Пишите не пишите, ждите не ждите

 
Душной июльской ночью Человек, измученный борьбой с бессонницей, встал как зомби с кровати и направился к большому открытому окну. Его мозг ещё продолжал искать какие-то образы для поиска убегающего сна. И чем ближе он подходил к этому окну, с еле-еле раскрытыми глазами, его нос, практически полностью заложенный, всё ещё способен был уловить этот запах с резко выраженной химической примесью.

– Не, это явно не кислород. Это что-то совершенно противоположное и противное человеческому организму.
Эти мысли пронеслись в голове Человека, напрочь отогнав другие мысли от каких-то образов.
– Всё! Сна не будет. Как и вчера. И позавчера.
В Человеке всё больше росло раздражение. Раздражение, граничащее с истерикой. Где-то в глубине комнаты закашляла во сне жена, спящая на кровати.
– Ну, вот! И её проняло.

Начиная приходить в себя, Человек всё больше ощущал этот тяжёлый, плотный запах, очень похожий на запах жжёной резины с ещё каким-то ускользающим от определения противным ароматом. Наконец, не включая свет, Человек подошёл к распахнутому окну. Можно было и не открывая глаза сказать, что вся природа за окном замерла. Даже комары куда-то пропали. Два часа ночи. Этой пропитанной зловоньем подмосковной ночи.  «Если б знали вы, как мне дороги, подмосковные вечера». Издевательство какое-то. Ни один листок не пошевелится на редких деревьях в окружении многоэтажных человеческих термитников.

Смахнув капельки пота со своего лба, Человек уже собрался закрыть окно, хотя это было бесполезно в такой вонючей ситуации, как вдруг среди предрассветной темноты опять увидел столб дыма. Дым был сероватого цвета и поднимался вертикально вверх, к бледнеющему небу. Два часа ночи!
– В промзоне. Жгуны. Травят и травят. Какую уже ночь! – пронеслось в воспаленном мозгу Человека. Раздражение усиливалось с каждым вздохом, которое уже трудно было сдерживать.
– Сволочи! Жгуны! Чтоб вас приподняло и шлёпнуло на ваше же жгуньё! – пока только шёпотом произнёс Человек, боясь окончательно разбудить жену.

Три месяца назад, после долгих «поисков» наконец-то надлежащие органы нашли-таки две печи, с маниакальной регулярностью сжигавшие мусор, который постоянно поставлял неизвестно кто. Долго они, эти органы, формулировали, что же они хотят сделать с этими печами, но в конце концов вынесли вердикт – демонтировать их по многочисленным жалобам местных жителей. Демонтировали – не демонтировали, это неизвестно, потому что больше никакой информации по этим жгунам не было,  но трубы чадить перестали. Люди в близлежащих районах ненадолго от этого конкретного смрада чуть-чуть вздохнули свободно. Именно от этого тонового запаха. Правда, где-то недалеко, по течению речушки, прорвало коллектор и он хлестал в неё полторы недели всем тем, что окружает человека. Но это было как дополнение к свободному дыханию.
На закрытой местной свалке два, как их называет местное население – онкофакела жгут днём и ночью без фильтров свалочный газ. К его запаху приучили людей и они уже со  многим свыклись. Но настырные жгуны, которые плодятся по всем промзонам, решили, что этого мало и нужно внести свою лепту в экологию города. И жгут, и жгут… В понатыканных вокруг этих зон жилых комплексах со звучными названиями: Красные горы или Маринкин луг. Люди днём и ночью познают всю прелесть жизни с таким соседством.

Опять жена закашляла и заворочалась на кровати. И Человек, закрыв это большое окно, окно на кухне, наконец-то доведённый до отчаяния, решился. Одевшись, ещё раз взглянув на ворочающуюся жену, Человек вышел на улицу через подъезд, который тоже провонял этой адской смесью. На улице было не лучше. В свете фонарей было видно, как на уровне груди стелется серая дымка как прозрачная простыня, не поднимаясь вверх, и колышется при каждом движении человека. Полный душнотворный штиль.

Человек двинулся по улице мимо человеческих многоэтажек, в которых где-то в окнах горел свет, где такие же люди всматривались в улицу в надежде, что вот-вот прилетит ветерок и унесёт в другую сторону этот химический смрад. У соседнего подъезда стояла «скорая». Что там случилось, Человек выяснять не стал, да и окна у водителя были задраены. Пройдя ещё дальше, в соседнем доме из открытого окна доносился детский плач. «Как же детям должно быть тяжело, раз мы, взрослые, так страдаем», – подумал Человек, уходя дальше. И ни одной души вокруг.

