Рапух. Часть 2 глава 4

Подняв своих носителей на необходимую высоту, внереалы разделились. Гай решил поискать ответов на западе. По его мнению, место, куда когда-то приземлилась перво птица, должно навести его хоть на какой-то след. Рапух же решил поискать счастья там, где уже однажды встретил Крыло Даждьбога. И попытаться узнать что-то через него. Через трое реальных суток они уговорились встретиться в саду Ганны.

Но неожиданно планы Рапуха скорректировал именно тот, в ком он так нуждался. Вспыхнув, словно спичечная головка, на кольце времени появилась белая цапля. Она поравнялась с Рапухом и, кивнув острым клювом, остановила бег времени. Под ними было Голубое озеро. Цапля пошла на снижение. Рапух направил своего гуся следом.
Покружив, птицы опустились в прибрежный камыш. Рапух с благоговением разглядывал носителя старейшего из внереалов. Точёные формы цапли были совершенны. Тонкий узкий клюв делал ещё длиннее изящную шею. А белоснежное оперение светилось и переливалось всеми оттенками морозно - кипельного, молочного и туманного.

«Сияй ярче солнца, Рапух!» - с достоинством короля произнес Старейший.
«Будь вечно светел, Крыло Даждьбога!» - ответил Рапух.
«Зачем ты искал меня?» - склонила голову набок цапля.
«Нашему племени и моему человеку грозит опасность! Слуги Гротеня хотят сделать её одной из многих! Как мне бороться с ними?»
Гусь Рапуха вытянул шею вверх и загоготал, чувствуя тревогу своего внереала. Цапля взмахнула крыльями, и он замолчал.

«Неплохо потрудился Гротень, отлавливая старейших из нас… - услышал Рапух тяжелый вздох. - Печально, но приходится признать, что память моего народа стала покрываться туманом забвения. Ведь, когда не хватает букв, даже одно слово произнести не получится, а уж сложить историю, и подавно...»

«Крыло Даждьбога, ты ведь наверняка знаешь, чем изничтожить тот отросток Тёмной лозы, что мы нашли» - заторопился Рапух.
«Я уже объяснил твоему человеку всё, что ей необходимо сделать» - спокойно ответил Старейший.
«Ты разговаривал с Ганной? - ошарашенно спросил Рапух. - Но ведь закон...»
«Все запрещающие законы — подлог, подменённое Гротенем эхо снов! - голос Старейшего зазвенел от возмущения. - Я никогда не требовал с вас подобных обязательств! Ты же знаешь, Рапух, что любой из внереалов всегда сам выбирал себе птицу, имя, время… И Свободу!»
«Вот так да… - удивился Рапух. - Выходит, что я ничего не нарушал, когда разговаривал с рассказчиками?
«А все остальные, попавшись на удочку Гротеня, делать это перестали. И стали гораздо более уязвимы», - опечалено произнес Крыло Даждьбога.
«Но как это исправить?»

«Догони своего друга. Найдите в начале времен Око правдивых снов. Я, помнится, оставлял его в жерле ближайшего потухшего вулкана. Доставь его Ганне. Если омыть Око просветлённым соком Тёмной лозы, Ганна сможет многое увидеть в нём».

Белая цапля расправила крылья и взлетела.
«Береги Око! В нем прошлое и настоящее внереалов! Будь вечно светел, Рапух из крыла гуся!» - попрощался Старейший. 
«Светлых тебе снов, Крыло Даждьбога!» - ответил ему Рапух.
Цапля растаяла в облаках. А Рапух, подняв в очередной раз своего носителя в небо, помчался вдогонку за Гаем.
Вынырнув из кольца времени, он чуть не столкнулся с ним клюв в клюв. Гай, тщетно полетав над местом приземления перво птицы, не нашёл ничего, что могло бы показаться нужным. Только пыль, камни, и гора, похожая на спящий вулкан. И уже собирался возвращаться. Удивлённый появлением своего соплеменника, он с восхищением выслушал рассказ о его разговоре со старейшим из внереалов.
«И что это за Око такое? Как хоть оно выглядит?» - недоуменно восклицал Рапух.
Гай ответил Рапуху, что в одном из старых снов так говорилось о желтом янтаре, имеющем форму яйца.

