Еще один шанс

          Дана проснулась, но вставать с теплой постели не хотелось, да и настроения не было никакого. Эту новогоднюю ночь она провела одна. Что с ней не так? Вроде не уродка – и лицо, и фигурка, и  карьера на высоте, а вот в любви не везет. Это ее пятый мужчина, который ушел от нее,  ничего не объясняя, просто положил на тумбочку ключи и ушел, даже не обернувшись. Что же с ней не так? Ведь мужики липнут к ней как мухи. И не доступная она, как другие ее подруги – познакомилась в клубе с парнем -  и в постель. И замуж выходят не первый раз, а у нее - все мимо! Или ей нужно спать с кем придется с первого захода? Но она не может, если не знает человека, не испытывает к нему чувств!


         Но, лежать в постели целый день ей не под силу. Дана привела себя в порядок и поехала к подруге Юльке, которая навещала свою прабабушку в деревне, недалеко от города. Она зашла в супермаркет купила апельсин, вишневый торт, нарезку сыра и ветчины, коробку конфет. Для Юльки этот набор  не фонтан, а старушке на ее пенсию такого не купить.


        Смешно стало Дане, когда она увидела домик Юлькиной прабабушки! Она подумала, что таких избушек на курьих ножках уже не существует – маленький, бревенчатый, почти по окошки  ушел в землю, а крыша покрылась мхом с северной стороны. Она  постучалась. Но на стук никто не отозвался. Дана вошла. Почти полупустая комната с односпальной кроватью, столом, скамейкой и маленькой печуркой в которой горел огонь и что-то варилось. Ни старушки, ни Юльки не было видно. Дана окликнула Юльку. Они обе и  старушка, и Юлька появились внезапно, как будто материлизовались из ничего. Комната мгновенно преобразовалась. Ковры, паласы, красивая, хотя и старомодная мебель. Юлька сидела на диване, а ее прабабка, совсем не старушка, а женщина, лет пятидесяти, с красивой проседью на висках в черных, как смоль волосах, стояла перед Даной и приветливо улыбалась.

           - Наконец пришла-то, девонька! Юлька мне все уши о тебе  прожужжала, помоги подруге, да помоги! Зови меня Трофимовной. Расскажу  я тебе обо всем и помогу, если захочешь. Только без обид, девонька! Все, что узнаешь, не все по нраву тебе придется, да и вернуть тебе судьбу твою я смогу только с твоей помощью. А сейчас, присядь на стульчик там, у двери, выпей водицы из кадки, из ковша деревянного и позови громко – «Трофимовна», трижды позови.

              Дана удивилась – какая кадка, какой ковш? Она повернулась к двери и увидела стул,  маленький деревянный бочонок и деревянный ковш, невесть откуда взявшиеся.
          - Трофимовна! – трижды громко позвала Дана и сама удивилась, как голос ее эхом повторился трижды в комнате, постепенно затухая,  как будто он прозвучал в горах. И тут она увидела себя в прошлом. Это  было в годы ее юности. Вот она в школе - старшеклассница. Мальчики оказывают ей внимание, а она горделиво поводит плечиком и не щадя их самолюбия, отвергает их предложения дружбы – «… ты Вова худой и длинный. Мне   такие  не нравятся!...»Жора, у тебя мама - уборщица!»…» Леня, ты такой толстый!».  А вот  и самый главный день -  она невеста! Белое красивое платье,  нежная, как туманное облачко фата,  Иван – ее жених… Он старше Даны на девять лет. Красивый, высокий, богатый. Свадебный пир заказан в самом лучшем ресторане. Гостей много приглашено -  его коллег и друзей, а у Даны - только мать с отцом и дружка! Обидно Дане стало! Что у него денег не хватало позвать ее однокурсниц из  университета. Ведь ей так хотелось «блеснуть» перед подругами! Ну, ничего! Она  преподнесет подарок этому Ивану! Навек запомнит! Еще в ногах у нее валяться будет! Дана позвонила своему университетскому воздыхателю Виктору Нестерову, который хвостиком ходил за ней и попросила заказать к Дворцу Бракосочетания такси на двенадцать часов.  И вот -  регистрация. Регистратор обращается к Ивану:

         - Согласны ли вы, Иван, взять в жены Дану и быть с ней в горе и в радости? – Иван ответил, что согласен.
         - Согласны ли вы,  Дана, взять в мужья Ивана и быть с ним в горе и в радости?
           - Нет! Ни за что, никогда! -  громко сказала Дана.  Она бросила под ноги Ивану свой свадебный букет, вырвала из его руки свою руку, развернулась и, пробегая мимо гостей, схватила за руку Виктора Нестерова и увлекла его к выходу из зала, села с ним в такси и уехала. Ей совсем не нужен был Виктор, он ей никогда не нравился, просто хотела наказать Ивана за непослушание ей. Только спустя неделю она узнала, что с Иваном случился сердечный приступ – и это в тридцать один год-то! Он не пришел к ней, чтобы  «валяться у нее в ногах». Он, вообще больше не пришел к ней и не встретился даже случайно – уехал из Полтавы в Миргород и начал и свою жизнь, и свой бизнес с  чистого листа.