Выйдя из зоны домов, встав на улицу, которая вела к тому месту в промзоне, откуда был виден дым, Человек почувствовал усиление химического запаха. А вот другой его оттенок он вспомнить так и не мог.
На этой улице было темно, но глаза быстро привыкли. Вдруг Человека осветила сзади машина и обогнала его. Это была длинная фура. Она проехала мимо и скрылась за поворотом. Человек шёл и шёл по дороге, с обеих сторон которой высились его величество заборы той самой промышленной зоны, которую по капризу властьустанавливающих, здесь недавно организовали. Якобы для создания рабочих мест и обеспечения местных жителей товарами промышленного производства.
Наконец Человек подошёл, как он считал, к очагу этого самого химического запаха. И увидел хвост въезжающей той самой фуры, что его обогнала недавно. Человек ускорил шаг, но прямо перед его носом автоматические ворота закрылись. Человек попытался хоть что-нибудь разглядеть, но ворота были массивные и щелей не имели. Человек не остановился в своих попытках подтвердить свои подозрения. Он прошёл дальше по забору и наткнулся на запасные ворота. И тут сквозь щель между створками ему удалось в темноте разглядеть на территории этого типа производства зону открытого огня и струящийся серый плотный дым. Вокруг зоны суетились какие-то тени.

Запах этого дыма явно указывал на запах, которым вот уже продолжительное время дышали жители близлежащих человейников. В горле давно уже першило, а в голове пульсировала только одна единственная мысль – давай уже, действуй!
Человек вытащил телефон и резкими решительными движениями набрал номер МЧС. Но телефон отделения этого министерства почему-то был занят. И раз, и два, и три… Человек настырно набирал этот номер. Но видно в эту ночь именно это подразделение было занято более серьёзными делами.
– Ладно. Мы сейчас наберём не менее серьёзную организацию, – подумал человек и стал набирать телефон министерства экологии по этой губернии. Но этот телефон вообще молчал.
– Ладно, есть ещё масса организаций, которые беспокоятся за моё благополучие. Эти уж точно услышат, – опять подумал Человек и стал набирать телефон полиции. И его услышали. И обещали приехать. И Человек приготовился встречать подвижную группу. За то время, что Человек пытался связаться с различными службами, которые обязаны обеспечивать благополучное проживание населения и которые – самое главное – заботятся об этом проживании, в ворота этой фирмы и, естественно, к её жгунам, проехало ещё три фуры и одна выехала.

А время шло. И Человек одиноко прохаживался вдоль забора этой вонючей фирмы. И никто не приезжал. Никто не спешил восстановить законное право человека на благополучное проживание. Благосостояние, благополучие и благоустройство. Человек, чтобы отвлечься от состояния нервного ожидания, занимал свою голову  тем, что к различным основам, имеющим отношение к жизни любого человека, приставлял слово «благо».
Благоверие в справедливость. Благореагирование некоторых служб. Благоосознание о страданиях людей. Благодействие в отношении этих людей. Благорадость об осознании наступления справедливости. Благотерпение…

Человек посмотрел на часы, а потом на небо.  Уже целый час он вот так прохаживался возле этого забора в ожидании, что, может, кто-то и приедет. И никто к нему не приезжал. Даже наряд ППС. А небо на востоке заметно посветлело, и можно было с уверенностью сказать, что наступало утро. Небольшой лёгкий бриз потянул с запада. Человек словно очнулся от своих мыслей. Он бросился к запасным воротам и прильнул к щели. Открытого огня уже не было. Еле заметный дымок бризом относило в противоположную сторону от жилых домов. Этот сизый туман, витающий всю ночь на уровне вторых этажей, рассеивался. Жгуны закончили свою ночную вахту. И даже уже приезд кого-то, кто, может, захочет это увидеть, ничего не даст. Понимая это и начиная наслаждаться свежим бризом, Человек, посмотрев ещё раз в щёлку и убедившись, что дымок совсем скончался, поплёлся домой, в свою пропахшую зловонием квартиру.  Будет время ещё поспать и успокоить, насколько это возможно, нервы. Ещё час Человек проветривал квартиру, выглядывая в окно, боясь вновь увидеть серый дымок из-за забора.
Жена тихо сопела, насыщая свой организм кислородом, без каких-либо примесей. Человек лёг рядом  и опустил голову на мягкую подушку. Она отдавала гарью. Вздохнув пару раз, он перевернул подушку другой стороной, где запах горелой резины был поменьше. Через малое время он уже спал.

      *                *              *               *              *             
             
Человек почему-то опять стоял у закрытых ворот, в которые только что въехала фура.
– Мне кажется, я уже здесь сегодня был. И та же фура въехала в ворота. Бред, конечно. Глюки уже появляются от этой дряни, – подумал Человек. Едкий дым продолжал подниматься из-за этих ворот.
Человек, вынув телефон, быстро и уверенно набрал номер МЧС. Ему тут же ответили. Он доложил слушавшей его девушке о месте, времени и сути своего звонка и попросил пресечь явное нарушение. После этого Человеку ответили, что вызов принят и в течение десяти минут к нему будет выслана группа немедленного реагирования во главе с подполковником Сониным.

