Кладовка

  Прошла очередная неделя, наступила суббота, а с ней и банно-прачечный день. Уже не первый месяц слышу в свой адрес от супруги, чтобы я перебрал вещи в кладовке, в которой не наводился порядок уже несколько лет. Мне самому делать это не хотелось, а «припахать» было больше некого, дети ещё малые, а у супруги были свои обязанности по стирке и глажке. Соседей тоже не допросишься. Дело в том, что у меня аллергия к пыли. Кому об этом не скажу, все начинают смеяться и говорить, что у меня аллергия не к пыли, а к работе, которая намечается. Но я-то знаю точно, к пыли.
  Делать было нечего. Закрыл рот и нос платком, предварительно смочив его водой, получилось нечто похожее на респиратор и двинулся на врага, на пыль, стало быть. Перебирал там до обеда с перерывами на чай и кофе, с дремотой на диване и криками родственницы в свой адрес. Вещи ей загораживали проход по коридору, которым и она пользовалась.
  - Юра! Оставь мне проход, завалил всё!
  Пришла очередь последней коробке, которая находилась в самом углу. Я её открыл, не вынося в коридор, в котором уже не имелось места и стал перебирать содержимое. В самом низу я обнаружил две общие тетради, перетянутые шелковой лентой, исписанные мелким почерком. Меня заинтересовало их содержание. Я взял одну, но бой напольных часов оповестил о начале обеда. Мне пришлось отложить её, протереть пыль, вымыть полы, сложить всё, как было, доложить супруге о выполнении её приказа, а уж только затем заняться находкой. После обеда я прошёл на лоджию, взяв с собой лупу, закрыл дверь, чтобы родственники не застали меня, поскольку сам на тот момент не знал содержимого и стал просматривать написанное раньше. Надпись на первой странице тетради, сделанная красным карандашом, предупреждала о том, что там описывались события моей «дикой молодости», когда я ещё был студентом университета, расположенного от моего нынешнего места жительства за несколько кварталов. Я углубился в чтение.
  Нас в группе было пятнадцать человек, тринадцать из которых были девушки, а нас парней было двое. В то лето всех направили в составе студенческого отряда собирать фрукты и овощи в одном колхозе области за несколько десятков километров от города. Мы собирали урожай в местном саду одного из отделений хозяйства используя стремянки, когда яблоки находились высоко и другой возможности их снять с дерева не было. Другие группы студентов были в других отделениях за несколько километров от нас и выполняли другие работы. Видеть мы их могли редко, когда возникала необходимость приехать им к нам или наоборот. В клубе деревни не было телевидения. Оно было у местных жителей, которые ставили высокие антенны, макушки которых доставали до облаков. Наша группа жила в клубе. Девушки в зале для репетиций с зеркалами по стенам, а мы с сокурсником в гримёрной. Транзистор брал радиоволны плохо. Из всех удовольствий после работы было только радио. Что было хорошо на то время, там каждые полчаса были новости, а остальное время звучала музыка, радуя слушателей. Был и магнитофон, но кассеты были маленькими и музыка, звучащая с них, изрядно всем надоела, повторяя одно и то же изо дня в день. 
  Гримёрных комнат в коридоре клуба было несколько. В одной нам поставили две кровати, две тумбочки. Висела одна электрическая лампочка без абажура. Когда она перегорала, то приходилось зажигать свечки. Окно комнаты выходило во двор клуба и шум с улицы мы не слышали. Вставать приходилось рано, так все делали в колхозе, завтракать, а затем на грузовой машине ехать к месту работы. Был определён на группу и план, который мы всегда выполняли. В нашей комнате находился ящик с яблоками, который я постоянно пополнял, от которых разносился аромат по всему пространству. В таких условиях мы прожили неделю. В воскресенье можно было проехать в город на рейсовом автобусе. Уехать надо было рано с первым рейсом, а вернуться вечером с третьим. Но были случаи, когда третий рейс не осуществлялся из-за поломки автобуса или ухода водителя в очередной запой. Тогда приходилось расстояние в двадцать километров преодолевать в пешем порядке, если попутных машин не было или они были, но грузовые и с полными кузовами. Это многих не прельщало, да и что можно сделать в городе за несколько часов?
  Ко мне однажды подошла староста нашей группы и предложила новый вид получения удовольствия, поскольку других видов не было, а жить в таких условиях два месяца не прельщало никого. Этим мотивировала мне своё предложение…
  Мой сосед был родственником проректора университета и почти всё время отсутствовал. Он приезжал в субботу утром, работал до обеда, поскольку суббота была коротким днём, все работали так, садился в свою машину и уезжал. Если были попутчицы из группы, то брал их с собой, если никого не быто, то уезжал один. И так каждую неделю. Мне пришлось отдуваться за двоих. Я был к этому готов.
  Учась ещё на втором курсе учебного заведения, я обратился к сексопатологу по причине быстрого наступления оргазма и преждевременного извержения семени, был скорострелом, как говорили в народе, а хотелось, чтобы оргазм наступал позже и была возможность его получить не только самому, но и успеть удовлетворить партнёршу. После нескольких срывов в сексе по этой причине я и обратился к медикам.