Посчитав, что жерло именно этого, ближайшего к ним вулкана, имел ввиду Крыло Даждьбога, Гай и Рапух отправились на поиски. И, то ли время они выбрали неудачное, то ли ещё что, но жерло встретило их неласково.
Внутри рос достаточно высокий кустарник. А в нём водились не исчезнувшие ещё тогда хищные рапторы. И настроение у них на тот момент дружелюбием не отличалось. Потому как именно тёплое дно жерла эти, с позволения сказать, зверюшки, выбрали для выведения потомства. Сверху Рапух и Гай разглядели восемь круглых ям, наполненных яйцами. Сделав несколько кругов они, наконец, нашли то, что искали, в одном из гнёзд. Око, принятое одним из рапторов за своё яйцо, мирно лежало между другими. Жёлтый прозрачный бок Ока пускал зайчики, отражая солнечные лучи.
Раптор, охранявший это гнездо, выглядел как-то особенно свирепо.

«Да уж! Старейший знал, где оставить Око! Тут его ни один Карвот не достанет!» - проворчал Рапух.
Гай согласился с ним и предложил попробовать отогнать раптора. Истошно галдя, они вдвоём налетели на оторопевшего от такой наглости ящера. Тот отпрыгнул в сторону. Но, стоило птицам тронуть яйца, как раптор угрожающе зашипел. Раскрыл пасть и кинулся обратно в гнездо. Внереалам пришлось спешно ретироваться.
«Не получается. Придётся рискнуть».
Обрисовав свою идею Гаю, Рапух поручил своему гусю отвлекать внимание свирепого охранника. А сам приготовился сделать то, что не делал ещё никогда. Рапторы конечно бы не пустили птиц к гнезду повторно. Поэтому Рапух решил их обмануть. Пока гусь отвлекал их, Гай взял друга в клюв и скинул прямо над гнездом. Тихо спустившись с высоты, Рапух коснулся янтарного Ока. То чуть поднялось над гнездом и, окутанное столь же янтарной сферой, отправилось в конкретный момент будущего — в сад Ганны. Гай, нырнув вниз, в полёте подхватил Рапуха из гнезда. И отнёс в безопасное место. И очень вовремя. Ящеры, устав гоняться за недосягаемым гусем, уже возвращались к гнёздам. Внереалам оставалось только надеяться, что Рапух не просчитался.
***
Рапух не сказал мне, когда они вернутся. А сидеть и просто ничего не делать — это не в моей натуре. Я вспомнила о том парне в кислотной куртке. Откуда я могла его знать? Весь вечер я скрупулёзно перебирала в уме все свои поездки, встречи, мероприятия и вдруг вспомнила.
Этот товарищ лет десять - двенадцать назад несколько раз приходил на заседание нашего кружка. Чистейшей воды графоман. Он даже предлагал мне написать совместную книжку, но я отказалась. Больно уж сумбурным и нелепым оказался озвученный им тогда текст «романа». Да ещё, через несколько лет его фамилия попалась мне в местной газетёнке. Помнится, я очень удивилась, что там он, как ни странно, значился как «наш собкор».
С утра я отправилась в редакцию. Но по адресу, который нашла в интернете, меня встретила закрытая железная дверь. На ней висело объявление, гласившее, что филиал перенесён в областной центр. А ещё — номер сотового для связи. Я набрала. После долгих препирательств и уговоров мне наконец удалось заполучить адрес моего бывшего «коллеги по цеху». Улица Дальняя, дом сорок семь. Частный сектор. Я заглянула в карту. И обнаружила что, вопреки своему названию, улица эта не так уж и далеко от бывшей редакции. Нужно только подняться в гору. С детства привыкнув к дальним пешим переходам, я гораздо чаще доверяла путь своим ножкам. И не зря. Частенько по дороге попадалось немало интересного. А на машине проедешь,и не заметишь.
Так случилось и на этот раз. Завернув на улицу Дальнюю, я увидела неподалёку от нужного адреса колодец. С первого взгляда обычный, деревенский. Со срубом из брёвнышек. Только вот, ни ворота, ни цепочки с ведром, как полагается, при нём я не обнаружила. Зато имелась тяжеленная, сколоченная из горбыля, крышка с кованными «ушами». В них красовался огромный, явно не заводского производства, старинный амбарный замок. Странно. Что же должен стеречь такой железный монстр? Боржоми? Нефть? Или ещё что?
Запретив себе тратить время на пустые догадки, я пошла к дому сорок семь. Высокий каменный фундамент и стены из цельного бревна говорили о том, что хозяева его были некогда зажиточны. Но обветшавшая и выцветшая облицовка фасада, наряду с замшелой и покосившейся шиферной крышей, обвиняли теперешнего владельца в лени. Об этом же твердил заросший погонами вишни и сирени палисадник. Судя по распахнутой настежь дощатой калитке, хозяин был дома. И, похоже, не один. Из открытого окна доносились мужские голоса.
