Соглашение, 17

XVII
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ту ночь, возможно, впервые за тысячу лет, солдаты Лодидхапуры и воины Пном Дхека сели за один стол и смеялись, шутили и клялись странными клятвами, пировали и пили вместе; и солдаты Лодидхапуры хвастались доблестью своего принца, который в одиночку и вооружен только дротиком убил моего лорда Тигра; и солдаты Пном Дхека хвастались красотой своей принцессы, пока те, кто не спал под столом, не стали рыдать на медных панцирях друг друга, так что, когда наступило утро, с больными головами солдаты Лодидхапуры забрались в хауда. на своих огромных слонах и отправились в обратный путь.
В то же время большое войско из Пном Дека, включавшее многих высокопоставленных придворных, вместе с принцессой Футан и Королем Гордоном, верхом на быстрых слонах направилось через джунгли к жилищу Че и Кангрея.
К полудню второго дня они достигли места назначения. Че, Кангрей и маленький Уда были покорены великолепием зрелища, внезапно разразившегося перед их простыми и изумленными взглядами; и они не были полностью освобождены от опасений, пока не убедились, что Гордон Кинг был там, чтобы защитить их.
— Как пациент, Кангрей? — спросил Кинг.
Женщина покачала головой. "Он не поправляется," сказала она.
Вместе Футан и Гордон Кинг в сопровождении верховного жреца Шивы из Пном Дека и нескольких высших придворных вошли в простое жилище.
Бенг Кхер растянулся на своей убогой койке из соломы и шкур. Его глаза загорелись, когда они остановились на Фу-тане, который подбежал к нему и опустился на колени рядом с ним. Старый воин взял ее на руки и прижал к себе, и, хотя он был очень слаб, он настоял, чтобы она рассказала ему все, что произошло с тех пор, как Кинг оставил его, чтобы вернуться в Пном Дхек.
Когда она кончила, он вздохнул и погладил ее по волосам; и когда он сделал знак Гордону Кингу, и человек подошел и встал на колени рядом с Фу-таном, Бенг Кхер взял их руки в свои.
«Шива был добр ко мне в последний час моей жизни, — сказал он. «Он спас Пном Дека и Футана от предателя и дал мне нового сына, чтобы править после моей смерти. Вся хвала Шиве».
Король Бенг Кхер закрыл глаза. Дрожь прошла по его телу, которое, казалось, вдруг сжалось и замерло.
Гордон Кинг поднял плачущую Футань на ноги. Подошел высший чиновник кхмерского двора и преклонил перед ними колени. Он взял руку Гордона Кинга в свою и прижал ее к своим губам. «Я приветствую сына Бенг Кхера, — сказал он, — нового короля Пном Дхека».
*
CONCLUSION

That night, for the first time in a thousand years perhaps, the soldiers of Lodidhapura and the soldiers of Pnom Dhek sat at the same board and laughed and joked and swore strange oaths and feasted and drank together; and the soldiers of Lodidhapura bragged of the prowess of their Prince, who single-handed and armed only with javelin had slain My Lord the Tiger; and the soldiers of Pnom Dhek boasted of the beauty of their Princess until presently those who were not sleeping beneath the table were weeping upon one another's brass cuirasses, so that when morning broke it was with aching heads that the soldiers of Lodidhapura climbed into the howdahs upon their great elephants and started back upon their homeward journey.
At the same time a strong force from Pnom Dhek, including many high officials of the court, together with the Princess Fou-tan and Gordon King, mounted upon swift elephants, set out through the jungle toward the dwelling of Che and Kangrey.
Upon the afternoon of the second day they reached their destination. Che and Kangrey and little Uda were overcome by the magnificence of the spectacle that burst suddenly upon their simple and astonished gaze; nor were they entirely free from apprehension until they had made sure that Gordon King was there to protect them.
"How is the patient, Kangrey?" asked King.
The woman shook her head. "He does not mend," she said.
Together Fou-tan and Gordon King, accompanied by the high priest of Siva from Pnom Dhek and several of the highest officers of the court, entered the simple dwelling.
Beng Kher lay stretched upon his mean cot of straw and hides. His eyes lighted as they rested upon Fou-tan, who ran forward and kneeled beside him. The old warrior took her in his arms and pressed her to him, and though he was very weak he insisted that she tell him all that had transpired since King had left him to return to Pnom Dhek.
When she had finished, he sighed and stroked her hair; and when he motioned to Gordon King, and the man came and knelt at Fou-tan's side, Beng Kher took their hands in his.
"Siva has been kind to me in my last hour," he said. "He has saved Pnom Dhek and Fou-tan from the traitor, and he has given me a new son to rule when I am dead. All praise be to Siva."
The King, Beng Kher, closed his eyes. A tremor passed through his frame, which seemed suddenly to shrink and lie very still.
Gordon King lifted the weeping Fou-tan to her feet. The highest officer of the Khmer court came and knelt before them. He took the hand of Gordon King in his and pressed it to his lip. "I salute the son of Beng Kher," he said, "the new King of Pnom Dhek."