Лорд Байрон - Тьма, с английского

Darkness
BY LORD BYRON (GEORGE GORDON) - 1788-1824г.г.

Мой перевод масонского бреда или были о конце света - всемирной катастрофе, ядерном апокалипсисе, космической трагедии, бывшей когда-то на Земле или предсказанной пророками:


Мне снился сон, который не был сном,
В нём солнце гасло,  исчезали звёзды,
Потухло всё, вокруг темным-темно.
Мир без лучей - смертельно одиозный.

Безлунный воздух, словно бы ослеп:
Не стало утра, вечера и ночи,
И в страхе люди погрузились в склеп,
Сердца страдальцев бились что есть мочи.

Молитвы стыли - свет вокруг погас!
Костры сравняли хижины и троны...
Угас дворцов всененавистный глас,
Утратив власть обители короны.

Потух огонь далёких маяков,
Дома пылали, люди в горе стыли.
Смотреть в лицо друг другу нелегко
И в жерло пыток этой адской были.

Зажгли вулканы факелы надежд,
И люди взор к ним обратили в страхе.
Пожар спалил в лесах массив одежд,
Стволы трещали, падая на плахи.

Погасла в тьме вся прежняя краса,
В бровях мужчин отчаянье сквозило.
В порывах гнева, глядя в небеса,
Они искали мёртвое светило.

Закрыв глаза, заплакала земля.
Разжав кулак всю волю утеряла.
Лассо беды накинута петля.
Погибших много, а бессмертных - мало.

Безумный клич тревоги проклял ночь.
Смеялся призрак - фатум прошлой жизни,
Что крах судьбы никак не превозмочь,
Лишь скрежетать зубами в этой тризне.

И стая птиц порхала над землёй.
Метались звери в поиске решений.
Став мерзким гадом, ползая змеёй,
Метался дух всех прежних поколений.

Шипел и жалил, страстно пожирал...
Война исчезла, враз её не стало.
Рептилий страшных лопалась икра -
Вскрывались яйца адского начала.

Во тьме исчезли проблески любви,
Мольба о смерти, став единым смыслом,
Сгущала боль в пылающей крови,
Духовный голод истощился быстро.

Земля погибших всех не приняла,
И плоть безгробных стала сверхдобычей:
Терзали псы хозяйские тела,
Все как один нарушили обычай.

Мертвецкий голод, породивший страх,
Зверей и птиц вогнал в оцепененье.
Сжимала челюсть, предвкушая прах,
С ужасным стоном правда наваждения.

И лишь одна собака умерла,
Лизнув в ответ кулак, по морде давший...
Толпа стенала, бросив все дела.
Огромной город стал тоской пропащей.

Пришла к  вратам ненужных алтарей
Орда врагов с речами перемирий.
Померкла святость стен монастырей,
Врывались в храмы полчища валькирий.

Дрожали пальцы охладевших рук,
И смрадный пепел слабого дыханья
Сжимал грудину, став причиной мук,
Лишал надежды, жажды покаянья.

Глаза страдальцев слепли от беды:
Иссякли слёзы, высушив глазницы.
Познали ужас смертной череды
Не только люди, но в темнице - птицы.

Мир опустел, став пресной глыбой льда.
Исчезли вёсны, лета с карт планеты,
И хаос смерти - мёртвая звезда,
Итогом стал - на все мольбы ответом.

Застыли реки, океан замёрз,
Безмолвны стали все его глубины,
Не нужны мачта, вахтенный матрос
Ввиду всесветной ледяной кончины.

Владыка тьмы - ослепшая Луна
Была мертва, приливов не рождала.
Земля-могила в колыбели сна,
Дух испустив крутиться перестала.

И облака погибли над Землёй,
Ещё вчера - единственной, нетленной,
Спасать не стал несчастную её
Никто во всей безнравственной Вселенной.

13.04.2023  16-54


«Тьма» - апокалиптическое предсказание или быль из «Сочинений» Джорджа Гордона Байрона. Лондон, Джон Мюррей, 1832 г.

__________________________

Оригинал:

