Киргизия 1983-1984 животные меня научили

Животные меня научили

В 1984 году они вошли в мою жизнь. Как и многим маленьким детям, мне хотелось завести питомца. Так проявляются зачатки качеств – забота о том, кто меньше тебя и слабее, кому требуется помощь.
Я часто задаюсь вопросом, почему мне нравятся животные. Может быть, потому, что с малолетства окружали меня предметы с изображениями зверей – разделочная доска с лисичкой, моя детская кружечка со слонёнком (долго она прослужила, приехала в Россию, тут разбилась – вышел срок), диафильмы о животных, образы зверей из русских народных сказок и книжки с картинками, игрушки.
Не помню, кто из них был первым – ёж или черепаха. И того, и другую вроде бы привозили Анюткины знакомые откуда-то из гор.

Мне очень понравилось то, что тут написано: «Славянские дети с младенчества, с молоком матери, впитывали священный трепет перед образом ежа, которым их пугали строгие родители: «не балуй, а то ёж заберёт». У восточных славян ёж является культурным героем, научившим людей защищаться от врагов (с помощью деревянного частокола, копий, пик), построению укрытий, заготовке припасов на зиму.
Бытовал культ ежа и у тюркских народов. Из персоязычного сочинения XI в. Саида Гардизи «Зайн ал-Ахбар» («Украшение известий»), основанного на данных жившего в VIII в. ибн Мукаффы, о енисейских кыргызах известно, что «одни из них поклонялись корове, другие – ветру, третьи – ежу...» Вероятнее всего, речь идёт о тотемах отдельных кыргызских родов и племён. При этом заслуживает внимания то обстоятельство, что никаких упоминаний о еже ни в иранской, ни в арабской культурах нет, что исключает возможность «добавления от себя» авторами.
Подтверждает существование культа кыргызский вариант наименования животного – кирпичечен. Вторая часть слова «чечен» переводится как оратор. С этим совпадает легенда, которую сообщила учитель кыргызского языка из села Актобо Аксыйского района Г. Бугуева. По её рассказу в давние времена у одного хана (бая) был сын, обладавший даром красноречия (оратор) и вздорным характером. Используя своё социальное положение и язвительный язык, чечен всегда выходил победителем в соревнованиях акынов – айтышах... Народ ненавидел его, и он обернулся в небольшое животное, покрытое мелкими иголками, такими же колючими, как были его слова. По другой версии ёжик также происходил из знатной семьи, но напротив был оратором-поборником справедливости, борцом с лживыми муллами, алчными и деспотичными баями и манапами. За это тёмные силы заколдовали его в колючее животное. Именно поэтому, наверное, в кыргызских традициях изобразительного искусства при оформлении сказок, легенд и детских книг ежей рисуют обязательно в мужских национальных головных уборах – белых калпаках, считающихся также символами мудрости и власти» (http://kghistory.akipress.org/unews/un_post:1728).
Ёжик был обыкновеннный, не длинноухий. Но вот в России ежи зеленовато-серые, а этот был чёрненький и на иголках беленькое. По крайней мере таким я его запомнила.
Как водится, дали ему имя – Егорка.
У него были обычные ежовые привычки – бегать ночью (и стучать коготками), днём прятаться в укрытие (за диван, за кресло), туда же (в укрытие) он таскал разные вещички (например, папин тапок нашёлся именно там).
Мы с Егоркой хорошо подружились – он приходил, когда я его звала, не выдирался из рук, не кусался. Я его очень полюбила.
Чем его кормили, не помню.
Сколько Егорка прожил у нас, сказать не могу. Однажды он просто исчез... Ежи всегда при первой возможности уходят, как бы сильно их не любили. Я предполагаю, что он всё же удрал в щёлку двери, мне хочется в это верить (но как он выбрался из подъезда?). И мне до сих пор страшно представлять, что он мог вылезти в щель между полом и шиферными листами, ограждающими балкон, а потом свалиться вниз с третьего этажа... Каждый раз, когда вспоминаю, молю кого-то, чтобы ёж тогда бы остался жив.
Я долго потом ходила искать Егорку под балконом. И каждый раз, когда была в том месте у дома, ловила себя на мысли, что думаю о еже.
Ёжик Егорка научил меня общению с реальным животным (не книжным или игрушечным). Но дорожить жизнью животного – ещё нет. Научил меня сопереживать зверькам. К ежам с тех пор я испытываю нежность.

