Лика. Глава 7

Семейный праздник.

Лика родилась в большой семье: мама, папа, три старших брата, тётки и дядьки, двоюродные братья и  сестры. Все любили Лику, всем хотелось ее потискать, поцеловать.

На Пасху, по традиции, вся эта огромная семья собиралась  в доме деда Ивана и бабушки Поли. Тут не обсуждалось. Такие праздники, как Пасха и Рождество Христово бабушкой почитались особо. Никто в семье даже подумать не смел, чтобы свернуть на сторону. У бабушки не побалуешь.

Бабушка Поля никогда не кричала, никогда даже голоса не повышала, но  все, кроме деда, её безоговорочно слушались. Бывало, взглянет Полина Романовна - объект остолбенеет и безропотно делает, то, что она хочет, без слов.

Дочка Поли - мать Лики вспоминает: «Были мы сестрой Надей девчонками, лет уж по шестнадцать нам. Ну, Надя чуть моложе. Значит, ей около пятнадцати. Погодки мы были. Мама нас усаживала вышивать. Вышивали крестиком и гладью. Наволочки по краям узорами обрамляли, полотенца льняные и пододеяльники с простынями. Работа была кропотливая. Мама нам узоры указывала, поправляла, когда ошибались. Не допускала кривых стежков. Сидим сутками, вышиваем.

Захочется, например, в туалет, а раньше туалет у нас на улице был, только пяльцы в сторону поведёшь, слышишь:

- Куда ты? - спросит мать. Как черт из табакерки, из ниоткуда является. Око наше всевидящее.

- В уборную, мам, надо, — отвечаешь, словно уже что-то неладное сотворил.

- Сядь! Нечего шляться! - прикажет.

И сидим дальше, иголкой тычем, голову не поднимаем".

Так и с праздниками святыми в семье было устроено. Сын с невесткой и детьми, дочки с мужьями и детьми - все дома чтоб были.

Стол у бабушки был незамысловатый: Курица отварная, курица поджаренная, винегрет, картошечка. Много разнообразной выпечки - пирожки с яблоками, капустой, рыбой, пироги с калиной, грушей, крендельки разнообразные, ватрушечки. Стол ломился от количества и разнообразия форм.

Бабушка Поля за сутки до праздника начинала хлопотать. Тесто надо поставить, до ума довести, не проглядеть, чтобы не скислось.

"А тесто, оно живое, дочка, с ним, как с младенцем, нянчится надо уметь. То, побежит, то уснёт тесто. Любить его надо", - учила бабушка Лику.

Лика садилась за стол в уголке кухни и чем могла, помогала бабушке. Бывало, глаза уже слипаются, ночь на дворе, а бабушка, как заводная, все хлопочет, тесто в различные формы закручивает: То косичка получится, то зверёк сказочный выйдет, то птичка. Волшебство творила бабушка. А все волшебство возможно только ночью.
 
Лика, как могла, долго спать не шла. Боялась пропустить что-то самое главное. "А вдруг эти зверюшки только с виду из теста? А вдруг это и есть сказочные помощники, и они вот-вот заговорят вслух и ходить по кухне начнут?! Как такое пропустишь", — думала она и в её голове прокручивались сказочные картинки с ожившими плюшками и шанежками, весело шагающими по кухне, сами собой в духовку запрыгивающими. И от туда вновь возродившимися появляются.

Как так получалось, Лика не понимала, но обязательно пропускала все самые сказочные моменты. Просыпалась утром, вернее ближе к обеду, когда уже все волшебство заканчивалось.

-А! Доброе утро! Ух, ты! Доброго дня! Соня, ты наша. Выспалась? - встречала Лику бабушка, которая по-прежнему хлопотала около плиты. - Женихи все ворота уже обсосали, а ты спишь, - смеялась она.
 
- Баб, а ты в церковь ходила? - тревожно спрашивала Лика.

- Ходили мы с дедом. Куличи, пироги - все осветили. Вот, гости придут, можно будет и кушать садиться.

Лика надует щеки и глаза на мокром месте. Ей ужасно хотелось в храм попасть. Никогда ее не брала бабушка. А Родители, атеисты - коммунисты, сроду туда не ходили. Бог с ними!

- Ладно, не плачь. Возьму тебя следующий раз. Обещаю, — успокаивала бабушка.

- Правда, возьмёшь?! Ты уже обещала в прошлый раз. И опять обманула.

- Возьму, возьму. Я бы и в этот раз взяла. Да дед говорит: «Не трогай, пусть спит девка. Успеет ещё ноги свои по храмам оттоптать». - Переводила баба Поля удар на деда.

А с дедом у Лики были очень уж свойские отношения. Она его нисколечко не боялась. Дистанции между ними не было. Он ее в карты учил мухлевать, над бабкой подшучивать. Претензий к нему, при всем желании, у Лики не было.

Большой стол, большая семья - вот это счастье. Бабушка Поля в эти светлые дни была особенной. Глаза у неё светились, щеки розовели, волосы и без того волнистые, в барашек заворачивались и красиво оформляли голову.

Детей всегда за стол усаживали вместе с взрослыми. Так бабушка велела. Говорила, что дети должны быть наравне с взрослыми. Правило - и точка! Дети поедят и в комнату уходили играть.

В прятки играли. Комната в двенадцать квадратов вмещала в себя: две кровати, комод, шкаф и встроенная кладовка. Из комнаты выходить нельзя! По счету ведущего все прячутся.

"Раз, два! Три, четыре, пять! - Я иду искать!"- скажет ведущий.

В комнате начинается смех, гогот, топот. Поиски прятавшихся были быстрыми, но эффект неожиданности не пропадал никогда.

"Ага! Нашлась!" - скажет ведущий, открывая дверку шкафа. Там Лика прячется с закрытыми глазами.

Главное - глаза закрыть. Дольше искать будут.

Игры эти Лика не особо любила. Бывало, найдут, и давай её тискать, целовать, волосы взъерошивать. Лика терпит, отбивается и заплачет обязательно. Выйдет в комнату к взрослым со слезами.

- Что?! Что случилось?! Почему плачешь?

- Они меня цеву-уууют! - сквозь слезы проговорит Лика и к папе на колени. Там ее уж точно не достанут сестрички и братишки любвеобильные.