I had a dream, which was not all a dream.
The bright sun was extinguish'd, and the stars
Did wander darkling in the eternal space,
Rayless, and pathless, and the icy earth
Swung blind and blackening in the moonless air;
Morn came and went--and came, and brought no day,
And men forgot their passions in the dread
Of this their desolation; and all hearts
Were chill'd into a selfish prayer for light:
And they did live by watchfires--and the thrones,
The palaces of crowned kings--the huts,
The habitations of all things which dwell,
Were burnt for beacons; cities were consum'd,
And men were gather'd round their blazing homes
To look once more into each other's face;
Happy were those who dwelt within the eye
Of the volcanos, and their mountain-torch:
A fearful hope was all the world contain'd;
Forests were set on fire--but hour by hour
They fell and faded--and the crackling trunks
Extinguish'd with a crash--and all was black.
The brows of men by the despairing light
Wore an unearthly aspect, as by fits
The flashes fell upon them; some lay down
And hid their eyes and wept; and some did rest
Their chins upon their clenched hands, and smil'd;
And others hurried to and fro, and fed
Their funeral piles with fuel, and look'd up
With mad disquietude on the dull sky,
The pall of a past world; and then again
With curses cast them down upon the dust,
And gnash'd their teeth and howl'd: the wild birds shriek'd
And, terrified, did flutter on the ground,
And flap their useless wings; the wildest brutes
Came tame and tremulous; and vipers crawl'd
And twin'd themselves among the multitude,
Hissing, but stingless--they were slain for food.
And War, which for a moment was no more,
Did glut himself again: a meal was bought
With blood, and each sate sullenly apart
Gorging himself in gloom: no love was left;
All earth was but one thought--and that was death
Immediate and inglorious; and the pang
Of famine fed upon all entrails--men
Died, and their bones were tombless as their flesh;
The meagre by the meagre were devour'd,
Even dogs assail'd their masters, all save one,
And he was faithful to a corse, and kept
The birds and beasts and famish'd men at bay,
Till hunger clung them, or the dropping dead
Lur'd their lank jaws; himself sought out no food,
But with a piteous and perpetual moan,
And a quick desolate cry, licking the hand
Which answer'd not with a caress--he died.
The crowd was famish'd by degrees; but two
Of an enormous city did survive,
And they were enemies: they met beside
The dying embers of an altar-place
Where had been heap'd a mass of holy things
For an unholy usage; they rak'd up,
And shivering scrap'd with their cold skeleton hands
The feeble ashes, and their feeble breath
Blew for a little life, and made a flame
Which was a mockery; then they lifted up
Their eyes as it grew lighter, and beheld
Each other's aspects--saw, and shriek'd, and died--
Even of their mutual hideousness they died,
Unknowing who he was upon whose brow
Famine had written Fiend. The world was void,
The populous and the powerful was a lump,
Seasonless, herbless, treeless, manless, lifeless--
A lump of death--a chaos of hard clay.
The rivers, lakes and ocean all stood still,
And nothing stirr'd within their silent depths;
Ships sailorless lay rotting on the sea,
And their masts fell down piecemeal: as they dropp'd
They slept on the abyss without a surge--
The waves were dead; the tides were in their grave,
The moon, their mistress, had expir'd before;
The winds were wither'd in the stagnant air,
And the clouds perish'd; Darkness had no need
Of aid from them--She was the Universe.

("Darkness" is reprinted from Works. George Gordon Byron. London: John Murray, 1832.)


Дословный перевод:

Мне приснился сон, который не был сном.
Яркое солнце погасло, и звезды
Блуждал темняк в вечном пространстве,
Без лучей и без пути, и ледяная земля


Слепнет и почернеет в безлунный воздух;
Утро пришло и ушло, и пришло, и не принесло дня,
И люди забыли свои страсти в страхе
Об этом их опустошении; и все сердца


Остыли в эгоистичной молитве о свете:
И жили у сторожевых костров - и у тронов,
Дворцы коронованных королей - хижины,
Обители всех вещей, которые обитают,


Были сожжены для маяков; города были поглощены,
И люди собрались вокруг своих пылающих домов
Еще раз посмотреть друг другу в лицо;
Счастливы были те, кто жил в глазах


О вулканах и их горах-факелах:
Страшная надежда охватила весь мир;
Леса были подожжены, но час за часом
Они падали и бледнели, и треск стволов


Погасло с грохотом -- и все почернело.
Брови мужчин в отчаянном свете
Носил неземной вид, как в порывах
Вспышки упали на них; некоторые легли


И закрыли глаза свои и заплакали; а некоторые отдыхали
Их подбородки на сжатых руках, и улыбнулись;
А другие спешили туда-сюда и кормили
Их похоронные кучи с топливом и взглядом


С безумной тревогой на унылом небе,
Пелена прошлого мира; а потом снова
С проклятиями повергнув их в прах,
И скрежетали зубами, и выли; дикие птицы кричали

И в ужасе порхала по земле,
И взмахивают бесполезными крыльями; самые дикие звери
Пришел ручным и трепетным; и змеи ползали
И слились во множестве,

Шипящие, но без жала — их убивали ради еды.
И Война, которой на миг не стало,
Снова обожрался: еда куплена
С кровью, и каждый сидит угрюмо врозь


Пожирая себя во мраке: не осталось любви;
Вся земля была лишь одной мыслью - и это была смерть
Непосредственный и бесславный; и боль
От голода, охватившего все внутренности - мужчины


умерли, и кости их были безгробны, как плоть их;
Скудные скудными пожирались,
Даже собаки напали на своих хозяев, все, кроме одного,
И был верен корсе, и хранил

Птицы, звери и голодные люди в страхе,
Пока голод не сковал их, или падающие мертвецы
Сжал свои длинные челюсти; сам не искал пищи,
Но с жалобным и вечным стоном,

И быстрый отчаянный крик, облизывая руку
Который ответил не лаской - он умер.
Толпа постепенно голодала; но два
Огромный город уцелел,

И были они врагами: они встретились рядом
Умирающие угли алтаря
Где было свалено множество святынь
Для нечестивого использования; они сгребли,

И дрожа от холодных скелетных рук
Слабый пепел и их слабое дыхание
Взорвал маленькую жизнь и сделал пламя
Что было насмешкой; потом они поднялись

Их глаза, когда стало светлее, и узрели
Аспекты друг друга — увидели, закричали и умерли —
Даже от их взаимного безобразия они умерли,
Не зная, кем он был, на чьем лбу

Голод написал Fiend. Мир был пуст,
Многолюдный и могучий был глыбой,
Бессезонный, бестравянный, безлесный, безлюдный, безжизненный...
Комок смерти - хаос твердой глины.

Реки, озера и океан все остановились,
И ничего не шевелилось в их безмолвных глубинах;
Корабли без матросов гнили в море,
И их мачты падали по частям: когда они падали

Они спали на бездне без порыва --
Волны были мертвы; приливы были в их могиле,
Луна, их владычица, угасла раньше;
Ветры увяли в застоявшемся воздухе,

И облака погибли; Тьма не нуждалась
О помощи от них - Она была Вселенной.