Я вернусь к тебе, папочка. Глава 25

Верка пришла к обеду, принесла конфеты и села за стол. Как всегда в хорошем расположении духа, в отличие от моего. Конечно, свободная, встречается с кем хочет и звонит своим детям, только, когда у неё есть минутка. Я бы так не смогла, наверное. Разрывала бы телефон, если бы например мои девочки не взяли бы трубку. А она, наберёт, пощебечет, узнает, что у сыновей все хорошо и вернётся ко мне. Я же наоборот буду долго разговаривать, пока не посмотрю на часы и не вспомню, что ещё не купалась и не приготовила поесть. Такой я была, когда Соня жила вдали от нас. Сева присматривал за Кариной, а я сидела на кухне и то и дело, что спрашивала:

– Доченька, ты поела? Тебя не обижают? Как экзамены?

Или, что задали и была ли Соня на занятиях и какие там у неё подружки. Дочку, бывало напрягали мои звонки и смски, что я не находила себе места, но муж успокаивал, вручал Карину и сказал, что одной я уделила больше внимания, пора приступать ко второй. К той, которую я посадила на стул и дала кашу:

– Всего-то? - подняла тогда бровь я и посмотрела на мужа, который, глядя на то, как дочка тянет ко мне руки, улыбнулся.

– Я думаю, ты знаешь, что делать, - и с намёком застегнул рубашку на своей груди. - Терпел до последнего, пока ты не наговоришься с Соней. У меня там уже все красное. Она, как уткнётся, сожмёт, что слёзы из глаз брызгают.

– Боже, избавь от подробностей! - беру Карину на руки я и смотрю на мужа. - Что?

Мотает головой, быстро чмокает меня и дочку в щечку, отвечая, мол, ничего и, как нашкодивший ребёнок убегает в спальню. Вот ещё кому нужно внимание. Всеволоду Евгеньевичу. Чахнет, бедный и сходит с ума. Хотя с моей девочкой, не соскучишься и муж в этом давно убедился.

Когда, я закончила кормить и зашла к нему, то тут же спросила:

— Ну, что? Жить будешь? Сильно болит?

Трёт грудь и говорит, что все нормально. Карина заулыбалась, протянула ручки к Севе и оказалась на его коленях:

– Я уже устал тебя держать. Иди поиграй.

Бросаю на него колкий взгляд, а та только похныкивает:

 – Хорошо, хорошо. Нравится, сиди. Только, - увидев снова, как лезет в рубашку, аккуратно убирает ее ручку он и держит в своей ладошке. - Такая крошечная, - и вздыхает, передавая мне. - Мама, Вы слишком часто названиваете старшей дочери. Может, будете переодически вспоминать о нас двоих? Мы, например оба голодные. По крайней мере, я точно! У Карины все всегда под рукой.

Вздыхаю, беру этого «вечного ребёнка» за руку и веду на кухню.

Конечно, Сева хотел оставить Карину в кроватке, но она так его любила, знала, что задумал ее папочка, пыталась проявить чувства  по-своему. Например: если встал - надо захныкать. И то это случалось, когда он рядом сидел. Вышел - бежим следом. Берет в руки телефон, чтобы позвонить - рычит, хватает его за штаны и ползёт, как бы так просясь на руки. Если решит положить в колыбельку - сразу плачет, мотает головой и ещё сильнее обнимает за шею. Муж, тогда вздохнул и сказал:

– Как такой отказать? Как вообще можно злиться на этот комочек?

И, когда мы сидели на кухне и я посмотрела на дисплей, чтобы снова поговорить с дочерью, как супруг отдал мне Карину и попросил никуда не звонить, пока он не поест.

А маленькая завороженно посмотрела на папу, потом прижалась ко мне и прикрыла глаза.

Наверное, действительно мы с Веркой разные. Она не трясётся ни за кого из своих мальчиков, потому что полностью им доверяет и не хочет быть навязчивой. Пусть и мать. Но, говорит, что они сами ей порой звонят и интересуются ее делами и самочувствием. Мальчикам не хватает ее присутствия. Они в Любани. Так же, как и Сева решили жить с папой. Только, когда достигли совершеннолетия. Верка на них не в обиде. Сказала, что так и должно быть. Они с отцом давали им все, что нужно и свою судьбу теперь сыновья сами строят. Меня она тоже просила перекратить трезвонить дочери и убеждала в том, что с ней все хорошо. Лучше пусть иногда сама прозванивает, чем я.

