На бульваре

После холодного, залившего город дождями, непривет-
ливого мая в июне неожиданно просияло солнце, высушило
и согрело городские улицы и бульвары, и с долгим опоздани-
ем зацвела, наконец, сирень, источая сладкий головокружи-
тельный запах и уверяя всех, приметивших её цветение, что
счастье оно вот, рядом, только прислушайся, присмотрись и
ты отыщешь его, как тот самый пятый лепесток в цветках её
душистых тяжёлых лиловато-синих гроздьях.
Вася Петушков по пути домой неожиданно для себя свер-
нул на бульвар и сел на скамью как раз напротив расцветше-
го сиреневого куста. Тёплое июньское солнце коснулось его
лица и позолотило белый хохолок волос на затылке. Он сидел,
расслабленно откинувшись к спинке скамьи, положив широко
раскинутые руки на её край и полузакрыв глаза. Он никуда не
спешил: экзамены сданы, впереди длинные студенческие ка-
никулы и, главное, лето началось. Надо сказать, что Вася Пе-
тушков был студентом московского университета, учился на
географическом факультете и в будущем видел себя не иначе,
как известным учёным метеорологом. Метеорология казалась
Васе в чём-то таинственной и не до конца познанной наукой.
В Васиной семье погоду слушали утром, днём и даже ночью.
Радостно говорили: «Завтра без дождя». А на следующий день
дождь, как назло, лил с утра до самой ночи. Потом говорили,
горестно вздыхая: «Завтра опять дождь, надо брать зонтик».
А небо вдруг прояснялось, и солнце жарило так, что мало не по-
кажется. Метеослужбу ругали, а потом опять с великой верой
и надеждой припадали к приёмникам и экранам телевизоров.
И вот теперь, будучи студентом университета, Вася Петушков,
наконец, решил хорошенько разобраться в этой весьма слож-
ной и капризной науке, чтобы впредь сделать метеопрогнозы
точными, выверенными и абсолютно безошибочными.
Он был несколько старомоден. Майка, обхватившая его
широкие плечи, не пестрела загадочными иностранными
буквами и, не дай бог, портретом какого-нибудь знаменитого
репера, и джинсы, обтянувшие ноги, не открывали для обо-
зрения среди лохмотьев ткани наготу Васиных коленок. Оче-
видно, в силу своей отсталости, он не переставал удивляться
сей странной моде и твёрдо верил, что когда-нибудь нынеш-
них модниц и модников обязательно назовут круглыми идио-
тами. Рвать хорошие крепкие штаны… И чего ради?
Вася сидел, закрыв глаза и подставив солнцу своё безбо-
родое, юношески просветлённое лицо. Неожиданный толчок
в сердце заставил открыть глаза. Он выпрямился и огляделся.
Почти рядом с ним, на соседнюю скамью села девушка в свет-
лом открытом платье. Вскинув руки, она деловито поправила
на спине рыжеватый хвостик волос, невидящим безразличным
взглядом обвела всё вокруг: куст цветущей сирени, асфальто-
вую дорожку, Васю, сидящего на соседней скамье, вскинула
ногу на ногу и, достав блокнот и положив его на колено, при-
нялась что-то писать в нём, порой отрываясь и в задумчивости
покусывая кончик карандаша.
У Васи отчаянно застучало в висках, и сердцу стало тесно.
В старинные, давно ушедшие от нас времена, непременно бы
написали: стрела Купидона угодила в Васино сердце. Теперь
принято считать, что купидоны то ли вымерли, то ли пересели-
лись в другие, более лояльные к ним страны, но вопреки всему
их стрелы с профессиональной точностью всё продолжают и
продолжают и в наше время простреливать сердца зазевавших-
ся молодых людей. На этот раз по всему было видно, что Вася
стал очередной жертвой этого толстенького, розовощёкого,
ловкого в стрельбе весьма удачливого мальчугана.
