Кукла мотанка и клавесин. Глава 24

Глава 24. Звонок Зурабу или у всех имеются тайны, и все как-то жили до встречи с вами

По ночному пустому летнему городу такси доставило её домой невероятно быстро.
Грузчики внесли инструмент и направились к лифту.
Ведя жизнь одиночки, в отношении секса, женщина принимала решение, не оглядываясь ни на кого.
Голда вышла на балкон и наблюдала как грузчики сели в автомобиль и уехали. Быстро переодевшись в джинсы и лёгкую блузку, она включила второй мобильный телефон и набрала единственный номер, хранившийся в памяти простенькой звонилки.
– Зураб, это Анжела, я подъеду в мотель, выбери кого-то посвежее и помолчаливее, и пусть не поливает себя парфюмом, как обычно два часа, – обратилась она к мужчине.
– Все сделаю. Комната на втором этаже, – ответил мужчина без признаков акцента, невзирая на имя.
Частный дом использовался, как мини отель, на протяжении многих лет. Адрес женщина знала.
Зураб отнёс эту клиентку к постоянным и нетребовательным, платила она исправно и ни разу не завела шашни за его спиной. Между ними возникла молчаливая виртуальная симпатия. В реальности они не встречались.
Женщина вызвала такси и назвала адрес. Услугами Зураба Голда пользовалась последние пять лет, после ухода любовника. Думая, как решить вопрос с сексом случайно набрела на рекламу интимных услуг в интернете.
Голда вспомнила родителей, именно их она могла поблагодарить за своё ожидание в комнате притона абсолютно чужого человека.
«Офелия жалуется на своих родителей. Возможно, Леся и Адам любят Ваню. А я так никогда и не выяснила, любили ли меня мои родители. Эту тайну родители унесли с собой в иной мир. По факту мама и папа ни разу не намекнули на добрые чувства в отношении меня. Я считала себя некрасивой, страшной почему-то именно на внешности взращивались все мои комплексы. А Генриетта Карловна, вколачивала в меня свои комплексы.
Красотой я и сейчас не отличаюсь, а тогда длинноносая, худая, волосы в тугой косе, чтобы играть не мешали. И слова наставницы.
«Твоим родителям, надо выдать тебя замуж. И сразу рожай, на старость, может хоть ребёнок воды подаст. Мужик с тобой жить не станет. Уродина».
Родители текстов Генриетты Карловны не слышали, спокойно реагировали на синяки на спине и на ягодицах, и никогда не спросили, откуда они появились. Никогда я не чувствовала их защиты и поддержки.
Ведь выбор клавесина, спровоцировала эта дама. Я узнала, что в музыкальной школе открылся класс клавесина. И посмела открыть рот, попросить, перевести меня на другую специальность.
Родители посовещались и пришли к выводу, что пианистов пруд пруди, а клавесин редкий инструмент и даёт больше шансов на рынке. Подумали, подумали и согласились, выгоду узрели, выгода в нашей семье высшее божество.
Заказали инструмент и, прокомментировав его стоимость, взяли с меня слово учиться с ещё большим рвением. Я не понимала, какое рвение у них считалось «большим», я все время проводила за учёбой, без подруг друзей, прогулок и отдыха.
Родители быстренько договорились с учителем, и он естественно занял место строгой музыкальной дамы с садистскими наклонностями.
Когда он первый раз стал у меня за спиной, я сжалась, он решил выяснить, в чем проблема, я рассказала о воспитании при помощи линейки. Учитель улыбнулся. И жизнь у меня наладилась. Я оказалась одарённой и инструмент мне подошёл. Новый учитель музыки не бил меня, он целовал и обнимал меня.
Офелия спрашивает, почему мне педофилы мерещатся, они мне не мерещатся, я знаю, что случается с нелюбимыми девочками. Они рано или поздно отправляются на поиски любви. Пока не поймут, любить надо себя, потом тебя полюбят. Но я об этом догадалась к тридцати пяти. Офелия сама в вечном поиске любви и восторга. Я остановилась, перестала искать химеру любви, неимоверной ценой. Офелия не выложит такой кусок, она начнёт платить по кусочку. Уничтожая себя медленно, а потом вход пойдут детки ангелочки.
