Ч. 387 Собраться не только подпоясаться

Предыдущая страница  http://proza.ru/2023/04/13/1577

8 июля 1863 года  Лесовскому присвоили звание контр-адмирала «за отличие» и назначили в свиту императора, что было очень почётно, и к званию добавлялись слова «свиты его величества».

Помимо почёта и особого свитского мундира, имелись и определённые льготы, а также доплачивались так называемые «свитские» деньги.

Сразу же после возвращения из США Степан Степанович Лесовский и Софья Александровна Филатьева обвенчались, до этого они жили в гражданском браке.

Управляющий Морским министерством вице-адмирал Краббе даже в такое напряжённое время в докладе Александру II не обошёл без внимания это событие в жизни подчинённого.

Он написал: «…Вместе с сим, принимая во внимание, что по экстренности отправления в дальнее заграничное плавание контр-адмирал Лесовский перед тем только что вступил в брак, должен был войти в особые расходы,
 
я полагал бы  справедливым назначить ему со дня поступления на эскадру, независимо от морского довольствия, береговые столовые, присвоенные званию младшего флагмана, по 1401 рублю в год,

с отнесением издержки этой на сверхсметные суммы, ассигнованные для расходов по означенному заграничному плаванию».

Император согласился. Прослужив почти тридцать лет, не могу себе представить, чтобы в советское и постсоветское время к подчинённым проявлялось такое внимание.

Далеко не все тайны прошлого становятся известными даже спустя столетия. В архивном деле есть записка, на которой рукой Краббе написано: «Весьма секретно.  8 июля 1863 года. Царское Село.

Его величество приказал позволить выдать из государственного казначейства две тысячи рублей серебром капитану 1 ранга Лесовскому, потребовав их негласно на известное его величеству употребление. Н. Краббе».

Далее приложена расписка контр-адмирала Лесовского в получении денег: «Всемилостивейшие пожалованные мне две тысячи рублей получил»,  и пустой конверт, на котором сохранилась личная сургучная печать Краббе и сделанная им надпись:

«В этом конверте заключаются сведения об употреблении 2000 рублей, истребованных из государственного казначейства на известное его величеству употребление и доставленные в канцелярию под расписку вице-директора 10 июля 1863 г.».

Если до назначения начальником эскадры Атлантического океана  Степан Степанович был ключевой фигурой в революционной перестройке отечественного кораблестроения, то теперь ему предстояла роль иного характера, флотоводческая.

11 июля 1863  царь присвоил Лесовскому определённые морским уставом права и обязанности «флагмана отдельно командующего»:

«Относительно же военно-морской части предоставить Вам права начальника отдельной дивизии, т.е. Вам разрешается предавать суду лиц вверенной Вам эскадры без всякого различия званий и чина до полковника, утверждать приговоры в мирное время властью главного командира портов;

во время военное утверждать окончательно приговоры, определяющие смертную казнь и лишение чинов до полковника. Потом передать в генерал-аудиторат для внесения на ревизию. В отношении наград и повышений нижних чинов - права главного командира портов».

Лесовский назначил рандеву с транспортами «Артельщик» и «Красная Горка» у острова Борнгольм (Борнхольм). Там впервые в истории российского флота должна была состояться погрузка в море угля на корабли.

16 июля 1863 телеграмма из Кронштадта в Морское министерство на имя директора канцелярии генерал-майора Самуила Алексеевича Грейга пришла телеграмма:  «Суда готовы будет ли Соковнин   Шестаков».

Контр-адмирал Иван Алексеевич Шестаков исполнял должность помощника главного командира Кронштадтского порта.

Он был посвящён в план и занимался подготовкой к плаванию кораблей эскадры Лесовского. Ему ответили: «Соковнин ушёл вечером на «Славянке» в Кронштадт». Ни офицеры на кораблях, ни уж тем более матросы не подозревали, куда их пошлют.
 
Все считали, что в долгое плавание, но либо у своих берегов, либо в Средиземное море. Моряки на кораблях знали, что берег они увидят не скоро, поэтому семейные офицеры старались обеспечить необходимым свои семьи на время длительного отсутствия.
 
