Ранняя Груша. Часть третья, глава пятнадцатая

               
  После лекции Галина снова встретилась в коридоре с матерью.
 – Агриппина Федотовна, есть разговор.
 – Прям уж  и по отчеству.
 – Мы, сударыня, на работе. Трудовой внутренний этикет на должен задевать родственные связи, – улыбаясь, ответила заместитель директора.
 – Что у тебя, сударыня? – уже серьёзно поинтересовалась Агриппина.
 – Приходили  девчонки и хотели подать заявление в твой новый класс.
 – И что ты им ответила?
 – Сказала, что о новом наборе  мы сообщим объявлением.
 – Правильно. Думаю, что это только первые ласточки того фурора, что произвели наши сударыни на балу в «Алмазе». Будет, будет много желающих поступить к нам. Меня это радует. Но пресса почему-то молчит. Пришла пора самой выступить по телевидению и привлечь солидных спонсоров. Но всё это после выборов губернатора. Подождём немного. Что у тебя ещё, уважаемая?
 – Просили тебя после обеда позвонить в приёмную губернатора.
 – Куда? 
 – В приёмную губернатора. Я записала номер телефона и положила  тебе, мама, на рабочий стол.
 – Это что ещё за напасть. Нами уже заинтересовался глава региона? Держись, Груша. Как бы тебя не обтрясли. Спасибо, дочка. Позвоню.

 Она вошла в свой кабинет, опустилась в раздумье в незатейливое кресло. Но вдруг встала и включила нагреватель. Захотелось кофейку.
  Сразу два вопроса чётко обозначились в её женской разумной голове. Неожиданным  стало желание городских девочек учиться в её классе. Наверняка о его существовании, но пока это только маленькая группа, они узнали от своих состоятельных и влиятельных родителей. Эти пацанки итак всем обеспечены, вот и бесятся от жира. А Груша изначально задумывала открыть свой пансионат для оступившихся девчонок. И об этом тоже следует подумать. Конечно, ещё будут звонки, визиты, и естественно просьбы. Второй вопрос ещё витал в воздухе. Но закипела вода.

 Заварив крепкий кофе, Груша отломила от шоколадки несколько кусочков, снова села в кресло, запивая горечью сладость. Посмотрела на стол, увидела записку:
«Арсентьев Фёдор Федотович, 5-20-36».
Дверь неожиданно открылась, и в ней появилась голова дочери.
 – Сударыня, обедать пойдём?
 – Иди одна. Я кофейком побаловалась.
 Бодрящий напиток и шоколад помогли взбодриться: «Зачем бы губернатор ни вызывал, разговор обязательно зайдёт о моей работе», – думала она. А что ей ответить? Что на свой страх и риск, используя государственные деньги, организовала подпольный класс.
 Она хорошо понимала, сколько в настоящее время в стране живет людей, еле-еле сводящих концы с концами. На улицах, в подъездах, в городском транспорте, на базаре люди просят подаяние, просят помощи, чтобы купить кусок хлеба и накормить детей. Получается, что она устроила пир во время чумы?

  Допив кофе, Агриппина подошла к окну, из которого была видна небольшая облезлая церквушка. И вдруг её пронзила спасительная мысль. Она вспомнила, что недавно по телевизору показывали момент закладки нового храма Христа Спасителя. Президент взял на себя ответственность, какой от государственного бюджета отломить кусок пирога, чтобы возродить порушенное. Ибо вера, которую потеряли россияне, по его мнению, должна воскреснуть  и сплотить людей, чтобы уверенно идти дальше.
 Вот и она в своём городе ухватилась за моральную прореху и решила попробовать вернуть девочек к нормальной светской жизни. Пусть их пока немного. Но главное сдвинуть камень с места, а там… «Вот так и скажу, если спросят», – заключила она.
 Много мыслей роилось в голове у Груши, но главную она держала в сторонке, чтобы не заплутала.
 
 Ей  вдруг так захотелось встретиться с Иванычем, что дрожь пробежала по телу. А что она могла предложить ему, какой предлог для встречи найти. И тут она заметила, как группа дворников косит на газонах траву.
 – Сенокос! Сенокос! В деревню! Дерзко произнесла она и от радости, как девчонка, захлопала в ладоши.
 Оказывается столько можно  увидеть через окно идей и позаимствовать их.

    (Продолжение следует)