– Мистика! Во, глюки пошли! – опять поймал себя на мысли Человек.
И тут же спросил дежурную девушку:
– А полицию нужно вызывать?
– Нет. По нашему внутреннему регламенту, по такой заявке мы автоматически отправляем вызов в ближайшее отделение полиции. Они будут даже быстрее на месте, чем наша группа. Ваша задача – ждать и встречать!
И на том конце провода положили трубку.
 
– Чудеса! Фантастика! – только и смог констатировать человек.
Но не успел человек убрать телефон в карман, как из-за поворота с приглушёнными фарами въехали два легковых автомобиля. Вышедший из первой машины капитан, при предъявлении своего удостоверения, убедился в том, что это именно я, который и вызывал спецслужбы.
Убрав машины с дороги и расставив посты, полицейские вместе со мной стали ждать основную группу поддержки и, как оказалось, захвата. А жгуны, не подозревая, всё наращивали свою выработку.

– Да как же они так быстро смогли добраться? А в первый раз в МЧС всё занято было! А тут вдруг – целая операция. Даже и не думал, что так можно?!
А тем временем подъехали ещё две затонированные машины и один микроавтобус с надписью «Лаборатория».
Человека позвали к этому микроавтобусу, где он встретил женщину в белом халате и военного в полевой форме с подполковничьими звёздами. Уже знакомый капитан полиции обратился к Человеку:
 – Я, гражданин, передаю вас товарищу подполковнику, а сам со своими сотрудниками идём закрывать пути отхода. Сейчас же вы ждёте приезда мэра, спецпредставителя губернатора и телегруппу. Лаборатория будет делать замеры воздуха, почвы и воды. И все остальные действия и вопросы вы будете согласовывать  с господином подполковником Сониным, – проговорив это, полицейский капитан убежал по дороге к повороту.

– Я же не думал, что у меня такая компания будет. Я же не готовился. Так бы может пиджак с брюками одел.
Человек был ошеломлён. Он просто не ожидал, что столько организаций и вместе с ними людей озаботятся сразу за его благополучие.  А он стоял перед ними в футболке и шортах, стесняясь своего обмундирования.

Подъехали ещё машины. Человек узнал мэра со свитой и, наверное, того самого спецпредставителя губернатора, который вышел в синем строгом костюме. За ним тоже вышли два суровых человека. То ли помощники, то ли телохранители. Было всё серьёзно. Техники уже устанавливали аппаратуру. Откуда-то с другой стороны дороги подъехал военный ГАЗ, из которого начали выпрыгивать – нет, высыпаться люди в специальном обмундировании, в касках, с короткими автоматами в руках. Старший этой группы подбежал к спецпредставителю и доложил о готовности к операции. С востока в небе послышался шум, похожий на приближение к месту сбора отрядов каких-то летательных аппаратов.
– Неужто и авиацию вызвали? И причиной всему этому стал я? – пронеслось в голове у Человека, который только успевал переводить глаза со спецпредставителя на небо, с помощников мэра на телевидение и дальше. Наконец спецпредставитель, поговорив с кем-то по телефону, кивнул подполковнику Сонину и тот, взмахнув рукой, проревел в мегафон:
– Начали! Всем – Шторм!

Внезапно зажглись юпитеры, а подлетающие объекты включили свои прожектора. Группа в касках, подскочив к забору, начала его преодолевать. Из вертолётов, которыми оказались летающие объекты, выбросили толстые тросы, по которым на землю начали спускаться военные люди в чёрных одеждах. Корреспондент подскочила к воротам в свете юпитеров и прокричала в микрофон писклявым голосом:
– Мы ведём наш репортаж в прямом эфире по улице Академической нашего города. С вами ваш корреспондент Жанна…
В это время открылись ворота этого предприятия бойцами, перелезшими через забор.
– Вы видите, как отряд скорого реагирования и отряд морской пехоты под прикрытием авиации штурмуют одно из предприятий города, которое мешает своей деятельностью соблюдению благополучных условий проживаний наших граждан.  Один гражданин, не согласный с такими условиями, и вызвал в этот глухой уголок города силы реагирования, которые и должны обеспечить соблюдение этих условий. Захватом руководит специальный представитель губернатора и мэр нашего города.

В это самое время спецпредставитель интересовался у мэра, почему это улица в этой промзоне называется Академической. С чем это связано? Человек, слыша эту беседу, перевёл свой взгляд на мэра, который честно ответил, что не знает, но обязательно завтра, скорее сегодня, соберёт совещание и уточнит. И если что, внесёт представление на замену названия, соответствующего этому месту. На что спецпредставитель заметил, что, может, просто эту зону снести? Что ответил мэр, Человек не услышал, потому что корреспондент с оператором ломанулись в открытые ворота, которые уже охраняли бойцы, и корреспондент пискляво кричала:
– Вы сами видите, как разбегаются в разные стороны нарушители. Горит открытый огонь с поднимающимся едким дымом, от которого режет в глазах.