 Я, конечно, не ждала соседку, но поговорить хотела. Мне было уже все ровно, что свекровь ее обожала, что сплетничала с ней за моей спиной. Понимала, что если сейчас открою душу, то наступлю на одни и те же грабли и все же, обговорила с ней все вчера по поводу того, что Сева в курсе прошлого дочери и, что было немного страшно, но он к меня понимающий, ни разу не упрекнул, а только слегка обиделся, что не сообщила.

Вера любила слушать про Севу, а я злиться на то, что позволяю себе многое вываливать про нашу семью. Да ещё, когда узнала, что у этих двоих что-то было. И тут же напомнила себе: «Что твой муж сказал Соне? Что это было давно! Вот и забудь!». Но так хочется уже поговорить об этом с мужем, что нет мочи! А с соседкой? Не хочется почему-то с утра со скандала начинать. Итак ничего не ладится и настроение плохое. А выяснять отношения я ещё не готова. Ещё могу и разругаться в пух и прах. У этих двоих когда-то были свои не разногласия и дела, в которых мне нет места.

Все в прошлом. У мужа есть я. А у Верки? Сплошные мучения и воспоминания? Я же вижу. Может им надо все обсудить? Только, столько лет прошло и давно уже не дети. Зачем в сорок с лишним лет все перемалывать? Глупо.

Если вдруг, что какие-то у нас проблемы мама говорила, чтобы я к ней приходила и все рассказывала или на худой конец прозванивала, она поймёт. Но так не хотелось. Еще и за здоровье ее испугалась. Потом ночами спать не будет.

Сев напротив Верки, я взяла ее за руку и посмотрела в глаза:

– Пожалуйста, не посвящай свекровь во все. Как бы она тебя не просила, все ровно все идёт против меня.

– Да, она так пробирается в душу, что страшно становится! Знаешь, есть такие «люди-рыбаки» - резко подевают тебя на крючок и вытаскивают всю «наживку»!  Ты все вываливаешь им и не останавливаешься. Прости, я больше не буду с ней откровенничать. Ты переживаешь сейчас нелёгкие времена, а она давай ко мне ходить вместо того, чтобы сына навестить. Я уже не говорю о внучке.

– Нет, с этим, как раз все в порядке. Она приходит к нам и то, только к Севику. Меня она видеть не хочет. Я тебя прощаю! Только пообещай больше…

– Нет, ты что? Я могила!

— Хотелось бы верить, - мрачно сказала я. - Видимо, после нас она к тебе и захаживает на кружку чая.

– Ли, прости меня. Иногда так стыдно.

– Тебе нечего стыдиться. Она просто глубоко копает, а ты не поддавайся.

– Постараюсь, - отпивает чай Вера. - Так, что там у тебя случилось? Севик уехал?

Огонёк блеснул в ее глазах, хоть маленький вопросик, невзначай о нем и все, женщина понимает, что у того с кем у неё было до меня, все замечательно.

– Да, сегодня, - сглотнула я и почувствовала, что ещё немного и не смогу носить в себе всего, что накипело. А Верка была всегда для меня психологом и поддержкой, не смотря ни на что.

Да иногда, я жалела, что говорила лишнего, но… если душа открывается ей, значит так правильно? Если это идёт от сердца? А оно у меня всегда было чистым.

Не нужно себя винить. Когда-нибудь придёт тот день и я пойму, кому можно довериться, а кому нет.

Бог даёт мне эту возможность. Прожить и сделать выводы. Пока нет повода для паники. Просто настроение такое, словно на иголках, которые впиваются во все внутренности и становится трудно дышать.

Выдохнув, я все-таки сдалась и рассказала о вчерашнем инциденте Вере, которая зажимала ладонью рот, а вот после письма дочки, покачала головой и сказала, что ее поступок просто ужасный, а потом с прищуром в упрёк ответила мне:

 – Дорогая, а тебе не кажется, что Сонечка была немного права? Зачем ты влезла в ее отношения с Игнатом?

– Что? Да я мать! У неё итак за спиной грехов много! Не хочу, чтобы моя девочка разрушила семью, став любовницей! Это же какой грех! Ты сама подумай! Разведутся же, а Игнат другую дурочку найдёт. Зачем ему Соня, которая ищет перспективы, да не там? У тебя мальчики, все проще. А у меня дочери!

