Я буду ждать на темной стороне. Книга 3. Глава 9

Прервав видеозвонок, Лисов закрыл ноутбук, словно пытаясь таким образом отмежеваться от надоедливых рож, которым вечно было что-то надо от него, после чего встав из-за стола, подошел к высокому окну, рассматривая зимний пейзаж заснеженного города.

Больше так продолжаться не могло, размышлял он. С этим надо было что-то делать. В последнее время предприятие отдавало в казну столько средств, что на собственные расходы из заработанного почти ничего не оставалось. Если дело пойдет так дальше, ему придется «подружиться» с каким-то чиновником, чтобы тот помочь им защитить интересы холдинга. В одиночку справиться с наседающими на него отовсюду контролирующими организациями он не мог. Но где найти таких лояльных к его бизнесу людей, для него так и оставалось загадкой.

Не обладая особыми талантами и имея весьма посредственные знания в области финансов, этот парень, тем не менее, имел две способности, с лихвой компенсировавшие ему отсутствие остального.

А именно безграничную самоуверенность вкупе с интуитивным чутьем на людей, способных справиться с той или иной работой в поставленный срок. Это давало ему возможность возлагать на других рутинную, но и в то же время ответственную часть работы, выступая в качестве организатора проекта, чтобы в случае удачного финала можно было по-быстрому присвоить себе достигнутые результаты. У Лисова все было рассчитано наперед. 

Манипуляции, интриги, угрозы и шантаж были излюбленными методами его воздействия на слабовольных и внушаемых личностей, готовых выполнять поставленное им задание едва ли не по щелчку пальцев. Поэтому едва ему удалось в полной мере изучить обязанности свалившейся на него должности после смерти отца, убрав с ключевых позиций его приближенных, (кроме главного бухгалтера), он поставил на их место людей, от которых мог избавиться в любой момент, если что-то вдруг пойдет не так.

Тратя все свое время на заботу о собственном здоровье, матери некогда было контролировать его действия, да и незачем. Отчиму тоже было не до этого. У него хватало и своих забот. Так что оставшись в какой-то степени предоставленным самому себе, Артем Лисов творил в своем «царстве», что хотел. Разве что не избивал пока подчиненных плетью, дисциплинируя таким образом слишком зарвавшихся из них. Так что если бы ему вдруг выпала участь побыть временно персонажем книги «Волшебник Изумрудного города», которому тоже пришлось бы что-то просить у Великого Гудвина, в отличие от Страшилы, мечтавшего обзавестись мозгами, и Дровосека, для которого приоритетом было получить сердце, чтобы вновь полюбить утраченную девушку, Лисов попросил бы вернуть ему  потерянную совесть и чувство морали.

Пытаясь прийти в себя после непростого разговора с финансовым директором и собраться с мыслями, он потянулся за сигаретами. Тонкие, обернутые в дорогую папиросную бумагу с особой маркой, они приковывали к себе внимание, подталкивая к запрещенным действиям. Однако стоило ему чиркнуть зажигалкой, как секретарь снова позвонила, предупреждая о новой западне. 

— Опять эта старая карга?! — вырвалось у него быстрее, чем он успел прикусить себе язык, вспоминая начальницу из налоговой службы. — А чего она хочет? Никакой встречи я ей не назначал. Да и по правде сказать, у меня сегодня «неприемный» день, тем более для таких как они. В прошлый раз мы с ней вроде бы все обсудили.

— Вас хочет видеть ваш дядюшка, а Лариса Ивановна здесь не причем, — заверила его в обратном секретарь. — Он говорит, что в прошлый раз получил отчет с ошибками, поэтому решил приехать сюда сам, чтобы уточнить, действительно эти цифры оказались «ошибочными», либо дела на холдинге и вправду идут неважно.
 
Смутно догадываясь, что его родственник все это время был в приемной, а значит мог слышать его выражения в адрес начальницы налоговой, Лисов снова выругался, только в этот раз уже про себя, и, будучи не готов сейчас видеть дядюшку Лисовича, зачастившего в последнее время на холдинг, он сделал знак секретарше пустить его в кабинет, а сам, развалившись, тем временем, в с блаженным видом в кресле, попытался изобразить некое подобие радости при виде родственника, которого был не прочь видеть как можно подальше от этих мест. 
 
