Математическая структура мифологического сознания

                Георгий Юрков

   МАТЕМАТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА МИФОЛОГИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ


                СИНКРЕТИЧНЫЙ МИФ

      Как разъясняет большой мифологический словарь, миф – это представление о божествах, демонах и религиозных культах, о происхождении людей и животных, вселенной и светил, об обожествленных богатырях, вождях и предках, о возникновении культуры, народов, городов и стран; соответственно различают мифы антропогонические, космологические, астральные, солярные, лунарные, близнечные и другие (1).
      Объем записанных фольклористами сюжетов и образов мировой мифологии необъятен. Количество работ, посвященных расшифровке смысла этих сюжетов и образов огромно. Достаточно вспомнить такие имена классиков в этой области как Фрэзер, Леви-Брюль, Пропп, Леви-Стросс, Фрейд, Юнг, Лосев, Аверинцев, Мелетинский, Элиаде. Только беглый обзор их имен и их работ мог бы занять не один том. Обзорно прочесть об этом можно в профильной литературе.
      Несомненно одно: каждый исследователь, приступая к такой обширной теме как семантика мировой мифологии, использует свою собственную методологию, свой собственный исследовательский инструментарий, который, как нить Ариадны, дает ему шанс не затеряться в бесконечных лабиринтах мирового мифа.
      Приступая к собственному исследованию семантики мифа, приведем известное высказывание классика фольклористики В.Я.Проппа: «…миф… есть продукт некоторого мышления. Объяснить и определить эти формы мышления бывает иногда очень трудно. Однако фольклористу необходимо не только учитывать его, но и уяснить себе, какие представления лежат в основе некоторых мотивов… так, например, в основе некоторых мотивов лежит иное понимание пространства, времени и множества, чем то, к которому привыкли мы». (2).
      Миф как окаменевший след, сохраняет архаичное мировоззрение людей, их стремление понять и объяснить окружающий мир, смоделировать его в символах и универсальных истинах.
      Миф представляет собой сложное синкретическое образование, т.е. содержит в нерасчлененном состоянии всю первоначальную сумму человеческого опыта, из которого произошли впоследствии гуманитарные и естественные науки.
      Развитие современного научного знания тяготеет к междисциплинарному синтезу. Взаимопроникновение гуманитарных и естественных наук, как и синкретичность мифа, является, по сути, отражением синкретичности человеческого сознания, т.е. сложного взаимодействия рационального и интуитивного, логического и образного.
   Отсюда следует вывод о том, что проводить целостное исследование семантики мифа надо неким адекватным, синкретичным же методом, синтезом знаний гуманитарных и естественнонаучных, синтезом рационального и интуитивно-образного способов познания.
      Прилагая к обширному материалу мировой мифологии некоторые элементарные понятия из математики, физики, психологии, этики, мы можем обнаружить математическую закономерность, в соответствии с которой на протяжении тысячелетий возникали и развивались мифологические сюжеты и образы.
      Из математики нам понадобится понятие размерности пространства. Углубляться в математические тонкости этого понятия в данном случае нет необходимости. Нагляднее всего размерность абстрактного линейного пространства определяется как наибольшее число линейно независимых векторов в нем (3). Нас прежде всего будут интересовать те пространства, которые имеют наглядную физическую интерпретацию.
      Из приведенного определения размерности следует, что:
а) пустое множество (пустота) имеет размерность равную -1 (минус один);
б) геометрическая точка имеет размерность равную 0 (нуль);
в) линия имеет размерность равную 1 (один);
г) плоскость имеет размерность равную 2 (два);
д) объем имеет размерность равную 3 (три);
е) пространство-время теории относительности имеет размерность равную 4 (четыре).
      В разные исторические времена мифологическое сознание человека актуально переживало эти размерности. Разностадийные сюжеты и образы мировой мифологии в неком закономерном порядке принадлежат к этим разноразмерностным пространствам, имеющим наглядную физическую интерпретацию.
      Еще один очень важный момент: мифологические персонажи, принадлежащие к пространству с какой-то одной размерностью, исповедуют строго определенную, присущую только этой размерности систему этических ценностей. То есть, каждая математическая размерность, имеющая наглядную физическую интерпретацию, жестко и однозначно связана с одной и только одной системой этических ценностей, и эта связь выражена через мифологические сюжеты и образы.
      Поскольку речь заходит о различных системах этических ценностей, надо определиться с понятием этики. Общая картина нравственных учений и этических теорий, с достаточной для данного случая полнотой, излагается, например, в словаре по этике (4). Из всего многообразия этических представлений нам необходим самый широкий, универсализующий этический принцип, способный объединить в себе все представления человека о мироздании, начиная от самых архаических и до современных.
      В терминах новейшего времени такой этический принцип – благоговения перед жизнью – в значении универсальной космической этики, был сформулирован Альбертом Швейцером: «Истинная этика обнимает весь мир. Все этическое восходит к одному основному этическому принципу – принципу высокого сохранения и поддержания жизни» (5).
      Будем опираться именно на такое понимание этики, исходя из которого всё, что способствует сохранению и поддержанию жизни, ее развитию, представляется добром, а обратное – злом.
      И последнее, что нам понадобится в дальнейшем – это из психологии, - понятие субъективного пространства. «Под субъективным пространством принято понимать геометрическую модель феноменов психики… (ощущения, восприятия, представления, понятия) … Ощущения и восприятия образуют перцептивные пространства. Понятия организованы в семантическое пространство. Следам памяти соответствует мнемическое пространство» (6).
      Субъективное пространство складывается из этих пространств – перцептивного, семантического, мнемического – и создает целостную структурированную форму или образ в сознании. Подробно эти вопросы рассматриваются психологической школой, которая называется гештальтпсихологией.
      В развернутом варианте структурированная форма или образ представляют из себя пространственно-временную модель мира, с присущими этой модели базовыми универсальными истинами и этическими ценностями.
      С древних времен субъективное пространство развивалось с развитием самого человека, принимало разные пространственно-временные формы. Эти формы, запечатленные в мифе, конечно, не являются в полной мере отражением окружающей реальности, а представляют собой формы отражения этой реальности. Как отмечал математик Герман Вейль, действительность не есть бытие как таковое – она самоструктурируется для сознания. В соответствии с этим и геометрическая структура мира, соответствующая тому или иному уровню сознания, не может быть жестким, раз и навсегда установленным свойством (7).
      Пространственно-временные формы сознания не только имеют наглядную физическую интерпретацию, но и проявляются в полном соответствии с такими понятиями физики как пространственно-временной континуум, квантово-волновой дуализм, квантовый переход, антропный принцип и другими. О физических предпосылках формирования субъективного пространства будем упоминать по ходу изложения.
      Собственно, в фольклористике существуют разные исследовательские методы. Одни из них базируются на тщательном изучении мифологического материала на языке оригинала. Другие тяготеют к рассмотрению общеструктурных вопросов, не связанных с лингвистической компонентой.
      Предлагаемый междисциплинарный метод исследования основан на анализе материала мировой мифологии, переведенного на русский язык. Переведенного на русский язык гигантского количества мифов разных народов более чем достаточно, чтобы сформулировать принципы метода. Они таковы:
1) Субъективные пространства мифологических героев и образов имеют разные пространственно-временные формы.
      Для удобства терминологии субъективное пространство, отраженное в мифе в определенной пространственно-временной форме, с присущей этой форме размерностью (в математическом смысле размерности) назовем вселенной.
2) Каждая из содержащихся в мифе вселенных имеет в своей основе определенные математические, физические, психологические свойства, покоится на них как на фундаменте.
3) Каждая из вселенных, помимо математических, физических и психологических свойств имеет еще в качестве фундамента и формообразующего фактора определенную, присущую только этой вселенной систему этических ценностей.
4) В соответствии с математическим определением размерности пространств, имеющих наглядную физическую интерпретацию, устойчивыми структуроподобными образованиями в мифе являются следующие вселенные:
   - минус1-мерная вселенная (вселенная-пустота),
   - нульмерная вселенная (вселенная-точка),
   - одномерная вселенная (вселенная-линия),
   - двумерная вселенная (вселенная-плоскость),
   - трехмерная вселенная (вселенная-ньютоновский объем),
   - четырехмерная вселенная (вселенная-пространство-время теории относительности).
5) Каждая из этих вселенных выражена только через свои, присущие только ей мифологические сюжеты, образы, мотивы.
6) Стадиальная смена вселенных в исторических пластах мирового мифа происходит от вселенной с меньшей размерностью к вселенной с большей размерностью и более гуманной этикой.
7) События смены прежней вселенной на новую, актуально переживаемую, доминантную вселенную – также находят отражение в различных сюжетах мировой мифологии.