А хотя? Кому я это объясняю? Женщине, которая когда-то была любовницей и считала чужие деньги своими? У неё другой круг был общения. И мое воспитание, трезвые мысли, манеры, ей чужды. Можно сказать, что соседка поддерживает Сонину позицию и просит меня не лезть:

– Все ровно надо давать детям, решать их судьбу самим, а не названивать кавалерам. Ну, ладно! Не дуйся! Вижу, что наши мысли не схожи. Умничаю тут. Давай перейдём к другому. Вот сейчас Севы нет и старшей сестры, что… сама, будешь с Кариной возиться? Уж помню я, как она плакала…

– Я уже извинилась перед дочкой.

– А толку? Ты все ровно выдохнешься. Даже, когда она ещё  младенцем была, ты не могла вставать и уповала на помощь матери, и, когда восстановилась тоже просила приехать. Соня же потом уехала и муж твой, а ты зарыдала от одиночества. Что я не помню что ли?

– Я потом опомнилась, когда поняла, что кормлю и слёзы только бы все усугубили. Мама сама приезжала, я не просила.

– Угу. Вроде бы ты не глупая имела опыт с Софьей, а все туда же со второй. Не оправдывайся. Любая женщина может с ума сойти с ребёнком.

– Это не так! Нам было хорошо с Кариной. А потом мы вместе ездили к маме на дачу и дочка там моментально засыпала.

Я улыбнулась, унеслась снова в воспоминания, когда мама приехала и, глянув на маленькую, ахнула:

– Дорогая! Вам срочно нужно на воздух! Так, все, собирайтесь, поедем на дачу. Ребёнку необходимо дышать! Вы почему не гуляете?

– Так мы на балконе…

– С ума сошла? Кто же так делает?

– Из дома выходить не хочу и собираться.  Заказываю продукты доставкой.

– Лия, ну нельзя же так! Доставка - это хорошо, но вот прогуляться до парка и обратно хотя бы можно? Вот глупая! Закрылась в четырёх стенах и Карюшу мучаешь! Все, поехали! По дороге ещё поколочу тебя, - в шутку сказала мама.

– Подожди! Сегодня Сева должен вернуться!

– Оставим ему записку!

Помню, это был июнь, я спокойно отдыхала, а мама нянчилась с Кариной, а когда вышла, утёрла пот со лба и сказала:

– Слушай, девочка так быстро заснула, а то так плакала. На природе хорошо. Да и ты бледная, хоть загоришь и, пожалуйста хоть иногда выходи из дома. Девочке нужны витамины.

– Не хочу! С коляской муторно.

– Ну с Соней же ты как-то… Ай! Да то мы жили вчетвером и справлялись. Совсем забыла.

– Мам, а то, что я отдыхаю, это плохо?

– Что ты? Совсем нет! Это нормальное явление.

Я тогда улыбнулась, насладилась одиночеством, съела большую порцию шашлыка и отправилась в комнату. Папа всегда делал его, когда мы собирались всей семьей.

Мамина дача была такой комфортной! Двухэтажный дом, электричество и огромный телевизор. Три месяца лета мама просто жила тут и отдыхала от рутины. Ухаживала за огородом и поливала цветы.

Карины не было в кроватке и я прекрасно понимала, что сейчас она с бабушкой и дедушкой и ей очень хорошо.

Я сама не заметила, как заснула и проснулась только ближе к вечеру и, услышав голос мужа на первом этаже,  пулей вылетела из комнаты и тут же угодила в его объятия:

– Ты приехал…

– Ну, а как же? Две недели отдыха. Потом опять гастроли.

Сева покрыл поцелуями мое лицо и крепко обнял за талию, погладил по спине и отстранился:

– Теща успела пожаловаться, насчёт того, что ты не выходишь с ребёнком из дома, а только на балкон. Ты чего это?

– Тебя ждала, - обвила руками его шею я и прижалась. - Так хотела, чтобы мы втроём погуляли.

– Но нельзя же так! Лия, ты не должна мучить ни себя, ни Каринку! Ладно, ложись поспи…

– А маленькая? Она же сколько не ела!

– Не переживай. Твоя мама подкладывала, просто делала все тихо и аккуратно, чтобы тебя не разбудить и сидела в ожидании, когда внучка поест.

– Господи, - шептала я и крепко его обнимала, моля не уходить.

