Время разбитых сердец. Гл. 6 Детектив

*****************************
ВИЗИТ  К  РЕДАКТОРУ.

«Висяк» закрыт.
Ужин с Ураловой.
Кого вы прикрывали и кого предали…

1.

    Звонарёв позвонил Захарову на следующий день после обеда:
Алло! Валерий?  Это я – Звонарёв. Так радуйся – я оказался прав: мой «висяк» закрыли! С чем можешь меня и поздравить!
Поздравляю!  Теперь и мне проще работать – земля заколебалась у них под ногами, потеряли уверенность, враг деморализован, пора наступать. Завтра забираю свой диктофон и начинаю официальный визит.
     Вечером Захаров позвонил Ураловой:
Людмила Ивановна, здравствуйте! Валерий беспокоит.
Ой, Валера, что ты по телефону-то? Давай подъезжай, я тебя хоть борщом покормлю и жареной картошкой.
Да, пожалуй, так и сделаю.
    Через час Захаров уже сидел с Ураловой за столом и с аппетитом ел наваристый борщ.
Валера, звонил Костя. Передаёт тебе большой привет, и обещал на днях повидаться с тобой.
Людмила Ивановна, давайте мы ему сами скажем, когда приехать.
А что так?
Он мне будет нужен на заводе.
Давай, Валера, в начале  поужинаем, а потом поговорим, а то опять всё остынет.
     Закончив кухонные дела, хозяйка и гость продолжили разговор:
Людмила Ивановна, вы мне говорили, что Хомчук пытался сбить Николая Ивановича машиной. А свидетели есть?
 Есть, Валера, есть. Моя подруга по работе в тот день тоже задержалась и выходила вслед за Николаем Ивновичем.  Всё произошло на  её глазах. Она мне всё и рассказала.
А она не откажется от своих слов, если потребуется её подтверждение?
Да, что ты? Оля честная самостоятельная женщина. Она не откажется!
Ведь это может испортить ей карьеру.
А она и так низкооплачиваемая. Хуже такой карьеры не бывает. Дворник - и тот получает больше её.
Какая у неё фамилия?
Золотарёва. Немного помолчав, Уварова добавила:
Наделала я тебе, Валерий работы. И сейчас думаю: а стоило ли мне поднимать шум?
Стоило, Людмила Ивановна! За годы Перестройки Россия нырнула в такую помойку!..  И если Её из этой ямы не вытащить, много ещё новая действительность совратит хороших  людей. Надо напомнить людям, что счастье не в деньгах, а в духовной чистоте и в сохранении чести.!
Хорошо сказал, Валера.
Людмила Ивановна, об этом ещё в девятнадцатом веке Александр Сергеевич Пушкин говорил.
 Вот ведь как получается: в девятнадцатом веке люди говорят о высоких материях, а в двадцать первом – купаются в гадостях.
Людмила Ивановна, а у Николая Ивановича случайно не сохранились заводские газеты?
Где-то были. Сейчас поищу.
     Через пару минут она принесло их целую пачку.
Вот, Валерий. Можешь даже с собою забрать.
Захаров забрал газеты и стал просматривать.
Людмила Ивановна, а кто такой Сидоров, который ведёт криминаль- ную колонку?
Это наш редактор – Соломин Анатолий Сидорович. А Сидоров – это его псевдоним.


2.