- Нет, ты понимаешь, Вень, я старался, писал для них, ездил, освещал, так сказать… А они? Не нужен я им стал! Я! Да кто они без меня такие?
- Да вообще никто, Кеш! Что они сами могут, а? Вот загнётся издание это малотиражное, придут звать Иннокентия! А ты — нет, не соглашайся!
Голос одного из говорящих был мне знаком. Я поняла, что не ошиблась. Кеша Фат. Он, конечно, повзрослел и растолстел, но был вполне узнаваем.
- Ничего, ничего! Я теперь зато могу так жахнуть! Мало не покажется! - распалялся Фат.
–  Ты что, танк купил? - недоверчиво спросил второй голос. - И где он?
- Слова, Вениамин, убивают быстрее и эффективнее любого оружия!
Нравоучительный тон Иннокентия забавлял. (Я прямо видела, как Фат задирает вверх указательный палец.)
- И следов не остаётся! Я тут уже кое-где кое-что…
- Да ты, таинственный мой, шпион что ли, или как? - заинтриговано спросил второй.
- Я — или как! - важно отвечал Фат. - Мне скоро так…
- Что, Кеш, что? - с придыханием спросил тот, кого называли Веней. И Фата прорвало.
- Я скоро выше их всех встану! Диктовать буду только! А они, писаки несчастные, пусть всё сами складывают и записывают!
- Да-а-а! Меня-то хоть не обидишь?
- А я тебя уже не обижаю, Вень! - окоротил дружка Фат. И, видимо, поняв, что сказал лишнее, повел Веню в прихожую. Голоса стали тише. - А теперь давай, иди уже, а то дела у меня ещё на сегодня…
- Да ты что! Только начали же! - возмутился тот. Но Фат уже стоял у дверей.
- Нет, Веня. На сегодня всё. Завтра увидимся. Пошли, провожу…
Я нырнула от окна в куст сирени, росший у забора, и притаилась. Всё ещё продолжая пьяный разговор, Фат и его дружок вышли на улицу. Сквозь редкий штакетник мне было видно как они, качаясь, дошли до колодца. Похлопав Веню по плечу, Фат отправил его дальше, а сам остался стоять на месте. Подождав, пока собутыльник скроется из виду, Фат наклонился к крышке. Поднял замок, повертел, подёргал и расплылся в злобной ухмылке. Утвердительно кивнув самому себе, Кеша вернулся в дом.
Послышался хлопок дверцы холодильника, и последовавший за этим звук наливаемой в стакан жидкости. Подтянувшись за подоконник, я увидела, как Фат взял лист бумаги, ручку, и задумался, вгрызаясь в и без того изуродованный колпачок.
- Та-а-ак… Жалоба… Дети из детского сада номер два орут на площадке под окнами, чем наносят непоправимый урон…
Я поняла, что Фат, не имея теперь возможности изливать водопад своих виршей в газете, переключился на жалобы.
Пообещав себе выяснить тайну замкнутого на такой замчище колодца я, почти не таясь, вышла на улицу и отправилась восвояси.
Закат в этот вечер обещал на завтра хорошую погоду. Солнце, отходя ко сну, выбрало себе одеяло багрового, королевского цвета.
Куры уже уселись на насест, кошка и собака тоже, поужинав, пошли по местам. Одна я не находила себе места. Из головы всё не выходил тот тяжёлый рюкзак, который Фат вытащил из норы с Тёмной лозой. Что там? Какие ещё беды ждут людей и внереалов? От неопределённости и бессилия я даже расплакалась.
Неожиданно в саду я увидела какое-то свечение. Подумав, что это мог вернуться Рапух, я схватила коробочку с «Абру» и выбежала наружу. Но это был не он. Светящийся силуэт оказался тем, о ком мне так восхищённо рассказывал мой внереал. В воздухе, метрах в полутора над землёй, висела белая цапля. Её крылья двигались медленно и плавно, словно лаская.
«Ни дня без строчки, Ганна!» - услышала я. Причём, ощущение было таким, что это теплый полуденный ветерок тихо влился прямо в мои уши.
- Здравствуйте… - робко ответила я.
«Ты — человек Рапуха, верно?» - чуть склонила голову набок цапля.
- Да.
«Твой внереал в поиске вечных истин. Он скоро вернётся. Очень рад, что люди стали общаться с нами так, как было прежде. Отрадно, что именно в этом времени Рапух нашёл того, кто неравнодушен. Оставайся такой впредь. Рапуху будет нужна твоя помощь. Жди.
Цапля стала подниматься вверх.
- Стой, подожди! - опомнилась я. - Крыло Даждьбога! А что нам делать с Тёмной лозой? Как от неё избавиться?
В ответ на синеющем бархате сумерек прямо передо мной возникли слова:

