Христос воскресе!

В тот год пасха была  в мае.   Погода  была теплой с ярким солнцем словно лето, благоприятной как  для отдыха, так  легких работ по двору и  в огороде. 
Елена с мужем не торопясь проводили посадочно-поливочные работы.  Муж  ушел в сарай, укрепить  на всякий случай черенки лопат.

  В какой-то момент боковым зрением Елена увидела тень над землей. Мелькнула мысль: «Наверное Валера  что-то  из сарая выбросил, а может опять из себя клоуна делает. Что это было фанера?  Пластинка? А может вообще-то тень от низко пролетевшей птицы?», и тут же инстинктивно нагнулась, ей  стала как-то не по себе. Потом выпрямилась, и решила что Валерий,   очередной раз пытался над ней подшутить, резко развернулась, и  увидев подходящего к ней  мужа,  уже хотела, произнести: «Опять ты со своими шуточками. Все шутки шутишь». Сдержала себя с первых секунд, улыбнулась, махнула рукой, типа, что с тебя взять, и отвернулась.
  Валерий не доходя до супруги метров пять, резко остановился и во все глаза смотрел на жену, не понимая, что происходит.  Однако его очень насторожила её дежурная улыбка, если жена так улыбается, нужно держаться от неё подальше,  нашептывала интуиция.  В такие моменты эта улыбка  напомнила ему  оскал соседской овчарки, когда он к ним с какой-то просьбой  пытался самостоятельно зайти через калитку.
 
  Елена в это время думала,  задавать ли мужу вопросы, что это были за шутки, или он сам сознается, ведь он иногда просто выводил её своим дурацким цирком.  Однажды она так увлеклась онлайн чтением, что ничего не замечала вокруг,  время было далеко за полночь.  Потом вздрогнула,  почти подпрыгнула,  соскочила  со стула,  перепугано, отчалено заорала, увидев  улыбающегося мужа, лежащему на полу, выдала: «Ну не идиот ли ты? Чуть сердце не остановилось. Что лежишь?».
—  Лежачего не бьют. Ну, что ты моя лапусечка, так испугалась?   Смотрю,  ты так увлеклась, что  скинула с себя тапки и так  слегка покачиваешь  ступней. Я прополз  и укусил за розовую пяточку.

  Валерий тоже махнул рукой,  и ретировался к сараю,  даже забыл, зачем  подошел  к Елене, а хотел сообщить, что сын  заедет по пути. Ведь  они не виделись больше двух недель, да и за это время и не надоедали звонками, хотя проживают в одном городе, но  в противоположных  направлениях.
Время монотонно тянулось, пока  они продолжали свою деятельность, но каждый  в разных местах, словно боксеры в углах ринга перед  боем, периодически вопросительно смотрели друг на друга.

  Услышав «Привет! Труженикам огородов»,  Валерий и Елена почти одновременно бросили свои не затейливые инструменты, и угрюмые, проделали несколько шагов  навстречу к сыну.
—  Ты один, или вместе всей гурьбой?.. Хотя, что  спрашиваю, если бы  гурьбой, то  младший бы внук бежал впереди тебя, —  говорила  мать сыну.
— Я пойду, там кое-то надо найти, Андрюхе отдать, —  произнёс Валерий, и быстрехонько отправился  в сторону дома, на ходу  крикнул: «Заодно и чайник включу».

— Мам, а дед где? – задал вопрос  Андрей.
— Где?  На кладбище, —  опустив голову,  ответила Елена.
— И когда? —   крайне удрученно спросил сын.
— Сегодня, —   одним словом отозвалась мать.
Взволновано и нервно, медленно глотая слюну,  Андрей произнес:
— Почему  ты мне не сказала?
— А что я тебе должна говорить? Обычное дело. Всё как у всех.

— Как у всех? Как у всех? А народ где?
— Народ?...... — удивлению Елены не было  предела, но она продолжала разговор, — Не знаю….  Кто  ещё в храме, кто домой пошел, а кто на кладбище.
— Даже так?... Почему вы  дома остались? —  допытывался  сын.
— А куда нам идти, зачем?
— Ну как же…. —  растерянно отреагировал Андрей и  нервно обеими руками начал потирать вики лба, готовился к серьезному разговору, затем приобнял мать за плечи, и они направились в сторону дома.

   В это время, уже  в отрытые ворота вошла его бабушка с веткой в руке и со словами:
—  А ну, кому я говорю, иди домой. Что за бестолочь —  то такая, ну и паразит.
Андрей решил, что бабушка, как всегда кота загоняет домой, но в воротах появился дед. Андрей  буквально, как маленький протянул  обе руки и пошел на встречу к деду со словами:
—  Ой, дед, да как же я тебя рад видеть, —  начал его обнимать, и добавил,  - а я уж подумал,…. что ж,… они тайком  и не сообщили…
—  Ты чё подумал-то? – произнес Валерий, —  Ты, что думал мой тесть того.
Мать посмотрела на сына, только сейчас до неё дошел весь смысл вопросов сына, она поняла, да, он  был в шоке, чего и не заметила, ей стало и неловко, и смешно.