           Дана открыла глаза. Видения исчезли. Перед ней  сидела старая, седая старуха,  исчезла Юлька, ковры и мебель. Она опять сидела на стуле в полупустой, ветхой комнате.
 
        -Ну, девонька, не признала что ли? Трофимовна я! А постарела потому что «грязь» твою душевную на себя приняла. Вот до чего гордыня тебя довела-то! Сама не живешь и другим тепла не даешь! Чисто - собака на сене! Зависти в тебе много, лиходумья. Вот и ко мне ты пришла, чтобы  безбрачие свое снять. Тебе и невдомек, что ты и Ивана на одиночество обрекла и себя. Не простил Иван тебе твоей выходки. Приехал в Миргород, душа его болеть не перестала. Маялся он, пока не нашел колдунью, а тамошние колдуньи да киевские – самые, почитай, сильные среди племени славянского. Сотворила она обряд на безбрачие твое и одиночество. Только денег не берут колдуньи за такое колдовство. Кто такой заказ делает, тот за него и платит тем же. Вот Иван на тебя порчу такую навел, но и сам на себя заклад положил. И все у него ладно, только ни семьи, ни любви! Твой поступок для тебя игрой был, а для него горем великим, душу его сжигающим. Не знаю в силах ли моих помочь тебе, уж больно великим мастером на крови и слезах, на погубленную жизнь, замешано было зелье.  Только своею кровью и своею жизнью можешь грех свой искупить. Колдовать стану. Заболеет Иван, тяжко заболеет, ибо он  на колдовство решился, смертушка в его изголовье стоять будет. А помочь ему только ты сможешь,  если жизнь свою ему отдашь, не побоишься – ибо ты ее у него у свадебного алтаря забрала. Коль,  согласна вину свою искупить,  может случиться, что оставит тебе Господь жизнь твою. Подумай с часок. Ответ твой подожду, пока приготовлю все, что надобно для дела.


        Ушла старуха. Дана осталась одна. Что думать-то? Ну, без любви и детей жила она столько лет, может и до старости доживет! А так… спасет она Ивана, а сама? Вот и час заканчивается, а  выбора она не сделала. Дверь открывается, старуха входит и закричала Дана – « Согласна я, бабушка, согласна! Зачем мне жизнь такая  постылая? Заест меня злоба и зависть! Делай, что надобно!»


          Закружилась старуха вихрем черным по углам комнатушки, волком завыла, громом загрохотали ставни, двери, застучали по крыше громадные ледяные градины. Опутали, сидящую на стуле Дану, лианные сухие,  спеленала ее паутина, как саван, голос услышала Дана Иванов. Звал он ее, к себе призывал, плакал, винился перед ней. Потом застонал и затих…


         Очнулась  Дана  в больничном коридоре. Что за город, что за больница? Врачи суетятся.  Слышит она,  говорят врачи, что кровопотеря большая, не хватило крови, а в банке крови нет нужной группы и среди медицинского персонала тоже нет подходящей, а мужчина еле дышит  на операционном столе. Поняла  Дана, что об Иване говорят врачи. Подошла к ним  она:

       - У меня такая группа. Я могу быть донором - и показала паспорт  с отметкой о группе крови. Ее быстро подготовили и ввезли в операционную.

         Белые стены, потолок, все кружится, как в каком-то вальсе. Очень пить хочется. Во рту трубка, пищат приборы. Она в реанимации, это она поняла. Она жива! …Иван! Как Иван? И снова она погрузилась в сон.


          Прошла целая неделя. Дану перевели из реанимации в общую палату. Теперь она может видеть Ивана. Он еще находится в искусственной коме. Но скоро его выведут из этого состояния.  Дела его идут на поправку. Узнала Дана и о том, как оказалась в реанимации. Времени у хирургов было мало. Переливание крови делали напрямую. Все шло хорошо,  а потом и у Даны, и у Ивана,  одновременно,  остановилось сердце. Никто из врачей не мог понять причины. Остановились сердца одновременно и спустя минуту одновременно заработали сами.  Но Дана  была без сознания и ее тоже отправили в реанимацию. Все как говорила колдунья. Кровью своей спасет она Ивана, и жизнь ей вернет Господь, если простит ей грех ее.


              Дана кормила Ивана с ложечки. Ему еще нельзя активно двигаться и сидеть, но кушать можно  самостоятельно. Дана не разрешает, кормит сама. Иван улыбается – «Опять командуешь, Дана?» - говорит он. Дана целует его ладонь: - « Прости меня, Иван! Молодая была, глупая! Никогда больше я  слова против не скажу! Беда, вопреки всему, научила меня жить, настоящие чувства во мне разбудила. И только теперь я поняла, как дорог ты мне, как люблю тебя, и жизни мне своей ради тебя не жалко! Я верю, что отголоски прошлого никогда больше не вернутся  к нам, Иван!»

             Как часто, мы - люди, и мужчины, и женщины, из-за мелочных обид, причиняем боль самым дорогим и любимым людям. Как легко это сделать и как трудно, а порой и невозможно исправить содеянное. Зло никогда не остается безнаказанным и чаще всего мы наказываем сами себя. Недаром пословица гласит  - «Злость стреляет в другого, а убивает себя!»