Тогда Сева кивнул, посмотрел в окно. Родители с Кариной были на улице и кажется, совсем забыли о нашем существовании. Сева защёлкнул дверь, мягко поцеловал меня, осторожно взял на руки и положил на кровать, посмотрев с любовью. Он прекрасно знал, что я ещё не готова, но терпел, проводил большим пальцем по губам и снова прикасался к ним и, погладив мои волосы сказал, что нужно поспать.
Я лишь положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. А потом чувствовала, что муж уходит, но не останавливала. Только ночью проснулась уже с ним, Карина лежала в кроватке и посапывала. И почему-то, ни разу не заплакала, отчего я испугалась и без конца контролировала время, думая, прошло ли три часа или нет.

— Сев, Карина не плачет, - слёзно шептала я и будила мужа.

– А должна? - трёт глаза он. - Да воздухом подышала теперь спит.

– А как же? - касалась своей груди я.

– Поверь, проголодается, проснётся. Ну, что ты в самом деле?

Я улыбнулась, прижалась к Севе, прошептала слова любви и уснула, а Карина разбудила нас рано утром, за, что муж поблагодарил ее, сказав, что нам все ровно пора уезжать и оставил со мной.

Каждое воспоминание с детьми для меня дорого и я не знаю, как жила бы без них! Особенно, без моей крошки.

На секунду я и забыла, что Сева все ещё зол на меня и напротив сейчас  сидит Верка:

– Лия? Ты меня слышишь? - и пощёлкала перед моим лицом пальцами.

Я снова вернулась в свою реальность:

– А?

– Ладно, забыли! Одно лишь скажи. Зачем ты будешь Севу испытывать? Дождись его уже. Нечего у мамы ночевать.

– Да, да, ты права, - закивала я.

Но я не послушала все-таки подругу и договорилась с мамой, чтобы в выходные заехала за нами. Соня трубку не брала, Сева не думал даже и набирать. И так горько было, я как сурок, просыпалась, отводила маленькую в детский сад, болтала с воспитателями и слушала только хорошее про свою девочку, ну и то, что хоть ее и уговаривали, но кашу как ела наполовину, так и продолжает, говорит, мол, наелась. Я не винила, только говорила: «спасибо», а на мужа, чтобы не обращали внимания, поздний ребёнок, вот и трясётся.

Уже дома, я кормила дочку, играла, купала и читала сказки на ночь. Карина уже не плакала по папе, только говорила, что очень скучает и ждала его звонка, который вскоре поступил, но я приложила телефон к ее уху. Ведь, знала, что он не хочет со мной разговаривать и звонит, чтобы услышать Карину. Болтали без умолку и, когда малышка сама нажимала на красную кнопку, прыгала ко мне на колени и обнимала. Ещё часто спрашивала про старшую сестру, я сказала, что та снова ушла жить к подружке. Обзвонила их, кстати и узнала, что Софья снимает с одной девочкой  квартиру и устроилась на работу, да и ещё, Сева сдержал слово и начал высылать ей деньги. Это я уже успела от Сони узнать.

– Доченька, я снова тебя прощаю и Виталик. Мы с ним представляешь виделись недавно у него дома…

Кстати да, было такое, но он и слушать не захотел меня. Сказал, что сам виноват, что влез и, что с самого начала была глупая идея объявиться, но подумал, что это не по-божески. Пусть ребёнок хоть раз увидит родного отца. Знал, что исход будет плачевный. Сказал, чтобы была счастлива и забыла сюда дорогу, а вот, что касается Сони, то если надо будет, половину наследства завещает, но я не дала ему этого сделать:

– Твоим детям нужнее, не знал ты о существовании Сони, так и не знай дальше. Своим появлением ты усугубил все. Мы с мужем до сих пор не разговариваем. Лучше бы ты не звонил мне тогда и не было всех этих бед! А ещё… не приставал! Ты все испортил!

– Уходи! - сказал мне он и попросил охранников вывести за дверь.

Я отдёрнула руки и подошла к нему, крича, что он, как был трусом, так и остался, что лучше бы позвонил мужу и оправдал мою честь. Виталик кивнул, дав, слово, что все исправит и в глазах Севы, я не буду выглядеть предателем, но, чтобы больше не появлялась.

– С самого начала, это надо было сделать!

Виталик встрепенулся, снова дав приказ увести.

