Букет

На станции метро «Курская» в самом конце платформы
на скамье лежал букет, перевязанный обычной пластмассовой
лентой. Это были тюльпаны, те, что в изобилии растут у нас на
подмосковных дачах, в городских скверах, огненно-красные
лепестки их у основания отливают лёгкой желтизной. Цветы
были свежи и казались только что сорванными. С одной сто-
роны, ничего удивительного в этом и не было: в городе вов-
сю уже хозяйничала весна, она принесла в город праздник и
тюльпаны. Однако никто не стоял и не сидел рядом с букетом,
скамейка была пуста, и это казалось странным.
Из темноты туннеля с грохотом вырвался и заскользил
вдоль платформы очередной состав. Двери раскрылись, вы-
бросив из вагонов толпы людей. Люди, обгоняя друг друга,
бежали по платформе. Но вот толпа схлынула, оставив на
платформе медленно идущую женщину, за руку которой дер-
жалась девочка лет пяти в светлой курточке.
Девочка остановилась возле букета и потянула мать за
руку.
— Мамочка, смотри… цветочки…
Женщина тоже остановилась. Да, действительно, цветы,
тюльпаны… совсем свежие… — Она оглядела пустую плат-
форму. — Никого. Ни души. Чьи же это цветы? Кто их здесь
оставил?
— Мама, это наши цветочки? Наши? Давай их возьмём…
Девочка засмеялась и протянула к букету руки.
— Пойдём, — сердито сказала женщина, — эти цветы не
для нас… пойдём…
Она сделала несколько шагов и снова остановилась.
«Как всё глупо вышло… Эта их ссора… И мир, каким-то
чудом ещё державшийся в их семье, рухнул. Какими счаст-
ливыми были для неё раньше эти праздничные весенние
дни. Он всегда, все эти долгие годы, дарил ей цветы. Да они
и поженились-то весной… А сколько было цветов... Весна и
тюльпаны… И вдруг всё кончилось, всё сгорело… Теперь он
уже не придёт, не принесёт цветов, не подарит…»
Девочка с удивлением смотрела на мать.
— Мам, ну давай возьмём цветочки… они такие краси-
вые…
Женщина покачала головой.
— Пойдём…
И с силой потянула девочку за руку.
Поезд за поездом подходил к платформе, и бесконечный
поток пассажиров всё бежал и бежал мимо лежащего на ска-
мье букета. Рыжеволосый паренёк остановился и достал из
кармана мобильник. Взглянув на высветившийся экран, он
улыбнулся широко и весело.
— Я уже еду, я сейчас, я быстро…
Экран погас, а он почему-то всё смотрел на него, про-
должая улыбаться. Он стоял рядом с букетом и не мог не за-
метить его. Тюльпаны такие свежие, лепестки цветков слег-
ка раскрылись, готовясь кого-то приветствовать и радовать.
Но кого? Паренёк огляделся. Вокруг ни души. Он помедлил и
сел рядом с букетом. Сегодня ему позарез нужны были цветы.
Нужны… Но в кармане пусто. Даже в метро он сегодня про-
скочил без билета, а вдогонку милицейские свистки и крики.
Хотя это для него стало уже привычным. Ну, нет денег. И не
потому, что он лентяй и бездельник, а потому, что нищий сту-
дент, на его стипендию не разгуляешься. Ну как же сегодня
ему нужны были цветы… Она ждёт его возле сквера, там, где
они обычно встречаются. Он взглядом попросит у неё про-
щения за опоздание, и она простит его. А потом они будут
долго ходить по улицам, просто ходить, потому что им хоро-
шо вдвоём, потому что они не могут друг без друга. А сегодня
праздник. И день такой яркий, солнечный… И все с цветами.
Он тоже принесёт и подарит ей цветы. Ведь этот букет ничей,
никто не возвращается, чтобы забрать его. Можно считать,
что судьба делает ему подарок.
Он пропустил уже несколько поездов. Всё так же, торо-
пясь и обгоняя друг друга, бежали мимо люди, не проявляя
интереса ни к букету, лежащему на скамье, ни к сидящему
возле него рыжеволосому пареньку в линялой выцветшей
куртке.
Паренёк протянул руку и взял букет.
Нет, и всё-таки он не сможет подарить ей эти цветы, в
этом есть что-то некрасивое, какая-то фальшь…
Он положил букет, помедлил и встал. Сделав несколько
шагов, снова остановился. Можно было ещё передумать, вер-
нуться и взять букет. Он сделал было шаг назад. Но нет, нель-
зя, это похоже на обман.