Вася ни раз слышал, что на свете существует некое удиви-
тельное явление, как любовь с первого взгляда. Только эти раз-
говоры он обычно пропускал мимо ушей, его это не касалось.
Он любил основательность и фундаментальность. Прежде чем
принять решение, он считал необходимым всё изучить, взве-
сить и проанализировать. Любовь, думал Вася, не терпит суеты
и скороспелости. В общем, Вася Петушков на поверку был не-
сколько нудноватым и скучноватым человеком.
Мимо шли люди: кто-то неспешно, неторопливо, радуясь
наконец-то пришедшему в город теплу и солнцу, разбросавше-
му пятна горячего света на деревья, на омытую прошедшими
дождями зелень газонов; другие куда-то бежали торопясь, и
солнечная радость наступившего лета словно не трогала и не
волновала их.
Вася ничего не видел вокруг, он смотрел только на де-
вушку, и в голове у него всё повторялась и повторялась строч-
ка Пушкинского стихотворения «Я помню чудное мгновенье,
передо мной явилась ты», строчка, знакомая со школьных лет,
читанная перечитанная, много раз слышанная, кем-то пропе-
тая, казалось бы избитая своим многотысячным повторением,
но только сейчас открывшая ему свой счастливый таинствен-
ный смысл.
Он знал, надо подойти к девушке и сказать какие-то сло-
ва. Совсем было решившись, он привставал со скамьи, но, ис-
пугавшись своей смелости, тут же опускался обратно.
Известно, что судьба особо милостива к влюблённым.
И тут среди удивительно мирной солнечной тишины по буль-
вару пронёсся ураганный вихрь. Однако он никого не задел
и даже не шевельнул листву на старых разросшихся липах.
Налетевший вихрь вырвал из рук девушки блокнот, бросил
его на землю и, перелистав страницы, погнал по асфальтовой
дорожке. Девушка ахнула, рванулась было за ним, но ветер
остановил её, не давая сделать и шага. Но тут Вася, не медля,
сорвался с места, бросился вслед за блокнотом, догнал его,
ухватил и, помедлив, как некую драгоценность, подаренную
ему судьбой, отдал девушке.
Она поблагодарила его улыбкой.
Вася сел рядом.
— Последний экзамен, — сказала она, — трудный очень.
И раскрыв блокнот, приготовилась что-то записывать в
него.
Вася спохватился.
— А я Вася, — сказал он, — Вася Петушков.
— Кто, кто? — переспросила она напряжённо.
— Вася Петушков… Петушков Вася, — повторил он.
Неожиданно, и это уже не поддавалось никакой логике и
Васиному представлению о знакомстве, откинувшись к спин-
ке скамьи и давясь от смеха, она смотрела на него так, словно
на его месте увидела какое-то очень смешное и забавное суще-
ство, глядя на которое, нельзя не рассмеяться. Блокнот сполз с
её коленей, Вася нагнулся, поднял его и подал ей. Она прикры-
ла им лицо и теперь смеялась так громко и заразительно, что
если бы Васе не был обиден этот смех, он не выдержал бы и
рассмеялся тоже. Но Васе было не до смеха. Лицо его помрач-
нело, и всё вокруг сделалось тоже серым, мрачным. Ему даже
показалось, что внезапно налетевшая чёрная туча закрыла со-
бой небо. «Да, я смешон… Во мне есть что-то очень смеш-
ное… Меня никогда не сможет полюбить ни одна девушка…
Да и куда мне с такой фамилией… Курам на смех…»
Он мельком взглянул на девушку. Она ладонью вытирала
мокрые от слёз глаза.
— Всё кончено, — сказал себе Вася, поднимаясь и со-
бираясь уйти.
— Подождите, — и она потянула его за руку, приглашая
сесть.
Он нехотя сел
— Простите меня… — и она опять, посмотрев на Васю,
чуть было не рассмеялась. — Простите, пожалуйста… А я
Маша… Моя фамилия Курочкина.
В конце лета Маша Курочкина стала Машенькой Петуш-
ковой.