Выбор

Тишина помогла ей понять, сколько шума было в мире.
Мэтт Хейг «Полночная библиотека»

Меня разбудил щелчок дверной ручки. На пороге сопел сын, не решаясь войти в спальню. Я поднялась и, взяв его на руки, крепко обняла. Он обхватил меня и прижался всем телом. Так хотелось утешить сына, сказать, как сильно люблю его, поэтому я обняла малыша крепче и понесла обратно в детскую, поглаживая по спине.

Укрыв ребёнка одеялом, я устроилась на полу возле кровати, положила руку ему на плечико — сын должен знать, что мама рядом — и стала тихонько мурлыкать колыбельную. В приоткрытую дверь проскользнул чёрный кот и, поравнявшись с кроватью, боднул меня в бок.

Моего кота зовут Нео. Точнее, я хотела бы так его звать, но выходит только: «Э-о». Это было всё, что я смогла сказать, когда он бросился мне под ноги у входа в метро.

Устав от болтовни и брани очередного пьяного пассажира, я нажала на кнопку случайно найденного в ванной прибора, весьма кстати лежащего в кармане пальто, и мир изменился: человечество перестало говорить. Я так решила!

Жалею ли я о сделанном? Нет. И до сих пор уверена, что из двух зол выбрала меньшее. Лишить всех слуха — не самая лучшая альтернатива, не находите?

Если бы люди перестали слышать, боюсь, Нео мог погибнуть в тот день под ногами впавших в панику прохожих. Сложно не заметить внезапно наступившую тишину и при этом сохранять спокойствие. Страшно представить, сколько людей могло умереть в один миг! Как жить с таким грузом? Не представляю!

На самом деле, мне просто очень хотелось, чтобы они все заткнулись: пьяный мужик, извергающий потоки брани, бабка, пытающаяся своими криками призвать его к порядку, трёхлетка, сидящий у окна и в десятый раз громко повторяющий вопрос, на который его мать уже ответила девять раз. Это потом я придумала тысячи оправданий своего выбора. Будто думала о безопасности детей и возможности прийти к ним на помощь. Или о музыке, пении птиц, шелесте ветра, детском смехе, урчании кота, шуме прибоя, которых никто и никогда больше не услышит, если лишится возможности слышать. В тот момент мне просто хотелось, чтобы все наконец заткнулись! Навсегда!

И они заткнулись, сразу же, как поняли, что ни на что, кроме мычания, не способны.

А потом мне под ноги бросился чёрный котёнок, и я начала с ним говорить, но получалось только: «Э-о-а!» Почему я решила, что меня всеобщая немота не коснётся? Не знаю.

Говорили, что чёрного кота нельзя завести просто так, он сам выбирает хозяина. И он выбрал. Мой Нео, не умеющий мяукать, выбрал меня, лишившую человечество способности говорить.

Но знаете, что обидно? Сосед-алкаш как орал по ночам в горячке, так и орёт. Только громче. И мать его орёт. А я больше никогда не прочитаю своим детям сказку на ночь и не скажу родителям, как сильно их люблю. А мои дети никогда не назовут меня мамой, а муж не обратится ко мне по имени. Как же я люблю, как оно звучит. Ли-а-на.

Нет, я всё сделала правильно! Как ни крути, но люди стали ближе друг другу.

Да, мир разделился. Для тех, кто привык действовать, почти ничего не изменилось, а вот говорунам пришлось туго. Кто-то впал в уныние. Многие даже пытались покончить с собой. Работы у психологов, конечно, прибавилось, и не только из-за увеличившегося числа расстройств: разговорная терапия без разговоров — разрыв шаблона!

Вообще, проблема коммуникации вышла на первый план. То, для чего люди и раньше с трудом находили слова, стало выразить ещё сложнее. Наверное, выросли бюджеты у разработчиков голосовых синтезаторов: научить искусственный интеллект петь, а не рифмовать поисковые запросы под музыку — задачка со звёздочкой.

Люди стали эмоциональнее и наблюдательнее. Не все, конечно, но большинство. Попробуй показать, как сильно любишь человека, без слов. Или объяснить малышу, что нельзя дёргать котика за ушки или бросаться едой. А как успокоить катающегося по полу двухлетку? Взрослым знакомы простые и универсальные жесты и знаки. В конце концов, то, что хочешь сказать, можно записать и дать прочесть. С ребёнком такой номер не пройдёт. Вот, где простор для фантазии и креатива. И, сука, ни одной книги с советом, как быть в такой ситуации.

Люди стали внимательнее, сосредоточеннее, перестали выполнять несколько дел одновременно. Теперь фильмы смотрят, книги читают, а с человеком общаются. За этим очень интересно наблюдать со стороны. Подростки, даже сидя рядом, постоянно чатятся. Дети технологий, а всё равно нет-нет да поглядывают на реакцию собеседника, пока тот читает сообщение. Люди постарше гаджетами пользуются редко, только с теми, с кем соблюдают дистанцию или с кем отношения сложные. А с близкими — нет. Там другое: прикосновения, взгляды, улыбки, дыхание. Эмпатия в лучшем её проявлении.

Сегодня я снова просижу половину ночи у постели сына, а потом буду лежать, разглядывая потолок, пока не придёт Нео и не устроится рядом. С ним мне почему-то спокойнее. Я никому не говорила, что это я... из-за меня... и боюсь, вдруг кто-то узнает. Осудит. Спросит, кто дал мне право решать за всё человечество! А я и не знаю. Просто в то утро я первой вошла в ванную, нашла прибор и записку: «Сегодня ты изменишь мир. Не выбирать нельзя!» Чья-то глупая шутка. Жестокая шутка.