— Ну, не сидится людям дома, что поделаешь, — выдал вслух Лисов, бросая беглый взгляд в сторону закрытой двери. — Нет, чтобы забив на все, отправиться в какой-то ресторан и со спокойной душей отметить череду новогодних праздников… Так нет же! Угораздило его притащиться сюда в такую пору ради сверки какой-то «неправильной» суммы в отчетах!..

Заехавший в гости к семье своего покойного старшего брата после почти десятилетней разлуки, этот «фрукт» оказался, пожалуй, единственным в своем роде «экземпляром» из всей родни, обладавшего способностью игнорировать язвительные замечания племянника благодаря приобретенному «иммунитету» против жизненных невзгод. И привыкнув разговаривать с подчиненными в высокомерном тоне, словно специально провоцируя людей на неадекватные поступки, как не пытался Артем поступить так по отношению к собственному дядюшке, сталкиваясь с его непоколебимым спокойствием и упрямством, вскоре он оставил попытки заставить того потерять контроль над эмоциями, переключив внимание на более слабых духом людей.

В этом плане дядюшка Лисович оказался гораздо сильнее его. Так что потерпев на данном поприще фиаско, он решил действовать иначе, поставив для себя задание изучить сначала слабые стороны родственника, а уже потом нападать на него.

— Пусть заходит, я его встречу, — бросил он секретарше, поудобнее устраиваясь в своем кресле. — Правда, потом мне опять будут сниться всю неделю кошмары, но то уже мелочи… Мне не привыкать.   

После этих слов в кабинет ввалился мужчина, выглядевший почти как копия его самого, только умудренная опытом и более закаленная жизнью. Одним словом, это был как будто он сам, только в повзрослевшей версии, пусть сам родственник выглядел в свои сорок с лишним лет на «слегка за тридцать». И все благодаря хорошей генетике и тщательному уходу за собой. Один лишь жесткий и проницательный взгляд выдавал в нем человека, достаточно пожившего на этом свете и видевшего на своем веку немало, чтобы с особым скептицизмом смотреть на вполне определенные вещи, обычно несвойственного молодежи, у которой «все было впереди».

Это был тот самый редкий случай, когда два человека были поразительно похожи друг на друга подобно сыну и отцу, но не имевшего ничего общего на генетическом уровне первой степени родства. И довольно скоро все это подтверждалось, учитывая разные темпераменты этих двоих, их характеры и полученное воспитание.

Своей семьи у дядюшки Лисовича не было. И все сводилось к тому, что он, похоже, не собирался её заводить, привыкнув вести обособленный образ жизни и вмешиваясь периодически в семью брата. Особенно он с нею сплотился после его смерти, поссорившись с ним когда-то на почве раздела бизнеса.

Теперь наступил черед вернуть положенное. На что он начал намекать своему племяннику, надеясь договориться с ним пока по-хорошему. Но чем дольше дядюшка Лисович общался с чадом своего покойного брата, вникая в его жизнь, тем больше ему начинало казаться, что «по-хорошему» забрать причитавшееся ему вряд ли получится. А это значило, что в ближайшее время ему придется задуматься о разработке плана по уводу бизнеса у племянника, если тот не одумается и не соизволит принять его условия игры. Главное, завладеть холдингом, а дальше он мог творить с компанией, что хотел. Либо продолжить его деятельность как раньше, поставив на места уже своих людей, либо вовсе распродать его активы, положив деньги от реализации всего этого добра к себе в карман. А что будет с его родственниками, и, в частности, с самим его племянником и женой брата, которые априори считались владельцами этого бизнеса, на этом ему было совершенно наплевать.