Когда у меня получалось исполнить, что-то хорошо Валентин Валентинович обнимал меня за плечи и целовал в макушку, и ничего странного в его поцелуях не просматривалось, он обнимал всех, малышей и родители обожали доброго учителя. И дети его любили.
И я потянулась к нему за любовью, и он не отказал. Только вот поцелуи постепенно переместились с макушки на предплечья и плечи, а потом и до грудей добрались. Он мне рассказывал, как мои маленькие бугорки разовьются в пышные бутоны. А понимала, он ведёт себя неправильно, но молчала. Боялась, вдруг родители заберут доброго воспитателя, и вернуть злую тётку. И начнёт Генриетта Карловна, унижать меня указывать на физические недостатки, и бить линейкой по спине.
А к тому времени, я в полной мере осознала, эта тварь с садистскими наклонностями отчасти права. Не нравилась я сверстникам, не полюбят они меня.
Валентин Валентинович, нежно шептал, о моей красоте, которая скрыта под надёжным покровом, и только настоящий мужчина способен увидеть чудо. Верила ли я ему, не верила, но страстно хотела верить.
И в мои четырнадцать с половиной этот преподаватель решил все же заняться со мной сексом. И занялся. С тех пор закрепилась у меня странная зависимость, до концерта или после подкрадывалось странное возбуждение и желание секса. Валентин Валентинович исчез, думаю, он испугался. Разбил ли он моё сердце? Нет, конечно, исчезла неприятная возня, после концертов в полутёмном классе, а томление и возбуждение осталось. Я не любила его, а он не любил меня.
Но, не взирая, ни на что он научил меня ремеслу. Может, помогло странное возбуждение, в котором я пребывала или страх, или орёл тайны. Кто ответит? Некому. Только желание секса после удачного концерта закрепилось и живёт до сих пор.
Вот какие длинные тени, от мутного прошлого. И кому я расскажу эту больную эротическую историю. Однажды Валентин Валентинович пришёл на мой концерт передал букет и записку «Люблю В.В.». Смешной постаревший мужчина, вызвал во мне отвращение. Разве он знал, чем я заплатила за его сказки».
В дверь тихонько постучали, тихий стук оборвал воспоминая. Голда находилась на пределе. Секс с Алексом, игры с Вадимом, Офелия со своими половыми проблемами, воспоминания, удачное выступление, взвинтили её до предела.
– Входите, не включайте свет, – пригласила она мужчину и выдвинула условие.
Она никогда не играла на нервах мужиков по вызову, ничего не требовала кроме презерватива, отдавалась почти мгновенно без слов и предварительных ласк, её почти мгновенно накрывал оргазм, после женщина отстранялась, не интересуясь физиологией мужчины, наверняка зная, любовник готовился к марафону с полной выкладкой. Престарелые богатые матроны платили именно за длительный секс.
И на этот раз все завершилось за считанные минуты. Мужчина, попытался остаться, боясь разговоров о скидках.
– Вот деньги за оговорённое время, – произнесла женщина. Доставая заранее приготовленный гонорар.
– Можем договориться без Зураба, дешевле, вы невероятно чувственная… – похвалил её мимолётный любовник и внёс предложение шёпотом на грани слышимости.
В предвкушении лёгких денег.
– Нет, я никогда не работаю без посредников, – отказала женщина, вступать в личные отношения с работниками секс индустрии ей даже в голову не приходило.
Мимолётный любовник исчез из номера.
Такой способ заниматься сексом без обязательства Голда нашла после исчезновения постоянного партнёра, и позволяла себе отвратительный загул, когда понимала, ничем ей себе не отвлечь, и она начнёт срываться без повода. Неадекватность она не могла себе позволить. Вернее, Голда допустила в своей жизни один необдуманный поступок и не сомневалась, именно с этого момента её реальность стала совершенно другой. Хуже или лучше женщина не знала, но другой.
Голда вернулась домой, приняла душ, легла в постель, и мгновенно уснула. Усталость свалила, лишив возможности задуматься. Марафон, начавшийся с прогона у неё дома, остановился, за почти двое суток она спала не больше двух часов.

продолжение следует: http://proza.ru/2023/04/14/427