  Сексопатологом, к которой попал, была женщина, она меня и научила всем премудростям, иногда в ущерб очередникам, которые стучали в дверь, если она долго была заперта. После нескольких душещипательных бесед со мной по данной теме с осмотром всего моего тела, громкой читкой литературы, она перешла к практике. Партнёршей в данном мероприятии выступила сама, поскольку в поликлинике штатных партнёрш штаты не предусматривали. Она дала мне перед практикой дельный совет, который заключался в том, что когда подходит рано оргазм, то надо переключиться своими мыслями на что-то другое и ослабить напряжение, а когда оно пройдёт это напряжение, то вернуться в действительность и продолжить начатое не чуть не отвлекая партнёршу от удовольствия. Доходило до того, что я мог задерживать до часа и более по времени. Это вызывало недовольство очередников, которые тарабанили в дверь так сильно, что звенели стёкла в рамах окон кабинета.
  Она кричала, когда не было очереди, а когда она была, то стонала, проклиная собравшихся в её приёмной комнате. Затем лежала несколько минут, я подавал ей приготовленный кофе, и мы продолжали обучение. Срок моего лечения давно прошёл, но я продолжал посещать доктора по её желанию, о котором она мне говорила по телефону за два-три дня. Однажды дело дошло до рукоприкладства, когда я выходил из кабинета сексопатолога слишком поздно. Мне очередники выговаривали и раньше своё недовольство, а тут на меня кинулись сразу двое с кулаками. Хорошо, что я имел дан по восточным единоборствам. Одного пришлось ударить в промежность, которую он пришёл лечить, а ко второму применить приём удушения, от которого он так заорал, что из кабинетов повыскакивали доктора и разняли нас. На это безобразие доктор предупредила очередников, что если они будут такими нетерпимыми, то она откажется их лечить. На этом инцидент был исчерпан. Когда я выходил следующие разы из кабинета, тот, которому я приложился ногой, всегда руки опускал на промежность и так держал их, пока я его не миную, а второй был готов забраться под стулья и находиться там. Никто больше не говорил ни слова, пока я не покидал приёмную.
  Через какое-то время супругу сексопатолога предложили работу в другом городе, и они уехали, но к этому времени я уже многому научился и умел этим пользоваться, доставляя удовольствия самому и партнёршам, которые требовали от меня всё больше и дольше. Она сама несколько раз приезжала в город по своим делам и мне приходилось долго задерживаться в её номере гостиницы, повторяя пройденный материал.
  Всё перечисленное происходило летом, когда мы перешли на последний курс учёбы в университете. Замужних было несколько. Некоторые уже успели побывать за мужем, развестись и имели опыт в семейном сексе. Но тот резко отличался от современного, предлагаемого. Дома с мужем не всегда была возможность дать волю своему воображению, фантазии, темпераменту, чтобы муж не заподозрил в разврате. А тут как раз такая возможность и представлялась…
    Однажды ко мне обратился родственник проректора университета, который просил ему помочь. Дело было в том, что проректор сумел выбить для себя стенку, диван и два кресла к нему. Наша задача заключалась в том, чтобы эти вещи загрузить со склада на грузовую машину, а от подъезда дома их занести в квартиру и там собрать. Делать было нечего, пришлось принять предложение сокурсника. На машине проректора мы приехали на склад, нашли калымщика, который согласился за определённое вознаграждение доставить перечисленные предметы по указанному адресу. Мы всё загрузили на кузов, привязали для верности верёвками и поехали. От подъезда дома занесли всё в квартиру и там собрали. Перед тем, как собирать я снял свои часы, чтобы не разбить и положил на столик в их зале. Вечером намечалось отметить это мероприятие с родственником в местном баре на деньги проректора, но без него. Когда все вышли из подъезда, то жена проректора высунулась в окно и окликнула нас, показав часы. Все посмотрели на свои руки, часов не оказалось только у меня.
  - Бросайте, - предложил я женщине.
  - Они могут разбиться, поднимайтесь.
  - Мы поедем, - сказал мне сокурсник, - увидимся в баре.
  - Хорошо, - ответил я. Меня они ждать не стали, а сели в машину и уехали. Я посмотрел им в след и стал подниматься по лестнице.
  Входная дверь была не заперта. Я вошёл в квартиру, прошёл в зал и стал возвращаться к выходу, надевая часы на ходу на руку. Почти дошёл до двери, когда почувствовал на своём плече её руку. Обернулся, она впилась в мои губы своими губами и стала целовать. От этого кровь ударила мне в виски…
  Через пару недель мама пригласила меня к телефону. В трубке я услышал её голос, голос жены проректора, который приглашал меня в частную сауну на окраине города. Подальше от посторонних глаз, как она выразилась. Я согласился. Тогда мне сообщили время и номер люкса, куда я должен буду прибыть. Дождавшись этой даты и времени, я сел на трамвай и прибыл к месту встречи, взяв всё необходимое для бани и бутылку марочного вина в придачу к коробке конфет. Передо мной открылись частные апартаменты, которых я не видел раньше, потому что редко бывал в этой части города. Прошёл по коридору и очутился у двери с номером, который мне был указан ранее. Слева и справа были такие же номера. Постучав и услышав ответ, я открыл дверь и увидел двух женщин. Я опешил, а в голове мелькнула мысль. Я рассмеялся внутренним голосом, но виду не подал. С первой был знаком немного, а вторую не знал вовсе. Познакомились. Надежда – актриса местного театра, как и Вера, тоже была женой профессора кафедры, но эту дисциплину с профессором я уже прошёл, успешно сдав все зачёты и экзамены. Кабинет был уютным. Вначале находился гардероб, где было несколько отсеков с полотенцами различного размера. Затем шёл широкий топчан, а рядом стол с электрическим самоваром и чайным набором. За столом находился шкаф с посудой. Далее был бассейн с душем и вход в сауну…