— А, дядюшка, это вы? Не узнал, не узнал… Проходите! — сделав вид, будто только что заметил его присутствие, Лисов с места поприветствовал «гостя», тщетно пытаясь подавить свою неприязнь к нему. — Не знаю даже, чем обязан столь неожиданной встрече в такой час, но насколько я помню, с отчетом о бюджетных средствах вы уже знакомились в прошлый раз…   

— Думаешь, я этого не помню?! — возмутился мужчина, озираясь по сторонам, прежде чем сесть за стол напротив своего племянника. — В моем возрасте ещё рано жаловаться на память. И если она мне не изменяет, то согласно отчетам за прошлый квартал холдинг не доплатил в бюджет несколько десятков миллионов, а такую сумму уже не скроешь…

Тщетно он пытался отрезвить его своими словами и внести сумятицу в его мысли. Сделав вид, будто он не обратил внимания на его замечание, Лисов чиркнул зажигалкой, поднеся огонь к сигарете. Курение в помещение уже давно превратилось для него привычку. Благо, в любой момент можно было открыть окно и проветрить кабинет, если сюда нагрянет важная делегация. Дядюшка Лисович, понятное дело, был не в счет.

— Ну, вы же в курсе нашей ситуации... —  уклончиво бросил Лисов, поправляя свою челку, словно пытаясь что-то скрыть за этим своим небрежным жестом. — Холдинг не может сейчас по-другому.

Испытывая взаимную ненависть друг к другу на подсознательном уровне, эти двое как-то умудрялись придерживаться нейтралитета, стараясь не переходить на взаимные оскорбления.

— Не знаю, откуда у тебя возникло столь предвзятое отношение к моим визитам, — отрезал дядюшка Лисович, усаживаясь за стол и разглаживая рукава своего пиджака цвета слоновой кости, специально одеваясь так, чтобы выделяться на фоне племянника, предпочитавшего темные тона в своих прикидах, — но исходя из того, что некоторые ваши люди предоставляют мне не все документы, не пуская меня на отдельные филиалы, порой мне кажется, будто все затаили на меня обиду, правда, непонятно за что. 
 
— А мне кажется, это вы на нас за что-то обиделись, — ехидно бросил Лисов, снимая с себя все обвинения, — и это ВАС слегка подрасстрепало жизнью… На самом деле все это время я пытался быть корректным, объясняя вам очевидные вещи, но вы и дальше предпочли держаться собственных берегов…

Сделав непроницаемое лицо, родственник с напускным добродушием следил за его жестами, придержав свою словесную атаку до лучших времен. Чтобы можно было наверняка застать племянника врасплох. А пока что раскрывать свои карты не имело смысла. Тем более тот со временем мог и так обо всем догадаться, заранее готовя план для отбивания атак со стороны конкурентов. 

«Да, он хороший стратег, этого у него не отнять, — отзывалась о нем главный бухгалтер. —Продуманный мальчик сволочного характера. Обхитрить себя он точно не даст. Вот только допущенные им в самом начале управления холдингом ошибки могут привести в дальнейшем к необратимым последствиям».

Она считала его пропащим человеком, не стесняясь выражаться о нем в более крутой форме.

«И вообще, он у нас личность «одаренная», — дрожащим от негодования голосом вещала ему Роза Константиновна, делясь с дядюшкой Лисовичем собственным опытом общения с его племянником, из-за чего у того сложилось несколько превратное о нем мнение. — Никогда ни с кем не советуется во время принятия важного решения относительно будущих инвестиций, либо сумм отчисления налогов в казну. Все делает наобум, как и полагается самодостаточному парню. Так что я думаю, он знает, как вывести компанию из кризиса. Не удивлюсь, если у него обнаружиться какой-то план, который он пока не спешит озвучивать, полагаясь на удачное стечение обстоятельств»

Последние её слова были пронизаны иронией, но дядюшка Лисович уловил в них совсем другой намек. Уж если главному бухгалтеру казалось, что у его племянника имеется план, значит её подозрения возникли не на пустом месте. Стало быть, эту информацию следовало провентилировать, чтобы знать, как действовать дальше. Он не мог позволить себе спустить с рук ещё одну его махинацию, о чьем результате узнает лишь спустя время.

С момента вступления на должность Лисов уволил нескольких начальников отделов. Предыдущий коммерческий директор повесился, финансовый — просто застрелился. Также увольнение не обошло стороной и начальника безопасности. А все потому, что с его приходом на предприятие здешний народ стал настолько ленивым, халатно исполняя свои обязанности, что не в состоянии больше подгонять отстающих, он был вынужден принять радикальные меры, выбросив некоторых начальников за пределы холдинга.