Великий князь Константин во время командования флотом изменил морскую форму на более удобную и красивую.

При нём денежное содержание стали выдавать ежемесячно, а не раз в квартал, как раньше, и увеличили его, хотя и не намного, зато морские столовые, или как в наше время называли, «плавающие», стали вполне достойными.

Раньше у каждого офицера была своя посуда, сервировка. Теперь в кают-компании был казённый столовый набор: серебряные вилки, ножи и прочее, фарфоровая и хрустальная посуда, изготовленные по особому заказу с инициалами названия корабля.

Между прочим, эта традиция, я имею в виду военно-морскую  маркировку, сохранялась до войны. Помню буквы «РККФ» (Рабоче-Крестьянский Красный флот) на тарелках и кружках, когда семилетним жил в каюте отца  на крейсере «Красный Кавказ». Мама тогда лежала в госпитале.
 
Молодые офицеры торопилась развлечься на берегу. Но времени у всех было для этого очень мало.

Помимо подготовки материальной части, требовалось погрузить на корабли порох, боеприпасы, необходимые материалы, продовольствие, воду.

Врачи осматривали личный состав, представляя командирам списки больных, кого требовалось списать с корабля, но с заменой людей возникла большая проблема – их не хватало, поэтому с кораблей списали только тяжелобольных.

Офицеры, кому это требовалось, посещали зубного врача на берегу, потому что в море лечение зубов было только путём удаления больного зуба, которое тогда производилось, естественно, без наркоза. Это была судьба не только матросов, но и офицеров.

Кстати, все гражданские моряки в советское время проходили медкомиссию (как сейчас, не знаю) в частности, у стоматолога, и пока не залечат зубы, в плавание не пускали, поскольку лечение за рубежом стоило дорого, а оплачивало государство.
 
Вода в Кронштадте была плохого качества, поэтому жители покупали невскую воду из резервуара на Общественной пристани в Купеческой гавани. Её привозили на специальном водоналивном боте и продавали по полкопейки за ведро. Водоналивные боты доставляли воду и на военные корабли.

В США отправили капитана 2 ранга Александра Егоровича Кроуна. Он ещё лейтенантом имел немалый опыт жизни в США, когда с паспортом на имя купца первой гильдии Локотникова, работая под прикрытием во время Крымской войны, закупал всё необходимое для Амурского края.
 
15 июля 1863 года посыльный матрос вручил ему запечатанный сургучными печатями пакет. В нём оказалась инструкция от Лесовского, в которой говорилось:

«Милостивый государь Александр Егорович!
Не распространяюсь с Вами касательно цели Вашей посылки в Америку и плана компании вверенного мне отряда, они Вам известны, и мне остаётся только указать Вам на сроки и местности, где мы будем ждать от Вас для себя запасов.

Если война ещё не скоро начнётся, то через 40 дней (приблизительно) после выхода нашего из Кронштадта мы придём в Нью-Йорк, т.е., полагая, что мы выйдем 20 июля, то около 1 сентября мы можем  быть в Нью-Йорке,

и к этому времени, мы от Вас попросим пополнения всего количества угля и провизии, сколько её израсходуется до 1 сентября, что Вам легко расчислить.

Обстоятельства мирного времени должны освободить Вас от всяких секретных действий для заготовления провизии и, к которым не следовало бы, мне кажется, прибегать без крайней необходимости.
 
Во всяком случае, неизвестность хода политики, в которой я неминуемо должен находиться во время перехода, заставит меня принять некоторые предосторожности при подходе к Нью-Йорку,

 т.е. я вышлю от себя корвет, который Вы немедленно пришлёте ко мне назад с известием о войне или мире, и благоразумно ли мне войти со всем отрядом, или Вам представится возможность, если корвет заблокируют, выслать мне вольный пароход с известием».

Продолжение http://proza.ru/2023/05/01/1320

На фотографии: Александр Егорович Кроун