– Сволочь! Ты уходишь от ответа и всегда так поступал! Но учти, армия тебя не спасёт! Тогда забудь, что у тебя есть дочь и наслаждайся дальше «любовью» своих детей! Ты такой потому что одинокий! Да, теперь я отшила тебя! А не ты! Как двадцать лет назад! И тебя бесит мое счастье! Ты пришёл, чтобы разрушить его! И ты смог! Радуйся!

– Я же сказал, что исправлю ошибку! Чего тебе ещё надо?

– Мне? Не прикидывайся тупицей! Ты никогда ничего не добьёшься, пока…

— Ладно, все! Замолчи!

– Ты любишь меня, а теперь затыкаешь рот? Как же зол мужчина, когда его отвергают! Женщина становится для него просто шлюхой! Я мать твоего ребёнка!

– Ты вредная и душная и всегда была такой!

– А, как же слова любви в машине? Или ты был пьян?

Виталик встаёт, кивком показывает охранникам уйти, подходит ко мне и нежно проводит ладонью по моей щеке, пристально смотрит в глаза и вздыхает:

– Надежда умирает последней, я это давно понял. Да и друзья говорили, что повернуть время вспять невозможно. Раз ты счастлива, я буду рад видеть Соню.

– Ты простил ее? Моя дочь всего лишь хотела меня защитить. Убить за мои слёзы.

– Это я понял. Убила словом, а не действием за, что я снова благодарен Севе за воспитание. Иди.

После нашей встречи, я узнала, что Виталик выставил дом на продажу, чтобы никому из детей ничего не перепало и переехал. А куда не знаю.

Все-таки все четверо стали его разочарованием, что и слышать о них не хотел.  Как это на него и похоже. Был бы нормальным отцом, они бы не выросли такие жестокие. Каждому не хватало внимания, пусть он и денежно помогал и проводил время и то, совсем чуть-чуть. И детям было неприятно знать, что они не одни у папы. Что есть несколько. Особенно, та, которая намного старше.

Виталик, Виталик. Ты сам виноват в том, что близкие люди дойную корову в тебе увидели.  Теперь ты снова сбегаешь от проблем. Но надолго ли? Все ровно найдут и моей дочке, если она станет наследницей, будут ставить палки в колёса.

Я не хочу такого счастья для неё, пусть Сева сделает все возможное да так, что Соня не пострадает. У тебя все слишком сложно.

Помню, как Витатик сказал мне, что помог Соне, чем смог, но не думал, что она опозорится и переспит с женатым человеком. Хотел быть добрым по отношению к ней и внуков растить. Разочаровался и принёс только извинения за беспокойства. Говорил, что и правда любил меня и видел надежду в дочкиных глазах, которая почему-то верила, что отец и мать хотя бы общаться будут.

Только зря он так спокойно говорит. Уж помню, как  кучу оскорблений, услышала от родной дочери, про слабую женщину, которая слушается своего мужа и зависит от каждого его слова. Виталик знал, что я не променяю свой брак на него, но все ровно продолжал любить, жалеть, хоть и понимал, что со мной соединиться невозможно. И после нашего поцелуя в машине. Все понял, что по-молодости итак испортил мне жизнь, а вернувшись через двадцать лет, повторил. Только не нарочно уже.

Узнав о нашем разговоре, дочь вздохнула и сказала, что все ровно будет жить с подругой.

– Только мужиков не разводи на деньги, молю, солнышко. Ищи своё.

– Мам, успокойся. Я больше не буду. Перевёрнута страница и знаешь, хорошо, что ты Игнату позвонила. Прости меня! Отец прав, не любовь это у меня, а зависимость. Любовь же никогда не приносит боль и разочарования, а только радость?

– Да это так.

– Я больше не буду писать гневные послания.

– Ничего, солнышко. Я все тебе прощаю.

– И, Карине «привет».

– Обязательно!

Глядя на спящую маленькую, я вышла из  детской, плюхнулась на кровать, прижав подушку Севы к груди и вспомнила, свою беременность, как я покинула кабинет гинеколога, какая-то грустная и села рядом с дочерью.

– Мамочка, что там?

– Кесарево будут делать. Так не хочу! Мечтала родить дочку сама. А все на возраст списывают! Как они мне надоели! Врачи эти, судьи!

– Не бери в голову, мам! Мы с папой, всегда будем с тобой, - обняла меня тогда Соня.

А, когда мы пришли домой, Сева налил мне супа и поставил банку соленых огурцов:

– Дорогая, я завтра уезжаю, но! К рождению принцессы успею. А ты чего такая грустная?