      Перейдем к отысканию названных вселенных в материале мировой мифологии.

                МИНУС 1-МЕРНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

      Размерность этой вселенной минус один. Это вселенная-пустота, ее существование передавалось в мифе как нечто предшествующее жизни, как непроявленное бытие. Пустотное мироздание не столько описывается, сколько подразумевается с помощью космических сущностей, о которых нельзя сказать что-либо определенное. Это – всепорождающая и всепожирающая Тьма, Бездна, Первозданный Хаос. Под разными именами они присутствуют в мифологиях разных народов.
      В ассиро-вавилонской поэме о сотворении мира «Энума Элиш» Тьма носит имя Праматери Тиамат, а Первозданный Хаос именуется первородным всесотворителем Апсу (8). В скандинавском эпосе «Старшая Эдда» сообщается о том, что когда ещё ничего не было, ни земли ни неба, тогда существовало холодное «жилище мрака» Нифльхейм и «магическая бездна» Гиннугагап.
      Собрат древнегреческого Первозданного Хаоса – древнекитайский Хуньдунь. Он был уже тогда, когда еще не было «ни неба, ни земли, и бесформенные образы блуждали в кромешной тьме». Первозданный Хаос — это «еще-не-жизнь» и его следует отличать от позднейшего Хаоса как меры беспорядка и разрушения уже созданной жизни (9).
      Детищами Первозданного Хаоса и Тьмы являются все хтонические существа мирового фольклора – химеры, змеи, драконы, пожирающие луну, солнце, звезды и все что угодно. Все хтонические существа отличаются неудержимой тягой к тотальному всепоглощению бытия.
      Высшей этической ценностью здесь, если такое понятие вообще применимо к пустоте, является сама пустота, т.е. непроявленность бытия, его несуществование, необозначенность, неназванность. Поэтому позднейшие хтонические существа так любят играть в загадки со случайными встречными, т.е. отнимать у предметов бытия их названия, да еще при условии: не отгадаешь – я тебя съем.
      Жизнь человека во времена доминирования пустотной мифологии, по всей вероятности, была такой же слабоструктурированной, как и мифология того времени, и представляла собой жизнь стаи. Как сообщество древних людей, стая отличалась нестабильностью численности и состава. Неназванность предметов бытия в той мифологии говорит о том, что речь и мышление человека еще не сформировались в  полной мере. Формирование человеческих сообществ по признаку одного языка еще не началось.
      Следы пустотной вселенной зачастую восстановлены задним числом, в тех культурных регионах, где развиты традиции сосредоточенного созерцания основ бытия. В китайской культуре таким «следом» является понятие Дао, в индийской – Брахман. В Ведах о пустотной вселенной говорится в гимне «Песнь творения»:
         «Не было тогда ни несуществующего, ни сущего:
         не было царства воздуха и неба над ним…
         Не было тогда ни смерти, ни того, что живет вечно;
         никакого признака, разделявшего ночь и день.
         Это единое, бездыханное дышало лишь собственной
         своей сущностью. Помимо него не было ничего вообще.
         Была тьма: скрытое сперва во тьме, все это было
         бесформенным хаосом.
         Все, что существовало тогда, было пустым и бесформенным…» (10)
      Согласно представлениям о пустотной вселенной, в ней не только отсутствовали какие-либо материальные субстанции, но и такие категории мироздания как пространство и время.
      В трактате «Даодэцзин» говорится о Дао: «Оно бесконечно и не может быть названо», «встречаюсь с ним и не вижу лица его», «не знаю, чье оно порождение, оно предшествует небесному владыке» (11). Дао предшествовало любому бытию, – времени, пространству, первозданному хаосу. Дао являлось как бы неким незримым образом, положенным в основу основ мироздания. Все будущие формы, которым еще суждено было родиться, уже заключались в нем. Такое описание Дао практически один к одному совпадает с современным научным описанием вакуум-рассредоточенных состояний и непроявленных состояний квантовой системы (12).
      Так же и в индийской ведантической традиции считается, с точки зрения  высшего знания, что нет иной реальности, помимо единственного и вечного Брахмана, с которым ничего не происходит и не происходило. Брахман есть источник иллюзорно являющейся Вселенной, многообразные свойства которой лишь «накладываются» на него (13).
      В развитых традициях созерцания сущности мироздания непроявленность бытия вновь приобретает значение и ценность. А в ранние мифологические времена небытие пустотной вселенной давило на человека ощущением немоты тогда, когда он не мог отделиться от небытия и сказать о нем, что оно есть небытие. Характерно, что в древнем Китае отсутствовало представление об изначальной соотнесенности Дао и Слова. Китайский поэт 2 в.н.э. Лу Цзи писал об этом в своей «Оде изящному слову»: «Я вникаю теперь в пустоту и в безжизненный нуль, чтоб потребовать там бытия; я стучусь и в безмолвие мрака, хочу, чтоб звучал он» (14).
      В современной жизни каждый человек так или иначе сталкивается с переживанием пустоты. Это убедительно показывают исследования по микропсихоанализу доктора Сильвио Фанти (15). Его пациенты почтенного возраста, погруженные в состояние между жизнью и смертью, рассказывали об ощущении пустоты.
      Лишь противопоставив небытию факт мыслящего бытия – любой членораздельный звук («В начале было Слово») человек становится существом иного, нульмерного измерения. Минус 1-мерная вселенная в этом акте творения Слова, выворачиваясь наизнанку, эманирует из себя весь феноменальный мир, его новую размерность и новые этические ценности.

                НУЛЬМЕРНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

      Каждая смена вселенных в мифологическом сознании является грандиозным переходом от устоявшейся картины мироздания к новой, и означает гибель прежних богов в жестокой борьбе с богами, вновь рожденными, означает полное крушение привычных этических ценностей и традиций и мучительное обретение новых. Так было всегда, и продолжается по сей день.
      Говоря языком современной психологии, при смене мифологий человек переживает инсайд и смену гештальта. Освоение следующей размерности, на единицу большей, дается очень и очень непросто и требует от человека полного напряжения всех сил, поскольку является гигантским шагом в его развитии.
      Предыдущая размерность и последующая размерность – это принципиально разнокачественные состояния сознания, как два дискретных состояния системы в физике, между которыми разверзается разделяющая их вакуумподобная пустота.
      Как клетка при делении выворачивается наизнанку, так и предыдущая мифологическая вселенная, выворачиваясь в последующую, превращается всякий раз в какую-либо свою аспектную противоположность. Нульмерная вселенная, в противовес предшествующей пустоте – это проявленное бытие мироздания во всей своей полноте и неразрывной целостности.
      Количество нульмерных мифов, созданных в разных ареалах культуры, необъятно. Под нульмерными мифами подразумеваются те мифы, которые заключают в себе как доминанту размерность нуль и соответствующую этой размерности этику. Нульмерные мифы можно условно подразделить на следующие тематические блоки:
1. Мифы начала бытия, творения.
2. Мифы нульмерного пространства.
3. Мифы нульмерного времени.
4. Мифы борьбы с персонажами предыдущей размерности.

