Поверить почти невозможно...

   В это действительно трудно поверить, если бы я сам не был свидетелем и вольным  или невольным участником удивительных метаморфоз любви, когда легко переносишься в более ранние годы и обратно, совершенно не замечая  возраст , а иногда и причуды женские. Вообще женщины, а иногда и девушки способны совершать безумства ради призрачной славы или восторга близких. одна мне так и  сказала, чтобы войти в историю , она способна на всё.
   Одно время я был не  то чтобы дружен, но поневоле нырял  в разные любовные приключения своего знакомого, окружённого многочисленными женщинами и девушками, больше родственницами, реже любовницами и уж совсем редко поклонницами. От его стихов я никогда не был не то, что в восторге, а не скажу, что они  мне нравились было в них больше флирта, чем любви, больше скольжения по верхам, чем глубины. Проза иногда увлекала и даже захватывала то необычностью сюжета, то причудливыми переплетениями судеб героев.   У него были когда-то  связи, а с ними то деньги, то издания, то приключения. К концу советского времени, когда каждый член союза  писателей получая деньги иногда немалые из журналов и газет, за книги и коллективные сборники, за выступления и редактуру, имел право на секретаря , чаше на молодых девушек или разведённых женщин, которые хотели во что бы -то не стало приобрести хоть какую-то известность или значимость, поступить в литинститут или стать членом Союза писателей.
   У него была дача и машина. Иногда он мог, сманив меня за компанию, ездить с выступлениями или гостеванием по глубинке.
   Не однажды среди то жаркого, то дождливого лета мы оказывались в гостях его близких или дальних родственников или друзей в таком захолустье, что кроме нас с ним и мужчин интеллигентных и начитанных, без похмельных и прочих пристрастий просто не оказывалось, а женщинам хотелось любви. К тому же  я мог поправить полы в бане или перекошенную дверь, накосить сена для козы  хозяйке.
   В бане, особенно под хмельком  женщины молодые и среднего возраста были раскрепощённей и влюбчивей. Что уж говорить о  тех, кого мне приходилось причёсывать не в смысле волос, а в смысле стихов.
   После выступлений в сельских клубах нас приглашали в гости  то  в одну деревню, то в другую, то на хутор то на дачу. Друг мой мог обещать публикации,но после правки мастера..
   Однажды попались тётка и племянница до того охочие до любви и литературной славы, что буквально заласкали нас и в бане и после бани. Неожиданно к ним приехала  родственница, которая и стихи писала, и в прозе пробовала силы, но всё наскоками, начиная и даже не успев закончить одно, бралась за другое. Кроме того она сочиняла музыку и пела.  Когда я ей дописал пару стихов и мы с ней написали несколько песен и романсов, это стало событием не только для родственников, но и после концерта в клубе, долго расходились круги по округе.
   Её казалось, что стоит влюбить, заласкать, бросится в страсти с головой и шедевры будут появляться, как грибы после дождя. Иногда это получалось, но не всегда. Как-то в соседнем селе красивая, но совсем ещё юная певица увлеклась идеей петь дуэтом со своей более опытной подругой.
   Я сказал, что дуэт написать сложнее, особенно припевы песни и полушутя, сказал , что хороший дуэт может сложиться после дуэта в бане и после неё.
   Они восприняли  это буквально. И страстям любовным, казалось не будет конца.
  Один дуэт действительно был написал, а для юной певицы я написал душещипательные  романсы. После концерта в сельском клубе она была в восторге от успеха и ей показалось, что она безумно меня любит. Продолжение  любви и рождение новых романсов было в другом районе у её тёти, также и поющей и сочинявшей музыку, которая втянула в это дело свою подругу из управления культуры, у которой были семейные неурядицы и не было детей и она от всего, взяв полмесяца отпуска. решила убежать в поездку по сельским клубам с концертами. То, что она пыталась сама петь не выдерживало критики не столько по мелодиям, сколько  по бездарным словам. Одну песню я довёл почти до совершенства и были две бурные ночи, но две другие песни давались нелегко. Я предложил  написать свою и даже мелодия у меня в душе была, но требовалась доработка и аранжировка. К делу подключилась  пианистка  с фигурой , похожей на гитару, влюбчивая до безумия. Песня получилась, н когда продолжалась поездка по клубам,  приходилось и в банях мыться, и ночевать втроём в мезонинах или на верандах. А тут ещё заехали в санаторий из которого еле выбрались.Какие там бушевали страсти, трудно пытаться описать.
     Там оказались две генеральши с дочками Одна жена действующего генерала с поздней дочкой лет семнадцати, вторая вдова генерала с молодой, но уже дважды разведённой дочерью, у которой нередко бывали то мигрень, то сплин, то хандра. Названия вроде бы разные, но почти одно и то же. Обе дочери  окончили музыкальную школу и  одна к тому же музучилище, другая проучилась год в Гнесинке. Их матери до замужества учились в Тимирязевке и одна даже поработала в Институте растениеводства. Когда мы  заливались соловьями на сцене, генеральши обсуждали одна с другой проблемы дочерей. невольной свидетельницей  их разговора стала подруга певицы и передала вечером за выпивкой, что зреет заговор.