— Дед, а ты что  весь поцарапан, бабушка тебя так отделала? —  уже смеясь, произнес  внук, отпуская из  своих объятий деда.
—  Ага, вот только  бабушка у вас плохая.  Как порядочные пошли  пригласить Макарыча на ужин, что один –то он.   Ещё  колокольный звон был, храмы то понастроили в шаговой доступности, это что вражьи супостаты делают?!  Больницы бы ремонтировали, школы, или  асфальт положили, ведь только в центре как в городе… Да мало ещё каких дел надо сделать. Скоро всё ухнет, и только  здания с куполами блестеть будут, —  излюбленная тема  бывшей учительницы, далее баба Лидия продолжила, —    Ну идем, он мне  одно и тоже, одно и тоже, вот стоило несколько раз ему в храм сходить, словно под гипноз попал,  научился: «Ой, чудо, какое! Ой, чудо такое, даже птицы ликуют и поздравляют».

— Да, да это чудо. Вот ты не слышала, а я слышал, —  возразил  поцарапанный дед.
— Да ничего твои птицы не славили, и никого.  Пить надо меньше, баломут старый. Там птицы так орали каждый в свой голос, и голуби, и несколько сорок, даже вроде и ворона была, может они от беркута спасались, потом  колокольный звон, а он мне слушай  птиц…  Уговорил же, все празднуют, пошли будем как все люди. Пошла. Еще и убеждал, смотри, народ расходится, кто куда. Мы уже были в автобусе.   А на кладбище, постояли возле могил  сродников, и его как корова языком  слезала,  исчез. Вот уж там я походила, так походила, искала этого….. а он от меня в кусты, а кусты-то шиповник оказался, ну и тормознул там. Ты что  раньше там флакушку припрятал или с собой принёс? —  махая прутом, спросила бабушка.
Пока Лидия Степановна рассказывала о  походе на кладбище, все незаметно  подошли к  веранде, где  был накрыт тюлем от мух, сервированной стол с едой. 

—  Вот что я тебе Андрюша скажу, я  в этом месяце десять раз  в храме был, свечки ставил, —   дед рассказывая, загибал пальцы, перечисляя свои геройства, —   записки писал, а  сегодня вот ещё  и на кладбище сподобился. Всё как полагается. Это я собираю зачеты, что бы потом, там… —  дед показал пальцем вверх, не поднимая головы, но не успел договорить.

—  Зачеты он решил собирать,  у Мани богомольной что ли научился? —   перебил Валерий  тестя.
—  Так  пьяницы в  рай не попадут, Маня богомольная тебе это говорила, —   указала на недочеты своего мужа  баба Лида.

—  Ой, хватит уже… спорить - ругаться,  то  музыка у соседей,  у одних реп, у других не пойми что, то колокольный звон, то крики, то выяснения, —  вытирая полотенцем вымытые руки,   подытожила Елена.
— Правильно, давай-ка дочь, скатерть самобранку-сабиралку открывай, —  добродушно ответил дед.
  На удивление все притихли,  и стали  рассаживаться за стол.

  И вдруг  кто-то крикнул: «Христос воскрес!»
Все  дружно  как по команде в ответ: "Воистину воскрес!"   
После чего  удивленно смотрели  друг на друга, в это время с крыши веранды запорхнула  птица, и  припарковалась на спинку свободного стула, что стоял у стенки,  и  стала  всех нахально осматривать, а потом выдала: «Маргоша».
— Сергей Иванович, тьфу… Иван Сергеевич, в крещении Иван, —  растерявшись и  слегка наклонив голову,  дед представил себя Маргоши.
—  Правильно, - выдал попугай,  шагая по спинки стула, и продолжил, — Маргоша хороший.
— Вот, Лидуся я тебе говорил, это птицы орали, —  радостно произнёс дед, одновременно  одной рукой показывая на птицу, другой тянулся за бутылкой, что была на столе.
— Птицы-то орали своё, караул, помогите, чужак, —  бурчала баба Лида.
— А чё ты в переводчицы с птичьего на наш язык заделалась? —  смеясь спросил свою жену Иван Сергеевич.

—  А среди них, вот этот и был, говорун. Вот кто меня сегодня напугал. Наверное, из коттеджного поселка сбежал. Ох, и замучит теперь он всех этой новостью, —  предположила Елена.
— А я-то,  все думал, понять не мог, что моя Ленуся губки надула,…  это значит вот эта  говорящая курица…. Ну да, а я как всегда виноват, —  показывая сначала на попугая, затем  на себя  Валерий раскрыл  тайну  сегодняшнего раздраженного молчания своей жена.
 
 Сидящие за столом, все наперебой, друг за другом, да и как получалось, произнесли:
—  Вот гость, так гость.
—  Попугай так попугай.
—  Это же жако!
—  Он, наверное, к концу службы к храму прилетел.
—   Надо его поймать, и задержать.
—  Вто-вот. Там и гоняли друг друга птицы, да  люди кричали.
—   Надо удержать  и вернуть его.
—  Точно!  А- то скажут, что украли.
—  Даа,  Маргоша молотоК,  быстро выучил: «Хрис…..»,- не успел  произнести Андрей, как  попугай громко крикнул: «Христос воскрес!»»