И это без учета болезненней притирки к остальным своим подчиненным, бойкотировавших до поры до времени исполнение его приказов, потому что привыкли слушаться во всем только его отца. Причем порой этот бойкот заходил настолько далеко, что не в состоянии дождаться, когда ему принесут наконец копию того ли иного документы, наплевав на субординацию, Лисову приходилось бросать все дела и спускаясь на первый этаж, где находился общий ксерокс, снимать копии с отчетов, тратя больше времен на эти переходы между этажами.

Словом, налаживание контакта с подчиненными не задалось у него с самого начала, однако не теряя надежды когда-нибудь с ним сработаться, временами ему начинало казаться, что он находится не в офисе с его динамичной деятельностью, а в «сонном царстве», где сотрудники имели привычку каждый раз впадать в спячку, делая вид, будто не слышат его указаний.

Ему пришлось потратить немало времени на переформатирование своих отношений с местным персоналом, чтобы добиться от этих людей хоть какого-то послушания. Тех же, кто напрочь отказывались с ним сотрудничать, он увольнял без зазрения совести, не особо парясь над принятием решения. Впрочем, оставшиеся оказывались настолько инертными, что заставить их трудиться без хорошего нагоняя было невозможно. По-другому, «вдохновить» эту безвольную массу на праведные дела у него не получалось.

— Я всегда считал твоего отца умным человеком, — отозвался спустя время дядюшка Лисович, пытаясь ненавязчиво задеть его за живое. — Поэтому с уважением относился к его образу жизни, не изменив своего мнения о нем по истечению стольких лет. И вспоминая, как он вел себя, принимая решение, от которых зависели судьбы других людей, я надеюсь, что когда-нибудь буду считать умным и тебя.
Лисов прекрасно осознавал, кому были адресованы эти слова, но и виду не подав, что они ударили по его самооценке, учтиво промолчал, чтобы не попасть в ловко подстроенную дядюшкой ловушку. У того был дар преподносить некоторые сведения так, что независимо от своего статуса и положения в обществе, его собеседник чувствовал себя полным идиотом. Впрочем, на другое отношение к себе со стороны столь своенравного типа, его окружению рассчитывать не приходилось.

Сколько Лисов помнил своего родственника, тот всегда общался с ним словно с задротом, нередко подражавшем его манере поведения за неимением другого примера поведения. С другими представителями их семейства таких проблем у него не возникало. В целом же, посиделки в компании дядюшки Лисовича почему-то всегда напоминали ему замаскированный обряд допроса: прикидываясь заботливым родственником, тот ненавязчиво выпытывал у него информацию о состоянии дел на фирме его отца, наводя справки о благосостоянии его родителей и прочем, благодаря чему получил прозвище «ходячее информбюро». Так что как только он свалил за границу после одной из семейных ссор, многие только вздохнули с облегчением, избавившись от необходимости скрывать информацию от человека, который все равно бы о ней узнал.

Прекрасно владея собственными эмоциями, дядюшка Лисович никогда не повышал голос на своих приближенных в отличие от неуравновешенного брата. И общаясь с племянником с подчеркнутой вежливостью, демонстрируя нарочитую обходительность, за всеми этими вежливыми манерами и внешним лоском он пытался скрыть от окружающих свою прижимистость, завистливость и тайную деспотичность. Так что проводя время в компании этого родственника, у Лисова порой складывалось впечатление, что он общается не с хорошо воспитанным человеком, а просто замаскированным манипулятором, который просто ждал подходящего момента, чтобы уничтожить всех тех, кто мешал ему претворять в жизнь собственные планы. 