– Маму кесарить будут, - вздохнула Соня.

– Да? Надо же, - только и смог сказать муж. – Ты не переживай! Швы потом затянутся и будешь в норме! - и прошептал мне на ухо, как только дочка ушла: - Я подожду, - и погладил по щеке.

– Сева! Ну тебя! - улыбнулась я, чем и заразила его.

– Вот, видишь! Наконец-то за вечер ты повеселела, а то ходишь чернее тучи.

– Страшно просто. Это больно. Буду лежать в кровати и только на жалость давить.

– Неправда, я буду заботиться о тебе и о маленькой, - обнимает меня муж, кладет руку на живот, мягко его целует  и поглаживает большим пальцем. - Вот и она хочет. Отзывается. Значит поддерживает папу, доверяет.

Выдохнув, я вытираю слёзы и отвлекаюсь от своих воспоминаний, включаю телевизор и поудобнее располагаюсь на диване.

Как обычно показывали незамысловатые новости, передачи и, переключив на музыкальный канал, чтобы хоть как-то поднять себе настроение, потому, как оно было на нуле, включила музыку. Однако, снова были новости шоу-бизнеса и тут показывают Севу.
 
Откладываю пульт и внимательно слушаю, что говорят о нем и что именно он вещает. Был кусочек интервью, где муж говорил, что вернулся на сцену после распада группы, что альбом посвящён мне, в благодарность за то, что три года назад, я подарила ему ребёнка, на что журналисты ахнули и стали спрашивать, мол, почему Вы раньше не рассказывали, о своей дочери, на что муж, улыбнулся и ответил:

– Она же была маленькая. Я за неё боялся. Люди порой такие глазливые и злые. Сейчас все хорошо. Ребёнок ходит в садик и счастлив, что у него такие замечательные родители, как мы.

Это было неожиданностью для меня услышать. Муж никогда не говорил мне об альбоме, а только разве, что о работе. Значит, вот в чем его смысл был возвращаться и кто его вдохновлял! Мы с Карюшей!

Он простил меня… интервью сделано сегодня! Сева больше не злится! Надо позвонить срочно! И сказать «спасибо» за то, что поделился с миром о нас и за тёплые слова!

Телефон молчал отчего было немного грустно и я решила  набрать  мужа после обеда. Все та же песня. Сердце не на шутку заболело и в висках запульсировало. Захотелось кричать и взяв подушку, я уткнулась в неё и заорала.

Так говорили психологи. Хочешь снять напряжение - кричи. Что я в принципе и сделала.

Сколько себя помню, я всегда была неугомонной и прилипалой.

Было дело, что один раз с мужем поссорились. Пришёл без настроения, молча поел, сказал, что не хочет ни с кем разговаривать и закрылся в спальне. Долго не выходил, а я все это время находилась рядом с Кариной и играла с ней в развивающие игры и читала книжки. Естественно, дочку это увлекло, но ненадолго. Показала мне рукой, что хочет к папе, встала, побежала в сторону спальни и стала стучаться.

Муж был раздражён, но при дочке сделал приветливое лицо  и сказал:

– Крошка, папа очень устал, у него нет сил разговаривать, - но поцеловал в щеку и пожелал приятных снов. Хотя на улице слишком рано темнело.
 
Наверное, потерял счёт во времени и ушёл в себя надолго или заранее все хотел сделать.

 Карина заулыбалась и ни разу не всплакнула, выскользнула и побежала в свою комнату, не то что я, которая чувствовала, что чахну без внимания и целую ночь приставала к Севе:

– Почему же ты молчишь? Давай поговорим? Что случилось с моим мальчиком? Любимый, обними меня крепко и все твои проблемы уйдут. Я читала в книге по психологии, что если у мужчины плохой день, то он просто обязан придти домой, поцеловать жену, которая ответит ему взаимностью и тогда камень с его души упадёт и настроение появится. Ну? Давай обнимемся, а? А хочешь, я подарю тебе ночь любви? Карину забрала мамочка. И теперь мы одни, - плюхнулась ему на спину я, так как был любителем спать на животе и поцеловала в плечо. - У меня белье новое, можешь стянуть и насладиться мной. Заодно заценить.