Толпа, несущаяся по платформе, била и толкала его, а он
всё стоял, раздумывая и сомневаясь в правильности принятого
решения.
Старик шёл по опустевшей платформе, не торопясь, тя-
жело опираясь на палку. Около букета, лежащего на скамье,
он остановился. Вокруг никого, платформа пуста. Чей же это
букет? Кто его здесь оставил?
Старик помедлил и тяжело опустился на скамью. Был он
сгорбленным, седым, в старом драповом пальтеце с вытертым
меховым воротником. Старик смотрел на цветы и думал: «Вот
ведь кому-то они предназначались. Так бросили их или забы-
ли? Всякое ведь бывает. Да сам-то он всю свою жизнь считал,
что дарить цветы — это глупость, да и стыдился. Вроде бы
мужику негоже с букетом ходить, неловко как-то, бабское это
дело. На работе, правда, мужики сбрасывались, в праздник да-
рили женщинам цветы, так это своим сослуживицам, а чтоб
домой цветы принести, так это уж нет, увольте. Сколько лет
он со своей старухой прожил, считай полсотни. И ни цветоч-
ка в дом не принёс. Ну а жена, может и ждала, кто знает, а
потом рукой махнула, что с глупого взять. Пережил он свою
жёнушку на добрый десяток лет. Вот теперь и носит ей цветы
на могилку, неживые только, бумажные… И что же он, старый
дурак, при жизни-то ни единого цветочка ей не подарил, а ведь
старуху-то свою, ой, как уважал, ой, как любил…
Старик тяжело вздохнул, плохо слушающимся заскоруз-
лым пальцем дотронулся до шелковистого цветочного лепест-
ка и укоризненно покачал головой: «Дурак, старый дурак…»
Потом поднялся и, дождавшись когда схлынет толпа, вывалив-
шаяся из дверей подошедшего поезда, побрёл по опустевшей
платформе, пристукивая палкой.
Следующий поезд по техническим причинам должен был
следовать в депо. После объявления «Поезд дальше не пой-
дёт, просим освободить вагоны» пассажиры с недовольными
лицами неторопливо покидали уже казалось бы обжитой ими
вагон. Дежурная по станции деловито прошлась по составу от
головы до самого последнего вагона: всё было в порядке, ни
одного заснувшего или в забывчивости увлечённо смотрящего
в свой планшет. Поезд можно было отправлять, и она привыч-
но вскинула руку с зажатой в ней сигнальной отмашкой. Двери
закрылись, и поезд медленно, словно огромная жёлто-синяя
гусеница пополз мимо толпы так неожиданно выброшенных
из её нутра и теперь покидаемых ею пассажиров.
Дежурная проводила взглядом удаляющийся хвост по-
езда и по-хозяйски огляделась вокруг. Неподалёку от неё на
скамье лежал букет тюльпанов, но никто не сидел возле него,
никто не стоял рядом. Дежурная спросила громко и строго:
— Чей букет?
Стоящие рядом с удивлением посмотрели на цветы, друг
на друга: «Действительно, чей же это букет?» — и ответили
молчанием. Дежурная наклонилась и взяла цветы.
Вещи, забытые в поездах или на станциях, обычно сдают
в камеру хранения. Но цветы… Вряд ли они дождутся там сво-
его хозяина. Да и где он, этот забывчивый хозяин?… Она шла
по платформе: куртка с погонами и красный форменный берет
не давали расслабиться, она невольно держала спину прямой.
Сегодня у неё был день рождения, и она, как часто это бывало
и раньше, встречает его здесь на дежурстве. Сколько же лет
она отдала работе в метро? Пришла сюда девчонкой, и вот уже
пенсия. Но разве сможет она когда-нибудь забыть это беско-
нечное мелькание поездов, этот грохот закрываемых дверей,
топот безостановочно несущейся мимо толпы? Она невольно
посмотрела на букет. Так чьи же это цветы? Кто их забыл или
оставил здесь? А может быть они вовсе и не забыты, а остав-
лены для неё? Так пусть они будут ей подарком от шумной,
бесконечной в своём движении людской толпы, которую она,
как ни странно, всё же любит.
Дежурная грустно улыбнулась:
— Ну что ж, спасибо вам, люди.