Писклявый голос корреспондента перекрывал звук работающих пропеллеров вертолётов. Человек стоял и широко открытыми глазами и таким же открытым ртом продолжал вертеть головой от корреспондентки к мэру, от ворот к висящим в воздухе вертолётам и обратно. В него чуть не въехала большая чёрная машина, остановившись буквально в сантиметрах от него. Из машины выволокли высокого худого человека в очках. На руках у него блеснули наручники.
– Директор здешнего заведения, – доложил мэру конвоир.
– Так что же вы, батенька, здесь такое производите? Что по всей округе такая вонь стоит?! – с металлом в голосе спросил спецпредставитель.
– Керамические изделия для широкого потребления, – тихо, насупившись, ответил директор в очках.

В это время мимо них начали проводить задержанных рабочих этой славной керамической компании. За ними спешила корреспондентка с оператором и всё время совала свой микрофон то охранникам, то задержанным азиатам с одним и тем же вопросом:
– Что бы вы могли сказать нашим телезрителям?
Охранники пытались рукой отодвинуть эту писклявую особу, а мигранты только пучили глаза, видимо, не понимая, что от них хочет эта наглая женщина.
Не получив никакого ответа, она подскочила к директору и сунула ему в лицо свой микрофон.
– Это ваши сотрудники? – прокричала пискляво она.
– А кто их знает, чьи они. У меня составом менеджеры занимаются.
– Скажите ещё же что-нибудь нашим телезрителям!
– А ничего я больше не скажу! Уберите эту больную! – проговорил директор и в упор посмотрел на мэра. Тот, не выдержав этого упорного взгляда, отвернул голову в сторону, прокричал охраннику:
– Да уводите вы уже! Уводите!
И директора поволокли туда же, куда и минуту назад проволокли то ли его сотрудников, то ли не его.
К спецпредставителю в это время подскочил подполковник Сонин и, прислонив ладонь к виску, прокричал:
– Операция закончена! Все нарушители спокойствия граждан обезврежены и локализованы. Здания обследованы и опечатаны. Пробы лабораторией взяты. Потерь нет! Жду дальнейших указаний!
– Ну, какие указания? Всем спасибо! Возвращайтесь в места своего дислоцирования.
Человек стоял застывший, как эскимо на палочке, с тех самых пор, как прилетели вертолёты. И смотрел во все глаза на происходящее. Он был готов прямо сейчас идти за этих геройских людей на подвиг!

Уехали машины с задержанными, к которым добавили и их директора. Улетели вертолёты, подняв к себе на борт тросами морпехов. Лаборатория со свежими пробами исчезла за поворотом дороги. Спецпредставителя и мэра увезли две чёрные машины – наверное, бронированные. Мэр успел писклявой корреспондентше возбуждённо прокричать что-то вроде того, что теперь будет то же самое со всеми,  кто посягает на благополучное проживание жителей его города! Но успокаиваться ещё рано! Но телевизионщики уже сворачивали свою аппаратуру. И услышали ли жители своего мэра, Человек не узнал. Уехали все. Остался один Человек с распахнутыми воротами в совсем недавно загрязняющую атмосферу предприятием.

Наконец он пришёл в себя после всего увиденного. Ещё раз оглянулся на разгромленную территорию и побрёл обратно в свою квартиру. Опять вставало солнце и облака озарялись его светом. И лёгкий бриз уже сносил в сторону остатки едкой гари. В квартире, подойдя к окну, чтобы его распахнуть и впустить живоносный утренний воздух, Человек услышал, как где-то рядом зазвенел будильник. В это время его рука как бы тянулась к ручке окна, и будильник только усиливал звук и настойчивость. Рука, взявшись за ручку, вдруг растаяла, а окно затянулось туманом. А будильник уже сам сидел в голове…

И  Человек проснулся. Он повёл заспанными глазами вокруг себя. Окно было на месте. Рука была ясно видна. Он ею нажал на кнопку будильника, стоящего на прикроватной тумбе.
– Бо, – смог протяжно выговорить Человек. Рядом ворочалась жена.
– Вот ведь! Приснится же. А ведь очень жаль, что это только приснилось!
Человек протёр глаза руками, которые просто не хотели открываться. Проговорив ещё раз «как же жаль!», Человек выскочил из постели. Через полчаса надо уже выбегать – работу никто не отменял. «Безумно жаль! Вечером же начнётся всё сначала!»

 Корректура М. Зуйкова
 Русавкино, август 2022 года