      Мифы начала бытия, творения.
      Их вариации у разных народов бесчисленны. Суть процесса сводится к тому, что Первопотенции (например, Хаос и Бездна) объединяются, и из этого объединения рождаются первые боги, которые впоследствии создают все многообразие явленного мира. Общеизвестен классический пример – древнегреческий пантеон богов во главе с Зевсом, чудом спасшимся в своем младенчестве от съедения своим отцом (минусодномерным) Хроносом. Весь пантеон нульмерно (т.е. в одной точке) сосредоточен на вершине горы Олимп.
      В «Ригведе» о начале бытия говорится, что оно происходит из яйца (из символа нульмерности - мандалы), плавающего в космических водах (16).
      Все нульмерные мифы, независимо от условной принадлежности к тем или иным тематическим блокам, несут в себе принадлежащие только им нульмерные размерность, этику, пространство и время.
      Мифы нульмерного пространства.
      С точки зрения организации пространства нульмерная вселенная – это вселенная-точка, заключающая в себе весь мир. Все явления и предметы мира находятся одновременно и друг в друге и в одной точке. В этой вселенной осуществляется квантово-волновой принцип физики, согласно которому точечных размеров элементарная частица является одновременно и волной бесконечного радиуса. В нульмерности действует пространственный принцип «всё во всем». В соответствии с данной организацией пространства высшей этической ценностью здесь является целостность, полнота и нерасчлененность вселенской жизни, присутствующей, везде, всегда и во всем. Все, что начинало быть, определялось как «хорошо», небытие подразумевалось, как «плохо».
      Изобразительный символ этой вселенной – мандала – круг или сфера с точкой в центре. Недаром Юнг относил мандалу к древнейшим символам самых разных религиозных систем и отмечал ее психокосмическую универсальность (17). Известный исследователь Востока Дж.Туччи также определял мандалу как диаграмму, символически означающую метафизическую структуру вселенной, как карту космоса, как вселенную с ее космическим сознанием, из которого возникают и в котором растворяются индивидуумы (18).
      Как космологическая модель мира, мандала (а также ее вариации – солнцекрест, крест, свастика, два полумесяца, Мировая гора, Мировое дерево и т.д.) используется практически во всех культурных традициях. Мандалаобразную фигуру составляют древнеегипетские супруги – богиня неба Нут и бог земли Геб. Аналогична супружеская пара древних божеств центральноазиатских народов – бог неба Тенгри и богиня земли Умай.
     В нульмерной космологии мандалы человек ещё не представляет из себя обособленную личность, а является ничем не выделяющимся существом среди прочих «кишащих тварей». «Всё во всем» - это классическая библейская картина, развернутая в первой главе книги Бытия - кишение множества созданных живых тварей, - и человек среди них пока еще равен всем остальным: «Мы с тобой одной крови!»
     С точки зрения этики человеку как обособленной личности не было места в этой вселенной. Образ человека здесь мог существовать лишь в соответствии с данной размерностью мифологического сознания, т.е. в виде нульмерного мандалаобразного уподобления той же вселенной. Таков первый нульмерный человек – ведический первозданный Пуруша, приносимый в жертву вселенской целостности жизни. Его бытие возможно только в форме человека-вселенной, из которого создано всё и который сам есть всё (19).
      У Пуруши много собратьев в разных странах. Это древнекитайский человек-вселенная Паньгу, древнескандинавский великан Имир, древнегреческий первочеловек Антропос, древнеиранский родоначальник человечества Гайомарт, индуистский творец мира Брахма и другие.
      Из нульмерных представлений о мире проистекают древние верования в одушевление всей природы, всего мира. Как в книге Арсеньева «Дерсу Узала», таежный проводник Дерсу Узала идет по тропе и разъясняет Арсеньеву: белка, однако, тоже человек, дерево, однако, тоже человек… и так далее. Всё – человек. Нульмерное одушевление природы запечатлено в цикле мифов, которые в классической фольклористике получили название анимистических (20). В частности, родственная этому циклу первобытная магия, дожив до наших дней, перестала называться первобытной, но её нульмерные основы остались теми же: любое явление (например, человек) и его изображение (например, кукла) составляют одно, по принципу «всё во всем».
      Другими вариантами мандалы в мифологиях разных народов выступают образы Мирового дерева, Мировой горы. Соединяя сферы подземные, земные и небесные, четыре стороны света, они так же дают сфероидную организацию пространства, объединенную по принципу «все во всем», по квантово-волновому принципу точки, являющейся одновременно и сферической волной бесконечного радиуса. По нульмерной мифологии, Млечный Путь тоже считался Мировым деревом. Одно из многих мифологических имен Мирового дерева – Иггдрасиль – скандинавский гигантский ясень, являющийся структурной основой мира. Африканский аналог такого дерева – это, конечно же, баобаб. Подробные образы Мирового дерева рассмотрены многими авторами, например, Топоровым (21), Элиаде (22).
      В изобразительном искусстве древних пространственное «всё во всем» передано в сибирском орнаментальном «зверином» стиле, когда из пасти одного животного выскакивает другое, из пасти другого – третье, и так бесконечно.
      Мифы нульмерного времени.
      В этой вселенной нет развертки по времени. Время находится в нулевом состоянии. Нет ни прошлого, ни будущего, есть только настоящий момент, который по принципу «всё во всем» вмещает в себя все потенциальные времена. Этот момент воспринимается как бы застывшим, вечным. Настоящий момент является вечностью, так же, как и точка, которая является сферической волной бесконечного радиуса.
      Именно на таком ощущении времени основаны многочисленные мифы, описывающие повторяемость, цикличность явлений на фоне неизменного и вечно длящегося настоящего момента. В классической фольклористике эти мифы называются циклическими или аграрными, солярными, лунарными, лунно-звездными, растительными и т.д.
      Центральным сюжетом этих мифов является принесение в жертву мифологического героя и его воскресение в вечном цикле умирания-возрождения. Миф о зерне, упавшем в землю и воскресшем колосьями нового урожая, связывался, например, в Древнем Египте с именем бога Озириса, в Шумере – бога Туммузи. Смерти для этих богов – как небытия – не существует. Их бытие неуничтожимо и вечно в своей ежегодной циклической повторяемости.
     Жизнь других мифологических героев, олицетворяющих солнце, луну, звезды соотносится соответственно с ежедневными, ежемесячными, ежегодными циклами смерти и воскресения. Например, три богатыря русской сказки Вечорка, Зорька, Полуночка персонифицируют основные моменты суточного солнечного цикла.
      Наконец еще один вид нульмерных мифов – это мифы борьбы с предыдущей размерностью. Это мифы о многочисленных змееборцах, драконоборцах, титаноборцах и о прочих борцах с представителями минусодномерной пустоты. Строй борцов бесконечен. От Прометея, выступающего с огнем против тьмы, до Алеши Поповича, бьющегося со змеем Тугариным.
      В нульмерности фактически закладываются основы многих сюжетов мировой мифологии, которые впоследствии, как мы увидим далее, переосмысливаются с точки зрения новых размерностно-этических уровней.
      В период нульмерного восприятия окружающего мира люди живут уже гораздо более продвинутой формой организации своего сообщества по сравнению со стаей – стадом. У людей появляется объединяющий их признак – общность языка. Это период матриархата, группового брака, где родство можно было определить только по материнской линии. Стада людей сезонно кочевали за своей едой – за стадами диких животных. Поскольку время ощущалось как вечное, календарь был чисто циклическим, соотносимым со временем растительного урожая или с периодом размножения животных, как в восточноевропейских и ближневосточных вариантах скотоводческого календаря. У народов Севера, например, годовой лунно-солнечный цикл тоже соотносится с периодами размножения диких оленьих стад.
      Это период человеческих жертвоприношений, символизирующих возрождение природы в культах растительных богов Озириса, Туммузи и многих других.
      Нульмерное мироощущение может выражаться не только в мифе. В наше время творчество перуанской певицы Инны Сумак тоже можно назвать нульмерным. Многочисленные «голоса сельвы», воспроизводимые ею, сливаются в один полифонический голос таинственной и целостной жизни.

                ОДНОМЕРНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

      Это вселенная-линия, она рождается из вселенной-точки, посредством начала движения точки вдоль оси времени. Линейно текущее время – вот главное открытие этой вселенной. Отсчет времени ведется по головам ушедших в лучший мир предков.
      Подробное поименное перечисление праотцев – кто кого породил - это уже первый линейный хронометр, который принципиально отличается от циклического календаря предыдущей размерности. Поименное перечисление праотцев встречается не только в Библии. У многих тюркских народов существует древняя традиция обязательного знания имен семи своих предков по отцовской линии.
      На смену мифам нульмерности, повествующим о единстве всего живого во вселенной, приходят совсем другие мифы – так называемые тотемные. В переводе с одного из языков североамериканских индейцев слово «тотем» означает «его род». То есть, тотемные мифы — это родовые мифы. Их главное отличие от нульмерных мифов в том, что они провозглашают совершенно новую истину: человек, оказывается, не является частью всей природы, и не может отождествляться и сливаться со всей природой. Человек, оказывается, ведет начало своего происхождения только от одной из частей природы – от своего тотема. Тотемом может быть все что угодно – животное, птица, рыба, насекомое, растение, камень и т.п.
      Бесчисленные тотемные мифы человечества повествуют о происхождении перволюдей от своих прародителей-тотемов:
- у североамериканских индейцев тотемами были ворона, кролик, койот, бизон;
- у древних эллинов тотемами были рыбы;
- у австралийских племен тотемами были дикие коты и ящерицы-мухоловки;
- у древних евреев тотемом был баран;
- у народов Африки тотемами были хамелеон, паук, антилопа, муравей;
- у тюркских народов тотемами были волк, собака, конь.
- основатели Рима Ромул и Рем вскормлены тотемом-волчицей;
- многие русские фамилии имеют языческое тотемное происхождение – Гусев, Лебедев, Селезнев, Медведев, Конев, Волков, Комаров.
      Каждый род и его члены носят название определенного животного, птицы, растения или другого предмета, верят в тождество и кровную связь с ним.
      Прежние мифологические времена объявляются отныне у многих народов (например, народов Африки, Австралии) временем сновидений. Высшей этической ценностью в одномерной вселенной является бессмертие человеческого рода, поскольку род – это зримое воплощение и гарант непрерывности обретенного линейного времени. Движение по линии времени однонаправленно, значит, чем старше поколение, тем большие пределы одномерной вселенной оно охватывает, тем полнее олицетворяет ее образ, и, следовательно, приобретает более высокую этическую ценность. Отсюда – почитание старших, старейшин. В одномерной этике нетрудно узнать этические представления ранних родовых обществ. Люди своего рода в сознании друг друга воспринимаются не как отдельные личности, а только как члены рода. У них не бывает личных дел и личной ответственности. Под страхом смерти они должны соблюдать родовые табу – запреты:
1) не убивать членов своего рода;
2) не вступать в брак с членами своего рода;
3) не употреблять в пищу свое тотемное животное, за исключением ежегодного ритуального праздника жертвоприношения этого тотемного животного.
      Отныне нульмерные человеческие жертвоприношения заменены на одномерные жертвоприношения тотемных животных.
      Для установления родства по отцовской линии (т.е. поддержания линейного хронометража) брачные отношения строго регулируются на основе договоров с другими родами об обмене невестами. Или на основе выкупа (известный обычай калыма). Или на основе грабежа (не менее известный обычай кражи невесты).
     Тотемные роды уже не кочуют вслед за едой, а проживают на принадлежащих им охотничьих или рыболовных угодьях. Естественно, угодья (как и невесты) являются предметом постоянного дележа и межродовых конфликтов. Внутриродовая этика не распространяется на людей из другого тотема. Нульмерному «мы все одной крови» здесь уже нет места. Люди другого тотема, в отличие от «своих», не считаются вполне людьми, а какими-то полуживотными «с рыбьими головами, собачьими хвостами» (или наоборот), которых можно, а иногда и нужно, без колебаний убивать (а иногда и поедать) во имя процветания собственного рода.
      Здесь, в одномерности, появляются те бинарные оппозиции, которые стали предметом исследования структуралиста Леви-Стросса. По его собственному признанию, он не брался за исследования с помощью бинарных оппозиций более ранних мифологических пластов, так как там (в нульмерности и минусдономерности) провозглашаемая им бинарная структура мифа не работала и «отклеивалась от смысла» (23).
      Еще один вид одномерных мифов, помимо тотемных, это мифы инициации. Их тоже не счесть. Они тесно связаны с обрядами инициации, т.е. посвящения в родовую зрелость, в полноценные члены рода. У разных народов этот обряд символизирует смерть человека как нульмерного существа и его возрождение в коллективном теле рода, т.е. в новом, высшем, одномерном качестве. В конце обряда посвящаемый усваивает сокровенное знание – тайну своего происхождения от тотема-первопредка.
      Одномерные тотемные представления были характерны в том или ином виде для всех народов мира как стадиальное явление в развитии сознания.

                ДВУМЕРНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

      Излом линии – это смерть линии в точке излома и одновременно рождение плоскости. Так одномерность переходит в двумерность. Излом линии жизни человеческого рода происходит в тот момент, когда человек осознает свою индивидуальную жизнь, ее отделенность от жизни рода.
     Осознание индивидуальной жизни отражено в широко распространенных у разных народов так называемых героических мифах. Эти мифы, в свою очередь, можно условно подразделить на:
- мифы близнечные;
- мифы инцеста;
- мифы о подвигах.
      Близнечные мифы, как и многие другие, являются примером переосмысления древних нульмерных мифов с точки зрения более высокой размерности. Мифы, которые были впоследствии названы близнечными, впервые появились как солнечные циклические мифы смены дня и ночи, как например, миф о солнечных братьях-близнецах Ашвинах в индийской мифологии.
      Основной сюжет близнечных мифов – смерть одного из братьев-близнецов на глазах у другого, и осознание оставшимся в живых близнецом собственной смертности и собственной индивидуальной жизни. В шумерском мифе о Гильгамеше умирает его брат Энкиду. Гильгамеш становится свидетелем как бы собственной смерти. Вместив в себя такие понятия как время и смерть, Гильгамеш отправляется на поиски цветка бессмертия, начиная бесконечную череду подвигов двумерных героев.
      Цветок бессмертия Гильгамеш находит у своего родового предка, Ут-напиштима. Но тот обладает не индивидуальным, а родовым, одномерным бессмертием. Логично, что Гильгамеш в конце концов теряет этот цветок родового бессмертия и вынужден героическими подвигами обретать индивидуальное бессмертие.
      Высшей этической ценностью в двумерном мифологическом пространстве является индивидуальная жизнь человека, героя, его личное бессмертие. В новой этике вместо родового «мы» на первый план выдвигается индивидуальное «я» героя, который своими подвигами завоевывает себе личное бессмертие. Каковы подвиги – не имеет значения. Сжечь ли храм, содрать ли кожу с поверженного врага. Истинному герою дозволено всё, любые нарушения прежних родовых табу. Он ограничен только в одном, он смертен. Герою как минимум необходима громкая слава как эквивалент бессмертия. В результате своих подвигов герой по воле богов может стать бессмертным полубогом. Вместо родовых тотемных первопредков-богов, теперь у героя боги тоже индивидуальные. Это божественные покровители, которые ведут героя сквозь Рок, навстречу Судьбе, к славе и бессмертию. Возникает само понятие индивидуальной судьбы, доселе неизвестное.
      Такова этика гомеровских героев (24). Среди них сила является законом. От героев требуется всегда и во всем быть первым, дискредитирован тот, кто позволил себя победить, а не победитель. Позорно выслушивать поношения, а не самому кого-нибудь поносить и т.д. Об этой этике говорит и А.Ф.Лосев: «Эстетика бурного самоутверждения героев античности доходит до самолюбования и какой-то дикой, звериной эстетики» (25).
      Собственно, история Гильгамеша и начинается с того, что он противопоставляет себя жизни рода. Будучи правителем города Урука, он жестоко властвует и беспредельно буйствует, нарушая все родовые запреты. Жители города взмаливаются богам, те создают ему брата Энкиду, который затем погибает, Гильгамеш осознает свою смертность – и так далее. От внешнего выделения из рода цепь событий приводит Гильгамеша к внутреннему выделению из рода – к взрыву мифологического сознания и переходу в следующее измерение – в двумерность. Вспомним, что героические эпопеи Геракла и Одиссея тоже начинались с нарушения родового табу. Оба они были виновниками смерти своих родственников. Кстати, и жена Одиссея Пенелопа тоже святотатственно нарушала родовые табу. Одиссей считался уже умершим, а она, с точки зрения родового сознания, продолжала оставаться одной из женщин рода, следовательно, обязана была выйти замуж за одного из родственников Одиссея.
      В мировом фольклоре близнечные мифы можно встретить в разных вариациях: библейские Каин и Авель, армянские Ерванд и Евраз, Санасар и Багдасар, авестийские Ормазд и Ахриман. Многие из близнечных мифов, родившиеся в нульмерный период как циклические календарные мифы, получили позднейшую двумерную интерпретацию, где присутствовала смерть одного из братьев и осознание своей индивидуальной смертности оставшимся в живых.
      Разнополый вариант сюжета о близнецах – сюжет об инцесте. Герои этого сюжета выделяются из своего рода тем, что они нарушают другое родовое табу –не вступать в брак с членами своего тотема. Изгои рода, в героическом повествовании они утверждают новые этические ценности, в частности, любовь между мужчиной и женщиной – чувство, соединяющее любящих навечно, т.е. приобщающее их таким образом к личному бессмертию.
      Линейное течение времени, растянутое раньше до бесконечного периода жизни человеческого рода, в двумерной вселенной сжимается до короткого отрезка индивидуальной жизни, к концу которой надо успеть обрести личное бессмертие. Кроме того, в двумерной вселенной на единицу времени приходится уже значительно большее, многократно возросшее пространство – плоскость.
      Плоскость развертывается и как пространство внешнее, не ограниченное уже традиционными местами обитания рода, и как пространство внутреннее, с возросшими степенями свободы индивидуальной мысли и более широким выбором вариантов действий. Если в родовой жизни человека феномена мышления как обособленного индивида еще практически не было (или жизнь внутри рода, или небытие), то в двумерности индивидуальная мысль, возникнув, начинает пульсировать на началах двумерной логики: «или-или, третьего не дано», «кто не с нами, тот против нас», «или тварь дрожащая или право имею».
      На основе этой двумерной логики возникает древнегреческая трагедия, ключом которой является трагический конфликт, т.е. неразрешимое противоречие между двумя полярными противоположностями. Царь Эдип, не ведая того, совершает тягчайшие родовые одномерные преступления – отцеубийство и инцест с матерью. После пережитого катарсиса осознания этого факта он остается жить ослепшим, но прозревшим двумерным мудрецом, человеком уже иного измерения. С выходом в следующую размерность и обретением новых этических ценностей мифологический герой всегда становится «по ту сторону добра и зла» предыдущей размерности.
      В двумерной вселенной ход событий значительно ускорен по сравнению с одномерной. Освоение разверзнувшихся территориальных просторов двумерности требует чрезвычайно активных, подвижных, смекалистых личностей, буквально героев, многочисленных аргонавтов, одиссеев, синдбадов-мореходов и других мифологических путешественников и искателей приключений. Предводитель аргонавтов Пелий тоже пустился в далекое плавание во многом потому, что по неосторожности убил своего племянника, за что, по предсказаниям оракулов, он был приговорен богами к совершению подвигов, или ему грозила смерть от руки члена своего рода. Здесь тоже налицо одномерная этика. Подвигами Пелий должен был прославить свой род, т.е. обессмертить его.
      В путешествующем по просторам двумерном сознании складывается в конце концов хорошо известная плоскостная картина мира – с тремя китами в океане, на которых держится плоское блюдце земли.
      В общественном устройстве двумерное сознание образовало республики военной демократии (классический пример – древняя Спарта) – добровольного объединения по территориально-этническому признаку «полевых командиров» тех лет и подчиненных им людей. Демократия заключалась в том, что «полевым командиром» мог стать любой, имеющий на то достаточно сил и желания. Например, согласно ранних сводов римского права, «полевой командир» - он же «свободный гражданин» имел право обращать людей в рабство, лишать жизни раба по своему усмотрению, имел имущественное право захватившего добычу первым, и так далее.
      Сюжеты путешествий и приключений двумерных героев в дальнейшем переосмысливаются с позиций трехмерности, что приводит к возникновению в литературе жанра плутовского и авантюрного романа, новеллы.

                ТРЕХМЕРНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

      Переход от двумерности к трехмерности аналогичен переходу от одномерности к двумерности. Излом плоскости есть смерть плоскости на линии излома и одновременно рождение трехмерного объема.
      Если двумерное пространство под силу было освоить лишь героям, то объять грандиозное трехмерное пространство не дерзает уже никто. Гордыня индивидуальной жизни смиряется здесь и теряет былую этическую ценность. Трехмерный объем воспринимается уже как бесконечность, как бездонное, неизменное и нейтральное вместилище всего и вся, никак не связанное с линейно текущим временем. Такое восприятие пространства и времени, нашедшее свое отражение в евклидовско-ньютоновской модели мира, прямо влияет на формирование новых этических ценностей.
      Центром трехмерной вселенной является уже не двумерный герой-одиночка со своими индивидуальными богами-покровителями, и не одномерный род отцов с богами-первопредками, а всеобъемлющая реальность, именуемая Единым Богом. Нельзя даже сметь помыслить о том, чтобы хоть в чем-то её превзойти. Все люди становятся равными в своей беспомощности и беззащитности перед этой единой непревзойденной божественной реальностью. Высшей этической ценностью в трехмерности становится данный людям от Единого Бога Закон воздаяния: если во всеобъемлющем божественном пространстве когда-то кем-то было совершено преступление, то преступника рано или поздно обязательно постигнет точно сбалансированное наказание.
       Закон воздаяния в разных вариантах формулировался в разных культурных регионах. В индийском созерцании – это понятие кармы, т.е. общей суммы совершенных всяким живым существом поступков и их последствий. Библейское «золотое правило» поведения говорит о том же балансе: не делай другому того, чего не желаешь, чтобы тебе делали другие. Из этого же ряда десять заповедей, переданных Богом через Моисея, и составляющих Закон.
      Закон зиждется на страхе наказания и довлеет над каждым отдельным человеком, провозглашенным отныне вместилищем греха. Индивидуального бессмертия в трехмерности не может быть в принципе. Бессмертия можно достичь лишь в Боге и в слиянии с Богом. Фактически о трехмерности говорил Кант в своей знаменитой фразе о том, что две вещи поражают его больше всего: «звездное небо над головой и нравственный закон во мне».
      Трехмерное мироощущение приводит к монотеизму. Творцы монотеизма широко известны: Моисей, Мухаммед. К этому ряду Будда и Христос могут принадлежать лишь в той мере, в какой их вероучения воспринимались их последователями и толкователями как трехмерные, по сути таковыми не являясь.
      Общая трехмерная черта любого монотеизма – основанная на Законе божьем идеология, предписывающая человеку его место исключительно как преисполненного страха исполнителя этого Закона. Перед Законом человек должен всегда падать ниц, иногда до пяти раз в день. Так у человека вырабатываются доселе не известные ему понятия как законопослушание и равенство всех перед Законом. Закон суров, но это Закон. В далекие двумерные времена «беспредела полевых командиров», сдирания кожи с поверженных врагов, провозглашенное равенство всех перед Законом божьим было светлым будущим всего человечества.
      Блюстителем трехмерного порядка в обществе выступает царская (королевская, ханская, императорская и т.п.) власть. Представители этой власти, естественно, объявляются богоизбранными и наделенными бременем сохранения заповеданного Закона божьего. Классический пример на эту тему – в европейской мифологии – цикл преданий о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, связанных с божественной чашей Грааля.
      Развитие трехмерной этики приводит к появлению различных сводов положений и правил, регулирующих жизнь человеческого сообщества. Древнейший дошедший до нас свод – кодекс вавилонского царя Хаммурапи. Другие вариации на эту тему – своды обычного права у центральноазиатских народов (26), (27), а также хорошо известные конфуцианские правила поведения, римское право, кодекс Наполеона, японская философия бусидо и т.д. Все эти своды правил не рассматриваются здесь с их юридической стороны, а приводятся в качестве примеров систематизации трехмерных этик для трехмерного сознания.
      В истории культуры известны и авторские варианты идеально устроенных обществ на основе трехмерных этик – в творчестве Платона, Кампанеллы, Томаса Мора.
      Реальными носителями трехмерных этик в разных культурных ареалах становятся поначалу привилегированные слои общества – европейские куртуазные рыцари, русские князья, приближенные вассалы императорских династий Китая, Японии, и так далее. Трехмерная организация общественной жизни иерархична, церемониальна, сословна и имеет развитую систему внешней отличительной атрибутики.
      Таким образом, как по листу Мебиуса, ведомые этикой и связанной с ней размерностью, мы вышли из мифологических далей практически в сегодняшний день. Невозможно согласиться с некоторыми культурологическими тезисами о том, что современная культура постмифологична. Она конечно же не постмифологична, а несет в себе, как доминанту, мифологему трехмерности, т.е. трехмерную пространственно-временную форму мифологического сознания.
      В наши дни мифотворчество обретает новые черты. Из области древней мифологии мы вступаем в область современной литературы. Связи мифа с литературой обширны, они составляют целое направление в литературоведении (28). Даже их беглый обзор увел бы далеко от основной темы. Отметим только, что литература, как чуткий барометр, показывает духовный рост человека за века актуального переживания трехмерности. Освободив человека от двумерного «беспредела полевых командиров», светлое трехмерное будущее – «счастье для всех», «город Солнца и радости», «царство Христа без Христа» - с жесткими идеологическими догматами, прекраснодушными идеально-полицейскими правилами становятся тесны человеку. Уже и Томас Манн пишет роман «Верноподданный», обнаруживая в душе законопослушного гражданина ростки будущего фашизма. Уже и Достоевский в «Бесах» и «Братьях Карамазовых» гениально прозревает грядущее трехмерное царство Великого Инквизитора.
      Как показывает весь ход новейшей истории и, в частности, кровавый ХХ век, когда все люди равны друг перед другом и перед верховной властью только как «гаечки и винтики», равны только в своем рабстве перед какой-либо насаждаемой идеологией, - несомненно – в своем апофеозном выражении монотеизм в конце концов приводит к фашизму. Поначалу спасительная, трехмерность становится для человека мрачной клеткой. «Весь мир - тюрьма», - говорит Гамлет, отягощенный трехмерным статусом принца. Где же выход? Выход, как и прежде, один – стать человеком следующего измерения.