Черепашка была обыкновенная, ещё маленькая. Я прочла, что в Кыргызстане водятся только степные черепахи (https://ru.wikipedia.org/wiki/Среднеазиатская_черепаха, http://www.ya.kg/news/1061-cherepakhi-chujjskojj-doliny.html). Помню из рассказов взрослых, что её выхватили из группы переходивших горную дорогу черепах. Мне непонятно было в детстве, а тем более сейчас, зачем нужно было совершать такое кощунственное действие. Вот ты идёшь себе мирно, а тут приходят олухи и расхватывают членов твоей семьи... Люди, никогда так не поступайте!
Черепашка жила у нас несколько месяцев в простой картонной коробке. Её выпускали гулять по дому. Она забавно втягивала головку и лапки под панцирь. Кормили черепашку листьями одуванчиков и каких-то ещё растений, морковкой. Ставили ей водичку, но она почти совсем её не пила (вроде бы не надо ей пить, если ест сочную траву). Потом черепашка стала плохо кушать (как я понимаю, она готовилась к спячке), и мама решила, что нужно её отпустить на волю. Я была полностью согласна, но помню свои детские переживания – что её выдернули из семьи и увезли далеко от родных черепашек, сможет ли она выжить в другом месте? Насчёт пищи я не беспокоилась, мы даже думали, что ей будет лучше в этом смысле.
Чтобы содержать черепаху, нужно создать ей много разных условий – и лампы, и регуляция температуры, и купания.
Мы с мамой пошли на поле (между нашим городком и дяди Лёниным), оно начиналось от частного сектора и уходило в сторону Анюткиного городка. И выпустили черепаху.
Я очень хочу верить, что она выжила!
Сейчас я прочла, что в северных районах города Фрунзе черепахи обитали. Наш Первомайский район находился на северо-востоке города.
Черепаха дала мне осознание, что нужно уметь ставить себя на место другого и хотя бы попытаться прикинуть, каково ему, что он чувствует. Черепахи чудесны!

В нашем городке большие дети (в частности Света – внучка Зои Васильевны (или Ивановны?) со второго этажа нашего подъезда, но жила Света с родителями в Анюткином городке) натащили ящиков из-под бутылок, составили их в домик – устроили приют для животных. Понаходили где-то котят, и был один щеночек – шёрстка желтовато-белая, толстенький, пузико такое мягонькое и приятное. Как он мне понравился! Света говорит: можете брать питомцев себе домой. Если родители не разрешат оставить, принесите обязательно обратно! Я взяла щеночка и принесла домой. Маме щенок тоже понравился, и она сказала, что и оставила бы его, да вот папа вряд ли согласится, а потому лучше всего будет, если я отнесу щенка обратно.
Объясню. Папа считал, что животному в квартире плохо – кошки и собаки должны жить на дворе. Тогда и хозяевам хорошо тоже. Мама рассказывала, что в Бердюжье (когда они там жили с Анной Горигорьевной у бабушки Федоры и дедушки Григория, то есть это и семья моего папы) были кошки, собак было почему-то очень мало в селе. У деда и бабы собаки не было, а кошки были. Но в избу их не пускали. А жили они с другими животными в хлеву, в других хозпостройках. Иногда их запускали в подпол – ловить мышей. Поэтому мой папа полагал, что именно так должно быть.
Помню, я сидела в подъезде и гладила щеночка, играла с ним, а потом пришлось отнести обратно.
Из-за кремового щеночка я полюбила собак.

Куда делись «приютские» котята и щенок, не знаю. Но детям пришлось ящики разобрать и отнести в пункт приёма. Может быть, вмешались взрослые и помогли пристроить животных?

А вот моя первая встреча с собакой произошла, когда мне было три года, шёл четвёртый. С мамой мы пошли в наш магазин за продуктами. Я сказала маме, что подожду её у входа (там был высокий фундамент, дети любили бегать вокруг магазина). Мы договорились, что я никуда не уйду. Около магазина, как всегда, сидели бабушки – продавали семечки стаканами, физалис (а мы реально считали его клюквой! так и называли!), что-то с огородов. Стояла и рассматривала весь этот рыночек. И вдруг чувствую – тепло на шее и голове. Повернула голову, а надо мной слегка возвышается большая голова среднеазиата (волкодава) бело-жёлтого цвета. Он свесил язык – жарко. Я немного струхнула, решила стоять смирно и даже не разговаривать с ним (мама рассказывала, как на неё в детстве среднеазиат прыгнул, мой дед Николай, её отец, любил рыбачить, а потом за ним собаки ходили, он угощал их рыбой). Собака меня обнюхала и тоже стояла себе молча. Так мы и ждали – собака хозяина, а я маму. Мама  вышла – наверное, она тоже немного испугалась. Мы потихоньку отошли от собаки, пошли домой.

Фотография ёжика взята в Интернете.