Смерть брата оказала на него благотворное влияние, заставив поднять голову и «опериться». И моментально ощутив в себе силы для захвата компании, он устремился навстречу счастью, не откладывая дело в долгий ящик. Так что созерцая теперь то, что творилось вокруг него в данный момент, у Лисова порой складывалось впечатление, будто он сам вызвал своего дядюшку из преисподней. Своими плясками на собственных именинах, как это обычно происходит у колдунов, вызывавших нечисть при помощи ритуала. И знай он заранее, к чему приведет ещё одна его легкомысленная выходка, он бы вообще не покидал свое место за столом, пытаясь пустить пыль в глаза одногруппникам, заодно простебав остальных танцоров и показав, что он ничуть не хуже их. А теперь ему придется долго и нудно расхлебывать последствия нарушенного баланса сил. Хотя, скорее всего, его танец здесь вовсе не причем, и дядюшка Лисович в любом случае вышел бы с ним на связь, узнав, что настоящего владельца холдинга давно нет в живых.   

— Я наслышан о вашей ссоре с главным бухгалтером, — начал сыздали родственник, украдкой наблюдая, как он отреагирует на эту новость. — Роза Константиновна опять жаловалась на тебя… Говорила, что ты совсем не слушаешь её советов, и поступаешь как заблагорассудиться.  Но если ты хочешь знать мое мнение на этот счет, то я с ней солидарен. Это действительно неправильно, и вообще у меня сложилось впечатление, будто бы ты её ненавидишь. 

Покосившись на сигарету в своей руке, племянник ответил ему не сразу. Сейчас ему не хотелось говорить об этой полоумной старухе, успев пожалеть, что до сих пор её не уволил, когда это надо следовало сделать, как только гроб с его отцом опустили в могилу. 

— Она дура и я её терпеть не могу, — мрачно проронил Лисов, не поднимая на него глаз. — Уже весь мозг «проела» своими придирками… То ей не так, это не устраивает. Ничем не угодишь этой старой калоше.

В следующий момент дядюшка Лисович так строго на него посмотрел, что наладив с ним зрительный контакт, он тут же бросился опровергать свои обвинения, как будто поспешно брошенные им слова могли на что-то повлиять. 

— Нет, ну, она, конечно, богиня в сфере бухгалтерии, — кивнул Лисов, натянуто улыбаясь. — Но с другой стороны, производит впечатление неадекватной женщины, которая лишь прикидывается нормальной.

— Все верно, — подмигнул ему родственник, соглашаясь с такой точкой зрения, — но она добилась этого своим авторитетом, а ты приходишь на главную должность, и сразу же начинаешь корчить из себя непойми кого. 

— Если для вас Роза Константиновна — «звезда» бухгалтерии, то это не значит, что она такая для всех, и для меня, в том числе, — возразил племянник.

— Она может ругаться с кем угодно, потому что это заслужила, а ты — нет! К тому же я слышал на днях, что ты хочешь уволить коммерческого директора, который не успел проработать на данном поприще и двух недель!

— Поздно, я уже его уволил… Ещё вчера. Так что вы, дядюшка, со своими нравоучениями немного опоздали, — усмехнулся Лисов так, словно это была занимательная шутка.

Шокированный его скоропалительным и наверняка принятом на эмоциях решением, мужчина неодобрительно покачал головой.   

— По-моему, ты поспешил с его увольнением… Для начала тебе надо было найти ему замену, а потом приказывать человеку писать заявление. Теперь подчиненные из торгового отдела надолго останутся без руководителя, а пока ты найдешь нового, пройдет целая вечность.

— Ну, уволил, так уволил! — пожал плечами Лисов, не находя ничего катастрофического в происшедшем. — Мне что теперь Ниагарским водопадом за ним реветь? От меня по собственному желанию ещё никто не уходил. И если он считает, что ему позволено так просто примкнуть к моим конкурентам, предварительно вытерев о мою компанию ноги, то он глубоко ошибается.

— А с налоговой у тебя как? Мне показалось, что тамошня начальница тебя тоже за что-то недолюбливает.

— И слава богу на самом деле! — вздохнул Артем, неохотно делясь с ним впечатлениями о переговорах со столь неприятной особой. — И вообще, это не налоговая, а сборище каких-то клоунов! По Ларисе Ивановне уже давно желтые стены плачут…

Во время последней проверки её комиссия с такой дотошностью изучала документацию, перелопачивая все вокруг, что наблюдая за этими обысками со стороны, он едва удержался от желания схватить швабру и перебить этой службе все кости.