                ЧЕТЫРЕХМЕРНАЯ ВСЕЛЕННАЯ

      «Излом» трехмерного объема происходит в тот момент, когда в сознании человека время начинает образовывать вместе с трехмерным пространством единое целое. Возникает четырехмерное пространство-время. В физике четырехмерность связана с теорией относительности Эйнштейна.
      В мифе рождение четырехмерной вселенной связано с немногими именами в истории человечества, такими как Будда, Христос, Зороастр. В наиболее полном виде четырехмерный миф представлен в евангельском сюжете о пришествии Христа. В частности, Мелетинский пишет об этом событии как «мифологическом по своему внутреннему смыслу и одновременно уникально-историческом… Описанные в Евангелиях события имеют характер начальных и сугубо сакральных и полностью сохраняют основную структуру мифа» (29).
       Четырехмерность открывается наблюдателю на околосветовых скоростях, когда временные интервалы приближаются к нулю, а пространственные – к бесконечности. Экспериментальные исследования показывают, что человеческое восприятие окружающей среды может быть восприятием не только евклидового, но и четырехмерного риманова пространства (30). Обычные представления о существовании некоего визуального пространства наподобие ньютоновского физического пространства являются не более чем укоренившимися предрассудками обыденного сознания (31).
      Если силой своего воображения мы представим себя элементарной частицей, летящей с околосветовой скоростью, то в пределе мы ощутим себя одновременно и точкой, и объемным шаром бесконечного радиуса. В соответствии с квантово-волновым дуализмом, мы будем представлять собой уже знакомую нам мандалу, «вечно» пребывающую в своем собственном центре и одновременно заключающую в себе все предметы окружающего мира. Мы станем похожи на нульмерную вселенную, но с той большой разницей, что там мандала несла в себе всю кишащую бесчисленными живыми созданиями вселенную без выделения в ней человека как индивидуальной личности. А здесь, в четырехмерности, сознание одного человека представляет собой всю вселенную, вселенскую мандалу.
      О таком мироощущении говорил Кеплер в своей книге «Гармонии мира»: «естественная душа человека не больше одной-единственной точки… и в оной в потенции будет запечатлен образ и характер всех небес, будь те хоть в сто раз больше…» (32).
      Таким образом, в четырехмерной вселенной человек уподобляется Богу трехмерной вселенной, повторяя человекобожеский путь Христа, или, в терминах иной традиции, переживая состояние нирваны. В таком случае, если каждый человек, пройдя свой трудный неисповедимый путь, может стать Богом, тогда приходит конец единобожию. Неудивительно, что единобожники почувствовали в проповедях Христа великую смуту, опрокидывающую их трехмерную модель мироздания. Единая прежде для всех система отсчета – ньютоновская трехмерная система координат, и вместе с ней единый для всех этический Закон уже не работают в четырехмерности. Человек выходит за пределы трехмерности, он уже находится один на один со своей собственной системой отсчета, собственным пространством, собственным временем и собственной индивидуальной мерой добра, и зла.
      Не слишком ли будет человеку свободы? – усомнимся мы вслед за Иваном Карамазовым. Не обернется ли это взрывом безудержного своеволия?
      В четырехмерности действует иная этика. Поскольку мы стали объемным шаром бесконечного радиуса, то все окружающие нас живые существа, помимо того, что они самостоятельные создания, являются одновременно и нашими внутренностями. Следовательно, непричинение вреда другим есть прежде всего  непричинение вреда самому себе. «Возлюби ближнего как самого себя» становится совершенно естественным качеством четырехмерной жизни, вместо предыдущего этического Закона, основанного на страхе неотвратимого наказания.
      Вместе с тем, жизнь «не по Закону, а по благодати» не отрицает исполнения Закона. Четырехмерный человек автоматически является законопослушным человеком, поскольку он не допускает и неуважительных действий к ближнему своему и самого умысла к этим действиям. В четырехмерности ответственность за свои поступки возрастает многократно, так как умысел к действию практически равносилен самому действию. В мире околосветовых скоростей, высоких энергий и исчезающе малых частиц мысль отчетливо материальна (33).
      Высшей этической ценностью этой вселенной является любовь как основа жизни всех и каждого. «В одном слове любви заключены Закон и пророки». Распахнувшийся в любви к самому себе и к ближнему человек – основа и центр четырехмерной вселенной.
      Впрочем, несмотря на то, что евангельским сюжетам и аналогичным им прозрениям человеческого духа уже немало лет, вопросы четырехмерной этики все еще трудны для нашего актуального переживания. Полное освоение человеком четырехмерного мифологического пространства, когда четырехмерное мироощущение станет доминантой не только в жизни отдельной личности, но и общества в целом, по всей вероятности, ещё впереди.
      Наивысшие проявления четырехмерности в жизни социума, которые сейчас можно наблюдать – это знаменитый американский Билль о правах человека и все международные документы о правах человека – они декларируют центральное, верховное место человека в системе этических ценностей современного общества. К сожалению, дальше деклараций дело доходит далеко не всегда. Лозунги прав и свобод зачастую становятся разменной монетой политических игр, двойных стандартов, становятся заложниками трехмерных «национальных интересов». Хотя неплохо уже и то, что эти лозунги вообще появились, пусть еще не в той роли, в какой заслуживают.
      Уподобляясь элементарной частице, летящей с околосветовой скоростью, мы, в терминах теории относительности, становимся мировой точкой. Траектория нашего полета в четырехмерности будет называться тогда мировой линией. У каждого человека есть своя мировая линия, но не все ее осознают, потому что она четырехмерна. Протяженность мировой линии выходит далеко за пределы какого-либо одного земного воплощения индивидуального сознания. Последовательность земных воплощений индивидуального сознания располагается на его мировой линии как узелки, как вехи, влияющие позитивно или негативно на дальнейшую траекторию, меняющие само качество траектории. «Мне отмщение и аз воздам». Карма.