Приходящему — свет,
Уходящему — век.
Нет границ для свободной души!

Сохраняя завет,
Счастлив будь, человек,
И неся, что дано, не спеши!

А коль тьма набежит,
И внутри задрожит,
И покажется муторным путь,

Ты на пыль — миражи
Не разменивай жизнь,
И напраслины не баламуть.

Встретив диск золотой,
 Встань лицом на восток,
От сомнений своих отрешись!

Книги светлой листок
Чёрный сгубит росток!
Только ты, милый друг, поспеши!

Цапля растаяла среди первых звёзд. Буквы, оставленные ею, постепенно став прозрачными, растворились в ночи. Я села на шпалу и задумалась: «книги светлой листок...». Как он может помочь против Тёмной лозы? Скорее бы вернулся Рапух.

Скоро взошла луна. Под её бледным светом мой сад, исхоженный вдоль и поперёк, казался чужим и незнакомым. Я сходила домой, оделась потеплее и, прихватив одеяло, вернулась. Забралась в гамак и стала ждать. Сначала меня даже потряхивало от волнения. Но дневные похождения даром не прошли. Я задремала. Очнулась от того, что явно услышала будильник, хотя он оставался в доме. Солнце уже вытянуло из-за горизонта первые лучи и, сладко потягиваясь, расталкивало с горизонта розовые перья облаков. Открыв глаза и почувствовав, что ужасно замёрзла, я спустила ноги вниз, на землю.

И тут увидела над скатом крыши сарая возникшее из ниоткуда что-то янтарно — жёлтое. Оно плюхнулось на рубероид и стремительно покатилось вниз. Чуть не разбив нос, я метнулась к сараю и поймала это нечто в подол халата. Было оно довольно увесистым. Решив повнимательнее разглядеть своё нежданное приобретение, я вернулась в гамак.
Но буквально тут же раздалось хлопанье больших крыльев. И знакомый голос в моей голове произнёс:
«Не скучала, Птичка?»
- Рапух, милый, ну наконец-то!
Выпрыгнув из гамака, я побежала к приземлившемуся у яблони гусю.
Перо, отделившись от птицы и отпустив её, с удовольствием нырнуло мне в ладони. Я прижалась к нему лицом.
«Ну ладно, будет уже, всё опахало истреплешь!» - изображая недовольство, заворчал внереал.
- Ты один? А где Гай? - спросила я.
«Ему, точно как и мне, тоже не терпелось воссоединиться со своим человеком...»
- Рапух, если бы ты знал, кто здесь был!
«А я знаю. Он сам рассказал мне, что говорил с тобой».
Тут я вспомнила о янтарном яйце, внезапно свалившемся мне на крышу.
- Ой, сейчас ещё покажу кое-что! Оно мне только что чуть на голову не свалилось!
Донесла внереала до гамака и указала на жёлтый кругляш, мирно покачивающийся туда - сюда.
«И Око здесь! Птичка, ты — чудо! А я — дипломированный перемещатель!» - гордо сказал внереал.
- Что это, Рапух? Что за Око?
«Око правдивых снов, - пояснил внереал. - Так назвал его Крыло Даждьбога. Ты должна посмотреть в него и увидеть, как избавиться от наших врагов».
Я поднесла янтарь к глазам. Но не узрела ровным счётом ничего.
- Не вижу.
«Естественно. Старейший сказал, что для этого его нужно омыть просветлённым соком Тёмной лозы» - сказал Рапух.
Я обрадовалась:
- А я, наверное, знаю, где темный сок можно достать.