– Лия, ты в своём уме? Ведёшь себя, как прошмандовка! Ничего я не хочу! Отвали! - аккуратно ототкнул меня он, чтобы не ударилась, а я лишь горько заплакала, поднялась с кровати и начала собираться. – Эй! Куда это ты намылилась на ночь глядя?

– К мамочке! Буду рядом со своей доченькой, которой очень нужна! -  всхлипывала я, надевая джинсы под ночную, которую тут же сняла и кинула в мужа. Было все ровно, что  я мерила круги вокруг спальни полуобнажённая, вытирала слёзы и вызывала такси. – Что ты на меня смотришь?

– Лия, прекрати немедленно!

– Да пошёл ты! Я ухожу! - надеваю футболку, тут же выхожу из комнаты, не обращаю внимания на то, что говорит Сева и стоит мне переобуться, как он хватает меня за руку. – Отвали! Отпусти! Я хочу к дочке! Оставь меня!

Муж тут же притягивает меня к себе, укачивает и начинает виновато извиняться, без конца целует и старается объяснить причину, что группа распалась, дочке три скоро будет, он в тупике, ещё и с директором поругался, потому что тот не захотел, чтобы муж выступал один и его совсем не волнует, что у него ребёнок.

Я лишь била его в грудь, громко на ней рыдала и говорила, как сильно ненавижу.  Сева пролепетал, что-то на своём: «да, да», аккуратно подхватил меня на руки, отнес в спальню и начал переодевать, терпя то, как я размахивала руками, вертелась, крутилась и готова была ещё и плюнуть, но он вовремя меня увернул, да так, что слюна попала на пол.

Видя, что я не собираюсь с ним разговаривать, принёс свои извинения и дал обещание, что больше никогда не назовёт меня похабными словечками.

Я хоть и могла сразу успокоиться, но захотелось потрепать ему нервы, все ещё показать свою обиду, громко крича, какое же он чудовище и не ведает того, кому и что говорит. Тогда Сева принёс воды и попросил сделать несколько глотков. На вкус, она была такая ужасная, что я готова была выплюнуть в стакан, но заметив мою реакцию, муж сказал, что это валерьянка. Опустошив, я поставила хрусталь на столик и вытерла рот.

Улыбнувшись, Сева бережно положил меня на подушки, укрыл одеялом и обнял:

– Все, все, девочка моя. Не плач. Поспи. А завтра Карину заберём, да?

– Да, - дрожащим голосом отвечаю я.

Эх, Сева то, что было тогда, не сравниться с тем, что я испытываю сейчас, когда ты не берёшь трубку!

Отчаянно отрываю телефон от уха, одеваюсь и иду за дочкой в садик, но, когда я пришла, сказали следующее:

– Девочку забрала бабушка.

– Как? Почему Вы мне не позвонили? - в панике прокричала я.

– Нам сообщили, что вы в курсе и Карина сама к ней побежала. 

– Я бы вас предупредила с утра!

Воспитательница молчала, не знала, что и сказать, но я сразу просекла, что это свекровь. Моя мама недавно устроилась на  работу. Да и Карину никогда не забирала, потому что не так близко живет.

–  Вы простите, этого больше не повторится… так значит девочку похитили?

– Это свекровь, - сказала, как отрезала я и потёрла переносицу. -  В следующий раз, мне звоните. Пожалуйста. Всего доброго, - развернулась я и достала телефон.

Нет! Только не это! Господи! Что эта женщина задумала? А Карина? Моя маленькая, наивная девочка, которая поверила в бабушкину доброту? Страшно за своего ребёнка, ведь так можно и чужому довериться. Но я учила тому, что не надо разговаривать с посторонними.

Что же это делается? Почему судьба испытывает меня так жестоко?
Женщина, которая когда-то говорила про мою маленькую гадости, вдруг решила заделаться идеальной бабушкой? Могла бы просто позвонить и оповестить меня. Искренне сказать, что просит прощение за все и хочет общаться с внучкой. Зачем же так? Я не заслуживаю такого отношения!

Вздыхаю, набираю телефон Даниила и подношу трубку к уху. Гудки, с каждым разом заставляли руки трястись, а «Глицина» в сумочке к сожалению не было. А он мне был так необходим.

Как ты там, крошечка моя? Галина Георгиевна не обижает тебя? Знай, если мамочка позвонит дяде, то он тебя защитит. Я уверена, он не такой, как твоя бабушка. Много раз нас выручал.

Продолжение: http://proza.ru/2023/04/17/772