                БУДУЩИЕ РАЗМЕРНОСТИ

      Этически не освоив в полной мере четырехмерность, трудно дерзать дальше и воспарять к ближайшей к нам пятимерности. Но человек по своей природе нетерпелив и любопытен. Очень хочется заглянуть в неизвестность.
      Подведем сначала некоторые итоги. Мы уже можем окинуть панорамным взглядом ментальный путь человечества, пройденный от размерности к размерности и запечатленный в мифологических сюжетах и образах. Можем и отметить некоторые закономерности:
1. Субъективное пространство сознания человека с древности и до наших дней принимает разные пространственно-временные формы, сменяющие друг друга в строго определенной последовательности.
2. Каждая из этих пространственно- временных форм имеет в своей основе формообразующее единство размерности и этики.
3. Пространственно-временные формы развиваются по признаку последовательной смены размерностей простого числового ряда: -1, 0, 1, 2, 3, 4; и одновременной смены этических ценностей.
4. Каждая последующая пространственно-временная форма, по сравнению с предыдущей, актуально переживаемой, воспринимается как нечто недостижимое и непостижимое, и отражается в мифах как область божественного.
5. Прежняя, архаичная пространственно-временная форма, со всем своим стадиальным мифологическим пластом, вытесняется в подсознание под влиянием новой пространственно-временной формы, актуально переживаемой и доминантной. В новых мифах прежняя мифология, ее этика и персонажи объявляются сферой темного, неэтичного, антибожественного.
6. Подсознание современного человека представляет собой сложный конгломерат разноразмерностных пространственно-временных форм. Чем древнее мифологический слой, тем глубже он вытеснен. Каждый последующий мифологический покоится на предыдущем как на фундаменте. Все вместе они составляют пирамиду, которая может иметь в настоящее время максимум шесть мифологических слоев (-1, 0, 1, 2, 3, 4) и своими вершинными размерностями (3,4) выходить к актуально переживаемым уровням сознания.
7. Архаичные мифологические слои в подсознании, а, следовательно, и в поведении современного человека играют существенную (если не сказать – определяющую) роль, маскируясь современной внешней атрибутикой.
8. Математическая структура мифологического сознания дает возможность проведения оригинального количественного и качественного анализа психики человека, мотиваций его поведения, его этно-религиозных и культурных особенностей.

      Исходя из вышесказанного, интересующая нас пятимерность еще не обрела собственной мифологии, но содержится в четырехмерной мифологии как область божественного. Правда, сведения об этом крайне скудны: «я в каждой твари земной», «я везде, и я нигде», «я – творец всего сущего». Собственно, и все.
      Как мы уже знаем, свобода четырехмерного человека ограничена рамками перемещения вдоль по его собственной мировой линии. Следовательно, новая степень свободы является возможностью перемещения по собственной воле от одной мировой линии к другой, а также пребывания во многих мировых линиях одновременно, без искажения их самостоятельного бытия («я в каждой твари земной»). Переход от линии к линии свободен, но не произволен. Он обусловлен созидательным процессом творения жизни.
      Следующее, пятое измерение – это еще одна координата, которая, чтобы не быть просто математической или гуманитарной абстракцией, должна иметь физический смысл. Очевидно, что физический смысл должен отражать какую-либо новую, пока еще не известную закономерность, протекающую в пятимерном пространстве. В этом же пространстве должна находиться и некая тонкоматериальная субстанция, скорее всего связанная с пристально изучаемым в настоящее время вакуумом. Открытие нового измерения – это проникновение сознания на уровень более тонкой материальной субстанции, которая становится носителем этого сознания.
      О физическом смысле пятой координаты еще нет единого мнения (34). Если принять во внимание, что мифология и наука во все времена прямо или косвенно подтверждали и предопределяли выводы друг друга, то с точки зрения мифологии наиболее предпочтителен вариант физического смысла пятой координаты, предложенного Румером (35). Пятая координата имеет физический смысл действия.
       С точки зрения четырехмерной мифологии, именно созидательное действие творения жизни является признаком божественного присутствия. Возможно и высшей этической ценностью в пятимерности является творческое созидание жизни. Дальнейшее - пока ещё запредельно, недоступно.
      Тем более запредельна шестимерность. С точки зрения современных исследований, шестая координата возможно имеет физический смысл причинности.

                ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      В настоящее время все этносы и этно-культурные группы похожи на участников марафонского забега, растянувшихся на дистанции, ведущей от одной доминантной пространственно-временной формы сознания к другой.
      К «аутсайдерам» можно отнести племена аборигенов Африки, Австралии, Южной Америки. Они не жаждут выхода из лона дикой природы по принципиальным, так сказать, соображениям, которые им диктует доминантная нульмерная пространственно-временная форма сознания. Согласно этой форме, человек и природа – одно неразрывное целое, и нарушение этой целостности для аборигенов равносильно смерти.
      Далее на дистанции «бегут» индейцы североамериканских резерваций, для которых доминантен родовой уклад, деление по признаку принадлежности к определенному тотему.
      К тем, для кого доминантна двумерность, можно отнести некоторые народности Кавказа, Афганистана, Пакистана. Их мифологическое сознание, а, следовательно, и логика их жизни, в принципе такие же как в период военной демократии в древней Спарте. Уклад общественной жизни определяют полевые командиры, не выпускающие из рук современный символ военной демократии – автомат Калашникова. Как и в период героической двумерной мифологии, они исповедуют ту же систему воспитания личной воинской доблести, захвата добычи, обращения в рабство, глумления над телом погибшего врага, и так далее.
      Сообщество трехмерной пространственно-временной формы сознания в настоящее время наиболее многочисленно. Как доминанта эта форма, например, распространена в азиатских странах, где высок мифологический рейтинг «коридоров власти». Там в большой цене принадлежность к властной касте чиновников, а из личных качеств приветствуются вышколенность, непотопляемость, умение налаживать и поддерживать «нужные» связи.
      К трехмерному сообществу можно было бы причислить и все остальные страны, так как стран и этносов, где доминантой является четырехмерная пространственно-временная форма сознания, в настоящее время нет. И все-таки, развитые страны христианской ориентации, а также Россия, Индия не являются уже чисто трехмерными образованиями. В этих странах влияние трехмерности огромно. Трехмерность «правит бал» в подавляющем большинстве вопросов в жизни этих стран. И тем не менее над ними фантомно «белеет парус одинокий» четырехмерности, и это обстоятельство выводит их из разряда чисто трехмерных стран. В странах Запада четырехмерность известна нам в виде декларируемых лозунгов «прав и свобод», «идеалов демократии», с которыми при случае не очень-то церемонятся, предпочитая «царствие Христа без Христа».
      В России как всегда своя специфика, которая требует отдельного анализа, в силу культурологического влияния православия и развитой традиции русской религиозной философии.
      Персональное становление четырехмерной формы сознания – это процесс очень индивидуальный и глубокий для каждого человека, растянутый зачастую на многие годы жизни. Возможно, ещё и по этой причине четырехмерность не тяготеет пока к каким-то формам общественной организации.
      Есть, правда, одна хорошо структурированная сфера современной жизни, где отчетливо проявляется четырехмерное правило «как ты подумаешь, так тебе и будет». Это биржевые торги. Как показывает Джорж Сорос в своей глубокой книге «Алхимия финансов» (36), в спекулятивной биржевой торговле котировки различных акций и валют колеблются не только в силу объективных экономических и политических факторов, но и в силу субъективного стадного инстинкта большой массы биржевых игроков. Их коллективное сознание, выраженное в количестве виртуальных спекулятивных сделок, не только пассивно отражает, но и активно формирует биржевые тренды.
      Таким образом, «марафон» человечества от одной пространственно-временной формы сознания к другой показывает, с одной стороны, на то, чем мы, народы Земли, отличаемся друг от друга. У нас разные доминантные актуально переживаемые пространственно-временные формы сознания. С другой стороны, становится ясно, в чем мы едины – мы «бежим» по одной и той же марафонской дистанции, по строго определенным, сменяющим друг друга пространственно-временным формам сознания. Как убедительно показывает обширный материал мировой мифологии, ни один этнос не свернул с этой общей дистанции.
      Другое дело, что сложная смесь, конгломерат этих форм сознания, в персональном или коллективном носителе, всегда очень индивидуален и неповторим, что в результате приводит к ментальному своеобразию личности, этно-религиозной группы, этноса, страны и т.д.
      Как уже было сказано, пространственно-временные формы сознания располагаются в подсознании человека взаимопроникающими мифологическими пластами, и только разные этические ценности расслаивают их по принципу пирамидальной иерархии, где выше располагается более гуманная этика.
      Связи между размерностями, проявляющиеся в социальной жизни, тоже по своему строению напоминают пирамиду:
- четырехмерность может произрасти в сознании законопослушного гражданина, то есть четырехмерность основана на трехмерности;
- трехмерный порядок в обществе зиждется на двумерных полицейских силах, то есть трехмерность основана на двумерности;
- здоровые полицейские силы произрастают из здоровой семьи, из рода, то есть двумерность основана на одномерности;
- здоровая семья, здоровый род произрастают из гармоничной связи с природой, то есть одномерность основана на нульмерности.
      В развитом современном обществе можно увидеть контуры субкультур, выделяющихся по признаку доминанты размерности. Субкультура номенклатуры и многих из тех, кто имеет отношение к вертикали власти – трехмерна. Субкультуры спортсменов и криминального мира – двумерны. Патриархальная субкультура хуторян одномерна. Субкультура заядлых рыбаков и охотников – нульмерна. Субкультуры разного рода экстремалов, суицидальных личностей, которых притягивает пребывание у края бездны, вблизи собственной смерти – минусодномерны.
      Развитие человеческого сообщества состоит из переходов от меньшей размерности к большей. Но в истории культуры можно также встретить и обратные переходы. Например, протест западной молодежи 60-х годов прошлого века против трехмерного общества потребления. Вначале этот протест был облагорожен четырехмерным призывом «всё, что вам надо, это любовь», но из-за отсутствия развитой духовно-религиозной традиции, этот протест стихийно скатился к нульмерности – к стадообразному сообществу обкуренных марихуаной битников, которые только и смогли что сформулировать современным языком основы нульмерной стадной жизни.
      Есть и другие примеры – намеренной манипуляции мифологическими пластами, сидящими в подсознании людей. Когда потребовалось пушечное мясо для войны, гитлеровская пропаганда начала сталкивать свой народ к двумерному мифологическому образу белокурой бестии, которой «дозволено всё». В том же мифологическом ряду «Полет валькирий» для асов люфтваффе. В ответ на это вскоре после начала Великой Отечественной войны Сталин выступил с известным обращением к советскому народу. В этом обращении вождь взывал к мифологической двумерной памяти всех народов Советского Союза. Доселе задвинутые большевиками в чуланы, а то и просто запрещенные для упоминания, былинные богатыри русских, украинцев, грузин, армян, башкир, киргизов, казахов и так далее – были подняты на знамена народного гнева.
      Найденная математическая структура мифологического сознания имеет прикладное значение, т.к. является новым ключом к психике человека. Используя его, можно проводить анализ как индивидуального сознания, так и анализ современных социальных процессов, в том числе межкультурных, межконфессиональных. На основе этого ключа автором, совместно с психологом Н.А.Багдасаровой был создан психотест, раскрывающий общую карту личности человека. С его помощью было протестировано несколько сот человек, и первые результаты показали хорошую корреляцию с известным американским психотестом MMPI.
      Новый ключ дополняет уже известные ключи к психике человека – такие как психоанализ, архетипы Юнга, структурализм, гештальтпсихология и другие. В целом, найденная математическая структура мифологического сознания по-своему подтверждает знаменитое изречение Пифагора о том, что все сущее есть число. Действительно, восприятие нами окружающей нас действительности есть результат нашего мифологизирования на том или ином пространственно-временном уровне. Если мы в будущем перейдем на следующий уровень, то и он окажется уровнем мифологическим, так как наше знание опять не будет абсолютным, поскольку за этим уровнем будет скрыта еще более обширная реальность. Наше сознание всегда было, есть и будет сознанием мифологическим.
      Найденная структура говорит о том, что мифологизируем мы на основе простого натурального ряда чисел. Только числа эти не арифметические, а так сказать, геометрические, поскольку выражают ряд размерностей, имеющих наглядную физическую интерпретацию.
      Призывая на помощь Веру, Надежду, Любовь и мать их Мудрость, остается уповать на то, что в будущем человечеству откроются новые размерности и новые, более гуманные этики.




ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Большой мифологический словарь. Сост. А.Черницкий. М., 2008, с.271.
2. В.Я.Пропп. Исторические корни волшебной сказки. Л.,1986, с.31.
3. А.А.Сазанов. Четырехмерный мир Минковского. М., 1988, с.23.
4. Словарь по этике. Издание шестое. М.,1989.
5. Альберт Швейцер. Мировоззрение индийских мыслителей. Мистика и этика. – В кн.: Восток-Запад. Исследования. Переводы. Публикации. М., 1988, с.230.
6. Исследование памяти. М., 1990, с.90.
7. Г.Вейль. Математическое мышление. М., 1989, с.195,197.
8. Я открою тебе сокровенное слово. Литература Вавиллонии и Ассирии. М., 1981.
9. С.Ю.Неклюдов. О функционально-семантической природе знака в повествовательном фольклоре. – В кн.: Семиотика и художественное творчество. М., 1977, с.224.
10. Д.Неру. Открытие Индии. Книга первая. М., 1989.
11. И.С. Лисевич. Литературная мысль Китая. М., 1979, с.9.
12. С.И.Доронин. Квантовая магия. СПб, 2007.
13.Н.В.Исаева. Концепция индивидуальной души в комментарии Шанкары на «Брахма-сутры». – В кн.: Древняя Индия. Язык. Культура. Текст. М., 1985, с.211.
14. В.М.Алексеев. Китайская литература. М., 1978, с.261.
15. Д-р Сильвио Фанти. Микропсихоанализ. Пер. с итал. М., 1995.
16. Э.Н.Темкин, В.Г.Эрман. Мифы древней Индии. М., 1985, с.14.
17. К.Г.Юнг. Об архетипах коллективного бессознательного. «Вопросы философии», №1, 1988.
18. В ст.: Н.Л. Жуковская. Мандала как предмет ламаистского культа. – В сб. музея антропологии и этнографии, № 29. Культура народов зарубежной Азии. Л., 1973, с.71.
19. См. прим.16, с.32-33.
20. Э.Б.Тайлор. Первобытная культура. М.,1989.
21. В.Н.Топоров. Первобытные представления о мире. – В кн.: Очерки истории естественнонаучных знаний в древности. М., 1982, с.26-28.
22.М.Элиаде. Космос и история. М., 1987.
23. К.Леви-Стросс. Структура мифов. «Вопросы философии», №7, 1970.
24. М.Оссовская. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М., 1987, с.39-62.
25. А.Ф.Лосев. Эстетика Возрождения. М., 1978, с.59, 120.
26. Проблемы казахского обычного права. Алма-Ата, 1989.
27. Их цааз («Великое уложение»). Памятник монгольского феодального права 17 в. Ойратский текст. М., 1981.
28. А.С.Козлов. Мифологическое направление в литературоведении США. М., 1984.
29. Е.М.Мелетинский. Поэтика мифа. М., 1976, с.224-225.
30. Ф.Н.Шемякин. Некоторые актуальные проблемы исследования пространственных восприятий и представлений. – В кн.: Восприятие пространства и времени. Л., 1969, с.35.
31. А.Д.Логвиненко. Чувственные основы восприятия пространства. М., 1985, с.19.
32. Цит. по ст.: В.Паули. Влияние архетипических представлений на формирование естественнонаучных теорий у Кеплера. – В кн.: В.Паули. Физические очерки. М., 1975, с.156-157.
33. См. прим. 12.
34. Ю.С.Владимиров. Пространство-время: явные и скрытые размерности. М.,1989.
35. Ю.Б.Румер. Исследования по 5-оптике. М., 1956.
36. Джорж Сорос. Алхимия финансов. М., 1996.




СОДЕРЖАНИЕ:                стр.

Синкретичный миф                1
Минус одномерная вселенная                4
Нульмерная вселенная                5
Одномерная вселенная                8
Двумерная вселенная                10
Трехмерная вселенная                12
Четырехмерная вселенная                14
Будущие размерности                16
Заключение                17
Примечания                20

                ___ . ___