    На следующий день ровно в девять утра Захаров был уже на заводе. Достав планировку, сделанную ему Ураловой, сверил её с окружающими строениями и уверенно зашагал к небольшому особняку. Войдя в коридор, майор чуть было не столкнулся с молодой женщиной.
Скажите, пожалуйста, - обратился он к ней, - где мне найти Соломина?
Последний кабинет в правом крыле, - ответила женщина. Только вам придётся немного подождать – он появится минут через двадцать.
      Захаров подошёл к окну и стал ждать. Наконец, запела, не смазанными шарнирами входная дверь, и в коридор вошёл представительный мужчина. Взглянув на незнакомца, он повернулся и направился в конец правого крыла.
Случайно не вы будете редактором заводской газеты? – спросил Захаров вдогонку мужчине.
Я  самый, - обернувшись, ответил он.
Я бы хотел с вами побеседовать.
Проходите, - ответил Соломин, открывая дверь кабинета. Войдя, указал на стул, - присаживайтесь. Захаров сел и положил перед редактором удостоверение и включённый диктофон. Что вас интересует? - спросил он Захарова.
К нам поступило Заявление от Ураловой Людмилы Ивановны. Соломин настороженно посмотрел на следователя. А тот продолжал: - В заявлении Уралова просит разобраться в причинах смерти своего мужа Уралова Николая Ивановича. Более того, она утверждает, что произошло самое настоящее убийство.
      Соломин вздрогнул, изменился в лице, нервным движение достал из лежащей на столе пачки сигарету и закурил.
Извините, он умер у себя дома на кровати рядом с женой.
Но смерти наверняка предшествовали обстоятельства, приведшие к печальному исходу. Ведь Уралов, согласитесь, был человеком не из слабого десятка. Его здоровью можно было позавидовать. Вы что-нибудь можете мне рассказать?
Да слышал я краем уха: что-то они со своим начальником не поделили. Начальник вынужден был уйти с завода. На его место поставили женщину, а Уваров с ней не захотел работать и уволился. Пришёл домой, лёг и больше не встал. На заводе даже и не знали о его смерти. Узнали лишь через день после похорон.
И вы даже не соизволили позвонить Ураловой, чтобы хотя бы утешить её в горе?
А почему я должен был звонить? Веди она своим поступком уже сказала, что  они не нуждаются ни в чьёй помощи.
Анатолий Сидорович, а ведь Николай Иванович считал вас своим другом. Помогал вам выпускать газету, вместе отмечали юбилейные даты.      У Соломина на лице вспыхнул румянец, руки дрожали. Он не предпо-лагал о хорошей осведомлённости следователя в их личных отношениях с Ураловым. А Захаров продолжал:
А ведь вы солгали, сказав, что слышали об истории его отношений с Хомчуком лишь краем уха.
     Соломина от этих слов даже затрясло.
Вы хоть выбирайте выражения, - резко бросил следователю редактор.
Выбирать выражения нужно было в начале разговора вам. Так слушайте дальше: поскольку Уралов считал вас своим самым близким другом, пришёл к вам и рассказал  о деяниях Хомчука, надеясь, что вы передадите рассказанное руководителям завода.  Время шло, но никакой реакции на заводе со стороны начальства не последовало.  Я перед приходом к вам просмотрел несколько номеров вашей газеты с символичным названием «Честь и Труд». И там под рубрикой «Криминал» некий Сидоров бьёт наотмашь всех несунов с одинаковой силой, хоть за килограмм алюминиевых отходов, хоть за лист нержавейки.
Мне потом подсказали, что Сидороа – это ваш псевдоним. Так почему же вы за горсть гвоздей предаёте человека «Гражданской публичной казни», а оборотня, вывозящего с завода машинами заводские ценности, укрываете?  (Соломин курил сигарету за сигаретой.) Мало того, вы даже предложили Уралову молчать! У вас что, на заводе существует мафия, о деятельности которой вам предписано молчать?
Вам не кажется, что это оскорбление? – с резким тоном спросил Соломин.
Я вас не оскорбляю, я вам, как следователь, задаю вопрос. А Уралов считал иначе. Однажды он вам сказал такую фразу: «Если я буду знать, что мой товарищ ворует по - крупному и буду молчать – я такой же преступник, как и он».  И, когда случай представился, он рассказал о Хомчуке директору. (Осведомлённость следователя Соломина поражала и парализовала). Что по вашему, лучше быть преступником или предать за подлые дела товарища. (Соломин молчал). Очень трудный вопрос, правда?  Для Уралова он был тоже очень трудным, и он долго мучился, но в конце - концов решил, что предать товарища за подлые дела будет честнее, чем скрывать преступления. Соломин курил одну сигарету за другой и молчал. Далее, - продолжал Захаров, - когда вместо Хомчука поставили Гуляеву, Уваров, хорошо её зная, решил раскрыть её истинное лицо и вновь пришёл к вам. Тогда вы ему сказали: « Ты уже одного съел, теперь хочешь съесть и другую!»  Для Уралова это был страшный удар. И страшен был от того, что эти слова произнёс самый близкий его друг, который по долгу службы должен был защищать завод не только от мелких несунов, но и, тем более, от таких, как Хомчук. А ведь Уралов был прав. Он предвидел, что с приходом Гуляевой начнётся беспредел. И он начался. Соломин смотрел на Захарова широко раскрытыми глазами.  Позавчера на заводе по делу кражи металла со склада работала следственная бригада. Вот протокол работы следователей. (Захаров положил перед редактором копию протокола).  Познакомьтесь с ним.
     Когда Соломин его прочёл, Захаров сказал: «Вчера ваше руководство дело по краже металла решило закрыть и заявление из прокуратуры забрало. А сейчас я вас оставляю и предлагаю хорошо подумать и сделать вывод: кого вы прикрывали и кого предали, и  может ли созданная вокруг честного человека негативная обстановка убить его?
     Захаров выключил диктофон, забрал протокол и вышел из кабинета.

                Продолжение следует.