил, пока хотел её. Ещё молодая, с упругой грудью и гладкой кожей, но уже с целлюлитом на ногах. Больше всего раздражал её взгляд, хитрый прищур и бегающие глаза, выдававшие все мысли, сводившиеся к желанию заинтересовать его так, чтобы начать с ним отношения. Видимо, девушка стала задумываться о будущем и искала подходящего мужчину.
Он огляделся. Квартира была пустая, совершенно ни о чем не говорящая. Самая обычная квартира-студия, с кроватью, кухонькой и небольшим балконом. Было ещё парочка торшеров, какая-то нелепая картина и шкаф с одеждой. Будто квартира пуста лишь по причине пустоты её хозяйки, которая наглядно выражала это всей обстановкой. Он сообразил, что пустота тут объяснима! Здесь же всё временное и бутафорское, как и вся она, со своими сладкими интонациями, вылетающими из её рта, с улыбкой, похожей на оскал. Её прикосновения по-прежнему были приятны, но всё уже стало фоном. Даже и смотреть на неё не хотелось, не то, что снова трахаться! Он испугался своего чересчур уж явного пренебрежения, способного отразиться на лице, поэтому взгляд упал на картину, висевшую над кроватью. Обычная дешёвая картина. Такую покупают, чтобы спрятать дыру на стене или продемонстрировать отсутствие собственного вкуса. На картине были мужчина и женщин, лежавшие в шезлонгах среди пальм и с видом на океан. Руки были их соединены в момент удара бокалами с яркими коктейлями. Лиц видно не было, да они и не нужны. Эдакая идиллия в тени от пальм, с которой каждый олицетворяет себя лично. Что это он там, в этом шезлонге, если не сейчас, то хотя бы скоро. Картина была блеклая, утратив былую цветовую гамму, выцвев от солнца. Вероятно, повесила не она, а владелец квартиры, сдающий ее в наём. Причем сделал это давно, наверняка с того самого дня, как начал сдавать эту квартирку в Бутово. Слащавая мечта, являющейся квинтэссенцией идеала людей, живущих в 30 минутах езды на маршрутке от метро в районе Бутово. Эта скотская реальность была куда сильнее незамысловатой фантазии на картине. И ему захотелось, как можно скорее убраться отсюда и отправиться домой. Дома было хорошо и уютно, без всяких пошлостей на стене. Там ждала та, от которой нет чувства омерзения. И не вульгарная, без выщипанных почти целиком бровей и отвратительным сладким запахом духов. Вероятно, она надушилась ещё раз, когда отходила в ванную. Такой сладкий запах напоминал гниение. Именно эта мысль и нужна была ему. Это отвращение напрочь отбило все природные инстинкты,  и как не притрагивайся она к его члену, он теперь не встанет.
Аргументируя свой уход усталостью, подразумевающую неспособность его член встать, он ретировался, и стал быстро обуваться в тесной прихожей без каких либо вариантов присесть. И от этого, с приливающей к голове кровью, краснея, с проступающей испариной, он обещал ей в скором зайти ещё, да и сходить в театр или кино. Девушка хоть и сомневалась, а всё-таки надеялась на такое развитие событий, поэтому напоследок нежно обняла его и полезла целоваться. Пока они целовались, ему было неловко, что он тяжело дышит, и его нос издает свист, к тому же лоб был мокрый, и своим потом он мазал её. Ему ещё подумалось, что она неприятно целуется, слюнявя весь рот, и придётся вытирать его уже у лифта, ведь при ней неудобно.
Дома он начал возбужденно рассказывать, что у одного из друзей проблемы. Начало было совершенно бездарным, но он продолжил рассказывать, как Серёга напился, ведь у него проблемы с женой, почти развод, что напился так сильно Серега, совершенно не оставив вариантов, кроме как везти его домой. И пришлось ему, как самому трезвому. Последнее было особенно бездарно, но она поверила ему, и ему стало неприятно от этого. Чтобы он не рассказывал ей, она всегда верит, но делает это с таким выражением лица, от которого пробуждаются разъедающие угрызения совести. Эти угрызения переходили в чувство панического страха, от которого сердце ухало, сжималось и скатывалось в пятки от одной только мысли, что она может всё понять. Произойдёт это в тот момент, когда начнутся вопросы, мол, почему проблемы то у Сереги, то в прошлый раз у Андрюхи, и почему он вечно развозит пьяных друзей. Неужели все они заядлые алкоголики с нескончаемыми проблемами? И тогда всё станет ясно. Она всё поймет и уйдёт от него. Не просто уйдёт, а уйдёт к другому мужчине. Сама мысль, что кто-то будет спать с ней, была жуткой. Внутри всё сжалось, невидимая кислота стала разъедать изнутри от страха. Она заметила его состояние и стала гладить его голову. Это были не пошлые прикосновения той выцветающей, как и её картина, особы. Нет, в каждом прикосновении чувствовалась нежность. Ему стало невероятно спокойно, и он любовался прекрасными глазами. В голове всплывала гадкая мысль: «Зачем я ей изменяю? С ней так хорошо, и одновременно она скучная. Скучна тем, что такая хорошая и добрая. Мне нужны более яркие эмоции. И, всё-таки, я не могу без неё».
Глядишь, и следующая мысль будет о покупке дома и желании завести детей. Просто жить и радоваться жизни, без всяких лишний эмоций и желаний. Ему захотелось сказать ей об этом, но он отдернул себя. Нельзя спешить, может, получится найти вариант поинтереснее. Жалко только, что он сам не знает, что именно ищет. Из-за этого поиск становится совсем непростым делом. Засыпая, в его голове крутилось: «Я просто попробовал. Надо пробовать и искать. Вот тогда нужное мне найдётся».