— Ты явно поспешил с выводами, — пресек его речь родственник. — У Ларисы Ивановны прекрасное юридическое образование и она отлично разбирается в законах. Так что с ней надо вести себя осторожно. И вообще, хочешь совет? Не заморачивайся ты так деятельностью этой особы. Я её тоже ненавижу, но уважаю как человека. И чтобы впредь не происходило подобных казусов, прежде чем дерзить старшим, ты для начала влейся в систему и познай там всех и главное думай наперед, прежде чем опять что-то учудить.

Ничего не ответив на его напыщенную тираду, Артем перевел свой взгляд в окно, демонстрируя полное равнодушие к назидательным речам родственника.
 
— Я уважаю твою прямолинейность, — добавил спустя время дядюшка Лисович, глядя куда-то сквозь него, — но нормы приличия пока никто не отменял. Ты для начала влейся в этот круг, и влейся осторожно, а уже потом чуди, если так хочется чего-то набедокурить.

— Да не собираюсь я никуда вливаться! — резко повернувшись к нему, рявкнул племянник, не на шутку взбеленившись от его слов. — Я не ищу здесь друзей.

— Ты пойми одно: никого нельзя брать нахрапом! Все люди разные, у каждого может иметься личная неприязнь к кому-то. Да, иной раз ты можешь позволить себе с кем-то поругаться… Иногда это полезно, но с тысячью подчиненными ты не переругаешься никак! И если не сумеешь вовремя остановиться, боюсь, все закончиться тем, что наши конкуренты объединятся против нас, и «сожрут» наш холдинг вместе со всеми его филиалами, а тебе это надо? Ты ничего сейчас не говори, просто подумай: если ли необходимость ссориться с подчиненными, не имея при этом четко сформированной команды? То бишь людей, которые могли бы пойти за тобой и в огонь, и воду… Поэтому мой тебе совет, не создавай себе лишних врагов. Они тебе не нужны.

Задумавшись на миг о ком-то, Лисов улыбнулся. Вообще-то, все было не так уж плохо, как представлялось его родственнику. Одна девушка пообещала ему свою поддержку на правах «агента», но можно ли было ей доверять так, как она того заслуживала, и как долго могла продлиться её лояльность, сказать не мог никто. Дядюшка Лисович, тем временем, не на шутку увлекшись своими «проповедями»:   

— Я не собираюсь тебя учить, хотя по возрасту и полученному жизненному опыту имею на это полное право. Я просто хочу, чтобы ты задумался о сказанном мной, пересмотрев в дальнейшем свою привычную линию поведения. То, что ты ещё молод и уверен в собственных силах — это хорошо. Но смотри, если будешь и дальше заигрывать с «законом», на этой почве у тебя могут появиться проблемы. Также не стоит шутить и с налоговой, раз они начали тебя в чем-то подозревать. И подозревают, видать не зря. Ты не обижайся, конечно, но порой мне кажется, что твой юношеский максимализм и дерзость не до конца ушел, а ошибаюсь я редко.

— Ну, дерзкий я, или нет, — отозвался Лисов, оставаясь при своем мнении, — но перед этими суками плясать на задних лапках я не собираюсь! — и пододвинув к себе поближе ноутбук, словно  пытаясь настроиться на работу, беспечно добавил: — Уверен, сбои надо искать на местах.

Заметив, что племянник отказывается внимать его здравым наставлениям, мужчина покинул свое место, и слегка уязвленный тем, что в этот раз не удалось выведать у него информацию касательно сумм оплаченных налогов, бросив ему пару слов на прощание, направился в сторону двери, погруженный в унылые мысли.

Не обратив внимания на резкую смену выражения лица родственника, Лисов с головой ушел в изучении документации. Он даже не слышал, как захлопнулась за дядюшкой дверь, едва придав этому факту какое-либо значение. Но некоторые его слова относительно характеристики ближайшего окружения его все же насторожили. И не собираясь останавливаться на достигнутом, он дал себе слово разобраться с этими людьми, если они продолжат препятствовать его работе, делая все возможное, чтобы отобрать у него компанию.   

Книга 3. Глава 10

http://proza.ru/2023/04/15/573