И я рассказала о поездке в бывшую редакцию и дальнейших перипетиях у дома Иннокентия Фата.  Внереал настолько взволновался, что даже вспыхнул:
«Я же велел тебе быть осторожной, Ганна!»
Но последующее упоминание о замурованном колодце со старинным замком заинтриговало Рапуха. Да настолько, что он тут же стал, как и я, строить догадки. Мне даже пришлось самой возвращать его к прежней теме.
- Рапух, а как это — просветлять сок?
Мой внереал замолчал. Чуть помедлил, встряхнулся, возвращаясь к нужной теме, и тоном учителя, так ему импонирующим, сказал:
«Слово, а тем более, светлое, способно из любой темноты вывести. Ты же слышала, наверное, фразу: «Пушкин — светоч русской поэзии?»
- Что-то в этом роде, - припомнила я. - Да.
«Может, и не совсем так, - отмахнулся Рапух, - но смысл от этого не меняется. Берём классиков, а ещё лучше — детские стихи, так как в них вообще сплошной свет. И вперёд! Я думаю, нужно просто читать».
- И всё? - не поверила я.
«Соблюдая условия, о которых сказал старейший. На рассвете, и лицом на восток», - показал в нужную сторону Рапух.
- Осталось разжиться соком Тёмной лозы, - вздохнула я.
«Ганна, а ведь в подвале Омута тоже были склянки с тёмной жидкостью», - напомнил мне Рапух.
- Как я могла забыть! - шлепнула я себя по макушке. - Я думаю, наш знакомый старичок не откажет нам в услуге ещё раз заглянуть туда.

Позавтракав, я отправилась на улицу Крайнюю. Пожилой любитель детективов, и правда, был на месте. Он даже поднялся со своей лавочки, чтоб меня не упустить.
- Ой, девонька, ну почему эт ты всегда опаздываешь? - вместо приветствия услышала я.
- А что такое, дедуль? - остановилась я, дав ему подойти поближе.
- А вона, сама посмотри… - и он махнул рукой в сторону, где раньше был дом Евсея. Теперь там было только ровное, голое, укатанное здоровенными колёсами место, напоминавшее стройплощадку.
- Только ты тогда ушла, принесло откуда-то три здоровенных бульдозера, - снова заговорил дед. - Я кричал им, чтоб хоть вещи какие забрать дали, да куда там! За пол часа всё развалили, сгрудили в овраг и укатали так — не дать, ни взять — армейский плац. И уехали.
- Интересно… - задумчиво протянула я.
- Вот тебе и интересно! - развел руками старичок. - А только получается, как тебя вижу, так жди чего…
- Так я-то при чём? - пожала я плечами.
Дед сокрушённо покачал седой головой и пошёл к своему дому. Я так и не сумела разубедить его в своей виновности. Проводила старика до калитки и отправилась туда, откуда пришла.
Теперь у нас оставался только один вариант добыть сок Тёмной лозы. Фат. И нужно было сделать это как можно скорее. Но так, чтобы Иннокентий ничего не заподозрил. Посовещавшись, мы решили попробовать сделать это с помощью дружка Фата, Вениамина.

Гай, полетав по округе, выяснил, что живёт этот мужичок в нашем районе. Причём, всего через три улицы от меня.
Застала я Веньку на огороде. Покосившийся забор едва скрывал столь же ветхий фасад его неказистого дома. Зато встретил меня Веня как родную. Шутовски кланяясь и называя меня «барышней», он усадил меня на колченогую лавочку и засуетился. Притащил и всучил мне в руки несколько яблок. Выцарапал из кармана видавшего виды пиджака несколько карамелек и добавил туда же. И замер, заглядывая мне в глаза. Искать подход к нему мне не пришлось. За небольшую мзду он тут же согласился раздобыть для меня у Иннокентия «бутылочку домашнего». И вообще, постольку, поскольку Веня и так собирался к Фату в гости, то счёл мой визит хорошим знаком. Мы договорились, что он, когда заполучит бутыль, позвонит мне. Гай вызвался сопроводить нашего «помощничка», чтобы быть уверенным в подлинности «товара».