     - Дочери  у них музыкантши и одна вокалу училась, у обеих  проблемы с маткой, только противоположные, у младшей недоразвитость, у старшей чуть ли не бешенство матки. Они хотят нашего поэта запрячь и  как автора и как мужчину. Это грозит срывом концертов, которые уже обговорены.
     - Ну не украдут же они меня?- вмешался я в разговор, - А если даже и украдут, может я сумею сбежать хоть на пару концертов, но вы выговорите с ними  что отпустите меня если они обещают  вам пару-тройку концертов в санаториях или пионерлагерях для старших подростков и вожатых с воспитателями.
     Во время той же встречи генеральши согласились на условия певиц и стали обрабатывать меня, поехать к ним на дачу в баню, можно ещё вернуться в санаторий. Я высказал мнение, что мне может не хватить сил на всех в бане, если не  достать жень-шень или золотой корень. пантокрин, а лучше всё вместе. Они  обещали ещё в придачу к этим тонизирующим маралий  корень, который в большей степени влиял на  женщин, чем на мужчин.
    В бане и после бани, если начинались ласки с дочерьми, то к концу вмешивались матери. Тем не менее под влиянием чудодейственных корней, я не только исполнял их прихоти, но и сумел поправить, а то и переписать опусы дочерей. К возвращению в санаторий почти был готов новый концерт и он прошёл неожиданно так успешно, что одну генеральскую дочь довёл до восторга и счастливых слёз, а другую. избавил от хандры. В награду наряду с денежными суммами мне обещали чудеса у знакомого дантиста а потом подарки а магазине одежды и обуви.  В перерыве между концертами я дорабатывал, в основном  редактируя,  мемуары действующего генерала и совсем недавно покинувшего этот мир. Поскольку генеральши между собой были в родстве, они договорились с одним из издателей, чтобы он, готовя к изданию мемуары, дал мне в помощь корректора. Я посоветовал на последних страницах мемуаров дать взаимную рекламу изданий.
    Когда уже стала белоснежной улыбка и я приоделся , меня  представили генералу, сказав, что  мемуары почти готовы. Правда для ускорения одинокая девушка-корректор выговаривала не только повышенную сумму, но и  лично моё мужское внимание. Я естественно об этом промолчал, но о деньгах для пользы дела шепнул генералу. Он достал из кармана, не считая, и сунул деньги в мой карман. Был он слегка под хмельком и к тому же не мог найти очки, чтобы разглядеть меня пристальней, я ему показался моложе своих лет  и он, ошарашив жену и дочь, сказал, что неплохо бы к выходу его мемуаров поспешить со свадьбой.
    К этому всё вроде бы и так  шло, но вклинивались и другие обстоятельства.Тем не менее я оказался в этой семье столь желанным гостем, что мне отвели комнату наверху, из которой почти не выходила влюблённая дочь.
    Мне всё-таки удалось удрать на два концерта и там никуда не деться было от ласк певиц. Но когда я вечером пошёл погулять меня похитили вторая генеральша с дочерью. На даче оказалась ещё племянница-художница, также разведённая и бездетная, таких же лет, как и двоюродная сестра. Она стала говорить, что могла  бы к мемуарам дяди сделать рисунки или картинки.
   Я ответил, что должен быть отдельный разговор и моё слово может быть не самым решающим.
   - Ну, я ещё не показала, на что я способна не только как иллюстратор!
  И, захватив с  собой мольберт с красками и холст, она увлекла меня с двоюродной на озерцо, соблазнив купаться нагишом, слиться с природой. И сама она время от времени присоединялась к нам и я ничего не мог уберечь от её жадных, ненасытных губ. Что и говорить, что её наброски  хотя и были живописны, но эротичней Кустодиева и некоторых художников-импрессионистов. Когда мы оказались втроём на островке среди шёлковой травки, меня спасло только то, что я перед этим успел отпить и жень-шеня и золотого корня с пантокрином. Страсти разгулялись так, что они потребовали продолжения ночью.
   Две генеральских семьи буквально разрывали меня, а тут ещё на одном из моих вечеров японка спела на русском очаровательную песню"Зачем тебя , я ,милый мой, узнала?".
   Кода я выразил после концерта восхищение, она потупясь, сказала:
    - Мужа нет, детей нет, я свободна...
    Мне не дали попробовать прелести красавицы из страны восходящего солнца ни та, ни другая генеральские дочери.
     С художественной выставки мне пришлось сбегать, иначе бы меня разорвали похотливые дамочки. Когда я без нескольких оторванных пуговиц выскочил из художественной галереи, меня ждала одна из певиц на пашине.